Страница:
В данном контексте, логично рассудить, что жесткость корреляций, относительная замкнутость отдельных подсистем, чьи элементы образуют в «слитии» закономерный тип, закон [28; с. 27–29], ни в коей мере не противоречит замкнутости и закономерно-жестким связям целостной (одной и той же) индивидуальности. Что же до гибких отношений элементов, не менее логичным будет вывод, что коль скоро мы имеем «слитую» систему гомоморфных подсистем, – то много-многозначные зависимости могут проявлять себя, лишь в рамках гомоморфно-«слитой» целостности или жестко каузального (причинного) закона. И потому, «парадоксальность» (правомерность) однозначной много-многозначности и много-многозначной однозначности, на этот счет, не может вызывать сомнений.
Еще раз повторим: в своей работе B.C. Мерлин прямо отождествлял определенный тип детерминации с определенным типом связей (соответственно – телеологическая (много-многозначная) и каузально-однозначная зависимости), но не отождествлял их прямо с одно– или разноуровневостью составляющих, резонно «полагая», что отнесение последних к «разноуровневым» требует проверки. Отсюда вывод: когда мы говорим о каузальной связи как системно-«вертикальном» целом, то это, в равной мере, имеет отношение и к соответствующей «слитой» обусловленности.
Напомним, что причинная тотальность «вертикальных» корреляций отражает смысл моноструктуры равнозначных свойств; следовательно, учитывая тождество триады каузальной сопряженности, детерминации, а также гомоморфных уровней и компонент, мы получаем интеграл ьно-«слитую» причину как моносистему (тип индивидуальности), обладающую собственной детерминацией.
Именно так, по-видимому, разрешается вопрос о самопричинении, самодетерминации закономерно-объективных свойств, хронологически-процессуально выражающейся в их же имманентной актуализации и саморегуляции (целенаправленной (телеологической) активности). Вместе с тем, процессуальность эта, как функционирование и развитие, изменчивость активной самости интраобъекта, надо полагать, не требует особых разъяснений, относительно своей… закономерной неизменности в стабильном качестве.
Для ясности необходимо, все же, отграничить: 1. неизменность непрерывного движения (изменчивости) как объективного закона и 2. жестко-каузального закона, в чьих пределах абсолютно выражены стохастические изменения. При этом сам закон как некоторая статичная инварианта и константа, вне собственной динамики как абсолютного функционирования (развития), существовать не может.
А вот что пишет B.C. Мерлин: «…для должного обоснования различных типов связей… необходимо рассмотреть их в развитии. Структура индивидуальности, рассматриваемая вне развития (включая вероятностную саморегуляцию. – Авт.), выступает перед нами, прежде всего, как описательная. Только в процессе развития (или текущего функционирования, – без разницы. – Авт.) обнаруживается закономерность этой структуры (как объективной данности. – Авт.) и движущие силы, ее порождающие» [28; с.140]. К последним, без сомнения относится самопричина индивидуальности (тождественные ее свойства) – т. е. объективный самодетерминируемый, целенаправленный закон.
«Предполагается далее, что связь между биологически и социально обусловленными… свойствами, между физиологическими свойствами и психологическими, между темпераментом и свойствами личности, между свойствами личности и социальными ролями и т. п. изменяется, в зависимости от индивидуальной организации деятельности» [28; с.49]. А значит, видоизменяются одни и те же элементы, перечисленные выше, ибо одна и та же статистическая сопряженность (каузально-телеологическая) отражает не столько статику, сколько динамику(изменчивость) системы, ее хронос, временные отношения.
«Постоянную («жесткую») связь внешних агентов с ответной деятельностью организма, – гласит учебник по физиологии ВИД, – обеспечивают безусловные рефлексы, а временную («пластичную», инвариантную, точнее – вариабельную, гибкую и стохастическую. – Авт.) – условные рефлексы. Именно хроничность условных рефлексов, способность к их долговременному сохранению в памяти, а также свойство «изменчивости» (перестройки) условных рефлексов в зависимости от среды, ситуации лежит в основе индивидуального приспособления, накопления индивидуального опыта, научения, знаний» [14; с.131].
Надо думать, что и развитие (изменчивость) рефлекторных свойств индивидуальности (генотипа), в их закономерно-стохастических связях с природно-социальною средой, имеет те же самые условно-безусловные характеристики (два типа отношений), присущие условному рефлексу. Что же касается, так называемых «новообразований личности», обнаруживаемых в процессе развития, то факт их разновероятного появления в онтогенезе, целиком следует отнести к саморазвертке и изменчивости генотипа (интегральной индивидуальности), через равновероятное взаимодействие с миром на протяжении всей жизни особи.
Отражение динамической организации моносистемы, не входит в задачи предлагаемой главы монографии, ибо сейчас нас интересует интеграция по «вертикальной» статике иерархичных индивидуальных уровней, что, в принципе, с формальной точки зрения, и было уже проведено. В итоге «слития» при однозначной разноуровневой связи, мы получили гомоморфную моносистему (одни и те же, тождественные свойства), – т. е. иерархию и разноуровневость странсформировали (интегрировали) в «одноуровневость» или однородность(!), равнозначность переменных[3].
