«Да уж, надежная страховка: один из главных «сподвижников» к самоубийству!» – подумал Гера.
   Женщина в это время сняла с шеи изысканный кулон на длинной витой цепочке из белого золота.
   – Честное слово, я не знаю, что это, но Володя приказал отдать вам его безо всяких условий. И передать пароль – «Последний ход последней игры».
   Уже несколько секунд Талеев внимательно всматривался в человека, торопливо продвигающегося по открытой галерее второго этажа противоположной стороны большого зала. Это точно был тот самый филер, которого они «провели» в метро. Но почему он здесь?! Вот он встретился с другим человеком, коротко переговорил, и оба подняли головы в направлении кафе-бистро на третьем этаже, где сидели журналист и Ольга. Гера чуть откинул корпус назад: теперь снизу их не было видно. Но поиск не займет у агентов более пяти минут. На логические размышления и анализ обстановки времени не было.
   – Ольга! За нами опять следят! – Талеев говорил четко, быстро, не терпящим возражений голосом. – Сразу за стойкой кафе есть служебная лестница. Поднимитесь по ней на 4-й этаж, пройдите в противоположный конец зала и спуститесь к выходу номер 12. – Гера прекрасно знал расположение внутренних помещений этого гипермаркета. – Спросите о нем у обслуживающего персонала. Ожидайте меня там. Ясно?
   Женщина строго кивнула и тут же поднялась из-за столика. Талеев успел только одобрительно глянуть ей вслед, оставил на блюдечке деньги за кофе и прошел к той же служебной лестнице.
   Два бойца появились у стойки бистро уже через две минуты. «Шустрые вы ребята! – Гера видел их через узкую щель в двери. – Вас явно кто-то по «маячку» ведет. А в этом случае, простите, но придется применить жесткие санкции. Нам эскорт ни к чему. Даже такой почетный». В это время филеры показывали бармену какие-то фото, а тот что-то рассказывал, кивая в направлении служебного выхода. Оба бойца бросились к лестнице. «Вы еще пушки на ходу достаньте!» Словно подслушав мысли журналиста, первый вытащил из-за пояса пистолет. «У-у-у, значит, и мой портрет у вас имеется». Теперь Гера не испытывал никаких угрызений совести за жесткость принятого решения.
   Вооруженный преследователь выскочил на лестницу, как солдат-первогодок по команде «Подъем!» – стремительно и бестолково. «Чему вас только…» – додумывать Талеев не стал. Он резко ударил ребром ладони по выставленной вперед руке с пистолетом. «Ствол» с громким стуком запрыгал по ступеням, а Гера ударом ноги в живот бросил противника обратно в проем двери. Там на него налетел спешащий сзади напарник.
   А Талеев не собирался убегать. Наоборот, подпрыгнув и удерживаясь руками за открытую створку двери, он, теперь уже двумя ногами, припечатал наклонившегося над распростертым товарищем филера к полу. Затем нанес удар вытянутыми пальцами в район сонной артерии. Боец без сознания уткнулся лицом в сверкающий паркет.
   В это время первый преследователь, не успев даже подняться, попытался ударить журналиста в голову носком правой ноги. Гера перехватил его стопу у самого лица и вывернул так, что жертва взвизгнула от боли. Продолжая удерживать ногу противника, Талеев сдавил его шею локтевым сгибом своей левой руки. Теперь он легко мог сломать врагу позвоночник, но не стал этого делать, а чуть усилил нажим на его горло и понаблюдал, как под медленно закрывающиеся веки закатываются глазные яблоки. Оба незадачливых преследователя были надолго отключены. Гера спокойно вытащил неподвижные тела на лестничную площадку, запер за собой дверь ключом-«вездеходом» и, перепрыгивая через две ступени, устремился вниз по лестнице.
   У 12-го выхода его поджидала Ольга, нетерпеливо постукивая туфельками друг о друга. Талеев на ходу элегантно подхватил ее под руку и с улыбкой потянул на улицу. Женщина тут же поддержала игру во влюбленную пару и ответила журналисту радостным смехом. Они быстро миновали два квартала, свернули в узкую подворотню, пересекли пустынную детскую площадку с ржавыми качелями и полуразрушенной деревянной горкой и оказались в небольшом скверике, непонятно как сохранившимся внутри старого московского двора. Здесь Талеев увлек свою спутницу к широкой устойчивой скамейке.
   – Ольга Георгиевна, дайте мне ваш мобильный телефон.
