К тому моменту как они окончили школу, отец Милены уже владел сетью круглосуточных супермаркетов. На какое-то время подруги перестали общаться. Милена поступила в университет, ее захватила веселая студенческая жизнь. Света тоже сдавала экзамены в институт, но сразу же получила двойку, пришлось ей идти санитаркой в 53-ю больницу, в хирургическое отделение.
Через несколько лет Милена вышла замуж. С женихом ее познакомил отец, молодой человек был его деловым партнером. Это был брак по любви, подкрепленный хорошим расчетом. Тесть и зять объединили капиталы и взлетели на новую высоту.
Вскоре Милена забеременела. Врачи порекомендовали ей лечь на сохранение. Девушка несколько месяцев провела в больнице, угроза выкидыша миновала, но ей предписали покой. Милена взяла в институте академический отпуск и решила сократить домашние дела до минимума. Пришла пора задуматься о домработнице.
Раньше у нее никогда не было прислуги. И Милена, и ее мать вели хозяйство сами, опасаясь пускать в дом чужих людей. Они знали массу примеров, когда зарвавшаяся няня метила на место законной супруги, кухарка беззастенчиво воровала хозяйское добро, а шофер наводил на квартиру грабителей. Поэтому искать домработницу Милена решила среди знакомых.
И сразу возникла мысль: ну конечно – Света Рзаева! Их дружба длится десятилетие, Светка – свой человек, проверенный. Подруга до сих пор моет полы в больнице, наконец-то у нее появится возможность уйти с ненавистной работы, да и получать она будет намного больше. Как все здорово складывается: Милена избавит Свету от больничной «утки», а та, в свою очередь, поможет ей избавиться от грязи в квартире!
Милена позвонила подруге.
– В прислуги зовешь? – с нехорошей интонацией в голосе уточнила Света.
– Нет, что ты, – заюлила Милена, – скорее помощницей по хозяйству. Ты окажешь мне огромную услугу, без тебя я не справлюсь, ну, пожалуйста, соглашайся!
– А зарплата какая? – немного оттаяла Рзаева.
Милене было неловко предложить стандартную зарплату домработницы – подруга все-таки! – поэтому она добавила еще несколько сотен долларов.
– Ну ладно, – согласилась Света, – ты же знаешь, я всегда готова прийти на помощь.
На следующий день Рзаева приехала к Милене. И прямо с порога заявила:
– Ох, устала с дороги! Дай-ка чаю. А поесть у тебя ничего нет?
Целый час она пила чай с бутербродами и беседовала с Миленой. Потом долго бродила по квартире, разглядывала обстановку, охала и ахала. Наконец приступила к своим новым обязанностям.
Убрала Света весьма приблизительно. На унитазе остался серый налет, под кроватью – комки пыли, а постельное белье она даже не начала гладить.
– Завтра поглажу, – заявила она Милене, хотя та рассчитывала, что домработница будет появляться в квартире только два раза в неделю.
Очень скоро Милена пожалела о своей затее. Света работала через пень-колоду, а спросить с нее мало что удавалось. Неудобно, все-таки подруга.
– Надо снять шторы с карниза и постирать, – сказала однажды Милена.
– Слушай, давай в другой раз, – скуксилась Света. – У меня скоро месячные начнутся, живот тянет, мне тяжело руки поднимать.
Заметив, что подруга недовольно нахмурилась, Рзаева заныла:
– Тебе-то, беременной, хорошо, ты уже забыла, что такое месячные, а я мучайся!
В другой раз Милена напомнила:
– Не забудь вымыть плитку на стенах в ванной.
– Ты что, ее нельзя часто мыть, отвалится! – на полном серьезе заявила домработница.
Получив первую зарплату, Рзаева, казалось, ничуть не обрадовалась.
– Да-а-а, вам-то хорошо… – протянула она, пересчитывая купюры.
Вообще Света вела себя не как наемная работница, а как гостья. Если Милена обедала, то Рзаева садилась за стол вместе с ней. Без спросу хватала журналы, жадно прислушивалась к телефонным разговорам подруги, ощупывала ее обновки.