Для подтверждения сего достаточно привести, лишь некоторые высказывания самого B.C. Мерлина, которые фрагментарно (имплицитно) разбросаны на протяжении книги. Например: «Последний аспект характеристики личности – самосознание. Оно имеет сложный и многосторонний характер. Мы выделяем, только некоторые свойства самосознания, сопоставляемые с психодинамическими свойствами. Одно из них – самооценка (из свойств самосознания или темперамента? – Авт.). У Р. Кеттела самооценка, проявляющаяся в самонадеянности или, наоборот, в неуверенности в себе, связана с экстраверсией-интроверсией. По данным В. Магуна (1977), самооценки ответов на экзамене и самооценки интеллекта связаны с показателями тревожности по Д.Тейлор… и т. д.
Таким образом, каждое свойство самосознания (подструктуры личности. – Авт.) связано с двумя-тремя различными психодинамическими свойствами и, наоборот, одно и то же психодинамическое свойство связано не менее чем с двумя разными свойствами темперамента» [28; с. 105–106]. Хотя одно и то же свойство темперамента, как экстраверсия, должно бы коррелировать не менее чем с несколькими свойствами самосознания.
Еще пример: «Таким образом, экспериментальные данные говорят о много-многозначной связи между социометрическим статусом и индивидуальными свойствами. Существенно, что этот тип связи установлен на различных ступенях возрастного развития: у дошкольников… в младшем юношеском возрасте…в старшем юношеском возрасте… Следовательно, он прямо не зависит ни от возраста, ни от специфической возрастной деятельности.
В некоторых случаях, этот тип связи обнаруживается между социометрическим статусом и одними и теми же интраиндивидуальными свойствами[4]. Например, связь… статуса с тревожностью по темпераменту и тревожностью ожиданий при общении (одними и теми же свойствами генотипа – Авт.) установлена и у дошкольников, и у студентов» [28; с. 126–127].
Заметим, статус также нужно относить к одним и тем же интраиндивидуальным элементам, равно как и биохимические, морфосоматические, нейрофизиологические, темпераментальные, личностные свойства, – т. е. в случае, когда речь идет о «разноуровневом» закономерном типе. Видоизменения закономерного (генотипического) личного статуса, в процессе развития, суть закономерно-стохастическая связь, ибо телеологичность каузальной связи, как целенаправленность причинного закона, – есть та же самая причина, работающая в вероятностном режиме.
Иначе, подчинение одной и той же интраиндивидуальной, неспецифической закономерности одних и тех же свойств, касается всей «разноуровневой иерархии» системы. «Рассмотрим развитие связей между индивидуальными свойствами, прежде всего свойствами, которые подчиняются общей закономерности, например, между свойствами нервной системы, между свойствами темперамента, между свойствами личности и т. д. (здесь B.C. Мерлин уже явно лукавит, поскольку перечисленные подсистемы носят, якобы, специфический характер, подчиняясь специфическим закономерностям. – Авт.).
Корреляция между индивидуальными свойствами нервной системы, наблюдаемая в зрелом возрасте, отсутствует в раннем детском возрасте. Так, у старших школьников не было установлено связи между тревожностью и ригидностью, ригидностью и импульсивностью, экстраверсией-интроверсией (какие же это свойства нервной системы?! – Авт.)» [28; с.145].
Кстати, чтобы не возникало недоразумений по поводу понятия гомоморфности, – т. е. однородности, подобности разноуровневых элементов, укажем, что ученый использует его в своем «исследовании», сравнительно редко, но, разумеется, с тем, дабы опять, же подчеркнуть идею тождественности, монизма системы индивидуальности.
Например: «При интегральной линейной и нелинейной зависимости комплекса свойств темперамента от одного свойства нервной системы или от их комплекса, существует гомоморфность типа темперамента и типа нервной системы» [28; с.85]. Здесь, вроде бы, все понятно, но как расценивать такое заявление?
«Итак, три стороны психологической характеристики личности – отношения, стилевые (или инструментальные) свойства и самосознание – связаны с психодинамическими свойствами много-многозначно. Сопоставим много-многозначность связей психодинамических свойств, с одной стороны, со свойствами нервной системы, а с другой, – со свойствами личности. В обоих случаях, наряду с много-многозначностью, обнаруживается гомоморфность (т. е. «разноуровневая» однозначная взаимосвязь. – Авт.). В каждом факторе Р.Кеттела имеются два полярных симптомокомплекса отношений и свойств личности, и в каждом симптомокомплексе – полярные психодинамические свойства (а значит, и свойства нервной системы. – Авт.)» [28; с.106].
Эта полярность противоположных типов и проливает свет на то, как выявляются так называемые разноуровневые однозначные зависимости, поскольку «телеологические» связи (много-многозначность), устанавливаемые при сопоставлении различных исследований, свидетельствуют лишь об их (связей) случайном характере; в то время как зависимости каузальные, как разноуровневая однозначность – типологически закономерны.
«…если взять всю выборку бригадиров, независимо от индивидуального стиля, то свойство лидерства, у них, сопряжено с очень разными связями между свойствами темперамента и личности. Связь между индивидуальными свойствами здесь много-многозначная. Если взять бригадиров с определенным стилем, то связь будет однозначная (имеется в виду определенный тип лидерства и стиля («коллегиальный» (слабый, сильный типы), «директивный» (сильный)), в которых нервная система, темперамент, личность и метаиндивидуальность суть одни и те же подструктуры. – Авт.)» [28; с. 135–136].
