Маккензи Мирна. Глаза цвета моря

   - Я разбогател на этом. Это так захватывает. Хелена изогнула бровь, пристально взглянув на него.
   - Расскажи.
   Джексон развел руками.
   - Клиент говорит, что хочет что-то приобрести, но не знает точно, что именно. А я должен угадать его желание и привезти ему такую вещь, чтобы он встал на задние лапки и замурлыкал.
   - Это тяжело.
   - Да, частенько. Но ты не представляешь, как часто сокровище, которое ищут люди, оказывается прямо у них под носом. Вещь, которую кто-то пытается продать, даже не подозревая о том, что это уникальное произведение искусства. Мелкий ремесленник, вкалывающий в комнатке над лавкой в трех кварталах от дома моего клиента. Иногда красота бывает совсем рядом, но ее не замечают годами, потому что не удосуживаются взглянуть, - прошептал Джексон.
   Хелена посмотрела ему в глаза.
   - Ты пытаешься что-то мне сообщить? - спросила она.
   - Да. Ты не повар, а сокровище, и тебе необходимо присесть.
   Она нахмурилась.
   - Еще чего не хватало. Мы пришли сюда, чтобы кое с кем встретиться. Это моя работа. Джексон бросил взгляд на часы.
   - Время обеденного перерыва. А ты сегодня уже познакомила меня с несколькими людьми.
   - Привет, мистер Кастл, - окликнула его женщина с противоположной стороны улицы.
   - Доброе утро, Эллен, - ответил Джексон. - Надеюсь, сегодня ты пристроила всех своих подкидышей. - (Женщина выгуливала четырех собак, которые вертелись у нее под ногами, запутывая поводки.) - Когда вернешься в Бостон и захочешь завести собаку, позвони мне. Я найду для тебя отличного щенка, - крикнула Эллен, сворачивая за угол.
   - Разве она не чудо? - спросила Хелена. - Она кормит всех этих собак, а с деньгами у нее не густо. А как насчет Джона Несбита? Он сказал, что вы очень хорошо поговорили.
   - Отличный парень. Очень толковый, - заметил Джексон. - Он далеко пойдет.
   - А как он вылизал твою "альфа-ромео". Такое впечатление, будто он не видел ничего лучшего за все свои шестнадцать лет. Ему тяжело живется. Джексон хмыкнул.
   - Я умолял его взять деньги за работу. А он сказал, что счастлив хотя бы дотронуться до такой шикарной машины и что не может представить себе ничего прекраснее.
   - Ага, посмотрим, что он запоет через пару лет. Пока что у Джона нет никакого опыта общения с противоположным полом.
   Но у Хелены опыт есть. Джексон догадался бы об этом даже без рассказов Хью за ужином и излишней подозрительности ее братьев. Она настораживалась каждый раз, когда он подходил к ней слишком близко. Этой девушке уже приходилось разочаровываться в любви, и она не хочет пережить это снова. Джексон дал себе обещание не причинить ей ни малейшей обиды.
   А значит, ему придется притормаживать Хелену, когда она будет готова мчаться вперед на всех парах. Интересно, что можно сделать, чтобы она стала томной и мечтательной?
   Нет, лучше уж не думать об этом...
   - Идем, - сказал Джексон, взяв ее за руку. - У меня идея.
   - Какая еще идея?
   - Не будь такой подозрительной.
   - Мне всегда подозрительно, когда кто-нибудь говорит "У меня есть идея", но не рассказывает, какая именно.
   Джексон вполне ее понимал. Никому не хочется быть одураченным.
   Он улыбнулся.
   - Я тут подумал, что нам стоило бы передохнуть.
   За последние несколько дней я познакомился почти со всеми жителями этого городка. Ты готовишь для меня вот уже полторы недели, а я еще не видел ни одной из твоих книг. Очень хочется посмотреть.
   - А вдруг тебе не понравится? Я очень увлекаюсь, когда начинаю рассказывать про свои книги. Джексон хмыкнул.