Милена не знала, как отказаться от услуг такой, с позволения сказать, домработницы. Однажды поинтересовалась у Светы, чем та планирует заниматься, когда Милена родит.
– Еще не решила, – вздохнула Рзаева тяжело. – Из больницы-то я по твоей милости уволилась, трудовой стаж у меня прервался, кто меня теперь на работу возьмет? Наверное, останусь у вас. Конечно, придется повысить мне зарплату, ведь ребенок – это дополнительная нагрузка.
– Нагрузка? – не поняла Милена. У нее и в мыслях не было подпускать эту неряху к малышу.
– Ну да, нагрузка на уши! – захихикала подруга.
Милена пришла в ужас: неужели она никогда не избавится от Светланы? Да нет, все как-нибудь должно устроиться. Устроилось, но совсем не так, как она ожидала.
Однажды Милена с мужем собрались отдохнуть. Друзья пригласили их на выходные в загородный дом, чтобы с комфортом отпраздновать день рождения популярного писателя.
Светлана краем уха услышала эту новость и прилипла к подруге как банный лист. Забросала вопросами:
– Большой ли дом? Где расположен? Кто из знаменитостей там будет? – Наконец дошла до главного: – Возьмите меня с собой!
Милена резче, чем следовало, поставила ее на место:
– Там уже есть прислуга.
Голова Рзаевой дернулась, словно от удара. Милена мгновенно устыдилась, но сказанного не воротишь.
В день, когда супруги Разумные должны были уехать, домработница завозилась с уборкой. Ее оставили в квартире одну. Так уже случалось, у Светы были дубликаты ключей, она знала, как закрывается дверь. Впрочем, дом настолько хорошо охранялся, что хозяева не опасались ограбления.
В машине Милена почувствовала себя плохо, и супруги с полдороги повернули обратно. Открыли дверь в квартиру, и Милена острым нюхом беременной уловила слабый запах газа.
– Стой здесь, – велел ей муж.
Он прошел на кухню, распахнул настежь окна, повернулся к плите и обомлел: все четыре конфорки вывернуты до упора.
Если бы они вернулись, как планировали, через двое суток и включили в прихожей свет – квартира превратилась бы в обугленную головешку. А может, и хозяева вместе с ней.
Муж опасался, что Милену подкосит подлость подруги, однако странным образом она почувствовала облегчение. Значит, больше не придется терпеть эту мерзавку в своем доме. Милене хотелось знать только одно: почему?
– Почему? Что ж, я тебе отвечу!
Света стояла напротив нее, руки в бока, и ненавидящим взглядом буравила бывшую одноклассницу.
– Тебе все само в руки плывет! – кричала она. – И в институт тебя папочка устроил, и машину купил, и мужа на тарелочке преподнес! А у меня что? Всю жизнь в дерьме копаюсь! И ничего мне хорошего не светит!
Милена опешила:
– Я, что ли, в этом виновата?
– Может, и ты. Бог велел делиться – слышала такое?
Милене стало смешно:
– Половину моей квартиры, что ли, хочешь? И мужа на три дня в неделю, напрокат?
– Подавись ты своим мужем! – сплюнула Рзаева. – Тоже мне сокровище! А ты дура, если не видишь, что он тебе рога наставляет. Да он бы тебя давно бросил, вот только денег жалко, которые в бизнес твоего папаши вложил! Нашел бы себе и помоложе, и покрасивше!
– Уж не тебя ли? – хохотала Милена.
– Нечего ржать! Будь у меня деньги, и жизнь была бы совсем другой. Ничего, настанет и на моей улице праздник!
Светлана ушла, попытавшись на прощание громко хлопнуть дверью, но обивка из натуральной кожи приглушила звук. На этом дружба закончилась.
Глава 9
Через несколько лет Милена вышла замуж. С женихом ее познакомил отец, молодой человек был его деловым партнером. Это был брак по любви, подкрепленный хорошим расчетом. Тесть и зять объединили капиталы и взлетели на новую высоту.