При более внимательном прочтении разделов книги мы обнаруживаем именно такую имплицитную картину: вначале – иллюстрация, мол, много-многозначных связей, полученных на материале разных, зачастую, малосвязанных исследований разных авторов (на разных выборках) и, лишь затем, когда вопрос стоит о связи разноуровневых типов, B.C. Мерлин имплицитно констатирует их однозначно-каузальную детерминацию. Например, одни и те же свойства сборных закономерных «разноуровневых» типов: 1) слабость НС – тревожность по темпераменту – тревожность по отношению – низкий социометрический статус; 2) сила НС – агрессивность по темпераменту – личностная агрессия – низкий социометрический статус; 3) сила НС – экстраверсия – общительность – высокий статус.
Сознательно ограниченные нами, лимиты данной главы монографии, не позволяют дать исчерпывающих сведений по поднятой проблеме интеграции системы индивидуальности. Так, за пределами главы, остались вопросы более глубокого освещения особенностей интегрального метода, тождества двух основных типов детерминации и связи, и, в частности, важнейшая проблема новой «локализации» много-многозначной, а также однозначной «разноуровневой» сопряженности. Не представляется возможным раскрыть такой существенный пласт интегрального исследования, как разноуровневые каузальные и стохастические типы в плане развития системы; вообще – проблемы динамики конституционального типа: функционирования, развития и главное, генетической изменчивости его, что, собственно и является кардинальной задачей изучения индивидуальности.
Ключ к подлинному пониманию теории B.C. Мерлина – однозначная разноуровневая связь, отражающая одни и те же, относительно тождественные одноуровневые элементы, – вызывает к жизни новую логику построения теоретической модели человека. Прежде всего, аннулирует принцип иерархизации системы, принцип подчинения разных специфических уровней разным закономерностям, а также ведет к пониманию индивидуальности как человеческого генотипа(!), во всем многообразии его «биологических» и «социальных», «физиологических» и «психологических», «интра»– и «метаиндивидуальных» свойств.
Глава 2
Еще раз повторим: в своей работе B.C. Мерлин прямо отождествлял определенный тип детерминации с определенным типом связей (соответственно – телеологическая (много-многозначная) и каузально-однозначная зависимости), но не отождествлял их прямо с одно– или разноуровневостью составляющих, резонно «полагая», что отнесение последних к «разноуровневым» требует проверки. Отсюда вывод: когда мы говорим о каузальной связи как системно-«вертикальном» целом, то это, в равной мере, имеет отношение и к соответствующей «слитой» обусловленности.
Напомним, что причинная тотальность «вертикальных» корреляций отражает смысл моноструктуры равнозначных свойств; следовательно, учитывая тождество триады каузальной сопряженности, детерминации, а также гомоморфных уровней и компонент, мы получаем интеграл ьно-«слитую» причину как моносистему (тип индивидуальности), обладающую собственной детерминацией.
Именно так, по-видимому, разрешается вопрос о самопричинении, самодетерминации закономерно-объективных свойств, хронологически-процессуально выражающейся в их же имманентной актуализации и саморегуляции (целенаправленной (телеологической) активности). Вместе с тем, процессуальность эта, как функционирование и развитие, изменчивость активной самости интраобъекта, надо полагать, не требует особых разъяснений, относительно своей… закономерной неизменности в стабильном качестве.
Для ясности необходимо, все же, отграничить: 1. неизменность непрерывного движения (изменчивости) как объективного закона и 2. жестко-каузального закона, в чьих пределах абсолютно выражены стохастические изменения. При этом сам закон как некоторая статичная инварианта и константа, вне собственной динамики как абсолютного функционирования (развития), существовать не может.
А вот что пишет B.C. Мерлин: «…для должного обоснования различных типов связей… необходимо рассмотреть их в развитии. Структура индивидуальности, рассматриваемая вне развития (включая вероятностную саморегуляцию. – Авт.), выступает перед нами, прежде всего, как описательная. Только в процессе развития (или текущего функционирования, – без разницы. – Авт.) обнаруживается закономерность этой структуры (как объективной данности. – Авт.) и движущие силы, ее порождающие» [28; с.140]. К последним, без сомнения относится самопричина индивидуальности (тождественные ее свойства) – т. е. объективный самодетерминируемый, целенаправленный закон.
«Предполагается далее, что связь между биологически и социально обусловленными… свойствами, между физиологическими свойствами и психологическими, между темпераментом и свойствами личности, между свойствами личности и социальными ролями и т. п. изменяется, в зависимости от индивидуальной организации деятельности» [28; с.49]. А значит, видоизменяются одни и те же элементы, перечисленные выше, ибо одна и та же статистическая сопряженность (каузально-телеологическая) отражает не столько статику, сколько динамику(изменчивость) системы, ее хронос, временные отношения.
«Постоянную («жесткую») связь внешних агентов с ответной деятельностью организма, – гласит учебник по физиологии ВИД, – обеспечивают безусловные рефлексы, а временную («пластичную», инвариантную, точнее – вариабельную, гибкую и стохастическую. – Авт.) – условные рефлексы. Именно хроничность условных рефлексов, способность к их долговременному сохранению в памяти, а также свойство «изменчивости» (перестройки) условных рефлексов в зависимости от среды, ситуации лежит в основе индивидуального приспособления, накопления индивидуального опыта, научения, знаний» [14; с.131].
