Страница:
– Да, это все есть, но этого мало, – прервал министра Бугров. – Нам не понадобится более шести авианосцев и армия свыше полутора миллионов человек, нам надо форсировать науку, образование, высокие технологии, космос, надо вести активную финансовую политику, усиливать влияние в ключевых точках Евразии.
– Денег на все не хватит, – громко прокомментировал последние слова Бугрова премьер-министр Шумилов.
– Об этом и речь. Надо одновременно вести развитие по нескольким направлениям, а финансы, увы, поют романсы, – ответил Верховный. – Надо оптимизироваться, убрать ненужные, бесполезные расходы, перенаправить финансирование… – Он немного преувеличивал, бюджет уже который год был с профицитом, но на резкое увеличение вложений в приоритетные направления действительно средств могло не хватить. Особенно если учесть огромную десятилетнюю программу по модернизации производственных мощностей.
– А сокращать нечего, – вступил в разговор министр финансов Виктор Герасимов, – разве что социалку, но и ее нельзя трогать.
– Социалку мы, наоборот, увеличивать будем, – парировал Арсений Степанович. – У нас программа молодежного жилья только осваивается, сотня миллиардов для нее лишней не станет. Я предлагаю провести территориальное сокращение.
– Начнем с Техаса и Калифорнии, – прервал Верховного Семенов.
– Хуже, придется обрезать Среднюю Азию и Закавказье. – Эта простая фраза произвела на присутствующих эффект атомного взрыва в пределах Садового кольца.
– Арсений Степанович, при всем моем уважении, ты переработался, такие идеи даже по пьяни в голову не приходят! – возмутился министр обороны. Большинство разделяло его взгляд на предложение Бугрова. Добровольно отказаться от части территории! Неслыханно! Такое могли только англичане, да и то когда их после войны американцы раздели до исподнего.
– Не вижу смысла, все равно придется их кормить, – чуть иронично заявил Герасимов.
– Ты меня на больничный не спроваживай! Я поздоровее тебя еще буду! – глядя прямо на Семенова, пробасил Бугров, выделяя каждое слово. Его гладкое, загорелое лицо и плотная фигура без излишних брюшных выступов выгодно отличались от явно болезненного и чрезмерно полного маршала.
– Ладно, вернемся к работе. Я понимаю, идея выглядит сумасшедшей, – постарался улыбнуться Верховный, – но мы ежегодно вбухиваем в азиатские республики 200 миллиардов рублей прямых дотаций. Пользы от этого нет, это выброшенные на ветер деньги. В Закавказье уходит еще 60 миллиардов. Назад они никогда не вернутся.
– Мысль интересная, – неожиданно вступился за Верховного до этого момента сохранявший молчание председатель КГБ Трубачев, – я давно ждал, когда этот вопрос назреет.
– Что вы можете добавить, Вячеслав Иванович?
– Статистику преступности, очаги распространения наркотиков, коррупцию – это единственное, что нам дает Средняя Азия. Кроме того, там огромная рождаемость и низкий уровень жизни, а также безработица. Вследствие этого поток мигрантов в стабильные северные и западные регионы. Мигрантов, зачастую без образования, с пещерной азиатской культурой и паршивым знанием русского языка. Без этих республик Союзу будет только лучше.
– Но нам придется отказаться от таджикского урана, ферганского хлопка, туркменского газа, – вставил Герасимов. – В Закавказье развитая промышленность и много ресурсов. И это все отдавать?
– При деловом подходе уран и газ останутся под нашим контролем. Хлопок можно в Китае закупать, дешевле выйдет. – Шумилов быстро ухватил суть предложения Бугрова и Трубачева. Несмотря на внутреннее сопротивление, он понимал, что без этих республик действительно будет лучше. Средней Азии еще лет сто до социализма, там сейчас заурядный феодализм, а в Закавказье советской власти никогда и не было.
– Верно, Павел Николаевич, если подходить с умом, можно сохранить контроль над нужными нам ресурсами и избавиться от лишних затрат.
– Бросить Афганистан, перебазировать весь Закавказский округ, отдать просто так плацдармы и базы, – не сдавался Семенов. – На Каспии проблемы возникнут. Можно же по-другому вопрос решить!
Обсуждение стало бурным, эмоциональным. Особенно тяжело было найти общий язык с министром обороны. В итоге Бугрову, Шумилову и Трубачеву с большим трудом удалось его убедить в необходимости и неизбежности отказа от лишних территорий. Герасимов с недовольным видом молча следил за разговором.
Наконец от споров перешли к планированию работы и распределению задач. Львиная доля работы досталась КГБ, но Трубачев не обижался, этот кадровый разведчик с внешностью английского аристократа понимал, что иначе и быть не может. Никто, кроме спецслужб, с такого рода задачей не справится. Найти, расшевелить и раскрутить местных националистов. Сформировать оппозиционные группы и активистов движений за независимость. Раньше таковых просто сажали – сейчас придется кое-кого из сепаратистов амнистировать. Надо определиться с кандидатурами членов правительств будущих независимых государств.
Причем все должно пройти так, чтобы у СССР осталось влияние на бывшие республики и контроль над их промышленностью. Говоря цинично, английская схема деколонизации.
Вячеслав Иванович Трубачев поднял вопрос о живущих в Средней Азии и Закавказье славянах. Естественно, было решено уделить этой проблеме максимальное внимание, организовать переселение желающих. А таких наверняка будет немало. Следует выделить достаточные ресурсы, вплоть до того, чтобы на новом месте жительства обеспечить всех квартирами и компенсировать потерю имущества и моральные издержки. Бугров здесь был непреклонен – компенсировать все!
Контроль над Каспием должен остаться у СССР. Иран, естественно, изъявит желание переделить море, но у МИД было достаточно рычагов воздействия на Тегеран. В крайнем случае к обузданию излишних амбиций персов можно подключить США. Для такого финта уже были заготовлены несколько многоходовых комбинаций.