Вскоре Милена забеременела. Врачи порекомендовали ей лечь на сохранение. Девушка несколько месяцев провела в больнице, угроза выкидыша миновала, но ей предписали покой. Милена взяла в институте академический отпуск и решила сократить домашние дела до минимума. Пришла пора задуматься о домработнице.
Раньше у нее никогда не было прислуги. И Милена, и ее мать вели хозяйство сами, опасаясь пускать в дом чужих людей. Они знали массу примеров, когда зарвавшаяся няня метила на место законной супруги, кухарка беззастенчиво воровала хозяйское добро, а шофер наводил на квартиру грабителей. Поэтому искать домработницу Милена решила среди знакомых.
И сразу возникла мысль: ну конечно – Света Рзаева! Их дружба длится десятилетие, Светка – свой человек, проверенный. Подруга до сих пор моет полы в больнице, наконец-то у нее появится возможность уйти с ненавистной работы, да и получать она будет намного больше. Как все здорово складывается: Милена избавит Свету от больничной «утки», а та, в свою очередь, поможет ей избавиться от грязи в квартире!
Милена позвонила подруге.
– В прислуги зовешь? – с нехорошей интонацией в голосе уточнила Света.
– Нет, что ты, – заюлила Милена, – скорее помощницей по хозяйству. Ты окажешь мне огромную услугу, без тебя я не справлюсь, ну, пожалуйста, соглашайся!
– А зарплата какая? – немного оттаяла Рзаева.
Милене было неловко предложить стандартную зарплату домработницы – подруга все-таки! – поэтому она добавила еще несколько сотен долларов.
– Ну ладно, – согласилась Света, – ты же знаешь, я всегда готова прийти на помощь.
На следующий день Рзаева приехала к Милене. И прямо с порога заявила:
– Ох, устала с дороги! Дай-ка чаю. А поесть у тебя ничего нет?
Целый час она пила чай с бутербродами и беседовала с Миленой. Потом долго бродила по квартире, разглядывала обстановку, охала и ахала. Наконец приступила к своим новым обязанностям.
Убрала Света весьма приблизительно. На унитазе остался серый налет, под кроватью – комки пыли, а постельное белье она даже не начала гладить.
– Завтра поглажу, – заявила она Милене, хотя та рассчитывала, что домработница будет появляться в квартире только два раза в неделю.
Очень скоро Милена пожалела о своей затее. Света работала через пень-колоду, а спросить с нее мало что удавалось. Неудобно, все-таки подруга.
– Надо снять шторы с карниза и постирать, – сказала однажды Милена.
– Слушай, давай в другой раз, – скуксилась Света. – У меня скоро месячные начнутся, живот тянет, мне тяжело руки поднимать.
Заметив, что подруга недовольно нахмурилась, Рзаева заныла:
– Тебе-то, беременной, хорошо, ты уже забыла, что такое месячные, а я мучайся!
В другой раз Милена напомнила:
– Не забудь вымыть плитку на стенах в ванной.
– Ты что, ее нельзя часто мыть, отвалится! – на полном серьезе заявила домработница.
Получив первую зарплату, Рзаева, казалось, ничуть не обрадовалась.
– Да-а-а, вам-то хорошо… – протянула она, пересчитывая купюры.
Вообще Света вела себя не как наемная работница, а как гостья. Если Милена обедала, то Рзаева садилась за стол вместе с ней. Без спросу хватала журналы, жадно прислушивалась к телефонным разговорам подруги, ощупывала ее обновки.
Милена не знала, как отказаться от услуг такой, с позволения сказать, домработницы. Однажды поинтересовалась у Светы, чем та планирует заниматься, когда Милена родит.
– Еще не решила, – вздохнула Рзаева тяжело. – Из больницы-то я по твоей милости уволилась, трудовой стаж у меня прервался, кто меня теперь на работу возьмет? Наверное, останусь у вас. Конечно, придется повысить мне зарплату, ведь ребенок – это дополнительная нагрузка.