   Женщина порылась в сумочке и вытащила плоскую «Нокию» последней модели. Гера быстро разобрал аппарат, вытащил аккумулятор и сим-карту, а затем подцепил ногтем маленькую полупрозрачную пластинку.
   – Вот. – Он вздохнул с облегчением. – Это «маячок», по которому они определили нас в кафе. Нам повезло: не знаю, почему, но ваши преследователи не установили прослушивающий «жучок», а ограничились простым пеленгатором места.
   Талеев поскреб пластинку острым ногтем и вернул ее обратно.
   – Знаете, я ведь очень редко пользовалась телефоном. У меня нет подруг, звонила только детям и мужу. Мы вообще были очень домашней семьей. Если так можно сказать, когда муж появлялся дома всего на несколько часов.
   Гера успокаивающе пожал женскую ладонь.
   – Сейчас надо думать о вашей безопасности. Боюсь, что тайная слежка теперь перейдет… э… в другую фазу. – Журналист не хотел пугать женщину и старался подбирать не слишком шокирующие ее выражения, но главное надо высказать прямо и определенно. – Вам с детьми придется уехать.
   Он ожидал недоумения, неприятия, потока причитаний и всплеска рук… Ничего подобного! Женщина сосредоточенно задумалась, а потом спросила:
   – Далеко?
   Талеев кивнул:
   – Ольга Геор…
   – Давайте, просто Ольга, – перебила она, – мы же, наверно, ровесники. – И, усмехнувшись, добавила: – Да и пережили вместе за последние часы достаточно для общения накоротке.
   – Хорошо. Вы – прямой и мужественный человек. И я постараюсь говорить с вами откровенно. Есть все основания предполагать, что ваши преследователи искали как раз эту вещицу. – Талеев достал из кармана переданный ему Ольгой кулон на цепочке. – Это – флешка. Со слов вашего мужа, на ней находится важная информация. Алексахин всегда знал, что говорил. Да и «запаролил» он ее весьма оригинально. Не могу даже представить пока, что такое «Последний ход последней партии». Но об этом потом. Вашу квартиру и дачу наверняка тщательно обыскали в ваше отсутствие и, ничего не найдя, продолжали слежку. Но теперь, поняв, что не только обнаружены вами, но и получив неожиданный для них отпор, могут перейти к… э… более активным действиям…
   Женщина с тревогой посмотрела на журналиста.
   – …не знаю, какими они будут. Поэтому просто приказываю вам уехать! Вы извините, но я в курсе… некоторых дел Владимира Викторовича и знаю, что у вас есть родственники на Украине. Вы даже ездили к ним на отдых. Я думаю, поездка туда сейчас – это самый оптимальный вариант. А главное, первый муж вашей сводной сестры, бизнесмен Полушка, имеет возможности обеспечить надежную физическую защиту всей вашей семьи.
   Ольга удивленно подняла брови и не удержалась:
   – Вы все это знаете?!
   Гера ничего не ответил и только пристально посмотрел в глаза своей собеседнице.
   – Да-да, я понимаю. Однако…
   – Не волнуйтесь, Ольга! Эта моя осведомленность не принесет вам и детям никакого вреда. Обещаю! Наоборот, сейчас она дает реальный путь спасения. Но вы немного должны подстраховаться здесь, в Москве. Не в моих силах обеспечить вам… э… незаметный выезд, а преследователи могут быть настроены очень решительно.
   – Так что же делать?
   – Вы – вдова крупного чиновника Администрации Президента. Вам даже сохранили право пользоваться услугами водителя и охранника. Поэтому будет вполне естественным, если вы обратитесь в эту самую Администрацию с просьбой помочь вашей семье с быстрым выездом на отдых и для поправки здоровья к своим родственникам в ближайшую дружественную страну. Утрясти вопросы со школой для детей, забронировать билеты на самолет, формальности при пересечении границы… Вам, безусловно, пойдут навстречу. Вы знаете, как позвонить преемнику вашего мужа на посту помощника Президента?
   Слегка поколебавшись, женщина ответила утвердительным кивком.
   – Хорошо. А звонок этот вы сделаете обязательно уже сегодня со своего домашнего телефона. Такая «крыша» гарантирует вам не только 100-процентную безопасность при выезде, но и такую же защиту от возможных «посягательств» здесь в оставшиеся дни. Запомните, на все про все у вас не более двух дней. Надеюсь, что уже послезавтра помашу платочком вслед вашему отлетающему самолету. А сейчас я выведу вас недалеко от того места, где вы оставили свою машину. Кстати, зайдите в магазин, купите каких-нибудь вещей в дорогу. А потом поезжайте прямо домой и займитесь подготовкой к отъезду.
