Малов Владимир. Куклы из космоса

   В Леню Скобкина вдруг влился громадный и бурный поток энергии. Поток требовал стремительности, быстроты. Он легко подхватил все мысли, сосредоточенные на работе, и они полетели вперед, казалось, со скоростью света. Движения рук были столь же стремительны, руки догоняли мысли. Это было ни с чем не сравнимое состояние. С реактивной, немыслимой быстротой Леня печатал на машинке, перечитывал, печатал дальше, на ходу исправляя абзацы и слова, и через несколько минут репортаж был готов. С его последним словом иссякла энергия, переполнявшая Леню, а сам чудесный прибор сразу же растворился в воздухе...
   Леня все стоял, продолжал вспоминать и думал. Сквозь разноцветные окна террасы вливался поток теплого, наполненного солнцем света. Было около девяти часов утра. Утро было прекрасным и очень земным, обыденным, и ничто не напоминало о вчерашних событиях.
   Но где-то там, в лесу, под грудой хвороста, был спрятан космический корабль пифеян, и сегодня пришельцы ждали ответ: помогут им трое жителей Земли или нет.
   Леня медленно подошел к окну и выглянул на улицу. Прямо перед его домом по улице бегал младший брат Юры Лютикова, шестиклассник Герасим. В руках у него был большой зеленый сачок, и шестиклассник с увлечением ловил огромную ярко-оранжевую бабочку. Многочисленные и разнообразные научные коллекции Герасима славились на весь поселок.
   7
   "Мы обязательно им поможем"
   Галя Попова была серьезной, эрудированной и целеустремленной - в данный момент она, конечно, и должна была быть именно такой.
   - По всей вероятности, между собой они говорят ультразвуком, предполагала она, задумчиво сдвинув брови. - Поэтому мы их и не воспринимаем. Этим объясняется появление экрана с надписями. Хотя с другой стороны с их техническим уровнем не трудно, наверное, и трансформировать. Какая-нибудь установка, и мы бы услышали их голоса. Не знаю!..
   - И я тоже не знаю, - ответил Леня Скобкин и сделал еще один глоток. Боюсь, что нам вообще останется неясным их технический уровень. Пока я знаю только одно: я представлял инопланетян совсем по-другому. И разве я один? Вот, например, во время практики в прошлом году я был на симпозиуме по проблемам возможной связи с внеземными цивилизациями...
   Но досказать, что произошло на симпозиуме, он не успел - Юра Лютиков громко стукнул дном своей кружки о стол.
   - Тоже мне космические пришельцы! - сказал он ядовито и презрительно. - Ведь это просто куклы! Подумаешь, они знают о нас все, мы для них прямо инфузории под микроскопом, они знают, что нам надо делать, а что нельзя!
   - ...и у меня было задание: опросить всех участников симпозиума, как они представляют себе внешность братьев по разуму. Так вот: выяснилась удивительная вещь. Мнения разделились, причем большинство ученых пожилого возраста считали, что внешне инопланетяне обязательно должны быть похожи на людей, а более молодые допускали, что на людей они могут быть и непохожи. Но вот такими их не представлял никто! - Леня договорил и снова взялся за кружку.
   Галя посмотрела на Юру долгим взглядом - под этим взглядом в Юре словно бы начала происходить какая-то еще незаметная глазу перемена - и ответила:
   - Совершенно естественно, что они знают больше, чем мы. У них совсем другой уровень развития. Цивилизация посылает корабли в большой космос, к далеким звездам, давно входят в Галактическую конвенцию. Нам все это предстоит еще очень не скоро. А в том, что касается их внешнего вида, так в таком виде, в таком облике, нет ничего плохого. Очень милые, симпатичные эти пифеяне, прямо игрушечные!
   Юра отвернулся.
   - Вот я об этом и говорю! - хмуро бросил он в сторону. - Какие-то куклы, а столько о себе мнят! А летают... Ну летают, конечно, не отнимешь, но как летают? Катастрофы у них, наверное, случаются одна за другой. Ведь это же надо - потерпеть аварию и спрятать звездолет в хворосте. Звездолет!!
