Страница:
– Да-да, понимаю, – успокоил Максим.
– А теперь я должен молиться… – тихо заключил итальянец.
Он закрыл глаза и стал шевелить губами. Максим смотрел на него до тех пор, пока губы не перестали шевелиться. Потом голова безжизненно свесилась набок, а рот безвольно приоткрылся. Максим приложил пальцы к сонной артерии. Биения не было.
Чтобы его могли отправить за такой важной информацией без прикрытия, Максим предположить не мог. Теоретически его могли прикрывать, предварительно не поставив в известность, но практически с таким подходом в проведении операций он раньше не сталкивался. Оставалось думать, что его руководители сами не знали, до какой степени может оказаться информация важной. Или погибший итальянец-агент преувеличивал важность материалов. И такое могло быть. А если нет? Ведь не зря за ним устроили такую охоту.
Катер выскочил уже за городскую черту, миновал длинный мол с пришвартованными прогулочными катерами и яхтами. Вытащив из газеты маленький белый пластиковый контейнер, он положил его в кармашек своей поясной сумки. Потом подобрал с пола трофейный пистолет и несколько раз выстрелил в днище. Через пробоины фонтанчиками стала бить морская вода. Бросив пистолет, Максим спиной перевалился через борт и ушел под воду. Катер с мертвым телом продолжал, подпрыгивая на волне, удаляться в сторону открытого моря.
Даже в этот утренний час магистраль была заполнена автомашинами. Вездесущие светло-коричневые такси «Тойота Камри», солидные мини-вэны, дорогие кабриолеты. Изредка промелькнет белый полицейский «Мерседес» или «БМВ» с зеленым капотом и дверками, тяжелый мотоцикл. Полиция в своей элегантной форме песочного цвета и красных кожаных ботинках в Дубае не любит торчать на улицах, возлагая свою работу на автоматические радары. Коренному жителю или частому гостю эмирата порой не верится, что, по официальной статистике, автомобильный парк Дубая за год прирастает только лишь на 9 процентов.
«Мерседес» свернул в Бастакию. Эта старинная часть Бар-Дубая располагается между городским музеем в форте Аль-Фахиди, набережной Бухты и улицей Мусалла. Большинство здешних зданий, построенных еще в конце XIX – начале XX века, уже отреставрировали. Архитекторам удалось во многом сохранить дух этой части города. Когда-то здесь селились зажиточные купцы из Персии, отсюда и само название квартала, которое происходит от персидской провинции Бастак. Теперь Бастакия превращается в культурно-туристический центр с кафе, ресторанами, магазинами сувениров и художественными галереями.
Сюда, к одному из трехэтажных домов, построенному в византийском стиле, с обширными верандами, и свернул белый «Мерседес». Человек с восточными чертами лица в белом деловом костюме выбрался из машины и окинул взглядом здание. Где-то наверху слышались голоса, и он поспешил подняться по мраморным ступеням широкой колоннады первого этажа.
На галерее третьего этажа крупный мужчина расхаживал в обществе трех инженеров, обсуждая какие-то технические вопросы. Все были одеты в белые длинные рубахи – дишдаши. Но сразу было заметно, что только один человек отдавал дань современности. Его дишдаша имела жесткий воротник-стойку, карманы. И сшита она была из дорогой ткани. Поверх воротника виднелся тонкий шнурок – тарбуша. Белый головной платок – гутра – удерживался на его голове толстым шнуром – игалем. Только в него, в отличие от платков инженеров, была вплетена драгоценная нить. Вообще-то, по преданию, игаль был веревкой, которой бедуин привязывал на ночь верблюдов, а днем, свернув, хранил ее на голове.
Мужчина повернулся на звук шагов и величественным жестом руки отпустил своих собеседников. Мужчина в костюме подождал, пока выйдут инженеры, и только потом подошел к хозяину.
– Я рад приветствовать вас, дорогой друг, – произнес он привычную фразу, принимая объятия хозяина. – Как идет ваш бизнес? Я вижу, за этот год вам удалось многое сделать.
Минут пятнадцать продолжался обмен вопросами о жизни, здоровье, делах. Собеседники уселись на легкие плетеные кресла по бокам такого же столика. Крупное лицо хозяина с большим, чуть крючковатым носом выражало ленивое спокойствие. Смуглый худощавый гость смотрел чуть заискивающе и более уважительно, чем это требовалось этикетом арабского мира.
Хозяин хлопнул в ладоши, и двое молодых людей внесли подносы, на которых высились вазы с фруктами, запотевшие бутылки с ананасовым подслащенным соком и две чашки с крепким черным кофе. Разговор продолжался и за кофе, но не выходил за рамки обычной беседы двух арабов, которые давно не виделись. Но постепенно он все же свернул в сторону дел хозяина. Оба мужчины как будто сговорились не называть друг друга по именам, ограничиваясь выражениями «дорогой друг» и тому подобными.
– Значит, вы все-таки отказались от нового проекта? – спросил гость и окинул восхищенным взглядом высочайший и самый известный небоскреб Дубая – башню отеля «Бурдж-Халиф».
162-этажное, высотой в 828 метров здание свечкой высилось за кромкой береговой полосы. Это было гордостью и характерной чертой Дубая – иметь у себя все самое-самое. В том числе и высочайшее сооружение мира, которое было выше достопримечательностей других городов европейского и американского мира. И 553-метрового Тауэра в Торонто, и «Тайбэй 101», считавшегося высочайшим зданием в мире до июля 2007 года. Выше знаменитой радиомачты в Северной Дакоте в США. Сейчас гость намекал на план построить в Дубае небоскреб «Аль Бурдж» высотой более километра, который из-за разразившегося мирового финансового кризиса был заморожен.
– Не время, мой дорогой друг, взмывать к небесам, – тряхнув рукой, пальцы которой украшали два больших перстня, ответил хозяин. – Время украсить мир здесь, на земле. А в небе… Там, – палец с перстнями указал на небоскреб, – там я могу, не вставая с этого кресла, уволить любого из менеджеров.
– Не многие знают, – согласился гость, – что по объему вложенных средств вы являетесь почти собственником этого досточтимого и красивейшего города.
– Только лишь? – вскинул брови хозяин и с иронией посмотрел на гостя.
Оба дружно рассмеялись.