   - Ты? Увлекаешься? Никогда бы не подумал, Хелена. Так что веди меня, заявил он, протягивая ей обе руки с таким видом, словно предлагал надеть наручники.
   Хелена тоже рассмеялась.
   - Ладно, сам напросился. Не говори, будто я тебя не предупреждала. И не вздумай ныть, что тебе скучно.
   С улыбкой она повернулась, взмахнув длинными волосами, и Джексон последовал за ней. Его план сработал. Наконец-то ему удастся усадить Хелену в кресло хотя бы на пять минут.
   Он надеялся на это.
   - Сначала пообедаем, - заявила Хелена, введя Джексона в свой маленький голубой коттедж на тенистой улице.
   - Не возражаю, - ответил Джексон, обратив внимание на уютную обстановку. Гостиная была наполнена теплом и цветом. В хрустальной вазе стояли алые маки и желтые садовые ромашки, стеклянная посуда сияла на солнце, на деревянном полу лежали желто-голубые лоскутные коврики.
   - Это мой коварный замысел, - с заговорщицким видом прошептала Хелена. - Накормить тебя так, чтобы ты со стула встать не мог, а потом читать тебе мои книги.
   Ее смех напоминал журчание ручейка в лесной чаще.
   Джексон вошел вслед за ней на кухню.
   - Позволь, я помогу тебе, - предложил он. Хелена отрицательно качнула головой, но Джексон остановил ее, приложив палец к ее губам.
   "Все время срабатывает", - подумал он. При каждом его прикосновении Хелена вспоминает, что он мужчина, и у нее появляется причина для кокетства. Но нельзя злоупотреблять этим оружием. Хотя ему так нравится дотрагиваться до ее кожи, что чертовски трудно будет отказаться от этих кратких прикосновений.
   - Никому не нравится быть нахлебником, милая, сказал Джексон. - Я привык все время работать. Так что можешь наконец-то сжалиться надо мной и дать какое-нибудь поручение.
   - Ладно, - со смехом согласилась Хелена. - Я понимаю твою жажду деятельности. - Она вручила ему несколько овощей и разделочную доску.
   - Я знаю, что ты сама горишь желанием порезать этот сладкий перец, печально заметил Джексон. - Но я рад, что могу хоть чем-то тебе помочь. -Ему хотелось знать, готова ли она принять от него другую помощь. Более конкретную. Ведь именно для этого он и приехал в Бухту Слоана. Чтобы помогать людям.
   Но пока он просто любовался ею.
   На этот раз Хелена повязала девственно-белый фартук. Очень простой. И очень строгий. Лишь тонкая полоска орнамента в виде розовых бутонов была вышита на одной из тесемок и спускалась на грудь. Черт, Джексон чуть с ума не сошел от такого зрелища. Никогда раньше у него не возникало столь сильного желания снять с женщины фартук, а теперь оно жгло его огнем. А еще мучила мысль, что Хелена слишком много работает. Надо бы прибавить ей зарплату. Но это очень тонкий вопрос. У Джексона сложилось впечатление, что Хелена слишком серьезно относится к заключенному с ним договору. Она потребует соблюдения первоначальных условий.
   Хелена дождалась, пока он порезал перец и покрошил зелень для салата, а затем протянула ему папку.
   - Здесь информация, которую я собрала для тебя. Я согласна показать свои сокровища, но сначала тебе самому придется заняться поисками сокровищ.
   - Просто ты не хочешь, чтобы я помог тебе готовить обед, - усмехнулся Джексон.
   - Я очень требовательный повар, - призналась она, тряхнув собранными в хвост медовыми волосами.
   - Я в жизни не встречал менее требовательного человека.
   - Ты сейчас так говоришь, но попробуй только помешать мне на моей кухне, и увидишь, каким я могу быть тираном. Садись, Джексон. Занимайся своими бумагами. До праздника осталось полторы недели. Ты должен сделать выбор. Слава богу, что не мне приходится это решать. Тебе нужна тишина. Я постараюсь не шуметь, пока буду заканчивать с обедом. Ты даже дыхания моего не услышишь. Вообще забудешь, что я рядом.
