– Упаси господи, чтобы моя дочурка на тебя когда-нибудь пожаловалась, – произнес он, потрясая пудовым кулаком перед моим носом. – Как я посмотрю, ты скользкий тип и весьма продуманный альфонс. Имей в виду, я и не таких ухарей обламывал!
В эти минуты он мог позволить себе покуражиться по полной программе. Стыдливо скрывая от него собственную наготу легким покрывалом, выглядев при этом круглым идиотом, я был лишен всякой возможности противостоять его натиску. Мне пришлось смириться с незавидным положением, и я был вынужден воспринять все происходящее как некую роковую неизбежность. У меня не было иного выбора, и я благоразумно решил остаться сторонним наблюдателем, чтобы при первом удобном случае действовать по обстановке, в зависимости от объектив-ных и субъективных причин. Другими словами, позарившись на чужое богатство, я опрометчиво позабыл прописную истину о том, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
– Так вот о чем я говорю… – заметив мою задумчивость, высокопарно произнес Грохотов. – После того как отпразднуем твою свадьбу с моей дочерью, не вздумай завести на стороне любовницу или хотя бы немного с кем-то пофлиртовать. Я этого не потерплю!
– Может, есть смысл найти вашей дочери евнуха? – не выдержав его оскорбительных унижений, вспылил я.
– Заманчивое предложение, – с неменьшим цинизмом согласился Василий Николаевич. – Стоит подумать над этим вопросом. Благо теперь для этого не нужно тратить слишком много сил и времени.
– Есть кандидат?
– Разумеется! И этот наглый негодник сейчас находится в постели моей единственной дочурки!
Василий Николаевич одновременно умудрялся сочетать холодную вежливость и обжигающую грубость.
– Слушаю вас и удивляюсь, – несдержанно произнес я. – Смотрите на меня с откровенной ненавистью, но не имеете ничего против моей свадьбы со своей дочерью. Не вижу логики…
– Одно другому не мешает! – как из пушки выпалил он.
– В таком случае давайте поговорим честно и откровенно.
– На тему?
– Если считаете меня расчетливым альфонсом и уверены, что я позарился на Ларочкино благосостояние, то почему не предлагаете заключить брачный контракт?
– Мультиков насмотрелся?
– У меня ничего нет. Ваша дочь имеет приличное приданое…
– К чему весь этот гнилой базар? – ухмыльнулся Грохотов. – Если по какой-нибудь причине, ты решишь навсегда уйти от Ларисы, то по-любому уйдешь от нее с голой задницей!
– А если эта причина окажется слишком серьезной? Если со временем Ларочка потеряет ко мне всякий интерес и решит со мной расстаться?
– С голой задницей! – угрожающе повторил Грохотов. – И лишь в том случае, если у меня будет хорошее настроение.
– А если плохое?
– Я не позволю, чтобы мою дочурку считали брошенной женщиной. В крайнем случае, в глазах моих друзей и общественности пусть лучше станет неутешной вдовой!
Он вновь язвительно ухмыльнулся и, больше не сказав ни слова, вышел из спальни. Я сразу сник и почему-то захотел вернуться в родной Мурманск.
«Боже всемилостивейший! – подумал я. – Сколько у меня было любовниц, и ни разу не возникло никаких проблем. Во всяком случае, никто из них не требовал от меня узаконенных отношений!»
Мысль о предстоящей свадьбе действовала на меня как щепотка соли на свежую рану. Я мельком взглянул на интерьер спальной комнаты и с сожалением был вынужден констатировать тот факт, что вокруг меня было все чужое. Здесь не было и, разумеется, не могло быть ни одной, даже самой незначительной вещи, которая бы по праву принадлежала мне. Я захотел полакомиться медом и опрометчиво разворошил пчелиный улей. Во всяком случае, мой будущий тесть сразу расставил все точки и запятые по своим местам, придавив меня жирным восклицательным знаком! Он великодушно предоставил мне право выбора. Разумеется, я предпочел тот вариант, который не лишал меня моего мужского достоинства.