– Нагрузка? – не поняла Милена. У нее и в мыслях не было подпускать эту неряху к малышу.
– Ну да, нагрузка на уши! – захихикала подруга.
Милена пришла в ужас: неужели она никогда не избавится от Светланы? Да нет, все как-нибудь должно устроиться. Устроилось, но совсем не так, как она ожидала.
Однажды Милена с мужем собрались отдохнуть. Друзья пригласили их на выходные в загородный дом, чтобы с комфортом отпраздновать день рождения популярного писателя.
Светлана краем уха услышала эту новость и прилипла к подруге как банный лист. Забросала вопросами:
– Большой ли дом? Где расположен? Кто из знаменитостей там будет? – Наконец дошла до главного: – Возьмите меня с собой!
Милена резче, чем следовало, поставила ее на место:
– Там уже есть прислуга.
Голова Рзаевой дернулась, словно от удара. Милена мгновенно устыдилась, но сказанного не воротишь.
В день, когда супруги Разумные должны были уехать, домработница завозилась с уборкой. Ее оставили в квартире одну. Так уже случалось, у Светы были дубликаты ключей, она знала, как закрывается дверь. Впрочем, дом настолько хорошо охранялся, что хозяева не опасались ограбления.
В машине Милена почувствовала себя плохо, и супруги с полдороги повернули обратно. Открыли дверь в квартиру, и Милена острым нюхом беременной уловила слабый запах газа.
– Стой здесь, – велел ей муж.
Он прошел на кухню, распахнул настежь окна, повернулся к плите и обомлел: все четыре конфорки вывернуты до упора.
Если бы они вернулись, как планировали, через двое суток и включили в прихожей свет – квартира превратилась бы в обугленную головешку. А может, и хозяева вместе с ней.
Муж опасался, что Милену подкосит подлость подруги, однако странным образом она почувствовала облегчение. Значит, больше не придется терпеть эту мерзавку в своем доме. Милене хотелось знать только одно: почему?
– Почему? Что ж, я тебе отвечу!
Света стояла напротив нее, руки в бока, и ненавидящим взглядом буравила бывшую одноклассницу.
– Тебе все само в руки плывет! – кричала она. – И в институт тебя папочка устроил, и машину купил, и мужа на тарелочке преподнес! А у меня что? Всю жизнь в дерьме копаюсь! И ничего мне хорошего не светит!
Милена опешила:
– Я, что ли, в этом виновата?
– Может, и ты. Бог велел делиться – слышала такое?
Милене стало смешно:
– Половину моей квартиры, что ли, хочешь? И мужа на три дня в неделю, напрокат?
– Подавись ты своим мужем! – сплюнула Рзаева. – Тоже мне сокровище! А ты дура, если не видишь, что он тебе рога наставляет. Да он бы тебя давно бросил, вот только денег жалко, которые в бизнес твоего папаши вложил! Нашел бы себе и помоложе, и покрасивше!
– Уж не тебя ли? – хохотала Милена.
– Нечего ржать! Будь у меня деньги, и жизнь была бы совсем другой. Ничего, настанет и на моей улице праздник!
Светлана ушла, попытавшись на прощание громко хлопнуть дверью, но обивка из натуральной кожи приглушила звук. На этом дружба закончилась.
Глава 9
Сколько ни работай и сколько ни зарабатывай, всегда найдется гад, который работает меньше, а зарабатывает больше. Еще обиднее, если с этим мерзавцем ты когда-то сидел за одной партой.
За годы советской власти в наши головы накрепко вбили мысль, будто все люди равны. Поэтому если у соседа есть корова, то и у меня должна быть, если сосед катается на дорогой машине, то и я такой достоин, если сосед купил яхту, то и мне подавайте! Соседу незаслуженно повезло, и он просто сволочь обыкновенная, если не хочет со мной делиться!
Так вот, дорогие мои, нас жестоко обманули. Равенство возможно только в морге. А в жизни каждый человек достоин того, что он сам для себя сделал. К сожалению, мы постигаем эту истину, лишь оказавшись на вершине успеха. Уж мы-то знаем, сколько усилий вложили, через что нам пришлось пройти, но попробуйте объяснить это бывшему однокласснику, который смотрит завидущими глазами и требует: «Дай!»