   "Это невозможно", - подумал Джексон полчаса спустя. Оторвав взгляд от бумаг, он посматривал на улыбающуюся Хелену, что-то помешивающую на плите. Выражение лица у нее было как у любовницы, желающей доставить удовольствие своему партнеру.
   - Черт, - буркнул Джексон, сломав карандаш.
   - Трудно?
   - Ужасно.
   - Так я и думала, - согласилась Хелена, и Джексон чуть было не застонал.
   Подойдя ближе, так близко, что он мог чувствовать ее лимонный аромат и тепло ее кожи, Хелена поднесла ложку к его губам.
   - Вот, попробуй, - предложила она. - Это все для тебя.
   - Что это?
   - Рай в столовой ложке. Попробуй. Джексон наклонился вперед и схватил ртом ложку-стон удовольствия, сорвавшийся с его губ, вызвал у Хелены довольный смешок.
   - Что это? - снова спросил Джексон. - Кроме рая.
   Девушка пожала плечами.
   - Мой рецепт. Думаю, оно подойдет для вечеринки, когда ты соберешь вместе всех кандидатов и объявишь окончательное решение.
   - Похоже, это будет очень большая вечеринка, заметил Джексон, указав на пачку бумаг. - Тут куча сведений об огромном количестве людей.
   Хелена нахмурилась.
   - Знаю. Есть что-то.., не правильное в том, чтобы говорить о таких личных вещах, а тем более записывать это на бумаге. Я бы никогда не стала этим заниматься, если бы не твоя благородная цель.
   Джексона тоже кольнула совесть. Не потому, что он копался в личной жизни посторонних людей, а потому, что причинил Хелене беспокойство своей просьбой.
   - Я не думал, что это может оказаться таким сложным для тебя, - начал он. - Хелена, ты можешь больше этим не заниматься. У меня уже информации выше крыши. Ты не обязана...
   Она неожиданно качнула головой, и ленточка, стягивающая ее волосы, развязалась, упав ей на плечи тонкой полоской шелка.
   - Нет, дело не в этом. Мне нравится твой замысел. Я рада, что могу хоть чем-то помочь. Часто ли выпадает возможность что-то изменить к лучшему? И еще.., не знаю даже. Я никогда раньше не анализировала свои отношения с друзьями. Я никогда не узнавала так много о жизни людей. Я все воспринимала как должное. Ведь обычно об этом не задумываешься, верно?
   "Конечно", - мысленно согласился Джексон, скрестив руки на груди, чтобы удержаться от искушения обнять Хелену, поцеловать ее и действовать не задумываясь. Вступая в брак, Джексон не задавался вопросом, сумеет ли он что-нибудь дать своей жене или просто быть хорошим мужем. И он не собирался повторять эту ошибку.
   Джексон с детства был убежден в своей неспособности к глубоким человеческим чувствам. А значит, он не вправе совершать необдуманные поступки.
   - Ты отличный друг, Хелена, - тихо сказал он. -Хорошая соседка. И несравненная повариха. Давай попробуем эту божественную еду, которую ты приготовила, а затем ты покажешь мне, чем занимаешься после наступления темноты.
   Открыв перед Джексоном дверь кабинета, Хелена вспомнила, что мало кого впускала в это святилище.
   - Я бы сделала уборку, если бы знала, что приведу тебя сюда, - сказала она, смущенно пожав плечами.
   Она ринулась вперед, чтобы поправить разъезжающуюся стопку бумаг, но Джексон остановил ее.
   - Когда-нибудь я отвезу тебя в Бостон и покажу собственный кабинет, пообещал он. - Моя секретарша грозится позвонить в пожарную инспекцию каждый раз, когда заходит туда.
   Хелена усмехнулась.
   - Ладно, я и не пытаюсь в чем-то тебя превзойти. Ты уверен, что хочешь это увидеть?
   - Иначе я бы не попросил.
   Его голос был решительным. Хелена была уверена, что этот человек осуществляет все, что задумал. И не дает пустых обещаний. Похоже, он вообще не разбрасывается обещаниями.
