Мандалян Элеонора. Сфинкс

   Сегодня Гроэр не бросился к воротам. Он ждал Учителя Каждой клеточкой своего естества, но старался не выдать обуревавших его чувств.
   От Учителя, конечно, не ускользнуло, что Гроэр не встречает его, как обычно, у ворот.
   Вместо приветствия он коротко спросил Гарри: - Как он?
   Гарри знал, что Учитель всегда спешит и не любит терять времени на пустословие. Что визиты его, давно превратившиегся в какой-то неотвратимый, строго регламентированный ритуал, носят весьма деловой характер. Что Учителя интересует только здоровье и душевное состояние юноши. И еще Гарри знал, что для того, чтобы посетить их виллу, ему приходится покрывать большие расстояния. Однако не было за последний год случая, чтобы он согласился отдохнуть с дороги, освежиться, наконец, разделить с ними трапезу.
   - Все в порядке, мистер Гроссе! - отчеканил Гарри. - Здоровье, аппетит, психика - все в норме. Только вот... - он рапнулся.
   - Что только? - нетерпеливо переспросил Учитель.
   - Он стал слишком много думать и слишком много задавать вопросов. Мне становится с ним все труднее.
   Они говорили о юноше, ничуть не стесняясь его присутствия, будто он все еще ребенок или... неразумное подопытное животное.
   - Потерпи немного. Уже скоро... - Голос Гроссе прозвуЧал резко и сухо.
   Наконец Учитель соблаговолил заметить Гроэра. Подошел, пристально вгляделся.
   "Господи! До чего похожи, - в который раз думал Гарри, украдкой разглядывая обоих. - Одно лицо, одна фигура, одни манеры, мимика. Если бы не разница в возрасте, близнецы, да и только! Поразительно, непостижимо".
   - Как чувствуешь себя, Гроэр? - подозрительно прищурясь, осведомился Гроссе.
   - Отлично, Учитель.
   - Как спалось?
   Юноша смешался. Лихорадочный блеск обведенных синевой глаз выдавал его ночные бдения.
   - Меня тревожат странные сны. Я вижу людей. Много людей. Только все они похожи на нас с вами. На них белые халаты, а в руках длинные тонкие ножи...
   Гроссе нахмурился. Некоторое время они пристально смотрели друг другу в глаза. Это было похоже на поединок. Один пытался угадать, что скрывается за высказанным вслух, другой наслаждался неведением и тревогой своего хладнокровного покровителя.
   Гроэр некоторое время молчал понурясь. Потом с неистовой горячностью прошептал:
   - Хочу к людям! Задыхаюсь здесь!
   - Если книги так будоражат твое воображение, я запрещу тебе читать.
   - Только не это! Прошу вас, - взмолился юноша. - Без книг я сойду с ума.
   - Тогда успокойся и жди. Скоро... очень скоро твоя жизнь изменится.
   - Это правда, Учитель?! - Лицо юноши озарилось внезапно вспыхнувшей надеждой.
   Гроссе внимательно посмотрел на него.
   - Да. Жди. А сейчас я пойду в библиотеку. Хочу немного поработать.
   Гроэр, затаив дыхание, наблюдал за Учителем, не спеша поднимавшимся по скрипучей винтовой лестнице. Прислушивался: слабо хлопнула дверь наверху. Он уже там. Направляется к черному шкафу... Вот сейчас...
   В несколько прыжков Гроэр взлетел наверх, ворвался в библиотеку. Гроссе обернулся.
   - В чем дело? - Он строго сдвинул брови.
   Гроэр топтался в дверях, виновато опустив голову.
   - Хочешь что-то сказать?
   - Да.
   - Хорошо. Сядем. Слушаю тебя.
   - Хочу быть врачом. Ученым. Хирургом. Как вы, - скороговоркой выпалил Гроэр.
   Гроссе побледнел.
   - Учитель... - Гроэр запнулся. - Все равно скажу. Вы забыли запереть свой шкаф. Но даже если бы он был заперт, я взлсмал бы его.
   - Дальше? - Гроссе начинал понимать, чем вызваны перемены в поведении Гроэра.
   - Я прочел все, что нашел на полках.