6
В эти минуты он мог позволить себе покуражиться по полной программе. Стыдливо скрывая от него собственную наготу легким покрывалом, выглядев при этом круглым идиотом, я был лишен всякой возможности противостоять его натиску. Мне пришлось смириться с незавидным положением, и я был вынужден воспринять все происходящее как некую роковую неизбежность. У меня не было иного выбора, и я благоразумно решил остаться сторонним наблюдателем, чтобы при первом удобном случае действовать по обстановке, в зависимости от объектив-ных и субъективных причин. Другими словами, позарившись на чужое богатство, я опрометчиво позабыл прописную истину о том, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
– Так вот о чем я говорю… – заметив мою задумчивость, высокопарно произнес Грохотов. – После того как отпразднуем твою свадьбу с моей дочерью, не вздумай завести на стороне любовницу или хотя бы немного с кем-то пофлиртовать. Я этого не потерплю!
– Может, есть смысл найти вашей дочери евнуха? – не выдержав его оскорбительных унижений, вспылил я.
– Заманчивое предложение, – с неменьшим цинизмом согласился Василий Николаевич. – Стоит подумать над этим вопросом. Благо теперь для этого не нужно тратить слишком много сил и времени.
– Есть кандидат?
– Разумеется! И этот наглый негодник сейчас находится в постели моей единственной дочурки!
Василий Николаевич одновременно умудрялся сочетать холодную вежливость и обжигающую грубость.
– Слушаю вас и удивляюсь, – несдержанно произнес я. – Смотрите на меня с откровенной ненавистью, но не имеете ничего против моей свадьбы со своей дочерью. Не вижу логики…
– Одно другому не мешает! – как из пушки выпалил он.
– В таком случае давайте поговорим честно и откровенно.
– На тему?
– Если считаете меня расчетливым альфонсом и уверены, что я позарился на Ларочкино благосостояние, то почему не предлагаете заключить брачный контракт?
– Мультиков насмотрелся?
– У меня ничего нет. Ваша дочь имеет приличное приданое…
– К чему весь этот гнилой базар? – ухмыльнулся Грохотов. – Если по какой-нибудь причине, ты решишь навсегда уйти от Ларисы, то по-любому уйдешь от нее с голой задницей!
– А если эта причина окажется слишком серьезной? Если со временем Ларочка потеряет ко мне всякий интерес и решит со мной расстаться?
– С голой задницей! – угрожающе повторил Грохотов. – И лишь в том случае, если у меня будет хорошее настроение.
– А если плохое?
– Я не позволю, чтобы мою дочурку считали брошенной женщиной. В крайнем случае, в глазах моих друзей и общественности пусть лучше станет неутешной вдовой!
Он вновь язвительно ухмыльнулся и, больше не сказав ни слова, вышел из спальни. Я сразу сник и почему-то захотел вернуться в родной Мурманск.
«Боже всемилостивейший! – подумал я. – Сколько у меня было любовниц, и ни разу не возникло никаких проблем. Во всяком случае, никто из них не требовал от меня узаконенных отношений!»
Мысль о предстоящей свадьбе действовала на меня как щепотка соли на свежую рану. Я мельком взглянул на интерьер спальной комнаты и с сожалением был вынужден констатировать тот факт, что вокруг меня было все чужое. Здесь не было и, разумеется, не могло быть ни одной, даже самой незначительной вещи, которая бы по праву принадлежала мне. Я захотел полакомиться медом и опрометчиво разворошил пчелиный улей. Во всяком случае, мой будущий тесть сразу расставил все точки и запятые по своим местам, придавив меня жирным восклицательным знаком! Он великодушно предоставил мне право выбора. Разумеется, я предпочел тот вариант, который не лишал меня моего мужского достоинства.
6
Целую неделю я жил как в раю и постепенно начал забывать о требованиях Василия Николаевича Грохотова. Мне даже показалось, что весь наш разговор был всего лишь несерьезной нелепой шуткой. Однако все это время Лариса определенно готовилась к свадьбе. Более того, она досконально прозондировала почву насчет венчания в церкви. Ей, видите ли, захотелось быть не только законной супругой, но и стать моей женой перед Богом. Она решила соединить наши влюбленные сердца таинством венчания в православной церкви. Вместо того чтобы с первой секунды, как только Лариса ненавязчиво намекнула о замужестве, мне следовало во всю прыть бежать от нее без оглядки, я опрометчиво решил испытать судьбу. У меня ни разу не возникло и мысли о том, что в скором времени эта самая судьба сыграет со мной злую шутку.
– Мой мальчик, – однажды в полдень, после очередной болтовни по телефону, бойким задорным голосом произнесла Лариса. – Буквально через час мы должны быть в Спасо-Преображенском соборе.