Надо думать, что и развитие (изменчивость) рефлекторных свойств индивидуальности (генотипа), в их закономерно-стохастических связях с природно-социальною средой, имеет те же самые условно-безусловные характеристики (два типа отношений), присущие условному рефлексу. Что же касается, так называемых «новообразований личности», обнаруживаемых в процессе развития, то факт их разновероятного появления в онтогенезе, целиком следует отнести к саморазвертке и изменчивости генотипа (интегральной индивидуальности), через равновероятное взаимодействие с миром на протяжении всей жизни особи.
Отражение динамической организации моносистемы, не входит в задачи предлагаемой главы монографии, ибо сейчас нас интересует интеграция по «вертикальной» статике иерархичных индивидуальных уровней, что, в принципе, с формальной точки зрения, и было уже проведено. В итоге «слития» при однозначной разноуровневой связи, мы получили гомоморфную моносистему (одни и те же, тождественные свойства), – т. е. иерархию и разноуровневость странсформировали (интегрировали) в «одноуровневость» или однородность(!), равнозначность переменных[3].
Для подтверждения сего достаточно привести, лишь некоторые высказывания самого B.C. Мерлина, которые фрагментарно (имплицитно) разбросаны на протяжении книги. Например: «Последний аспект характеристики личности – самосознание. Оно имеет сложный и многосторонний характер. Мы выделяем, только некоторые свойства самосознания, сопоставляемые с психодинамическими свойствами. Одно из них – самооценка (из свойств самосознания или темперамента? – Авт.). У Р. Кеттела самооценка, проявляющаяся в самонадеянности или, наоборот, в неуверенности в себе, связана с экстраверсией-интроверсией. По данным В. Магуна (1977), самооценки ответов на экзамене и самооценки интеллекта связаны с показателями тревожности по Д.Тейлор… и т. д.
Таким образом, каждое свойство самосознания (подструктуры личности. – Авт.) связано с двумя-тремя различными психодинамическими свойствами и, наоборот, одно и то же психодинамическое свойство связано не менее чем с двумя разными свойствами темперамента» [28; с. 105–106]. Хотя одно и то же свойство темперамента, как экстраверсия, должно бы коррелировать не менее чем с несколькими свойствами самосознания.
Еще пример: «Таким образом, экспериментальные данные говорят о много-многозначной связи между социометрическим статусом и индивидуальными свойствами. Существенно, что этот тип связи установлен на различных ступенях возрастного развития: у дошкольников… в младшем юношеском возрасте…в старшем юношеском возрасте… Следовательно, он прямо не зависит ни от возраста, ни от специфической возрастной деятельности.
В некоторых случаях, этот тип связи обнаруживается между социометрическим статусом и одними и теми же интраиндивидуальными свойствами[4]. Например, связь… статуса с тревожностью по темпераменту и тревожностью ожиданий при общении (одними и теми же свойствами генотипа – Авт.) установлена и у дошкольников, и у студентов» [28; с. 126–127].
Заметим, статус также нужно относить к одним и тем же интраиндивидуальным элементам, равно как и биохимические, морфосоматические, нейрофизиологические, темпераментальные, личностные свойства, – т. е. в случае, когда речь идет о «разноуровневом» закономерном типе. Видоизменения закономерного (генотипического) личного статуса, в процессе развития, суть закономерно-стохастическая связь, ибо телеологичность каузальной связи, как целенаправленность причинного закона, – есть та же самая причина, работающая в вероятностном режиме.
Иначе, подчинение одной и той же интраиндивидуальной, неспецифической закономерности одних и тех же свойств, касается всей «разноуровневой иерархии» системы. «Рассмотрим развитие связей между индивидуальными свойствами, прежде всего свойствами, которые подчиняются общей закономерности, например, между свойствами нервной системы, между свойствами темперамента, между свойствами личности и т. д. (здесь B.C. Мерлин уже явно лукавит, поскольку перечисленные подсистемы носят, якобы, специфический характер, подчиняясь специфическим закономерностям. – Авт.).
Корреляция между индивидуальными свойствами нервной системы, наблюдаемая в зрелом возрасте, отсутствует в раннем детском возрасте. Так, у старших школьников не было установлено связи между тревожностью и ригидностью, ригидностью и импульсивностью, экстраверсией-интроверсией (какие же это свойства нервной системы?! – Авт.)» [28; с.145].
Кстати, чтобы не возникало недоразумений по поводу понятия гомоморфности, – т. е. однородности, подобности разноуровневых элементов, укажем, что ученый использует его в своем «исследовании», сравнительно редко, но, разумеется, с тем, дабы опять, же подчеркнуть идею тождественности, монизма системы индивидуальности.
Например: «При интегральной линейной и нелинейной зависимости комплекса свойств темперамента от одного свойства нервной системы или от их комплекса, существует гомоморфность типа темперамента и типа нервной системы» [28; с.85]. Здесь, вроде бы, все понятно, но как расценивать такое заявление?