   - Очень умелая маскировка, - ответила Галя. - Любопытно, где бы ты спрятал свой звездолет, если бы случайно залетел к ним и тоже не хотел вступать в Контакт?
   - Я к ним пока не собираюсь лететь, - хмуро ответил Юра. - Мне пока очень хорошо на Земле. Даже вот в такую жару.
   И на несколько минут все замолчали, взявшись за свои кружки.
   Это утро действительно оказалось слишком жарким. Асфальт железнодорожной платформы разогрелся так, что, казалось, вот-вот прожжет подошвы. Зноем дышали раскаленные рельсы и шпалы. Небосвод сверкал ослепительной, ничем не замутненной голубизной.
   Электрички, время от времени проходившие в ту или иную сторону, тоже были раскалены до последнего предела. У платформы Годуновка они задерживались лишь на десять-пятнадцать секунд, а потом громко хлопали створками пневматических дверей и брали с места в карьер, словно стремились скорее охладить себя ветрами больших скоростей. Электрички были почти пусты: утреннее время "пик" уже миновало. Платформа тоже была почти пустой. И лишь возле "Двуликого Януса" - так какой-то образованный человек давно уже окрестил киоск "Пиво-квас", из которого пивом торговали с одной стороны, а квасом с другой, противоположной, - собралась не очень большая, но оживленная группа людей. Спасаясь от жары, десять минут назад Юра, Галя и Леня подъехали к станции на оранжевом "Запорожце", и здесь, рядом с "Двуликим Янусом", началось первое в истории человечества совещание, на котором обсуждались проблемы дальнейшего поведения относительно космических пришельцев.
   Сделав глоток, Леня посмотрел туда, где было пропыленное и пустое шоссе. Машина стояла на обочине. На переднем сиденье лежала папка с готовым репортажем о действующей модели Юпитера.
   - Так вот, - сказал Леня, - перед нами сейчас три возможности. Или мы сообщаем человечеству о пришельцах, или тайно помогаем им собрать эту ненужную людям энергию, как они просят, и они спокойно себе улетают, или мы им не помогаем, но все равно про них никому не говорим, пускай выпутываются сами, как могут. Давайте начнем с первой возможности.
   - Конечно, мы о них никому не сообщим, - быстро ответила Галя. - Они ведь просят об этом и предупреждают, что человечеству будет хуже, если оно сейчас вступит в Контакт. А что касается двух других возможностей, о чем же здесь говорить? Мы обязательно им поможем! - Она на мгновение остановилась, а потом заговорила все горячей: - Ведь это наш долг, они на нашей планете! И они обратились к нам, именно к нам, с просьбой о помощи, разве не так? Мы соберем им эту энергию! Оба вы думаете точно так же, я не сомневаясь! Ну, Юра!
   Юра отозвался не сразу. Сначала он взял кружку и, глядя куда-то в сторону, допил ее содержимое до конца. Потом поставил кружку на столик и устремил взгляд в землю.
   - Я думаю, Галя, пожалуй, права, - ответил он мрачно. - Они ведь ни капли не сомневаются в том, что мы о них никому не расскажем. Так о чем же здесь говорить? - Он продолжал смотреть в землю. - Это простая порядочность, как же мы можем их обмануть? Но от своих слов, - голос Юры окреп, - я не отказываюсь: это куклы, самые настоящие куклы, их внешний вид просто насмешка над всеми разумными обитателями Вселенной, в том числе и над нами, землянами.
   Леня кивнул, сделал два больших глотка и со стуком поставил кружку.
   - Ну а ты? - спросила Галя.
   Что-то еще раз заставило Леню кинуть взгляд в сторону "Запорожца".
   - Они, как мне кажется, неплохие ребята, - ответил он с некоторой грустью. - Так что я думаю точно так же, как вы: мы им поможем. А когда-нибудь, возможно, они позволят мне о них написать. Вы только представьте, какой бы был репортаж! Но я понял, что пока нельзя, значит, и нечего об этом говорить. - Тон его изменился: - Значит, так, Ромрой я сейчас возьму с собой. В городе больше людей и наверняка уже сегодня он немного зарядится. А вы сегодня днем сходите к ним и объявите, что мы согласны помочь. К вечеру, часам к девяти, я вернусь в Годуновку, и мы решим, как приняться за дело всерьез.