– Зачем? – поинтересовался я. – Мне нечего там делать. Ведь я некрещеный…
– Вот именно, – возбужденно воскликнула она. – Прежде чем обвенчаться, тебя следует окрестить, затем…
– Что последует затем? – вспыльчиво перебил я.
– Мы должны официально оформить документы в управлении записи актов гражданского состояния, и только после этого священник сможет нас обвенчать.
– Как все сложно, дорогая, – посетовал я. – Может, немного подождем? Мы еще не достаточно хорошо знаем друг друга. Нам необходимо еще раз взвесить все за и против, чтобы не совершить опрометчивый поступок…
Ларочка посмотрела на меня исподлобья таким уничижительным взглядом, что я тут же сменил тактику нелепых доводов, идущих вразрез ее навязчивой идее бракосочетания. Более того, я даже успел подумать о том, что лучше стать евнухом, чем быть женатым, но, прислушиваясь к внутреннему голосу разума, мгновенно сообразил о несуразности подобных мыслей.
– Я безумно счастлив, что имею возможность быть с тобой рядом, слышать твой звонкий голос, чувствовать твое дыхание, целовать твои мягкие пухленькие губки! Не менее твоего желаю оформить наши отношения законным браком! Но, девочка моя, – резонно подметил я. – При всем желании мы не сможем с тобой за столь короткий промежуток времени оказаться в северной столице нашей необъятной родины.
Я решил щегольнуть всесторонними познаниями и тут же лаконично добавил:
– Если мне не изменяет память, этот храм принадлежит Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви. И находится в Санкт-Петербурге на Преображенской площади.
– В таком случае, мой милый, у того храма, который ты имеешь в виду, есть официальное название: собор Преображения Господня. А я тебе говорю о Спасо-Преображенском соборе нашего города, который Высокопреосвященнейший архиепископ Самарский и Сызранский Сергий освятил 19 августа 2002 года.
Должен признаться, что ее религиозные познания не столько меня обрадовали, сколько огорчили. Я с опаской посмотрел на Ларису. Воспитание в криминальной среде и поклонение религиозным взглядам невольно наводили на мысли о ее принадлежности к какой-нибудь сектантской группе вроде «Лайфспринг», активно работающей в Самаре.
– В отличие от тебя я люблю много читать и регулярно смотрю не только местные, но и зарубежные новости, – догадываясь о моих темных мыслях, с укором произнесла Лариса.
– Ты меня явно недооцениваешь. Я тоже много читаю, но как-то упустил из вида наличие в Тольятти церквей и храмов. Я не считаю себя закоренелым атеистом, но подобные вопросы меня просто не интересуют.
– Вернее сказать, не интересовали, – поправила она. – Нельзя жить без Бога в душе. Нужно стремиться к вечной жизни!
– Зачем? – поинтересовался я. – Зачем мне вечная жизнь без моих друзей? Без тебя, наконец. Моей единственной и любимой кисоньки…
– Сейчас нет смысла разговаривать с тобой на религиозную тему, – резко остановила меня Ларочка. – До тех пор, пока ты не станешь крещеным, ты все равно многое не поймешь. Вера в Бога помогает нам жить и наставляет на путь праведный!
– Достаточно! – замахав руками, остановил я. – Если считаешь нужным, можешь меня окрестить.
– А ты имеешь что-нибудь против крещения?
– Не имею! Более того, я готов обвенчаться в Спасо-Преображенском соборе. Но вот только не нужно пытаться всерьез обратить меня в веру против моей воли!
– Да мне это и не нужно! – ответила Лариса, посмотрев на меня взглядом своей любимой бесхвостой кошечки. – Твое антирелигиозное мировоззрение меня совершенно не интересует. Я просто хочу обвенчаться в церкви.
– Потому что стало модным…
Лариса не позволила мне договорить. Она обняла меня за шею и подарила крепкий и страстный поцелуй. В ее пылких объятиях я уже не мог противостоять ее взбалмошной прихоти.
«Во всяком случае, у меня впереди не менее месяца до того момента, как наши отношения примут узаконенный характер в зале торжественной регистрации», – наивно подумал я, не теряя надежды, что к тому времени мне удастся покинуть Ларису и тем самым избежать семейных оков, украшенных золотым сплавом обручального кольца.
– Ну ладно, нам действительно пора, – сказала она, продолжая одаривать меня нежными поцелуями. – Иначе мы и впрямь опоздаем.