   - И что же?
   - Я получил огромное удовольствие.
   - Вот как! - Гроссе со всевозрастающим интересом наблюдал за Гроэром. Это был интерес врача-психиатра, изучающего своего пациента, и одновременно интерес человека, разглядывающего себя в зеркале.
   - Но ведь там описаны опыты над людьми.
   - Что из этого? - наивно возразил юноша.
   - Тебя это не смутило?
   - Нисколько. Как же без опытного подтверждения делать научные открытия?
   - Логично. Молодец, юноша, - задумчиво проговорил Гроссе. - Ты мог бы далеко пойти...
   Гроэр не понял скрытого смысла этих слов, но похвала ему польстила.
   - Учитель, кто такой Макс Гросс? На всех папках верхней полки проставлено: "Доктор Макс Гросс".
   - Ты же сам сказал: доктор, - уклончиво ответил Гроссе.
   - Папки второй полки принадлежат вам, это я понял. А Макс Гросс - ваш отец?
   - Да, мой отец, - нехотя подтвердил тот.
   - Он жив?
   Гроссе медлил. Прошлое шевельнулось в памяти болезненно и страшно, мраком спустилось на глаза.
   - Они повесили его. Как бешеную собаку. Неблагодарные.
   - За что? - удивился Гроэр.
   - За опыты над людьми.
   - Разве за это вешают?
   - Там, куда ты так стремишься, - да. Жалкие, ничтожные людишки. Казалось, Гроссе забыл о присутствии юноши. - Им не дано было понять величия происходящих событий. Отец исполнял свой долг. Такие, как он, ценой нечеловеческих усилий способствовали осуществлению идеи биологической мутации расы, расчищали путь грядущему сверхчеловечеству. Но им помешали довести начатое до конца.
   Гроэр ничего не понял из этой напыщенной, полной высокомерной скорби тирады.
   - Учитель, вы продолжаете работу своего отца - экспериментируете на людях. А они не повесили вас? - Наивный вопрос Гроэра вернул Гроссе к действительности.
   - Ну, знаешь! - взревел он. - Ты перешел все границы. Ты пренебрег моим запретом. Ты рылся в моих бумагах. А теперь суешь нос в мои дела. Щенок!
   Гроэр спокойно принял обрушившийся на него гнев.
   - Не сердитесь, Учитель. Когда-нибудь я должен был сделать это. Именно потому, что я уже не щенок. Мне необходимо во всем разобраться. Иначе моя голова взорвется. Прошу вас, еще один вопрос. Только один.
   Гроссе колебался. Он не мог определить свои позиции в общении с новым Гроэром, так неожиданно выплеснувшимся из прежнего, покорного его воле юнца.
   Не дожидаясь разрешения, Гроэр, глядя в упор, жестко спросил:
   - Мой отец вы?
   - Не-ет!!! -- Взбешенный Гроссе вскочил. - Нет, нет и нет! Запомни раз и навсегда! И никогда не смен со мной говорить об этом. Я запрещаю! - Он раздраженно махнул рукой и вылетел из библиотеки.
   Гроэр не пошел за ним. Привалившись к косяку распахнутой двери, он слышал, как хлопнула в саду дверца машины, как взвыл мотор и как рокот его, удаляясь, медленно поглощался тишиной.
   Почему Учитель разозлился? Почему так поспешно уехал?
   Ведь у Гроэра было еще столько вопросов.
   Дома Клара последовала за Гроссе в уютный полумрак гостиной. Ей так редко удавалось остаться с ним наедине.
   Но Гроссе молчал, и по отсутствующему взгляду было вид,но, что мысли его далеко.
   - Скажи, Эрих, я нужна тебе хоть немного? - не выдержала Клара.
   Подавшись вперед, он некоторое время, словно пробудившись ото сна, изучал ее, жестко, сурово. Потом медленно, торжественно произнес:
   - Ты - единственный человек на свете, который мне нужен. У меня есть для тебя кое-что любопытное - моя тайна. Я решил доверить ее тебе!
   Клара застыла, боясь спугнуть внезапный порыв. Могла ли она знать, что к этому решающему разговору Гроссе готовился многие годы.