– Кто теперь помнит, – с наигранной грустью сказал гость, – что вы, мой дорогой друг, ведете свой род от клана Аль Абу Фэлэсы. Этот прекрасный золотой сад расцвел в пустыне по мановению вашей руки…
– …и налетела тьма саранчи на этот город, – с улыбкой добавил хозяин.
– Саранчи, которая не пожирает посевы, но которая приносит золото!
Это был прозрачный намек на название Дубай. Считается, что название произошло от арабского названия саранчи – «дибба», а точнее, от уменьшительно-ласкательного этого слова – «дубай». Возможно, что здесь когда-то в самом деле было место периодического размножения саранчи, которая любит влажную почву. Один из районов города до сих пор называется Бар-Дубай, что означает «колодец саранчи».
– И пусть саранча из Европы и Америки несет сюда золото, – продолжал гость. – Вы построили хорошую для них кормушку. Весь мир восхищается раздувающимся парусом семизвездочного отеля Бурдж аль-Араб – самого роскошного отеля во всем мире. Слух услаждает созданное вами чудо – фонтан Дубай, чьи струи взмывают на высоту ста пятидесяти метров. Вы создали это чудо, которое достойно, чтобы считаться центром мира, его жемчужиной, как жемчужина мерцает в перламутре раскрытой раковины. И вы создадите еще много чудес! – Инща-аала, – кивнул хозяин, проведя ладонями по лицу.
– Ля иляха иль Аллах, – привычно ответил гость, повторив жест хозяина.
– Вы привезли то, что должны были привезти? – перевел разговор с восхвалений на деловую почву хозяин.
– Да, я передал все вашему секретарю, а сам направился сюда, чтобы выразить свое почтение.
– Хорошо, сегодня я познакомлюсь с вашей информацией.
– Я не понимаю, мой уважаемый друг, – с улыбкой сказал гость, – зачем вам политика? Вы покупаете этот мир, когда хотите и как хотите. Европейцы и американцы делят мир, но они оглянуться не успеют, как центром всего будет все это, – он повел рукой в сторону бухты. – Все дела будут решаться на Шейх Зайд Роуд, все уважающие себя люди будут жить на Дубай Марина, все деньги будут крутиться в Дейре. Зачем вам политика, когда у вас есть деньги?
– Четыре года назад мне сказали, что запасы моей нефти в эмирате иссякнут к две тысячи десятому году, – задумчиво ответил хозяин. – Слава Аллаху, эксперты ошиблись. Однажды, давным-давно, по пустыне шел караван. Он вез богатые товары, драгоценные украшения, ткани и пряности. Но один разбойник с тысячей всадников напал и разграбил караван. У богатого купца было много денег, но он не мог послать с караваном десять тысяч всадников для охраны. Это не выгодно, а пустыня не место, где можно напоить столько коней и верблюдов. Но и терпеть набеги подлого разбойника он тоже не собирался. Через год караваны этого купца пересекали пустыню уже почти без охраны и никто их не трогал.
– Купец истребил разбойников?
– Разбойников нельзя истребить, потому что нельзя истребить в душах людей жажду завладеть тем, что им не принадлежит. Нет, купец не истребил разбойников, он просто стал помогать кочевникам. Он дал им немного муки, дал тканей их женщинам, дал целебных трав больным. И кочевники перестали садиться на коней и скакать по пустыне вместе с разбойниками за караванами. Они поняли, что спокойнее дружить с тем купцом. И предводитель разбойников быстро остался один. А потом, говорят, его просто кто-то зарезал. Кочевники поняли, кто и что правит в этих местах, и приняли его сторону. Политику делает умный лидер, мой дорогой друг, а не деньги сами по себе. Деньгами надо уметь распорядиться.
– Я не понимаю вас?
– Долго, очень долго в мире был лидер, который считал себя вправе решать, кто прав и кто не прав. Но этот лидер был больше похож на того разбойника, а не на того купца. Он больше потрясал оружием, нежели вкладывал деньги. И вот пришло время, когда мировой рынок пошатнулся, и сразу пошатнулся и лидер. Вдруг выяснилось, что у него есть оружие, но оно не сможет стрелять, потому что он должен деньги всем. И тем, кто дает ему патроны, кто дает ему нефть и газ, кто дает ему пищу и металл. А теперь он всем должен, и все смеются и показывают на него пальцем. Он очень торопился, но шел не той дорогой.
– Вы говорите про США?
– Что такое Барак Обама? – вместо ответа сказал хозяин. – Игрушка, дань моде. Афроамериканец стал президентом страны, которая больше всего заботится о том, чтобы ее уважали, но очень глупо добивается этого. Это пустая тыква, мой друг, высохшая тыква, в которой гремят камешки. И кто у него работает госсекретарем? Политик, дипломат? Нет, просто известный человек, но известный только тем, что она жена другого президента, и прославилась она скандалом из-за любовных похождений своего мужа. Я бы никогда не доверил внешнюю политику человеку, который в ней ничего не смыслит.
– Но влияние Америки и Европы все еще велико в нашем мире.
– Не так велико. Это даже не влияние, а остатки впечатлений о набегах того самого разбойника, который выскакивает из-за бархана со своими всадниками только в тот момент, когда караван богат, а не когда его нужно защитить. В мире расправляет плечи другой лидер. Умный, дальновидный, который понимает, что спешить нельзя, нельзя размахивать саблей, когда у тебя мало всадников, когда твои ружья нечем зарядить. Россия, вот откуда идет новая угроза. И никто еще ее всерьез не воспринимает. Саркози резвится, как младенец, и идет на поводу у немки, которая родилась и выросла в Восточной Германии. Итальянский премьер погряз в скандалах и коррупции, как и все их правительство.
– А Россия?
– А Россия выдержала удар кризиса. Россия заводит верных и надежных друзей в Южной Америке и Азии, заводит в Средиземноморье и Северной Африке. Она уже никого не боится. Вы помните провокацию с Грузией, помните авансы, которые делали ее президенту? «Смелее, господин президент, вы имеете историческое право, Россия не посмеет пойти на конфронтацию с цивилизованным миром!» Вы помните, чем все закончилось в августе девяносто восьмого года?
– Все закончилось неудачей, насколько я помню.
