Страница:
— Ты согласился с моим планом, потому что он действительно вполне разумный. Вот увидишь, мы непременно найдем Элизабет, а потом вместе с людьми Уилла освободим твоего брата. И Дрейвен не сумеет помешать нам. Мы перехитрим негодяя, а потом накажем за все совершенные им злодеяния. — Фиона подняла голову и взглянула на Брэдана. Ее глаза горели решимостью. — Нам надо пораньше тронуться в путь, чтобы добраться до городских ворот Лондона до темноты. Иначе придется ночевать за пределами города, ведь ворота будут заперты на ночь. А это небезопасно.
— Ты права, — согласился Брэдан, неохотно выпуская Фиону из своих объятий.
И они начали собираться в дорогу.
Дорога по мере приближения к Лондону становилась все многолюднее. Путники добрались до городских ворот уже в сумерках. Прежде всего они нашли гостиницу, в которой сняли небольшую опрятную комнату. Весь следующий день Фиона и Брэдан потратили на подготовку к предстоящему опасному делу. Поиски Элизабет должны были начаться завтра.
Утром Фиона чувствовала легкое волнение. Ей было немного не по себе. Дурные предчувствия не оставляли ее с той самой минуты, как они оказались на улицах Лондона. Впрочем, несмотря на одолевавшее ее беспокойство, Фиона ни за что не отказалась бы от осуществления разработанного ими плана. Через несколько часов они должны были отправиться в Саутуорк, расположенный на противоположном берегу Темзы. Там их ожидало настоящее испытание. Готовясь к нему, Фиона облачилась в платье вдовы и сейчас примеряла кружевную накидку.
— Всего за несколько недель я совсем отвыкла от этого наряда, — призналась она Брэдану, поправляя широкую юбку. — Я даже разучилась ходить в нем. Оказывается, он очень тяжелый.
— И некрасивый, — поморщившись, добавил Брэдан.
Фиона, рассердившись, швырнула в него свой гребень. Брэдан рассмеялся.
— Я не могу притворяться, дорогая, — пояснил он и, подняв с пола гребень, подал его Фионе. — Мне действительно не нравится, как ты выглядишь в этом платье. Зачем же врать? Хотя с другой стороны, я рад, что ты изменилась до неузнаваемости. Теперь ты не будешь привлекать к себе взгляды других мужчин и мне не придется страдать от ревности.
Фиона покачала головой.
— Ты неисправим.
— Я знаю, — сказал Брэдан и пошевелил бровями. Фиона расхохоталась. Успокоившись, она строго взглянула на него.
— Итак, сэр, пора перейти к делу. Мы с вами обсудили мою внешность, а теперь я тоже хочу окинуть вас критическим взглядом.
Отступив от Брэдана на шаг, она оглядела его с ног до головы. Брэдан с покорным видом замер перед ней. Он был переодет слугой. Фиона обошла вокруг Брэдана. Нескладные широкие брюки пузырились на нем, рубаха была сшита из грубой ткани. Этот нелепый наряд никак не вязался с высокой стройной фигурой.
Оглядев его со всех сторон, Фиона усмехнулась.
— Смею надеяться, что мой скромный наряд вызвал у вас одобрение, миледи? — отвесив поклон, поинтересовался Брэдан.
— Не совсем.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Брэдан, изобразив на лице тревогу. — Я одет как настоящий слуга. На мне простой наряд из грубой ткани, который рассеет сомнения даже самого подозрительного сводника.
Фиона покачала головой:
— Нет, Брэдан, в твоем костюме отсутствует одна важная деталь.
Подойдя к мешку с одеждой, которую они купили в одной из лавок за шесть пенсов, Фиона порылась в нем и достала какой-то коричневый предмет. Это была шляпа с ремнем, застегивающимся под подбородком.
— О нет, Фиона, я это не надену! — воскликнул Брэдан. — Моему терпению и покорности есть пределы, и ты пытаешься их перейти. Да такие шляпы носят только старики!
— Такие шляпы носят слуги, Брэдан, — возразила Фиона. — Она тебе очень пригодится, поверь мне. Наша задача состоит в том, чтобы твоя внешность не бросалась в глаза окружающим и чтобы тебя не запомнили те, кого мы будем расспрашивать. Если кто-то из них и сообщит Дрейвену о парочке, наводящей справки в борделях, то не сможет нас описать. Мы будем выглядеть точно так же, как сотни других торговок и слуг. Эта шляпа поможет нам безбоязненно собирать сведения об Элизабет. Взвесь, что тебе дороже — сестра или красивый головной убор?
Брэдан закатил глаза, демонстрируя свое негодование. Но он все же позволил Фионе надеть на себя уродливую коричневую шляпу и затянуть ремешок под подбородком. Отойдя на шаг, она взглянула на свою работу и от души расхохоталась.
Брэдан раздраженно тряхнул головой.
— Знаешь, на кого ты похож, когда вот так трясешь головой? — смеясь, спросила Фиона и сама же ответила на свой вопрос: — На одну из обезьянок, с которыми выступают шуты на рыночных площадях.
— Ладно, Фиона, я на тебя не в обиде, — миролюбиво проговорил Брэдан. — Ведь твой костюм еще более нелеп, чем мой. Так что мы в расчете. Нам пора идти, хватит пустословить, иначе мы за целый день так ничего и не сделаем.
Взяв набитый монетами кошелек, Брэдан привязал его к своему поясу, и они вышли из комнаты.
Приподнятое настроение не покидало Фиону, пока они шли по улицам Лондона. Они миновали Бейкер-стрит, улицу, наполненную ароматами свежеиспеченного хлеба, и Милк-стрит, по которой гуляли коровы и где пахло далеко не так аппетитно. И вот наконец впереди блеснула водная гладь реки.
Они остановились на берегу. Здесь, как всегда, царило оживление. Через Темзу можно было переправиться двумя способами: на лодке или по мосту. На Лондонском мосту было многолюдно. В толпе сновали разносчики еды и уличные торговцы, в воздухе перемешались самые разнообразные запахи. Фиону оглушил шум толпы. Она не любила город за суету, постоянную давку и грязь.
— Что скажешь, Брэдан? — спросила она своего притихшего спутника. Ей приходилось почти кричать, так как царивший вокруг шум заглушал ее голос. — Наймем лодку или заплатим мостовину и перейдем на другой берег по мосту? В последнем случае нам придется долго ждать своей очереди, а потом медленно двигаться в плотной толпе. Думаю, мы доберемся до Саутуорка лишь после полудня.