К сожалению, не обойдется без конфликтов: в Закавказье сразу после вывода войск начнется банальная резня. Это понимали все. Павел Николаевич предложил не торопиться с выводом Закавказья из состава СССР. Но был в буквальном смысле слова сломлен неопровержимой аргументацией Бугрова. Арсений Степанович серьезно отнесся к сегодняшнему совещанию, подготовился, что называется, «от и до», полностью изучил все нюансы и подводные камни на пути решения проблемы. Для него сегодня было важно добиться своего не силовым решением и давлением авторитета, а убедить товарищей в своей правоте. Ему это удалось.
– Да, с формированием Закавказской Республики мы поторопились, – саркастически ухмыльнулся Герасимов в ответ на предложение Трубачева быстренько разделить новообразование на исходные компоненты.
– Так кто же предполагал? – искренне изумился Верховный. – Ладно, пусть теперь сами разбираются. Если не смогут цивилизованно жить или культурно разойтись, значит, еще не доросли до цивилизации. Значит, тем более нам не нужны.
После этой реплики Шумилов взял слово и быстро вернул совещание в прежнее, деловое русло. Было решено, что до Нового года пройдут подготовительные мероприятия. В январе – феврале вспыхнут акции протеста, выступления сепаратистов, эксцессы с фашиствующими молодчиками и тому подобное. Тогда же начнется эвакуация всего некоренного населения. Уже весной пройдет «парад суверенитетов», и в ООН появятся пять новых приставных стульев. Тогда же пограничники уйдут на новую, заранее подготовленную пограничную линию, которая не везде будет совпадать с современными административными границами. Жизнь есть жизнь.
На долю Председателя Совета Министров Шумилова в этом деле выпал демонтаж заводов и вывоз ценного имущества. Если в Средней Азии работы было немного, нет там ничего, кроме саксаула, песка и редких оазисов, то в Закавказье придется попотеть. Желательно вывезти все. Тлеющие этнические конфликты моментально перерастут в гражданскую войну, даже без помощи заокеанских консультантов, а в таких условиях разграбляется все подчистую.
После совещания Шумилов задержался в кабинете, собирая как бы случайно выпавшие из папки бумаги.
– Что, Паша, осуждаешь? – с сарказмом поинтересовался Верховный.
– Нет, Сеня, ты все правильно сделал, – умиротворяющим спокойным тоном ответил премьер, убирая в папку последнюю бумажку.
– Хороший ты друг. Всегда поддержишь. А я сейчас сам себя презираю.
– Брось! Все правильно, иначе нельзя. Мы просто не выдержим бремя этого балласта. Не можем мы бесконечно тянуть на себе регионы, где только вчера закончился каменный век.
– Горби Варшавский Договор похерил. Я Союз разваливаю, – уныло протянул Арсений Степанович. Весь его боевой задор куда-то исчез. Сейчас перед Шумиловым был смертельно уставший человек, терзаемый угрызениями совести.
– Слушай, Арсений, – Павел Николаевич, когда надо, умел быть грубым, – подбери свои интеллигентские сопли и перестань ныть! Мудак ты или Верховный?!
– Спасибо за сочувствие, – попытался улыбнуться Бугров, – я две ночи не спал, все думал: нельзя ли по-другому?
– Не переживай, иначе нельзя, давно надо было решить эту проблему. – Шумилов похлопал Верховного по плечу: – Если современники не поймут, потомки оценят.
– Потомки, говоришь? Они, знаешь, оценят. И сам рад не будешь, как оценят.
Глава 5
– Денег на все не хватит, – громко прокомментировал последние слова Бугрова премьер-министр Шумилов.
– Об этом и речь. Надо одновременно вести развитие по нескольким направлениям, а финансы, увы, поют романсы, – ответил Верховный. – Надо оптимизироваться, убрать ненужные, бесполезные расходы, перенаправить финансирование… – Он немного преувеличивал, бюджет уже который год был с профицитом, но на резкое увеличение вложений в приоритетные направления действительно средств могло не хватить. Особенно если учесть огромную десятилетнюю программу по модернизации производственных мощностей.
– А сокращать нечего, – вступил в разговор министр финансов Виктор Герасимов, – разве что социалку, но и ее нельзя трогать.
– Социалку мы, наоборот, увеличивать будем, – парировал Арсений Степанович. – У нас программа молодежного жилья только осваивается, сотня миллиардов для нее лишней не станет. Я предлагаю провести территориальное сокращение.
– Начнем с Техаса и Калифорнии, – прервал Верховного Семенов.
– Хуже, придется обрезать Среднюю Азию и Закавказье. – Эта простая фраза произвела на присутствующих эффект атомного взрыва в пределах Садового кольца.
– Арсений Степанович, при всем моем уважении, ты переработался, такие идеи даже по пьяни в голову не приходят! – возмутился министр обороны. Большинство разделяло его взгляд на предложение Бугрова. Добровольно отказаться от части территории! Неслыханно! Такое могли только англичане, да и то когда их после войны американцы раздели до исподнего.
– Не вижу смысла, все равно придется их кормить, – чуть иронично заявил Герасимов.
– Ты меня на больничный не спроваживай! Я поздоровее тебя еще буду! – глядя прямо на Семенова, пробасил Бугров, выделяя каждое слово. Его гладкое, загорелое лицо и плотная фигура без излишних брюшных выступов выгодно отличались от явно болезненного и чрезмерно полного маршала.
– Ладно, вернемся к работе. Я понимаю, идея выглядит сумасшедшей, – постарался улыбнуться Верховный, – но мы ежегодно вбухиваем в азиатские республики 200 миллиардов рублей прямых дотаций. Пользы от этого нет, это выброшенные на ветер деньги. В Закавказье уходит еще 60 миллиардов. Назад они никогда не вернутся.
– Мысль интересная, – неожиданно вступился за Верховного до этого момента сохранявший молчание председатель КГБ Трубачев, – я давно ждал, когда этот вопрос назреет.
– Что вы можете добавить, Вячеслав Иванович?
– Статистику преступности, очаги распространения наркотиков, коррупцию – это единственное, что нам дает Средняя Азия. Кроме того, там огромная рождаемость и низкий уровень жизни, а также безработица. Вследствие этого поток мигрантов в стабильные северные и западные регионы. Мигрантов, зачастую без образования, с пещерной азиатской культурой и паршивым знанием русского языка. Без этих республик Союзу будет только лучше.