– Все закончилось полным провалом, – уточнил хозяин. – И с далекоидущими последствиями. Это называется «дразнить льва». Один батальон миротворцев остановил грузинскую армию, потому что это была не армия, а банда разбойников, которые упивались первыми плодами победы. А Путин поступил умно, он решил проблему кардинально. Он послал авиацию, которая одним ударом уничтожила военные объекты Грузии. И он не постеснялся мнения Европы и Америки. Он послал несколько катеров, и никто не успел глазом моргнуть, как Грузия осталась без военного флота. Он подвел к Цхинвалу войска, и те вышибли грузин назад.
– Но международная общественность осудила его, назвав его действия прямой агрессией против суверенного государства.
– А он наплевал на их мнение, потому что у него были серьезные аргументы. Европа поворчала и замолчала, потому что рука Путина лежала на газовом вентиле. А тут еще Украина с их претензиями на газ, который транспортировался через ее территорию в Европу. А это прямая угроза большей части промышленного производства Европы. Они быстро поняли, с кем можно конфликтовать, а кого надо уважать. Правда, Путин дал им подачку в виде «Голубого потока» через дно Балтийского моря.
– Вы хотите сказать…
– Что Россия не просто нарождающийся мировой лидер, она фактически им стала, и не демонстрацией своих авианосцев и вмешательством во внутренние дела. Она стала им экономически и политически. Она не лезет насаждать демократию и свергать реакционные режимы, она грамотно выбирает друзей и партнеров, завоевывая их доверие, их любовь и благодарность. Она «купила кочевников», как тот купец. И она придет сюда, мой друг. И этого допустить никак нельзя, потому что слон всегда будет весить больше, чем рабочий осел.
– Лучше всего, когда в мире совсем нет лидера.
– Лучше всего, когда лидером являешься ты, хотя открыто это никак не выражается. Пусть саранча несет нам золото, пусть сделки заключаются здесь, и мировые события обсуждаются тоже здесь. Здесь ласковое море, горячее солнце и много нефти. Здесь истинная мудрость человечества.
– У вас созрел какой-то план, мой дорогой друг? – удивился гость.
– Не у меня, – покачал головой хозяин. – Я прах пустыни, я смертный человек, но есть иные силы, которыми предначертано величие Востока. И оно должно сбыться. А я только проводник воли Аллаха и его орудие. Я и те, кто в силах защитить землю наших предков, сделать ее центром мира и благоденствия. Вы меня понимаете?
– Но для этого нам нужно убрать неугодного нам лидера?
– Нам? – вскинул брови хозяин. – Лично я уверен, что Аллах обязательно явит свою волю, пошлет мужество и решимость кому-то из простых правоверных, который исполнит его волю. А я лишь слуга Аллаха, я возношу ему свои молитвы пять раз в день…
Глава 2
– А теперь я должен молиться… – тихо заключил итальянец.
Он закрыл глаза и стал шевелить губами. Максим смотрел на него до тех пор, пока губы не перестали шевелиться. Потом голова безжизненно свесилась набок, а рот безвольно приоткрылся. Максим приложил пальцы к сонной артерии. Биения не было.
Чтобы его могли отправить за такой важной информацией без прикрытия, Максим предположить не мог. Теоретически его могли прикрывать, предварительно не поставив в известность, но практически с таким подходом в проведении операций он раньше не сталкивался. Оставалось думать, что его руководители сами не знали, до какой степени может оказаться информация важной. Или погибший итальянец-агент преувеличивал важность материалов. И такое могло быть. А если нет? Ведь не зря за ним устроили такую охоту.
Катер выскочил уже за городскую черту, миновал длинный мол с пришвартованными прогулочными катерами и яхтами. Вытащив из газеты маленький белый пластиковый контейнер, он положил его в кармашек своей поясной сумки. Потом подобрал с пола трофейный пистолет и несколько раз выстрелил в днище. Через пробоины фонтанчиками стала бить морская вода. Бросив пистолет, Максим спиной перевалился через борт и ушел под воду. Катер с мертвым телом продолжал, подпрыгивая на волне, удаляться в сторону открытого моря.
* * *
Белоснежный «Мерседес», судя по не совсем обычной длине его кузова, был индивидуального исполнения, а судя по жесткой подвеске, он был еще и бронированный. От транспортной развязки у Трейд Центра он свернул в сторону Абу-Даби, вдоль берега залива понесся по знаменитой 12-полосной магистрали Шейха Зайеда. В половине девятого утра в Дубае обычно даже в тени термометр показывает около пятидесяти градусов. Суперсовременные небоскребы из стали и стекла сияли на солнце, слепили глаза жаркими бликами. Они возвышаются по обеим сторонам автострады, ведущей в Абу-Даби. Отели, торговые комплексы, офисные и жилые здания – все это из ослепительного хрома и стекла. Архитектура города искусно сочетала в себе арабские традиции и современные достижения строительной науки и индустрии. Богатство! Богатство! Этот неслышный крик ясно различался во всем, что здесь строилось, реставрировалось.Даже в этот утренний час магистраль была заполнена автомашинами. Вездесущие светло-коричневые такси «Тойота Камри», солидные мини-вэны, дорогие кабриолеты. Изредка промелькнет белый полицейский «Мерседес» или «БМВ» с зеленым капотом и дверками, тяжелый мотоцикл. Полиция в своей элегантной форме песочного цвета и красных кожаных ботинках в Дубае не любит торчать на улицах, возлагая свою работу на автоматические радары. Коренному жителю или частому гостю эмирата порой не верится, что, по официальной статистике, автомобильный парк Дубая за год прирастает только лишь на 9 процентов.
«Мерседес» свернул в Бастакию. Эта старинная часть Бар-Дубая располагается между городским музеем в форте Аль-Фахиди, набережной Бухты и улицей Мусалла. Большинство здешних зданий, построенных еще в конце XIX – начале XX века, уже отреставрировали. Архитекторам удалось во многом сохранить дух этой части города. Когда-то здесь селились зажиточные купцы из Персии, отсюда и само название квартала, которое происходит от персидской провинции Бастак. Теперь Бастакия превращается в культурно-туристический центр с кафе, ресторанами, магазинами сувениров и художественными галереями.
