Малиновская Елена. Западня для нечисти

   Истерика в спальне неожиданно прекратилась словно по волшебству. В кончиках лап забилась горячая дрожь от близкого удара чужой магии. Ну вот, прощай, крыса! Я твоей помощи никогда не забуду.
   Не тратя больше времени зря, я в прыжке вышибла дверь. В коридоре ахнули, получив ударом прямо по лбу. Ага, кто-то из стражников схлопотал. А нечего под дверями подслушивать, что там такое его высочество со своей невестой в спальне творит, коль та орет дурным голосом. И я со всех своих серых лап драпанула по коридору в спасительный мрак, каждый миг ожидая удара в спину.
   Я осмелилась немного сбавить бег, лишь когда миновала несколько темных гостиных и лестничных пролетов. В голове забилось сразу с десяток мыслей. Что же делать? Если Гворий догадается, что именно я похозяйничала в его кабинете, то мне несдобровать. Нет, убить он меня, конечно, не убьет. Точнее, убьет, но не сегодня. Отступники, как же я вляпалась! Убегала от Мария с его людьми, чтобы избежать открытия круга мертвых с пятью лучами, а в итоге попала, считай, прямиком на жертвенный алтарь.
   Задумавшись, я машинально обогнула очередной угол и вдруг со всей дури врезалась головой прямо кому-то в живот, сбила несчастного с ног, но и сама с размаху уселась на пол, от неожиданности растеряв украденные бумаги.
   – Орочья праматерь! – выругался знакомый голос.
   – Рикки?
   Я тихо зарычала, вздыбив шерсть. Только его мне не хватало!
   – Тефна? – Рикки прищелкнул пальцами, активировав ближайший магический шар. – Что ты тут делаешь?
   Позади раздался приглушенный шум. Кажется, по моему следу уже идут.
   Я трусливо поджала уши, не зная, что предпринять. Еще немного промедления – и меня за шкирку отволокут к Гворию вместе с неопровержимыми уликами воровства.
   – Помоги! – Слова с трудом выходили из пересохшего от волнения горла, смешиваясь со звериным рычанием. – Пожалуйста!
   Рикки колебался лишь мгновение. Затем вскочил на ноги и быстро подобрал разлетевшиеся по коридору бумаги.
   – Бегом к тебе! – скомандовал он. – Потом объяснишь, во что вляпалась.
   Слава небесам, мы были недалеко от моих покоев. Вихрем влетев в комнату, Рикки поспешно заперся, а я метнулась за ширму, торопясь сменить облик.
   Тотчас же в дверь забарабанили.
   – Тефна, открой! – грубым властным голосом крикнул Гворий. – Быстро!
   Я, шипя от нетерпения, путалась в завязках платья, зябко переступая по полу босыми ногами.
   – Открывай! – Дверь жалобно застонала от очередного удара, едва не слетев с петель. – Иначе я войду сам!
   – Ну?! – шепотом поторопил меня Рикки. – Ты скоро? Бумаги я спрятал.
   – Готово! – ответила я, торопливо приглаживая встрепанные волосы.
   Рикки щелкнул запором и тотчас же отпрянул в сторону, когда в комнату влетел донельзя разозленный Гворий, а за ним та парочка стражников, которые охраняли его кабинет.
   – Что случилось? – Я вальяжно развалилась в кресле, глядя на незваных гостей с невинностью кошки, умявшей целую кринку сметаны. – Что за крики в столь поздний час?
   – Что за крики? – с глухим бешенством переспросил Гворий, сжимая кулаки и делая шаг мне навстречу. – Сейчас узнаешь!
   – Спокойнее! – осадил его Рикки, вставая между нами. – Не забывайся!
   Полуэльф споткнулся от неожиданности. Замер на месте, мигом растеряв весь свой боевой запал.
   – Что ты тут делаешь? – бесцветно поинтересовался он, глядя в упор на моего защитника.