– Но нам придется отказаться от таджикского урана, ферганского хлопка, туркменского газа, – вставил Герасимов. – В Закавказье развитая промышленность и много ресурсов. И это все отдавать?
– При деловом подходе уран и газ останутся под нашим контролем. Хлопок можно в Китае закупать, дешевле выйдет. – Шумилов быстро ухватил суть предложения Бугрова и Трубачева. Несмотря на внутреннее сопротивление, он понимал, что без этих республик действительно будет лучше. Средней Азии еще лет сто до социализма, там сейчас заурядный феодализм, а в Закавказье советской власти никогда и не было.
– Верно, Павел Николаевич, если подходить с умом, можно сохранить контроль над нужными нам ресурсами и избавиться от лишних затрат.
– Бросить Афганистан, перебазировать весь Закавказский округ, отдать просто так плацдармы и базы, – не сдавался Семенов. – На Каспии проблемы возникнут. Можно же по-другому вопрос решить!
Обсуждение стало бурным, эмоциональным. Особенно тяжело было найти общий язык с министром обороны. В итоге Бугрову, Шумилову и Трубачеву с большим трудом удалось его убедить в необходимости и неизбежности отказа от лишних территорий. Герасимов с недовольным видом молча следил за разговором.
Наконец от споров перешли к планированию работы и распределению задач. Львиная доля работы досталась КГБ, но Трубачев не обижался, этот кадровый разведчик с внешностью английского аристократа понимал, что иначе и быть не может. Никто, кроме спецслужб, с такого рода задачей не справится. Найти, расшевелить и раскрутить местных националистов. Сформировать оппозиционные группы и активистов движений за независимость. Раньше таковых просто сажали – сейчас придется кое-кого из сепаратистов амнистировать. Надо определиться с кандидатурами членов правительств будущих независимых государств.
Причем все должно пройти так, чтобы у СССР осталось влияние на бывшие республики и контроль над их промышленностью. Говоря цинично, английская схема деколонизации.
Вячеслав Иванович Трубачев поднял вопрос о живущих в Средней Азии и Закавказье славянах. Естественно, было решено уделить этой проблеме максимальное внимание, организовать переселение желающих. А таких наверняка будет немало. Следует выделить достаточные ресурсы, вплоть до того, чтобы на новом месте жительства обеспечить всех квартирами и компенсировать потерю имущества и моральные издержки. Бугров здесь был непреклонен – компенсировать все!
Контроль над Каспием должен остаться у СССР. Иран, естественно, изъявит желание переделить море, но у МИД было достаточно рычагов воздействия на Тегеран. В крайнем случае к обузданию излишних амбиций персов можно подключить США. Для такого финта уже были заготовлены несколько многоходовых комбинаций.
К сожалению, не обойдется без конфликтов: в Закавказье сразу после вывода войск начнется банальная резня. Это понимали все. Павел Николаевич предложил не торопиться с выводом Закавказья из состава СССР. Но был в буквальном смысле слова сломлен неопровержимой аргументацией Бугрова. Арсений Степанович серьезно отнесся к сегодняшнему совещанию, подготовился, что называется, «от и до», полностью изучил все нюансы и подводные камни на пути решения проблемы. Для него сегодня было важно добиться своего не силовым решением и давлением авторитета, а убедить товарищей в своей правоте. Ему это удалось.
– Да, с формированием Закавказской Республики мы поторопились, – саркастически ухмыльнулся Герасимов в ответ на предложение Трубачева быстренько разделить новообразование на исходные компоненты.
– Так кто же предполагал? – искренне изумился Верховный. – Ладно, пусть теперь сами разбираются. Если не смогут цивилизованно жить или культурно разойтись, значит, еще не доросли до цивилизации. Значит, тем более нам не нужны.
После этой реплики Шумилов взял слово и быстро вернул совещание в прежнее, деловое русло. Было решено, что до Нового года пройдут подготовительные мероприятия. В январе – феврале вспыхнут акции протеста, выступления сепаратистов, эксцессы с фашиствующими молодчиками и тому подобное. Тогда же начнется эвакуация всего некоренного населения. Уже весной пройдет «парад суверенитетов», и в ООН появятся пять новых приставных стульев. Тогда же пограничники уйдут на новую, заранее подготовленную пограничную линию, которая не везде будет совпадать с современными административными границами. Жизнь есть жизнь.
На долю Председателя Совета Министров Шумилова в этом деле выпал демонтаж заводов и вывоз ценного имущества. Если в Средней Азии работы было немного, нет там ничего, кроме саксаула, песка и редких оазисов, то в Закавказье придется попотеть. Желательно вывезти все. Тлеющие этнические конфликты моментально перерастут в гражданскую войну, даже без помощи заокеанских консультантов, а в таких условиях разграбляется все подчистую.
После совещания Шумилов задержался в кабинете, собирая как бы случайно выпавшие из папки бумаги.
– Что, Паша, осуждаешь? – с сарказмом поинтересовался Верховный.
– Нет, Сеня, ты все правильно сделал, – умиротворяющим спокойным тоном ответил премьер, убирая в папку последнюю бумажку.
– Хороший ты друг. Всегда поддержишь. А я сейчас сам себя презираю.
– Брось! Все правильно, иначе нельзя. Мы просто не выдержим бремя этого балласта. Не можем мы бесконечно тянуть на себе регионы, где только вчера закончился каменный век.
– Горби Варшавский Договор похерил. Я Союз разваливаю, – уныло протянул Арсений Степанович. Весь его боевой задор куда-то исчез. Сейчас перед Шумиловым был смертельно уставший человек, терзаемый угрызениями совести.
– Слушай, Арсений, – Павел Николаевич, когда надо, умел быть грубым, – подбери свои интеллигентские сопли и перестань ныть! Мудак ты или Верховный?!
– Спасибо за сочувствие, – попытался улыбнуться Бугров, – я две ночи не спал, все думал: нельзя ли по-другому?
– Не переживай, иначе нельзя, давно надо было решить эту проблему. – Шумилов похлопал Верховного по плечу: – Если современники не поймут, потомки оценят.
– Потомки, говоришь? Они, знаешь, оценят. И сам рад не будешь, как оценят.