Сюда, к одному из трехэтажных домов, построенному в византийском стиле, с обширными верандами, и свернул белый «Мерседес». Человек с восточными чертами лица в белом деловом костюме выбрался из машины и окинул взглядом здание. Где-то наверху слышались голоса, и он поспешил подняться по мраморным ступеням широкой колоннады первого этажа.
На галерее третьего этажа крупный мужчина расхаживал в обществе трех инженеров, обсуждая какие-то технические вопросы. Все были одеты в белые длинные рубахи – дишдаши. Но сразу было заметно, что только один человек отдавал дань современности. Его дишдаша имела жесткий воротник-стойку, карманы. И сшита она была из дорогой ткани. Поверх воротника виднелся тонкий шнурок – тарбуша. Белый головной платок – гутра – удерживался на его голове толстым шнуром – игалем. Только в него, в отличие от платков инженеров, была вплетена драгоценная нить. Вообще-то, по преданию, игаль был веревкой, которой бедуин привязывал на ночь верблюдов, а днем, свернув, хранил ее на голове.
Мужчина повернулся на звук шагов и величественным жестом руки отпустил своих собеседников. Мужчина в костюме подождал, пока выйдут инженеры, и только потом подошел к хозяину.
– Я рад приветствовать вас, дорогой друг, – произнес он привычную фразу, принимая объятия хозяина. – Как идет ваш бизнес? Я вижу, за этот год вам удалось многое сделать.
Минут пятнадцать продолжался обмен вопросами о жизни, здоровье, делах. Собеседники уселись на легкие плетеные кресла по бокам такого же столика. Крупное лицо хозяина с большим, чуть крючковатым носом выражало ленивое спокойствие. Смуглый худощавый гость смотрел чуть заискивающе и более уважительно, чем это требовалось этикетом арабского мира.
Хозяин хлопнул в ладоши, и двое молодых людей внесли подносы, на которых высились вазы с фруктами, запотевшие бутылки с ананасовым подслащенным соком и две чашки с крепким черным кофе. Разговор продолжался и за кофе, но не выходил за рамки обычной беседы двух арабов, которые давно не виделись. Но постепенно он все же свернул в сторону дел хозяина. Оба мужчины как будто сговорились не называть друг друга по именам, ограничиваясь выражениями «дорогой друг» и тому подобными.
– Значит, вы все-таки отказались от нового проекта? – спросил гость и окинул восхищенным взглядом высочайший и самый известный небоскреб Дубая – башню отеля «Бурдж-Халиф».
162-этажное, высотой в 828 метров здание свечкой высилось за кромкой береговой полосы. Это было гордостью и характерной чертой Дубая – иметь у себя все самое-самое. В том числе и высочайшее сооружение мира, которое было выше достопримечательностей других городов европейского и американского мира. И 553-метрового Тауэра в Торонто, и «Тайбэй 101», считавшегося высочайшим зданием в мире до июля 2007 года. Выше знаменитой радиомачты в Северной Дакоте в США. Сейчас гость намекал на план построить в Дубае небоскреб «Аль Бурдж» высотой более километра, который из-за разразившегося мирового финансового кризиса был заморожен.
– Не время, мой дорогой друг, взмывать к небесам, – тряхнув рукой, пальцы которой украшали два больших перстня, ответил хозяин. – Время украсить мир здесь, на земле. А в небе… Там, – палец с перстнями указал на небоскреб, – там я могу, не вставая с этого кресла, уволить любого из менеджеров.
– Не многие знают, – согласился гость, – что по объему вложенных средств вы являетесь почти собственником этого досточтимого и красивейшего города.
– Только лишь? – вскинул брови хозяин и с иронией посмотрел на гостя.
Оба дружно рассмеялись.
– Кто теперь помнит, – с наигранной грустью сказал гость, – что вы, мой дорогой друг, ведете свой род от клана Аль Абу Фэлэсы. Этот прекрасный золотой сад расцвел в пустыне по мановению вашей руки…
– …и налетела тьма саранчи на этот город, – с улыбкой добавил хозяин.
– Саранчи, которая не пожирает посевы, но которая приносит золото!
Это был прозрачный намек на название Дубай. Считается, что название произошло от арабского названия саранчи – «дибба», а точнее, от уменьшительно-ласкательного этого слова – «дубай». Возможно, что здесь когда-то в самом деле было место периодического размножения саранчи, которая любит влажную почву. Один из районов города до сих пор называется Бар-Дубай, что означает «колодец саранчи».
– И пусть саранча из Европы и Америки несет сюда золото, – продолжал гость. – Вы построили хорошую для них кормушку. Весь мир восхищается раздувающимся парусом семизвездочного отеля Бурдж аль-Араб – самого роскошного отеля во всем мире. Слух услаждает созданное вами чудо – фонтан Дубай, чьи струи взмывают на высоту ста пятидесяти метров. Вы создали это чудо, которое достойно, чтобы считаться центром мира, его жемчужиной, как жемчужина мерцает в перламутре раскрытой раковины. И вы создадите еще много чудес! – Инща-аала, – кивнул хозяин, проведя ладонями по лицу.
– Ля иляха иль Аллах, – привычно ответил гость, повторив жест хозяина.
– Вы привезли то, что должны были привезти? – перевел разговор с восхвалений на деловую почву хозяин.
– Да, я передал все вашему секретарю, а сам направился сюда, чтобы выразить свое почтение.
– Хорошо, сегодня я познакомлюсь с вашей информацией.
– Я не понимаю, мой уважаемый друг, – с улыбкой сказал гость, – зачем вам политика? Вы покупаете этот мир, когда хотите и как хотите. Европейцы и американцы делят мир, но они оглянуться не успеют, как центром всего будет все это, – он повел рукой в сторону бухты. – Все дела будут решаться на Шейх Зайд Роуд, все уважающие себя люди будут жить на Дубай Марина, все деньги будут крутиться в Дейре. Зачем вам политика, когда у вас есть деньги?
– Четыре года назад мне сказали, что запасы моей нефти в эмирате иссякнут к две тысячи десятому году, – задумчиво ответил хозяин. – Слава Аллаху, эксперты ошиблись. Однажды, давным-давно, по пустыне шел караван. Он вез богатые товары, драгоценные украшения, ткани и пряности. Но один разбойник с тысячей всадников напал и разграбил караван. У богатого купца было много денег, но он не мог послать с караваном десять тысяч всадников для охраны. Это не выгодно, а пустыня не место, где можно напоить столько коней и верблюдов. Но и терпеть набеги подлого разбойника он тоже не собирался. Через год караваны этого купца пересекали пустыню уже почти без охраны и никто их не трогал.