«Итак, три стороны психологической характеристики личности – отношения, стилевые (или инструментальные) свойства и самосознание – связаны с психодинамическими свойствами много-многозначно. Сопоставим много-многозначность связей психодинамических свойств, с одной стороны, со свойствами нервной системы, а с другой, – со свойствами личности. В обоих случаях, наряду с много-многозначностью, обнаруживается гомоморфность (т. е. «разноуровневая» однозначная взаимосвязь. – Авт.). В каждом факторе Р.Кеттела имеются два полярных симптомокомплекса отношений и свойств личности, и в каждом симптомокомплексе – полярные психодинамические свойства (а значит, и свойства нервной системы. – Авт.)» [28; с.106].
Эта полярность противоположных типов и проливает свет на то, как выявляются так называемые разноуровневые однозначные зависимости, поскольку «телеологические» связи (много-многозначность), устанавливаемые при сопоставлении различных исследований, свидетельствуют лишь об их (связей) случайном характере; в то время как зависимости каузальные, как разноуровневая однозначность – типологически закономерны.
«…если взять всю выборку бригадиров, независимо от индивидуального стиля, то свойство лидерства, у них, сопряжено с очень разными связями между свойствами темперамента и личности. Связь между индивидуальными свойствами здесь много-многозначная. Если взять бригадиров с определенным стилем, то связь будет однозначная (имеется в виду определенный тип лидерства и стиля («коллегиальный» (слабый, сильный типы), «директивный» (сильный)), в которых нервная система, темперамент, личность и метаиндивидуальность суть одни и те же подструктуры. – Авт.)» [28; с. 135–136].
При более внимательном прочтении разделов книги мы обнаруживаем именно такую имплицитную картину: вначале – иллюстрация, мол, много-многозначных связей, полученных на материале разных, зачастую, малосвязанных исследований разных авторов (на разных выборках) и, лишь затем, когда вопрос стоит о связи разноуровневых типов, B.C. Мерлин имплицитно констатирует их однозначно-каузальную детерминацию. Например, одни и те же свойства сборных закономерных «разноуровневых» типов: 1) слабость НС – тревожность по темпераменту – тревожность по отношению – низкий социометрический статус; 2) сила НС – агрессивность по темпераменту – личностная агрессия – низкий социометрический статус; 3) сила НС – экстраверсия – общительность – высокий статус.
Сознательно ограниченные нами, лимиты данной главы монографии, не позволяют дать исчерпывающих сведений по поднятой проблеме интеграции системы индивидуальности. Так, за пределами главы, остались вопросы более глубокого освещения особенностей интегрального метода, тождества двух основных типов детерминации и связи, и, в частности, важнейшая проблема новой «локализации» много-многозначной, а также однозначной «разноуровневой» сопряженности. Не представляется возможным раскрыть такой существенный пласт интегрального исследования, как разноуровневые каузальные и стохастические типы в плане развития системы; вообще – проблемы динамики конституционального типа: функционирования, развития и главное, генетической изменчивости его, что, собственно и является кардинальной задачей изучения индивидуальности.
Ключ к подлинному пониманию теории B.C. Мерлина – однозначная разноуровневая связь, отражающая одни и те же, относительно тождественные одноуровневые элементы, – вызывает к жизни новую логику построения теоретической модели человека. Прежде всего, аннулирует принцип иерархизации системы, принцип подчинения разных специфических уровней разным закономерностям, а также ведет к пониманию индивидуальности как человеческого генотипа(!), во всем многообразии его «биологических» и «социальных», «физиологических» и «психологических», «интра»– и «метаиндивидуальных» свойств.
Глава 2
Интеграция системы: конституциональные типы и их наследственная изменчивость
Если исходить из «незыблемых» теоретических постулатов теории, много-многозначные связи свойств возникают между всеми иерархическими уровнями. Основным опосредующим звеном в этих случайных зависимостях выступает тот или иной индивидуальный стиль (пищевой, моторной активности, деятельности или общения). Далее предполагается, что «…связь… изменяется в зависимости от индивидуальной организации деятельности» [28; с. 49.] – т. е. надо думать, что в зависимости от индивидуального стиля должна измениться не какая-либо, а именно случайно-вероятностная сопряженность элементов.
Вместе с тем, по мере изложения теоретического и экспериментального материала, B.C. Мерлин говорит еще и об изменении характера связи, обусловленного усвоением (точнее – выработкой) того или иного индивидуального стиля.
Таковы исходные предпосылки наших последующих размышлений. Итак, при каких условиях имеет место много-многозначная связь? Прежде всего, она обнаруживается на выборке (выборках) испытуемых, когда каждое индивидуальное свойство одного уровня коррелирует с различными свойствами другого, и наоборот. Однако когда мы имеем дело с определенной типологической труппой (группами), – зависимости свойств, меж уровнями, должны быть однозначными.
В каких случаях обнаруживается, а также изменяется много-многозначность отношений элементов или, точней, характер связи? Когда мы имеем дело с:
1) не с целой выборкой, а с определенными закономерно-типологическими группами, их видоизменением (стохастический первичный стиль);
2) когда в зависимости от вторичного типологического стиля, характеризующего ту или иную стохастическую группу (тип), первичная телеологическая сопряженность трансформируется в иную много-многозначную зависимость, при сохраненных закономерных связях типа.
Вместе с тем телеологическая связь, характерная для определенной типологической группы, может обратно трансформироваться (видоизмениться) в иную много-многозначную зависимость. При каких обстоятельствах?
