Страница:
Лекцию, к сожалению, до конца дослушать не удалось, так как регрессия во времени продолжалась всего полчаса. Однако всю неделю после этого Эвтаназию не покидало хорошее настроение - наконец-то она побывала среди нормальных человеческих людей. И хотя она была для них невидима и неслышима, никак не могла контактировать с ними, ей почему-то казалось, что она наконец-то нашла себе настоящих друзей - именно там, в России, в середине прошлого века...
На будущее девушка решила ещё пару раз попасть в Россию, примерно в тот же самый период середины двадцатого века, хотя, конечно, вероятность того, что она встретит именно тех же самыых университетских студентов, которые её так понравились, была равна нулю.
Это её просто озадачивало! По горячей линии звонили многие телезрители, возмущались её нестандартной фигурой, типично геннатуральным лицом, и, тем не менее, приз зрительских симпатий всегда доставался именно ей. Невероятно, но неужели зрителям, подавляющее большинство которых составляли пробирочные, и самим надоели их стандартно красивые лица и фигуры, вечно мелькающие на телеэкранах?!
Была озадачена не только Эвтаназия. Начал немного волноваться и Генеральный Директор, возглавлявший судейское жюри. Он всё больше и больше восхищался Эвтаназией и никак не хотел, чтобы она набирала столько очков. После реалити-шоу он хотел оставить её только для себя, а уж тем более, не рисковать тем, что она выйдет в финал и, может быть, даже окажется невестой юноши или девушки, тоже набравших наибольшее количество очков. Слава, свадьба, шум, новые приглашения. У неё может пойти кругом голова от всего этого. Зачем ему такая морока? Конечно, когда всё поутихнет, Эвтаназия непременно разведётся, но девушка нужна ему именно такой, какая она сейчас - рассудительная, скромная, приветливая. Никогда не устраивает истерик, не ломается, не допекает глупой болтовнёй, ничего не требует, деньги не вымогает. Чего ещё надо? Ведь совершенно неизвестно, какой она может стать после победы в этом дурацком ёб-шоу...
Однако мониторинг вдруг начал показывать, что зрительский интерес к передаче несколько упал. Конечно, Эвтаназия знала, в чём дело. Прошло уже три раунда, а ожидания зрителей не оправдывались - никто из членов команды до сих пор не стал невозвращенцем, не исчез в петле времени. А ведь люди ждали, заключали пари, ставили большие деньги. Если дело будет так идти и дальше, то провал неизбежен - у кго, спрашивается, хватит терпения смотреть шоу до самого конца, целых десять раундов! Надо было спасать положение, но как? Ведь не собиралась же Эвтаназия собственными руками запихнуть кого-нибудь в хронолёт и попросить громилу (разумеется, за большие деньги) больше никогда не возвращать человека обратно!
Эвтаназия ломала голову, что бы ещё придумать, как спасти положение, но счастливый случай всё решил за неё сам - она оказалась очень везучей, о чём никогда раньше даже и не подозревала.
После третьего раунда команда, как обычно, отправилась в промзону. И вот на этот раз, поглощёная желанием вновь увидеть нормальных людей прошлого века, Эвтаназия несколько потеряла бдительность. Краем глаза она, конечно, видела, но не обратила на это особого внимания: Дерьмон и Жевалка полетели вместе. Как им удалось втиснуться вдвоём в хронолёт, остаётся загадкой, но они всё-таки сумели это сделать, видимо, при большом желании нет ничегог невозможного. Эвтаназия решила, что у них просто завязался непредвиденный роман. Сама она, улетая, как всегда, последней, заказала громиле полчаса России середины двадцатого века.
В купе находилась молодая супружеская пара и двое их детей - девочка лет десяти и очаровательный беленький мальчик лет пяти. Уложив детей, супруги тихонько разговаривали. Невидимая и неслышимая Эвтаназия невольно стала свидетельницей их разговора, но ведь на самом деле никакого вреда никому от этого не было. Чужая жизнь, совершенно не похожая на современную, оказалась очень интересной, даже почище любого реалити-шоу, поэтому Эвтаназия ничуть не пожалела, что попала именно сюда.
Наталья: Знаешь, Антон, я тебе никогда не рассказывала, а ведь когда ты на фронте был, я вещий сон видела...
Антон: Ну уж, прямо так и вещий!
Наталья: Правда! Страшный такой, я потом целый год успокоиться не могла, пока ты с фронта домой не вернулся. И всё точно так и получилось, как сон показал.
Антон: И что же ты видела?
Наталья: Как будто стою я на улице - а мимо идут и идут бесконечные колонны наших солдат. У всех опущены головы, глаз солдаты не поднимают, лица мертвенно-бледные. Я почему-то знаю, что они идут умирать, их путь лежит на тот свет. И вдруг среди них вижу тебя. Ты тоже опустил голову и ни на кого не смотришь. Я не вижу твоих глаз. Я бросаюсь к колонне, кричу, зову, но ты, как неживой, ничего не видишь и не слышишь. Ты уходишь от меня всё дальше и дальше, я бегу за колонной, отчаянно кричу, и вдруг, о чудо, ты оборачиваешься, наши глаза встречаются. Ты вздрагиваешь, останавливаешься, с трудом выдираешься из общих рядов. Вот, наконец, ты совсем рядом, мы бросаемся навстречу друг другу... Потом гадалка сказала, что ты будешь смертельно ранен, но выживешь и вернёшься домой.
Антон: Смотри-ка ты, так ведь всё и случилось на самом деле...
Наталья: Сколько народу-то полегло - миллионы!
Антон: Да... Вернулся-то вернулся, да толку от меня мало - ни дров наколоть, ни огород вскопать. Руки нет, одного лёгкого тоже. Сам удивляюсь, как я выжил. Когда ранило меня - весь в осколках был, насквозь пробит, кровью истекал. Рядом - такие же бедолаги. Да только меня первого на операционный стол положили - ведь я лейтенант, а они простые солдаты. Вот поэтому и выжил, а их, товарищей моих, уже и на свете давным-давно нет...
Наталья: Ну сколько же можно это в себе носить, их-то не вернёшь, а тебе жить надо, детей растить. Смотри вперёд, а не назад, иначе с ума можно сойти. Такого, небось, навидался там, на войне-то...