– Купец истребил разбойников?
– Разбойников нельзя истребить, потому что нельзя истребить в душах людей жажду завладеть тем, что им не принадлежит. Нет, купец не истребил разбойников, он просто стал помогать кочевникам. Он дал им немного муки, дал тканей их женщинам, дал целебных трав больным. И кочевники перестали садиться на коней и скакать по пустыне вместе с разбойниками за караванами. Они поняли, что спокойнее дружить с тем купцом. И предводитель разбойников быстро остался один. А потом, говорят, его просто кто-то зарезал. Кочевники поняли, кто и что правит в этих местах, и приняли его сторону. Политику делает умный лидер, мой дорогой друг, а не деньги сами по себе. Деньгами надо уметь распорядиться.
– Я не понимаю вас?
– Долго, очень долго в мире был лидер, который считал себя вправе решать, кто прав и кто не прав. Но этот лидер был больше похож на того разбойника, а не на того купца. Он больше потрясал оружием, нежели вкладывал деньги. И вот пришло время, когда мировой рынок пошатнулся, и сразу пошатнулся и лидер. Вдруг выяснилось, что у него есть оружие, но оно не сможет стрелять, потому что он должен деньги всем. И тем, кто дает ему патроны, кто дает ему нефть и газ, кто дает ему пищу и металл. А теперь он всем должен, и все смеются и показывают на него пальцем. Он очень торопился, но шел не той дорогой.
– Вы говорите про США?
– Что такое Барак Обама? – вместо ответа сказал хозяин. – Игрушка, дань моде. Афроамериканец стал президентом страны, которая больше всего заботится о том, чтобы ее уважали, но очень глупо добивается этого. Это пустая тыква, мой друг, высохшая тыква, в которой гремят камешки. И кто у него работает госсекретарем? Политик, дипломат? Нет, просто известный человек, но известный только тем, что она жена другого президента, и прославилась она скандалом из-за любовных похождений своего мужа. Я бы никогда не доверил внешнюю политику человеку, который в ней ничего не смыслит.
– Но влияние Америки и Европы все еще велико в нашем мире.
– Не так велико. Это даже не влияние, а остатки впечатлений о набегах того самого разбойника, который выскакивает из-за бархана со своими всадниками только в тот момент, когда караван богат, а не когда его нужно защитить. В мире расправляет плечи другой лидер. Умный, дальновидный, который понимает, что спешить нельзя, нельзя размахивать саблей, когда у тебя мало всадников, когда твои ружья нечем зарядить. Россия, вот откуда идет новая угроза. И никто еще ее всерьез не воспринимает. Саркози резвится, как младенец, и идет на поводу у немки, которая родилась и выросла в Восточной Германии. Итальянский премьер погряз в скандалах и коррупции, как и все их правительство.
– А Россия?
– А Россия выдержала удар кризиса. Россия заводит верных и надежных друзей в Южной Америке и Азии, заводит в Средиземноморье и Северной Африке. Она уже никого не боится. Вы помните провокацию с Грузией, помните авансы, которые делали ее президенту? «Смелее, господин президент, вы имеете историческое право, Россия не посмеет пойти на конфронтацию с цивилизованным миром!» Вы помните, чем все закончилось в августе девяносто восьмого года?
– Все закончилось неудачей, насколько я помню.
– Все закончилось полным провалом, – уточнил хозяин. – И с далекоидущими последствиями. Это называется «дразнить льва». Один батальон миротворцев остановил грузинскую армию, потому что это была не армия, а банда разбойников, которые упивались первыми плодами победы. А Путин поступил умно, он решил проблему кардинально. Он послал авиацию, которая одним ударом уничтожила военные объекты Грузии. И он не постеснялся мнения Европы и Америки. Он послал несколько катеров, и никто не успел глазом моргнуть, как Грузия осталась без военного флота. Он подвел к Цхинвалу войска, и те вышибли грузин назад.
– Но международная общественность осудила его, назвав его действия прямой агрессией против суверенного государства.
– А он наплевал на их мнение, потому что у него были серьезные аргументы. Европа поворчала и замолчала, потому что рука Путина лежала на газовом вентиле. А тут еще Украина с их претензиями на газ, который транспортировался через ее территорию в Европу. А это прямая угроза большей части промышленного производства Европы. Они быстро поняли, с кем можно конфликтовать, а кого надо уважать. Правда, Путин дал им подачку в виде «Голубого потока» через дно Балтийского моря.
– Вы хотите сказать…
– Что Россия не просто нарождающийся мировой лидер, она фактически им стала, и не демонстрацией своих авианосцев и вмешательством во внутренние дела. Она стала им экономически и политически. Она не лезет насаждать демократию и свергать реакционные режимы, она грамотно выбирает друзей и партнеров, завоевывая их доверие, их любовь и благодарность. Она «купила кочевников», как тот купец. И она придет сюда, мой друг. И этого допустить никак нельзя, потому что слон всегда будет весить больше, чем рабочий осел.
– Лучше всего, когда в мире совсем нет лидера.
– Лучше всего, когда лидером являешься ты, хотя открыто это никак не выражается. Пусть саранча несет нам золото, пусть сделки заключаются здесь, и мировые события обсуждаются тоже здесь. Здесь ласковое море, горячее солнце и много нефти. Здесь истинная мудрость человечества.
– У вас созрел какой-то план, мой дорогой друг? – удивился гость.
– Не у меня, – покачал головой хозяин. – Я прах пустыни, я смертный человек, но есть иные силы, которыми предначертано величие Востока. И оно должно сбыться. А я только проводник воли Аллаха и его орудие. Я и те, кто в силах защитить землю наших предков, сделать ее центром мира и благоденствия. Вы меня понимаете?
– Но для этого нам нужно убрать неугодного нам лидера?