   - Физическая энергия, растрачиваемая впустую или идущая во вред, медленно произнес Юра, покачивая головой. - Ведь это же надо придумать! Кому бы такое могло придти в голову?!
   Оглядевшись по сторонам, Леня полез в сумку, висевшую у него на плече. Достав Ромрой, он положил его на стол рядом с кружками, и три головы склонились над невероятным, загадочным прибором, сделанным неизвестно где. Они впервые рассматривали его как следует и со всех сторон.
   Больше всего Ромрой походил на маленькую книгу. На его левом торце был даже какой-то золотистый узор, как на книжном корешке. Весил он гораздо меньше, чем можно было предположить по его объему. На передней "обложке" располагались какие-то штриховые линии, образующие совершенно непонятный орнамент, в котором, однако, угадывался какой-то смысл, чувствовалась непонятная закономерность. Вся поверхность Ромроя казалась полупрозрачной, и сквозь нее, откуда-то из глубин неведомого аппарата, струился розовый свет. Весь правый торец прибора занимала шкала, похожая, например, на шкалу настройки транзистора, но без цифр, а лишь с делениями, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. В правом конце шкала пересекалась толстой красной линией. До красной черты, обозначавшей, вероятно, предел необходимой для старта космического корабля энергии, должна была дойти зеленая стрелка, сейчас находившаяся в левом конце шкалы.
   Но стрелка уже отошла в сторону от первого, нулевого деления. И это могло означать только одно: Ромрой уже заработал, успел зарядиться какими-то крупицами лишней энергии землян.
   Первым это обнаружил Юра; он растерянно осмотрелся по сторонам и воскликнул:
   - Да ведь он уже заработал, смотрите!
   - Ничего я не понимаю, - Галя удивленно подняла брови. - Здесь-то лишняя энергия откуда?
   Леня Скобкин кинул быстрый взгляд на шкалу, и его лицо осветилось улыбкой.
   - Это от пива, - сказал он уверенно. - Дело яснее ясного: Ромрой почерпнул энергию с той стороны палатки. Ну понятно, он ведь действует в радиусе нескольких метров. Вероятно, когда тратишь энергию на питье пива, в конце концов она начинает идти совсем не на совершенствование общества или отдельных личностей.
   Прогрохотала еще одна электричка. Из нее вышел единственный пассажир грузный человек с раскрасневшимся лицом. Сойдя на платформу, он сразу же уверенно двинулся к "Двуликому Янусу". Трое друзей плотнее сдвинулись вокруг столика, закрывая Ромрой от постороннего взгляда. Но, дойдя до угла, человек повернул туда, где торговали пивом.
   С той стороны палатки донесся его громкий, изумленный голос.
   Леня схватил Ромрой, спрятал его в сумку и кинулся к противоположной стороне. Юра и Галя последовали за ним.
   Их ожидало удивительное и живописное зрелище.
   Все, кто пил пиво, кроме только что подошедшего человека с красным лицом, неподвижно застыли, словно бы остановленные мановением некоей волшебной палочки. Позы этих людей были самыми красочными, полными жизни, только в один момент прерванной удивительной и могущественной силой.
   Продавщица, коренастая женщина в потемневшем от пива халате, с потрясенным выражением лица бегала среди этих остановившихся людей и с дрожью в голосе уговаривала их немедленно прекратить, обещая в противном случае вызвать милицию. Но никто не внимал ее просьбам, никто не шевелился: каждый из этих людей выглядел так, как будто его внезапно отключили от действительности, и неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем он снова окажется включенным. Лица большинства были, пожалуй, вполне осмысленными, на них отражались разве только испуг и безграничное удивление.
   Леня улыбнулся и отступил. За ним отступили и Юра с Галей. Вернувшись к столику, Леня допил свой квас.