Антон: Уж это точно. Да как забыть-то? Помнишь, какой я пришёл? Живой труп и только. Вес сорок четыре килограмма, целыми днями к стенке лицом лежал, ни на кого не смотрел, ни с кем не разговаривал. Жить не хотелось, всё война перед глазами стояла. Помню, у нас на Ленинградском фронте в части бухгалтер был, толстый такой. Так он однажды вышел куда-то, да так и не вернулся. Съели его...
Наталья: Перестань! Не вздумай ещё при детях такое рассказывать. Теперь у нас совсем другая жизнь будет. Преподавать в нашем Училище начнёшь, зарплата пойдёт, огородик вскопаем, выживем! Если уж в войну выжили, то после войны тем более с голоду не помрём! Говорят, что скоро и карточки отменят - тогда покупай хлеба, сколько хочешь, ешь - не хочу! Я всю войну об одном только и мечтала: сесть за стол, положить перед собой буханку чёрного хлеба, взять нож и есть, есть, есть до полного отвала...
Антон: Меня только Андрюшка и спас. Если бы не он - я так и зачах бы в своём углу. Он, сынок, кровиночка моя, к жизни-то меня и вытащил.
Наталья: А, знаешь, хоть я на войне и не была, но тоже навидалась - не дай бог. До войны, когда голодомор на Украине был, помнишь, в 1932-33 годах оттуда умирающие крестьяне по всей стране бежали. Мы с тобой тогда только поженились - оба студенты, жить негде и не на что... Даже в Москве на улицах трупы валялись - кто от голода в скелет превратился, кто, наоборот, раздулся как бочка.
Антон: Ну и к чему ты мне теперь об этом рассказываешь? Сама же сказала, что вперёд смотреть надо, а не назад. Я и сам всё это хорошо помню...
Наталья: А к тому, что один раз бежала я на лекции в институт, а на вокзале труп женщины валяется. Лица не видно - но явно молодая, косы до пояса. А по трупу ребёночек ползает. Мальчик годовалый - хорошенький, как ангелочек, глаза голубые, волосики беленькие. Уж так я хотела его забрать, спасти и усыновить. Но ведь как я могла на такое пойти без твоего согласия, да и мы сами впроголодь жили... Так с тех пор он у меня перед глазами и стоит...
Антон: Господи, час от часу не легче! Зачем ты теперь-то душу себе травишь? Слава богу, дети не слышат. Почему вдруг ты мне решила всё это сказать, ведь столько лет прошло?
Наталья: Ты не пугайся, Антон, только наш Андрюшка как две капли воды на того мальчика похож. Бог меня, наверное наказал, что я тогда струсила и не спасла его. Как теперь беру Андрюшку на руки, так и кажется, что тот ребёнок с того света ко мне вернулся в наказание...
Антон: Замолчи! Ты что, с ума сошла? Больше никогда не говори мне об этом. Это наш сын, и никто больше, никаких беленьких мальчиков я и знать не хочу! Иди спать, а то детей разбудим!
Во всяком случае, после пропажи одного игрока интерес публики к игре заметно вырос, а отсутствующего Дерьмона каждый раз по результатам лотереи заменял кто-нибудь из зала, что придавало реалити-шоу ещё больше пикантности. В общем, всё шло очень даже хорошо. Однако Эвтаназия чувствовала, что над ней самой нависает опасность. Ведь после устранения Дерьмона она неожиданно для всех оказалась на первом месте. Конечно, до конца игры ещё далеко, но это совсем не значит, что теперь кто-нибудь не попытается устранить и её...
Всю эту ситуацию пркрасно понимал и ещё один человек - Генеральный Директор. Он чувствовал, что к концу игры может совсем потерять Эвтаназию, чего ему совсем не хотелось. Кто бы мог подумать, что он так привяжется к этой натуралке! Гендиректор решил как можно раньше начать принимать меры, сделать всё от него зависящее, чтобы притормозить такое уверенное продвижение Эвтаназии вперёд. Как председатель судейского жюри, он несколько раундов подряд отговаривал других судей присуждать баллы за гиперсексуальность снова и снова всё той же Эвтаназии - ведь тогда, говорил он, публика начнёт сомневаться в объективности судейства. В результате его уговоров пару раундов Эвтаназия осталась вообще без очков, и вперёд уверенно вышел Евнух с двадцатью шестью очками. Но тут судей затопил шквал звонков телезрителей - они возмущались тем, что их неотразимую и горячо любимую порнозвезду в результате чьих-то закулисных интриг специально оттирают, чтобы не дать выйти в финал. К тому же, судьи тем самым ещё и демонстрируют свою вопиющую неполиткорректность! Такое обвинения было очень опасно, и судейская коллегия, несмотря на протесты Генерального Директора вынуждена была вернуться к прежней практике поощрения Эвтаназии...
Между Эвтаназией и Гендиректором состоялся откровенный разговор, который, впрочем, ни к чему конкретному так и не привёл. При очередной встрече оба согласились, что над девушкой нависла опасность. Прощаясь, Гендиректор сказал такое, чего никак сам от себя не ожидал:
- Слушай, Эвтаназия. Ты бы прекратила эти хронополёты, ведь ты же на самом деле не хрономанка какая-нибудь. Пусть это твоё быдло отправляется по воскресеньям куда хочет, а тебе это ни к чему. Сама знаешь, чтобы избавиться от тебя, они вполне способны подкупить хронооператора, и тогда он спокойненько оставит тебя навеки где-нибудь там в двадцатом веке. А я совсем не хочу тебя потерять. Будешь смеяться, но ты мне нужна. Без тебя мне будет плохо... И вообще - можешь называть меня просто Генерал, хорошо? А я буду называть тебя Эва, ладно?
5. Всё хорошо, что хорошо кончается...
Реалити-шоу шло своим чередом, передача имела прекрасный рейтинг. Казалось бы, всё хорошо, но обстановка в команде накалялась всё больше и больше, и это приводило Эвтаназию в полное недоумение. Как только кто-нибудь из команды набирал наибольшее количество очков, все начинали его дружно ненавидеть и делать всякие невидимые постороннему глазу пакости, хотя совсем недавно вроде бы даже и дружили с этим человеком.
