Страница:
Выставка располагалась на громадной площади, и поэтому в небе через всю её территорию были протянуты тросы, по которым скользили вагончики фуникулёра с пассажирами. Молодёжь гоняла по ввыставке на роликах или самокатах, а многие старики, представтье себе, лихо управляли крохотными мотоциклами, сделанными, как оказалось, специально для инвалидов, у которых болят ноги!
В выставке принимало участие более сотни стран мира, и каждая из них постаралась сделать свой павильон как можно оригинальнее, интереснее, как можно менее похожим на другие. Сначала Лев Абрамович и Саня попали в павильон маленькой страны Исландии, о существовании которой Саня раньше даже и не подозревала. Оказывается, слово Исландия переводится с английского как "Ледяная страна", поэтому и павильон был сделан в виде громадного голубого куба, похожего на лёд. А перед павильоном, несмотря на летнюю жару, и на самом деле был установлен фонтан в виде куска льда размером с большой стол. По всем граням его стекала вода, и каждый мог напиться ледяной водички или хотя бы помочить в ней руки или носовой платок.
Оказалось, что где-то далеко в горах Азии есть также и такая страна как Бутан, в которую почти не ездят туристы, поэтому люди знают о ней очень мало. Но и Бутан тоже принял участие в этой выставке: он построил свой павильон в виде буддийской пагоды. Стены состояли из гигантских стволов ценных пород деревьев, а внутри, рядом с золотой статуей Будды, сидел бритоголовый монах в шафрановой одежде и распевал прекрасные мантры, время от времени ударяя в такт музыке в серебряный колокол.
Япония - страна бедная природными богатствами, но её народ славится своим трудолюбием и находчивостью. Японцы умеют ценить каждую каплю воды, каждый росток, появившийся на их скудной гористой земле. Они не транжирят зря свои богатства, они ухитряются использовать каждую вещь дважды и даже трижды, вот почему весь громадный павильон Японии оказался построенным ...из бумаги. И не просто из бумаги - а из бумажной макулатуры, то есть такой бумаги, которую уже использовали один раз в виде газет, обёрток или упаковки. Японцы измельчили эти отходы, смешали с клеем и построили свой павильон. Он получился очень нарядным - белым, радостным и, главное, вполне прочным и даже не боящимся дождя.
А когда Саня проголодалась, то Лев Абрамович отвёл её в маленькую коричневую беседку посреди главной выставочной площади, на которую девочка сначала и не обратила никакого внимания. Оказывается, этот коричневый домик символизировал собой шоколад, который так любят все дети мира. И внутри можно было купить сколько угодно самого разного шоколада - и молочного, и белого, и пористого, и с орехами, и с изюмом, и даже горячего жидкого в красивых фарфоровых чашечках. Понятно, что когда они выходили из шоколадного домика, то у Сани чуть не лопался её бедный живот.
Потом они оказались в павильоне, где туристы могли посмотреть почти что настоящее извержение вулкана. Зрители подходили всё ближе и ближе к панораме, на которой из большой горы вылетали камни, извергался огонь и сыпались тучи пепла. Всё было как настоящее, только, к счастью, совсем неопасное для зрителей. Под ногами по обеим сторонам мостков тоже текла раскалённая лава, и если бы всё это было на самом деле, то вряд ли кто-нибудь из посетителей остался в живых.
Другой павильон рассказывал о том, что самое большое богатство человечества - это совсем не золото, не не алмазы или нефть, а ...самая обыкновенная пресная вода, тем более, что и сам человек тоже состоит в основном из воды, а без неё, как и любое другое животное, не сможет прожить и трёх суток. Здесь люди шли по извилистым мосткам через весь павильон, а под ногами текла вода, среди цветущих кувшинок плавали золотые рыбки, кое-где встречались маленькие водопады и даже несколько живых уток. Посетив этот павильон, каждый человек ещё лучше понимал, что надо всячески беречь чистую воду на Земле - починить все протекающие краны, не транжирить воду зря. Ведь если у людей кончится вода, то всё живое в мире, в том числе и мы сами, просто погибнет. В этом павильоне было так тихо, приятно и прохладно, что даже не хотелось из него больше никуда уходить.
Напоследок Саня и Лев Абрамович попали на концерт корейского ансамбля барабанщиков. Такого вдохновляющего зрелища Фея Мэя ещё не видела никогда в жизни. Несколько десятков человек, мужчиниы и женщины в национальных костюмах, с азартом били в барабаны - маленькие, средние, большие, ну а самый большой барабан был таким громадным, что его просто невозможно было поднять даже самому сильному атлету мира. Поэтому его возили по сцене на деревянных полозьях с колёсиками, а барабанщики-мужчины били в него одновременно с двух сторон. В это же время, женщины в длинных развевающихся платьях с лентами, похожие на восточных фей апсар, кружились по сцене и стучали в крохотные барабанчики, укреплённые у них на поясе.
Вечером, когда совсем измученные, Саня и Лев Абрамович вернулись в свою маленькую тихую гостиницу, их встретил Ганс, худощавый, лет сорока мужчина, хозяин этой гостиницы. Гости мечтали войти в номер и рухнуть на свои постели, но, к сожалению, Ганс оказался слишком разговорчивым и слишком гостеприимным. Он завёл с ними разговор, причём старательно говорил по-русски, потому что вот уже несколько лет самостоятельно учил русский язык. Его тоже можно было понять - когда ещё ему представится случай поговорить по-русски с гостями из далёкой России?
Узнав, что Саня приехала из Калининграда, Ганс очень разволновался:
- О, майн Гот! Ведь мой отец как раз родом из этого города. Вы, наверное, знаете, что когда-то раньше он был немецким и назывался Кёнигсберг.
Конечно, Саня это прекрасно знала. А Ганс продолжал:
- Как мне хотелось бы хоть раз в жизни посетить родину моих предков. Конечно, теперь там всё неузнаваемо изменилось, но всё же...
Саня заверила его, что изменилось далеко не всё. Вот, например, там по-прежнему стоит могила великого немецкого философа Иммануила Канта, на которую папа возил её однажды. Восстановлен старинный университет, где многие десятки лет преподавал Кант. Говорят, философ был настолько пунктуален, что когда он появлялся на улице, чтобы идти на лекцию, по нему горожане проверяли свои часы. Да и сама Саня тоже живёт на улице, сплошь состоящей из старых, почти что сказочных, немецких домиков под красными черепичными крышами, окружённых очаровательными палисадничками.
Ганс оживился ещё больше. Он долго расспрашивал девочку о её улице и наконец грустно произнёс:
- Эх, если бы твои родители могли прислать мне приглашение посетить ваш город ну хотя бы на пару дней. Я был бы просто счастлив увидеть свою родину!
Конечно, Саня пообещала, что попросит папу об этом. Она не сомневалась, что папа совсем не будет против.
9. Ура! Они вернулись!
Саня никогда не сомневалась, что лето - самое лучшее время года, потому что можно ходить купаться на речку Прегель, лазать по деревьям и собирать вишни, а, главное, читать приключенческие книги. Этим летом Саня открыла для себя писателя Жюля Верна. Она уже прочитала "20 тысяч льё под водой" и теперь, сидя в своём саду высоко на вишнёвом дереве, держала в руках следующую его книгу - "Таинственный остров". Внизу под деревом Ромка мастерил что-то, скорее всего скворечник, из маленьких дощечек, которые он недавно обнаружил в подвале. Время от времени он канючил:
- Сань, ну когда же ты мне расскажешь дальше, что там происходит с капитаном Немо?
Но Саня была так увлечена чтением, что никак не могла оторваться от книги. Она недовольно пробормотала:
- Подожди, не мешай, я сама ещё не знаю, чем тут всё кончится. Вечером расскажу о том, что прочитаю за день.
Надо сказать, что Саня сидела высоко на дереве не просто так. Прошло уже полгода с тех пор, как пропала Мики, а Сандик исчез немного позже. Саня никак не могла примириться с этими потерями. Она часто вспоминала своих хвостатых друзей и очень переживала за их судьбу. Самой страшной была мысль о том, что, может быть, их и вообще уже нет в живых. И всё-таки в глубине души Саня очень надеялась, что когда-нибудь снова увидит и Мики, и Сандика. Поэтому время от времени она отрывалась от книги и смотрела по сторонам - а вдруг где-нибудь вдали мелькнёт чей-нибудь знакомый любимый хвостик? Тогда она увидит его первой.
Пригревало солнышко, где-то в кроне дерева жужжали лесные мухи-журчалки, всё вокруг было тихо и спокойно. И вдруг! И вдруг, принюхиваясь к следам на садовой тропинке, в сад вбежал какой-то тощий как скелет, грязно-серый хромой пёс с рваным ухом. Он добежал до вишнёвого дерева, на котором сидела Саня, поднял голову и, увидев девочку среди листвы, взволнованно закричал:
- Саня, Саня, слезай скорее! Бежим со мной, я нашёл Мики!
Фея Мэя чуть не упала с дерева - да ведь это, оказывается, и есть её Санди, которого теперь почти невозможно было узнать. Голодная бродячая жизнь превратила красивого холёного пса в жалкое облезлое животное. Девочка кубарем скатилась вниз и принялась целовать Сандика прямо в его холодный чёрный нос. Она чуть не умерла от радости, особенно когда услышала, что Санди где-то в городе обнаружил дом, в котором теперь живёт Мики.
Оказалось, что всё это время Санди кваратал за кварталом обыскивал город, обнюхивая каждый кусочек асфальта в поисках следов с запахом микиных пяток. Кошачьего запаха не было нигде. И вот только сегодня он наконец-то увидел свою родную кошку высоко на перилах лоджии девятого этажа многоквартирного дома в самом дальнем районе города. Понятно, что самостоятельно Мики спуститься оттуда никак не могла, поэтому Санди и примчался домой за помощью. Он изо всех ног кинулся на Львовскую улицу, а бедная кошка отчаянно кричала ему вслед:
- Скорей, скорей, Сандик! Если ты опоздаешь, то сегодня вечером хозяйка на всё лето увезёт меня на дачу. У неё уже собраны вещи и готова корзинка, в которую меня посадат для перевозки. Беги быстрее, скажи Сане, а уж она что-нибудь придумает. Только учти, что хозяйка меня ни за что никому не отдаст. Она меня очень любит и думает, что спасла меня зимой от смерти. Ведь она совсем не понимает языка зверей и птиц, и я никак не могу ничего ей объяснить!
И вот Саня кинулась вслед за Санди к многоквартирному дому, где теперь жила Мики. Кошка всё ещё сидела на перилах. Она с надеждой всматривалась вдаль, а из глаз её капали вниз горькие слёзы, потому что она совсем не надеялась, что Саня успеет прибежать до того, как хозяйка засунет её в корзинку и увезёт на дачу.
Конечно, Саня успела прибежать во-время. Она закричала, глядя вверх:
- Мики, какой номер твоей квартиры?
- Девяносто шесть. Но ты не ходи к нам, это бесполезно, она всё равно меня ни за что никому не отдаст!
- Я и не собираюсь. А ты можешь пройти по перилам на соседнюю лоджию?
- Конечно, я что, не кошка, что ли! А зачем?
- Потом узнаешь. Тогда давай, иди туда скорее! И сиди там, пока я не приду к тебе.
И Саня поднялась на девятый этаж и позвонила в квартиру номер девяносто пять. Ей открыл сосед микиной хозяйки. Он увидел перед собой очаровательную синеглазую девочку с золотистыми локонами, которая сказала:
- Дядя, к вам на балкон попала моя кошка Мики, можно я её заберу пока она не упала вниз?
- Конечно, девочка, забирай свою Мики!
И он провёл Фею Мэю на лоджию, где, конечно, уже сидела Мики, переживая, сможет ли Саня её освободить или нет. Саня даже не стала целовать кошку, она ринулась с ней на первый этаж, выскочила из дома, у которого её уже ждал Санди, и они втроём побежали к себе домой на Львовскую улицу.
Вот таким образом сразу в один и тот же день неожиданно нашлись и Мики, и Санди. Кто знает, а, может быть, то давнее предсказание Гуанинь " То, что неожиданно появилось, вернётся обратно"относилось не только к волшебному хрустальному колечку, но и к этому случаю тоже?
10. Ганс Миллер навещает Кёнигсберг.
Вернувшись наконец домой, Мики рассказала, как она жила у своей новой хозяйки. Оказывается, весь остаток зимы она просидела взаперти, в квартире и ни разу даже не вышла на улицу, чтобы побегать по свежему снегу. Хозяйка слишком её любила и знала, конечно, что выпускать кошку одну гулять по городским улицам слишком опасно для жизни. Впрочем, хозяйка её прекрасно кормила, постоянно гладила и целовала, так что Мики всё-таки вспоминала о ней с большой теплотой.
А вот у Сандика жизнь была совсем другая - он голодал, мёрз, дрался с другими собаками, спал на помойках. Понятно, что теперь он был просто счастлив - Саня вылечила ему больную лапу, его кормили самыми вкусными вещами, и все говорили, что он настоящий герой, который никогда не бросит друга в беде. Он поступил именно так, как когда-то учил русский полководец Суворов: "Сам погибай, а товарища выручай", хотя Санди, конечно, никогда в жизни и не слышал о Суворове.
Через несколько дней после возвращения Санди и Мики в гости к Егоровым из Ганновера ненадолго приехал Ганс Миллер, который так мечтал увидеть родину своих предков - бывший немецкий город Кёнигсберг. Его поселили в самой дальней, детской комнате пряничного домика, а детские кроватки поставили в гостиную - ту самую третью комнату дома, которая выходила в кухню и затем на заднее крыльцо. Ту самую комнату, в которой совсем недавно спорили Амалия с папой, и Саня услышала их разговор из кухни. А небольшое оконце подвала находилось как раз под окном гостиной.
В самую же первую ночь после приезда немецкого гостя Ромка давно заснул, а вот Сане что-то не спалось. Она лежала и вспоминаа очередные приключения капитана Немо, как вдруг услышала какой-то шорох под окном. Прячась за занавеску, Саня выгляднула в окно и остолбенела: под окном стоял Ганс. Если бы он, как полагается, вышел из дома через дверь - неважно, хоть через парадную, хоть через задний ход, то обязательно должен был бы пройти гостиную, но через неё никто не проходил. Значит, он, как это когда-то делала Саня, вылез на улицу через окно первого этажа спальни. Вот что было очень странно!
Саня прижала нос к окну и увидела, что Ганс ...на руках протискивается в подвал через маленькое окошко у самой земли. Такого девочка выдержать не могла. Надо узнать, в чём тут дело! Она вышла через задний ход, приблизилась к окошку в подвал, легла на землю среди густых кустов сирени и заглянула вниз. Ганс, освещая пол фонариком, бродил по подвалу. В одной руке он держал какую-то тетрадь, а другой постукивал по полу тростью. Похоже, что он искал какой-то подземный ход или тайник. Кажется, дело пахнет новыми приключениями!
Потом Ганс вылез из подвала и пошёл не домой, а к следующему дому. Прячась в кустах, Фея Мэя кралась за ним. И в следующем доме Ганс пробрался в подвал и сделал то же самое, что и в доме Сани. Так он шёл от дома к дому по саниной стороне улицы и к утру успел обследовать все эти дома. Значит, в следующую ночь он пойдет по противоположной стороне и за две ночи успеет пройти всю улицу, ведь домов на ней не так уж много.
В конце-концов ближе к утру Ганс вернулся домой и залез в спальню через окно, оставленное открытым. Саня тоже пробралась в свою постель, но так и не смогла заснуть всю ночь. Она напряжённо думала: что же такое может искать их гость в подвалах? И вдруг её осенило: да ведь он ищет тот самый подземный ход или колодец, который находится в подвале дома напротив, и где они искали Мики, когда она пропала!
Утром папа повёз гостя осматривать город, а Саня, собрав своих самых надёжных людей, рассказала им обо всём, что увидела ночью, и все они вчетвером принялись выполнять хитроумный план, который придумала Фея Мэя. И Ромка, и Саня, и Мушкатина Лида, и Картанова Наташа кинулись к дому напротив и стали собирать всё, что попадалось им под руку: засохшие ветки, всякую рухлядь в саду и даже на ближайших помойках, доски, сломанные санки. картонные коробки, выброшенные стопки газет, дырявые вёдра и бог знает что ещё. Всё это они закидывали в подвал, стараясь в первую очередь заполнить ту сторону, где находился потайной ход. Это ведь они первыми обнаружили тайну дома напротив и никому не позволят отнять её у них!
К вечеру, когда Ганс вернулся с экскурсии, подвал был доверху забит всякой-всячиной, и чтобы расчистить его пришлось бы потратить не одну ночь. На вторую ночь Ганс, как и предполагала Саня, начал обследовать подвалы противоположной стороны улицы. Он один за другим обошёл все дома, но, заглянув в подвал дома напротив, даже не сделал попытки туда проникнуть - ему одному слишком нереально было очистить его от мусора хоть и за три ночи!
На следующий день Ганс Миллер уехал к себе в Ганновер - он не мог больше оставаться в Калининграде, потому что дома у него было слишком много дел. Почему-то он выглядел очень грустным. Ну а дети торжестовали - ведь их тайна была спасена!
11. Сбывается четвёртое предсказание Гуанинь:
" Королевский зал откроет свой секрет ".
Понятно, что дети горели желанием узнать, что же такое искал в подвалах Ганс Миллер и что же скрывается в подземном колодце дома напротив. Поэтому в один из ближайших дней, разумеется, когда родителей не было дома, все четверо, захватив с собой фонарики и верёвки, тайком двинулись туда. К счастью, в доме до сих пор никто не жил и там можно было делать всё, что хочется. Сначала они несколько ночей очищали подвал от того мусора, который набросали туда. Ну а потом приступили к исследованиям.
В подвале всё было по-прежнему: на том же самом месте валялся примкнутый трофейный штык с немецкой винтовки, лезвие которого, как и в прошлый раз легко вошло в щель на полу подвала. С трудом Саня приподняла плиту, а затем навалилась на неё всем телом. К её удивлению, плита легко поднялась вертикально и стала неповижно. Похоже, что одна её сторона, видимо, была даже укреплена на каких-то шарнирах.
Дети заглянули внутрь, но, как и в первый раз, не увидели ничего, кроме темноты. Саня бросила вниз камешек - звук падения раздался где-то глубоко внизу. Но воды там не было - камешек сухо, без бульканья, стукнулся о твёрдое дно. Фонарик тоже помог мало - его луч не проникал так далеко, как требовалось. Были только видны бесконечные бетонные, как в колодце, кольца, уходящие вниз, да тоненькая металлическая лестница, вделанная в цемент и ведущая в таинственную глубину.
- Ну что теперь будем делать? Пойдём домой или всё-таки полезем вниз?
- Ты что, зачем же мы так долго готовились, неужели чтобы вернуться домой? А ты боишься, что ли?
- Нет, конечно! Ничего я не боюсь. Я полезу первая, а вы все - за мной, ладно? А если что - то сразу вылезайте наверх.
Саня спустилась в тёмный провал первой, остальные за ней, а потом, чтобы замести все следы, ещё и пришлось с большим трудом, балансируя на тоненькой лестнице, опускать за собой плиту, ведущую в подземелье.
Спуск по металлической лестнице оказался очень долгим. Руки болели от непривычной гимнастики, было страшно и почти что темно. Фонарик, ничего не освещал внизу, а только лишь ближайший кусочек бетонной стенки. Он, скорее, даже больше мешал, чем помогал, так как его приходилось держать в руке, стараясь одновременно покрепче цепляться за холодные металлические перекладины, вонявшие ржавчиной. Вертикальный колодец наконец-то всё-таки кончился, и дети снова ощутили под ногами твёрдый цементный пол. К счастью, внизу было совсем сухо и даже не очень страшно.
Оказалось, что подземный ход ведёт ещё дальше. Из колодца под прямым углом куда-то уходили тоже цементные кольца, но только теперь такого большого диаметра, что по ним могли не сгибаясь пройти взрослые люди совсем не маленького роста. Дети остановились, не зная, на что им теперь решиться - то ли идти дальше, или же всё-таки вернуться домой. И вдруг Саня заметила, что в конце тёмного тоннеля виднеется слабый свет. Она обрадованно прошептала:
- Там что-то есть! Нам надо узнать эту тайну! Осталось пройти совсем намного, ведь это так близко. Пошли!
И дети, светя "летучей мышью" себе под ноги, осторожно пошли вперёд.
По мере приближения к освещённому участку тоннель всё больше и больше расширялся и наконец превратился в довольно просторный квадратный коридор с настоящими стенами, потолком и полом. С изумлением все увидели, что в коридоре желтоватым светом горят пыльные электрические лампочки. В коридоре, как и везде до этого, не было ни души, и не слышалось никаких звуков. Теперь по бокам коридора, слева и справа, находились толстые металлические, как в бункере, двери, но все они оказались закрыты. Впрочем, дети и не собирались их открывать, ведь это им было бы и не под силу.
Конечно, хотя никто и не признался в этом, но всем почему-то вдруг стало очень страшно. Какой-то мёртвый коридор, мёртвый свет, неестественная тишина. Всё это было похоже на затянувшийся кошмарный сон, в котором время остановилось навеки. В этот момент Саня ужасно пожалела, что влипла в эту странную и опасную историю, а, главное, втянула в неё всех остальных.
Саня вспомнила рассказы папы о том, что когда-то давным-давно здесь шла война, и немецкие фашисты строили для себя под землёй тайные убежища, где на всякий случай прятали запасы продуктов, оружия и обмундирования. Наверное, это как раз и был один из таких складов. Значит, ему уже много-много десятков лет. Интересено, зачем понадобилось Гансу Миллеру искать эти старинные склады? Может быть, здесь всё-таки есть что-нибудь более интересное, чем старые мундиры и какие-нибудь ржавые консервные банки?
Пройдя мимо нескольких наглухо закрытых бронированных дверей, дети наконец заметили, что дальше по коридору имеется ещё и несколько дверей распахнутых настежь. Что ждало их там, за этими дверями? Фашисты с автоматами, привидения, мертвецы, скелеты, мины под ногами? Всё возможно в таком страшном месте, где нельзя ждать помощи ни от кого на свете. Саня с ужасом подумала, что если вдруг они здесь погибнут, то так и останутся погребёнными навеки в этом подземелье, на сером цементном полу, и никто из оставшихся наверху людей, так и не догадается, куда же это они исчезли, все четверо, никто не найдёт их больше никогда...
Дети стали двигаться с ещё большей осторожностью. На цыпочках подошли они к самой первой открытой двери и, прячась за её створкой, заглянули внутрь. Большое помещение с глухими стенами тоже освещалось несколькими тусклыми электрическими лампочками. Как и думала Саня, это был какой-то склад. Снизу до самого потолка поднимались стеллажи, заставленные деревянными ящиками. Некоторые из них были взломаны, оторванные доски валялись на полу. А, кроме того, пол был усеян пустыми консервными банками - такими же банками, только невскрытыми, были забиты и ящики. Видимо, кто-то, питаясь когда-то этими консервами, устроил из склада что-то вроде столовой.
Вторая открытая дверь тоже привела детей на похожий продовольственный склад, только здесь ящики были наполнены сухими и лёгкими армейскими галетами, которыми дети с удовольствием пополнили свой запас сухарей, да ещё и набили все карманы. Оказалось, что пролежав здесь много лет, галеты по-прежнему были вполне съедобными.
В третьем помещении не нашлось ничего интересного - ящики оказались забиты какими-то бутылками, то ли с минеральной водой, то ли с чем-то другим. Много уже пустых бутылок и пробок от них валялось на полу. Приходилось ступать как можно осторожнее, чтобы случайно не задеть их ногами и не загреметь. Правда, здесь нашлось и кое-что поинтереснее: на стене висела солдатская фляжка в зелёной брезентовой оплётке. На всякий случай Ромка повесил её себе на шею как трофей.
Дети прошли ещё несколько помещений и везде увидели примерно одно и то же, правда, на одном из складов они обнаружили снаряды, а на другом - ящики с патронами, но это, тем более, было совсем неинтересно. К каждой двери они подходили как можно осторожнее - а вдруг там до сих пор кто-нибудь сидит и готов на них напасть? Но они всё шли и шли вперёд, так и не встречая нигде не души...
За последней дверью не было ни склада, ни электрического освещения. Стены стали шероховатыми - узкий извилистый коридор был пробит прямо в каменной породе. К счастью, ход оказался довольно коротким: пройдя несколько его коленец, дети наконец-то увидели выход, который слабо светился в темноте.
Изо всех сил дети заторопились к выходу, вот они уже делают последние шаги... Но, выскочив из лаза, они поняли, что попали не на свободу, а снова в какое-то огромное подземное помещение. После столь длинного похода ныли руки и ноги, плечи оттягивали детские рюкзачки, набитые домашними сухарями и немецкими галетами. Дети тут же рухнули на землю чтобы хоть немного передохнуть.
В подземелье просто исчезло такое понятие как время. Сидя на камнях, дети ощутили холод почти одновременно Они не знали, сколько времени просидели на земле, было ли сейчас где-то там далеко на земле утро, день или вечер. Через некоторое время они с удивлением обнаружили, что отдохнули очень хорошо, что несмотря на холод, чувствуют себя прекрасно, ничего у них уже не болит, и им ужасно хочется есть. И, самое главное, теперь им совсем не страшно, а даже интересно - что же будет дальше.
Первым делом они наелись галет, а затем решили осмотреть то место, куда попали. Их приют оказался маленьким подземным гротом, слабо освещённым каким-то явно не солнечным, не электрическим и даже не дневным светом, проникавшим в него со стороны входа. Грот напоминал театральную сцену, где кулисами служили сталактиты и сталагмиты, обрамлявшие его слева и справа - их длинные белые искрящиеся сосульки толщиной с детскую руку свисали с потолка и поднимались с земли навстречу друг другу. Задник же этой сцены представлял собой сплошной каменный массив, в котором зияла дыра тёмного лаза, из которого дети и попали сюда совсем недавно. А где-то впереди мерцало слабым светом громадное пространство, чем-то похожее на подземный зрительный зал.
В выставке принимало участие более сотни стран мира, и каждая из них постаралась сделать свой павильон как можно оригинальнее, интереснее, как можно менее похожим на другие. Сначала Лев Абрамович и Саня попали в павильон маленькой страны Исландии, о существовании которой Саня раньше даже и не подозревала. Оказывается, слово Исландия переводится с английского как "Ледяная страна", поэтому и павильон был сделан в виде громадного голубого куба, похожего на лёд. А перед павильоном, несмотря на летнюю жару, и на самом деле был установлен фонтан в виде куска льда размером с большой стол. По всем граням его стекала вода, и каждый мог напиться ледяной водички или хотя бы помочить в ней руки или носовой платок.
Оказалось, что где-то далеко в горах Азии есть также и такая страна как Бутан, в которую почти не ездят туристы, поэтому люди знают о ней очень мало. Но и Бутан тоже принял участие в этой выставке: он построил свой павильон в виде буддийской пагоды. Стены состояли из гигантских стволов ценных пород деревьев, а внутри, рядом с золотой статуей Будды, сидел бритоголовый монах в шафрановой одежде и распевал прекрасные мантры, время от времени ударяя в такт музыке в серебряный колокол.
Япония - страна бедная природными богатствами, но её народ славится своим трудолюбием и находчивостью. Японцы умеют ценить каждую каплю воды, каждый росток, появившийся на их скудной гористой земле. Они не транжирят зря свои богатства, они ухитряются использовать каждую вещь дважды и даже трижды, вот почему весь громадный павильон Японии оказался построенным ...из бумаги. И не просто из бумаги - а из бумажной макулатуры, то есть такой бумаги, которую уже использовали один раз в виде газет, обёрток или упаковки. Японцы измельчили эти отходы, смешали с клеем и построили свой павильон. Он получился очень нарядным - белым, радостным и, главное, вполне прочным и даже не боящимся дождя.
А когда Саня проголодалась, то Лев Абрамович отвёл её в маленькую коричневую беседку посреди главной выставочной площади, на которую девочка сначала и не обратила никакого внимания. Оказывается, этот коричневый домик символизировал собой шоколад, который так любят все дети мира. И внутри можно было купить сколько угодно самого разного шоколада - и молочного, и белого, и пористого, и с орехами, и с изюмом, и даже горячего жидкого в красивых фарфоровых чашечках. Понятно, что когда они выходили из шоколадного домика, то у Сани чуть не лопался её бедный живот.
Потом они оказались в павильоне, где туристы могли посмотреть почти что настоящее извержение вулкана. Зрители подходили всё ближе и ближе к панораме, на которой из большой горы вылетали камни, извергался огонь и сыпались тучи пепла. Всё было как настоящее, только, к счастью, совсем неопасное для зрителей. Под ногами по обеим сторонам мостков тоже текла раскалённая лава, и если бы всё это было на самом деле, то вряд ли кто-нибудь из посетителей остался в живых.
Другой павильон рассказывал о том, что самое большое богатство человечества - это совсем не золото, не не алмазы или нефть, а ...самая обыкновенная пресная вода, тем более, что и сам человек тоже состоит в основном из воды, а без неё, как и любое другое животное, не сможет прожить и трёх суток. Здесь люди шли по извилистым мосткам через весь павильон, а под ногами текла вода, среди цветущих кувшинок плавали золотые рыбки, кое-где встречались маленькие водопады и даже несколько живых уток. Посетив этот павильон, каждый человек ещё лучше понимал, что надо всячески беречь чистую воду на Земле - починить все протекающие краны, не транжирить воду зря. Ведь если у людей кончится вода, то всё живое в мире, в том числе и мы сами, просто погибнет. В этом павильоне было так тихо, приятно и прохладно, что даже не хотелось из него больше никуда уходить.
Напоследок Саня и Лев Абрамович попали на концерт корейского ансамбля барабанщиков. Такого вдохновляющего зрелища Фея Мэя ещё не видела никогда в жизни. Несколько десятков человек, мужчиниы и женщины в национальных костюмах, с азартом били в барабаны - маленькие, средние, большие, ну а самый большой барабан был таким громадным, что его просто невозможно было поднять даже самому сильному атлету мира. Поэтому его возили по сцене на деревянных полозьях с колёсиками, а барабанщики-мужчины били в него одновременно с двух сторон. В это же время, женщины в длинных развевающихся платьях с лентами, похожие на восточных фей апсар, кружились по сцене и стучали в крохотные барабанчики, укреплённые у них на поясе.
Вечером, когда совсем измученные, Саня и Лев Абрамович вернулись в свою маленькую тихую гостиницу, их встретил Ганс, худощавый, лет сорока мужчина, хозяин этой гостиницы. Гости мечтали войти в номер и рухнуть на свои постели, но, к сожалению, Ганс оказался слишком разговорчивым и слишком гостеприимным. Он завёл с ними разговор, причём старательно говорил по-русски, потому что вот уже несколько лет самостоятельно учил русский язык. Его тоже можно было понять - когда ещё ему представится случай поговорить по-русски с гостями из далёкой России?
Узнав, что Саня приехала из Калининграда, Ганс очень разволновался:
- О, майн Гот! Ведь мой отец как раз родом из этого города. Вы, наверное, знаете, что когда-то раньше он был немецким и назывался Кёнигсберг.
Конечно, Саня это прекрасно знала. А Ганс продолжал:
- Как мне хотелось бы хоть раз в жизни посетить родину моих предков. Конечно, теперь там всё неузнаваемо изменилось, но всё же...
Саня заверила его, что изменилось далеко не всё. Вот, например, там по-прежнему стоит могила великого немецкого философа Иммануила Канта, на которую папа возил её однажды. Восстановлен старинный университет, где многие десятки лет преподавал Кант. Говорят, философ был настолько пунктуален, что когда он появлялся на улице, чтобы идти на лекцию, по нему горожане проверяли свои часы. Да и сама Саня тоже живёт на улице, сплошь состоящей из старых, почти что сказочных, немецких домиков под красными черепичными крышами, окружённых очаровательными палисадничками.
Ганс оживился ещё больше. Он долго расспрашивал девочку о её улице и наконец грустно произнёс:
- Эх, если бы твои родители могли прислать мне приглашение посетить ваш город ну хотя бы на пару дней. Я был бы просто счастлив увидеть свою родину!
Конечно, Саня пообещала, что попросит папу об этом. Она не сомневалась, что папа совсем не будет против.
9. Ура! Они вернулись!
Саня никогда не сомневалась, что лето - самое лучшее время года, потому что можно ходить купаться на речку Прегель, лазать по деревьям и собирать вишни, а, главное, читать приключенческие книги. Этим летом Саня открыла для себя писателя Жюля Верна. Она уже прочитала "20 тысяч льё под водой" и теперь, сидя в своём саду высоко на вишнёвом дереве, держала в руках следующую его книгу - "Таинственный остров". Внизу под деревом Ромка мастерил что-то, скорее всего скворечник, из маленьких дощечек, которые он недавно обнаружил в подвале. Время от времени он канючил:
- Сань, ну когда же ты мне расскажешь дальше, что там происходит с капитаном Немо?
Но Саня была так увлечена чтением, что никак не могла оторваться от книги. Она недовольно пробормотала:
- Подожди, не мешай, я сама ещё не знаю, чем тут всё кончится. Вечером расскажу о том, что прочитаю за день.
Надо сказать, что Саня сидела высоко на дереве не просто так. Прошло уже полгода с тех пор, как пропала Мики, а Сандик исчез немного позже. Саня никак не могла примириться с этими потерями. Она часто вспоминала своих хвостатых друзей и очень переживала за их судьбу. Самой страшной была мысль о том, что, может быть, их и вообще уже нет в живых. И всё-таки в глубине души Саня очень надеялась, что когда-нибудь снова увидит и Мики, и Сандика. Поэтому время от времени она отрывалась от книги и смотрела по сторонам - а вдруг где-нибудь вдали мелькнёт чей-нибудь знакомый любимый хвостик? Тогда она увидит его первой.
Пригревало солнышко, где-то в кроне дерева жужжали лесные мухи-журчалки, всё вокруг было тихо и спокойно. И вдруг! И вдруг, принюхиваясь к следам на садовой тропинке, в сад вбежал какой-то тощий как скелет, грязно-серый хромой пёс с рваным ухом. Он добежал до вишнёвого дерева, на котором сидела Саня, поднял голову и, увидев девочку среди листвы, взволнованно закричал:
- Саня, Саня, слезай скорее! Бежим со мной, я нашёл Мики!
Фея Мэя чуть не упала с дерева - да ведь это, оказывается, и есть её Санди, которого теперь почти невозможно было узнать. Голодная бродячая жизнь превратила красивого холёного пса в жалкое облезлое животное. Девочка кубарем скатилась вниз и принялась целовать Сандика прямо в его холодный чёрный нос. Она чуть не умерла от радости, особенно когда услышала, что Санди где-то в городе обнаружил дом, в котором теперь живёт Мики.
Оказалось, что всё это время Санди кваратал за кварталом обыскивал город, обнюхивая каждый кусочек асфальта в поисках следов с запахом микиных пяток. Кошачьего запаха не было нигде. И вот только сегодня он наконец-то увидел свою родную кошку высоко на перилах лоджии девятого этажа многоквартирного дома в самом дальнем районе города. Понятно, что самостоятельно Мики спуститься оттуда никак не могла, поэтому Санди и примчался домой за помощью. Он изо всех ног кинулся на Львовскую улицу, а бедная кошка отчаянно кричала ему вслед:
- Скорей, скорей, Сандик! Если ты опоздаешь, то сегодня вечером хозяйка на всё лето увезёт меня на дачу. У неё уже собраны вещи и готова корзинка, в которую меня посадат для перевозки. Беги быстрее, скажи Сане, а уж она что-нибудь придумает. Только учти, что хозяйка меня ни за что никому не отдаст. Она меня очень любит и думает, что спасла меня зимой от смерти. Ведь она совсем не понимает языка зверей и птиц, и я никак не могу ничего ей объяснить!
И вот Саня кинулась вслед за Санди к многоквартирному дому, где теперь жила Мики. Кошка всё ещё сидела на перилах. Она с надеждой всматривалась вдаль, а из глаз её капали вниз горькие слёзы, потому что она совсем не надеялась, что Саня успеет прибежать до того, как хозяйка засунет её в корзинку и увезёт на дачу.
Конечно, Саня успела прибежать во-время. Она закричала, глядя вверх:
- Мики, какой номер твоей квартиры?
- Девяносто шесть. Но ты не ходи к нам, это бесполезно, она всё равно меня ни за что никому не отдаст!
- Я и не собираюсь. А ты можешь пройти по перилам на соседнюю лоджию?
- Конечно, я что, не кошка, что ли! А зачем?
- Потом узнаешь. Тогда давай, иди туда скорее! И сиди там, пока я не приду к тебе.
И Саня поднялась на девятый этаж и позвонила в квартиру номер девяносто пять. Ей открыл сосед микиной хозяйки. Он увидел перед собой очаровательную синеглазую девочку с золотистыми локонами, которая сказала:
- Дядя, к вам на балкон попала моя кошка Мики, можно я её заберу пока она не упала вниз?
- Конечно, девочка, забирай свою Мики!
И он провёл Фею Мэю на лоджию, где, конечно, уже сидела Мики, переживая, сможет ли Саня её освободить или нет. Саня даже не стала целовать кошку, она ринулась с ней на первый этаж, выскочила из дома, у которого её уже ждал Санди, и они втроём побежали к себе домой на Львовскую улицу.
Вот таким образом сразу в один и тот же день неожиданно нашлись и Мики, и Санди. Кто знает, а, может быть, то давнее предсказание Гуанинь " То, что неожиданно появилось, вернётся обратно"относилось не только к волшебному хрустальному колечку, но и к этому случаю тоже?
10. Ганс Миллер навещает Кёнигсберг.
Вернувшись наконец домой, Мики рассказала, как она жила у своей новой хозяйки. Оказывается, весь остаток зимы она просидела взаперти, в квартире и ни разу даже не вышла на улицу, чтобы побегать по свежему снегу. Хозяйка слишком её любила и знала, конечно, что выпускать кошку одну гулять по городским улицам слишком опасно для жизни. Впрочем, хозяйка её прекрасно кормила, постоянно гладила и целовала, так что Мики всё-таки вспоминала о ней с большой теплотой.
А вот у Сандика жизнь была совсем другая - он голодал, мёрз, дрался с другими собаками, спал на помойках. Понятно, что теперь он был просто счастлив - Саня вылечила ему больную лапу, его кормили самыми вкусными вещами, и все говорили, что он настоящий герой, который никогда не бросит друга в беде. Он поступил именно так, как когда-то учил русский полководец Суворов: "Сам погибай, а товарища выручай", хотя Санди, конечно, никогда в жизни и не слышал о Суворове.
Через несколько дней после возвращения Санди и Мики в гости к Егоровым из Ганновера ненадолго приехал Ганс Миллер, который так мечтал увидеть родину своих предков - бывший немецкий город Кёнигсберг. Его поселили в самой дальней, детской комнате пряничного домика, а детские кроватки поставили в гостиную - ту самую третью комнату дома, которая выходила в кухню и затем на заднее крыльцо. Ту самую комнату, в которой совсем недавно спорили Амалия с папой, и Саня услышала их разговор из кухни. А небольшое оконце подвала находилось как раз под окном гостиной.
В самую же первую ночь после приезда немецкого гостя Ромка давно заснул, а вот Сане что-то не спалось. Она лежала и вспоминаа очередные приключения капитана Немо, как вдруг услышала какой-то шорох под окном. Прячась за занавеску, Саня выгляднула в окно и остолбенела: под окном стоял Ганс. Если бы он, как полагается, вышел из дома через дверь - неважно, хоть через парадную, хоть через задний ход, то обязательно должен был бы пройти гостиную, но через неё никто не проходил. Значит, он, как это когда-то делала Саня, вылез на улицу через окно первого этажа спальни. Вот что было очень странно!
Саня прижала нос к окну и увидела, что Ганс ...на руках протискивается в подвал через маленькое окошко у самой земли. Такого девочка выдержать не могла. Надо узнать, в чём тут дело! Она вышла через задний ход, приблизилась к окошку в подвал, легла на землю среди густых кустов сирени и заглянула вниз. Ганс, освещая пол фонариком, бродил по подвалу. В одной руке он держал какую-то тетрадь, а другой постукивал по полу тростью. Похоже, что он искал какой-то подземный ход или тайник. Кажется, дело пахнет новыми приключениями!
Потом Ганс вылез из подвала и пошёл не домой, а к следующему дому. Прячась в кустах, Фея Мэя кралась за ним. И в следующем доме Ганс пробрался в подвал и сделал то же самое, что и в доме Сани. Так он шёл от дома к дому по саниной стороне улицы и к утру успел обследовать все эти дома. Значит, в следующую ночь он пойдет по противоположной стороне и за две ночи успеет пройти всю улицу, ведь домов на ней не так уж много.
В конце-концов ближе к утру Ганс вернулся домой и залез в спальню через окно, оставленное открытым. Саня тоже пробралась в свою постель, но так и не смогла заснуть всю ночь. Она напряжённо думала: что же такое может искать их гость в подвалах? И вдруг её осенило: да ведь он ищет тот самый подземный ход или колодец, который находится в подвале дома напротив, и где они искали Мики, когда она пропала!
Утром папа повёз гостя осматривать город, а Саня, собрав своих самых надёжных людей, рассказала им обо всём, что увидела ночью, и все они вчетвером принялись выполнять хитроумный план, который придумала Фея Мэя. И Ромка, и Саня, и Мушкатина Лида, и Картанова Наташа кинулись к дому напротив и стали собирать всё, что попадалось им под руку: засохшие ветки, всякую рухлядь в саду и даже на ближайших помойках, доски, сломанные санки. картонные коробки, выброшенные стопки газет, дырявые вёдра и бог знает что ещё. Всё это они закидывали в подвал, стараясь в первую очередь заполнить ту сторону, где находился потайной ход. Это ведь они первыми обнаружили тайну дома напротив и никому не позволят отнять её у них!
К вечеру, когда Ганс вернулся с экскурсии, подвал был доверху забит всякой-всячиной, и чтобы расчистить его пришлось бы потратить не одну ночь. На вторую ночь Ганс, как и предполагала Саня, начал обследовать подвалы противоположной стороны улицы. Он один за другим обошёл все дома, но, заглянув в подвал дома напротив, даже не сделал попытки туда проникнуть - ему одному слишком нереально было очистить его от мусора хоть и за три ночи!
На следующий день Ганс Миллер уехал к себе в Ганновер - он не мог больше оставаться в Калининграде, потому что дома у него было слишком много дел. Почему-то он выглядел очень грустным. Ну а дети торжестовали - ведь их тайна была спасена!
11. Сбывается четвёртое предсказание Гуанинь:
" Королевский зал откроет свой секрет ".
Понятно, что дети горели желанием узнать, что же такое искал в подвалах Ганс Миллер и что же скрывается в подземном колодце дома напротив. Поэтому в один из ближайших дней, разумеется, когда родителей не было дома, все четверо, захватив с собой фонарики и верёвки, тайком двинулись туда. К счастью, в доме до сих пор никто не жил и там можно было делать всё, что хочется. Сначала они несколько ночей очищали подвал от того мусора, который набросали туда. Ну а потом приступили к исследованиям.
В подвале всё было по-прежнему: на том же самом месте валялся примкнутый трофейный штык с немецкой винтовки, лезвие которого, как и в прошлый раз легко вошло в щель на полу подвала. С трудом Саня приподняла плиту, а затем навалилась на неё всем телом. К её удивлению, плита легко поднялась вертикально и стала неповижно. Похоже, что одна её сторона, видимо, была даже укреплена на каких-то шарнирах.
Дети заглянули внутрь, но, как и в первый раз, не увидели ничего, кроме темноты. Саня бросила вниз камешек - звук падения раздался где-то глубоко внизу. Но воды там не было - камешек сухо, без бульканья, стукнулся о твёрдое дно. Фонарик тоже помог мало - его луч не проникал так далеко, как требовалось. Были только видны бесконечные бетонные, как в колодце, кольца, уходящие вниз, да тоненькая металлическая лестница, вделанная в цемент и ведущая в таинственную глубину.
- Ну что теперь будем делать? Пойдём домой или всё-таки полезем вниз?
- Ты что, зачем же мы так долго готовились, неужели чтобы вернуться домой? А ты боишься, что ли?
- Нет, конечно! Ничего я не боюсь. Я полезу первая, а вы все - за мной, ладно? А если что - то сразу вылезайте наверх.
Саня спустилась в тёмный провал первой, остальные за ней, а потом, чтобы замести все следы, ещё и пришлось с большим трудом, балансируя на тоненькой лестнице, опускать за собой плиту, ведущую в подземелье.
Спуск по металлической лестнице оказался очень долгим. Руки болели от непривычной гимнастики, было страшно и почти что темно. Фонарик, ничего не освещал внизу, а только лишь ближайший кусочек бетонной стенки. Он, скорее, даже больше мешал, чем помогал, так как его приходилось держать в руке, стараясь одновременно покрепче цепляться за холодные металлические перекладины, вонявшие ржавчиной. Вертикальный колодец наконец-то всё-таки кончился, и дети снова ощутили под ногами твёрдый цементный пол. К счастью, внизу было совсем сухо и даже не очень страшно.
Оказалось, что подземный ход ведёт ещё дальше. Из колодца под прямым углом куда-то уходили тоже цементные кольца, но только теперь такого большого диаметра, что по ним могли не сгибаясь пройти взрослые люди совсем не маленького роста. Дети остановились, не зная, на что им теперь решиться - то ли идти дальше, или же всё-таки вернуться домой. И вдруг Саня заметила, что в конце тёмного тоннеля виднеется слабый свет. Она обрадованно прошептала:
- Там что-то есть! Нам надо узнать эту тайну! Осталось пройти совсем намного, ведь это так близко. Пошли!
И дети, светя "летучей мышью" себе под ноги, осторожно пошли вперёд.
По мере приближения к освещённому участку тоннель всё больше и больше расширялся и наконец превратился в довольно просторный квадратный коридор с настоящими стенами, потолком и полом. С изумлением все увидели, что в коридоре желтоватым светом горят пыльные электрические лампочки. В коридоре, как и везде до этого, не было ни души, и не слышалось никаких звуков. Теперь по бокам коридора, слева и справа, находились толстые металлические, как в бункере, двери, но все они оказались закрыты. Впрочем, дети и не собирались их открывать, ведь это им было бы и не под силу.
Конечно, хотя никто и не признался в этом, но всем почему-то вдруг стало очень страшно. Какой-то мёртвый коридор, мёртвый свет, неестественная тишина. Всё это было похоже на затянувшийся кошмарный сон, в котором время остановилось навеки. В этот момент Саня ужасно пожалела, что влипла в эту странную и опасную историю, а, главное, втянула в неё всех остальных.
Саня вспомнила рассказы папы о том, что когда-то давным-давно здесь шла война, и немецкие фашисты строили для себя под землёй тайные убежища, где на всякий случай прятали запасы продуктов, оружия и обмундирования. Наверное, это как раз и был один из таких складов. Значит, ему уже много-много десятков лет. Интересено, зачем понадобилось Гансу Миллеру искать эти старинные склады? Может быть, здесь всё-таки есть что-нибудь более интересное, чем старые мундиры и какие-нибудь ржавые консервные банки?
Пройдя мимо нескольких наглухо закрытых бронированных дверей, дети наконец заметили, что дальше по коридору имеется ещё и несколько дверей распахнутых настежь. Что ждало их там, за этими дверями? Фашисты с автоматами, привидения, мертвецы, скелеты, мины под ногами? Всё возможно в таком страшном месте, где нельзя ждать помощи ни от кого на свете. Саня с ужасом подумала, что если вдруг они здесь погибнут, то так и останутся погребёнными навеки в этом подземелье, на сером цементном полу, и никто из оставшихся наверху людей, так и не догадается, куда же это они исчезли, все четверо, никто не найдёт их больше никогда...
Дети стали двигаться с ещё большей осторожностью. На цыпочках подошли они к самой первой открытой двери и, прячась за её створкой, заглянули внутрь. Большое помещение с глухими стенами тоже освещалось несколькими тусклыми электрическими лампочками. Как и думала Саня, это был какой-то склад. Снизу до самого потолка поднимались стеллажи, заставленные деревянными ящиками. Некоторые из них были взломаны, оторванные доски валялись на полу. А, кроме того, пол был усеян пустыми консервными банками - такими же банками, только невскрытыми, были забиты и ящики. Видимо, кто-то, питаясь когда-то этими консервами, устроил из склада что-то вроде столовой.
Вторая открытая дверь тоже привела детей на похожий продовольственный склад, только здесь ящики были наполнены сухими и лёгкими армейскими галетами, которыми дети с удовольствием пополнили свой запас сухарей, да ещё и набили все карманы. Оказалось, что пролежав здесь много лет, галеты по-прежнему были вполне съедобными.
В третьем помещении не нашлось ничего интересного - ящики оказались забиты какими-то бутылками, то ли с минеральной водой, то ли с чем-то другим. Много уже пустых бутылок и пробок от них валялось на полу. Приходилось ступать как можно осторожнее, чтобы случайно не задеть их ногами и не загреметь. Правда, здесь нашлось и кое-что поинтереснее: на стене висела солдатская фляжка в зелёной брезентовой оплётке. На всякий случай Ромка повесил её себе на шею как трофей.
Дети прошли ещё несколько помещений и везде увидели примерно одно и то же, правда, на одном из складов они обнаружили снаряды, а на другом - ящики с патронами, но это, тем более, было совсем неинтересно. К каждой двери они подходили как можно осторожнее - а вдруг там до сих пор кто-нибудь сидит и готов на них напасть? Но они всё шли и шли вперёд, так и не встречая нигде не души...
За последней дверью не было ни склада, ни электрического освещения. Стены стали шероховатыми - узкий извилистый коридор был пробит прямо в каменной породе. К счастью, ход оказался довольно коротким: пройдя несколько его коленец, дети наконец-то увидели выход, который слабо светился в темноте.
Изо всех сил дети заторопились к выходу, вот они уже делают последние шаги... Но, выскочив из лаза, они поняли, что попали не на свободу, а снова в какое-то огромное подземное помещение. После столь длинного похода ныли руки и ноги, плечи оттягивали детские рюкзачки, набитые домашними сухарями и немецкими галетами. Дети тут же рухнули на землю чтобы хоть немного передохнуть.
В подземелье просто исчезло такое понятие как время. Сидя на камнях, дети ощутили холод почти одновременно Они не знали, сколько времени просидели на земле, было ли сейчас где-то там далеко на земле утро, день или вечер. Через некоторое время они с удивлением обнаружили, что отдохнули очень хорошо, что несмотря на холод, чувствуют себя прекрасно, ничего у них уже не болит, и им ужасно хочется есть. И, самое главное, теперь им совсем не страшно, а даже интересно - что же будет дальше.
Первым делом они наелись галет, а затем решили осмотреть то место, куда попали. Их приют оказался маленьким подземным гротом, слабо освещённым каким-то явно не солнечным, не электрическим и даже не дневным светом, проникавшим в него со стороны входа. Грот напоминал театральную сцену, где кулисами служили сталактиты и сталагмиты, обрамлявшие его слева и справа - их длинные белые искрящиеся сосульки толщиной с детскую руку свисали с потолка и поднимались с земли навстречу друг другу. Задник же этой сцены представлял собой сплошной каменный массив, в котором зияла дыра тёмного лаза, из которого дети и попали сюда совсем недавно. А где-то впереди мерцало слабым светом громадное пространство, чем-то похожее на подземный зрительный зал.