1. Когда от первичных и вторичных типологических групп мы переходим к выборке либо выборкам испытуемых; когда вероятность наличия того или иного закономерно-стохастического типа сохраняется.
2. Когда типологическая группа, характеризующаяся вторичным индивидуальным стилем, трансформируется обратно в стохастическую (закономерную), но первичную типологическую группу.
Иначе говоря, так называемое «изменение» характера межуровневой связи есть видоизменение одной и той же много-многозначной связи, при сохранении закономерно-каузальной сопряженности, которая и отражает разноуровневый «слитый» каузальный тип. Следовательно, «слитность» («одноуровневость») касается и телеологической зависимости, независимо – первичного она, либо вторичного порядка, и, следовательно, мы вправе говорить о закономерно-стохастической (относительной) тождественности свойств наследственного типа, отражаемого, фактически, одной и той же однозначно-много-многозначной связью, в функционировании и саморазвитии системы.
Обратим внимание на ту цитату, в которой B.C. Мерянным дается «разъяснение», – в чем, собственно, состоит различие двух «противоположных» типов зависимостей-корреляций:
«Для различения разноуровневых и одноуровневых связей индивидуальных свойств, необходимы те же математические критерии, которые применяются при изучении всякой большой системы. Много-многозначная связь заключается в том, что каждая переменная множества А связана с несколькими переменными множества В, а каждая переменная множества В связана с несколькими переменными множества А.
Явления одного и того же иерархического уровня связаны однозначно. Своеобразие однозначных связей в том, что в каком-либо из сопоставляемых множеств А и В (а речь идет об одном и том же уровне. – Авт.) всегда имеется один элемент, с которым связаны элементы другого множества. Существует несколько разновидностей однозначных связей. При взаимно-однозначной связи переменная а связана только с переменной в… (и наоборот. – Авт.). Водно-многозначной связи одна переменная множества А связана с несколькими переменными множества В. В много-однозначной связи одна переменная множества В связана с несколькими переменными множества А» [28; с. 40–41].
Точно так же, приводя эту цитату в собственных работах, заметим, ни один из наиболее известных ученых пермяков [6; 9; 16] не уловил того, что разницы между однозначными и многозначными зависимостями, которую «подчеркивает» В. С. Мерлин, увы, не обнаруживается. Если при много-многозначной связи, каждый элемент обоих множеств коррелирует, по сути, с каждой переменной тех же множеств, то получается, что нет ни одного какого-либо свойства, которое не коррелировало бы, так сказать, с самим собой.
Явления одного и того же уровня (а речь идет о тех же «разных» множествах или уровнях, что и при много-многозначной связи (А и В)), по сути дела, носят ту же самую характеристику, что и при «разных» множествах. Один и тот же элемент, который, мол, всегда найдется (а такой всегда найдется при разновидностях триады однозначной связи), – есть, фактически, одна и та же (каждая межмножественная переменная, которая всегда найдется и в «нижележащем», и в «вышележащем» уровнях. Если соединить в единство такие «перевертыши», как одно-многозначная и много-однозначная зависимости, мы получаем туже много-многозначность в рамках одного и того же (не «разных») множества, составленного из множеств А и В.
Вместе с тем, на выборке, как отмечалось, телеологические связи носят лишь случайно-вероятностный характер, тогда как разделение их на противоположные типологические полюса дает закономерный, однозначно-каузальный тип зависимостей. При статике системы связей, много-многозначность разбивается на одно-многозначность-много-однозначность полюсов, и получение обоих противоположных типов (однозначной каузальной связи), в принципе, становится возможным.
Иной вопрос, что тип во времени функционирует и развивается, а также видоизменяется по стохастическим законам и, значит, однозначно выступает всегда лишь, как закономерно-стохастическая корреляция.
Между тем, стохастический характер телеологический детерминации предполагает равную вероятность (зону неопределенности) достижения тех или иных целей (целесообразного развития), которые локализируются, однако, не во вне, а определяются (точней, – осознаются), вольно или невольно, самим субъектом целевой активности. Равная вероятность, по мере движения к целевому удовлетворению потребности, обнаруживает различную (разную) вероятность ее реализации, в зависимости от выбора программных способов и средств, во многом обусловленных особенностями наследственного типа.
Точно так же, тот или иной вариант развития какого-либо типа, в зависимости от условий «внешне»-внутреннего выбора, из равновероятного, во времени и месте, трансформируется в разновероятный, устанавливающийся в рамках зоны определенности развития. Выбор, собственно, и есть тот шаг, который предопределяет однозначное решение проблемы (в т. ч. развития): либо остановиться на достигнутом и/или двигаться уже по адаптированному пути; либо активно адаптироваться, преодолевать препятствия, как в собственном развитии, так и функционировании, текущем приспособлении, что в данном контексте и есть не что иное, как зона перманентной неопределенности(!), изменчивости генотипа.
Вместе с тем, нельзя недооценивать ту зону целевой, а также и типологически развертывающейся определенности, которая, незримо, внутренне присуща индивидуальным свойствам, по сути дела, на любом этапе целевой активности и онтогенетической развертки. Ее наследственный характер, как каузальная закономерность конституционального типа, носит неизменные (константные), устойчиво-инвариантные особенности; тогда как зона вероятности ее функционирования (развития) во многом обусловлена не только генотипом, но и одной и той же вероятностной средой. Последняя же отражается все тем же генотипом, а потому представлена лишь субъективно (!), в отраженной форме.