– Может, немного пошалим и займемся любовными играми? – схитрил я, стараясь избежать приближения роковой участи.
Лариса внимательно выслушала эту тираду и тут же резко произнесла:
– Нет, милый! Папулечка уже везде договорился и все оплатил. Неудобно заставлять его ждать. К тому же он может рассердиться!
Я почувствовал, как по спине пробежала леденящая дрожь, которая стала слишком частой спутницей моего жалкого существования.
– Василий Николаевич будет присутствовать на крещении? – недовольно поинтересовался я.
– И не только…
– Что еще?
– У тебя в нашем городе нет ни одного знакомого человека…
– Ну и в чем проблема? Объясни толком, что ты хочешь этим сказать? Не до конца понимаю смысл твоего умозаключения…
Ларочка непроизвольно поежилась и почти шепотом произнесла:
– Я уговорила его стать твоим крестным отцом.
Мне показалось, что я наступил босыми ногами на оголенный провод.
– Ну спасибо, солнышко мое лучезарное! Низкий тебе поклон! Ты оказала мне неоценимую услугу, – вспылил я.
– Ты чем-то недоволен? Я надеялась, что ты не будешь иметь ничего против такого мизерного пустяка.
– Всю жизнь мечтал, чтобы закоренелый уголовник был не только моим тестем, но еще и стал крестным отцом! – почти выкрикнул я, тщетно пытаясь высвободиться из ее объятий.
– Глупенький, – сказала Лариса, вновь подарив мне жгучий страстный поцелуй. – Ты не понимаешь своего счастья.
– Да где уж нам, замороженным на Кольском полуострове!
– Мой папулечка приготовил тебе замечательный подарок.
– Ржавую бочку с жидким цементом? – грубо съязвил я.
– Ну зачем так пошло? – обиделась Лариса. – Я уверена, его подарок тебе очень понравится. Ты будешь в восторге!
– У меня уже есть один подарок! – отпарировал я. – Ты самый лучший подарок, который он мог мне преподнести, великодушно позволив предложить тебе руку и сердце!
Лариса вновь окинула меня взглядом своей любимой кошки.
– Это уж точно, – подметила она. – Многие мужчины мечтали и мечтают оказаться на твоем месте!
«О, деточка! Ты даже представить не можешь, сколько обманутых мной мурманчанок хотело бы оказаться на твоем месте!» – подумал я, но, опасаясь излишне накалить обстановку, предусмотрительно промолчал.
– Тебе завидует весь город, – не заметив моей задумчивости, продолжила Лариса. – Можешь считать, что ты родился под счастливой звездой.
– Ну конечно, милая! Мне крупно повезло, – съязвил я, впервые посмотрев на нее, как на дешевую уличную проститутку.
У меня возникло дикое желание спросить о количестве ее бывших любовников, но признаюсь откровенно, не хватило ни решимости, ни определенного мужества. Вместо этого я поцеловал ее в щечку, но сделал это с таким отвращением, будто был вынужден прикоснуться губами к речной пиявке, и при этом чуть не задохнулся от ее французских духов, которые в этот момент подействовали на меня точно так же, как дихлофос может подействовать на таракана. Никогда в жизни я не думал о том, что даже самая красивая женщина может в одно мгновение вызвать отвращение и полную антипатию у влюбленного в нее мужчины лишь одним упоминанием о предстоящей свадьбе.
– Что за подарок приготовил мне твой папаша? – настойчиво поинтересовался я, не ожидая от Грохотова ничего, кроме какой-либо гадости.
– Тебе так не терпится об этом узнать?
– Я не слишком-то любопытный, но этот криминальный авторитет просто так ничего не делает. С какой стати он должен напрягаться ради меня?
– Но ведь ты его будущий зять.
– Ага, зять… С которого нечего взять, – недовольно пробурчал я.
Лариса смешалась и так сильно стиснула мою руку, что даже у нее самой побелели кончики пальцев.
– Он просил ничего не говорить.
– А все ж таки?
– Тогда это уже не будет сюрпризом.
Я небрежно махнул рукой, придавая при этом собственной физиономии скорбное выражение.
– Если не хочешь, можешь не отвечать! Все равно не жду от него ничего хорошего, – высокопарно произнес я.
– Ты не справедлив по отношению к моему отцу, – с укором произнесла Ларочка. – Он относится к тебе гораздо лучше, чем ты думаешь.