Но больше всего доставалось самой Эвтаназии, потому что из раунда в раунд она уверенно набирала очки по одной и той же номинации "гиперсексуальность". А ведь она этого совсем не хотела! С самого начала она мечтала лишь о том, чтобы громко заявить о себе, выдвинуться и получить творческую работу на каком-нибудь телеканале - только и всего. Не нужны ей ни призовые деньги, ни призовой муж (или жена), ни, тем более, ничем не оправданная ненависть её же собственной команды, которую она создала из ничего, вызвала из пустоты и небытия...
Странные существа эти люди! Такого быдла, как её группа, полным-полно в Интернете, где все эти сопляки тщетно вопиют в пустоту о своём одиночестве, предлагают дружбу, секс и всё, что угодно. И вот этим девятнадцати из многих миллионов несказанно повезло: именно благодаря Эвтаназии, их теперь знает весь мир, их роскошные фотографии украшают обложки самых модных журналов, по окончании реалити-шоу всем им обеспечена высокооплачиваемая и престижная работа фотомоделями или на подиумах домов моделей, о чём они никогда прежде даже и не смели мечтать. Их просто заваливают посланиями любви и дружбы, брачными предложениями со всех концов мира. Всё это сделала для них Эвтаназия - тем сильнее они её теперь ненавидят. Вот уж, действительно, правильно говорят: хочешь нажить себе врага, сделай человеку добро...
На одной из передач ножки у лежанки Эвтаназии оказались подпиленными, и она с партнёром рухнула вниз. К счастью, никто не пострадал, а проделка "друзей" произвела обратный эффект: зрители были в восторге от такого неожиданного поворота событий, и рейтинг ёб-шоу поднялся ещё выше. В следующий раз перед самым началом передачи охранник обнаружил на лежаке Эвтаназии живого скорпиона. Поэтому в последних раундах реалити-шоу пришлось каждый раз с помощью лотереи менять номера лежанок для соревнующихся, так что никто до самой последней минуты не знал, на какой имено лежанке он будет работать сегодня.
В один прекрасный день, отправляясь на очередное шоу, когда Эвтаназия подошла к своему аэру на крыше дома, её вдруг охватило чувство страха. Казалось бы, всё было нормально - прхладная погода с температурой не выше сорока градусов, ни души вокруг. И, тем не менее, что-то говорило девушке, что её жизнь в опасности. Сама не зная почему, она заглянула под брюхо своего аэра, чего не делала никогда в жизни, и увидела там какой-то небольшой посторонний предмет вроде пластикового пакета. Разумеется, она тут же вызвала мгновенную службу безопасности, которая и сообщила девушке, что через несколько минут её аэр должен был взорваться в воздухе. Эвтаназия улетела на шоу в аэротакси и поклялась больше никогда в жизни не подходить к собственной машине. Эту ночь она провела в клубе, в интим-комнате Гендиректора, потому что побоялась возвращаться домой.
На следующее же утро из теленовостей Эвтаназия с ужасом узнала, что в её квартире ночью произошёл пожар - квартира выгорела дотла, но, к счастью, обошлось без жертв, так как знаменитая ведущая телешоу "Сексодром-1" именно в эту ночь не ночевала дома...
Генерал тоже был очень обеспокоен всем происходящим. Он запретил Эвтаназии выходить из клуба, а в промзону по воскресеньям теперь отправлял вместе с группой двух самых надёжных персональных охранников, не сводивших глаз с Эвтаназии. Сама Эвтаназия уже давно отказалась от хронопутешествий. Она приводила группу в хронопритон, зорко следила за тем, чтобы никто не входил в хронолёт вдвоём, и садилась ожидать возвращения самого последнего путешественника. При этом ей приходилось отбиваться от ухаживаний и предложений позабавиться хозяина хронопритона, которому нестандартная девушка с каждым разом нравилась всё больше и больше. Разумеется, он никогда не смотрел телевизор, которого в его логове просто не было, поэтому ничего и не знал о мировой известности Эвтаназии. Просто она ему нравилась и всё, тем более, что и сам он не был пробирочным красавцем с идеальным набором генов...
После истории с аэром и пожара в её квартире Эвтаназия постоянно скрывалась в интим-комнате Генерального Директора, никуда не выходила за пределы клуба, и все ломали себе головы - куда же каждый раз девается девушка по окончании передачи. Известность Эвтаназии росла - её без конца фотографировали для разных газет и журналов, у неё брали бесконечные интервью, а все четыре телеканала наперебой предлагали постоянную работу в роли телеведущей. Ей обещали полтора часа экранного времени еженедельно для авторской передачи и при этом полную творческую свободу - с единственнм непременным условием, чтобы её программа была в формате ёб-шоу - и больше никаких обязательных условий...
Постоянные пресс-конференции с каждым разом вызывали у Эвтаназии всё большее отвращение. Все они, как две капли воды, были похожи одна на другую, а професиональные журналисты демонстрировали полный идиотизм и всегда задавали одни и те же вопросы типа:
- В каком возрасте вы впервые легли в постель с мужчиной? И кто это был - школьный учитель, одноклассник или же просто случайный прохожий?
- А вы знакомы с вашей матерью? Вы похожи на неё внешне? (Так, первая вполне политкорректная оплеуха генной натуралке!)
- А почему вы до сих пор не обратились к пластической хирургии для коррекции вашего экстерьера? (Так, вторая оплеуха генной натуралке!)
- Какого типа пенисы вы предпочитаете?
- Кто вам больше нравится в постели, мужчины, женщины или биороботы?
- Сколько раз в сутки вы совокупляетесь?
- Где у вас находится самая эрогенная зона?
- Считаете ли вы мужчин предметом разового пользования?
И так далее и тому подобное. Разумеется, она старалась отвечать с улыбкой, вполне политкорректно, а иногда даже и с юмором. Ведь таковы были правила игры - если сорвёшься, нагрубишь, то безвозвратно испортишь и свой имидж, и свой проект "Сексодром-1". И тогда прощай все мечты о карьере, о другой жизни в самых высших слоях общества...