— Если мы перейдем реку по мосту, то потеряем много времени, а если переправимся на лодке, то потратим много денег. А они необходимы нам для подкупа и взяток. Задаром нам никто ничего не расскажет.
Рассеянно слушая Брэдана, Фиона не сводила глаз с толпы людей, идущих по мосту со стороны Саутуорка. Они уже приближались к будке, где взимали мостовой сбор, когда она заметила в толпе нескольких женщин в полосатых чепцах, которые закон предписывал носить проституткам.
Дрожь пробежала по телу Фионы, и это не укрылось от внимания Брэдана.
— Что с тобой? — спросил он, с беспокойством глядя на нее.
— Ничего, все в порядке, — выдавила из себя Фиона и слабо улыбнулась. — Я думаю, нам следует сэкономить деньги и перейти реку по мосту. Ты не возражаешь?
Брэдан был доволен ее решением, и они направились к мосту. Фиона шагала с беззаботным видом, стараясь не выдать своих эмоций. Уличные проститутки напомнили ей прошлое. Заплатив небольшую сумму, они стали протискиваться сквозь плотную толпу, очень медленно продвигаясь вперед. Дальше толпа поредела, и здесь можно было двигаться уже быстрее. Фиона и Брэдан прошли мимо калеки на костылях, ссорящейся парочки и мужчины с тележкой. И тут Фиона снова заметила впереди полосатые чепцы. У нее защемило сердце. Она как зачарованная не могла отвести от них глаз. В памяти Фионы снова возникали картины прошлого, которое она так старалась забыть. Как-то еще ребенком она вышла утром к арке этого моста, чтобы встретить мать, которая каждую ночь работала на улице или в борделях.
Тогда Фиона еще не понимала, почему ее мать уходила из дома, как только опускались вечерние сумерки, но от души радовалась ее возвращению. И вот, не усидев в своей каморке, расположенной над скобяной лавкой, где всегда стоял тяжелый запах металла и стучали молотки, девочка побежала к реке, чтобы встретить маму и вместе с ней вернуться домой.
Рано утром на мосту было не так многолюдно, как днем, и Фиона быстро заметила в толпе мать. Ее густые каштановые волосы сияли на солнце. Она шла медленно, опустив голову и едва передвигая ноги от усталости. Фиона уже была готова броситься к ней. Ей не терпелось рассказать о найденном накануне вечером возле мясной лавки пенсе. Это было радостным событием, означавшим, что сегодня они смогут пообедать не черствой коркой, как обычно, а купить свежий хлеб и, возможно, немного сыра. Но прежде чем Фиона успела сорваться с места, она увидела, как какой-то хорошо одетый мужчина грубо схватил ее мать за руку и стал на нее кричать, показывая на волосы.
Фиона замерла на мгновение, а потом побежала за человеком, потащившим ее мать по улице. И тогда она узнала, что незнакомец был представителем лондонских властей. Ее мать предстала перед судом мэра и была приговорена либо к выплате штрафа в один шиллинг восемь пенсов, либо к трехдневному наказанию у позорного столба за то, что вопреки предписаниям не надела полосатый чепец. Все публичные женщины, торговавшие своим телом в Саутуорке, должны были носить такие головные уборы.
Мать Фионы была не в состоянии заплатить столь крупный штраф, и тогда судебные приставы вывели ее из дома и привязали на площади к позорному столбу вместе с другими осужденными женщинами. Один из приставов в течение дня во всеуслышание перечислял их преступления на потеху зевакам, издевавшимся над несчастными. Фиона, сжав кулаки и едва сдерживая слезы, издали наблюдала за позором матери.
Эта ужасная картина навсегда врезалась ей в память и не давала покоя.
— Может быть, мы начнем расспросы уже здесь, на мосту?
Голос Брэдана вывел Фиону из задумчивости. Оглядевшись по сторонам, Фиона поняла, что они уже дошли до середины моста.
— Нет, — покачала она головой, стараясь сосредоточиться и оценить ситуацию. — Давай сначала доберемся до района борделей. Там много разных заведений, в том числе гостиниц и трактиров. Надеюсь, нам удастся напасть на след твоей сестры.
Брэдан, замедлив шаг, окинул Фиону внимательным взглядом.
— Может, остановимся на пару минут? — предложил он, взяв ее за локоть. — Ты очень бледна.
— Не беспокойся, я хорошо себя чувствую, — сказала Фиона и заставила себя улыбнуться. Ей хотелось побыстрее избавиться от тяжелых воспоминаний. — Моя одежда слишком тяжелая, мне в ней душно. Я совсем отвыкла от нее. Вот и все.
— Значит, тебе следует немного отдохнуть. Сегодня жарко, солнце сильно печет.
— Нет, нам надо идти. В полдень мы должны добраться до первой пивной и там пообедать.
Ускорив шаг, Фиона обошла опрокинутую корзину с капустой, возле которой суетилась рассерженная женщина с красным от возбуждения лицом.
— Как ты считаешь, куда мы должны зайти в первую очередь? — спросил Брэдан, догнав ее.
— Пожалуй, в «Единорог», — бросила на ходу Фиона. — Это довольно известное заведение. Когда я жила в Чепстоне, Дрейвен поставлял женщин владельцу этой пивной, а тот предлагал их клиентам, предоставляя комнаты для свиданий. А потом мы можем отправиться в «Девичью головку» или ко «Льву».
— Судя по всему, у нас сегодня будет много работы, — озабоченно пробормотал Брэдан.
— Да, заведений очень много и мы должны их все обойти. Мы можем потратить на это целый день.
Шагая рядом с Брэданом, она время от времени искоса поглядывала на него. Он был хорош даже в одежде слуги. Ее неудержимо тянуло к нему. Фиона знала, каким он может быть ласковым, заботливым и нежным. Приближаясь к району, где располагались бордели, она думала о том, что рядом с ней сильный преданный человек, который всегда готов прийти ей на помощь. Однако беспокойство и тревога в душе Фионы нарастали.
Четыре года назад Фиона поклялась себе никогда не возвращаться сюда. Но с тех пор многое изменилось. В ее жизни появился Брэдан. Сначала он раздражал и бесил ее, но потом случилось так, что она полюбила. И теперь Фиона рискнула ради этого человека подвергнуться опасности и снова вернуться в свое ненавистное прошлое, воспоминания о котором причиняли ей боль. Фиона была готова вынести это суровое испытание ради Брэдана и его сестры. А также ради самой себя.