   - Клара! Я - величайший ученый современности. Больше того, я - ученый будущего... Корифеи медицины, мнящие себя столпами науки, рядом со мной пигмеи. Я победил защитные реакции отторжения, барьер несовместимости. Нет в искусстве трансплантации, нейро- и микрохирургии равных мне...
   - Эрих! Зачем ты говоришь все это? Разве я не знаю тебя?
   - Нет, милая Клара, ты совсем не знаешь меня. Не имеешь обо мне ни малейшего понятия. Не веришь? Берусь доказать на фактах...
   Клара растерянно смотрела на него, округлив свои и без того огромные глаза.
   - Для начала ты должна лучше представить себе заведение, в котором работаешь. Ведь тебе знакома лишь ничтожная часть моего "подземного царства". Ты знаешь только один этаж, на котором мы проводим тайные операции. А их шесть! Первый отведен под жилой блок, где размещена часть персонала, вынужденная скрываться от полиции по разным причинам. Я для них нечто вроде благодетеля и покровителя, обеспечивающего их не только работой, но и надежным убежищем. Поэтому в их преданности можно не сомневаться. Доктор Хилл, например, Батлер, Милдред - они в моих руках.
   - Да это же тюрьма! - воскликнула Клара.
   - Тюрьма? Возможно. Но добровольная. Они сами предпочли ее взамен той кары, которую умудрились заработать на воле.
   - Ну а дальше? Что дальше? - торопила Клара.
   - На втором этаже - холодильные камеры и бункера. Я строил клинику с учетом расширения моего производства.
   Клару неприятно покоробило слово "производство".
   - Несчастные случаи и уличная охота не покрывают наших потребностей в трансплантах. Сейчас мой Банк органов в основном пустует. Но мною разработаны далеко идущие планы, которые помогут нам найти выход из затруднительного положения. О них чуть позже... На третьем и четвертом этажах - лаборатории. Ты же понимаешь, не во всех случаях мы можем пользоваться услугами Верхней клиники. Пятый тебе хорошо известен: операционные, палаты для доноров и реципиентов, боксы, реанимационные, морг и прочее. На днях мы совершим экскурсию по всем этажам, и ты все увидишь собственными глазами.
   - Ты забыл про шестой этаж, - напомнила Клара. - Что там?
   Гроссе загадочно и самодовольно улыбнулся:
   - Желаешь знать? А нервы не подведут?.. На шестом этаже у меня виварий. Уникальнейший, смею заверить. Такому позавидовали бы все зоопарки мира.
   -- О чем ты? - насторожилась Клара.
   -- А вот о чем. Не знаю, существовали ли на самом деле кентавры, русалки, сфинксы, сирены, драконы... или это всего лишь плод человеческой фантазии, но именно я... Я! И никто другой - воплотил в плоть и кровь мифические существа.
   - Ты шутишь, Гроссе. Это невозможно. Ты не осмелился бы на такое. Ты жесток, я знаю. Но ведь не настолько...
   Он громко расхохотался.
   - Нет, Гроссе, нет! - Клара заслонилась рукой как от удара, на лице отразилось отвращение. - Скажи, что это шутка.
   - Это правда! - Гроссе был раздосадован. Не на такую реакцию он рассчитывал.
   - Ты чудовище, - еле слышно прошептала Клара.
   - Я не чудовище, радость моя. Я - ученый. Мне удалось победить саму Природу! Большинство из тех, кого ты считала умерщвленными, на самом деле получили вторую жизнь. В новом обличье. Почему же это так возмущает тебя? Жив Большой Билл, чьи ноги некогда понадобились нам для попавшего в автомобильную катастрофу клиента К. Л. Разве не остроумное решение я нашел, дав ему вместо двух сразу четыре ноги и лошадиную мощь в придачу? Ты посмотришь, какой великолепный получился кентавр. А Джо! Надеюсь, хоть здесь я заслужу твою признательность? Ты просила сохранить ему жизнь. Я же видел, как дрожали у тебя руки, когда ты вводила ему в вену иглу. Я исполнил твою просьбу: Джо жив.
   Клара встрепенулась. В глазах вспыхнула надежда.