Именно поэтому телеологическая (целевая) или много-многозначная детерминация, в сущности, есть субъективно-объективная причинно-стохастическая связь: с одной – стабильно-жесткой стороны, – константная, инвариантная, неспецифичная, абсолютная (закономерная), с другой, – непостоянно-гибкой, – изменчивая, вариабельная, специфичная и относительная (вероятностная).
Из сказанного вытекает решение проблемы не диалектического, но интегрального «соотношения» двух типов самодетерминации (связи со средой) системы генотипа. А именно: ведущей роли, в «слитии», причинно-следственной «зависимости» свойств по отношению к их (свойств) той же телеологической «зависимости»; а также роли стохастичности («случайной» вероятности причины), как способа существования необходимого, закономерно-абсолютного, существенного, однозначного, – т. е. существования во временных, закономерно-относительных и вероятностно-закономерных отношениях.
Отсюда неустойчивый и гибкий, временный характер много-многозначности Закона (генотипа), который заключает в себе также внутреннюю жесткость и стабильность, абсолютность самого себя (в т. ч. и абсолютность стохастичности) и может, по большому счету, проявляться лишь в функционировании (деятельности), развитии, изменчивости, опять же, самого себя (!), в тождественности многофакторного однозначного. Отсюда и определения: авто(!)функционирование, как само(!)регуляция; само(!)развитие и видо(!)изменение, интра(!)система, поскольку речь идет о внутренней активности, само(!)движении само(!)тождественной закономерной Самости.
Не случайно, несмотря на то, что тот или иной тип (общее) характеризует однозначная разноуровневая связь, B.C. Мерлин заостряет внимание читателя не на закономерной (общей), а иной – стохастической типичности, понимаемой как «статистически наиболее вероятная связь между свойствами» [28; с. 30.].
Вместе с тем, по мере изложения теоретического и экспериментального материала, B.C. Мерлин говорит еще и об изменении характера связи, обусловленного усвоением (точнее – выработкой) того или иного индивидуального стиля.
Таковы исходные предпосылки наших последующих размышлений. Итак, при каких условиях имеет место много-многозначная связь? Прежде всего, она обнаруживается на выборке (выборках) испытуемых, когда каждое индивидуальное свойство одного уровня коррелирует с различными свойствами другого, и наоборот. Однако когда мы имеем дело с определенной типологической труппой (группами), – зависимости свойств, меж уровнями, должны быть однозначными.
В каких случаях обнаруживается, а также изменяется много-многозначность отношений элементов или, точней, характер связи? Когда мы имеем дело с:
1) не с целой выборкой, а с определенными закономерно-типологическими группами, их видоизменением (стохастический первичный стиль);
2) когда в зависимости от вторичного типологического стиля, характеризующего ту или иную стохастическую группу (тип), первичная телеологическая сопряженность трансформируется в иную много-многозначную зависимость, при сохраненных закономерных связях типа.
Вместе с тем телеологическая связь, характерная для определенной типологической группы, может обратно трансформироваться (видоизмениться) в иную много-многозначную зависимость. При каких обстоятельствах?
1. Когда от первичных и вторичных типологических групп мы переходим к выборке либо выборкам испытуемых; когда вероятность наличия того или иного закономерно-стохастического типа сохраняется.
2. Когда типологическая группа, характеризующаяся вторичным индивидуальным стилем, трансформируется обратно в стохастическую (закономерную), но первичную типологическую группу.
Иначе говоря, так называемое «изменение» характера межуровневой связи есть видоизменение одной и той же много-многозначной связи, при сохранении закономерно-каузальной сопряженности, которая и отражает разноуровневый «слитый» каузальный тип. Следовательно, «слитность» («одноуровневость») касается и телеологической зависимости, независимо – первичного она, либо вторичного порядка, и, следовательно, мы вправе говорить о закономерно-стохастической (относительной) тождественности свойств наследственного типа, отражаемого, фактически, одной и той же однозначно-много-многозначной связью, в функционировании и саморазвитии системы.
Обратим внимание на ту цитату, в которой B.C. Мерянным дается «разъяснение», – в чем, собственно, состоит различие двух «противоположных» типов зависимостей-корреляций:
«Для различения разноуровневых и одноуровневых связей индивидуальных свойств, необходимы те же математические критерии, которые применяются при изучении всякой большой системы. Много-многозначная связь заключается в том, что каждая переменная множества А связана с несколькими переменными множества В, а каждая переменная множества В связана с несколькими переменными множества А.
Явления одного и того же иерархического уровня связаны однозначно. Своеобразие однозначных связей в том, что в каком-либо из сопоставляемых множеств А и В (а речь идет об одном и том же уровне. – Авт.) всегда имеется один элемент, с которым связаны элементы другого множества. Существует несколько разновидностей однозначных связей. При взаимно-однозначной связи переменная а связана только с переменной в… (и наоборот. – Авт.). Водно-многозначной связи одна переменная множества А связана с несколькими переменными множества В. В много-однозначной связи одна переменная множества В связана с несколькими переменными множества А» [28; с. 40–41].