Мысль о том, что она должна преодолеть свой страх, чтобы навсегда избавиться от него, неожиданно пришла в голову Фионы, и у нее перехватило дыхание. Да, Дрейвен лишил ее невинности, но ему не удалось сломить ее дух. Она нашла в себе силы снова ощутить себя человеком, а не игрушкой в его руках. И все это благодаря Брэдану и его вере в нее.
Любовь возродила в ее душе надежду на то, что она сможет навсегда освободиться от Дрейвена, виновника всех ее несчастий. Фиона хотела за все расквитаться с ним. Прежде она не могла бы и подумать о такой дерзости. Но любовь Брэдана окрылила ее, заставила поверить в свои силы.
Глава 16
— Ты права, — согласился Брэдан, неохотно выпуская Фиону из своих объятий.
И они начали собираться в дорогу.
* * *
Сначала Уилл вышел из себя, узнав о том, что Фиона собирается сопровождать Брэдана в Лондон. Он немного успокоился лишь тогда, когда сестра дала ему слово не снимать вдовьего наряда и появляться перед людьми только переодетой до неузнаваемости. Уиллу не нравилась ее идея отправиться вместе с Брэданом в опасную поездку, но он понимал желание сестры быть с человеком, которого она любила. Брэдан пообещал главарю не спускать глаз с Фионы. В конце концов Уилл сдался и крепко обнял сестру на прощание. Он проводил Фиону и Брэдана до перекрестка дорог, и они договорились встретиться через неделю в условленном месте в Саутуорке.Дорога по мере приближения к Лондону становилась все многолюднее. Путники добрались до городских ворот уже в сумерках. Прежде всего они нашли гостиницу, в которой сняли небольшую опрятную комнату. Весь следующий день Фиона и Брэдан потратили на подготовку к предстоящему опасному делу. Поиски Элизабет должны были начаться завтра.
Утром Фиона чувствовала легкое волнение. Ей было немного не по себе. Дурные предчувствия не оставляли ее с той самой минуты, как они оказались на улицах Лондона. Впрочем, несмотря на одолевавшее ее беспокойство, Фиона ни за что не отказалась бы от осуществления разработанного ими плана. Через несколько часов они должны были отправиться в Саутуорк, расположенный на противоположном берегу Темзы. Там их ожидало настоящее испытание. Готовясь к нему, Фиона облачилась в платье вдовы и сейчас примеряла кружевную накидку.
— Всего за несколько недель я совсем отвыкла от этого наряда, — призналась она Брэдану, поправляя широкую юбку. — Я даже разучилась ходить в нем. Оказывается, он очень тяжелый.
— И некрасивый, — поморщившись, добавил Брэдан.
Фиона, рассердившись, швырнула в него свой гребень. Брэдан рассмеялся.
— Я не могу притворяться, дорогая, — пояснил он и, подняв с пола гребень, подал его Фионе. — Мне действительно не нравится, как ты выглядишь в этом платье. Зачем же врать? Хотя с другой стороны, я рад, что ты изменилась до неузнаваемости. Теперь ты не будешь привлекать к себе взгляды других мужчин и мне не придется страдать от ревности.
Фиона покачала головой.
— Ты неисправим.
— Я знаю, — сказал Брэдан и пошевелил бровями. Фиона расхохоталась. Успокоившись, она строго взглянула на него.
— Итак, сэр, пора перейти к делу. Мы с вами обсудили мою внешность, а теперь я тоже хочу окинуть вас критическим взглядом.
Отступив от Брэдана на шаг, она оглядела его с ног до головы. Брэдан с покорным видом замер перед ней. Он был переодет слугой. Фиона обошла вокруг Брэдана. Нескладные широкие брюки пузырились на нем, рубаха была сшита из грубой ткани. Этот нелепый наряд никак не вязался с высокой стройной фигурой.
Оглядев его со всех сторон, Фиона усмехнулась.
— Смею надеяться, что мой скромный наряд вызвал у вас одобрение, миледи? — отвесив поклон, поинтересовался Брэдан.
— Не совсем.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Брэдан, изобразив на лице тревогу. — Я одет как настоящий слуга. На мне простой наряд из грубой ткани, который рассеет сомнения даже самого подозрительного сводника.
Фиона покачала головой:
— Нет, Брэдан, в твоем костюме отсутствует одна важная деталь.
Подойдя к мешку с одеждой, которую они купили в одной из лавок за шесть пенсов, Фиона порылась в нем и достала какой-то коричневый предмет. Это была шляпа с ремнем, застегивающимся под подбородком.
— О нет, Фиона, я это не надену! — воскликнул Брэдан. — Моему терпению и покорности есть пределы, и ты пытаешься их перейти. Да такие шляпы носят только старики!
— Такие шляпы носят слуги, Брэдан, — возразила Фиона. — Она тебе очень пригодится, поверь мне. Наша задача состоит в том, чтобы твоя внешность не бросалась в глаза окружающим и чтобы тебя не запомнили те, кого мы будем расспрашивать. Если кто-то из них и сообщит Дрейвену о парочке, наводящей справки в борделях, то не сможет нас описать. Мы будем выглядеть точно так же, как сотни других торговок и слуг. Эта шляпа поможет нам безбоязненно собирать сведения об Элизабет. Взвесь, что тебе дороже — сестра или красивый головной убор?
Брэдан закатил глаза, демонстрируя свое негодование. Но он все же позволил Фионе надеть на себя уродливую коричневую шляпу и затянуть ремешок под подбородком. Отойдя на шаг, она взглянула на свою работу и от души расхохоталась.
Брэдан раздраженно тряхнул головой.
— Знаешь, на кого ты похож, когда вот так трясешь головой? — смеясь, спросила Фиона и сама же ответила на свой вопрос: — На одну из обезьянок, с которыми выступают шуты на рыночных площадях.
— Ладно, Фиона, я на тебя не в обиде, — миролюбиво проговорил Брэдан. — Ведь твой костюм еще более нелеп, чем мой. Так что мы в расчете. Нам пора идти, хватит пустословить, иначе мы за целый день так ничего и не сделаем.
Взяв набитый монетами кошелек, Брэдан привязал его к своему поясу, и они вышли из комнаты.
Приподнятое настроение не покидало Фиону, пока они шли по улицам Лондона. Они миновали Бейкер-стрит, улицу, наполненную ароматами свежеиспеченного хлеба, и Милк-стрит, по которой гуляли коровы и где пахло далеко не так аппетитно. И вот наконец впереди блеснула водная гладь реки.
Они остановились на берегу. Здесь, как всегда, царило оживление. Через Темзу можно было переправиться двумя способами: на лодке или по мосту. На Лондонском мосту было многолюдно. В толпе сновали разносчики еды и уличные торговцы, в воздухе перемешались самые разнообразные запахи. Фиону оглушил шум толпы. Она не любила город за суету, постоянную давку и грязь.