   – Разговариваю с Тефной. – Рикки пожал плечами, словно удивленный подобным вопросом. – Мне не спалось, ей тоже. Вот и решили посудачить немного. Да не заметили, как засиделись допоздна.
   – Допоздна?! – взорвался от возмущения Гворий. – Сейчас третий час пополуночи!
   – И что? – вмешалась я в разговор. – Разве это преступление? Нам вроде бы на рассвете не вставать.
   Гворий стоял посередине комнаты, глядя то на меня, то на Рикки. По его льдисто-зеленым глазам было невозможно понять, о чем он думает на самом деле. Лишь губы сжались от бешенства в одну тонкую бескровную линию. Эльфы за его спиной смущенно переминались с ноги на ногу, явно не ожидавшие подобного исхода погони.
   – Что тут за крики? – В комнату заглянул заспанный Шерьян в накинутом наспех халате. – Орете так, будто на замок напал кто-то.
   – Отец, как хорошо, что ты пришел. – Рикки обрадованно улыбнулся. – Чепуха какая-то. Мы с Тефной беседовали, как вдруг сюда ворвался Гворий. Честное слово, на миг мне показалось, будто он собирается ударить Тефну.
   – Ударить? – Шерьян выпрямился, на какой-то неуловимый миг став словно выше ростом. Подошел к приятелю и смерил его донельзя нехорошим взглядом с головы до ног. – Это правда?
   – В мой кабинет сегодня кто-то залез, – медленно, тщательно выверяя каждое слово, процедил Гворий, – и украл очень ценные записи. Стражники заметили нечто похожее на тень кошки. И я…
   – И ты заподозрил Тефну в этом, – догадливо завершил за него Шерьян. – Но это не повод угрожать или тем более бить ее. Что такого ценного было в тех бумагах, раз ты явился сюда не один, а со стражей?
   Гворий промолчал. Посмотрел на Рикки и негромко спросил:
   – Ты в самом деле весь вечер был сегодня с Тефной?
   – Да, – после неуловимой запинки ответил тот, скрещивая за спиной руки. Я стояла позади него, поэтому видела, как юноша сложил фигу, позволяющую обман. – Клянусь! Мы весь вечер проболтали.
   – Ну хорошо. – Гворий мазнул по мне косым оценивающим взглядом. – В таком случае приношу искренние извинения за свое вторжение.
   После чего развернулся и вышел из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь. Стражники предусмотрительно покинули покои прежде своего хозяина.
   Я с облегчением перевела дыхание. Надо же – пронесло! А я уж подумала, что дело для меня запахло паленой шерстью.
   Шерьян некоторое время прислушивался к звуку удаляющихся по коридору шагов. Затем взмахнул рукой, окутывая стены комнаты в плотный зеленоватый туман, мешающий подслушивать. И обернулся ко мне.
   – Рассказывайте! – потребовал он, опускаясь в ближайшее кресло. – Немедленно и оба!
   – Не понимаю, о чем ты. – Я с вызовом вздернула подбородок, глядя в непроницаемые глаза храмовника.
   – Тефна, – укоризненно протянул Рикки. – Я не могу врать своему отцу. Извини.
   – От этого зависит моя жизнь, – глухо призналась я.
   – Тем более. – Рикки покачал головой. – Тогда ты обязана признаться, во что очередной раз вляпалась.
   Я молчала. Ему я могла доверять, но Шерьяну – нет. Кто знает, как он отреагирует на план Гвория вызволить Индигерду из мрака забытья. Хотя… Вряд ли и Рикки стоит говорить об этом. Как-никак она его мать. А я… Я всего лишь средство, чтобы оживить ее. По-моему, и так понятно, какой выбор он сделает.
   Рикки и Шерьян смотрели на меня, ожидая ответа. А я не знала что сказать. Кажется, в этой игре у меня нет союзников. Пауза в комнате затянулась сверх всякой меры.
   – Что же, – поняв, что продолжения не последует, наконец проговорил Рикки. – В таком случае мы узнаем обо всем и без твоего участия. Не забывай, что бумаги Гвория у меня.
   Я сжала кулаки, не замечая, как чрезмерно удлинившимися когтями продираю дорогую обшивку кресла. Звериная ярость заклекотала в горле. Эта угроза не оставляет мне выбора. Я не позволю им прочитать бумаги! Какая разница, когда умереть: сейчас, приняв неравный бой, или чуть позже, лежа на перекрестье лучей круга мертвых?
   Рикки, словно не заметив этого, приподнял край ковра, под которым зашуршали спрятанные листы.
   – Не смей! – Я кинулась к нему наперерез, готовая в любой миг скользнуть в кошачью шкуру.
   – Да что с тобой? – Шерьян без малейших усилий перехватил меня на полпути. Резко встряхнул за плечи. – Тефна, что происходит? Чего ты так боишься?
   Я дернулась в сторону, пытаясь высвободиться из его железной хватки. Мир покачнулся в глазах, грозя в любой миг превратиться в свое черно-белое подобие. Драться – так до конца! Но что-то еще удерживало меня в человеческом теле. Почему-то было очень тяжело ударить первой, располосовывая держащие меня руки когтистой лапой.
   Рикки тем временем уже достал записи Гвория. Я предупреждающе зарычала, и в унисон этому послышался треск рвущейся ткани. Это платье расходилось по шву, готовясь выпустить на свободу гибкое кошачье тело.
   – Замри! – приказал Шерьян, и вокруг заклубился сиреневый туман обездвиживающего заклинания. Браслет на лапе горячо дернулся в ответ на чужое магическое воздействие. Я застонала, силясь разорвать мягкие путы чар. Перед глазами замерцали разноцветные мушки чрезмерного усилия. Мне почти удалось. Не хватило буквально пары секунд.
   – О боги! – Рикки, все это время внимательно просматривающий записи, поднял на меня удивленный взгляд. – Тефна, это точно писал Гворий?
   Я обмякла в руках Шерьяна. Слишком поздно. Надо было бить сразу, когда на моей стороне был эффект неожиданности. А теперь… С двумя магами сразу мне не справиться. Наверное. Хотя если не будет другого выхода – я рискну.
   Должно быть, Шерьян уловил отблеск мрачной решимости в моих глазах. Он удивленно вскинул брови и требовательно протянул руку к сыну за бумагами, продолжая другой удерживать меня.
   – Позволь, я подсоблю. – Рикки бережно приобнял меня, помогая добраться до кресла. Я не сопротивлялась, вымотанная схваткой с заклинанием. Оно еще держалось, но готово было от малейшего усилия упасть, освобождая меня. Тем лучше. Пусть думают, что пока я беспомощна.
   Шерьян застыл посредине комнаты, читая бумаги. На его побледневшем от волнения лице ярко выделялись почти черные от непонятного внутреннего напряжения глаза. Я перевела взгляд на Рикки. Тот, почувствовав это, сразу же отвернулся, не желая видимо, чтобы кто-либо сейчас прочитал его мысли. Конечно, не каждый день узнаешь, что в силах вернуть из земель мертвых собственную мать. Мать, которую убил своим рождением и перед которой испытываешь гигантское чувство вины. А я еще сомневалась, каким будет его решение, если поставить выбор между моей жизнью и возвращением Индигерды.
   В комнате было тихо. Я сжалась в комочек на кресле, готовая в любой момент перекинуться в тело зверя и сражаться до последней капли крови. Рикки стоял у окна, вслушиваясь в завывания ночного ненастья. Шерьян, верно, уже прочел записи Гвория, но не торопился прервать затянувшееся молчание. Лишь слабый шелест плавающего под потолком магического шара нарушал повисшее между нами безмолвие.
   – Однако. – Шерьян наконец оторвался от проклятых бумаг. Отошел к креслу, стоявшему напротив моего, сел и только после этого бесстрастно посмотрел на меня. Лишь на дне зрачков заметалась странная тень отчаяния и боли.
   С тихим хлопком обездвиживающее заклинание пропало. Шерьян задумчиво стряхнул остатки чар со своих пальцев и устало потер лоб.
   – Ну? – поторопила его я, поняв, что первым затянувшуюся паузу он не нарушит. – Что будем делать дальше?
   Мой вопрос камнем упал в тишину комнаты. Только Рикки что-то отрывисто и зло буркнул себе под нос, до белых костяшек сжал кулаки за спиной, но лицом к нам не повернулся, продолжая что-то рассматривать в непроглядном мраке за стеклом.
   – Скажи хоть что-нибудь! – с глухой угрозой попросила я, глядя на Шерьяна исподлобья. – Иначе я не знаю, что сделаю! Закричу во все горло, накинусь на тебя с кулаками…
   «Или постыдно разревусь», – закончила я про себя.
   – Не надо, – со слабой улыбкой попросил Шерьян. От его чуть хрипловатого голоса у меня отчаянно забилось сердце, а он тем временем негромко продолжил: – Просто… Просто я не знаю, что сказать. Это все слишком неожиданно. Я и подумать не мог, что Гворий собирается открыть круг мертвых.
   – Круг мертвых с пятью лучами, – дополнила я. – Это наверняка убьет меня. Впрочем… Кажется, только того ему и надо.
   Я не стала говорить, что, по моему мнению, Шерьян сам был бы не прочь обменять мою жизнь на жизнь Индигерды. Но он угадал незавершенную фразу. Угадал – и отвел глаза.
   Вновь повисла тишина. Напряженная, готовая в любой миг взорваться отчаянным криком. Я кусала губы, пытаясь сдержать себя. Не стоит, Тефна, право слово, не стоит. Все основное уже сказано. Ты лишь сделаешь хуже себе. Теперь, когда все точки над «ё» расставлены, надо думать, как выбраться из очередной западни. Потому что теперь у тебя не осталось друзей.
   – Я не могу, – неожиданно подал голос Рикки. Обернулся от окна и с настоящей мукой взглянул на меня: – Я не могу так, Тефна. Это неправильно.
   – Что «неправильно»? – переспросила я.
   – Все неправильно! – Рикки с ненавистью шарахнул кулаком по стене, рассадив костяшки в кровь. – Я люблю свою мать и очень, очень хочу, чтобы она была жива. Мне нестерпимо думать, что она погибла именно из-за моего рождения. Но… Но это слишком большая цена. Тефна, я не готов потерять тебя.
   Я опустила голову, пряча неприятную усмешку в уголках губ. Он не готов сейчас. Точнее, просто боится признаться себе в том, каким будет его выбор, когда дело дойдет до жертвенного круга.
   – А ты что скажешь? – Я с вызовом вздернула подбородок, глядя на Шерьяна. – Или промолчишь, муж мой?
   Храмовник глубоко вздохнул. Задумчиво погладил обручальный браслет, выделявшийся под тканью халата, и встал.
   – Рикки, выйди, – попросил он, положив руки в карманы и раскачиваясь с носка на пятку.
   – Отец! – вскинулся тот возразить. Но поймал тяжелый немигающий взгляд Шерьяна, опустил плечи и повиновался.
   Шерьян дождался, когда за сыном захлопнется дверь. Только после этого он сделал несколько шагов ко мне, остановившись рядом с креслом. Я осталась в нем сидеть, хотя тень храмовника давила на голову, пригибая ее к полу.
   – Тефна, – хрипло начал Шерьян. Запнулся, откашлялся и продолжил более спокойно: – Тефна, как, по-твоему, о чем я сейчас думаю?
   – Странный вопрос. – Я невесело хмыкнула. – У меня никогда не было способностей к телепатии.
   – И все же, – настойчиво повторил он. – Постарайся угадать.
   Я замялась на секунду. О чем бы я думала на его месте? Ответ пришел сразу же. И он мне совершенно не понравился.
   – Ты хочешь вернуть Индигерду, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. – И намереваешься помочь Гворию в его затее.
   Шерьян вздрогнул, как от удара, а я затараторила, испугавшись, что он перебьет меня:
   – В принципе, я не могу тебя винить. Она – твоя горячо любимая жена и мать твоего ребенка. А я… Я просто кошка, случайно встретившаяся на пути.
   – Ты забываешь одну маленькую деталь, – резко оборвал меня Шерьян. – Ты отныне тоже моя жена.
   – Ненадолго. – Слово само соскользнуло с моих губ. Я качнула головой и мягко проговорила: – Шерьян, ты прекрасно понимаешь, что наш брак фиктивный. Стоит нам только вернуться в Тририон, как он будет расторгнут. Это был способ спасти меня от казни. И я очень благодарна тебе за столь великодушный и милостивый поступок. Спасибо. Но… Ты ведь меня не любишь.
   – Не стоит говорить за меня.
   Шерьян присел передо мной на корточки и положил руки на подлокотники кресла. Я ощутимо напряглась, очутившись как в ловушке. Теперь я не могла встать со своего места, не оттолкнув прежде Шерьяна. Более того, он оказался так близко от меня, что его губы почти коснулись моих. Я подавила естественное желание отпрянуть, отчаянно пытаясь не показать своего смущения.
   – Не говори за меня, Тефна, – прошептал Шерьян, щекоча своим горячим дыханием мне кожу. – Лучше скажи – любишь ли ты меня? Или твое сердце по-прежнему принадлежит Гворию?
   Я с радостью уцепилась за последнюю фразу, чтобы не отвечать на первую.
   – Я не мазохистка, чтобы после всего этого продолжать его любить! – Я раздраженно фыркнула, пытаясь как можно незаметнее отодвинуться от Шерьяна. – Сначала он променял меня на трон. Теперь же намеревается убить.
   Храмовник вздохнул с облегчением после моих слов. Затем нахмурился и вкрадчиво напомнил:
   – Я спрашивал не только о нем. Как насчет меня?
   Я молчала. В памяти вновь встали пыточные застенки храма, свист кнута и клятва, выплюнутая с кровью в лицо мучителя. Стоит ли признаться, что вспомнила все это? Вряд ли. Тогда за мою жизнь в самом деле и гроша ломаного нельзя будет дать.
   Шерьян понял, что продолжения не последует. Улыбнулся с затаенной печалью, потянулся было, чтобы погладить меня по щеке, но я поспешно отпрянула от его ласки, ударившись головой о спинку кресла.
   – Я не буду больше тебя мучить. – Шерьян криво усмехнулся и поднялся на ноги. – Отдыхай. Сегодня для всех нас был очень тяжелый день. Только обещай, что не наделаешь сгоряча глупостей.
   – Обещаю, – выпалила я. Действительно, какие глупости в моем положении? Я и так по уши сами знаете в чем. Пришло время выбираться из западни. По-моему, самый разумный выход в моем положении, разве не так?
   Шерьян хотел было еще что-то добавить, даже открыл рот, но в последний момент передумал. И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь и забрав бумаги Гвория.
   Я проводила его задумчивым взглядом. Что же, спокойной ночи, мой ненаглядный супруг. Для меня же ночь только начиналась.

* * *

   Я стояла напротив огромного – в человеческий рост – зеркала и придирчиво изучала свою внешность. Светлые волосы заплетены в тугую косу, под серо-голубыми уставшими глазами темные круги от недостатка сна. Приталенное платье только подчеркивает болезненную худобу, которую я приобрела после недавних приключений на Пустоши. В общем, ничего примечательного. Стоит ли удивляться, что и Гворий, и Шерьян предпочли вместо меня неизвестную Индигерду. Но я не собиралась вступать в соперничество с давно умершей женщиной. Я вообще не хотела ни с кем соперничать. Только остаться в живых. Не такое уж плохое желание. Для меня, по крайней мере.
   Для его исполнения мне нужно было не так много. Всего лишь сбежать из замка Гвория и навсегда покинуть эльфийские земли. Эх, ничему меня жизнь не учит. Знала же по прошлому опыту, что в этих лесах меня ничего хорошего не ждет. Однажды мне уже повезло проскользнуть мимо дальнобойных пограничных луков. Даже Пустошь меня тогда не сильно потрепала. Верно, боги решили пожалеть маленького испуганного метаморфа, по дурости ввязавшегося в контрабанду эльфийским хрусталем. И поверили моей клятве, что по доброй воле я здесь никогда больше не появлюсь. В который раз убеждаюсь, что клятвы надлежит исполнять.
   Я вскинула руку в повелительном жесте. Ладно, достаточно пустых слов! Зеркало отразит мое заклинание. Останется лишь направить его в нужную сторону. И тогда, быть может, мне повезет миновать замковую стражу. А дальше все будет зависеть лишь от быстроты моих лап и благосклонности святых отступников.
   Заклинание уже готовилось сорваться с моих пальцев, как вдруг равнодушное отражение потемнело. Поверхность зеркала пошла рябью, и я отшатнулась, испугавшись, что сейчас оно лопнет, обдав меня дождем осколков.
   Однако этого не произошло. В зеркале внезапно отразилась высокая мужская фигура, а через миг сам Владыка шагнул в мою комнату.
   – Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, не обращая внимания на мой донельзя удивленный вид. Покосился на окно, за которым уже клубился серый предутренний сумрак, и поправился: – Точнее, утро. Через пару часов рассветет.
   – Добрый, – настороженно отозвалась я. Не выдержав, шагнула к зеркалу и провела по нему пальцем, но коснулась лишь твердой холодной поверхности. И не поверишь, что через него сейчас в комнату кто-то вошел.
   Владыка прищелкнул пальцами, делая свет магического шара ярче, и с интересом на меня посмотрел. Я невольно поежилась от его тяжелого немигающего взгляда. Ну и чего уставился? И ведь не спросишь прямо в лоб. Как-то неприлично Владыке подобные вопросы задавать.
   – Ну почему же неприлично? – Виррейн улыбнулся, по обыкновению подслушав мои мысли. – Я ведь не твой сюзерен и никогда не был им. По-моему, мы договорились, что являемся союзниками, и между ними тайн и недомолвок не должно быть.
   – Угу, как же, – невежливо буркнула я. – Была бы я ваша союзница – вы бы не бросили меня здесь на целую неделю безо всяких объяснений.
   – Тебе нужны объяснения? – На дне ярко-синих глаз Владыки запрыгали смешинки. – Я считал, что ты очень умная девочка и сумеешь сама разобраться в интригах эльфийского двора. Неужели ошибался?
   Я неопределенно пожала плечами. У меня своих проблем хватает, чтобы еще разбираться в хитросплетениях внутренней политики эльфийского государства. Да и потом, не вижу в этом ничего интересного лично для себя.
   – Зря, – обронил Владыка, почти не разжимая губ. – Девочка моя, в нашей жизни информация – намного дороже золота и даже звездного металла.
   – Кто много знает – мало живет, – огрызнулась я.
   – Мало живет тот, кто много знает, но не умеет распорядиться этим знанием, – поправил меня Виррейн и тут же поднял палец, призывая к вниманию и обрывая мои возможные возражения. – Впрочем, хватит об этом. Я пришел сюда совсем по другому поводу.
   Владыка рассеянно взъерошил снежно-белые волосы, затем заложил за спину руки и задумчиво прошелся по комнате. Я терпеливо ожидала продолжения, то и дело кидая беспокойные взгляды в окно. Вот ведь принесла его нелегкая! Еще пара часов – и рассветет. А убегать при свете дня намного тяжелее, чем ночью. Особенно когда в любой момент ожидаешь получить стрелу в спину.