За время своего рассказа Милена выкурила три сигареты. Ее кофе остался нетронутым.
– Эта мерзавка еще требовала, чтобы я заплатила ей за две последние недели. И выдала выходное пособие за три месяца! Мол, она не рассчитывала уходить с работы – так прямо и сказала. Вы представляете? Интересно, где же она рассчитывала работать после того, как моя квартира взлетит на воздух, а?!
– Да, логики в этом мало, – согласилась я.
– Да она просто идиотка, – пожала плечами Милена. – Смешно, эта дурында думала, будто на меня счастье само с неба сваливается. Да что она вообще может знать о моей жизни, поломойка убогая?!
Она закурила четвертую сигарету и продолжила:
– Впрочем, в одном она права: на моего мужа бабы липнут со всех сторон. Тоже, как и Рзаева, мечтают отхватить себе кусочек пожирнее! Я весь день на нервах: где он, с кем, почему задерживается, почему телефон выключен? Но приходится молчать, улыбаться, чтобы в семье не было конфликтов. Вы представляете, чего мне это стоит?!
Милена сорвалась на крик. Мне стало жутко неудобно. Так бывает, когда замечаешь, что у женщины, сидящей напротив в метро, расстегнулась блузка и виден лифчик.
– Не представляю.
– Дай вам Бог никогда этого не узнать. А меня эта жизнь вот как достала! – Милена резанула ладонью по горлу.
– Может, что-нибудь поменять? – робко пискнула я.
Хозяйка медленно выпустила дым в потолок и хмыкнула:
– Чего менять-то? Найти себе слесаря Васю и жить с ним в коммуналке долго и счастливо? И потом, я ведь мужа люблю.
Я не знала, что сказать, поэтому отделалась банальностью:
– Да, любовь зла…
– Не любовь зла, а козлов много! – припечатала Милена и тут же сменила тон: – Ладно, не обращайте внимания, это я разнервничалась, потому что Рзаеву вспомнила. Вообще-то я своей жизнью очень довольна, правда-правда!
Она поймала мой взгляд, и мне стоило больших усилий не отвести глаза.
– Кстати, еще насчет Рзаевой. Позже я обнаружила, что мерзавка прихватила мои вещи: духи от Jean-Paul Gautier, тушь от Estee Lauder, джинсы от Dolce&Gabanna, кофточку от Versace, сарафанчик от Escada, ну и еще кое-что по мелочи. Сарафанчик больше всего жалко, он был цвета фуксии, с кармашками… Непонятно только, зачем он ей понадобился, корове жирной?
Тоже мне, подруги называются. Рзаева, конечно, поступила подло, но обзывать ее жирной коровой только потому, что у тебя объем талии на пару сантиметров меньше? Возникает резонный вопрос: а была ли вообще дружба?
– Как я понимаю, с тех пор вы Светлану не видели? – уточнила я.
– И видеть не хочу.
– Может, общие знакомые рассказывали вам что-нибудь о ней? Припомните, пожалуйста!
– Нет у нас общих знакомых, – надменно заявила Милена, – мы из разных социальных слоев. Впрочем, однажды Рзаева мне позвонила, года четыре назад. Представляете, хватило наглости просить у меня денег! Причем нехилую сумму, если мне не изменяет память, тридцать тысяч долларов.
Я встрепенулась:
– Она сказала, зачем ей нужны деньги?
– Вроде на операцию. Но я не стала с ней разговаривать, бросила трубку.
Милена решительно раздавила в пепельнице окурок и снова превратилась в подтянутую девушку, которая час назад встретила меня в квартире.
– Могу я узнать, что случилось? Почему вы интересуетесь Рзаевой?
После недолгих колебаний я ответила:
– Светлану похитили.
В ответ Милена залилась смехом:
– Ой, не смешите меня, кому она нужна, похищать ее? Корову жирную?