   - Вот моя коллекция, - сказала она, открывая стеклянную дверь дубового книжного шкафа. Джексон присвистнул.
   - Ты давно уже пишешь.
   Хелена повела плечом, чувствуя себя так, словно в первый раз разделась перед мужчиной.
   - Понимаешь, они не все продавались. Некоторые из них я напечатала для себя. Но да, папа говорил, что я родилась с половником в руке. Моя мама умерла, когда мне было десять лет, и с тех пор я готовила на всю семью.
   Джексон провел рукой по ярким корешкам книг.
   - Можно взглянуть? - спросил он.
   - Конечно. Они для того и написаны, чтобы их читали.
   Но у нее сдавило горло от волнения, когда Джексон с благоговением перелистывал ее последнюю работу. Несколько долгих минут в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Затем Джексон оторвал взгляд от книги.
   - Потрясающе, - с восхищением произнес он. -Хелена, это же не просто сборник рецептов, хотя я уверен, что рецепты ценны и сами по себе. Ты включила сюда и историю разных блюд, и местный фольклор. А рисунок на обложке, по-моему, принадлежит Уорду Шеридану. Я видел в городе его работы.
   - Правда, он настоящий талант? - спросила Хелена.
   Джексон взглянул на нее своими серебристо-серыми глазами.
   - И не только он. Это не просто поваренные книги, Хелена, - продолжил он, взяв с полки очередной том. - Это поэзия в каждом рецепте. Такие книги можно читать просто для удовольствия. Ты собрала под этой обложкой не только свои бесподобные рецепты. Ты вложила душу. Это что-то удивительное.
   Хелена надеялась, что он не заметит выступивших у нее на глазах слез. Большинство людей воспринимали ее книги лишь как руководства по кулинарии, хотя она действительно вкладывала в них свои лучшие чувства. Она обращалась к ним, когда была счастлива.., или несчастна. С ними она оплакивала свои потери или праздновала успехи. До сих пор никто даже не подозревал об этом. И вот нашелся человек, разгадавший ее самую заветную тайну.
   - Спасибо, - тихо сказала она.
   Джексон рассмеялся, избавив ее от неловкости.
   - За что, Хелена? За то, что у меня есть глаза и я могу видеть? А кто не может?
   Девушка не сумела ответить. Она просто взглянула на него.
   Теперь, когда они оба смотрели друг на друга, самым естественным поступком для них было шагнуть навстречу. И нет ничего удивительного в том, что их губы соединились в поцелуе.
   Удивление пришло позже, когда Хелену охватило неожиданно острое возбуждение.
   - Хелена, - прошептал Джексон, отстранившись на мгновение, и снова припал к ее губам.
   Она обвила руками его шею. Его поцелуй был крепким и страстным, чувственным и требовательным.
   - Иди ко мне, - приказал Джексон, когда она оторвалась от него, чтобы глотнуть воздуха.
   И Хелена прижималась к нему, таяла в его объятиях. Казалось, ее тело растворяется, сливается с телом Джексона, становится его частью.
   И все же она хотела большего. Это желание было резким до боли.
   Она принялась целовать его в шею.
   Джексон развязал зубами тесемки ее фартука и начал расстегивать блузку. Его губы ласкали ее кожу над воротом. А затем под ним.
   Его темные шелковистые волосы струились между ее пальцев, его прикосновения были пыткой и вызывали желание прижаться еще крепче, смести все барьеры, разделяющие их.
   Джексон упал на колени, обхватив руками ее бедра. Он целовал самый чувствительный участок ее тела, и его горячее дыхание обжигало ей кожу сквозь тонкий слой одежды.
   Он застонал.
   Вздох вырвался у Хелены.
   А затем шевельнулся ребенок.
   Хелена отпрянула.
   Джексон замер. В его глазах мелькнуло удивление, а лицо исказилось как от боли. Он взглянул на ее живот с таким видом, словно совершил неискупимое преступление.
   Медленно, осторожно он разжал руки, поднялся и отошел.
   - Я забылся, но да, думаю, уже не секрет, что я давно мечтал об этом, - признался он низким и нежным голосом. - Но, наверное, это не слишком мудрый поступок.
   Хелена тоже считала, что мудростью тут и не пахло. Но она прекрасно помнила, какой сильной была ее страсть.
   - Да, - тихо согласилась она. - И было бы безумием повторить это снова.
   - Мы не будем, - пообещал Джексон. - Тебе сейчас надо думать о более важных вещах. А не о любви с мужчиной, который собирается уехать через полторы недели.
   Хелена не ответила. Ей не хотелось даже думать о любви с Джексоном.., или о его отъезде.
   Она покачала головой.
   - Ты прав. Давай я покажу тебе остальные мои работы.
   - Отличная идея.
   Но первая же книга, которую взял Джексон, оказалась такой, которую Хелена в здравом уме никогда бы ему не предложила.
   - "Эротическая кулинария"? - переспросил он, выгнув бровь.
   Хелена, густо покраснев, попыталась выхватить книгу.
   Он увернулся.
   - Я посмотрю.
   - Отдай.
   - Другие же это видели. Она напечатана, а я еще даже не раскрыл ее.
   - Упрямец.
   - Вот именно. Отстань. Я хочу посмотреть. Эти возбуждающие блюда иногда бывают очень полезны. Спроси любого мужчину.
   Внезапно до Хелены дошло, что сейчас им с Джексоном просто необходима хорошая шутка.
   - Я очень горжусь этой книгой, - заявила она, пытаясь взглянуть свысока на мужчину, который был гораздо выше ее.
   - Ты имеешь право гордиться, Хелена. Можно я.., возьму ее на время?
   От неожиданности Хелена даже о смущении забыла.
   - И что ты собираешься с ней делать? Джексон улыбнулся, и ее сердце дрогнуло.
   - Такой я тебя еще не видел. Мне хочется узнать, какую часть своей души ты вложила в эту книгу. Девушка поморщилась, но возражать не стала.
   - Только уж очень она извращенная, - сказала она, с трудом сдерживая улыбку. Джексон рассмеялся.
   - Вот уж кто на извращенку не похож, так это ты. Он раскрыл перед ней дверь, и они вместе направились к выходу. Книгу он нес в руке, выставив на всеобщее обозрение вытисненный золотыми буквами заголовок.
   Хелена всегда гордилась этой книгой. Работа над ней потребовала огромных усилий и длительных исследований. Но ее беспокоило, что скажут братья, когда узнают, что теперь этой книгой завладел Джексон.
   Глава 7
   "Нечего было целоваться с Джексоном", размышляла Хелена следующим утром, водя по полу щеткой пылесоса.
   После его страстных объятий она до самого вечера дрожала как осиновый лист. А момент, когда Джексон почувствовал толчок ребенка, и вовсе забыть невозможно. И его взгляд - изумленный, испуганный, а затем виноватый. Он на несколько секунд забыл о ее беременности, а когда вспомнил, тут же дал задний ход.
   - А почему бы нет? - буркнула Хелена. - Этот парень с самого начала дал понять, что серьезные отношения его не интересуют. Его и упрекнуть-то не в чем.
   По крайней мере у него хватило честности сразу же раскрыть ей глаза. Раньше такие порядочные мужчины ей не попадались.
   Тогда почему ей так грустно?
   Естественно, из-за беременности. Это гормоны. И потому, что на секунду она вновь почувствовала себя красивой. И еще, черт возьми, потому, что Джексон Кастл оказался первым мужчиной, оценившим ее произведения.
   Но Хелена вовсе не собиралась менять свои планы на будущее. Все, что ей нужно, - это ее ребенок и работа.
   - Я не позволю себе снова потерять голову, - с чувством сказала она. А от Джексона Кастла ничего хорошего ждать не приходится. Он разбил кучу сердец. Он перецеловал кучу женщин. И беременных среди них не было. Кроме его жены.
   Его жена... Хелена попыталась представить себе эту женщину. Надо спросить у Лилы, не остались ли у нее старые журналы, где можно было бы поискать ее фотографию.
   Неожиданно девушка остановилась. Она простояла несколько секунд, опираясь о щетку пылесоса, пока к ней не вернулась способность мыслить здраво. Она поверить не могла, что действительно изводила себя мыслями о бывшей жене Джексона и его любовницах.
   Очень скоро, через считаные дни, она станет для Джексона всего лишь бывшей поварихой, одной из женщин, которых он целовал в порыве безумия, а потом бросил.
   Ее слишком часто бросали.
   "Так уйди сама".
   - Не могу, - прошептала она.
   Причин было много. И не только желание проявить свои способности на вечеринке у Джексона или помочь друзьям.
   Дело в том, что Джексона, при всем его богатстве, тоже бросали. Его мать. Его жена. Но он, хотя и побаивается сближаться с людьми, все равно пытается совершать добрые поступки. Разве можно не замечать этого?
   "Тогда оставайся. Рискни".
   Хелена стукнула щеткой об пол, словно подведя итог своим раздумьям, и выключила пылесос. Она резко выдохнула, сдув со лба прядь волос, и обхватила себя руками.
   - Хелена?..
   Низкий голос Джексона был полон тревоги. Хелена обернулась. Джексон стоял в дверях, глядя на пылесос с таким видом, словно у того выросли три огнедышащих головы.
   - Тебе больно?
   Больно ли ей? Или ее губы стали такими сухими и припухшими, потому что жаждут нового поцелуя?
   - Я не поранилась, - ответила девушка, покачав головой. - Просто.., сама не знаю. Этот пылесос похож на большое чудовище, пожирающее пыль. Я всего лишь отпраздновала победу над пылью, - пояснила она с вымученной улыбкой. Лишь бы только сохранить веселый тон.
   - Большое чудовище?
   - Ужасное.
   - И тяжелое, - заметил Джексон, снова взглянув на пылесос.
   - Не надо, - сказала ему Хелена.
   - Что не надо? - Он скрестил руки на груди, глядя на нее с ленивой усмешкой.
   - Ты снова давишь на меня. Снова что-то планируешь. Так же ты вертишь и своими клиентами, когда они мечтают о золотых морских коньках во всю стену в ванной, а ты предлагаешь им маленькие, изящные рисуночки?
   - Ах, так ты раскрыла мой секрет, - прошептал Джексон.
   - Я вижу тебя насквозь, - сообщила ему Хелена.
   - Правда?
   Хелена крепче сжала щетку пылесоса, испытывая настоятельное желание за что-нибудь уцепиться. В вопросе Джексона ей почудился подвох.
   - Тогда о чем я думаю, Хелена? - спросил он низким и чувственным голосом.
   Она вскинула голову. Ей уже приходилось сталкиваться с надменными богачами. Как и Джексон, она знала, что предложить своим клиентам, когда они сами не понимают, чего хотят.
   - Ты думаешь о том, чтобы съездить в город и узнать, готовы ли портреты Оливера, а заодно убедиться, что мистер Уинтерз договорился насчет сцены и аудиосистемы.
   Джексон кивнул.
   - Умница. Вообще-то я действительно подумывал о поездке в город. Но, наверное, не в Бухту Слоана. В Элсуэрт или даже в Бангор. Нужно кое-что провернуть.
   - Это связано с твоим бизнесом?
   - Можно и так сказать. А что говорит врач насчет твоей бурной деятельности? - Его взгляд снова упал на пылесос.
   Хелена вздохнула.
   - Он отсоветовал мне рыть канавы, но разрешил делать любую женскую работу. Я здорова, Джексон.
   - Срок уже скоро?
   - Я не подведу тебя. Еще три недели осталось.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? Рядом с ним? Нет, но только потому, что слишком остро на него реагирует. Хелена покачала головой.
   - Я могу пылесосить еще три часа и даже не запыхаться.
   Его лоб покрылся морщинами.
   - Но ты же не будешь этого делать? Ты не подрабатываешь еще где-нибудь втайне от меня? Не собираешься двигать мебель или мыть окна со стремянки?
   Теперь она просто не могла не улыбнуться.
   - Хочешь, чтобы доктор Варгас лично позвонил тебе и сказал, что я могу сама распоряжаться своей жизнью? Все будет хорошо, Джексон. Я не подведу тебя.
   - Похоже, ты никогда никого не подводишь.., кроме себя.
   - Я не мазохистка, Джексон. Я не собираюсь рисковать жизнью или здоровьем своего ребенка. Джексон кивнул. И ушел с довольным видом. Только через несколько часов, уже после его возвращения, Хелена выяснила причину его хорошего настроения. Она выходила из кухни, развязывая фартук, когда Джон Несбит вкатил в гостиную новый пылесос.
   - Эй, Хелена, глянь, что купил Джексон. Разве не здорово?
   - Это.., потрясающе, - выдавила девушка, поднеся ладонь ко рту. Он хоть сам понимает, что делает? И зачем? Ей осталось работать здесь всего полторы недели. И куда он денет эту штуку потом?
   - Джексон взял меня с собой, - восторженно объявил Джон. - Слушай, он специально выбрал эту модель, на колесиках, чтобы тебе удобнее было таскать его по полу. А еще он убедился, что этот пылесос не ездит слишком быстро и совершенно безопасен. Я никогда еще не видел, чтобы продавцу задавали столько вопросов. Джексон умеет выбрать именно то, что ему надо.
   Но когда Джексон появился в дверях и взглянул на Хелену своими пронзительными, стального цвета глазами, девушка не могла не задаться вопросом, чего в действительности он хочет.
   Той ночью она лежала в постели, стараясь не думать о Джексоне.
   "Наверное, он хочет, чтобы я лучше справлялась со своими обязанностями. Чтобы я была здорова и мы успели закончить все до рождения ребенка. И уехать как можно быстрее".
   А чего хочет она?
   Ей хотелось покончить с этим немедленно, пока она не увязла еще глубже. Но, кроме того, ей хотелось объяснить Джексону, что его жена была не права. Его никак нельзя назвать холодным, бесчувственным человеком.
   Джексон способен на очень сильные чувства. Но тщательно их скрывает, считая, что они касаются лишь его. Это становится ясно, если как следует приглядеться.
   Каким надо быть человеком, чтобы купить для своей беременной домработницы пылесос, который никогда больше ему не потребуется?
   - Добрым, - прошептала она, закрывая слипающиеся глаза. Великодушным. Мужчиной, о котором не стоит мечтать по ночам.
   Хелена уснула и видела во сне Джексона, но по крайней мере этот сон пошел ей на пользу. К утру она придумала способ доказать ему, что его жена ошибалась, но этого было явно недостаточно, чтобы отблагодарить его за доброту.
   - Что же это за секретное дело такое, Хелена? поинтересовался Джексон на следующий день. -Что-то связанное с праздником в честь Оливера?
   Она покачала головой, поворачивая руль.
   - Не совсем. Хорошо, что ты разрешил мне вести машину.
   - Врач сказал, что тебе можно. Хелена оглянулась.
   - Ты звонил ему?
   Неужели на его бледных щеках появился румянец? Не может быть.
   - Вообще-то я.., встретился с ним в городе. Намеренно.
   Да, это точно румянец.
   - Я согласен, что это перебор, но мне хотелось выяснить, не слишком ли я тебя загружаю.
   - А теперь ты знаешь, что не слишком.
   - Именно так. Добрый доктор объяснил, что ты бываешь счастлива, когда работаешь или заботишься о близких, а сейчас тебе необходимо чувствовать себя счастливой. Похоже, он пытался предупредить меня, чтобы я тебя не расстраивал. Твои братья не единственные, кто беспокоится о тебе.
   - Обычное дело для маленьких городков, - согласилась Хелена, пожав плечами.
   - Мне кажется, ты сама пробуждаешь в людях желание тебя защитить.