Точно так же, приводя эту цитату в собственных работах, заметим, ни один из наиболее известных ученых пермяков [6; 9; 16] не уловил того, что разницы между однозначными и многозначными зависимостями, которую «подчеркивает» В. С. Мерлин, увы, не обнаруживается. Если при много-многозначной связи, каждый элемент обоих множеств коррелирует, по сути, с каждой переменной тех же множеств, то получается, что нет ни одного какого-либо свойства, которое не коррелировало бы, так сказать, с самим собой.
Явления одного и того же уровня (а речь идет о тех же «разных» множествах или уровнях, что и при много-многозначной связи (А и В)), по сути дела, носят ту же самую характеристику, что и при «разных» множествах. Один и тот же элемент, который, мол, всегда найдется (а такой всегда найдется при разновидностях триады однозначной связи), – есть, фактически, одна и та же (каждая межмножественная переменная, которая всегда найдется и в «нижележащем», и в «вышележащем» уровнях. Если соединить в единство такие «перевертыши», как одно-многозначная и много-однозначная зависимости, мы получаем туже много-многозначность в рамках одного и того же (не «разных») множества, составленного из множеств А и В.
Вместе с тем, на выборке, как отмечалось, телеологические связи носят лишь случайно-вероятностный характер, тогда как разделение их на противоположные типологические полюса дает закономерный, однозначно-каузальный тип зависимостей. При статике системы связей, много-многозначность разбивается на одно-многозначность-много-однозначность полюсов, и получение обоих противоположных типов (однозначной каузальной связи), в принципе, становится возможным.
Иной вопрос, что тип во времени функционирует и развивается, а также видоизменяется по стохастическим законам и, значит, однозначно выступает всегда лишь, как закономерно-стохастическая корреляция.
Между тем, стохастический характер телеологический детерминации предполагает равную вероятность (зону неопределенности) достижения тех или иных целей (целесообразного развития), которые локализируются, однако, не во вне, а определяются (точней, – осознаются), вольно или невольно, самим субъектом целевой активности. Равная вероятность, по мере движения к целевому удовлетворению потребности, обнаруживает различную (разную) вероятность ее реализации, в зависимости от выбора программных способов и средств, во многом обусловленных особенностями наследственного типа.
Точно так же, тот или иной вариант развития какого-либо типа, в зависимости от условий «внешне»-внутреннего выбора, из равновероятного, во времени и месте, трансформируется в разновероятный, устанавливающийся в рамках зоны определенности развития. Выбор, собственно, и есть тот шаг, который предопределяет однозначное решение проблемы (в т. ч. развития): либо остановиться на достигнутом и/или двигаться уже по адаптированному пути; либо активно адаптироваться, преодолевать препятствия, как в собственном развитии, так и функционировании, текущем приспособлении, что в данном контексте и есть не что иное, как зона перманентной неопределенности(!), изменчивости генотипа.
Вместе с тем, нельзя недооценивать ту зону целевой, а также и типологически развертывающейся определенности, которая, незримо, внутренне присуща индивидуальным свойствам, по сути дела, на любом этапе целевой активности и онтогенетической развертки. Ее наследственный характер, как каузальная закономерность конституционального типа, носит неизменные (константные), устойчиво-инвариантные особенности; тогда как зона вероятности ее функционирования (развития) во многом обусловлена не только генотипом, но и одной и той же вероятностной средой. Последняя же отражается все тем же генотипом, а потому представлена лишь субъективно (!), в отраженной форме.
Именно поэтому телеологическая (целевая) или много-многозначная детерминация, в сущности, есть субъективно-объективная причинно-стохастическая связь: с одной – стабильно-жесткой стороны, – константная, инвариантная, неспецифичная, абсолютная (закономерная), с другой, – непостоянно-гибкой, – изменчивая, вариабельная, специфичная и относительная (вероятностная).
Из сказанного вытекает решение проблемы не диалектического, но интегрального «соотношения» двух типов самодетерминации (связи со средой) системы генотипа. А именно: ведущей роли, в «слитии», причинно-следственной «зависимости» свойств по отношению к их (свойств) той же телеологической «зависимости»; а также роли стохастичности («случайной» вероятности причины), как способа существования необходимого, закономерно-абсолютного, существенного, однозначного, – т. е. существования во временных, закономерно-относительных и вероятностно-закономерных отношениях.
Отсюда неустойчивый и гибкий, временный характер много-многозначности Закона (генотипа), который заключает в себе также внутреннюю жесткость и стабильность, абсолютность самого себя (в т. ч. и абсолютность стохастичности) и может, по большому счету, проявляться лишь в функционировании (деятельности), развитии, изменчивости, опять же, самого себя (!), в тождественности многофакторного однозначного. Отсюда и определения: авто(!)функционирование, как само(!)регуляция; само(!)развитие и видо(!)изменение, интра(!)система, поскольку речь идет о внутренней активности, само(!)движении само(!)тождественной закономерной Самости.
Не случайно, несмотря на то, что тот или иной тип (общее) характеризует однозначная разноуровневая связь, B.C. Мерлин заостряет внимание читателя не на закономерной (общей), а иной – стохастической типичности, понимаемой как «статистически наиболее вероятная связь между свойствами» [28; с. 30.].