— Что скажешь, Брэдан? — спросила она своего притихшего спутника. Ей приходилось почти кричать, так как царивший вокруг шум заглушал ее голос. — Наймем лодку или заплатим мостовину и перейдем на другой берег по мосту? В последнем случае нам придется долго ждать своей очереди, а потом медленно двигаться в плотной толпе. Думаю, мы доберемся до Саутуорка лишь после полудня.
— Если мы перейдем реку по мосту, то потеряем много времени, а если переправимся на лодке, то потратим много денег. А они необходимы нам для подкупа и взяток. Задаром нам никто ничего не расскажет.
Рассеянно слушая Брэдана, Фиона не сводила глаз с толпы людей, идущих по мосту со стороны Саутуорка. Они уже приближались к будке, где взимали мостовой сбор, когда она заметила в толпе нескольких женщин в полосатых чепцах, которые закон предписывал носить проституткам.
Дрожь пробежала по телу Фионы, и это не укрылось от внимания Брэдана.
— Что с тобой? — спросил он, с беспокойством глядя на нее.
— Ничего, все в порядке, — выдавила из себя Фиона и слабо улыбнулась. — Я думаю, нам следует сэкономить деньги и перейти реку по мосту. Ты не возражаешь?
Брэдан был доволен ее решением, и они направились к мосту. Фиона шагала с беззаботным видом, стараясь не выдать своих эмоций. Уличные проститутки напомнили ей прошлое. Заплатив небольшую сумму, они стали протискиваться сквозь плотную толпу, очень медленно продвигаясь вперед. Дальше толпа поредела, и здесь можно было двигаться уже быстрее. Фиона и Брэдан прошли мимо калеки на костылях, ссорящейся парочки и мужчины с тележкой. И тут Фиона снова заметила впереди полосатые чепцы. У нее защемило сердце. Она как зачарованная не могла отвести от них глаз. В памяти Фионы снова возникали картины прошлого, которое она так старалась забыть. Как-то еще ребенком она вышла утром к арке этого моста, чтобы встретить мать, которая каждую ночь работала на улице или в борделях.
Тогда Фиона еще не понимала, почему ее мать уходила из дома, как только опускались вечерние сумерки, но от души радовалась ее возвращению. И вот, не усидев в своей каморке, расположенной над скобяной лавкой, где всегда стоял тяжелый запах металла и стучали молотки, девочка побежала к реке, чтобы встретить маму и вместе с ней вернуться домой.
Рано утром на мосту было не так многолюдно, как днем, и Фиона быстро заметила в толпе мать. Ее густые каштановые волосы сияли на солнце. Она шла медленно, опустив голову и едва передвигая ноги от усталости. Фиона уже была готова броситься к ней. Ей не терпелось рассказать о найденном накануне вечером возле мясной лавки пенсе. Это было радостным событием, означавшим, что сегодня они смогут пообедать не черствой коркой, как обычно, а купить свежий хлеб и, возможно, немного сыра. Но прежде чем Фиона успела сорваться с места, она увидела, как какой-то хорошо одетый мужчина грубо схватил ее мать за руку и стал на нее кричать, показывая на волосы.
Фиона замерла на мгновение, а потом побежала за человеком, потащившим ее мать по улице. И тогда она узнала, что незнакомец был представителем лондонских властей. Ее мать предстала перед судом мэра и была приговорена либо к выплате штрафа в один шиллинг восемь пенсов, либо к трехдневному наказанию у позорного столба за то, что вопреки предписаниям не надела полосатый чепец. Все публичные женщины, торговавшие своим телом в Саутуорке, должны были носить такие головные уборы.
Мать Фионы была не в состоянии заплатить столь крупный штраф, и тогда судебные приставы вывели ее из дома и привязали на площади к позорному столбу вместе с другими осужденными женщинами. Один из приставов в течение дня во всеуслышание перечислял их преступления на потеху зевакам, издевавшимся над несчастными. Фиона, сжав кулаки и едва сдерживая слезы, издали наблюдала за позором матери.
Эта ужасная картина навсегда врезалась ей в память и не давала покоя.
— Может быть, мы начнем расспросы уже здесь, на мосту?
Голос Брэдана вывел Фиону из задумчивости. Оглядевшись по сторонам, Фиона поняла, что они уже дошли до середины моста.
— Нет, — покачала она головой, стараясь сосредоточиться и оценить ситуацию. — Давай сначала доберемся до района борделей. Там много разных заведений, в том числе гостиниц и трактиров. Надеюсь, нам удастся напасть на след твоей сестры.
Брэдан, замедлив шаг, окинул Фиону внимательным взглядом.
— Может, остановимся на пару минут? — предложил он, взяв ее за локоть. — Ты очень бледна.
— Не беспокойся, я хорошо себя чувствую, — сказала Фиона и заставила себя улыбнуться. Ей хотелось побыстрее избавиться от тяжелых воспоминаний. — Моя одежда слишком тяжелая, мне в ней душно. Я совсем отвыкла от нее. Вот и все.
— Значит, тебе следует немного отдохнуть. Сегодня жарко, солнце сильно печет.
— Нет, нам надо идти. В полдень мы должны добраться до первой пивной и там пообедать.
Ускорив шаг, Фиона обошла опрокинутую корзину с капустой, возле которой суетилась рассерженная женщина с красным от возбуждения лицом.
— Как ты считаешь, куда мы должны зайти в первую очередь? — спросил Брэдан, догнав ее.
— Пожалуй, в «Единорог», — бросила на ходу Фиона. — Это довольно известное заведение. Когда я жила в Чепстоне, Дрейвен поставлял женщин владельцу этой пивной, а тот предлагал их клиентам, предоставляя комнаты для свиданий. А потом мы можем отправиться в «Девичью головку» или ко «Льву».
— Судя по всему, у нас сегодня будет много работы, — озабоченно пробормотал Брэдан.
— Да, заведений очень много и мы должны их все обойти. Мы можем потратить на это целый день.
Шагая рядом с Брэданом, она время от времени искоса поглядывала на него. Он был хорош даже в одежде слуги. Ее неудержимо тянуло к нему. Фиона знала, каким он может быть ласковым, заботливым и нежным. Приближаясь к району, где располагались бордели, она думала о том, что рядом с ней сильный преданный человек, который всегда готов прийти ей на помощь. Однако беспокойство и тревога в душе Фионы нарастали.