Я почувствовала, как во мне вскипает раздражение.
– Слушайте, что вы все заладили – «корова» да «корова»! Между прочим, Светлана не намного толще вас. У вас какой размер, сорок четвертый? Ну а Рзаева носит максимум сорок восьмой.
Собеседница изменилась в лице:
– Как сорок восьмой? У нее же в десятом классе был пятьдесят шестой!
– Ну значит, похудела, – пожала я плечами.
Вот у меня, например, тоже пятьдесят шестой размер, и я могу сбросить сорок килограммов и носить одежду с маркировкой «L». Ну вернее, могла бы, будь у меня сила воли.
– Да не может она похудеть! – горячилась Милена. – Сколько раз пыталась, однажды целую неделю просидела на кефире, так хоть бы килограмм сбросила! Ничего ей не помогало: ни аэробика, ни йога, ни диеты. Думаю, у нее было какое-то гормональное нарушение. Да я вам сейчас покажу!
Хозяйка вышла из кухни и через минуту вернулась с фотоальбомом в руках.
– Вот смотрите, наш выпускной класс. Это я, – она ткнула пальчиком с безукоризненным маникюром в один кружок, затем в другой, – а это Рзаева.
Я уставилась на черно-белую фотографию. Круглое одутловатое лицо, три подбородка, глаза заплыли жиром, если бы не волосы до плеч, физиономия могла принадлежать мужчине. Я впервые вижу этого человека, но под фотографией надпись – «Света Рзаева». Ничего не понимаю!
Господи, что это? Я поднесла снимок ближе к глазам. Да это же усики!
– У Рзаевой были усики?
– Да она вообще была волосатая, – радостно подтвердила Милена, – волосы росли даже на спине, брр, мерзость!
За годы советской власти в наши головы накрепко вбили мысль, будто все люди равны. Поэтому если у соседа есть корова, то и у меня должна быть, если сосед катается на дорогой машине, то и я такой достоин, если сосед купил яхту, то и мне подавайте! Соседу незаслуженно повезло, и он просто сволочь обыкновенная, если не хочет со мной делиться!
Так вот, дорогие мои, нас жестоко обманули. Равенство возможно только в морге. А в жизни каждый человек достоин того, что он сам для себя сделал. К сожалению, мы постигаем эту истину, лишь оказавшись на вершине успеха. Уж мы-то знаем, сколько усилий вложили, через что нам пришлось пройти, но попробуйте объяснить это бывшему однокласснику, который смотрит завидущими глазами и требует: «Дай!»
За время своего рассказа Милена выкурила три сигареты. Ее кофе остался нетронутым.
– Эта мерзавка еще требовала, чтобы я заплатила ей за две последние недели. И выдала выходное пособие за три месяца! Мол, она не рассчитывала уходить с работы – так прямо и сказала. Вы представляете? Интересно, где же она рассчитывала работать после того, как моя квартира взлетит на воздух, а?!
– Да, логики в этом мало, – согласилась я.
– Да она просто идиотка, – пожала плечами Милена. – Смешно, эта дурында думала, будто на меня счастье само с неба сваливается. Да что она вообще может знать о моей жизни, поломойка убогая?!
Она закурила четвертую сигарету и продолжила:
– Впрочем, в одном она права: на моего мужа бабы липнут со всех сторон. Тоже, как и Рзаева, мечтают отхватить себе кусочек пожирнее! Я весь день на нервах: где он, с кем, почему задерживается, почему телефон выключен? Но приходится молчать, улыбаться, чтобы в семье не было конфликтов. Вы представляете, чего мне это стоит?!
Милена сорвалась на крик. Мне стало жутко неудобно. Так бывает, когда замечаешь, что у женщины, сидящей напротив в метро, расстегнулась блузка и виден лифчик.
– Не представляю.
– Дай вам Бог никогда этого не узнать. А меня эта жизнь вот как достала! – Милена резанула ладонью по горлу.
– Может, что-нибудь поменять? – робко пискнула я.
