Малиновская Елена. Две сестры. Честь рода

   – Прошу прощения за обман. – Вильгельм равнодушно пожал плечами. – Но все те маги, с которыми я общался насчет обезвреживания возможной порчи, не горели желанием приехать сюда и на месте справиться с проклятьем. Видимо, опасались, что болезнь поразит их до того, как они разберутся с происходящим. Поэтому я решил немного схитрить. Надеюсь, вы не в обиде.
   – В обиде ли я? – Голос Лукаса стал еще холоднее, и я невольно поежилась. – Вы даже не представляете, как сильно я зол на вас.
   – Я трепещу от ужаса. – Вильгельм издевательски хихикнул. – Что же, вас никто в доме насильно не удерживает. Если желаете – уезжайте. Но что-то мне подсказывает, что вы останетесь. И это что-то отнюдь не деньги, не так ли?
   И он с намеком посмотрел на меня. Я изумленно вскинула брови от столь явной демонстрации того, что мой сводный братец в курсе моего знакомства с Лукасом. Откуда Вильгельм знает про наши отношения? Я всегда считала, что солнечный Аерни достаточно далеко от этих проклятых болот, поэтому можно не беспокоиться о назойливом внимании со стороны так называемых родственников. Получается, я ошибалась?
   Лукас не удержался и удивленно хмыкнул, показывая, что для него странная осведомленность Вильгельма тоже стала откровением. Надо же, а мой братец, по всей видимости, тщательно продумал эту западню. А я прежде и не подозревала, что он способен на столь изощренное коварство, искренне полагая, что от него следует ожидать лишь мелких гадостей. Что же, буду знать теперь.
   – А я все равно считаю, что нам надо уехать! – неожиданно подала голос Габриэль и стукнула по столу маленьким остреньким кулачком, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание. – Мы были в доме всего несколько часов. Вряд ли кто-нибудь успел заразиться. И потом…
   Увы, завершить фразу девушка не успела. В следующее мгновение ее внезапно согнул пополам приступ жестокого лающего кашля, от которого слезы брызнули у нее из глаз.
   При виде этого мое сердце отчаянно заколотилось от дурного предчувствия. Судя по побледневшим от волнения лицам остальных участников этого разговора, страшная мысль пришла в голову не только мне.
   Наконец, Габриэль прекратила кашлять и дрожащей рукой отерла рот. Круглыми от ужаса глазами уставилась на свою ладонь, испачканную чем-то красным.
   – Ну вот, – в полнейшей тишине прозвучал самодовольный голос Вильгельма, который даже не попытался скрыть радости от произошедшего. – Думаю, это новое обстоятельство прекратит наш спор. По-моему, теперь всем очевидно, что о вашем отъезде не может быть и речи.

Часть вторая. Приманка для демона

   Я стояла около крохотной прорези окна, за которым плескалась непроглядная тьма позднего осеннего вечера, наполненного шуршанием унылой мороси, и думала. В стекле, усыпанном мельчайшим кружевом дождя, отражался плавающий за моим плечом слабый огонек магического шара, рискующего в любой момент навсегда потухнуть, наконец-таки исчерпав до дна свой энергетический запас. Дыхание оседало белесым облачком на воротник платья, но я почти не чувствовала холода. Наверное, стоило бы накинуть пальто, но я оставила его в жарко натопленных комнатах второго этажа, а сама сейчас находилась в ледяной спальне, выделенной мне для проживания.
   Дело было в том, что я сбежала ото всех, предпочтя на некоторое время удалиться в полумрак и холод третьего этажа. Там, внизу, сейчас было слишком шумно, и от этого у меня разболелась голова.
   Я невольно вернулась мыслями к тому моменту, когда бедняжка Габриэль невольно продемонстрировала первые признаки страшного недуга, каким-то неведомым способом успевшего поразить ее. Первое мгновение после наглого заявления Вильгельма царила такая полная вязкая тишина, что, казалось, ее можно было есть ложками. А затем началось настоящее столпотворение. Первым очнулся Гилберт. Одним прыжком он преодолел пространство, разделяющее его и Вильгельма, и самым прозаическим образом врезал моему сводному брату по лицу. Дерущихся разнял Лукас, который прибавил к своим ссадинам парочку новых синяков. Вильгельм, воспользовавшись удобным случаем, постыдно сбежал, прижимая к разбитому носу носовой платок. А наша компания переместилась на второй этаж, где сейчас шло бурное обсуждение той неприятности, в которую мы угодили.
   Я прижалась пылающим лбом к холодной раме, крепко зажмурилась и тихонько застонала. Что скрывать, я чувствовала себя виноватой в произошедшем. Мне было даже страшно подумать о том, что Габриэль, по всей видимости, обречена. Если она умрет, то я никогда себе этого не прощу! Не надо было никого брать в эту поездку. Я и только я виновата в том, что Гилберт решил сопровождать нас, а следом потянулась и Габриэль, мучимая безосновательной ревностью. Я обязана была предвидеть то, что Вильгельм затеял что-то нехорошее. Кому, как не мне, знать его гадкий характер.
   Не открывая глаз, я застонала еще раз, чуть громче. Первая слезинка прочертила горячую влажную дорожку по моей щеке.
   – Хлоя? – неожиданно послышался позади даже не шепот – полувздох, и слабый ветерок погладил меня по коже.
   Я вздрогнула и стремительно обернулась. Замерла, напряженно вглядываясь в полутьму, скрывающую углы просторного помещения. Показалось?.. Нет, вроде бы около стены действительно засеребрилось нечто, отдаленно напоминающее силуэт человека.
   – Хлоя? – в следующее мгновение раздалось уже громче, и на светлом прямоугольнике распахнутой настежь двери, ведущей в коридор, нарисовалась чья-то темная фигура. – Ты здесь?
   Призрачное облачко после этого вторжения развеялось в мгновение ока, словно просто почудилось мне. Однако я готова была поклясться, что на самом деле слышала голос матери. Возможно ли это? Ведь у меня нет и никогда не было дара, подобного тому, которым обладает моя сестра.