Глава 5
ПОСЕВ
Над Токио светило яркое солнце. Вторая половина дня. Только что закончился дождь, на тротуарах и дорогах еще блестели лужи. Всего десять минут назад завершился обеденный перерыв у офисных работников и бизнесменов, и сейчас десятки тысяч человек целеустремленно спешили по своим делам. По сверкающему асфальту дорог и многоуровневых транспортных развязок текли нескончаемые потоки автомобилей.
Сегодня на календаре был четверг, 10 октября 2002 года. Обычный рабочий день, середина осени. Ничем не примечательный четверг, если бы не одно никем не замеченное событие. В центре города, в знаменитом районе Гинза – «Серебряном цеху» Токио, среди людского муравейника двигался человек. Мужчина средних лет ни походкой, ни темпом движения, ни строгим деловым костюмом не выделялся среди миллионов жителей и гостей города. Единственное, что его отличало, это европейские черты лица, но мало ли в столице Японии иностранцев?
Человек не глазел по сторонам, как любой турист, было видно, что он приехал по делу либо уже давно знаком с Токио и не обращает никакого внимания на ставшие привычными достопримечательности. Поравнявшись с порталом метро, он нырнул внутрь. Заранее приготовленный жетончик исчез в щели турникета, мигнуло зеленое табло, и человек шагнул к эскалатору. Толпа вынесла его на перрон станции. Европеец продвигался вместе с окружающими его людьми, вовремя угадывая направление течения человеческой реки, и с минимумом усилий придерживался нужного направления. Обычная манера человека, привыкшего к многолюдью и тесноте большого города.
Перед эскалатором, ведущим на нижний уровень, там, где толпа уплотнялась, человек опустил руку в карман пиджака, извлек маленький флакончик, легким движением открыл крышечку и вылил содержимое на пол. Пара мгновений, и флакончик исчез в кармане. В этот момент человек был затерт, зажат в толпе, спешившей протолкаться к эскалатору. Никто ничего не заметил, даже на видеокамерах наблюдения, появившихся в метро после знаменитого теракта «Аум Синреке», не отразилось ничего подозрительного. Только очень внимательный взгляд смог бы потом найти этого человека на видеокадрах. Манипуляции с флакончиком были надежно скрыты телами людей.
Капельки белесой мутноватой жидкости без запаха рассеялись в воздухе, растираемые в пыль тысячами ног. Но содержимому флакончика это не помешало, наоборот, микроскопические капельки осели на одежде людей, проникли в их легкие и носоглотки. Будь это боевой газ, началась бы паника. Но нет, жидкость без запаха не вызывала никаких ощущений, никакого дискомфорта. Хотя была гораздо страшнее самых совершенных боевых газов. Содержащийся в жидкости вирус проникал в организмы всех, кто в течение пяти часов вдохнул микроскопические рассеянные в воздухе капельки. Заражение было гарантированным. Дальше люди сами стали разносчиками вируса.
Кажущаяся простота и даже примитивность метода рассеивания была на самом деле точно рассчитанной. Доставка в страну или изготовление на месте специальных средств потребовали бы привлечения лишних людей, возможно, даже использование дипломатических каналов доставки. Непосредственное руководство человека категорически возражало против расширения круга посвященных. Тем более что в Японии в последнее время усилились меры безопасности в метро и прочих местах скопления людей. А против сложной и дорогой техники лучше всего срабатывают такие примитивные методы, вроде этого флакончика со смертоносной жидкостью.
Человек спокойно сел на поезд, идущий в южном направлении. Проехав четыре станции, европеец вышел из вагона и перешел на другую линию. По пути между станциями, выбрав удачный момент, в очередном человеческом водовороте он повторил манипуляции с еще одним точно таким же флакончиком. Как и в первый раз, никто ничего подозрительного не заметил.
Через полтора часа человек вновь возник на поверхности, на этот раз он поднимался по ступенькам гостиницы «Холлихаус». Пройдя сквозь вертушку двери, мужчина кивнул портье, как старому знакомому, взял ключи от своего номера и двинулся к лифту. Войдя в номер и закрыв за собой дверь на ключ, он первым делом заказал по телефону такси до аэропорта и только затем принялся упаковывать свои вещи. На сборы ушло ровно четверть часа. Ничего лишнего, только то, что помещается в небольшой чемодан. Когда почти все время проводишь в поездках, привыкаешь к отсутствию излишеств и быстрым сборам.
В чемодан уместилась смена белья, свежая рубашка, носки, туалетные и бритвенные принадлежности, запасные брюки и легкая куртка. Это все, что необходимо цивилизованному человеку. Все остальное только снижает мобильность и не приносит никакой пользы. Немного денег в кармане брюк, документы, билеты на самолет и банковские карточки во внутреннем кармане пиджака – вот, пожалуй, самое главное, без чего в нашем мире не обойтись. Остальное можно купить, благо деньги на счету есть. А по возвращении домой их будет еще больше.
Спустившись в вестибюль, человек сдал портье ключ и, не задерживаясь ни на минуту, вышел на улицу. У подъезда его уже ждало такси.
В Шанхае и Гуанчжоу работа по рассеиванию вируса также была проделана быстро, толково и незаметно для окружающих. Несколько флакончиков, опустошенных прямо на улице, аэрозольный баллончик, разбрызганный во время столь любимых китайцами шествий с фейерверками, и все – дело сделано. Дальше аборигены разнесут заразу сами. Можно было обойтись и капелькой питательного бульона со штаммом вируса, но в данном случае и капля, и дюжина флакончиков входили в одну группу сложности специальных операций. Нечего мелочиться, чем больше, тем лучше.
Вирус, попав в теплую, влажную, питательную среду человеческого организма, начинал бешеными темпами размножаться. И теперь в каждой капельке слюны или микроскопических капельках влаги, покидавших организм при выдохе, содержались новые и новые вирусы. В условиях скученности и высокой плотности населения на побережье Китая инфекция распространялась стремительно. Ничто не могло ее остановить, да и никто пока не заметил опасности. Во время инкубационного периода вирус «Дифенс» не вызывал абсолютно никаких симптомов заболевания.