   - ...Из обыкновенного уличного босяка, - продолжал Гроссе, - я сотворил мифического сфинкса, заменив его тщедушное тело великолепным телом молодого льва. Видела бы ты, как гордо он носит теперь свою голову.
   Из груди Клары вырвался стон отчаяния. Она побледнела.
   - Мы говорим на разных языках, Гроссе, - прошептала Клара с гримасой бессилия на лице.
   - Вот именно. Потому что я мыслю категориями Будущего, недоступными твоему ограниченному уму... На Земле водворятся принципиально новые формы общения, - прорицал он. - Грядущие посвященные - гиганты ума и духа. Остальные должны или исчезнуть, или превратиться в рабов, в домашнюю скотину. Такова космическая обусловленность всеобщей эволюции... Представь себе жилища полубогов, охраняемые живыми сфинксами вроде Джо... Прохладные водоемы в садах с резвыми дельфиноподобными русалками... Представь азартную охоту Избранных, преследующих одичавшие человеческие особи верхом на могучих кентаврах, подобных Биллу... Да с подобным вкладом я смело могу рассчитывать на достойное место среди будущих хозяев Земли. Даже мой отец, посвятивший себя великой идее, не додумался бы до такого.
   Так вот куда замахнулся ее неистовый Гроссе!
   - Извини, но все это слишком смахивает на бред. Я не знаю ничего о пришествии "избранных", но я знаю, что твоя деятельность сегодня направлена на то, чтобы продлить жизнь горстке эгоистичных толстосумов, покупающих себе здоровье ценой чужих жизней.
   - Ты глубоко заблуждаешься и, надеюсь, скоро поймешь это. Ну а "горстка толстосумов", как ты изволила выразиться, выполняет двойную функцию: с одной стороны, реципиенты - такое же сырье для опытов, как и доноры. С нх помощью я уточняю и совершенствую свои методы. А с другой - их кошельки обеспечивают мне финансовую независимость.
   Напыщенные умозаключения Гроссе ошеломили Клару размахом, той ювелирной виртуозностью, с которой он фабриковал подоплеку своим преступнодеяниям. У нее не нашлось слов для возражений, что было расценено Гроссе как очередная победа.
   Итак, размышлял Гроссе, первые рубежи взяты. Теперь нужно усыпить бдительность Клары, подкинуть в виде приманки пару сладеньких посулов, чтобы окончательно расположить ее в свою пользу.
   .- Если ты захочешь помочь мне, Клара, очень скоро я смогу полностью отказаться от сегодняшних методов - нам не придется рисковать, охотясь за случайными жертвами на улице. Наши клиенты станут легальными. Их износившиеся органы мы сможем заменять полноценными и здоровыми, выращенными из клетки соответствующего органа.
   - Неужели такое возможно? - оживилась Клара.
   - Конечно, возможно! Представь лабораторию... Нет, целую фабрику безупречных человеческих органов на любой спрос и выбор. У нас будет не только несметное богатство, но и слава. Всемирная известность. И знаешь, что для этого нужно?
   Время! Много времени. Гораздо больше, чем может дать одна человеческая жизнь. - У него в глазах горел фанатизм. - Мы всего добьемся сообща. Ты и я. Вместе... Могу ли я рассчитывать на твою помощь, на твою поддержку?
   Захваченная вдохновенным признанием, одурманенная пылкой речью, горящим взглядом, Клара воскликнула:
   - Эрих! Моя жизнь, моя судьба, все мое существо до единой клетки, принадлежат тебе. Тебе одному! Распоряжайся мною.
   Разве могла Клара знать, какой помощи потребует от нее Гроссе?
   Возложив руки на ее плечи и поцеловав в лоб, он торжественно и проникновенно произнес:
   - Я верю тебе как самому себе!
   То была ложь. Гроссе не доверял никому. И именно поэтому тратил столько времени и энергии на увещевания.
   На следующий день без лишних объяснений Гроссе усадил Клару в машину и привез на свою загородную виллу, предупредив, что именно там ее ждет основное посвящение в тайну...
   Пожилой мужчина в закатанных до колен джинсах при виде Клары остолбенел. Его рука непроизвольным движением скользнула по пуговицам ковбойки.