– Нам? – вскинул брови хозяин. – Лично я уверен, что Аллах обязательно явит свою волю, пошлет мужество и решимость кому-то из простых правоверных, который исполнит его волю. А я лишь слуга Аллаха, я возношу ему свои молитвы пять раз в день…
Глава 2
Лана Стаскевич второй год работала в еженедельнике «Политики. Бизнес. Жизнь», попав сюда сначала стажером после окончания журфака, а потом став полноценным корреспондентом. Более того, ее тут ценили и считали специалистом по эксклюзивным интервью и добыванию наиболее ценной информации.
Лана родилась и выросла в Минске, здесь у нее была масса знакомых, приятелей и друзей. И с каждым днем количество контактов во всех этих категориях росло, потому что Лана имела талант заводить новые знакомства, сходиться с людьми. Невысокая, стройненькая, с короткой прической, она имела, а частично и умышленно культивировала образ, который в народе называют «пацанка». Правда, если бы не красивая грудь третьего размера, пухлые губки и лучистые зеленые глаза. И этим набором она тоже активно пользовалась, когда не срабатывал вариант компанейского парня, в смысле «своей в доску» девахи.
Правда, эта же профессиональная гиперактивность мешала устройству личной жизни девушки. Такие же энергичные деловые люди симпатизировали ей, но дальше необременительных отношений дело обычно не шло. Строить серьезные отношения, жениться они не желали. А с людьми другого склада Лана, в силу своей профессиональной деятельности, практически не общалась. Был у нее полгода назад один ухажер из университета, но и тот через месяц испугался, что личная жизнь с Ланой превратится для него в непрекращающийся тайфун. И ревнив он был через край.
Сегодня Лана с самого утра была как на иголках. Она напросилась со своими идеями к главному редактору Олегу Олеговичу, и теперь с присущим ей нетерпением ждала, пока он наконец освободится. Мысленно молодая журналистка уже «рыла землю», добывала информацию. И тема была на сегодняшний день очень выигрышная – предстоящий визит российского президента в Беларусь.
– Олег Олегович! – ворвалась Лана в кабинет начальника, когда он наконец освободился. – Я с предложением…
– Я понял, что с предложением, – попытался остановить ворвавшуюся бурю Олег Олегович. – Давай без предисловий и сразу по делу.
– Приезд российского президента в Минск мы должны осветить полнее, чем другие издания, – пылая зеленым огнем глаз, заявила Лана. – Во-первых, это стержень нашей тематики, во-вторых, такие материалы поддерживают рейтинг…
– Лана! Короче, – взмолился главный редактор. – Чего ты хочешь?
– Дайте это задание мне, – рубанула Лана. – Во-первых…
Олег Олегович застонал и обреченно закатил глаза.
– Ладно, буду короче, – сжалилась девушка. – У меня есть концепция. Гвоздь! Сейчас упорно муссируется тема визита, и тема очень интересная, я бы сказала, судьбоносная тема. Многие аналитики полагают, что основная задача этой встречи не подписание пары контрактов по энергетике и не обсуждение чисто экономических вопросов.
– Да-а? А что же еще?
– Создание нового союзного государства! Из источников в Москве доходит информация, что планируется обсуждение именно этого вопроса. Российский президент метит на роль объединителя славян на мировой арене, а заодно и на пост главы этого союза. А «Батька» планирует стать главой парламента. Это фактически начало восстановления Советского Союза, представляете! В Беловежской Пуще все закончилось, а здесь же все возрождается! У меня есть ряд надежных каналов, которые я могу использовать. Тут ведь главное что, ниточку ухватить, а потом мы это дело раскрутим.
– Лана, ты, конечно, девочка умная…
– Тогда в чем дело?
– Стоп, не перебивай, – возмутился Олег Олегович. – Что за манера, в самом деле? Насчет истинных целей визита я с тобой согласен, есть такая тенденция, и она в определенных кругах в самом деле обсуждается.
– Вот!
– Не «воткай»! Меня беспокоит другое, Лана. Как бы ты со своей неуемной энергией не наломала дров. Знаю я твои ходы! Ты полезешь в круги, близкие к окружению президента, а мне потом придется объясняться за скандалы. Ты ведь не умеешь скрывать своих намерений, ты ведь всегда лезешь напролом, а тут работать надо тоньше. Тут надо выуживать информацию, собирать ее по крохам, анализировать, делать выводы. Планировать, черт тебя возьми, каждую встречу, строить интервью с математической точностью.
– А я буду строить, буду выуживать. Я обещаю, что буду вживаться, незаметно втираться в доверие, стану тенью…
– Это ты-то? Вживаться незаметно? Ой, Лана! Я тебя умоляю!
– Нет, правда, Олег Олегович. У меня связи, знакомства, я смогу покрутиться там и накопать нормальной информации для анализа и выводов.
– Про твои связи я знаю, ты у нас проныра еще та. Это единственное, что меня успокаивает. Значит, так, добро на задание я тебе даю, но только ты учти, тайфун в юбке, что первый же скандал вокруг твоей персоны, первый же звонок мне в кабинет сверху, и я тебя отстраняю. Поняла?
Девушка старательно закивала, глядя в глаза главного редактора преданными, почти собачьими глазами.
– И не просто отстраню, но и отправлю к черту на кулички разрабатывать тему нового свиноводческого комплекса. И попробуй мне только отказаться!
– Олег Олегович, вы самый чудесный руководитель в мире! – заверила Лана, вскакивая со стула. – Я буду очень аккуратна и щепетильна. Комар носа не подточит, вот увидите.
– Увижу, – не очень уверенно ответил Олег Олегович. – Я тебя умоляю, не лезь ты со своими расспросами в спецслужбы. Достаточно же и чиновников, аппарата президента, обслуги…
Лана пятилась к двери кабинета, клятвенно прижимая руки к груди. А через четыре часа она уже сидела в кафе в парке Дримлэнд на берегу Свислочи и теребила Валеру Никитина. Никитину Лана нравилась давно, и он не раз делал попытки к сближению. А был он подполковником и служил в Управлении КГБ по Минску и Минской области. И по роду своей деятельности, как догадывалась Лана, имел как раз отношение к объектам правительственного назначения. Возможно, и к охране лично «Батьки», как в некоторых кругах за глаза называли президента.
– Ну, Валерочка, – хитро кривила губки Лана, в который уже раз переводя разговор в нужное ей русло, – ну помоги.
– Вот-вот, – снисходительно кивал Никитин, – всегда так. Как сходить со мной куда-нибудь, так ты занята выше крыши, а как помочь, то сразу – Валерочка.