   – Вы меня вправду проводите в аэропорту?
   Странные женщины! О чем они только думают? Совершенно непонятная логика.
   – Конечно. Только вряд ли вы меня заметите. Ничего не бойтесь. Ни на кого не обращайте внимания. Как со мной связаться в экстренном случае, вы знаете. Все будет хорошо.
   Женщина неожиданно наклонилась и поцеловала Талеева в щеку.
   – Спасибо… Гера! И… извини… те за все.
   Она порывисто встала со скамейки:
   – Пойдемте! – и добавила с улыбкой: – Нам же надо торопиться, так?
   …Талеев не сомневался, что «убийственная» атака на Команду и преследование семьи Алексахина осуществлялось по единому плану. Своим вмешательством он спутал карты противника, но никак не повлиял на осуществление этого плана. Скорее спровоцировал его переход в более активную фазу. Хотя куда же тут еще активнее, если трое бойцов Команды уже мертвы?! Что ж, у него тоже найдутся кое-какие аргументы. И для начала надо попытаться прояснить обстановку с агентством «Стелс».
   У журналиста, несмотря на его непубличность, игнорирование модных светских тусовок, был весьма широкий круг знакомств. Не только в сфере политической элиты, олигархического бомонда и воротил шоу-бизнеса, но и среди людей, ведущих, мягко говоря, не всегда безукоризненно праведный образ жизни. Многие из них в свое время становились героями его репортажей, а потом оставались преданными почитателями, по достоинству оценив неподкупную честность и непредвзятость известного корреспондента.
   Одному из таких знакомых и позвонил сейчас Гера с просьбой «раскопать» побольше данных об элитной охранной фирме «Стелс». Через несколько часов он получил груду несистематизированного материала из десятков открытых и строго засекреченных компьютерных баз. История создания, учредители, хозяева и руководители, штатный и привлекаемый персонал, выполняемая работа и даже ее оплата! Еще часа два Талеев самостоятельно ковырялся в этом обилии фактов, выискивая, сравнивая, сопоставляя…
   Больше всего журналиста заинтересовала фигура единственной числящейся сотрудником агентства женщины. Гера тут же вспомнил уверенный голос, ответивший ему по телефону. Но женщина оказалась вовсе не секретаршей и не диспетчером! Она была заместителем директора по персоналу. Не совсем характерная должность для молодой – 26 лет – девушки. Хотя и с высшим юридическим образованием. Некоторые другие подробности ее биографии тоже вызывали недоумение. Точнее, их полное отсутствие! Не было абсолютно никаких данных о месте ее работы на протяжении четырех лет, с момента окончания университета. Можно предположить, что она вышла замуж, родила детей, воспитывала… Нет! Ирина Костина никогда не была замужем и не имела детей. Вот так сразу прыг – и в заместители директора только что созданного элитного агентства! Кстати, претендентов был не один десяток, и с такими послужными списками… Чем руководствовался Лифанов, выбирая ее?
   О! А вот это интересное дополнение: будучи еще студенткой, Ирина проходила практику и стажировалась в… отделе по Южному административному округу УФСБ РФ по Москве и Московской области.
   Гера отобрал еще двух заинтересовавших его человек, но постоянно возвращался мыслями к Ирине Костиной. Разумеется, он предупредит Максима. Хотя сделать это надо с максимальной осторожностью: владелец «Стелс» сам наверняка находится под колпаком ФСБ.
   И все-таки первостепенной была для него поездка в Санкт-Петербург. В одиночку Талеев ничего не сумеет сделать в Москве. А бегать и дальше, как загнанный заяц, он не хотел. Нужны действенные контрмеры.
   А тут еще эта шахматная загадка с флешкой… Алексахин действительно был очень серьезным шахматистом, в отличие от Геры, но никогда они не играли друг с другом. О какой «последней партии» речь? Ладно, будем решать проблемы в порядке их поступления.
   Итак, в Санкт-Петербург!

