Марек Фальзмани. Космопол

   - Не знаю, - Калина скрестил руки на груди. - Глаза у тебя есть, вот и смотри, но руками не трогай. Изучай без молотка...
   - Да? - Станков перевел взгляд на что-то за спинами смотревших на него спутников. - А что до рук, то советую тебе, Томмс, не хвататься за лазер, хотя ты наверняка быстрый, как Док Холидей, и меткий, как Буффало Билл... - говорил он спокойно и врастяжку, а по его лицу, шее, щекам ползли крупные капли пота. - А что до смотренья, то кажется мне, что этот милый фамильный склеп и без тебя имеет сторожа и сторож любит сюда временами заглянуть...
   - Мать-Земля! - Томмс обернулся, закричал и тут же исчез в темном лабиринте сталактитов, припустив туда со всех ног.
   Адамс обомлел, едва повернул голову.
   Один Калина, как и положено командиру, поборол желание пуститься наутек. Хладнокровно схватил пилота за ворот и, толкая его впереди себя, заполз в ближайшую расщелину.
   Станков не дрогнул. Лазер висел у него на плече, профессор медленно снял его, отвел предохранитель и зорко следил за стоявшим у входа существом. Из гущи сталактитов раздался крик Томмса:
   - Браток, я тебя прикрою, прыгай влево, там щель!
   - Нет! - Станков встал и шагнул вперед.
   В ответ на это движение пришелец с пронзительным, трудным для описания стоном исчез во мраке тоннеля, из которого появился.
   - Вот оно как, вот оно как! - Хотя губы Томмса тряслись, он старался говорить шутливым тоном. - Упыри исчезают, когда появляется настоящий экзорцист с настоящим кропилом!
   - Где вас носило, сержант? Я думал, вы крепко пожмете руку дорогому гостю... - Станков, дрожа всем телом, осел на песок, как манекен.
   - Рожа пострашнее, чем на той стеклянной картинке! - Калина тащил за собой все еще бесчувственного, сомлевшего Адамса. - Я человек не пугливый, но если Он вернется, я как пить дать попаду к Берту в соседи!
   - Без нервов! Помощь придет, как только Кольцов на "Гефесте" запеленгует сигнал спасательного буя, - Томмс расстегнул воротник и снял шлем. - Согласно инструкции я установил это чудо техники на опушке, но буря могла повредить эмиттер или антенну...
   - Если запеленгует... - вздохнул Калина. - А если нет?
   - Тогда нас ожидает приятная прогулка к Базе, чего я лично хотел бы избежать. - Томмс беспокойно присматривался к Адамсу, с трудом приходившему в себя.
   - Не везет парню! Вторая встряска сегодня!
   - Ему везет... - пробормотал Калина. - Для нас наверняка это будет первая и последняя в жизни встряска... - и он указал на вход.
   Станков даже не пытался выстрелить. Он понял вдруг, о чем говорил Берт...
   Пещера наполнялась. Вползали, входили, волоклись, влетали... Они!!!
   - Теперь бы только выдержать, - профессор вытянул руку и энергично сломал левый мизинец-протез. Посмотрел на своих товарищей, лежащих без сознания, посмотрел на тучу кошмарных созданий, придвигавшихся к нему, тяжело осел на песок.
   "Теперь бы только выдержать!" - было его последней мыслью.
   Потом - только мрак, страх, ужас, слезы и боль.
   Кольцов отыскал их на следующий день; ему не оставалось ничего другого, как, введя всем сильные успокаивающие средства, отвезти группу на Землю.
   В редкие мгновенья просветления Калина уныло повторял:
   - Он вернулся! Привет, парни, привет, Берт, привет, больница...
   В больнице они через неделю и оказались. Бесчувственный как колода Станков лежал в изоляторе, два дня равнодушно позволяя кормить себя и поить. На третий день встал, на четвертый попросил что-нибудь почитать. Рослый санитар, сидевший возле него днем, заметно повеселел и принес профессору кипу фотогазет в картонной папке и старомодный аппарат для чтения фильмов.
   - Какой-то родственник оставил это для тебя, проф! - шепнул он, значительно прищурив глаз. - Родственник в мундирчике ООН. Большие зеленые глаза, фигурка... Куколка!
   - Благодарю! - Станков подумал о микрофонах, о подслушивании и спросил: - Как выглядит?
   Санитар смотрел на него пустым, отсутствующим взглядом уставшего человека.
   - Как куколка... - шепнул он.
   Станков молча кивнул.
   - Спасибо, браток, - сказал он, когда санитар пошел к выходу.
   Санитар усмехнулся. Выходя, оттопырил большой палец. Удивительный это был палец. Без ногтя, несгибающийся, серый. Чужой. Вызывающий тревогу.
   Но не у экзобиолога.
   После вечернего обхода Станков в тишине и полном одиночестве извлек нечто, укрытое в его черепе, и раздавил его в кулаке. Когда в палате погасла лампочка, разобрал аппарат для чтения микрофильмов и вынул оттуда мощный бесшумный излучатель, а перебрав газеты, отыскал спрятанные среди них два плоских магазина. Потом лег на койку: укрылся одеялом и нажал кнопку тревоги.
   Вбежали трое. Санитары. Все высокие и сильные.
   - Пузом вниз, - буркнул Станков, показав стволом на пол.
   Они были послушными, позволили себя связать и заткнуть рты кляпами из порванного одеяла.
   Закрыв за собой дверь изолятора. Станков перестал быть тяжело больным космонавтом. Стал тенью, быстро и неслышно пробиравшейся коридорами, пустыми, как взгляд сомнамбулы. А излучатель в его руке казался крестом священника, спешащего к смертному ложу угрюмо и сурово...