Сотрудник Управления, работавший в Гуанчжоу, через два дня покинул город. Его путь лежал на другой конец материка, в Прагу. Виза заканчивалась, все дела сделаны, пора было возвращаться в родную Чехию. Радости добавлял и тот факт, что на его банковский счет поступила хорошая сумма гонорара за «консалтинговые услуги», а на самом деле за то, что в людных местах он избавил от непонятной мутной жидкости три небольших флакончика, которые вместе с подробными инструкциями по применению получил от своего куратора из Управления за три дня до акции. Сотрудник Управления не интересовался содержимым пузырьков, его полностью устроили заверения куратора в абсолютной безопасности жидкости для собственного организма.
Потягивая пиво в салоне «Боинга», уносившего его домой, сотрудник и понятия не имел, что куратор ошибался. Сам куратор также не подозревал о своей ошибке в выборе исполнителя. Только ныне покойная бабушка сотрудника могла бы порассказать о своем романе летом далекого сорок пятого года с молодым подтянутым черноволосым сержантом-сибиряком из советского гарнизона Праги. Поскольку бабушка на тот момент была не только молода, стройна и красива, но и замужем, о своих приключениях и тайных встречах под луной она, понятное дело, молчала.
Родившийся ровно через девять месяцев мальчик унаследовал от мамы тонкий нос и широкий разрез темных глаз, а от фактического папы только черные волосы и чуть смугловатую кожу. А заодно набор генов, более чем через полвека сыгравший фатальную роль в жизни молодого, честолюбивого секретного агента одной очень известной фирмы.
– Ну и погода! Чертям тошно! Вроде бы скоро сезон дождей, а солнце так и жарит! – молодой человек в светлых джинсах и футболке, которая еще нынешним утром была белой, вытер со лба пот и вяло плюхнулся на вросшую в землю стопку бетонных плит. Потертая дорожная сумка, составлявшая весь его багаж, бухнулась прямо на землю. Человек этого даже не заметил, висевшее в небе южное солнце выпило все его силы.
– Жарковато сегодня, – согласился его спутник, устраиваясь рядом.
Отсюда, с небольшой возвышенности, открывался прекрасный вид на грузовой порт Сурабая. Суда у причалов, снующие по акватории лодки и катера, взметнувшиеся к небесам грузовые стрелы, хаотичная суета верениц машин и неопрятно одетых людей – нормальная жизнь крупного торгового порта, принимающего десятки судов в день. Шум, грохот, паровозные гудки, крики и забористая ругань грузчиков – привычные и столь родные сердцу любого моряка звуки.
– Когда отходим? – наконец нарушил молчание молодой человек.
– Через два часа, – невозмутимым тоном ответил его спутник. Загорелая до черноты сморщенная кожа, суховатое телосложение без единой капли лишнего жира выдавали в нем местного уроженца из белых или человека, уже много лет прожившего в Индонезии. Так оно и было, Карл Боальбек родился в Джакарте и с юношеских лет работал на судах небольшой местной компании. Сначала матросом, затем, после окончания мореходной школы, грузовым помощником, штурманом, постепенно дослужился до старпома. А пять лет назад получил капитанский диплом.
Сейчас под командованием Боальбека был корабль, если можно назвать этим словом обломок Ноева ковчега водоизмещением в 700 тонн. Но Карл не унывал, машины «Сиамской маркизы» всегда были в порядке, трений с таможенниками и полицией у капитана не возникало, перевозившийся в трюмах далеко не всегда легальный груз всегда доходил до получателя. Команда, состоявшая из помощника капитана, боцмана и дюжины матросов-малайцев, справлялась со своими обязанностями. Дела компании шли далеко не лучшим образом, но Боальбек стоически переносил временные трудности и надеялся вскоре получить под свою команду новое судно. Тем более что судовладелец собирался к весне купить сухогруз в 5000 брутто-тонн вместимости.
– «Маркиза» без нас не уйдет? – с детской непосредственностью поинтересовался молодой человек. Боальбек в ответ только хмыкнул и принялся раскуривать свою трубку.
И какого дьявола руководству взбрело в голову отправить на «Маркизе» пассажира! Но парень платит наличными и не выпендривается. Хоть это хорошо. Ладно, раз Марк просит, доставим пассажира в Джакарту – небольшой, а приработок. Парень тем временем открыл пластиковую бутыль с газировкой и сделал большой жадный глоток, затем протянул бутыль капитану. Тот только отмахнулся и поднялся на ноги. Пора идти на судно.
Дорога до стоявшей у самого дальнего пирса «Сиамской маркизы» заняла целый час. Пока они, лавируя между портовыми кранами, складированными прямо на земле штабелями бревен и контейнерами, обходя глубокие лужи, добрались до места, бутыль в руке парня почти опустела. Причиной этого была неплотно закрытая крышка и банальная невнимательность. Только у самых сходней молодой человек понял, что большая часть воды вылилась на землю. Сделав это открытие, парень только пожал плечами, затем открутил крышку, выплеснул остатки газировки в ближайшую лужу и зашвырнул бутылку в море.
Первый этап операции прошел без сучка и задоринки. Александер с чувством глубокого удовлетворения просматривал отчеты исполнителей и кураторов. Киото, Токио, Гуанчжоу, Шанхай, Сингапур, Хошимин, привычно называемый Сайгоном, Сурабая, большие, многолюдные города Азии, знаменитые своими трущобами и являющиеся крупными транспортными узлами. Именно это и послужило причиной выбора аналитиков – отсюда вирус быстро распространится по всему региону.
А после начала эпидемии широкий охват территории и пересечения важнейших транспортных потоков сделают бессмысленными любые карантинные мероприятия. Не поможет даже выжигание очагов заражения ядерными боеголовками. Но до этого не дойдет, такое решение принимается, только когда другие меры не действуют и все другие средства исчерпаны. Впрочем, к тому времени, когда наиболее дальновидные политики задумаются о кардинальной хирургии, будет уже поздно. Вступят в действие очаги второго этапа операции, Александер лично настоял на такой схеме инфицирования. Разница в две недели запутает тех, кто будет искать причину эпидемии, приведет их к выводу, что это естественная пандемия.
На большой подробной карте специалисты уже разрисовали изолинии предполагаемого распространения вируса, первичные и вторичные очаги заражения, векторы переноса, сравнительно спокойные районы, где заболеет минимальное число людей. Александер заметил, что все это очень похоже на антропологическую и демографическую карту с нанесенными на нее основными транспортными потоками. По-другому и быть не могло – эпидемия всегда следует за переносчиками.