Хозяйка медленно выпустила дым в потолок и хмыкнула:
– Чего менять-то? Найти себе слесаря Васю и жить с ним в коммуналке долго и счастливо? И потом, я ведь мужа люблю.
Я не знала, что сказать, поэтому отделалась банальностью:
– Да, любовь зла…
– Не любовь зла, а козлов много! – припечатала Милена и тут же сменила тон: – Ладно, не обращайте внимания, это я разнервничалась, потому что Рзаеву вспомнила. Вообще-то я своей жизнью очень довольна, правда-правда!
Она поймала мой взгляд, и мне стоило больших усилий не отвести глаза.
– Кстати, еще насчет Рзаевой. Позже я обнаружила, что мерзавка прихватила мои вещи: духи от Jean-Paul Gautier, тушь от Estee Lauder, джинсы от Dolce&Gabanna, кофточку от Versace, сарафанчик от Escada, ну и еще кое-что по мелочи. Сарафанчик больше всего жалко, он был цвета фуксии, с кармашками… Непонятно только, зачем он ей понадобился, корове жирной?
Тоже мне, подруги называются. Рзаева, конечно, поступила подло, но обзывать ее жирной коровой только потому, что у тебя объем талии на пару сантиметров меньше? Возникает резонный вопрос: а была ли вообще дружба?
– Как я понимаю, с тех пор вы Светлану не видели? – уточнила я.
– И видеть не хочу.
– Может, общие знакомые рассказывали вам что-нибудь о ней? Припомните, пожалуйста!
– Нет у нас общих знакомых, – надменно заявила Милена, – мы из разных социальных слоев. Впрочем, однажды Рзаева мне позвонила, года четыре назад. Представляете, хватило наглости просить у меня денег! Причем нехилую сумму, если мне не изменяет память, тридцать тысяч долларов.
Я встрепенулась:
– Она сказала, зачем ей нужны деньги?
– Вроде на операцию. Но я не стала с ней разговаривать, бросила трубку.
Милена решительно раздавила в пепельнице окурок и снова превратилась в подтянутую девушку, которая час назад встретила меня в квартире.
– Могу я узнать, что случилось? Почему вы интересуетесь Рзаевой?
После недолгих колебаний я ответила:
– Светлану похитили.
В ответ Милена залилась смехом:
– Ой, не смешите меня, кому она нужна, похищать ее? Корову жирную?
Я почувствовала, как во мне вскипает раздражение.
– Слушайте, что вы все заладили – «корова» да «корова»! Между прочим, Светлана не намного толще вас. У вас какой размер, сорок четвертый? Ну а Рзаева носит максимум сорок восьмой.
Собеседница изменилась в лице:
– Как сорок восьмой? У нее же в десятом классе был пятьдесят шестой!
– Ну значит, похудела, – пожала я плечами.
Вот у меня, например, тоже пятьдесят шестой размер, и я могу сбросить сорок килограммов и носить одежду с маркировкой «L». Ну вернее, могла бы, будь у меня сила воли.
– Да не может она похудеть! – горячилась Милена. – Сколько раз пыталась, однажды целую неделю просидела на кефире, так хоть бы килограмм сбросила! Ничего ей не помогало: ни аэробика, ни йога, ни диеты. Думаю, у нее было какое-то гормональное нарушение. Да я вам сейчас покажу!
Хозяйка вышла из кухни и через минуту вернулась с фотоальбомом в руках.
– Вот смотрите, наш выпускной класс. Это я, – она ткнула пальчиком с безукоризненным маникюром в один кружок, затем в другой, – а это Рзаева.
Я уставилась на черно-белую фотографию. Круглое одутловатое лицо, три подбородка, глаза заплыли жиром, если бы не волосы до плеч, физиономия могла принадлежать мужчине. Я впервые вижу этого человека, но под фотографией надпись – «Света Рзаева». Ничего не понимаю!
Господи, что это? Я поднесла снимок ближе к глазам. Да это же усики!
– У Рзаевой были усики?
– Да она вообще была волосатая, – радостно подтвердила Милена, – волосы росли даже на спине, брр, мерзость!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента