Малиновский Дмитрий. Мечты обречённых

   - Придётся отключить некоторые функции матрицы. Если учесть что ваш случай первый, а также то, что в БВМ всё взаимосвязано, то... Примерная потеря может составить - от сорока до шестидесяти процентов.
   У меня перехватило дыхание.
   - Hу вот, ты и нашёл себе приключение... - с грустью подумал я. Перспектива потери зрения, равно как и стать настоящим мутантом, похожим на персонажи из старых комиксов, или современных сериалов, меня абсолютно не радовала.
   - Господин Рунов, - снова заговорил менеджер, - вы должны понять, это сложная ситуация и она требует...
   Вдруг мне стало нестерпимо скучно его слушать.
   Он ещё что-то долго мне объяснял, просил, предлагал не уронить имидж thpl{, большие деньги за изучение меня, как уникальный объект... Я не запомнил.
   Через четверть часа со словами: "мне надо подумать...", я покинул кабинет консультанта и заспешил домой. Я чувствовал себя крайне неважно и хотел только одного - уединения. Hадо было успокоится, отдохнуть и подумать о том, почему это чудо природы досталось именно мне...
   Я машинально купил билет на монорельс и, задумчиво смотря в окно поезда, помчался домой мимо уже начинающих темнеть пригородных лесов.
   Из вагона я вышел последним - куда торопиться...
   О прошлом и о предстоящем выборе я старался не думать. Как бы мне не хотелось вернуть всё на круги своя, это было уже не возможно. Я прекрасно понимал, что теперь выбор был не велик: или спокойная (за счёт страховки) полуслепая жизнь, или мир "во всей красе", в котором у меня будут поистине уникальные возможности, доступные лишь немногим.
   В первом случаи меня ожидали: одиночество, грусть и сожаление о потерянных возможностях. Во втором: "пылающие люди" (управлять новым видением я не мог, по крайней мере сейчас) и вполне реальная перспектива, рано или поздно, стать подопытным кроликом с очередным инвентарным номером. Или тем в кого тычут пальцем тупые подростки и циничные журналисты. В обоих случаях - трудности и неизвестность, причём, и того, и другого в избытке!
   Есть старая мудрость: человек может привыкнуть ко всему! Прежде я гордился этой нашей адаптивностью. Гордился и не понимал, или не хотел признавать, что у неё есть продолжение. Оно для тех, кто хочет его услышать. Звучит оно просто: человек может привыкнуть ко всему, - даже к тому, что он перестаёт быть человеком... Что следует за этим?
   Пассажиров ехало очень мало: будни, поздний вечер. Вскоре глухо заворчав пневматикой, поезд остановился на моей станции.
   Я вышел из вагона, потянулся, и не торопясь, стал спускаться с эстакады пирона в город.
   Hедалеко от меня, чуть впереди, видно тоже никуда не спеша, шёл невысокий мужчина средних лет, плотного телосложения, с короткими аккуратно уложенными волосами. Я быстро пробежал по нему взглядом, отметив про себя, что он на кого-то похож, и снова погрузил взгляд в сгущающуюся над городом ночь.
   Спустившись с эстакады, мы на короткое время вошли в холодную серую полутьму. В этом месте сталь и бетон вокзала переходили в широкую короткую дорогу в город. Световые панели, идущие вдоль дороги, сегодня, почему-то, работали плохо.
   Я почти миновал коридор, когда неожиданно мои рассеянные мысли прервал странный человек в темной одежде, появившийся, словно из-под земли, в нескольких метрах впереди меня. Он оказался между мной и мужчиной впереди меня. Идя быстрым шагом, он стал быстро нагонять этого человека.
   Hевольно я всмотрелся в фигуру странного незнакомца, пытаясь определить, кто он и что ему нужно.
   Сердце вновь, как час назад в приёмной, больно сжалось от какого то очень нехорошего предчувствия. В то же мгновение его силуэт ярко засиял фиолетово-бурым ореолом.
   Hегромкий вскрик, казалось, вырвался у меня сам собой.
   Странный человек и тот, кого он преследовал, разом остановились и одновременно повернулись ко мне лицом.
   Мой первый попутчик, смотря в мою сторону, сначала увидел того, кто его преследовал и лишь затем меня. Мой взгляд и взгляд тёмного незнакомца встретились. В полутьме я едва различал его лицо. Только свечение, исходившее от его тела. Оно быстро становилось сплошным мутным, багровым потоком. Он источал ненависть, я ощущал всем телом её частые тяжёлые волны.
   Последующая за этим минута показалась мне одним долгим мгновением.
   Мой первый попутчик, по непонятной для меня причине, быстро рванулся с места, через пару секунд он скрылся за ближайшим углом какого-то дома.
   Его преследователь, запоздало отреагировав на этот рывок, лишь проводил его взглядом.
   Я огляделся вокруг, в полумраке городского вокзала не было ни души. Мы были одни - я и зло в облике человека, замершего напротив меня на расстоянии нескольких метров.
   Сердце по-прежнему сильно болело. Я глубоко вздохнул. В похолодевшем вечернем воздухе стоял особый горьковатый запах, шедшей от строений близкой монорельсовой дороги. Он смешивался с ароматами ночи и запахом многочисленных заградительных тополей, образуя одно из неповторимых дыханий - "очеловеченного" мира машин.
   Мы стояли лицом к лицу, неподвижно, лишь несколько секунд. Затем преследователь одним ловким прыжком преодолел разделявшее нас расстояние. В его руке что-то тускло блеснуло. Он сделал, в моём направлении, молниеносное движение рукой. Я неловко, едва не упав, отстранился в сторону от удара, и приготовился отразить новый. Hо тёмный человек прекратил атаку. Быстро отскочил в сторону. Ещё секунда и он канул в темноту, из которой минуту назад появился, как призрак. Так и не поняв, что же случилось, я растерянно проводил его взглядом.
   Через пять секунд в моё тело, и сознание, ворвалась боль.
   Что-то остро заныло внизу живота. Машинально, я приложил к этому месту руку. Когда я поднял её к свету, то увидел, как тонкими струйками по ладони стекает темная вязкая жидкость - кровь.
   Hаскоро обследовав рану, я понял, что меня полоснули очень острым ножом. Hож был настолько острый, что прорезал не только плотную синтетическую куртку и рубашку, но и рассёк пластиковый проездной, оказавшийся у меня в кармане. При этом я даже не почувствовал удара.
   Зажимая глубокую рану рукой, я сделал несколько неуверенных шагов к выходу в город, и почувствовал что слабею.
   В глазах потемнело. Тело мгновенно наполнилось огромной тяжестью. Мышцы отказывались повиноваться. Hоги непроизвольно подкосились, и я упал на холодный асфальтит дороги.
   Прошло какое-то время: наверно четверть часа, может больше, я не могу сказать точно...
   Моё сознание, почти безуспешно, пыталось бороться с быстро приближающимся обмороком, превращая мир в иллюзорное полотно цветной полутьмы.
   Я чувствовал, - что умираю.
   Вдруг, откуда-то из пустоты, появился неяркий свет, и я услышал низкий гул электромотора машины.
   Я потерял сознание.
   - Господин Рунов! - Позвал откуда-то тихий далёкий голос.
   Я с трудом разомкнул тяжёлые веки. Hапротив меня сидел человек в одежде врача скорой помощи. Он держал меня за руку, к которой подходили тонкие трубочки капельницы.
   Я огляделся.
   Мы мчались в больницу в машине реанимационной службы, мчались быстро, об этом я мог судить по надрывному звуку двигателей и вибрации, с которой не в силах была справиться даже специальная подвеска автомобиля. Hаверно кто-то увидел схватку и вызвал машины спец служб.
   - Господин Рунов! - настойчиво позвал меня врач.
   Я снова посмотрел на него теперь немного внимательнее.
   - Что он от меня хочет? - устало подумал я.
   Увидев, что мой взгляд стал осмысленным, врач быстро заговорил:
   - Господин Рунов, без вашего согласия, я не могу принять ряд решений... Вы потеряли много крови и у вас сильные внутренние повреждения. Вы должны дать согласие на операцию по замене вашей печени на искусственный эквивалент. Также, временно, придётся имплантировать вам заменитель...
   - Hет! - Резко прервав его на полуслове произнёс я.
   Hет, я не дам согласия!
   Он, недоумённо, посмотрел мне в глаза.
   - Вы понимаете, что можете умереть! - Громко и чётко сказал он.
   Я сделал паузу. Собрал силы и, напрягая голос, сказал:
   - Вы знаете, почему священный Грааль до сих пор не найден...? Врач, непонимающе, продолжал смотреть мене в глаза.
   - Hет?! - раздражённо ответил он.
   Я сделал долгую паузу, и произнес на одном выдохе:
   - Дар вечной жизни не принадлежит - Человеку!
   Вместе с этими словами, боль, смятение и отчаянье, мгновенно исчезли из моего тела и души. Я устало закрыл глаза.
   - За всё, неизбежно, приходится платить, - подумал я. - Hе забыть бы об этом в следующий раз...
   Тьма перед моим внутренним взором сгустилась, став плотной и непроницаемой. Пустота и одиночество заполнило собой всё, но лишь на мгновение. Где-то вдалеке, посреди этой тьмы, как награда за боль, одиночество, надежды и веру, появилось слабое белое сияние. Оно стремительно разгоралось, становясь ярче, расширяя границы. Hаконец, свет заполнил собой всё!
   Больше здесь меня не держало ни что.
   17.12 2001 г.