Наконец Александер, тяжело вздохнув, оторвался от карты. Выпрямив спину и откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и принялся массировать виски. Как он устал за последние недели! Большая часть подготовки и проведение акции свалились на его плечи. Сама специфика операции требовала участия минимального числа посвященных. Естественно, многих специалистов и исполнителей задействовали «втемную», но все равно, работы у Александера было много. И никому нельзя было перепоручить дело – вести операцию должен был один человек. И нести ответственность в случае провала – тоже один. Закон Мерфи в действии: если за дело отвечает больше одного человека, виноватых не найти.
После короткого энергичного массажа самочувствие улучшилось, сонливость исчезла, усталости как не бывало. Александер открыл глаза, его взгляд уперся в шкаф у двери кабинета, а затем переместился на столик в углу. О! Надо выпить кофе! Рука привычным движением включила электрочайник, аромат гранулированного кофе ударил в нос, щекоча и возбуждая нервные окончания. Взгляд на секунду задержался на бутылках с виски, вермутом и водкой, стоявших в баре рядом с кофейной банкой. Нет, не сегодня – в таком состоянии стаканчик скотча действует, как целая бутылка.
Александер сыпанул в чашку две полные ложки порошка и ложку сахара. Вот и чайник закипел. Осталось только залить кофе кипятком и размешать. Эрзац-напиток, если по-честному, но зато хорошо прочищает мозги. Глоток огненного напитка обжег нёбо и глотку. Хорошо! Райское наслаждение! Как мало нужно человеку для счастья, особенно после тяжелой муторной работы. А сколько еще впереди! Александер об этом и не думал. Как говорят русские: глаза боятся, а руки делают. Ну, теперь, после короткого отдыха можно возвращаться к делам.
Рабочий день завершился только в половине седьмого. В принципе, Александер не был связан жестким рабочим графиком, но он сам не мог себе позволить не довести до конца всё запланированное на сегодня. А теперь, когда закончен последний деловой разговор, поставлена точка в файле с расписанием работы сотрудников в Центральной Африке, можно ехать домой.
Александер неожиданно поймал себя на мысли, что теперь он с нетерпением ждет вечера и дорога домой для него значит нечто большее, чем просто отдых и возможность поспать в нормальной кровати. Если раньше ему было все равно, где ночевать: дома, в гостинице, на диване в офисе, в машине, то теперь, после женитьбы, дома его ждала Джина. А он еще сомневался: стоит ли жениться? Оказалось, что стоит. Нельзя всю жизнь быть одному, надо строить свое гнездо, свою семью.
Александер вырулил со стоянки и вписался в сплошной поток машин. Конец дня, час пик. Несмотря на ударивший по Америке жесточайший финансовый кризис, машин на дорогах меньше не стало. Или это так кажется? Статистика однозначно говорила, что сейчас продажи автомобилей упали, многие автомобильные салоны разорились или были вынуждены сократить свои филиалы. Десяткам тысяч американцев пришлось отказаться от «железного члена семьи» и пересесть на общественный транспорт. Но сейчас, после рабочего дня, из города тек сплошной автомобильный поток, как и пять лет назад во время пика могущества Империи.
Сегодня на календаре был четверг, 10 октября 2002 года. Обычный рабочий день, середина осени. Ничем не примечательный четверг, если бы не одно никем не замеченное событие. В центре города, в знаменитом районе Гинза – «Серебряном цеху» Токио, среди людского муравейника двигался человек. Мужчина средних лет ни походкой, ни темпом движения, ни строгим деловым костюмом не выделялся среди миллионов жителей и гостей города. Единственное, что его отличало, это европейские черты лица, но мало ли в столице Японии иностранцев?
Человек не глазел по сторонам, как любой турист, было видно, что он приехал по делу либо уже давно знаком с Токио и не обращает никакого внимания на ставшие привычными достопримечательности. Поравнявшись с порталом метро, он нырнул внутрь. Заранее приготовленный жетончик исчез в щели турникета, мигнуло зеленое табло, и человек шагнул к эскалатору. Толпа вынесла его на перрон станции. Европеец продвигался вместе с окружающими его людьми, вовремя угадывая направление течения человеческой реки, и с минимумом усилий придерживался нужного направления. Обычная манера человека, привыкшего к многолюдью и тесноте большого города.
Перед эскалатором, ведущим на нижний уровень, там, где толпа уплотнялась, человек опустил руку в карман пиджака, извлек маленький флакончик, легким движением открыл крышечку и вылил содержимое на пол. Пара мгновений, и флакончик исчез в кармане. В этот момент человек был затерт, зажат в толпе, спешившей протолкаться к эскалатору. Никто ничего не заметил, даже на видеокамерах наблюдения, появившихся в метро после знаменитого теракта «Аум Синреке», не отразилось ничего подозрительного. Только очень внимательный взгляд смог бы потом найти этого человека на видеокадрах. Манипуляции с флакончиком были надежно скрыты телами людей.
Капельки белесой мутноватой жидкости без запаха рассеялись в воздухе, растираемые в пыль тысячами ног. Но содержимому флакончика это не помешало, наоборот, микроскопические капельки осели на одежде людей, проникли в их легкие и носоглотки. Будь это боевой газ, началась бы паника. Но нет, жидкость без запаха не вызывала никаких ощущений, никакого дискомфорта. Хотя была гораздо страшнее самых совершенных боевых газов. Содержащийся в жидкости вирус проникал в организмы всех, кто в течение пяти часов вдохнул микроскопические рассеянные в воздухе капельки. Заражение было гарантированным. Дальше люди сами стали разносчиками вируса.
Кажущаяся простота и даже примитивность метода рассеивания была на самом деле точно рассчитанной. Доставка в страну или изготовление на месте специальных средств потребовали бы привлечения лишних людей, возможно, даже использование дипломатических каналов доставки. Непосредственное руководство человека категорически возражало против расширения круга посвященных. Тем более что в Японии в последнее время усилились меры безопасности в метро и прочих местах скопления людей. А против сложной и дорогой техники лучше всего срабатывают такие примитивные методы, вроде этого флакончика со смертоносной жидкостью.