   – Ни о каком побеге не может быть и речи, – резко оборвал меня Владыка. Остановился напротив и укоризненно покачал головой: – Тефна, ты меня удивляешь. Неужели решила нарушить наш договор и предать меня?
   – Я вам не клялась в верности. – Я с вызовом распрямилась. – Так что ни о каком предательстве не может идти и речи.
   – Разве ты не желаешь справедливости? – вкрадчиво поинтересовался Виррейн. – Отомстить твоему мужу за те пытки, которым он некогда тебя подверг?
   – Я желаю выжить, – сухо возразила я. – И жить долго назло всем моим врагам. А в свете новых обстоятельств…
   – Каких? – перебил меня Владыка, с хищным любопытством подаваясь вперед.
   Я колебалась лишь миг. Затем пожала плечами и быстро изложила события минувшей ночи. О планах Гвория и так знает слишком много народу. Да и потом, скрывать свои мысли от Виррейна я все равно не могу, так что глупо играть в молчанку.
   Эльф выслушал меня очень внимательно, ни разу не перебив. Лишь при упоминании о Дории в спальне Гвория удивленно хмыкнул, но промолчал.
   – Вот и все, – закончила я свой рассказ и облизала пересохшие губы. – Теперь понимаете, почему я хочу бежать? Месть местью, но если Гворий решит принести меня в жертву – он это сделает. Полагаю, что и Шерьян ему с радостью поможет, только бы вернуть свою ненаглядную жену.
   Виррейн словно не слышал моих заключительных слов. Он хмурился, обдумывая последние новости. Две глубоких вертикальных морщинки прорезали его лоб, глаза потемнели, в уголках губ пролегли жесткие складки.
   – Гворий переметнулся на сторону Мария? – прошептал он, скорее разговаривая сам с собой, чем обращаясь ко мне. – Возможно ли это? С одной стороны, это объясняет присутствие в замке малышки Дориэлии, но с другой…
   – При чем тут Дория? – брякнула я. – Она помогала Марию не по своей воле. Я сама сняла с нее ловчую сеть, которой он ее контролировал.
   Владыка косо глянул на меня, и я подавилась словами. Как я могла забыть? Дория тогда сказала, что последним, кого она видела перед тем, как попасть в услужение Марию, был Владыка! Хотя меня извиняет, что с тех событий прошло уже больше года. Но все равно. Получается…
   Я прикрыла рот ладонью, сдерживая испуганное восклицание, и невольно попятилась от Виррейна, стоявшего совсем рядом. Получается, это он помогал Марию? Боги, кажется, теперь мне действительно несдобровать. Отныне еще Владыку в личные враги заполучила.
   – Девочка моя, – мелодично рассмеялся Виррейн, – не доросла еще ты до звания моего личного врага. И это к лучшему. Поверь, у меня нет врагов не потому, что я миролюбивый, а потому, что они умирают очень быстро и очень мучительно. Не будь идиоткой. Сама подумай: к чему мне помогать Марию, который задумал свергнуть меня с престола?
   Я растерянно всплеснула руками.
   – Вот когда найдешь ответ на данный вопрос – начнем этот разговор заново. – Владыка устало опустился в кресло. – Сейчас есть более насущные проблемы. Если Гворий действительно собрался вызвать бога-отступника и с его помощью захватить власть, то означает ли это, что именно он напал на вас? Я имею в виду Пустошь и загадочную эльфийскую магию, о которой ты мне рассказывала.
   – Вряд ли. – Я мотнула головой. – Зачем ему нападать на меня, если он задумал с моей помощью открыть круг мертвых? Нелогично как-то. Впрочем, возможно, он намеревался устранить лишь Шерьяна и Рикки, а меня каким-то образом спасти в последний момент.
   – Спасти? – Владыка скептически вздернул бровь. – Действуя при этом на столь большом расстоянии? Гворий в то время был у меня на приеме, если ты забыла. Ах да, ты и не можешь помнить триумфальное появление Шерьяна в моем тронном зале.