– Я схожу, правда! Ну, хочешь в НАДТ пойдем? Там Михаил Задорнов будет. Слышал? «Записки усталого романтика. Дорожная новелла в двух действиях»?
НАДТом в обиходе называли Народный академический драматический театр имени Горького, и за билетами на этот спектакль уже «давились».
– Знаешь, как это называется? – усмехнулся Никитин.
– Да, – уверенно закивала девушка. – Международный театральный проект!
– Я не про Задорнова, я про тебя, – возразил Никитин. – Это называется использование личного отношения в служебных целях.
– Это же лучше, чем использование служебного положения в личных целях? – хихикнула Лана.
– Словоблудство это, Ланка, чистейшей воды словоблудство. Ну, что ты от меня-то хочешь?
– График визита российского президента, представительность, темы переговоров, – тут же стала перечислять Лана.
Никитин в голос расхохотался на все кафе. С соседних столиков стали с интересом поглядывать на парочку.
– Вот это вопросики! – продолжая смеяться, констатировал Никитин. – Ланка, ты меня за кого принимаешь? Ты считаешь, если я работаю там, – он ткнул пальцев в потолок, – то я все знаю и обо всем осведомлен?
– Ну, ведь вы каким-то образом будете обеспечивать безопасность визита главы государства? Это же неизбежно.
– Лана, если бы я тебя не знал, я бы обязательно подумал, что тебя ко мне подослала вражеская разведка, – заверил девушку Никитин. – Или международные террористы. Ты даже не представляешь себе, как твоя выходка выглядит со стороны. Пойми, что график поездок по стране, график встреч, консультаций и самих переговоров готовится в строжайшей тайне. Разумеется, что принимаются и будут приниматься определенные, но общие меры безопасности пребывания в Минске главы России. В этом нет никакой тайны, это обычная практика. Только вот не каждый подполковник госбезопасности знает суть подготовки.
– Ну а потом? – настырно потребовала девушка. – Потом, когда встреча начнется, ты поможешь мне попасть поближе к месту действия и основных событий? Ну, Валерочка! Я же не похожа на шпионку и террористку?
– Вот как раз сейчас и похожа, – с укором заметил Никитин. – Классически похожа, как их поведение описывается в книгах и показывается в фильмах. Практически одно лицо.
– Все! – резко сказал Росляков. – Без вариантов!
– Мать вашу в тротил с динамитом! – буркнул Демичев и надавил на педаль акселератора.
Машина взвизгнула резиной по великолепному асфальту и рванула в сторону Бубенеч, к Российскому посольству. Третий человек в машине – Костя Прыгунов – нащупал застежку кобуры под мышкой и отстегнул ремешок, удерживающий оружие.
Четыре года назад кому-то пришло в голову, что нацеливать агентуру, резидентуру и рядовых оперативников за рубежом на постоянно возрастающую террористическую угрозу нецелесообразно. Точнее, рассеивать внимание нецелесообразно. И тогда пришли к выводу, что нужно создавать специализированные группы из наиболее подготовленных офицеров, которые имеют опыт работы по противодействию террористам.
Лана родилась и выросла в Минске, здесь у нее была масса знакомых, приятелей и друзей. И с каждым днем количество контактов во всех этих категориях росло, потому что Лана имела талант заводить новые знакомства, сходиться с людьми. Невысокая, стройненькая, с короткой прической, она имела, а частично и умышленно культивировала образ, который в народе называют «пацанка». Правда, если бы не красивая грудь третьего размера, пухлые губки и лучистые зеленые глаза. И этим набором она тоже активно пользовалась, когда не срабатывал вариант компанейского парня, в смысле «своей в доску» девахи.
Правда, эта же профессиональная гиперактивность мешала устройству личной жизни девушки. Такие же энергичные деловые люди симпатизировали ей, но дальше необременительных отношений дело обычно не шло. Строить серьезные отношения, жениться они не желали. А с людьми другого склада Лана, в силу своей профессиональной деятельности, практически не общалась. Был у нее полгода назад один ухажер из университета, но и тот через месяц испугался, что личная жизнь с Ланой превратится для него в непрекращающийся тайфун. И ревнив он был через край.
Сегодня Лана с самого утра была как на иголках. Она напросилась со своими идеями к главному редактору Олегу Олеговичу, и теперь с присущим ей нетерпением ждала, пока он наконец освободится. Мысленно молодая журналистка уже «рыла землю», добывала информацию. И тема была на сегодняшний день очень выигрышная – предстоящий визит российского президента в Беларусь.
– Олег Олегович! – ворвалась Лана в кабинет начальника, когда он наконец освободился. – Я с предложением…
– Я понял, что с предложением, – попытался остановить ворвавшуюся бурю Олег Олегович. – Давай без предисловий и сразу по делу.
– Приезд российского президента в Минск мы должны осветить полнее, чем другие издания, – пылая зеленым огнем глаз, заявила Лана. – Во-первых, это стержень нашей тематики, во-вторых, такие материалы поддерживают рейтинг…
– Лана! Короче, – взмолился главный редактор. – Чего ты хочешь?
– Дайте это задание мне, – рубанула Лана. – Во-первых…
Олег Олегович застонал и обреченно закатил глаза.
– Ладно, буду короче, – сжалилась девушка. – У меня есть концепция. Гвоздь! Сейчас упорно муссируется тема визита, и тема очень интересная, я бы сказала, судьбоносная тема. Многие аналитики полагают, что основная задача этой встречи не подписание пары контрактов по энергетике и не обсуждение чисто экономических вопросов.
– Да-а? А что же еще?
– Создание нового союзного государства! Из источников в Москве доходит информация, что планируется обсуждение именно этого вопроса. Российский президент метит на роль объединителя славян на мировой арене, а заодно и на пост главы этого союза. А «Батька» планирует стать главой парламента. Это фактически начало восстановления Советского Союза, представляете! В Беловежской Пуще все закончилось, а здесь же все возрождается! У меня есть ряд надежных каналов, которые я могу использовать. Тут ведь главное что, ниточку ухватить, а потом мы это дело раскрутим.
– Лана, ты, конечно, девочка умная…
– Тогда в чем дело?