   - Вы понимаете? - спросил он, все еще продолжая улыбаться. - Ведь Ромрой отобрал у них всю энергию целиком, у них нет сил даже пошевелиться. Ромрой решил, что она вся у них теперь пропадает впустую или идет во вред. Вот, значит, как работает аккумулятор.
   Галя вновь была серьезной.
   - Интересно, - задумчиво сказала она, - много ли можно собрать на Земле ненужной энергии?
   Леня достал ключ от "Запорожца" и пошел к машине.
   - Да уж ее-то, наверное, если над этим задуматься, вполне хватает, бросил он через плечо. - Вот мы посмотрим, быстро ли зарядится Ромрой.
   Часть вторая
   1
   "Электроскрипка и электровиолончель"
   Заведующий отделом, кутаясь в облака лилового табачного дыма, сократил репортаж о модели Юпитера на четыре абзаца, зачеркнул несколько слов и предложений и вписал вместо них другие, а потом велел Лене найти заголовок получше. Леня вернулся к своему столу, обхватил голову руками и стал искать. Перебрав в уме шесть или семь вариантов, он остановился наконец на более или менее подходящем и снова пошел в комнату к заву. Заведующий неопределенно хмыкнул, поставил в верхнем углу правой страницы закорючку, служившую ему подписью, и велел сдать материал в секретариат.
   Кажется, получилось не так уж плохо.
   Ответственный секретать наискось прочитал репортаж за пять секунд, рассеянно взглянул в угол, где стояла большая корзина, и попробовал отодрать наклейку с новым заголовком. Не сумев этого сделать, он спросил, как репортаж назывался раньше, тут же решил, что раньше было как раз то, что надо, и, ничего не объясняя, принялся энергично черкать текст ручкой с ядовито-зеленой пастой.
   У него на столе все время звонил телефон. Ответственный секретарь снимал трубку левой рукой и, разговаривая, ни на секунду не отрывался от дела. Через пять минут он выправил последнюю фразу, поставил на рукописи свою закорючку и велел перепечатать репортаж набело.
   Леня схватил многострадальные страницы и кинулся в машбюро. Стоя над машинисткой Леночкой, он следил, как появляется на свет обновленный текст, морщился и давал себе слово впредь никогда в жизни ничего больше не писать, даже писем, прекрасно понимая при этом, что обещания он, конечно, не сдержит. Четверть часа спустя, немного остыв, он отнес перепечатанный репортаж в секретариат, перевел дух и отправился к заведующему отделу выяснить, что он теперь должен делать дальше.
   В два часа Леня прочитал гранки. В набранном виде репортаж выглядел, несмотря ни на что, весьма неплохо. Чтобы он стал еще лучше, Леня переписал один маленький абзац, заменил несколько слов и наконец полюбовался своей фамилией, набранной в конце.
   В отделе в этот момент никого не было - все шесть сотрудников разъехались, кто куда, в поисках новостей. Леня решил дать себе короткую паузу отдыха, и его рука словно бы сама собой, помимо воли, потянулась к верхнему ящику стола. Он выдвинул его и взглянул на Ромрой. В дневной суматохе он, кажется, уже начинал забывать о его существовании.
   Стрелка аккумулятора сдвинулась еще правее, - ненамного, но сдвинулась. Леня покачал головой. Выводы, впрочем, сделать было не так уж трудно: конечно, часть энергии сотрудников не могла не пропадать впустую виной тому были недостаточно умелая организация труда, иной раз недостаток опыта и тому подобные объективные и субъективные причины. Примером потери энергии был хотя бы вот этот злополучный заголовок - сколько совершилось лишней работы, прежде чем остановились на том, что было с самого начала. Но без подобных потерь, вероятно, пока еще не могла обойтись ни одна из областей человеческой деятельности.
   На столе зазвонил телефон, и Леня машинально захлопнул ящик. Ответив читателю, которому срочно был необходим один из февральских номеров газеты за позапрошлый год, Леня встал и снова пошел в комнату к заведующему отделом. От этой дневной суеты он уже начинал ощущать легкую одурь. Но редакционный день, обычный день практики в газете, был еще в самом разгаре. А что другое, в конце концов, нужно репортеру-газетчику, если это, конечно, настоящий репортер-газетчик, как не такие головокружительные скорости, мгновенная смена впечатлений, бурный водоворот дел?
   Да, рабочий день Лени Скобкина, начинающего журналиста, еще далеко не был завершен - впереди его ждало происшествие весьма необычное и надолго оставшееся в памяти многих людей.
   Около четырех дня Леня остановил свой "Запорожец" возле небольшого здания ультрасовременной архитектуры, форму которого не так-то легко описать словами. Только что он побывал в Ботаническом саду на открытии Международного салона редких орхидей (об этом можно было дать небольшую информацию), а до этого встретился с известным археологом, только что вернувшимся из экспедиции, но раскопки, к сожалению, не дали ничего такого, что было бы интересно абсолютно всем.
   Леня положил в карман диктофон и выбрался из машины. Подойдя к подъезду здания удивительной формы, он задержался перед свежеукрепленной табличкой, свидетельствующей, что именно здесь находится единственная в своем роде и уже знаменитая, престижная музыкальная школа, детище бурного прогресса. Из распахнутых настежь окон неслись непривычные, какие-то неземные тембры знакомых мелодий - здесь занимались электромузыкой, искусством частью сегодняшнего, но большей частью завтрашнего дня. Леня знал, что сейчас в школе проходил прием в классы сверхновейших, только что созданных экспериментальных инструментов - электроскрипки и электровиолончели. О перспективах развития новых инструментов, о людях, играющих на них, можно было, наверное, написать неплохой материал.
   Из окна донесся особенно неземной звук, и рука репортера словно сама собой потянулась к сумке, где лежал Ромрой. Отдернув руку, Леня перешагнул порог школы и оказался в просторном зале, по стенам которого, на больших застекленных витринах, разместились образцы новейших электромузыкальных инструментов. Но Леня не смог как следует рассмотреть образцы: зал был густо заполнен. Очень озабоченные папы и мамы держали за руки мальчиков и девочек того самого возраста, когда, видимо, лучше всего начинать учиться игре на электрострипке и электровиолончели. На лицах многих из детей читалась грустная покорность судьбе, унылая готовность ко всему. Другие лица дышали озорным любопытством. Но справедливости ради надо сказать, что некоторые из этих мальчиков и девочек выглядели так, словно пришли как раз туда, куда им следовало прийти.
   Леня окунулся в густую толпу, чтобы пройти сквозь нее к дальней двери с рукописной табличкой, где крупными буквами было написано: "Детям входить сюда. Родители, соблюдайте очередь!", и Ромрой немедленно заработал. Вокруг Лени в радиусе нескольких шагов многие вдруг застыли без движения в тех самых позах, в каких были секунду назад, не подозревая, что вот сейчас их выключат из действительности.
   В зале послышались первые изумленные возгласы. Несколько мальчиков озорного вида вдруг залились смехом, показывая пальцами на застывших, как на фотокадре, людей. Кто-то локтем задел стекло витрины, и на пол посыпались осколки. Резкий женский голос велел немедленно прекратить всякие безобразия.
   Леня шагнул дальше, и вместе с ним переместился радиус действия Ромроя. Впереди застыли другие люди. Сзади же некоторые обрели способность двигаться и испуганно начали переговариваться друг с другом. Леня отступил назад и стал пятиться к двери. В зале нарастали шум и смятение, лучше всего в подобной ситуации было незаметно скрыться, пока никто не знает о виновнике происходящего. Материал о юных электроскрипачах и электровиолончелистах приходилось, увы, отложить до лучших времен.
   Сидя за рулем "Запорожца", Леня с нетерпением достал из сумки Ромрой. Стрелка аккумулятора энергии, пропадающей впустую, ощутимо подвинулась вправо. Понемногу Леню начинал разбирать смех - слишком уж забавными были лица людей, застывших в тот момент, когда они отдавали энергию. Он снова спрятал Ромрой в сумку. Интересно, подумал он, как прошла вторая встреча с пифеянами у Юры и Гали? Леня Скобкин нажал педаль газа, и оранжевый "Запорожец" с места набрал скорость.
   2
   "У вас есть только два земных дня"
   В лесу густо пахло нагретой хвоей. Сухие иголки и прошлогодние листья, шурша, мягко пружинили под ногами. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь частое переплетение веток и листьев, множеством самых разных оттенков и полутонов рисовали на дне леса чудесную и неповторимую картину. Лес был похож на аквариум, и Галя Попова в своем нежно-голубом платье не шла, а словно плыла в нем.
   Причудливо извивающаяся тропинка все дальше и дальше уводила из Годуновки - в ту сторону, где совершил посадку звездолет пифеян. Сегодня Юра и Галя точно знали, куда надо идти - какая-то неведомая сила вела их сама собой, помимо их сознания и никак не действуя на него; они не замечали ее, но знали, что она приведет их точно туда, куда надо, потому что об этом вчера их предупреждали пифеяне. И наконец, в полутора-двух километрах от Годуновки, в самой гуще леса, Юра и Галя увидели движущееся им навстречу по тропинке странное полупрозрачное сооружение на колесах, внутри которого можно было разглядеть трех пришельцев. Они остановились.
   Сооружение было, по всей вероятности, вездеходом. Оно не спеша прокатилось по тропинке еще несколько метров, объехало землян кругом и наконец бесстрашно затормозило у самых ног Юры Лютикова. Крошечные пифеяне внутри звездолета как по команде встали со своих мест, каким-то непостижимым образом прошли сквозь полупрозрачные стенки своей машины и оказались на земле.
   Сейчас, при ярком свете дня, их можно было рассмотреть во всех мельчайших подробностях и деталях, не то, что вчера; и Юра отступил на шаг назад и, на время забыв обо всем остальном, даже о том, ради чего, собственно, состоялось это новое свидание с гостями из космоса, стал изучать их заново с интересом подлинного ученого, столкнувшегося с новым, неизученным еще видом.
   Большой экран на вертикальных штырях, точно такой же, как накануне, возник перед Галей и Юрой прямо из воздуха, из ничего. Он перегородил тропинку и тотчас же засветился голубоватым светом.
   Юра откашлялся. У него была приготовлена для пифеян маленькая, но полная земного достоинства речь, однако по экрану, опередив его, сразу же побежали слова:
   ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ УЖЕ НАЧАЛИ ПОМОГАТЬ НАМ. ЗНАЕМ, ЧТО ОДИН ИЗ ВАС УЕХАЛ, ВЗЯВ РОМРОЙ С СОБОЙ.
   Юра даже не успел как следует удивиться, а на экране уже появились другие фразы:
   В ОКРЕСТНОСТЯХ РАЗВЕРНУТА АППАРАТУРА ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ. ПРОСМАТРИВАЕМ ВСЕ ДАЛЕКО ВОКРУГ. ИЗУЧЕНА ТОПОГРАФИЯ ДАННОЙ МЕСТНОСТИ. ВЕДЕТСЯ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА БЫТОМ И НРАВАМИ. МНОГОЕ ЗАПИСАНО. БОГАТЕЙШИЙ МАТЕРИАЛ. ВПЕРВЫЕ ТАК БЛИЗКО НАБЛЮДАЕМ ЗЕМНУЮ ЖИЗНЬ.
   Машинально Юра огляделся по сторонам.
   - Быт и нравы, - пробормотал он. - Да, разумеется, я понимаю...
   ВАС НЕ ВЫПУСКАЛИ ИЗ ВИДА СО ВЧЕРАШНЕГО ВЕЧЕРА. КАЖДЫЙ ВАШ ШАГ СНЯЛИ. НА ПИФЕЕ ВОСПРОИЗВЕДЕМ ДЛЯ ВСЕХ. ЗНАЕМ, ЧТО РОМРОЙ УЖЕ НАЧАЛ СОБИРАТЬ НАМ ЭНЕРГИЮ.