   Гроссе покровительственно похлопал его по плечу: - Хэлло, Гарри. Надеюсь, все в порядке?
   - Как всегда, сэр. - Лицо Гарри выражало полное смятение.
   - Где Гро?
   - В бассейне, сэр. Мы не ждали вас сегодня. Прикажете позвать?
   - Нет. Не надо.
   Обогнув особняк, они вышли на открытую площадку как раз в тот момент, когда стройная юношеская фигура, прочертив в воздухе красивую дугу, скользнула под воду.
   Прошла долгая минута, прежде чем его голова показалась у противоположного края бассейна.
   - Гроэр!
   Юноша поспешно выбрался из воды, направился было к ним, но при виде женщины резко остановился, не зная, убежать или остаться.
   Гроссе с удивлением обнаружил, что эта встреча потрясла Клару сильнее, чем Гроэра. Губы ее дрожали, глаза расширились.
   - 3... здравствуйте, Учитель, - заикаясь, произнес Гроэр, не отрывая горящего взгляда от женщины.
   Капельки воды искрились на загорелом теле, струйками стекали с налипших на лицо волос.
   - Приведи себя в порядок и возвращайся, - приказал Гроссе Гроэру.
   Юноша нехотя повиновался, то и дело оглядываясь на Клару.
   - Невероятно... Непостижимо, - будто во сне, шептала она. - Какое сходство... Но почему ты скрыл, что у тебя есть сын?
   - Это не сын! - рявкнул Гроссе.
   - Не желаешь посвящать в личные дела - твое право, - обиделась Клара. А где его мать, мне тоже знать не положено?
   - Потерпи. Все объясню. Позже. Он идет сюда.
   Гроэр приближался размашистой гроссовской походкой, погроссовски поправляя на ходу выбившуюся прядь волос. Напряженный взгляд, застывшее лицо выдавали внутреннее волнение.
   - Садись, - сказал Гроссе.
   Юноша опустился на траву в нескольких шагах от скамейки.
   - Как поживаешь, Гроэр? - осторожно осведомилась Клара.
   Гроэр сдвинул брови, пытаясь припомнить, что отвечали хорошо воспитанные люди на подобный вопрос в прочитанных им романах.
   - Благодарю вас, мисс, недурно.
   Клара невольно улыбнулась.
   - И чем же ты тут занимаешься? - Кларе захотелось заглянуть в его внутренний мир.
   - Читаю, мисс. Плаваю в бассейне. Помогаю Гарри по хозяйству... Думаю.
   - Похвально... Молодец, - сказала Клара топом наставницы и быстро спросила: - А сколько тебе лет?
   Юноша озадаченно посмотрел на Учителя, но тот недовольно отвернулся.
   - Сколько мне лет? Я не задумывался, И мне никто не говорил...
   - Ну хорошо. А думаешь ты о чем?
   - О людях, мисс. Конечно, о людях. О чем же еще! - выпалил Гроэр, будто только и ждал этого вопроса.
   - Что ж ты думаешь о них?
   - Разное. Больше всего меня волновало, существуют ли они вообще. Но теперь вижу - существуют! - Глаза Гроэра вспыхнули. - Вы пришли от них. Где они живут? Как далеко отсюда? Расскажите, мисс. Умоляю! - Он подался вперед. Щеки его пылали, нижняя губа подергивалась.
   - Гроэр!!!
   Резкий окрик Гроссе возымел действие. Юноша сразу сник.
   Лихорадочный блеск в глазах потух.
   - Достаточно. - Гроссе поднялся. - Отправляйся в библиотеку. Ты свободен.
   И вдруг, к изумлению Гроссе, юноша вскочил, злобно, позвериному стиснув зубы, и тем же резким голосом выкрикнул: - Не хочу!
   - Что?! - зарычал Гроссе, тоже вставая и медленно надвигаясь на него.
   Вобрав головы в плечи, будто два разъяренных хищника, они стояли друг против друга, Гроссе против Гроссе. Клара с жадным любопытством наблюдала за ними.