– Не удивлюсь, если Василий Николаевич преподнесет мне острый нож или не менее острый кинжал.
– Почему именно нож? У нас на кухне полный комплект…
– В надежде на то, что я нечаянно вскрою себе вены.
– Какие у тебя глупые и противные мысли! Придумай что-нибудь более существенное.
– Ну, тогда подарит веревку с кусочком мыла, на тот случай, если соберусь повеситься. Думаешь, не знаю, что я ему как кость в горле…
– Ты так считаешь?
– Уверен, – ответил я с внезапно вспыхнувшим раздражением.
– Напрасно.
Лариса снова прижалась ко мне, но в этот раз она не стала меня целовать и лишь тихо прошептала:
– Он купил тебе автомобиль.
Не знаю, что на меня нашло, но вместо восторга я пришел в неописуемую ярость.
– Молодец! Здорово придумал, – небрежно отстранив Ларочку, почти выкрикнул я. – Моя будущая супруга разъезжает на новеньком седане, а я стану ползать по городу на отечественной задрипанной легковушке. Лучшего унижения для меня Грохотов и придумать не мог. Передай ему огромное спасибо от моего имени! Только мне от него ничего не нужно. Пусть подавится этим подарком!
Мне показалось весьма странным, что Лариса отреагировала на мое дерзкое высказывание добродушной улыбкой. Она окинула меня с ног до головы приветливым взглядом умиротворенной газели и громко произнесла:
– Тебе действительно крупно повезло.
– В чем?
– Да хотя бы в том, что неожиданно для себя ты стал моим любовником и в скором времени будешь законным супругом.
– Здесь я не могу ничего возразить. Я люблю тебя, и в этом случае мне действительно крупно повезло. Причем я не просто тебя люблю, а люблю безумно и преданно. Мне порой кажется, что без тебя весь мир стал бы для меня пустым и не интересным. Зеленая трава казалась бы для меня безжизненной однородной массой, цветы бы моментально потускнели, потеряв свою привлекательность, а яркое теплое солнышко стало бы холодным и безликим.
– Мой мальчик, – однажды в полдень, после очередной болтовни по телефону, бойким задорным голосом произнесла Лариса. – Буквально через час мы должны быть в Спасо-Преображенском соборе.
– Зачем? – поинтересовался я. – Мне нечего там делать. Ведь я некрещеный…
– Вот именно, – возбужденно воскликнула она. – Прежде чем обвенчаться, тебя следует окрестить, затем…
– Что последует затем? – вспыльчиво перебил я.
– Мы должны официально оформить документы в управлении записи актов гражданского состояния, и только после этого священник сможет нас обвенчать.
– Как все сложно, дорогая, – посетовал я. – Может, немного подождем? Мы еще не достаточно хорошо знаем друг друга. Нам необходимо еще раз взвесить все за и против, чтобы не совершить опрометчивый поступок…
Ларочка посмотрела на меня исподлобья таким уничижительным взглядом, что я тут же сменил тактику нелепых доводов, идущих вразрез ее навязчивой идее бракосочетания. Более того, я даже успел подумать о том, что лучше стать евнухом, чем быть женатым, но, прислушиваясь к внутреннему голосу разума, мгновенно сообразил о несуразности подобных мыслей.
– Я безумно счастлив, что имею возможность быть с тобой рядом, слышать твой звонкий голос, чувствовать твое дыхание, целовать твои мягкие пухленькие губки! Не менее твоего желаю оформить наши отношения законным браком! Но, девочка моя, – резонно подметил я. – При всем желании мы не сможем с тобой за столь короткий промежуток времени оказаться в северной столице нашей необъятной родины.
Я решил щегольнуть всесторонними познаниями и тут же лаконично добавил:
– Если мне не изменяет память, этот храм принадлежит Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви. И находится в Санкт-Петербурге на Преображенской площади.
– В таком случае, мой милый, у того храма, который ты имеешь в виду, есть официальное название: собор Преображения Господня. А я тебе говорю о Спасо-Преображенском соборе нашего города, который Высокопреосвященнейший архиепископ Самарский и Сызранский Сергий освятил 19 августа 2002 года.
Должен признаться, что ее религиозные познания не столько меня обрадовали, сколько огорчили. Я с опаской посмотрел на Ларису. Воспитание в криминальной среде и поклонение религиозным взглядам невольно наводили на мысли о ее принадлежности к какой-нибудь сектантской группе вроде «Лайфспринг», активно работающей в Самаре.