Москва, Лубянская площадь, Управление ФСБ по Москве и Московской области

   В приемной начальника отдела антитеррора УФСБ на казенном деревянном стуле в углу сидел подполковник Кузьмин. Он был хмур и сосредоточен, пальцы отбивали неслышную дробь по кожаной папке, лежащей на его коленях. Ожидая отсутствующего начальника, подполковник не перекинулся даже парой обязательных фраз с расположившимся в противоположном углу за своим рабочим столом адъютантом. Лейтенант в свою очередь тоже не жаждал общения. Он сосредоточенно брошюровал разбросанные по столу отдельные листы в твердую канцелярскую папку. В воздухе ощутимо пахло «грозой».
   Дверь в приемную из коридора распахнулась, и на пороге появился сам генерал. Бросив недобрый взгляд на подскочивших со стульев подчиненных, он быстрым шагом проследовал в свой кабинет, буркнув через плечо, ни к кому не обращаясь конкретно: «Пройдите!» Одернув тужурку и переложив папку в левую руку, за ним молча шагнул Кузьмин. Адъютант неслышно приблизился к полузакрытой двери, плотно прикрыл ее до отчетливого щелчка и вернулся за свой стол.
   В кабинете генерал не занял свое обычное место в торце длинного дубового стола, а остановился у высокого окна и, повернув голову к замершему по стойке «смирно» в шаге от двери подчиненному, негромко и внешне спокойно произнес:
   – Итак, не далее часа тому назад вы доложили мне о вопиющем происшествии с нашей «наружкой», работающей по делу Алексахина. Теперь, как подсказывает мне интуиция, вы припасли еще один сюрприз. Что ж, выкладывайте!
   – Товарищ генерал! Наш объект – Ольга Алексахина – вернулась домой после посещения нескольких магазинов и сделала один важный телефонный звонок…
   – Ну-ну!
   Собравшись с духом, подполковник выпалил:
   – С домашнего телефона она позвонила прямо помощнику Президента!
   – Та-а-ак. И о чем был разговор?
   – О ее скором отъезде к родственникам на Украину. Просила посодействовать…
   Генерал развернулся к Кузьмину всем корпусом:
   – А вы знаете, подполковник, где я сейчас был?
   Вопрос явно не требовал ответа.
   – На узле связи. Выслушивал доклад нашего агента в ОВИРе. Там получили прямое распоряжение из Администрации Президента о немедленном оформлении всех необходимых документов для госпожи Алексахиной. С детьми! – Голос генерала едва не сорвался на крик. – А вы только сейчас соизволили…
   – Виноват, товарищ генерал! Пять минут ушло на то, чтобы перепроверить звонок, а потом…
   – К чертям собачьим все ваши оправдания!!! Вы отдаете себе отчет, что подопечная полностью ускользает из-под нашего контроля, когда операция находится в самом разгаре?!
   По лицу Кузьмина пробежала судорога.
   – Я бы не стал все так драматизировать.
   – Что-о?!
   – Украина, конечно, не Москва. Но наши связи с тамошними товарищами позволят завершить операцию и на ее территории.
   Генерал внимательно оглядел подчиненного с головы до ног. Он успокоился, вспышка необузданного гнева уступила место трезвому анализу ситуации. Генерал прошел к своему креслу.
   – Хорошо. Пройдите к столу, подполковник, и доложите свои соображения. И не только по этому вопросу, а по всем событиям последнего времени.
   – Есть, товарищ генерал! Наша операция развивалась строго по плану, и весьма успешно. Особенно ее часть под кодовым наименованием «Стелс»…
   – Подполковник! – перебил хозяин кабинета. – Не приписывайте себе чужих заслуг! Это – исключительно плодотворная работа внедренной и завербованной агентуры.
   Кузьмин кивнул, но было видно, что он не согласен с мнением начальника.
   – …Сбои начались, когда в плотную разработку был взят журналист Талеев…
   – Ага! Кукиш в сейфе! Ха-ха!
   Новая судорога дернула щеку подполковника.
   – Что бы ни говорили, я безусловно убежден, что Талеев – профессионал высочайшей квалификации! За неудачным обыском на его даче последовал мастерский уход из-под надзора и срыв операции в кафе на Воробьевых горах, который произошел только благодаря – или, к нашему несчастью, – его феноменальной личной подготовке. Моим людям ничего не оставалось, как открыть стрельбу, имитируя бандитскую разборку.
   – Да вы прямо восхищаетесь им, подполковник!