Теперь Эвтаназия, к неудовольствию хозяина притона, сама сидела за компьютером и заполняла путевые листы для каждого из оставшихся членов команды, отправлявшихся в хронопутешествие. При этом она ещё и следила за тем, чтобы громила ни с кем не перешёптывался и не перемигивался, не перебрасывался записочками, а уж тем более не уединялся в соседнее помещение...
Когда наконец-то всё кончилось и клуб опустел, Эвтаназия спряталась в интим-комнате Генерала, чтобы перевести дыхание и притти в себя. Она чувствовала себя совершенно опустошённой и попросила Генерала на этот раз оставить её одну.
Как странно! Она победила всех этих тупых телеоператоров, корреспондентов, фотографов, она утёрла нос всем этим генным красавцам, вторглась в их святыни - на телеэкран, на обложки журналов, на страницы газет, в радиоэфир. Она, как и мечтала совсем недавно, стала всемирно знаменитой, несмотря на всю свою столь очевидную для всех генную ущербность!
И вот теперь это её совершенно не радовало. Эвтаназия вдруг вспомнила скульптуру Огюста Родена "Победитель". Много столетий тому назад какой-то молодой честолюбивый грек бежал марафон, почти умирая от перенапряжения и мечтая только об одном: любой ценой победить всех остальных, прославиться на всю страну, пусть даже после финиша он умрёт на старте от разрыва сердца. И вот он победил. Но на его лице не видно ни ликования, ни удовлетворения. Он растерян, смущён, обескуражен. Потому что начинал бежать марафон один человек, а к финишу вышел первым совсем другой. Ему теперь просто дико даже думать - зачем были сделаны все эти нечеловеческие усилия, для чего эта никому не нужная слава, к чему вся эта тщета больного человеческого самолюбования? Зачем ему жить дальше, ведь после этой победы потерян весь смысл жизни!
Эвтаназия представила себе, как она появляется на телеканале в качестве ведущей собственной программы. Ведь если ей дадут полтора часа экранного времени в неделю, значит, эти же самые полтора часа у кого-то отнимут. Она появится с улицы, прямо ниоткуда - в отличие от всех остальных не пробирочная, не чья-то родственница, любовница или просто знакомая. Никому не давшая огромную взятку, чтобы попасть на это место. Самозванка. Нетрудно себе представить, как отнесутся к ней её будущие коллеги. Можно не сомневаться: ещё похлеще, чем бывшие члены её команды!
В интим-комнату заглянул Генерал:
- Детка, ты уже отдохнула? Слушай, у меня идея! Давай завтра проведём двойное бракосочетание - ты выйдешь замуж одновременно и за Говнюка, и за меня тоже. Ведь закон не запрещает одновременно иметь сколько угодно жён или мужей. Что, согласна?
Этого только нехватало! Тут не знаешь, как от одного-то мужа избавиться, а нарисовался ещё и второй! Однако девушка дипломатично ответила:
- Знаешь, я ещё подумаю, а ответ дам тебе завтра, перед бракосочетанием. А пока иди, я хочу ещё немного побыть одна. Ужасно устала за все прошедшие десять туров "Сексодрома-1"! Да ещё эта бомба под аэром, этот пожар в моей квартире - свихнуться можно.
- Отдыхай, отдыхай, дорогая! Встретимся завтра, и я не сомневаюсь, что ты мне скажешь "да".
Можно себе представить, сколько гадостей ей, выскочке, сделают её будущие коллеги... Вряд ли дело обойдётся лишь бомбой под аэром или пожаром в квартире. Ведь возможнеостей у них побольше, чем у членов её команды. А чем, в принципе, телевизионщики отличаются от миллионов этих интернетных зазывал, всяких там Ублюдков, Стервочек, Лолит, Крысятников, Гробовщиков и прочих? Собственно говоря, абсолютно ничем. Только этим повезло намного больше, оги прорвались в мир шоубизнеса, и всё.
Насколько же, оказывается, лучше тихая и спокойная жизнь на шоколадной фабрике, где в течение четырёх часов работы за пультом она не видит ни одной живой души! И как это только ей пришла в голову дурацкая мысль поменять свою работу на более престижную?!
Что же теперь делать? Идти на телевидение или возвращаться на фабрику? И то, и другое, теперь казалось ей почему-то одинаково невозможным. Непонятно, конечно, чем это провинилась перед ней шоколадная фабрика, но думать о ней было так же противно, как и о телевидении...
Эвтаназия долго ворочалась на интим-ложе Генерала, а потом вдруг решительно встала и вышла на улицу. Она вызвала аэротакси и вскоре, глубокой ночью, оказалась в знакомом хронопритоне. В это время клиентов здесь уже не было. Хозяин обрадовался появлению девушки.
На будущее девушка решила ещё пару раз попасть в Россию, примерно в тот же самый период середины двадцатого века, хотя, конечно, вероятность того, что она встретит именно тех же самыых университетских студентов, которые её так понравились, была равна нулю.
* * *
Итак, проект "Сексодром-2" продолжал успешно продвигаться. К четвёртому раунду вперёд вышли Дерьмон с суммой в 22 очка в разных номинациях и, как ни странно, сама Эвтаназия. Она регулярно, независимо от того, с каким партнёром работала, получала очки лишь в одной номинации - за гиперсексуальность. В первый раз им с партнёром присудили по пять очков, во второй - по шесть, а в третий уже по семь. Таким образом набрав в сумме восемнадцать очков она не очень отставала от лидера соревнования.Это её просто озадачивало! По горячей линии звонили многие телезрители, возмущались её нестандартной фигурой, типично геннатуральным лицом, и, тем не менее, приз зрительских симпатий всегда доставался именно ей. Невероятно, но неужели зрителям, подавляющее большинство которых составляли пробирочные, и самим надоели их стандартно красивые лица и фигуры, вечно мелькающие на телеэкранах?!
Была озадачена не только Эвтаназия. Начал немного волноваться и Генеральный Директор, возглавлявший судейское жюри. Он всё больше и больше восхищался Эвтаназией и никак не хотел, чтобы она набирала столько очков. После реалити-шоу он хотел оставить её только для себя, а уж тем более, не рисковать тем, что она выйдет в финал и, может быть, даже окажется невестой юноши или девушки, тоже набравших наибольшее количество очков. Слава, свадьба, шум, новые приглашения. У неё может пойти кругом голова от всего этого. Зачем ему такая морока? Конечно, когда всё поутихнет, Эвтаназия непременно разведётся, но девушка нужна ему именно такой, какая она сейчас - рассудительная, скромная, приветливая. Никогда не устраивает истерик, не ломается, не допекает глупой болтовнёй, ничего не требует, деньги не вымогает. Чего ещё надо? Ведь совершенно неизвестно, какой она может стать после победы в этом дурацком ёб-шоу...
* * *
Остальные очки к четвёртому раунду распределились так: Евнух - 15, Гнида, Говнюк и Жевалка - по 8, Курва, Мудак и Давалка по 7, Пидор - 6, Эбол - 5.Однако мониторинг вдруг начал показывать, что зрительский интерес к передаче несколько упал. Конечно, Эвтаназия знала, в чём дело. Прошло уже три раунда, а ожидания зрителей не оправдывались - никто из членов команды до сих пор не стал невозвращенцем, не исчез в петле времени. А ведь люди ждали, заключали пари, ставили большие деньги. Если дело будет так идти и дальше, то провал неизбежен - у кго, спрашивается, хватит терпения смотреть шоу до самого конца, целых десять раундов! Надо было спасать положение, но как? Ведь не собиралась же Эвтаназия собственными руками запихнуть кого-нибудь в хронолёт и попросить громилу (разумеется, за большие деньги) больше никогда не возвращать человека обратно!
Эвтаназия ломала голову, что бы ещё придумать, как спасти положение, но счастливый случай всё решил за неё сам - она оказалась очень везучей, о чём никогда раньше даже и не подозревала.
После третьего раунда команда, как обычно, отправилась в промзону. И вот на этот раз, поглощёная желанием вновь увидеть нормальных людей прошлого века, Эвтаназия несколько потеряла бдительность. Краем глаза она, конечно, видела, но не обратила на это особого внимания: Дерьмон и Жевалка полетели вместе. Как им удалось втиснуться вдвоём в хронолёт, остаётся загадкой, но они всё-таки сумели это сделать, видимо, при большом желании нет ничегог невозможного. Эвтаназия решила, что у них просто завязался непредвиденный роман. Сама она, улетая, как всегда, последней, заказала громиле полчаса России середины двадцатого века.
* * *
К её изумлению, она попала в 1949 год, но не в какой-нибудь университет, город или деревню, а в вагон поезда, едущего из Москвы в Калининград - город, который ещё совсем недавно был немецким Кёнигсбергом, но после победы СССР над фашистской Германией навеки отошёл к России и был, естественно, переименован. А при въезде на разбомблённый вокзал висел патриотический транспарант: "Восстановим наш родной Калининград!"В купе находилась молодая супружеская пара и двое их детей - девочка лет десяти и очаровательный беленький мальчик лет пяти. Уложив детей, супруги тихонько разговаривали. Невидимая и неслышимая Эвтаназия невольно стала свидетельницей их разговора, но ведь на самом деле никакого вреда никому от этого не было. Чужая жизнь, совершенно не похожая на современную, оказалась очень интересной, даже почище любого реалити-шоу, поэтому Эвтаназия ничуть не пожалела, что попала именно сюда.
Наталья: Знаешь, Антон, я тебе никогда не рассказывала, а ведь когда ты на фронте был, я вещий сон видела...
Антон: Ну уж, прямо так и вещий!
Наталья: Правда! Страшный такой, я потом целый год успокоиться не могла, пока ты с фронта домой не вернулся. И всё точно так и получилось, как сон показал.
Антон: И что же ты видела?
Наталья: Как будто стою я на улице - а мимо идут и идут бесконечные колонны наших солдат. У всех опущены головы, глаз солдаты не поднимают, лица мертвенно-бледные. Я почему-то знаю, что они идут умирать, их путь лежит на тот свет. И вдруг среди них вижу тебя. Ты тоже опустил голову и ни на кого не смотришь. Я не вижу твоих глаз. Я бросаюсь к колонне, кричу, зову, но ты, как неживой, ничего не видишь и не слышишь. Ты уходишь от меня всё дальше и дальше, я бегу за колонной, отчаянно кричу, и вдруг, о чудо, ты оборачиваешься, наши глаза встречаются. Ты вздрагиваешь, останавливаешься, с трудом выдираешься из общих рядов. Вот, наконец, ты совсем рядом, мы бросаемся навстречу друг другу... Потом гадалка сказала, что ты будешь смертельно ранен, но выживешь и вернёшься домой.
Антон: Смотри-ка ты, так ведь всё и случилось на самом деле...
Наталья: Сколько народу-то полегло - миллионы!
Антон: Да... Вернулся-то вернулся, да толку от меня мало - ни дров наколоть, ни огород вскопать. Руки нет, одного лёгкого тоже. Сам удивляюсь, как я выжил. Когда ранило меня - весь в осколках был, насквозь пробит, кровью истекал. Рядом - такие же бедолаги. Да только меня первого на операционный стол положили - ведь я лейтенант, а они простые солдаты. Вот поэтому и выжил, а их, товарищей моих, уже и на свете давным-давно нет...
Наталья: Ну сколько же можно это в себе носить, их-то не вернёшь, а тебе жить надо, детей растить. Смотри вперёд, а не назад, иначе с ума можно сойти. Такого, небось, навидался там, на войне-то...
Антон: Уж это точно. Да как забыть-то? Помнишь, какой я пришёл? Живой труп и только. Вес сорок четыре килограмма, целыми днями к стенке лицом лежал, ни на кого не смотрел, ни с кем не разговаривал. Жить не хотелось, всё война перед глазами стояла. Помню, у нас на Ленинградском фронте в части бухгалтер был, толстый такой. Так он однажды вышел куда-то, да так и не вернулся. Съели его...
Наталья: Перестань! Не вздумай ещё при детях такое рассказывать. Теперь у нас совсем другая жизнь будет. Преподавать в нашем Училище начнёшь, зарплата пойдёт, огородик вскопаем, выживем! Если уж в войну выжили, то после войны тем более с голоду не помрём! Говорят, что скоро и карточки отменят - тогда покупай хлеба, сколько хочешь, ешь - не хочу! Я всю войну об одном только и мечтала: сесть за стол, положить перед собой буханку чёрного хлеба, взять нож и есть, есть, есть до полного отвала...
Антон: Меня только Андрюшка и спас. Если бы не он - я так и зачах бы в своём углу. Он, сынок, кровиночка моя, к жизни-то меня и вытащил.
Наталья: А, знаешь, хоть я на войне и не была, но тоже навидалась - не дай бог. До войны, когда голодомор на Украине был, помнишь, в 1932-33 годах оттуда умирающие крестьяне по всей стране бежали. Мы с тобой тогда только поженились - оба студенты, жить негде и не на что... Даже в Москве на улицах трупы валялись - кто от голода в скелет превратился, кто, наоборот, раздулся как бочка.
Антон: Ну и к чему ты мне теперь об этом рассказываешь? Сама же сказала, что вперёд смотреть надо, а не назад. Я и сам всё это хорошо помню...
Наталья: А к тому, что один раз бежала я на лекции в институт, а на вокзале труп женщины валяется. Лица не видно - но явно молодая, косы до пояса. А по трупу ребёночек ползает. Мальчик годовалый - хорошенький, как ангелочек, глаза голубые, волосики беленькие. Уж так я хотела его забрать, спасти и усыновить. Но ведь как я могла на такое пойти без твоего согласия, да и мы сами впроголодь жили... Так с тех пор он у меня перед глазами и стоит...
Антон: Господи, час от часу не легче! Зачем ты теперь-то душу себе травишь? Слава богу, дети не слышат. Почему вдруг ты мне решила всё это сказать, ведь столько лет прошло?
Наталья: Ты не пугайся, Антон, только наш Андрюшка как две капли воды на того мальчика похож. Бог меня, наверное наказал, что я тогда струсила и не спасла его. Как теперь беру Андрюшку на руки, так и кажется, что тот ребёнок с того света ко мне вернулся в наказание...
Антон: Замолчи! Ты что, с ума сошла? Больше никогда не говори мне об этом. Это наш сын, и никто больше, никаких беленьких мальчиков я и знать не хочу! Иди спать, а то детей разбудим!
* * *
Когда Эвтаназия с тяжёлым сердцем после всего услышанного в поезде вернулась в хронопритон, оказалось, что здесь собрались не все - не было Дерьмона. Тут-то она и вспомнила, что Дерьмон отправился в хронопутешествие вместе с Жевалкой, однако девица клялась, что по прибытии на место, они с парнем поссорились и разбежались в разные стороны. Поэтому она ничего больше сказать не может. Конечно, Эвтаназия совершенно не сомневалась, что Жевалка просто-напросто каким-то образом прикончила Дерьмона где-то там в прошлом веке, но ведь доказать это не было никакой возможности.Во всяком случае, после пропажи одного игрока интерес публики к игре заметно вырос, а отсутствующего Дерьмона каждый раз по результатам лотереи заменял кто-нибудь из зала, что придавало реалити-шоу ещё больше пикантности. В общем, всё шло очень даже хорошо. Однако Эвтаназия чувствовала, что над ней самой нависает опасность. Ведь после устранения Дерьмона она неожиданно для всех оказалась на первом месте. Конечно, до конца игры ещё далеко, но это совсем не значит, что теперь кто-нибудь не попытается устранить и её...
Всю эту ситуацию пркрасно понимал и ещё один человек - Генеральный Директор. Он чувствовал, что к концу игры может совсем потерять Эвтаназию, чего ему совсем не хотелось. Кто бы мог подумать, что он так привяжется к этой натуралке! Гендиректор решил как можно раньше начать принимать меры, сделать всё от него зависящее, чтобы притормозить такое уверенное продвижение Эвтаназии вперёд. Как председатель судейского жюри, он несколько раундов подряд отговаривал других судей присуждать баллы за гиперсексуальность снова и снова всё той же Эвтаназии - ведь тогда, говорил он, публика начнёт сомневаться в объективности судейства. В результате его уговоров пару раундов Эвтаназия осталась вообще без очков, и вперёд уверенно вышел Евнух с двадцатью шестью очками. Но тут судей затопил шквал звонков телезрителей - они возмущались тем, что их неотразимую и горячо любимую порнозвезду в результате чьих-то закулисных интриг специально оттирают, чтобы не дать выйти в финал. К тому же, судьи тем самым ещё и демонстрируют свою вопиющую неполиткорректность! Такое обвинения было очень опасно, и судейская коллегия, несмотря на протесты Генерального Директора вынуждена была вернуться к прежней практике поощрения Эвтаназии...
Между Эвтаназией и Гендиректором состоялся откровенный разговор, который, впрочем, ни к чему конкретному так и не привёл. При очередной встрече оба согласились, что над девушкой нависла опасность. Прощаясь, Гендиректор сказал такое, чего никак сам от себя не ожидал:
- Слушай, Эвтаназия. Ты бы прекратила эти хронополёты, ведь ты же на самом деле не хрономанка какая-нибудь. Пусть это твоё быдло отправляется по воскресеньям куда хочет, а тебе это ни к чему. Сама знаешь, чтобы избавиться от тебя, они вполне способны подкупить хронооператора, и тогда он спокойненько оставит тебя навеки где-нибудь там в двадцатом веке. А я совсем не хочу тебя потерять. Будешь смеяться, но ты мне нужна. Без тебя мне будет плохо... И вообще - можешь называть меня просто Генерал, хорошо? А я буду называть тебя Эва, ладно?
5. Всё хорошо, что хорошо кончается...
Реалити-шоу шло своим чередом, передача имела прекрасный рейтинг. Казалось бы, всё хорошо, но обстановка в команде накалялась всё больше и больше, и это приводило Эвтаназию в полное недоумение. Как только кто-нибудь из команды набирал наибольшее количество очков, все начинали его дружно ненавидеть и делать всякие невидимые постороннему глазу пакости, хотя совсем недавно вроде бы даже и дружили с этим человеком.
Но больше всего доставалось самой Эвтаназии, потому что из раунда в раунд она уверенно набирала очки по одной и той же номинации "гиперсексуальность". А ведь она этого совсем не хотела! С самого начала она мечтала лишь о том, чтобы громко заявить о себе, выдвинуться и получить творческую работу на каком-нибудь телеканале - только и всего. Не нужны ей ни призовые деньги, ни призовой муж (или жена), ни, тем более, ничем не оправданная ненависть её же собственной команды, которую она создала из ничего, вызвала из пустоты и небытия...
Странные существа эти люди! Такого быдла, как её группа, полным-полно в Интернете, где все эти сопляки тщетно вопиют в пустоту о своём одиночестве, предлагают дружбу, секс и всё, что угодно. И вот этим девятнадцати из многих миллионов несказанно повезло: именно благодаря Эвтаназии, их теперь знает весь мир, их роскошные фотографии украшают обложки самых модных журналов, по окончании реалити-шоу всем им обеспечена высокооплачиваемая и престижная работа фотомоделями или на подиумах домов моделей, о чём они никогда прежде даже и не смели мечтать. Их просто заваливают посланиями любви и дружбы, брачными предложениями со всех концов мира. Всё это сделала для них Эвтаназия - тем сильнее они её теперь ненавидят. Вот уж, действительно, правильно говорят: хочешь нажить себе врага, сделай человеку добро...
На одной из передач ножки у лежанки Эвтаназии оказались подпиленными, и она с партнёром рухнула вниз. К счастью, никто не пострадал, а проделка "друзей" произвела обратный эффект: зрители были в восторге от такого неожиданного поворота событий, и рейтинг ёб-шоу поднялся ещё выше. В следующий раз перед самым началом передачи охранник обнаружил на лежаке Эвтаназии живого скорпиона. Поэтому в последних раундах реалити-шоу пришлось каждый раз с помощью лотереи менять номера лежанок для соревнующихся, так что никто до самой последней минуты не знал, на какой имено лежанке он будет работать сегодня.
В один прекрасный день, отправляясь на очередное шоу, когда Эвтаназия подошла к своему аэру на крыше дома, её вдруг охватило чувство страха. Казалось бы, всё было нормально - прхладная погода с температурой не выше сорока градусов, ни души вокруг. И, тем не менее, что-то говорило девушке, что её жизнь в опасности. Сама не зная почему, она заглянула под брюхо своего аэра, чего не делала никогда в жизни, и увидела там какой-то небольшой посторонний предмет вроде пластикового пакета. Разумеется, она тут же вызвала мгновенную службу безопасности, которая и сообщила девушке, что через несколько минут её аэр должен был взорваться в воздухе. Эвтаназия улетела на шоу в аэротакси и поклялась больше никогда в жизни не подходить к собственной машине. Эту ночь она провела в клубе, в интим-комнате Гендиректора, потому что побоялась возвращаться домой.
На следующее же утро из теленовостей Эвтаназия с ужасом узнала, что в её квартире ночью произошёл пожар - квартира выгорела дотла, но, к счастью, обошлось без жертв, так как знаменитая ведущая телешоу "Сексодром-1" именно в эту ночь не ночевала дома...
Генерал тоже был очень обеспокоен всем происходящим. Он запретил Эвтаназии выходить из клуба, а в промзону по воскресеньям теперь отправлял вместе с группой двух самых надёжных персональных охранников, не сводивших глаз с Эвтаназии. Сама Эвтаназия уже давно отказалась от хронопутешествий. Она приводила группу в хронопритон, зорко следила за тем, чтобы никто не входил в хронолёт вдвоём, и садилась ожидать возвращения самого последнего путешественника. При этом ей приходилось отбиваться от ухаживаний и предложений позабавиться хозяина хронопритона, которому нестандартная девушка с каждым разом нравилась всё больше и больше. Разумеется, он никогда не смотрел телевизор, которого в его логове просто не было, поэтому ничего и не знал о мировой известности Эвтаназии. Просто она ему нравилась и всё, тем более, что и сам он не был пробирочным красавцем с идеальным набором генов...
После истории с аэром и пожара в её квартире Эвтаназия постоянно скрывалась в интим-комнате Генерального Директора, никуда не выходила за пределы клуба, и все ломали себе головы - куда же каждый раз девается девушка по окончании передачи. Известность Эвтаназии росла - её без конца фотографировали для разных газет и журналов, у неё брали бесконечные интервью, а все четыре телеканала наперебой предлагали постоянную работу в роли телеведущей. Ей обещали полтора часа экранного времени еженедельно для авторской передачи и при этом полную творческую свободу - с единственнм непременным условием, чтобы её программа была в формате ёб-шоу - и больше никаких обязательных условий...
Постоянные пресс-конференции с каждым разом вызывали у Эвтаназии всё большее отвращение. Все они, как две капли воды, были похожи одна на другую, а професиональные журналисты демонстрировали полный идиотизм и всегда задавали одни и те же вопросы типа:
- В каком возрасте вы впервые легли в постель с мужчиной? И кто это был - школьный учитель, одноклассник или же просто случайный прохожий?
- А вы знакомы с вашей матерью? Вы похожи на неё внешне? (Так, первая вполне политкорректная оплеуха генной натуралке!)
- А почему вы до сих пор не обратились к пластической хирургии для коррекции вашего экстерьера? (Так, вторая оплеуха генной натуралке!)
- Какого типа пенисы вы предпочитаете?
- Кто вам больше нравится в постели, мужчины, женщины или биороботы?
- Сколько раз в сутки вы совокупляетесь?
- Где у вас находится самая эрогенная зона?
- Считаете ли вы мужчин предметом разового пользования?
И так далее и тому подобное. Разумеется, она старалась отвечать с улыбкой, вполне политкорректно, а иногда даже и с юмором. Ведь таковы были правила игры - если сорвёшься, нагрубишь, то безвозвратно испортишь и свой имидж, и свой проект "Сексодром-1". И тогда прощай все мечты о карьере, о другой жизни в самых высших слоях общества...
* * *
Кажется, Эвтаназия всё-таки в очередной раз потеряла бдительность - во время последнего хронопутешествия пропал ещё один человек - на этот раз девушка по имени Гнида, которая неожиданно для всех ближе к концу программы опередила других и вырвалась вперёд, максимально приблизившись по очкам к самой Эвтаназии. Как это произошло - Этаназия понять не могла, ведь Гнида всегда улетала одна. В конце-концов Эвтаназия решила, что остальные члены банды собрали вскладчину какую-то сумму денег и подкупили громилу, чтобы он тайком оформил для Гниды путёвку как "безвозвратную". Этот вариант был наиболее правдоподобным. Конечно, после исчезновения Гниды реалити-шоу "Сексодром-1" начал пользоваться ещё большим успехом. Эвтаназия тем более порадовалась тому, что сама она уже давно так предусмотрительно отказалась от хронополётов...Теперь Эвтаназия, к неудовольствию хозяина притона, сама сидела за компьютером и заполняла путевые листы для каждого из оставшихся членов команды, отправлявшихся в хронопутешествие. При этом она ещё и следила за тем, чтобы громила ни с кем не перешёптывался и не перемигивался, не перебрасывался записочками, а уж тем более не уединялся в соседнее помещение...
* * *
И вот, наконец наступил финал, которого Эвтаназия ждала с громадным нетерпением, потому что всё это ей ужасно надоело. К сожалению, среди победилей оказалась она сама со своими шестьюдесятью очками, да ещё пробирочный красавец по имени Говнюк, который теперь, уже прямо завтра, дожен был на ней жениться! Предстоял грандиозный банкет в главном зале "Мордобоя", который будет транслироваться по всем четырём телеканалам, ставшим невероятно популярными именно благодаря "Сексодрому-1". Разумеется, все расходы на проведение банкета брал на себя элитный клуб Генерального Директора...Когда наконец-то всё кончилось и клуб опустел, Эвтаназия спряталась в интим-комнате Генерала, чтобы перевести дыхание и притти в себя. Она чувствовала себя совершенно опустошённой и попросила Генерала на этот раз оставить её одну.
Как странно! Она победила всех этих тупых телеоператоров, корреспондентов, фотографов, она утёрла нос всем этим генным красавцам, вторглась в их святыни - на телеэкран, на обложки журналов, на страницы газет, в радиоэфир. Она, как и мечтала совсем недавно, стала всемирно знаменитой, несмотря на всю свою столь очевидную для всех генную ущербность!
И вот теперь это её совершенно не радовало. Эвтаназия вдруг вспомнила скульптуру Огюста Родена "Победитель". Много столетий тому назад какой-то молодой честолюбивый грек бежал марафон, почти умирая от перенапряжения и мечтая только об одном: любой ценой победить всех остальных, прославиться на всю страну, пусть даже после финиша он умрёт на старте от разрыва сердца. И вот он победил. Но на его лице не видно ни ликования, ни удовлетворения. Он растерян, смущён, обескуражен. Потому что начинал бежать марафон один человек, а к финишу вышел первым совсем другой. Ему теперь просто дико даже думать - зачем были сделаны все эти нечеловеческие усилия, для чего эта никому не нужная слава, к чему вся эта тщета больного человеческого самолюбования? Зачем ему жить дальше, ведь после этой победы потерян весь смысл жизни!
Эвтаназия представила себе, как она появляется на телеканале в качестве ведущей собственной программы. Ведь если ей дадут полтора часа экранного времени в неделю, значит, эти же самые полтора часа у кого-то отнимут. Она появится с улицы, прямо ниоткуда - в отличие от всех остальных не пробирочная, не чья-то родственница, любовница или просто знакомая. Никому не давшая огромную взятку, чтобы попасть на это место. Самозванка. Нетрудно себе представить, как отнесутся к ней её будущие коллеги. Можно не сомневаться: ещё похлеще, чем бывшие члены её команды!
В интим-комнату заглянул Генерал:
- Детка, ты уже отдохнула? Слушай, у меня идея! Давай завтра проведём двойное бракосочетание - ты выйдешь замуж одновременно и за Говнюка, и за меня тоже. Ведь закон не запрещает одновременно иметь сколько угодно жён или мужей. Что, согласна?
Этого только нехватало! Тут не знаешь, как от одного-то мужа избавиться, а нарисовался ещё и второй! Однако девушка дипломатично ответила:
- Знаешь, я ещё подумаю, а ответ дам тебе завтра, перед бракосочетанием. А пока иди, я хочу ещё немного побыть одна. Ужасно устала за все прошедшие десять туров "Сексодрома-1"! Да ещё эта бомба под аэром, этот пожар в моей квартире - свихнуться можно.
- Отдыхай, отдыхай, дорогая! Встретимся завтра, и я не сомневаюсь, что ты мне скажешь "да".
Можно себе представить, сколько гадостей ей, выскочке, сделают её будущие коллеги... Вряд ли дело обойдётся лишь бомбой под аэром или пожаром в квартире. Ведь возможнеостей у них побольше, чем у членов её команды. А чем, в принципе, телевизионщики отличаются от миллионов этих интернетных зазывал, всяких там Ублюдков, Стервочек, Лолит, Крысятников, Гробовщиков и прочих? Собственно говоря, абсолютно ничем. Только этим повезло намного больше, оги прорвались в мир шоубизнеса, и всё.
Насколько же, оказывается, лучше тихая и спокойная жизнь на шоколадной фабрике, где в течение четырёх часов работы за пультом она не видит ни одной живой души! И как это только ей пришла в голову дурацкая мысль поменять свою работу на более престижную?!
Что же теперь делать? Идти на телевидение или возвращаться на фабрику? И то, и другое, теперь казалось ей почему-то одинаково невозможным. Непонятно, конечно, чем это провинилась перед ней шоколадная фабрика, но думать о ней было так же противно, как и о телевидении...
Эвтаназия долго ворочалась на интим-ложе Генерала, а потом вдруг решительно встала и вышла на улицу. Она вызвала аэротакси и вскоре, глубокой ночью, оказалась в знакомом хронопритоне. В это время клиентов здесь уже не было. Хозяин обрадовался появлению девушки.