Четыре года назад Фиона поклялась себе никогда не возвращаться сюда. Но с тех пор многое изменилось. В ее жизни появился Брэдан. Сначала он раздражал и бесил ее, но потом случилось так, что она полюбила. И теперь Фиона рискнула ради этого человека подвергнуться опасности и снова вернуться в свое ненавистное прошлое, воспоминания о котором причиняли ей боль. Фиона была готова вынести это суровое испытание ради Брэдана и его сестры. А также ради самой себя.
Мысль о том, что она должна преодолеть свой страх, чтобы навсегда избавиться от него, неожиданно пришла в голову Фионы, и у нее перехватило дыхание. Да, Дрейвен лишил ее невинности, но ему не удалось сломить ее дух. Она нашла в себе силы снова ощутить себя человеком, а не игрушкой в его руках. И все это благодаря Брэдану и его вере в нее.
Любовь возродила в ее душе надежду на то, что она сможет навсегда освободиться от Дрейвена, виновника всех ее несчастий. Фиона хотела за все расквитаться с ним. Прежде она не могла бы и подумать о такой дерзости. Но любовь Брэдана окрылила ее, заставила поверить в свои силы.
Глава 16
Четыре дня спустя Брэдан стоял в переулке у черного хода заведения «Петух и колокольчик» и наблюдал, как Фиона о чем-то оживленно разговаривает с хозяйкой. В нос ему била страшная вонь, исходившая от мусорной кучи и горы прелой соломы. Такие кучи, издавая зловоние, лежали почти за каждым зданием в округе, и Брэдан старался не обращать внимания на дурной запах. Фиона вела сейчас очень важный разговор. Если это была именно та женщина, которую они искали, тогда им, возможно, удастся узнать, где сейчас находится Элизабет.
Разговор шел на повышенных тонах, и это беспокоило Брэдана. Лицо хозяйки трактира раскраснелось, волосы выбились из-под чепца, она взволнованно жестикулировала, доказывая что-то Фионе, и время от времени бросала подозрительные взгляды на стоявшего поодаль Брэдана.
Он отступил в тень, чтобы она не могла рассмотреть его. До слуха Брэдана донеслось, что Фиона в разговоре назвала его своим слугой. И все же он опасался, что трактирщица не поверила ей. Брэдана удивляли осторожность и недоверчивость этой женщины. За последние несколько дней они с Фионой обошли дюжину трактиров и несколько борделей, и никто из тех, с кем им довелось побеседовать, не вел себя так настороженно, как эта женщина.
Некоторые собеседники проявляли полное равнодушие к их расспросам, в глазах других загоралось любопытство. Были и такие, кто предлагал помощь в поисках сбежавшей ученицы швеи. Они наверняка рассчитывали на хорошую оплату своих услуг. Владелица швейной мастерской в их глазах была состоятельной женщиной, которая могла щедро заплатить.
Тем не менее до сих пор Фиона и Брэдан мало что узнали. Последней надеждой была хозяйка этого трактира. К ней вели все следы.
Наконец Фиона закончила трудный разговор и направилась к Брэдану. Он поклонился при ее приближении. Этот спектакль был устроен для трактирщицы, которая, прищурившись, смотрела вслед Фионе. Затем она проворчала что-то и, покачав головой, вошла в трактир, в сердцах хлопнув дверью черного хода.
Когда они отошли на безопасное расстояние, Брэдан нетерпеливо обратился к Фионе:
— Ну, что-нибудь ты узнала?
Он сомневался, что ей удалось добыть какие-нибудь сведения об Элизабет, однако старался скрыть свое разочарование. Брэдан полагал, что их нынешний визит так же безрезультатен, как и все предыдущие.
Фиона ничего не ответила, хмуря брови. В ее золотисто-карих глазах отражалась тревога.
— Почему ты молчишь? Что сказала тебе трактирщица?
— Мне показалось, она что-то скрывает, — наконец заговорила Фиона. — Во всяком случае, эта женщина сильно нервничала. Она сказала, что в борделе на Коккес-лейн две недели назад появилась новая девушка, похожая по описанию на Элизабет.
— Так давай немедленно пойдем туда! — воскликнул Брэдан и, схватив Фиону за руку, потащил по переулку.
Однако она вырвала свою руку и остановилась.
— Нет, Брэдан, подожди…
— В чем дело, Фиона?
— Я чувствую, что здесь что-то не так, — прищурилась она.
Брэдан нахмурился. Он видел, что Фиона не на шутку встревожена. Два дня назад они сняли комнату у хозяина одного из трактиров на этом берегу Темзы, чтобы сэкономить время и силы, которые тратили на дорогу. Уже тогда он понимал, что в злачном месте подвергает Фиону риску. А сейчас она тоже почуяла опасность. Однако, возможно, все это пустые страхи?
— Что тебя настораживает, Фиона? — спросил Брэдан, глядя ей в глаза. — Мы впервые за эти дни получили хоть какую-то зацепку для дальнейших поисков, нам нужно проверить добытые тобой сведения. А вдруг Элизабет действительно находится в том борделе, на который указала трактирщица?
— Меня не покидает беспокойство, Брэдан, — призналась Фиона. — Слишком уж легко мне удалось получить эти сведения от трактирщицы. Она с готовностью отвечала на мои вопросы, хотя очень нервничала. — Фиона, нахмурившись, покачала головой. — А когда я хотела заплатить ей за услугу, она наотрез отказалась взять у меня деньги. Все это кажется мне очень странным.
— А может, она хотела совершить добрый бескорыстный поступок?
— Нет, я ее хорошо знаю. Она не из тех людей, которые способны на бескорыстие. Эту женщину зовут Марджери Кемпе, она своего не упустит, поверь мне. Эта трактирщица отличается алчностью и никогда не отказалась бы от денег по доброй воле. — Фиона тяжело вздохнула. — Все это очень странно, Брэдан. У меня было такое чувство, что она заранее знала, о чем именно я спрошу ее.
— Ты полагаешь, что это западня?
— Не знаю. Она направила нас в Коккес-лейн. Это место находится в другом районе, и там мало соблюдают установленные законы. Возможно, сведения Марджери и верны, но за всем этим стоит другой человек, опасный и жестокий.
— Дрейвен… — мрачно сказал Брэдан.
— Конечно, вряд ли он знает, что мы здесь, и все же… — Фиона осеклась и невольно боязливо огляделась по сторонам.
Брэдан заметил, что все последние дни Фиона была чем-то встревожена, и это беспокоило его. Пребывание в Саутуорке будило в ее памяти мучительные воспоминания и бередило незажившие душевные раны. Наблюдая за ней, Брэдан думал о том, что Саутуорк для нее был примерно тем же, чем для него самого являлся Сен-Жан-д'Арк. Если бы Брэдан сейчас оказался в этом проклятом месте, то, наверное, тоже мучился бы и страдал, вспоминая погибших товарищей и жуткие картины кровопролитных боев. Поэтому он понимал, что происходит с Фионой, и сочувствовал ей.
Фионе был необходим отдых, который позволил бы ей снять напряжение. Брэдан вполне мог самостоятельно отправиться на поиски Элизабет в бордель, который назвала трактирщица. И если подозрения Фионы были справедливы, то его долг состоял в том, чтобы избавить ее от опасности. Брэдан не мог допустить, чтобы Фиона снова оказалась в руках Дрейвена.
— Я предлагаю вернуться в «Плащ рыцаря», — сказал он, нежно обняв Фиону за талию, — и поужинать. Как ты на это смотришь? Уже довольно поздно, ты устала и пора отдохнуть.
— А как же Коккес-лейн?
— Коккес-лейн подождет. Я думаю, нам не стоит идти туда прямо сейчас. Не исключено, что это действительно ловушка Дрейвена. Если так, то этот ублюдок уже предупрежден Марджери и теперь ждет, что мы немедленно отправимся по указанному адресу. Если же мы зря подозреваем трактирщицу в коварстве, то несколько часов большой роли не сыграют.
— Несколько часов? — переспросила Фиона и, резко остановившись, повернулась к нему. — Так, значит, ты хочешь, чтобы мы отправились на поиски Элизабет поздно вечером? Но это же безумие, Брэдан! Хотя на мне и вдовий наряд, но если я в темноте появляюсь на улицах, меня примут за шлюху, которую можно купить на ночь!
— Ты никуда не пойдешь, Фиона, я отправлюсь на Коккес-лейн один.
Фиона хмыкнула.
— Но для тебя это не менее опасно, чем для меня. Ты же знаешь, что появляться ночью на улицах запрещено законом. Тебе придется заночевать в борделе, иначе тебя арестуют.
— Я умею незаметно передвигаться по улицам ночью, держась в тени, — заверил ее Брэдан. — Мне приходилось жить в чужих странах с совсем другими обычаями и суровыми законами, поэтому я привык к осторожности и всегда действую осмотрительно. — Улыбнувшись, Брэдан погладил Фиону по щеке. — Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, Фиона, но, честное слово, со мной ничего не случится. Будет лучше, если сегодня вечером я отправлюсь на поиски Элизабет один. Если это западня, одному мне будет легче унести ноги. Твое присутствие только свяжет меня.
Однако Фиону все еще одолевали сомнения. Она не хотела отпускать Брэдана одного.
— Ты должна признать, что у меня больше шансов отыскать Элизабет именно поздно вечером, — продолжал Брэдан убеждать ее, придумав новый аргумент. — Ведь закон запрещает женщинам из борделей, жить в комнатах, где они принимают клиентов. Если трактирщица тебя не обманула и Элизабет действительно как-то связана с борделем на Коккес-лейн, то я смогу найти там ее или кого-то, кто ее знает, только после наступления темноты. Фиона помолчала, а потом со вздохом кивнула, нехотя соглашаясь с доводами Брэдана.
— Да, ты прав.
— В таком случае договорились! — радостно воскликнул Брэдан. — Сейчас мы возвращаемся в «Плащ рыцаря», чтобы поесть и передохнуть.
Брэдан снова обнял Фиону за талию, и они зашагали по направлению к трактиру, где сняли комнату.
Когда они вышли на многолюдную улицу, Брэдан убрал руку с талии Фионы и отступил от нее на почтительное расстояние. На людях они должны были изображать богатую вдову и ее слугу.
Вскоре они подошли к «Плащу рыцаря». Прежде чем войти в трактир, Брэдан снял шляпу и, достав из небольшой сумки короткий плащ, набросил его на плечи. В трактире, где они остановились, Брэдан представился мужем Фионы, поэтому должен был выглядеть соответствующим образом.
Подойдя к стойке, Брэдан бросил хозяйке заведения несколько монет и распорядился, чтобы им приготовили горячую ванну и подали ужин наверх. Комната, которую они снимали, была маленькой и скромно обставленной, но чистой. И сюда не доносился шум уличной суеты.
— Давай я помогу тебе снять этот нелепый наряд, — предложил Брэдан, как только за ними закрылась дверь.
И быстрыми ловкими движениями Брэдан стал расстегивать крючки и развязывать тесемки на платье Фионы, под которым она носила ватные накладки, чтобы казаться более тучной и солидной. Фиона тем временем сняла с головы черную кружевную накидку, скрывавшую ее роскошные волосы.
Через несколько минут, оставшись в одной тонкой сорочке, Фиона с облегчением вздохнула и потянулась.
— Как хорошо, что я наконец-то избавилась от этой тяжелой одежды! — воскликнула она, расплетая толстую косу. Ее тело было влажным от пота, но, несмотря на это, от нее, как всегда, исходил приятный тонкий аромат ванили. — Ты как будто насквозь видишь меня, Брэдан, и знаешь обо всех моих помыслах и желаниях. — Ее голос слегка дрожал. Сейчас Фиона казалась особенно ранимой и беззащитной. — Как ты догадался, что мне хочется пoбыстрее скинуть с себя эти ватные накладки, в которых я просто задыхаюсь?
Брэдан не сразу ответил. Он вдруг почувствовал такую нежность к этой женщине, что у него перехватило горло. Брэдан сжал ее в своих объятиях. Фиона положила голову ему на плечо, и Брэдан погладил ее по волосам, шепча ласковые слова. На его глазах выступили слезы. Он вдруг отчетливо осознал, как трудно Фионе находиться здесь, ходить по борделям и трактирам и вспоминать свое позорное прошлое. И тем не менее она вела себя мужественно и стойко, стараясь помочь ему в поисках сестры. Брэдан не слышал от нее ни слова жалобы или упрека за то, что он втянул ее в это опасное дело. Брэдан решил, что должен как можно скорее закончить свои поиски. Он надеялся, что найдет сегодня Элизабет и сможет навсегда увезти отсюда ее и Фиону.
А если его визит на Коккес-лейн окажется безрезультатным, он все равно отправит Фиону назад в лагерь и уже один продолжит поиски сестры. Брэдан надеялся, что ему удастся убедить возлюбленную вернуться в стан разбойников, к брату. Приняв такое решение, Брэдан облегченно вздохнул и крепко поцеловал Фиону.
После ухода Брэдана Фиона не могла найти себе места. Все последние дни у нее было тяжело на сердце, но те несколько часов, которые она провела сегодня с Брэданом наедине, немного успокоили ее. Они поужинали и вместе приняли ванну. Брэдан так нежно и трепетно обращался с ней, что на глазах Фионы выступали слезы, но она старательно сдерживала их.
Потом они занимались любовью. Это было великолепное бурное соитие, после которого они, обессилев, уснули в объятиях друг друга. Но несмотря на восторг, вызванный ласками Брэдана, Фиона ощущала какую-то странную грусть. У нее было предчувствие, что они скоро расстанутся…
А потом Брэдан ушел, приказав ей закрыть дверь на щеколду и никого не пускать до его возвращения. Он отправился в бордель на Коккес-лейн, где, по словам трактирщицы, находилась его сестра.
Разговор шел на повышенных тонах, и это беспокоило Брэдана. Лицо хозяйки трактира раскраснелось, волосы выбились из-под чепца, она взволнованно жестикулировала, доказывая что-то Фионе, и время от времени бросала подозрительные взгляды на стоявшего поодаль Брэдана.
Он отступил в тень, чтобы она не могла рассмотреть его. До слуха Брэдана донеслось, что Фиона в разговоре назвала его своим слугой. И все же он опасался, что трактирщица не поверила ей. Брэдана удивляли осторожность и недоверчивость этой женщины. За последние несколько дней они с Фионой обошли дюжину трактиров и несколько борделей, и никто из тех, с кем им довелось побеседовать, не вел себя так настороженно, как эта женщина.
Некоторые собеседники проявляли полное равнодушие к их расспросам, в глазах других загоралось любопытство. Были и такие, кто предлагал помощь в поисках сбежавшей ученицы швеи. Они наверняка рассчитывали на хорошую оплату своих услуг. Владелица швейной мастерской в их глазах была состоятельной женщиной, которая могла щедро заплатить.
Тем не менее до сих пор Фиона и Брэдан мало что узнали. Последней надеждой была хозяйка этого трактира. К ней вели все следы.
Наконец Фиона закончила трудный разговор и направилась к Брэдану. Он поклонился при ее приближении. Этот спектакль был устроен для трактирщицы, которая, прищурившись, смотрела вслед Фионе. Затем она проворчала что-то и, покачав головой, вошла в трактир, в сердцах хлопнув дверью черного хода.
Когда они отошли на безопасное расстояние, Брэдан нетерпеливо обратился к Фионе:
— Ну, что-нибудь ты узнала?
Он сомневался, что ей удалось добыть какие-нибудь сведения об Элизабет, однако старался скрыть свое разочарование. Брэдан полагал, что их нынешний визит так же безрезультатен, как и все предыдущие.
Фиона ничего не ответила, хмуря брови. В ее золотисто-карих глазах отражалась тревога.
— Почему ты молчишь? Что сказала тебе трактирщица?
— Мне показалось, она что-то скрывает, — наконец заговорила Фиона. — Во всяком случае, эта женщина сильно нервничала. Она сказала, что в борделе на Коккес-лейн две недели назад появилась новая девушка, похожая по описанию на Элизабет.
— Так давай немедленно пойдем туда! — воскликнул Брэдан и, схватив Фиону за руку, потащил по переулку.
Однако она вырвала свою руку и остановилась.
— Нет, Брэдан, подожди…
— В чем дело, Фиона?
— Я чувствую, что здесь что-то не так, — прищурилась она.
Брэдан нахмурился. Он видел, что Фиона не на шутку встревожена. Два дня назад они сняли комнату у хозяина одного из трактиров на этом берегу Темзы, чтобы сэкономить время и силы, которые тратили на дорогу. Уже тогда он понимал, что в злачном месте подвергает Фиону риску. А сейчас она тоже почуяла опасность. Однако, возможно, все это пустые страхи?
— Что тебя настораживает, Фиона? — спросил Брэдан, глядя ей в глаза. — Мы впервые за эти дни получили хоть какую-то зацепку для дальнейших поисков, нам нужно проверить добытые тобой сведения. А вдруг Элизабет действительно находится в том борделе, на который указала трактирщица?
— Меня не покидает беспокойство, Брэдан, — призналась Фиона. — Слишком уж легко мне удалось получить эти сведения от трактирщицы. Она с готовностью отвечала на мои вопросы, хотя очень нервничала. — Фиона, нахмурившись, покачала головой. — А когда я хотела заплатить ей за услугу, она наотрез отказалась взять у меня деньги. Все это кажется мне очень странным.
— А может, она хотела совершить добрый бескорыстный поступок?
— Нет, я ее хорошо знаю. Она не из тех людей, которые способны на бескорыстие. Эту женщину зовут Марджери Кемпе, она своего не упустит, поверь мне. Эта трактирщица отличается алчностью и никогда не отказалась бы от денег по доброй воле. — Фиона тяжело вздохнула. — Все это очень странно, Брэдан. У меня было такое чувство, что она заранее знала, о чем именно я спрошу ее.
— Ты полагаешь, что это западня?
— Не знаю. Она направила нас в Коккес-лейн. Это место находится в другом районе, и там мало соблюдают установленные законы. Возможно, сведения Марджери и верны, но за всем этим стоит другой человек, опасный и жестокий.
— Дрейвен… — мрачно сказал Брэдан.
— Конечно, вряд ли он знает, что мы здесь, и все же… — Фиона осеклась и невольно боязливо огляделась по сторонам.
Брэдан заметил, что все последние дни Фиона была чем-то встревожена, и это беспокоило его. Пребывание в Саутуорке будило в ее памяти мучительные воспоминания и бередило незажившие душевные раны. Наблюдая за ней, Брэдан думал о том, что Саутуорк для нее был примерно тем же, чем для него самого являлся Сен-Жан-д'Арк. Если бы Брэдан сейчас оказался в этом проклятом месте, то, наверное, тоже мучился бы и страдал, вспоминая погибших товарищей и жуткие картины кровопролитных боев. Поэтому он понимал, что происходит с Фионой, и сочувствовал ей.
Фионе был необходим отдых, который позволил бы ей снять напряжение. Брэдан вполне мог самостоятельно отправиться на поиски Элизабет в бордель, который назвала трактирщица. И если подозрения Фионы были справедливы, то его долг состоял в том, чтобы избавить ее от опасности. Брэдан не мог допустить, чтобы Фиона снова оказалась в руках Дрейвена.
— Я предлагаю вернуться в «Плащ рыцаря», — сказал он, нежно обняв Фиону за талию, — и поужинать. Как ты на это смотришь? Уже довольно поздно, ты устала и пора отдохнуть.
— А как же Коккес-лейн?
— Коккес-лейн подождет. Я думаю, нам не стоит идти туда прямо сейчас. Не исключено, что это действительно ловушка Дрейвена. Если так, то этот ублюдок уже предупрежден Марджери и теперь ждет, что мы немедленно отправимся по указанному адресу. Если же мы зря подозреваем трактирщицу в коварстве, то несколько часов большой роли не сыграют.
— Несколько часов? — переспросила Фиона и, резко остановившись, повернулась к нему. — Так, значит, ты хочешь, чтобы мы отправились на поиски Элизабет поздно вечером? Но это же безумие, Брэдан! Хотя на мне и вдовий наряд, но если я в темноте появляюсь на улицах, меня примут за шлюху, которую можно купить на ночь!
— Ты никуда не пойдешь, Фиона, я отправлюсь на Коккес-лейн один.
Фиона хмыкнула.
— Но для тебя это не менее опасно, чем для меня. Ты же знаешь, что появляться ночью на улицах запрещено законом. Тебе придется заночевать в борделе, иначе тебя арестуют.
— Я умею незаметно передвигаться по улицам ночью, держась в тени, — заверил ее Брэдан. — Мне приходилось жить в чужих странах с совсем другими обычаями и суровыми законами, поэтому я привык к осторожности и всегда действую осмотрительно. — Улыбнувшись, Брэдан погладил Фиону по щеке. — Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, Фиона, но, честное слово, со мной ничего не случится. Будет лучше, если сегодня вечером я отправлюсь на поиски Элизабет один. Если это западня, одному мне будет легче унести ноги. Твое присутствие только свяжет меня.
Однако Фиону все еще одолевали сомнения. Она не хотела отпускать Брэдана одного.
— Ты должна признать, что у меня больше шансов отыскать Элизабет именно поздно вечером, — продолжал Брэдан убеждать ее, придумав новый аргумент. — Ведь закон запрещает женщинам из борделей, жить в комнатах, где они принимают клиентов. Если трактирщица тебя не обманула и Элизабет действительно как-то связана с борделем на Коккес-лейн, то я смогу найти там ее или кого-то, кто ее знает, только после наступления темноты. Фиона помолчала, а потом со вздохом кивнула, нехотя соглашаясь с доводами Брэдана.
— Да, ты прав.
— В таком случае договорились! — радостно воскликнул Брэдан. — Сейчас мы возвращаемся в «Плащ рыцаря», чтобы поесть и передохнуть.
Брэдан снова обнял Фиону за талию, и они зашагали по направлению к трактиру, где сняли комнату.
Когда они вышли на многолюдную улицу, Брэдан убрал руку с талии Фионы и отступил от нее на почтительное расстояние. На людях они должны были изображать богатую вдову и ее слугу.
Вскоре они подошли к «Плащу рыцаря». Прежде чем войти в трактир, Брэдан снял шляпу и, достав из небольшой сумки короткий плащ, набросил его на плечи. В трактире, где они остановились, Брэдан представился мужем Фионы, поэтому должен был выглядеть соответствующим образом.
Подойдя к стойке, Брэдан бросил хозяйке заведения несколько монет и распорядился, чтобы им приготовили горячую ванну и подали ужин наверх. Комната, которую они снимали, была маленькой и скромно обставленной, но чистой. И сюда не доносился шум уличной суеты.
— Давай я помогу тебе снять этот нелепый наряд, — предложил Брэдан, как только за ними закрылась дверь.
И быстрыми ловкими движениями Брэдан стал расстегивать крючки и развязывать тесемки на платье Фионы, под которым она носила ватные накладки, чтобы казаться более тучной и солидной. Фиона тем временем сняла с головы черную кружевную накидку, скрывавшую ее роскошные волосы.
Через несколько минут, оставшись в одной тонкой сорочке, Фиона с облегчением вздохнула и потянулась.
— Как хорошо, что я наконец-то избавилась от этой тяжелой одежды! — воскликнула она, расплетая толстую косу. Ее тело было влажным от пота, но, несмотря на это, от нее, как всегда, исходил приятный тонкий аромат ванили. — Ты как будто насквозь видишь меня, Брэдан, и знаешь обо всех моих помыслах и желаниях. — Ее голос слегка дрожал. Сейчас Фиона казалась особенно ранимой и беззащитной. — Как ты догадался, что мне хочется пoбыстрее скинуть с себя эти ватные накладки, в которых я просто задыхаюсь?
Брэдан не сразу ответил. Он вдруг почувствовал такую нежность к этой женщине, что у него перехватило горло. Брэдан сжал ее в своих объятиях. Фиона положила голову ему на плечо, и Брэдан погладил ее по волосам, шепча ласковые слова. На его глазах выступили слезы. Он вдруг отчетливо осознал, как трудно Фионе находиться здесь, ходить по борделям и трактирам и вспоминать свое позорное прошлое. И тем не менее она вела себя мужественно и стойко, стараясь помочь ему в поисках сестры. Брэдан не слышал от нее ни слова жалобы или упрека за то, что он втянул ее в это опасное дело. Брэдан решил, что должен как можно скорее закончить свои поиски. Он надеялся, что найдет сегодня Элизабет и сможет навсегда увезти отсюда ее и Фиону.
А если его визит на Коккес-лейн окажется безрезультатным, он все равно отправит Фиону назад в лагерь и уже один продолжит поиски сестры. Брэдан надеялся, что ему удастся убедить возлюбленную вернуться в стан разбойников, к брату. Приняв такое решение, Брэдан облегченно вздохнул и крепко поцеловал Фиону.
После ухода Брэдана Фиона не могла найти себе места. Все последние дни у нее было тяжело на сердце, но те несколько часов, которые она провела сегодня с Брэданом наедине, немного успокоили ее. Они поужинали и вместе приняли ванну. Брэдан так нежно и трепетно обращался с ней, что на глазах Фионы выступали слезы, но она старательно сдерживала их.
Потом они занимались любовью. Это было великолепное бурное соитие, после которого они, обессилев, уснули в объятиях друг друга. Но несмотря на восторг, вызванный ласками Брэдана, Фиона ощущала какую-то странную грусть. У нее было предчувствие, что они скоро расстанутся…
А потом Брэдан ушел, приказав ей закрыть дверь на щеколду и никого не пускать до его возвращения. Он отправился в бордель на Коккес-лейн, где, по словам трактирщицы, находилась его сестра.