   - Я сказал: не хочу! - с вызовом отчеканил Гроэр. - Мне надоели ваши библиотеки, батуты и перекладины. Глухие стены и скрипучие лестницы... Я хо-чу к лю-дям!
   Гроссе кипел. Клокотал. Он никак не ожидал подобного взрыва, да еще в присутствии Клары. Но отлично понимал, что именно ее присутствие спровоцировало бунт. И, погасив гнев, Гроссе изменил тактику.
   - Тебя взбудоражила сегодняшняя встреча. Это естественно. - Он примирительно положил руку на плечо юноши. - Тебя мучает одиночество. Я все понимаю. Но поверь, твоему заточению очень скоро придет конец. Я ждал, когда ты вырастешь. Теперь ты уже взрослый. Впереди большой мир. И люди. Много людей!
   - Это правда, Учитель? Вы увезете меня отсюда?
   - Разве я когда-нибудь обманывал тебя? В свой следующий приезд я заберу тебя с собой. Готовься и жди. - Гроссе потреюэ пал усмиренного юношу по щеке и направился к выходу. - Пойдем, Клара. Нам пора.
   - До свидания, Гроэр. - Опустив голову, Клара последовала за Гроссе.
   Они ехали молча. Кларе хотелось разобраться в путанице чувств. Гроссе, тоже погруженный в свои мысли, мрачно глядел на летящую под колеса ленту шоссе.
   Он был недоволен. В сценарии, казалось бы тщательно им продуманном, что-то срабатывало не так. Ему не следовало заранее знакомить Клару с Гроэром - вот в чем ошибка. Конечно, он ждал от Гроэра бурной реакции, поскольку Клара первая женщина, увиденная им. Но трудность создавшегося положения заключалась в том, что на пути Гроссе встал сам Гроссе. Гроэр увидел в Кларе воплощение своей мечты именно потому, что Клара избранница Гроссе. Для Клары же Гроэр - возврат к первым романтическим переживаниям, к девичьим надеждам, которые он, Гроссе, разумеется, не оправдал. Как поведет себя Клара, предугадать практически невозможно, тогда как только это сейчас и имело значение.
   Чего она хочет? Конечно же, доказательств его любви.
   Пусть так. Она получит доказательства! И Гроссе решился на отчаянный шаг.
   - Уилфорды отмечают сегодня день рождения Николь - супруги Майкла. Я приглашен на ужин. Мы могли бы поехать вместе.
   У Клары глаза округлились от изумления.
   - Вместе?! - не поверила она. - Я не ослышалась?
   Гроссе ни разу не брал ее в семейные дома своих друзей. Он вообще нигде не бывал с нею.
   - Поезжай один, друг мой. Я слишком утомлена...
   - Мы едем вместе! - Тон был резок, почти груб, но тут же смягчился: Не вижу причин для отказа. Пора положить конец этой бессмысленной конспирации.
   ...Гости давно были в сборе, и появление новой пары привлекло всеобщее внимание. Гроссе отвесил общий поклон и с подчеркнутой непринужденностью подвел свою спутницу к хозяевам дома:
   - Прошу принять искренние поздравления со знаменательной датой от меня... и моей невесты, - сказал он, целуя руку Николь.
   Супруги опешили.
   - Что я слышу, Эрих! Вот так сюрприз! Вот так сенсация! - вскричал Майкл. - Минуту внимания, господа! - обратился он к собравшимся. - Рад сообщить приятную новость: закоренелый холостяк решился наконец пополнить наши ряды. Предлагаю внеочередной тост за врача-чудотворца и его невесту!
   Легкая пауза, не ускользнувшая от обостренного внимания Клары, и зал наполнился веселым перезвоном бокалов и голосов. Клара стояла неподвижная и безучастная. В горле пересохло, губа предательски подергивалась. Внутри бушевала ярость. Она не сомневалась - отвратительный фарс с невестой придуман для самооправдания перед благопристойным обществом.
   Когда всеобщий интерес к ним поостыл, Клара услышала раздраженный шепот:
   - Ты как будто не рада?
   - Чему? - зло прошипела в ответ Клара.
   - То есть как "чему"! Нашей помолвке, разумеется... Если можно это так назвать.