   - Тогда зачем же, - слегка нахмурившись, поинтересовался Юра, - зачем мы должны были сюда приходить? Если вы и без этого все знаете?
   МЫ ЗНАЛИ, ЧТО ВЫ НАМ ПОМОЖЕТЕ, ЕЩЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ВЫ НАМ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛИСЬ. СЕГОДНЯ ВЫ ПРИШЛИ УЗНАТЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ С РОМРОЕМ, КОГДА ОН БУДЕТ ПОЛОН ЭНЕРГИИ.
   Глядя на пифеян сверху вниз, Юра вдруг ни с того, ни с сего подумал, что под их скафандрами, наверное, из-за жары просто невозможно дышать, но тут же понял, как нелепа эта мысль, потому что такую несложную проблему пифеяне уж как-нибудь могли бы решить безо всяких затруднений. Пифеяне, наверное, могли решить любую задачу. Опять-таки ни с того, ни с сего Юра подумал: если б он сам достиг технического уровня пифеян, поиски "морского змея" в мгновение ока увенчались бы успехом...
   Галя спросила:
   - Так что же делать с Ромроем, когда он будет заряжен?
   РОМРОЙ ПРИНЕСЕТЕ ТУДА, ГДЕ СТОИТ КОРАБЛЬ. МЫ НЕ БУДЕМ ВЫПУСКАТЬ ВАС ИЗ ВИДА.
   Юра встряхнул головой и отогнал все свои мысли прочь. Не время и не место было пускаться в отвлеченные размышления. Приняв определенное решение, надо было действовать, и, подумав о том, что надо действовать, он по-деловому спросил:
   - Когда приносить? Сколько у нас есть времени?
   ДВА ДНЯ. У НАС ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВА ЗЕМНЫХ ДНЯ. ИНАЧЕ ИЗ-ЗА ДВИЖЕНИЯ ВАШЕГО СОЛНЦА В ПРОСТРАНСТВЕ УПУСТИМ БЛАГОПРИЯТНЫЙ МОМЕНТ ДЛЯ СТАРТА. В ЭТОМ СЛУЧАЕ ЭНЕРГИИ ПОНАДОБИТСЯ НЕИЗМЕРИМО БОЛЬШЕ.
   Юра оторопел и машинально посмотрел на часы. Таких жестких сроков он не ожидал никак.
   НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ. НА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ НЕ ТАК УЖ МАЛО БЕСПОЛЕЗНОЙ ЭНЕРГИИ. РОМРОЙ МОЖЕТ СОБРАТЬ ЕЕ ДАЖЕ ГОРАЗДО БЫСТРЕЕ.
   Экран погас. Пришельцы, казалось, больше не обращали на землян никакого внимания. Одновременно повернувшись, они пошли к своему вездеходу, а экран стал медленно растворяться в воздухе и к тому моменту, когда пифеяне оказались на своих местах, в крошечной, похожей на диковинную игрушку машине, он растворился целиком. Затем колеса вездехода завертелись, он на десяток сантиметров приподнялся над тропинкой, в воздухе развернулся, вновь опустился на землю и с неожиданной скоростью поехал по тропинке в глубь леса.
   Галя повернулась и потянула Юру за рукав - надо было действовать, оказывая помощь братьям по разуму. Вездеход пифеян уже исчез.
   3
   "Множество очагов ненужной людям энергии"
   Серафим Сергеевич Кипятилин, старший научный сотрудник, держа в правой руке большой пухлый портфель, приблизился к пешеходной дорожке, собираясь перейти на противоположную сторону улицы. Портфель был очень тяжелым - в нем лежала большая часть текста будущей докторской диссертации и все материалы к ней, - и Серафим Сергеевич то и дело перекладывал его из одной руки в другую.
   Он подошел к краю тротуара и стал ждать, когда светофор даст зеленый свет. Несколько секунд спустя зеленый глазок загорелся, и прямо перед Кипятилиным затормозил оранжевый "Запорожец", за рулем которого сидел молодой человек энергичного, подвижного вида. Серафим Сергеевич начал было перекладывать портфель из одной руки в другую...