Человек спокойно сел на поезд, идущий в южном направлении. Проехав четыре станции, европеец вышел из вагона и перешел на другую линию. По пути между станциями, выбрав удачный момент, в очередном человеческом водовороте он повторил манипуляции с еще одним точно таким же флакончиком. Как и в первый раз, никто ничего подозрительного не заметил.
Через полтора часа человек вновь возник на поверхности, на этот раз он поднимался по ступенькам гостиницы «Холлихаус». Пройдя сквозь вертушку двери, мужчина кивнул портье, как старому знакомому, взял ключи от своего номера и двинулся к лифту. Войдя в номер и закрыв за собой дверь на ключ, он первым делом заказал по телефону такси до аэропорта и только затем принялся упаковывать свои вещи. На сборы ушло ровно четверть часа. Ничего лишнего, только то, что помещается в небольшой чемодан. Когда почти все время проводишь в поездках, привыкаешь к отсутствию излишеств и быстрым сборам.
В чемодан уместилась смена белья, свежая рубашка, носки, туалетные и бритвенные принадлежности, запасные брюки и легкая куртка. Это все, что необходимо цивилизованному человеку. Все остальное только снижает мобильность и не приносит никакой пользы. Немного денег в кармане брюк, документы, билеты на самолет и банковские карточки во внутреннем кармане пиджака – вот, пожалуй, самое главное, без чего в нашем мире не обойтись. Остальное можно купить, благо деньги на счету есть. А по возвращении домой их будет еще больше.
Спустившись в вестибюль, человек сдал портье ключ и, не задерживаясь ни на минуту, вышел на улицу. У подъезда его уже ждало такси.
В Шанхае и Гуанчжоу работа по рассеиванию вируса также была проделана быстро, толково и незаметно для окружающих. Несколько флакончиков, опустошенных прямо на улице, аэрозольный баллончик, разбрызганный во время столь любимых китайцами шествий с фейерверками, и все – дело сделано. Дальше аборигены разнесут заразу сами. Можно было обойтись и капелькой питательного бульона со штаммом вируса, но в данном случае и капля, и дюжина флакончиков входили в одну группу сложности специальных операций. Нечего мелочиться, чем больше, тем лучше.
Вирус, попав в теплую, влажную, питательную среду человеческого организма, начинал бешеными темпами размножаться. И теперь в каждой капельке слюны или микроскопических капельках влаги, покидавших организм при выдохе, содержались новые и новые вирусы. В условиях скученности и высокой плотности населения на побережье Китая инфекция распространялась стремительно. Ничто не могло ее остановить, да и никто пока не заметил опасности. Во время инкубационного периода вирус «Дифенс» не вызывал абсолютно никаких симптомов заболевания.
Сотрудник Управления, работавший в Гуанчжоу, через два дня покинул город. Его путь лежал на другой конец материка, в Прагу. Виза заканчивалась, все дела сделаны, пора было возвращаться в родную Чехию. Радости добавлял и тот факт, что на его банковский счет поступила хорошая сумма гонорара за «консалтинговые услуги», а на самом деле за то, что в людных местах он избавил от непонятной мутной жидкости три небольших флакончика, которые вместе с подробными инструкциями по применению получил от своего куратора из Управления за три дня до акции. Сотрудник Управления не интересовался содержимым пузырьков, его полностью устроили заверения куратора в абсолютной безопасности жидкости для собственного организма.
Потягивая пиво в салоне «Боинга», уносившего его домой, сотрудник и понятия не имел, что куратор ошибался. Сам куратор также не подозревал о своей ошибке в выборе исполнителя. Только ныне покойная бабушка сотрудника могла бы порассказать о своем романе летом далекого сорок пятого года с молодым подтянутым черноволосым сержантом-сибиряком из советского гарнизона Праги. Поскольку бабушка на тот момент была не только молода, стройна и красива, но и замужем, о своих приключениях и тайных встречах под луной она, понятное дело, молчала.
Родившийся ровно через девять месяцев мальчик унаследовал от мамы тонкий нос и широкий разрез темных глаз, а от фактического папы только черные волосы и чуть смугловатую кожу. А заодно набор генов, более чем через полвека сыгравший фатальную роль в жизни молодого, честолюбивого секретного агента одной очень известной фирмы.
– Ну и погода! Чертям тошно! Вроде бы скоро сезон дождей, а солнце так и жарит! – молодой человек в светлых джинсах и футболке, которая еще нынешним утром была белой, вытер со лба пот и вяло плюхнулся на вросшую в землю стопку бетонных плит. Потертая дорожная сумка, составлявшая весь его багаж, бухнулась прямо на землю. Человек этого даже не заметил, висевшее в небе южное солнце выпило все его силы.
– Жарковато сегодня, – согласился его спутник, устраиваясь рядом.
Отсюда, с небольшой возвышенности, открывался прекрасный вид на грузовой порт Сурабая. Суда у причалов, снующие по акватории лодки и катера, взметнувшиеся к небесам грузовые стрелы, хаотичная суета верениц машин и неопрятно одетых людей – нормальная жизнь крупного торгового порта, принимающего десятки судов в день. Шум, грохот, паровозные гудки, крики и забористая ругань грузчиков – привычные и столь родные сердцу любого моряка звуки.
– Когда отходим? – наконец нарушил молчание молодой человек.
– Через два часа, – невозмутимым тоном ответил его спутник. Загорелая до черноты сморщенная кожа, суховатое телосложение без единой капли лишнего жира выдавали в нем местного уроженца из белых или человека, уже много лет прожившего в Индонезии. Так оно и было, Карл Боальбек родился в Джакарте и с юношеских лет работал на судах небольшой местной компании. Сначала матросом, затем, после окончания мореходной школы, грузовым помощником, штурманом, постепенно дослужился до старпома. А пять лет назад получил капитанский диплом.