– В отличие от тебя я люблю много читать и регулярно смотрю не только местные, но и зарубежные новости, – догадываясь о моих темных мыслях, с укором произнесла Лариса.
– Ты меня явно недооцениваешь. Я тоже много читаю, но как-то упустил из вида наличие в Тольятти церквей и храмов. Я не считаю себя закоренелым атеистом, но подобные вопросы меня просто не интересуют.
– Вернее сказать, не интересовали, – поправила она. – Нельзя жить без Бога в душе. Нужно стремиться к вечной жизни!
– Зачем? – поинтересовался я. – Зачем мне вечная жизнь без моих друзей? Без тебя, наконец. Моей единственной и любимой кисоньки…
– Сейчас нет смысла разговаривать с тобой на религиозную тему, – резко остановила меня Ларочка. – До тех пор, пока ты не станешь крещеным, ты все равно многое не поймешь. Вера в Бога помогает нам жить и наставляет на путь праведный!
– Достаточно! – замахав руками, остановил я. – Если считаешь нужным, можешь меня окрестить.
– А ты имеешь что-нибудь против крещения?
– Не имею! Более того, я готов обвенчаться в Спасо-Преображенском соборе. Но вот только не нужно пытаться всерьез обратить меня в веру против моей воли!
– Да мне это и не нужно! – ответила Лариса, посмотрев на меня взглядом своей любимой бесхвостой кошечки. – Твое антирелигиозное мировоззрение меня совершенно не интересует. Я просто хочу обвенчаться в церкви.
– Потому что стало модным…
Лариса не позволила мне договорить. Она обняла меня за шею и подарила крепкий и страстный поцелуй. В ее пылких объятиях я уже не мог противостоять ее взбалмошной прихоти.
«Во всяком случае, у меня впереди не менее месяца до того момента, как наши отношения примут узаконенный характер в зале торжественной регистрации», – наивно подумал я, не теряя надежды, что к тому времени мне удастся покинуть Ларису и тем самым избежать семейных оков, украшенных золотым сплавом обручального кольца.
– Ну ладно, нам действительно пора, – сказала она, продолжая одаривать меня нежными поцелуями. – Иначе мы и впрямь опоздаем.
– Может, немного пошалим и займемся любовными играми? – схитрил я, стараясь избежать приближения роковой участи.
Лариса внимательно выслушала эту тираду и тут же резко произнесла:
– Нет, милый! Папулечка уже везде договорился и все оплатил. Неудобно заставлять его ждать. К тому же он может рассердиться!
Я почувствовал, как по спине пробежала леденящая дрожь, которая стала слишком частой спутницей моего жалкого существования.
– Василий Николаевич будет присутствовать на крещении? – недовольно поинтересовался я.
– И не только…
– Что еще?
– У тебя в нашем городе нет ни одного знакомого человека…
– Ну и в чем проблема? Объясни толком, что ты хочешь этим сказать? Не до конца понимаю смысл твоего умозаключения…
Ларочка непроизвольно поежилась и почти шепотом произнесла:
– Я уговорила его стать твоим крестным отцом.
Мне показалось, что я наступил босыми ногами на оголенный провод.
– Ну спасибо, солнышко мое лучезарное! Низкий тебе поклон! Ты оказала мне неоценимую услугу, – вспылил я.
– Ты чем-то недоволен? Я надеялась, что ты не будешь иметь ничего против такого мизерного пустяка.
– Всю жизнь мечтал, чтобы закоренелый уголовник был не только моим тестем, но еще и стал крестным отцом! – почти выкрикнул я, тщетно пытаясь высвободиться из ее объятий.
– Глупенький, – сказала Лариса, вновь подарив мне жгучий страстный поцелуй. – Ты не понимаешь своего счастья.
– Да где уж нам, замороженным на Кольском полуострове!
– Мой папулечка приготовил тебе замечательный подарок.
– Ржавую бочку с жидким цементом? – грубо съязвил я.
– Ну зачем так пошло? – обиделась Лариса. – Я уверена, его подарок тебе очень понравится. Ты будешь в восторге!
– У меня уже есть один подарок! – отпарировал я. – Ты самый лучший подарок, который он мог мне преподнести, великодушно позволив предложить тебе руку и сердце!