   – Я объективен, товарищ генерал. Потому что для нас обстановка в дальнейшем еще больше осложнилась. Хотя я продолжаю считать, что выбранная нами тактика, – в голосе подчиненного генерал уловил даже некоторый вызов, – правильна. Посудите: что могла предпринять напуганная обнаруженной слежкой женщина? Даже такая сильная, как Ольга Алексахина. Запаниковать и, возможно, дать нам искомый след.
   С этими доводами генерал не мог не согласиться. Он промолчал, не мешая выводам подчиненного.
   – Вместо этого картина меняется прямо на глазах: простое и изящное «обрубание хвоста» в метро, неподконтрольный контакт с… назовем этого человека пока «Х» в бистро гипермаркета…
   – Стоп-стоп! Почему «Х»? Ведь это определенно Талеев.
   По губам подполковника скользнула чуть заметная победная улыбка:
   – Так точно, товарищ генерал. Вы в этом уверены. Я это знаю. Но никто из наших опытных агентов его НЕ ВИДЕЛ лично! А случайные свидетели – официантка, бармен в кафе-бистро – не смогли опознать по предъявленной им фотографии.
   – Он мог изменить внешность… – не совсем уверенно протянул генерал.
   – Так точно, мог. Но тогда и это говорит о его высочайшем профессионализме. Конечно, именно он обнаружил «маячок» в телефоне Алексахиной, он в считаные секунды «вырубил» двух хорошо подготовленных агентов, не причинив им серьезного вреда и не воспользовавшись их оружием. Не подлежит сомнению, что звонок в Администрацию – это придуманный (и продуманный!) им же ход.
   Подполковник перевел дыхание. Потом решился:
   – Вы сказали, товарищ генерал, что я восхищаюсь Талеевым. Нет! Уже сейчас я начинаю опасаться этого человека. – И он произнес с видимым облегчением: – Доклад закончил!
   С минуту в кабинете царила тишина.
   – Где он сейчас?
   Кузьмин молча развел руками.
   – Черт побери! – Усилием воли генерал не позволил раздражению вырваться наружу. – Поработайте в «Стелсе». Может, там отыщется какая-то ниточка. Мы не имеем права его упустить! И к черту всякие сантименты, он действительно опасен. Работайте на поражение.
   – Слушаюсь!
   – А что по поводу выявления других бойцов Команды?
   – Нам сейчас известны не более половины настоящих имен и фамилий. Остальные – клички, прозвища без реальных привязок…
   – Ну, как же, а Галина Алексеева – Гюльчатай?
   Подполковник кивнул:
   – …И еще Вадим Аракчеев, и Анатолий Майский – Стрелок. Но их нигде не удалось обнаружить, все данные в любых базах просто отсутствуют. Подозреваю, что искусно стерты в последние годы. Хотя об Алексеевой имеются интересные сведения: она – выпускница юридического факультета Московского университета, а потом – Высшая школа КГБ, простите, ФСБ…
   – Мата Хари!
   – …все последующие годы – никаких записей.
   – Неужели ничего не удалось отыскать даже в нашей собственной системе?
   Кузьмин отрицательно покачал головой.
   – Ищите, подполковник, ищите! Нам не простят… И подготовьте мне план действий по Алексахиной. Разумеется, мы беспрепятственно выпустим ее из страны, а вот дальше… Нечего и с ней церемониться, раз сама связалась с такими людьми! У нас есть не более двух недель. – Генерал понизил голос. – Руководство «Вектора» категорически настаивает, чтобы с Командой было покончено до начала операции «Транзит». Хотя вы со своими людьми подключитесь к ней лишь на втором этапе.
   – Мне все понятно, товарищ генерал. Разрешите действовать?
   Хозяин кабинета кивнул и сосредоточился на просмотре текущей корреспонденции, скопившейся у него на столе.
   …Первые сведения, пролившие целительный бальзам на изболевшуюся душу подполковника Кузьмина Дениса Витальевича, поступили к вечеру текущего дня от нештатных осведомителей: на Ленинградском вокзале опознали журналиста Талеева и проследили его до посадки в купе скорого ночного поезда Москва – Санкт-Петербург.

Глава 3

   К цирку на Фонтанке в Санкт-Петербурге Талеев подошел еще днем, за несколько часов до начала вечерних представлений. Он внимательно просмотрел афиши, развешанные по всему фасаду здания. Группа бенгальских тигров и дрессированные морские львы сулили незабываемое зрелище. Уникальные номера предлагали зрителям воздушные гимнасты и эквилибристы, с ними достойно соревновались прыгуны на русских качелях и семейная команда акробатов из одиннадцати человек. Отдельный плакат рекламировал единственный в России номер под названием «Дом летающих кинжалов»: таинственный молодец в маске Мистера Икса и плаще Бэтмена кидал устрашающих размеров ножик прямо в голову миниатюрной девушке, почему-то наряженной в подвенечное платье и фату.