Сейчас под командованием Боальбека был корабль, если можно назвать этим словом обломок Ноева ковчега водоизмещением в 700 тонн. Но Карл не унывал, машины «Сиамской маркизы» всегда были в порядке, трений с таможенниками и полицией у капитана не возникало, перевозившийся в трюмах далеко не всегда легальный груз всегда доходил до получателя. Команда, состоявшая из помощника капитана, боцмана и дюжины матросов-малайцев, справлялась со своими обязанностями. Дела компании шли далеко не лучшим образом, но Боальбек стоически переносил временные трудности и надеялся вскоре получить под свою команду новое судно. Тем более что судовладелец собирался к весне купить сухогруз в 5000 брутто-тонн вместимости.
– «Маркиза» без нас не уйдет? – с детской непосредственностью поинтересовался молодой человек. Боальбек в ответ только хмыкнул и принялся раскуривать свою трубку.
И какого дьявола руководству взбрело в голову отправить на «Маркизе» пассажира! Но парень платит наличными и не выпендривается. Хоть это хорошо. Ладно, раз Марк просит, доставим пассажира в Джакарту – небольшой, а приработок. Парень тем временем открыл пластиковую бутыль с газировкой и сделал большой жадный глоток, затем протянул бутыль капитану. Тот только отмахнулся и поднялся на ноги. Пора идти на судно.
Дорога до стоявшей у самого дальнего пирса «Сиамской маркизы» заняла целый час. Пока они, лавируя между портовыми кранами, складированными прямо на земле штабелями бревен и контейнерами, обходя глубокие лужи, добрались до места, бутыль в руке парня почти опустела. Причиной этого была неплотно закрытая крышка и банальная невнимательность. Только у самых сходней молодой человек понял, что большая часть воды вылилась на землю. Сделав это открытие, парень только пожал плечами, затем открутил крышку, выплеснул остатки газировки в ближайшую лужу и зашвырнул бутылку в море.
Первый этап операции прошел без сучка и задоринки. Александер с чувством глубокого удовлетворения просматривал отчеты исполнителей и кураторов. Киото, Токио, Гуанчжоу, Шанхай, Сингапур, Хошимин, привычно называемый Сайгоном, Сурабая, большие, многолюдные города Азии, знаменитые своими трущобами и являющиеся крупными транспортными узлами. Именно это и послужило причиной выбора аналитиков – отсюда вирус быстро распространится по всему региону.
А после начала эпидемии широкий охват территории и пересечения важнейших транспортных потоков сделают бессмысленными любые карантинные мероприятия. Не поможет даже выжигание очагов заражения ядерными боеголовками. Но до этого не дойдет, такое решение принимается, только когда другие меры не действуют и все другие средства исчерпаны. Впрочем, к тому времени, когда наиболее дальновидные политики задумаются о кардинальной хирургии, будет уже поздно. Вступят в действие очаги второго этапа операции, Александер лично настоял на такой схеме инфицирования. Разница в две недели запутает тех, кто будет искать причину эпидемии, приведет их к выводу, что это естественная пандемия.
На большой подробной карте специалисты уже разрисовали изолинии предполагаемого распространения вируса, первичные и вторичные очаги заражения, векторы переноса, сравнительно спокойные районы, где заболеет минимальное число людей. Александер заметил, что все это очень похоже на антропологическую и демографическую карту с нанесенными на нее основными транспортными потоками. По-другому и быть не могло – эпидемия всегда следует за переносчиками.
Наконец Александер, тяжело вздохнув, оторвался от карты. Выпрямив спину и откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и принялся массировать виски. Как он устал за последние недели! Большая часть подготовки и проведение акции свалились на его плечи. Сама специфика операции требовала участия минимального числа посвященных. Естественно, многих специалистов и исполнителей задействовали «втемную», но все равно, работы у Александера было много. И никому нельзя было перепоручить дело – вести операцию должен был один человек. И нести ответственность в случае провала – тоже один. Закон Мерфи в действии: если за дело отвечает больше одного человека, виноватых не найти.
После короткого энергичного массажа самочувствие улучшилось, сонливость исчезла, усталости как не бывало. Александер открыл глаза, его взгляд уперся в шкаф у двери кабинета, а затем переместился на столик в углу. О! Надо выпить кофе! Рука привычным движением включила электрочайник, аромат гранулированного кофе ударил в нос, щекоча и возбуждая нервные окончания. Взгляд на секунду задержался на бутылках с виски, вермутом и водкой, стоявших в баре рядом с кофейной банкой. Нет, не сегодня – в таком состоянии стаканчик скотча действует, как целая бутылка.
Александер сыпанул в чашку две полные ложки порошка и ложку сахара. Вот и чайник закипел. Осталось только залить кофе кипятком и размешать. Эрзац-напиток, если по-честному, но зато хорошо прочищает мозги. Глоток огненного напитка обжег нёбо и глотку. Хорошо! Райское наслаждение! Как мало нужно человеку для счастья, особенно после тяжелой муторной работы. А сколько еще впереди! Александер об этом и не думал. Как говорят русские: глаза боятся, а руки делают. Ну, теперь, после короткого отдыха можно возвращаться к делам.
Рабочий день завершился только в половине седьмого. В принципе, Александер не был связан жестким рабочим графиком, но он сам не мог себе позволить не довести до конца всё запланированное на сегодня. А теперь, когда закончен последний деловой разговор, поставлена точка в файле с расписанием работы сотрудников в Центральной Африке, можно ехать домой.
Александер неожиданно поймал себя на мысли, что теперь он с нетерпением ждет вечера и дорога домой для него значит нечто большее, чем просто отдых и возможность поспать в нормальной кровати. Если раньше ему было все равно, где ночевать: дома, в гостинице, на диване в офисе, в машине, то теперь, после женитьбы, дома его ждала Джина. А он еще сомневался: стоит ли жениться? Оказалось, что стоит. Нельзя всю жизнь быть одному, надо строить свое гнездо, свою семью.
Александер вырулил со стоянки и вписался в сплошной поток машин. Конец дня, час пик. Несмотря на ударивший по Америке жесточайший финансовый кризис, машин на дорогах меньше не стало. Или это так кажется? Статистика однозначно говорила, что сейчас продажи автомобилей упали, многие автомобильные салоны разорились или были вынуждены сократить свои филиалы. Десяткам тысяч американцев пришлось отказаться от «железного члена семьи» и пересесть на общественный транспорт. Но сейчас, после рабочего дня, из города тек сплошной автомобильный поток, как и пять лет назад во время пика могущества Империи.