– Стоп, не перебивай, – возмутился Олег Олегович. – Что за манера, в самом деле? Насчет истинных целей визита я с тобой согласен, есть такая тенденция, и она в определенных кругах в самом деле обсуждается.
– Вот!
– Не «воткай»! Меня беспокоит другое, Лана. Как бы ты со своей неуемной энергией не наломала дров. Знаю я твои ходы! Ты полезешь в круги, близкие к окружению президента, а мне потом придется объясняться за скандалы. Ты ведь не умеешь скрывать своих намерений, ты ведь всегда лезешь напролом, а тут работать надо тоньше. Тут надо выуживать информацию, собирать ее по крохам, анализировать, делать выводы. Планировать, черт тебя возьми, каждую встречу, строить интервью с математической точностью.
– А я буду строить, буду выуживать. Я обещаю, что буду вживаться, незаметно втираться в доверие, стану тенью…
– Это ты-то? Вживаться незаметно? Ой, Лана! Я тебя умоляю!
– Нет, правда, Олег Олегович. У меня связи, знакомства, я смогу покрутиться там и накопать нормальной информации для анализа и выводов.
– Про твои связи я знаю, ты у нас проныра еще та. Это единственное, что меня успокаивает. Значит, так, добро на задание я тебе даю, но только ты учти, тайфун в юбке, что первый же скандал вокруг твоей персоны, первый же звонок мне в кабинет сверху, и я тебя отстраняю. Поняла?
Девушка старательно закивала, глядя в глаза главного редактора преданными, почти собачьими глазами.
– И не просто отстраню, но и отправлю к черту на кулички разрабатывать тему нового свиноводческого комплекса. И попробуй мне только отказаться!
– Олег Олегович, вы самый чудесный руководитель в мире! – заверила Лана, вскакивая со стула. – Я буду очень аккуратна и щепетильна. Комар носа не подточит, вот увидите.
– Увижу, – не очень уверенно ответил Олег Олегович. – Я тебя умоляю, не лезь ты со своими расспросами в спецслужбы. Достаточно же и чиновников, аппарата президента, обслуги…
Лана пятилась к двери кабинета, клятвенно прижимая руки к груди. А через четыре часа она уже сидела в кафе в парке Дримлэнд на берегу Свислочи и теребила Валеру Никитина. Никитину Лана нравилась давно, и он не раз делал попытки к сближению. А был он подполковником и служил в Управлении КГБ по Минску и Минской области. И по роду своей деятельности, как догадывалась Лана, имел как раз отношение к объектам правительственного назначения. Возможно, и к охране лично «Батьки», как в некоторых кругах за глаза называли президента.
– Ну, Валерочка, – хитро кривила губки Лана, в который уже раз переводя разговор в нужное ей русло, – ну помоги.
– Вот-вот, – снисходительно кивал Никитин, – всегда так. Как сходить со мной куда-нибудь, так ты занята выше крыши, а как помочь, то сразу – Валерочка.
– Я схожу, правда! Ну, хочешь в НАДТ пойдем? Там Михаил Задорнов будет. Слышал? «Записки усталого романтика. Дорожная новелла в двух действиях»?
НАДТом в обиходе называли Народный академический драматический театр имени Горького, и за билетами на этот спектакль уже «давились».
– Знаешь, как это называется? – усмехнулся Никитин.
– Да, – уверенно закивала девушка. – Международный театральный проект!
– Я не про Задорнова, я про тебя, – возразил Никитин. – Это называется использование личного отношения в служебных целях.
– Это же лучше, чем использование служебного положения в личных целях? – хихикнула Лана.
– Словоблудство это, Ланка, чистейшей воды словоблудство. Ну, что ты от меня-то хочешь?
– График визита российского президента, представительность, темы переговоров, – тут же стала перечислять Лана.
Никитин в голос расхохотался на все кафе. С соседних столиков стали с интересом поглядывать на парочку.
– Вот это вопросики! – продолжая смеяться, констатировал Никитин. – Ланка, ты меня за кого принимаешь? Ты считаешь, если я работаю там, – он ткнул пальцев в потолок, – то я все знаю и обо всем осведомлен?
– Ну, ведь вы каким-то образом будете обеспечивать безопасность визита главы государства? Это же неизбежно.
– Лана, если бы я тебя не знал, я бы обязательно подумал, что тебя ко мне подослала вражеская разведка, – заверил девушку Никитин. – Или международные террористы. Ты даже не представляешь себе, как твоя выходка выглядит со стороны. Пойми, что график поездок по стране, график встреч, консультаций и самих переговоров готовится в строжайшей тайне. Разумеется, что принимаются и будут приниматься определенные, но общие меры безопасности пребывания в Минске главы России. В этом нет никакой тайны, это обычная практика. Только вот не каждый подполковник госбезопасности знает суть подготовки.
– Ну а потом? – настырно потребовала девушка. – Потом, когда встреча начнется, ты поможешь мне попасть поближе к месту действия и основных событий? Ну, Валерочка! Я же не похожа на шпионку и террористку?
– Вот как раз сейчас и похожа, – с укором заметил Никитин. – Классически похожа, как их поведение описывается в книгах и показывается в фильмах. Практически одно лицо.
* * *
Машина вылетела на Краловску ободу, и Демичев тут же нажал на тормоза. Росляков, который уже минут тридцать вообще не отнимал бинокля от глаз, всем корпусом развернулся на сиденье в сторону парковки. Здесь, у стен старинного здания Пражской Академии изобразительных искусств, было припарковано всего два десятка машин. Белой «Шкоды Йети» не было.– Все! – резко сказал Росляков. – Без вариантов!
– Мать вашу в тротил с динамитом! – буркнул Демичев и надавил на педаль акселератора.
Машина взвизгнула резиной по великолепному асфальту и рванула в сторону Бубенеч, к Российскому посольству. Третий человек в машине – Костя Прыгунов – нащупал застежку кобуры под мышкой и отстегнул ремешок, удерживающий оружие.
Четыре года назад кому-то пришло в голову, что нацеливать агентуру, резидентуру и рядовых оперативников за рубежом на постоянно возрастающую террористическую угрозу нецелесообразно. Точнее, рассеивать внимание нецелесообразно. И тогда пришли к выводу, что нужно создавать специализированные группы из наиболее подготовленных офицеров, которые имеют опыт работы по противодействию террористам.