   Табличка на входе гласила, что все билеты на вечернее представление проданы. Однако кассы внутри работали, предлагая желающим VIP-места – естественно, по немалой цене. Гера купил билет и вышел на набережную Фонтанки. Сначала он хотел зайти в какое-нибудь ближайшее заведение, чтобы пообедать, но, увидев на пути цветочный магазин, передумал. Он приобрел впечатляющих размеров букет и подошел к зданию цирка со стороны служебного входа.
   Двери даже не были закрыты изнутри; правда, сразу за ними в стеклянной будке сидел молодой серьезный охранник. Но тут беспроигрышно сработали журналистское удостоверение в красных «корочках» на «триколорной бумаге» и непринужденное вранье о предварительной договоренности об эксклюзивном интервью с Мистером Иксом. А цветы, разумеется, для его очаровательной напарницы!
   Гере долго объясняли, как найти нужную ему гримерку и не оказаться случайно в тигриной клетке, хотя и морские львы в таком случае – вовсе не подарок. Но все равно журналист быстро и безнадежно запутался в непредсказуемых переходах и лестницах старого здания. Спасибо, выручил какой-то мужчина в махровом зеленом халате с огромными красными попугаями поверх ядовито-желтого трико – ну, прямо, смерть дальтоникам!
   Прикрывшись своим роскошным букетом, Талеев постучал в дверь.
   – Любезный! – Как хорошо был знаком журналисту этот голос! – Сколько раз уже я говорил, что гримерка Татьяны в противоположном крыле?
   Имитируя кавказский акцент, Гера пробасил:
   – Эй, дарагой! Зачем нам Татьян? Настоящий джигит никогда не променяет кунака на какой-то жэнщин! Вах! – Талеев сделал несколько шагов вперед, не опуская букета и тесня хозяина гримерки.
   – Будет тебе сейчас и «жэнщин», и «кунак»!
   С этими словами плечо журналиста с такой силой сжала вынырнувшая из-за букета рука, что он даже поморщился. Однако ловко перехватил запястье, вывернул его вниз и резко оттолкнул от себя:
   – Теряешь хватку, Циркач!
   Больше от неожиданности, чем от толчка, его противник шлепнулся обратно в кресло перед зеркалом, с которого только что поднялся. И обалдело уставился на Талеева:
   – Команди-и-и-р…
   В следующее мгновение Вадим уже тискал Геру в своих объятиях, вместе с рассыпающимся по полу букетом.
   – Вах! Я же гаварыл: лубить будэм!
   …Они пили крепчайший кофе, курили и никак не реагировали на постукивания, поскребывания и даже громовые удары в предусмотрительно запертую дверь гримерки.
   – Не обращай внимания, здесь всегда такая катавасия. Цирк! – Вадим смотрел на журналиста с нескрываемой радостью, даже восхищением.
   – Вадик, ну не век же мы не виделись!
   – Век не век, а жизнь – это точно. Посмотри, как все переменилось! Время измеряется не астрономической длиной каких-то промежутков, а калейдоскопом событий, которые в них укладываются, количеством и качеством перемен.
   – Господи, Вадька! Ты не меняешься, «Википедия» ходячая. Чья это была сентенция?
   Вадим сделал вид, что обиделся:
   – А я сам, по-твоему, уже вовсе не могу генерировать умные мысли, да?
   – Конечно, можешь, дорогой! – успокоил друга Талеев. – Поверь, мне здорово не хватало именно твоих мудрых мыслей.
   Циркач подозрительно вгляделся в лицо журналиста: не подкалывает ли? Потом успокоился и вернулся к прерванному разговору:
   – Вот так я снова оказался в цирке. Представь, командир, нашлись люди, которые меня еще помнили! Пятнадцать лет прошло… И номер мой не забыли. Видел на афише: «Единственный в России!»? Сейчас никто этого больше не делает. Были даже некоторые трудности с выпуском в манеж: ведь я работаю настоящими кинжалами, никакой страховки, и повязка на глазах непрозрачная…
   – Наверно, девушку-невесту никак не могли найти?
   – А вот тут как раз все наоборот: отбоя не было.