Лариса вновь окинула меня взглядом своей любимой кошки.
– Это уж точно, – подметила она. – Многие мужчины мечтали и мечтают оказаться на твоем месте!
«О, деточка! Ты даже представить не можешь, сколько обманутых мной мурманчанок хотело бы оказаться на твоем месте!» – подумал я, но, опасаясь излишне накалить обстановку, предусмотрительно промолчал.
– Тебе завидует весь город, – не заметив моей задумчивости, продолжила Лариса. – Можешь считать, что ты родился под счастливой звездой.
– Ну конечно, милая! Мне крупно повезло, – съязвил я, впервые посмотрев на нее, как на дешевую уличную проститутку.
У меня возникло дикое желание спросить о количестве ее бывших любовников, но признаюсь откровенно, не хватило ни решимости, ни определенного мужества. Вместо этого я поцеловал ее в щечку, но сделал это с таким отвращением, будто был вынужден прикоснуться губами к речной пиявке, и при этом чуть не задохнулся от ее французских духов, которые в этот момент подействовали на меня точно так же, как дихлофос может подействовать на таракана. Никогда в жизни я не думал о том, что даже самая красивая женщина может в одно мгновение вызвать отвращение и полную антипатию у влюбленного в нее мужчины лишь одним упоминанием о предстоящей свадьбе.
– Что за подарок приготовил мне твой папаша? – настойчиво поинтересовался я, не ожидая от Грохотова ничего, кроме какой-либо гадости.
– Тебе так не терпится об этом узнать?
– Я не слишком-то любопытный, но этот криминальный авторитет просто так ничего не делает. С какой стати он должен напрягаться ради меня?
– Но ведь ты его будущий зять.
– Ага, зять… С которого нечего взять, – недовольно пробурчал я.
Лариса смешалась и так сильно стиснула мою руку, что даже у нее самой побелели кончики пальцев.
– Он просил ничего не говорить.
– А все ж таки?
– Тогда это уже не будет сюрпризом.
Я небрежно махнул рукой, придавая при этом собственной физиономии скорбное выражение.
– Если не хочешь, можешь не отвечать! Все равно не жду от него ничего хорошего, – высокопарно произнес я.
– Ты не справедлив по отношению к моему отцу, – с укором произнесла Ларочка. – Он относится к тебе гораздо лучше, чем ты думаешь.
– Не удивлюсь, если Василий Николаевич преподнесет мне острый нож или не менее острый кинжал.
– Почему именно нож? У нас на кухне полный комплект…
– В надежде на то, что я нечаянно вскрою себе вены.
– Какие у тебя глупые и противные мысли! Придумай что-нибудь более существенное.
– Ну, тогда подарит веревку с кусочком мыла, на тот случай, если соберусь повеситься. Думаешь, не знаю, что я ему как кость в горле…
– Ты так считаешь?
– Уверен, – ответил я с внезапно вспыхнувшим раздражением.
– Напрасно.
Лариса снова прижалась ко мне, но в этот раз она не стала меня целовать и лишь тихо прошептала:
– Он купил тебе автомобиль.
Не знаю, что на меня нашло, но вместо восторга я пришел в неописуемую ярость.
– Молодец! Здорово придумал, – небрежно отстранив Ларочку, почти выкрикнул я. – Моя будущая супруга разъезжает на новеньком седане, а я стану ползать по городу на отечественной задрипанной легковушке. Лучшего унижения для меня Грохотов и придумать не мог. Передай ему огромное спасибо от моего имени! Только мне от него ничего не нужно. Пусть подавится этим подарком!
Мне показалось весьма странным, что Лариса отреагировала на мое дерзкое высказывание добродушной улыбкой. Она окинула меня с ног до головы приветливым взглядом умиротворенной газели и громко произнесла:
– Тебе действительно крупно повезло.
– В чем?
– Да хотя бы в том, что неожиданно для себя ты стал моим любовником и в скором времени будешь законным супругом.
– Здесь я не могу ничего возразить. Я люблю тебя, и в этом случае мне действительно крупно повезло. Причем я не просто тебя люблю, а люблю безумно и преданно. Мне порой кажется, что без тебя весь мир стал бы для меня пустым и не интересным. Зеленая трава казалась бы для меня безжизненной однородной массой, цветы бы моментально потускнели, потеряв свою привлекательность, а яркое теплое солнышко стало бы холодным и безликим.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента