Маккефри Энн. Арфистка Менолли (Цикл Перн, Книга 9)

Менолли усмехнулась такому энтузиазму и, поставив поднос ему на колени, устроилась в ногах постели. Какое счастье, что хоть Менолли не собирается кормить его с ложечки, как младенца. Даже с Сильвиной он чувствовал себя неловко. - Вчера вечером мастер Олдайв осмотрел тебя, когда вернулся. И сказал, что твоя голова бесспорно самая прочная во всем Цехе. А на вышку ты больше не вернешься. - Лицо девушки стало таким же суровым, как у Сильвины. - Не беспокойся, - поспешила добавить она, когда увидела, как он покосился на сундучок, - там все в порядке, я сама проверяла. - Она усмехнулась, и глаза ее мстительно сверкнули. - Клел и его придурки сидят на одной воде, к тому же им запрещено появляться на празднике! Пьемур застонал. - В чем дело? По-твоему, они не заслужили такого наказания? Одно дело - выкинуть глупую шутку, и совсем другое - причинить товарищу увечье. Учти, ты мог погибнуть по их милости! Вот только... - Менолли недоуменно покачала головой, - никак не могу понять: чем ты их так допек? - В том-то и дело, что ничем! - Пьемур так вскинулся, что вода из стакана выплеснулась на поднос. Крепыш тревожно чирикнул, а Красотка издала удивленную трель. - Я тебе верю, Пьемур. - Менолли стиснула его ступни, приподнимающие меховое одеяло. - Правда! Но и ты тоже мне поверь: они все время ждали, что ты начнешь откалывать свои знаменитые фокусы! А ты, вместо этого, изо всех сил старался быть паинькой - наверное, впервые с тех пор, как переступил порог Цеха арфистов! Ну разве мог кто-нибудь в это поверить? Особенно Дирцан, который был отлично наслышан о тебе и твоих повадках! - Она снова сжала его пальцы. - Но и ты тоже хорош - чуть не лопнул, стараясь проявлять осмотрительность. Ну как ты мог скрыть от меня и Сибела то, что мы должны были знать в первую очередь? Ведь никто от тебя не требовал, чтобы ты вообще язык проглотил! - Я думал, вы меня испытываете... - Но ведь не так жестоко! Когда я узнала что Дирцан... нет-нет, сперва доешь клубни! - она выхватила у него из рук тарелку с еще булькающим пончиком. - Ты же знаешь: я люблю, когда они горячие! - Я же сказала: сначала доешь обед. Тебе скоро понадобятся и сила, и выносливость, и смекалка. Ты вместе с Сибелом отправляешься в холд Набол, к Мерону на ярмарку. Так что тебе не доведется услышать, как будет петь Тильгин, - надо сказать, он здорово прибавил, - а в Наболе никто не ожидает заезжих арфистов. Правда, им в Наболе сейчас не до песен. - Лорд Мерон еще жив? - Жив, - Менолли с сожалением вздохнула и склонила голову на бок. А знаешь, твои синяки окажутся очень кстати. Сейчас они такого изумительного багрового цвета, что, надеюсь, не скоро сойдут... - Ты хочешь сказать, - жалобно заныл Пьемур, - что я бедный ученик, которого наставник нещадно лупит? - Попал в самую точку! - фыркнула Менолли. Поздно вечером в дверь бочком протиснулся запорошенный пылью оборванец и, тяжело шаркая, направился к постели, не спуская глаз с Пьемура. Сначала мальчик решил, что это какой-то бродяга заблудился в поисках кабинета мастера Олдайва. И тут в манерах пришельца, который сначала показался ему робким, почти испуганным, прямо на глазах появилось что-то новое. - Сибел? - Что-то неуловимое в повадке незнакомца подсказало Пьемуру, кто это. - Неужели ты? Запыленный бродяга распрямился и, заливаясь смехом, подошел к постели. - Теперь я спокоен: в Наболе меня никто не узнает! Сильвину мне тоже удалось провести. Она сказала, что у тебя остались кое-какие лохмотья, которые как раз сгодятся придурковатому пастушонку. - Почему это пастушонку? - А почему бы и нет? Ты, парень, небось, в этом деле здорово разбираешься, - загнусавил подмастерье, подражая тягучему выговору горцев, и сразу превратился в невзрачного оборванца, недавно вошедшего в лечебницу. Несмотря на некоторое недовольство, - Пьемур вовсе не жаждал играть роль, с которой, как ему казалось, он расстался навсегда, - он был в восторге от перемены, произошедшей с Сибелом. Ничего, он справится ничуть не хуже! - А мастер Робинтон не меня не сердится? - Ни капельки. - Сибел энергично потряс головой. Тут в комнату впорхнула Кими и принялась сердито отчитывать Сибела, который заставил ее ждать за дверью. Сибел посерьезнел и погрозил Пьемуру пальцем. - Учти, тебе придется беречь себя, на этом настаивает мастер Олдайв. Мы все дали ему страшную клятву, что тебе предстоит легкая прогулка. Хоть голова у тебя на редкость крепкая, а все же после такого падения осторожность не повредит. Поэтому, вместо того, чтобы трястись вместе со мной от самого Руата, - а именно таков был мой первоначальный план, - Сибел притворно нахмурился, услышав, как мальчик залился смехом, ты полетишь с Н'тоном, и он на рассвете высадит тебя в долине, прямо у холда Набол. А уж оттуда мы вместе не спеша направимся на ярмарку продавать нашу превосходную скотинку. - Зачем? - в упор спросил Пьемур. Излишняя осторожность не принесла ему ничего, кроме неприятностей. Так что на этот раз он предпочитал знать все до мелочей. - По двум причинам, - ни на секунду не задумавшись, ответил Сибел. Если окажется, что в холде Набол действительно больше файров чем... - Так вот что он имел в виду! - Кто? - Лорд Отерел. На Рождении. Я слышал, как он с кем-то разговаривал... с кем - не знаю... Так вот, он сказал: . Тогда я не понял, но вполне возможно, что лорд Отерел говорил про файров, ведь правда? - Очень может быть. Жаль, что ты мне не рассказал об этом раньше. - Я не знал, что тебя это заинтересует. Ведь тогда я ничего толком не понял, - жалобно протянул Пьемур, заметив, что Сибел недовольно нахмурился. Подмастерье улыбнулся, спеша успокоить мальчика. - Откуда же тебе было знать? Зато теперь тебе известно все. Мы знаем, что лорд Мерон получил своих первых файров от Килары почти четыре Оборота назад, так что они могли успеть отложить яйца всего раз, ну, самое большее - два. И он уж наверняка постарался лично распределить эти новые яйца. Однако он раздал их гораздо больше, чем по нашим расчетам у него могло оказаться. И вторая, не менее важная вещь: в холд поступает великое множество товаров, которые потом... бесследно исчезают. - Мерон торгует с Древними? - Лорд Мерон - ты не должен даже в мыслях забывать его титул, мой дорогой!... Что касается твоего предположения, то оно вполне правдоподобно. И за свой товар он получает файров целыми кладками? Да еще яйца от своих собственных пар! Пьемура раздирали противоречивые чувства: злость - подумать только, лорд Мерон Наболский загребает не причитающуюся ему долю яиц, когда более достойные люди - к ним Пьемур относил и самого себя - должны Оборотами ждать своей очереди, чтобы запечатлеть это редкое существо; праведное негодование - лорд Мерон мысленно он превращал этот титул в малопристойное ругательство намеренно бросает вызов Бендену, якшаясь с отправленными в ссылку Древними; и, наконец, волнующее предвкушение того, что ему, Пьемуру, судьба может подарить случай уличить подлого обманщика. - Вот две главные вещи, которые я хотел тебе сказать. Теперь третья, в некотором смысле еще более важная: нас интересует, кто из кровных наследников Мерона наиболее угоден простому люду. - Так, значит, он все-таки умирает? - до сих пор Пьемур был уверен, что вызов мастера Олдайва был ложной тревогой. - Да, от изнурительной болезни, - загадочно усмехнулся Сибел. Встретившись с ним взглядом, Пьемур с изумлением заметил в глазах подмастерья неприкрытое злорадство. - Можно даже сказать, что лорд Мерон получил по заслугам, учитывая его... особые наклонности. Пьемуру очень хотелось узнать подробности, но Сибел поднялся. - Мне пора. А ты, Пьемур, отдыхай и постарайся, чтобы с тобой больше ничего не случилось. - Отдыхать? Я уже наотдыхался... - Что, надоело? Так уж и быть, попрошу Рокаяса, чтобы задал тебе побольше барабанных сигналов - позубри на досуге. Сразу станет веселее, и устать не устанешь! - Пьемур сердито фыркнул, чем вызвал веселый смех подмастерья. - Только если это будет Рокаяс. - Обещаю. Кстати, он уверен, что ты усвоил куда больше, чем предполагает Дирцан. Пьемур ухмыльнулся, прочитав во взгляде Сибела невысказанный вопрос, но ответить не успел: дверь за подмастерьем закрылась. Подтянув колени к груди, Пьемур медленно покачивался в постели, размышляя обо всем, что поведал ему Сибел. И старался угадать: что же Сибел от него скрыл? Кое о чем Сибел действительно умолчал - например, о том, как холодно и темно окажется в тот предрассветный час, когда Пьемур будет отправляться в путь. Менолли в сопровождении Красотки и Крепыша пробудила его от беспокойного сна: паренек так боялся проспать, что забылся только под утро. Он ощущал дружескую поддержку Менолли, когда они вдвоем, подгоняемые нетерпеливым чириканьем файров, спотыкаясь в темноте, пробирались через двор к ярмарочному лугу. Вот Лиот повернул голову, и они уже увереннее зашагали на свет его переливающихся, как алмазы, глаз. Менолли, посмеиваясь, подсадила Пьемура, чтобы он смог дотянуться до ремней упряжки. Н'тон поймал мальчика за руку и помог взобраться дракону на шею. Негромко пожелав ему удачи, девушка растворилась в темноте. О ее местоположении можно было судить только по четырем светящимся точкам - это были глаза файров. - Привязываться будешь, Пьемур? Ночные полеты многих пугают. Пьемур уже хотел было согласиться, но потом покрепче ухватился за кожаные ремни, обвивающие шею дракона, и ответил, что это лишнее перелет будет недолгим. Когда Лиот взвился ввысь, паренек судорожно вцепился в упряжь. Не успел он перевести дух, как они уже поднялись над огневыми высотами Форт холда. Н'тон скомандовал дракону взять курс на холд Набол, и у Пьемура вырвался безотчетный крик: они канули в небытие Промежутка. Мгновение - и он овладел собой, почувствовав, что черный леденящий холод сменился бодрым морозцем. На востоке начинало едва заметно светать. Над левым плечом Н'тона плясали две ярких точки. Услышав приветливое чириканье, Пьемур понял, что это Трис, Н'тонов файр, обернулся, чтобы взглянуть на него. Лиот скользнул на крыло, и Пьемур снова вцепился в поводья, так что пальцы заломило. Он непроизвольно отклонился назад, подальше от надвигающейся тьмы. Трис ободряюще пискнул, как будто прекрасно понимал смятение мальчика. Пьемур горячо надеялся, что Трис не передаст Н'тону, до чего ему страшно. Внезапно бронзовый великан, раскинув огромные крылья, с легким толчком опустился в густую тьму. - Лиот говорит, что там недалеко, на дороге, люди, - шепнул Пьемуру Н'тон. - Давай свое летное снаряжение. - Сибел? - спросил Пьемур и, стянув куртку и шлем, на ощупь протянул всаднику. - Лиот говорит, что это не он, но Сибел тоже где-то поблизости. Он слышит Кими. - Кими? - от удивления Пьемур произнес это громче, нежели собирался, и, получив от Н'тона замечание, виновато заморгал. - Ты забываешь, - шепнул Н'тон, - что здесь, в Наболе, ящериц полным-полно, так что Сибел без опаски может взять Кими с собой. Пьемур почувствовал, как сильная рука всадника сжала его запястье, и, послушно перекинув правую ногу через шею Лиота, соскользнул с мощного плеча. Он заметил, что дракон приподнял переднюю лапу, чтобы спуск получился более пологим. Оказавшись на земле, мальчик потрепал Лиота по ноге, надеясь, что поступает не слишком дерзко. - Удачи, Пьемур! - донесся до него приглушенный голос Н'тона. Он отступил и спрятал лицо от ливня песка и пыли, поднятых взметнувшимся вверх драконом. Когда глаза постепенно привыкли к темноте, Пьемур обнаружил вьющуюся вблизи дорогу и тихонько свистнул: как точно Лиот приземлился на единственной ровной площадке! Его уважение к талантам драконов поднялось еще выше. Со стороны дороги послышались голоса, и мальчик увидел неверный свет, дрожащий на передней повозке. Заскрипели колеса, раздалось знакомое мерное шарканье тягловых животных. Он оглянулся: где бы спрятаться? Нашел большой валун, из-за которого открывался вид на убегающую во тьму дорогу, и скорчился за ним, прижав колени к груди. Теперь он был спокоен - никто его не увидит. Эта уверенность значительно пошатнулась, когда он услышал над головой чириканье и, подняв голову, увидел три пары сверкающих глаз файры! - Убирайтесь, глупые твари! Меня здесь нет! - Чтобы доказать свои слова, Пьемур закрыл глаза и сосредоточился на ужасающей черноте Промежутка. Файры ответили испуганным писком. - Что там с ними? - послышался грубый мужской голос, заглушая скрип колес и шарканье ног. - Не знаю, да и знать не хочу! Мы уже почти добрались до места. Пьемур изо всех сил думал о черном небытие - и вот раздался долгожданный тихий шорох: файры убрались восвояси. Чтобы представить себе небытие, требовалось значительно больше усилий, чем для того, чтобы сосредоточиться на чем-то конкретном. . Он открыл глаза и в свете занимающегося утра увидел мелькание файров, а в густых тенях - сверкание их вращающихся глаз. И все они принадлежат возчикам? Каким-то захудалым холдерам? От подобной несправедливости Пьемур так разозлился, что эта злость еще долго согревала его после того, как караван прошел и мерцание светильников исчезло за поворотом. Поднялся пронизывающий рассветный ветер, и Пьемуру захотелось, чтобы Сибел поскорее появился. Но мальчик быстро одернул себя: кому-кому а ему не впервой ждать вот так, в утреннем полумраке. Сколько раз он караулил отцовские стада... Конечно, тогда кто-то спал в хижине неподалеку, но время тащилось так - же медленно и тягуче. А вдруг с Сибелом что-то случилось? Может быть, он где-то задержался? Что же идти в Набол одному? А как ему вернуться в Цех арфистов? Он совсем забыл спросить Н'тона, кто захватит его обратно. И захватят ли вообще? Кажется, Сибел собирался продать свою превосходную скотинку на ярмарке? Или придется возвращать ее туда, откуда она взята? Да, Сибел многое от него скрыл, несмотря на достаточно подробный рассказ об их тайном появлении в Наболе. Пьемур несколько воспрянул духом, когда вспомнил, что ему не придется присутствовать на празднестве в Форт холде и слушать, как Тильгин поет балладу, которую мастер Домис написал специально для него. Он вздохнул: жаль, что ему так и не придется исполнить партию Лессы, что он не проснется в своей постели в спальне старых школяров, чтобы потом с триумфом выступить на празднике, заслужив бурные аплодисменты гостей лорда Гроха, похвалы друзей и мастера Домиса. И, вполне вероятно, одобрение самой Лессы - ведь Госпожу Вейра лорд Грох пригласил в качестве почетной гостьи. А он вместо этого сидит здесь - одинокий, продрогший, и с тоской вспоминает, что успел перехватить только кружку холодного кла, перед тем как его погрузили на дракона и забросили сюда - дожидаться человека, который еще неизвестно когда появится: ведь он в одиночку гонит стадо от самого Руата! А что он, Пьемур, будет делать завтра, после того, как они выяснят то, из-за чего сюда прибыли, и вернутся в Цех арфистов? Мальчуган подобрал колени к подбородку и довольно ухмыльнулся, вспоминая вчерашнее удивление Рокаяса, когда Пьемур без запинки отбарабанил сложное сообщение, которое подмастерье специально выдумал, чтобы проверить его познания в барабанном языке. Он даже слегка пожалел, что ему не суждено стать... Пошарив вокруг, Пьемур отыскал булыжник и постучал им по валуну, за которым прятался. Отрывистая дробь эхом прокатилась по узкой лощине. Мальчик подобрал еще один камень и подошел поближе к дороге, которая уже довольно отчетливо виднелась на фоне темной зелени. Ударяя камнем о камень, он отбил монотонные сигналы: сначала <арфист>, потом <ответь> и довольно усмехнулся, когда громкие раскаты унеслись вдаль. Он повторил сигналы и выждал, давая Сибелу время найти подходящие камни, потом повторил снова. И вот издали донесся приглушенный расстоянием ответ: . Пьемур сразу почувствовал безмерное облегчение и стал размышлять: не пойти ли ему по дороге навстречу Сибелу, но почти сразу же услышал сигнал <оставайся на месте> в конце повторно прозвучавшей фразы. Его слегка удивил этот приказ - ведь Сибел где-то рядом, почему бы Пьемуру не встретить его? Но приказ есть приказ. Наверное, у Сибела есть какие-то особые причины, кроме данного мастеру Олдайву обещания печься о здоровье Пьемура. Он продолжал ждать у обочины, переминаясь на мелких камешках, но вскоре приближающийся шум заставил его снова вернуться за спасительный валун. И как раз вовремя. По камням звонко зацокали копыта, послышалось звяканье металла, громкие понукания. С юга стремительно налетела стая файров и помчалась вдоль дороги. Пьемур снова сосредоточил свои мысли на леденящем небытие Промежутка, и файры, летящие впереди быстро приближающейся колонны всадников, пронеслись мимо. Земля затряслась от тяжелой рыси скакунов. Кавалькада подняла такую тучу пыли, что Пьемур не смог с уверенностью сказать, сколько же всадников проехало, но решил, что никак не меньше дюжины. Всего дюжина всадников - и с ними целая стая файров?! Пьемура снова охватила злость. Он, может, и не возражал бы, чтобы этих верховых - по-видимому, зажиточных холдеров, если судить по их резвым скакунам, - сопровождали файры, если бы предыдущий караван тоже не имел при себе не одну стаю огненных ящериц! Нет, что-то тут не чисто! Он всей душой соглашался с лордом Отерелом: в Наболе слишком много файров! Мальчик так раскипятился от подобной несправедливости - ведь здешние холдеры наверняка даже не могут оценить всех способностей маленьких сородичей драконов! - что не сразу услышал топот приближающегося стада. Поэтому вопросительный писк Кими напугал его до полусмерти. Она снова чирикнула, на этот раз виновато: сидя на верхушке валуна, маленькая королева разглядывала его быстро вращающимися глазами. - Эй! - сказал Сибел, появляясь из-за камня. - Кажется, ты понял мои слова слишком буквально. - Тут у всех - файры! - вместо приветствия выпалил Пьемур, который был слишком зол, чтобы помнить о правилах вежливости. - Я уже заметил. - Я имел в виду не только тот отряд. - Пьемур ткнул пальцем в сторону проскакавшей кавалькады. - До них проехал караван, так с ним было две или даже три больших стаи... - Они тебя не заметили? - встревожился Сибел. - Файры-то заметили, но люди не обратили никакого внимания на их тревогу! Тут взгляд Пьемура упал на животных, которых пригнал Сибел, и он присвистнул. - Что, одобряешь? Мимо, полузакрыв глаза от пыли, важно прошествовал вожак, за ним, уткнувшись носом в хвост впереди идущего, с закрытыми глазами вышагивали остальные. Всего Пьемур насчитал пять: все откормленные, с гладкими мохнатыми боками, они двигались ровно, не спотыкаясь, значит ноги тоже в порядке. - Ты за них неплохо выручишь, - изрек мальчуган. - Да уж право, хотелось бы, - с надлежащим выговором протянул Сибел и, обняв Пьемура за плечо, пошел впереди стада. - Держи, - он передал пареньку обернутую в толстую ткань фляжку. - Должен быть еще горячим. Я как раз заканчивал завтрак, когда Кими сказала мне, что Лиот пролетел мимо. Пьемур пробормотал слова благодарности, глотая кла, который приятно согревал пустой желудок. Вдобавок Сибел вручил ему сушеный мясной колобок - из тех, что составляют обычный рацион путника, - и Пьемур начал видеть грядущий день в гораздо более радужных тонах. Наскоро перекусив, он по собственной инициативе занял подобающее ученику место - в конце колонны. К тому времени, когда они доберутся до холда Набол, он будет покрыт пылью с головы до ног. Как только они ступили на ярмарочный луг, Пьемур сразу же устремился к желобу с водой, борясь за место со своими жаждущими подопечными. Он еще не забыл, как нужно ткнуть их в нос, чтобы заставить отвернуть голову. - Эй, парень, ты бы сперва скотину напоил! - грубовато шуганул его Сибел, но глаза его смеялись. Он подмигнул, напоминая Пьемуру, что тот не должен выходить из образа. - Виноват, мой господин, язык до того пересох, что прямо невмоготу! Подошли два паренька с ведрами и стали терпеливо дожидаться, пока скотина не напьется и желоб снова не наполнится ледяной водой с гор. Пьемур с Сибелом погнали своих животных к загону, отведенному для торговли скотом. Там на них налетел управляющий холдом, тощий, шмыгающий носом человек, требуя ярмарочный сбор. Сибел не замедлил усомниться в справедливости взымаемой платы, и они принялись ожесточенно торговаться. Подмастерью удалось скостить цену на целую марку, так что он не стал спорить, когда управляющий пренебрежительно махнул в сторону самого тесного стойла в конце ряда. Пьемур собрался было вмешаться, но рука Сибела предостерегающе легла на плечо. Удивленно посмотрев на него, мальчик увидел, как подмастерье незаметно кивнул в сторону. Пьемур выждал несколько секунд и обернулся - за ними следом шли трое. От страха у паренька перехватило дыхание, но, присмотревшись, он узнал характерную походку пастухов и понял, что это вероятные покупатели. - Разве я тебе не говорил, что скотинка у нас что надо? - тихо пробормотал Сибел. - Ага, да только ты снова пропьешь всю выручку, а то нет? - ворчливо откликнулся Пьемур, и плечи его затряслись от сдерживаемого смеха. Он ни минуты не сомневался: Сибел отлично справится с ролью подгулявшего пастуха. А с пьяного все взятки гладки - он может смело болтать такое, что трезвому и в голову не придет. Животных загнали в стойло, и Пьемур, зажав в кулаке истертую монету, отправился добывать корм. Ему удалось выторговать осьмушку, которую он, как всякий уважаемый себя ученик, конечно, заначил. Когда он вернулся, Сибел уже вовсю торговался с одним из пастухов, остальные тем временем дотошно осматривали животных. Он присел на корточки и стал слушать разглагольствования Сибела. Кого-кого, а арфиста не надо учить складным байкам! Выслушав цветистый рассказ подмастерья, Пьемур зауважал его еще больше. Сибел сумел внушить слушателям, что он использовал старый секрет, который в их роду передается из поколения в поколение: кормил скотину смесью травы и сена с особой добавкой из диких ягод и размоченных в воде сушеных плодов. Еще он пожаловался, что вся семья частенько голодала, только бы скотинка была сыта. Пьемур проворно втянул щеки, чтобы выглядеть потощее. Он. заметил, что глаза пастухов с пониманием останавливались на его синяках, желтеющих на скулах и подбородке, а Сибел знай себе гундосил о помощниках, которые битый день лазили по крутым склонам, лишь бы запасти побольше сочной травы, которая и дала такие превосходные результаты. Кучка внимательных слушателей привлекла к ним прохожих, которые останавливались поодаль и тоже начинали прислушиваться. Одного Пьемура никак не мог понять: почему у всех животных, когда-то давно помеченных клеймом холда Руат, видны полустертые вторые клейма. Хотя какая разница - наверняка Сибел уже не впервые использует этот трюк. Видно где-то в Руате у него есть знакомый фермер, который держит несколько голов особой породы специально для Цеха арфистов. Постепенно Пьемур успокоился и стал с удовольствием слушать россказни Сибела. Когда стороны, наконец, ударили по рукам, солнце уже поднялось высоко над горами. Покупателей было трое - один приобрел троих животных и еще двое - по одному. И цену они дали отличную - уж в этом-то Пьемур разбирался! Правда, неизвестно, покрыла ли она первоначальную стоимость и расходы на содержание... Сибел, во время заключения сделки сохранявший постный вид, теперь расплылся в улыбке, засовывая монеты в висевший на поясе кошель и наблюдая, как новые владельцы уводят его животных. - Вот уж не думал, что удастся столько выручить, - шепнул он Пьемуру, - но мой фокус всегда удается! - Фокус? Какой фокус? - А вот какой, - тихо проговорил Сибел, отряхивая пыль с одежды, приходишь спозаранку, весь в пыли, пригоняешь откормленных животных вот на тебя сразу и налетают, надеясь, что ты вконец отупел от усталости. - А где ты их раздобыл? Сибел таинственно ухмыльнулся. - Цеховой секрет! А теперь - катись на все четыре стороны! подмигнув мальчику, он сильно толкнул его в спину. - Поболтайся по ярмарке! - уже громче добавил он. - Я сам тебя найду, когда ты мне понадобишься.
   Цеха, по всей видимости, прислали младших подмастерьев. И все же, какой-никакой, а праздник... Здесь в Наболе, они бывают не так уж часто, даже когда в выходные Падение не ожидается. Поэтому местные жители старались получить от ярмарки как можно больше удовольствия. Виноторговец, во всяком случае, крутится вовсю, - заметил Пьемур, сделав круг. Он примостился у края прилавка, неторопливо жуя припасенный мясной колобок и стал слушать разговоры. Со все растущей досадой и злостью он наблюдал, как вокруг носятся тучи файров, - то присядут на крышу ларька, то целыми стаями кружатся в воздухе, прежде чем опуститься на плечо хозяина или найти себе новый наблюдательный пункт. Напрасно Пьемур пытался убедить себя, что все это - одна и та же стая. Он уже давно отметил, что большинство файров - зеленые, только изредка попадаются голубые и коричневые. Бронзовых он видел только на плечах самых состоятельных на вид прохожих. Как бы то ни было, а приходится признать: в холде Набол больше файров, чем даже в Вейре Бенден в день Запечатления. Вдруг его внимание привлекла одна фраза, отчетливо прозвучавшая на фоне приглушенной болтовни у винного прилавка. - Я слышал, кое у кого праздник еще впереди! Пьемур обернулся, якобы для того, чтобы почесать плечо, и сразу обнаружил говорящего по хитрому выражению глаз. Судя по одежде, это был кузнец. Его собеседник, на рукаве у которого красовался значок рудокопа, согласно закивал. - В Наболе с ними даже толком обращаться не умеют. Три так и не вылупились. Мой мастер здорово расстроился. Сказал, что сегодня намерен получить три взамен - так же верно, как то, что его зовут Калджан. - Надо же... - кузнец покачал головой, изображая сочувствие. У нас тоже одно не проклюнулось, да только шиш нам дали взамен! Говорят: . Этого, - он кивнул в сторону холда, явно имея в виду лорда Мерона, - хлебом не корми, дай только нагадить ближнему. - Он презрительно фыркнул, - больше у него никаких радостей не осталось. Оба злорадно расхохотались. - Я слыхал, нам уже недолго о нем тревожиться, - широко ухмыльнулся кузнец. - Скорее бы, а то мочи нет. Увидимся на танцах? - Уже уходишь? Что так быстро? - Пропустил стаканчик, и хватит. Пора возвращаться. Разочарование на лице рудокопа подсказало Пьемуру, что кузнец ушел не просто так. Наверняка побежал докладывать мастеру о яйцах, которые ожидают своих владельцев в холде. Пьемур решил задержаться. Значит, яйца раздают направо и налево, но... яйца, которые не проклевываются, потому что с ними не умеют обращаться. Разве что... Пьемуру пришел на память рассказ Менолли о кладках огненной ящерицы. Зеленые тоже откладывают яйца, если во время брачного полета их оплодотворит голубой или коричневый, а иной раз даже бронзовый самец. Но зеленые отчаянно глупы: отложат кладку - не больше десяти яиц, так говорила Менолли, - и оставят на берегу, только чуть присыпав сверху, так что они чаще всего становятся добычей диких птиц или змей-песчанок. Очень немногие из яиц зеленой ящерицы доживают до рождения. И это, как подчеркнула Менолли, только к лучшему: иначе маленькие зеленые файры заполонили бы весь Перн.