   - Нет, отчего же. Я оценила твой юмор и находчивость. - Ее голос срывался.
   - Заблуждаешься, Клара. Это вполне продуманный, заранее подготовленный, сюрприз. Ты ведь знаешь, опрометчивых поступков я не совершаю.
   Бесконечно долгую минуту она пристально смотрела ему в глаза, силясь разгадать скрытый смысл его слов. Вопрос прозвучал враждебно:
   Ты действительно надумал жениться на мне?
   - Прежде ты соображала быстрее... Да, дорогая, я делаю тебе предложение. Официальное. Ты позволишь не опускаться на колени? И пожалуйста, отложим временно дальнейшие переговоры. На нас обращают внимание.
   Почему? Почему именно сейчас он принял решение жениться на ней? Хорошо зная коварную, расчетливую, безжалостную натуру Гроссе, она невольно насторожилась. Правда, Клара не допускала и мысли, что его смертоносная воля может обрушиться на нее, поскольку в какой-то степени они стали частью друг друга. Но она заблуждалась.
   После ужина Николь пригласила всех в гостиную. Гроссе подошел к миссис Браун:
   - Как поживаете, Долли? Я не вижу среди нас Эдмонда? Он в отъезде?
   - Разве вы не знаете, Эрих? - В ее голосе был упрек. - Эдмонд болен. Неделю он не встает с постели. Первый раз я рискнула оставить его одного. Не могла отказать милой Николь в такой день.
   - Кто лечит Эдмонда? - перебил ее Гроссе.
   - Наш домашний врач. Мне кажется, он растерян. Состояние Эдмонда пугает его.
   - Какой же диагноз поставил ваш домашний врач?
   Миссис Браун задумалась:
   - Что-то серьезное с печенью и с почками... Эрих! Умоляю. Вы все можете. - Долли схватила его за руку. - Спасите его!
   Гроссе вспомнился недавний ужин в ресторане. Одутловатое лицо Брауна, мешки под глазами и одышка.
   - Мне искренне жаль, Долли. На днях я обязательно у вас побываю. Поклонившись ей, Гроссе присоединился к Кларе.
   Остаток вечера Гроссе был рассеян и неразговорчив. Казалось, он забыл о присутствии Клары, и без того чувствовавшей себя неуютно в чужом враждебном обществе, хотя все его помыслы теснейшим образом переплетались именно с нею: ведь от нее одной, от ее преданности и мастерства зависит на данном этапе Его жизнь. Никакие ухищрения не могли исключить тот момент, когда Клара выйдет из-под его контроля, в известной мере будет предоставлена самой себе. Однако без этого столь же неизбежного, сколько и рискованного момента все его расчеты, весь его многолетний труд потеряли бы смысл...
   Обещание жениться - вот единственное, что могло сделать Клару послушным орудием, разом решить все проблемы, связанные с нею.
   Несмотря на тяжелый день и позднее время, спать ни ей, ни ему не хотелось. Некоторое время они лежали молча, глядя в потолок широко раскрытыми глазами. Он просунул руку ей под головy, слегка привлек к себе и, придав голосу надлежащую мягкость, спросил:
   - Ты переедешь ко мне завтра или после того, как мы поженимся?
   Она молчала.
   Гроссе понимал, нужно быть предельно осторожным, чтобы не спугнуть ее. Излишняя настойчивость все погубит. Поэтому он счел уместным вспылить:
   - Можно подумать, тебя принуждают насильно. Не хочешь? Оставим все по-прежнему.
   - Ты прекрасно знаешь, как это для меня важно... Но почему именно теперь?
   - Почему? Возможно, желание сделать тебе приятное. Ты это заслужила. Возможно, приближение старости. Если уж мы все равно вместе, почему бы не узаконить наши отношения. - Подумав, он добавил: - К тому же у меня грандиозные планы, которые ты поможешь мне осуществить. Мне нужен надежный, верный спутник жизни. Спрашиваю последний раз - принимаешь мое предложение или нет?
   Клара беспомощно рассмеялась:
   - Разве я его могу не принять! Быть подле тебя день и ночь. Быть твоей рабыней, твоим другом, твоей возлюбленной...