   Он достиг решетки, отделявшей больницу от административной части здания. Магнитный шифрозамок открылся, едва он прикоснулся пальцами. Теперь Станков не был даже тенью. Стал тенью тени, бесшумной и грозной.
   В кабинете директора больницы горел свет. Тень проскользнула туда, укрылась за ширмой, отгораживавшей традиционную кушетку, и прислушалась к тихому разговору нескольких человек в соседней комнате.
   - ...господин ординатор, новенькие еще не пришли в себя, - говорил Берт, - нужно подождать. Все работы по нейрохирургии и трансплантации можно выполнить потом, когда комиссия официально заверит, что вся четверка больна безнадежно...
   - Вздор! Нужно спешить, - раздался другой голос, придушенный, хриплый и грозный. - ООН решила продолжать исследование планеты...
   - И кого же почтенное собрание собралось оперировать? - спросил Станков, встав в дверях и спрятав оружие за спиной.
   - Скажем, тебя, - Берт вынул из кармана парализатор и попытался обезвредить Станкова.
   Струя галлоперидола-икс не оказала на того никакого действия.
   - Я знал! Все обман! - Ординатор вскочил из-за стола. Он был голый, его кожа, серая и лоснящаяся, вдруг треснула, и из нее, как из кокона, стало высвобождаться нечто, знакомое уже Станкову.
   Станков сказал:
   - Коллега, здесь вам не карнавал, я не люблю замаскированных, - и захлопнул дверь у себя за спиной.
   Перед ним стояли несколько растерянных людей в белых халатах и одно чудовище.
   - Неплохо! - Берт медленно раздевался, готовясь преобразиться. Смотрел то на Станкова, то на своего шефа. - А может, поговорим? Он мне кажется здравомыслящим, хотя и подвергся некоторым биофизическим переделкам...
   - Вряд ли это что-нибудь даст, - прохрипело чудовище. - Он... он не поддается психофизическому воздействию. Нужно его немедленно унич...
   Станков выстрелил два раза, и на полу остались два алых пятна.
   - Уничтожить? - засмеялся он.
   - Черт побери, кто вы такой? - вскрикнул мужчина в халате лаборанта.
   - Киборг, - сказал Станков. - Но прежде чем меня переделали, я был человеком, как и вы, до того, как попали на Планету Упырей... ведь вы все там побывали, верно?
   - Но я - человек! - крикнул лаборант, не сводя глаз с оружия.
   - Ну? Братцы, сбрасывайте-ка шкуры и покажите, что там у вас под ними...
   Они ринулись на него. Будь он человеком, погиб бы. Но он не был человеком. И потому погибли они.
   Перезарядив излучатель, он присел на единственное кресло, оставшееся чистым, набрал на пульте видеофона номер центра Космопола.
   Когда экран засветился и дежурный офицер вылупил глаза (он увидел часть комнаты, где произошло побоище), Станков сказал:
   - Лейтенант Станислав Мак-Ласки докладывает: агентура чужаков на Земле ликвидирована. Передайте это четвертому департаменту.
   Офицер откозырял, но не отключился. Станков его понимал. Как-никак четвертый отдел, центр контрразведки, находился в ведении самого Генерального Секретаря ООН, и даже в самом Космополе мало кому выпадал случай увидеть своими глазами агента "суперсекретчиков", тем более за работой.
   - Может быть, выслать патруль? - неуверенно предложил офицер, едва не прижавшись к экрану носом.
   - Спасибо, сам справлюсь! - Станков выключил видеофон.
   На следующий день, одетый в просторное кимоно, выспавшийся, целеустремленный, он вышел в больницу. Она была все еще оцеплена солдатами, репортеры газет и видео сходили с ума, безуспешно пытаясь проникнуть внутрь хотя бы на минуточку. В лифте Станков встретил офицера, с которым разговаривал вчера.
   Увидев профессора, офицер стал белее стены - а стены там были белоснежные - и, силясь проглотить слюну, тихо сказал:
   - Я все видел! Ужасно! Если вся эта планета населена такой пакостью... то ее нужно уничтожить, как вы уничтожили тех восьмерых упырей...
   Станков, не ответив, покинул лифт.
   В процедурной, куда он спешил, лежали все три его товарища по несчастью.
   Хотя все они были еще слабыми после операции, когда из черепных коробок у них извлекли вживленные чужаками кристаллы, троица усмехалась в предвкушении разговора.
   - Куда?! - преградил ему дорогу высокий врач с лицом аскета и суровыми серыми глазами.
   - Мои коллеги! - показал он на выздоравливающих.
   Только теперь врач не узнал его и уступил дорогу, сказав:
   - Вижу, ты не растерялся. Выдержал! Ну, и как там твои катушки, Киборг? - хлопнул он по плечу Станкова, а в глазах у него светилась заслуженная гордость, маскировавшаяся улыбкой.
   - Искрят, когда дождь собирается! - подмигнул Станков. - Кстати, вы могли бы сделать меня более стойким к внешним воздействиям. Уж поверьте, я побывал в форменном пекле...
   - Ты ведь должен был выглядеть и ощущать, как человек, но вместе с тем быть суперсуществом, почти машиной, - врач вздохнул и стал серьезным. Разумеется, если ты хочешь, мы тебя немедленно вернем в прежнее человеческое состояние...
   - Только не сейчас. У меня еще парочка дел на других планетах...
   - Понимаю. Только не давай себя убить... - шепнул врач и пошел прочь.
   Мак-Ласки, он же Станков, оскалил свои пластиковые зубы в беззвучной волчьей улыбке и громким шепотом же произнес:
   - "Хорошо, папочка! - сказал Пиноккио своему отцу-столяру. Но он был сорванцом и потому хлебнул приключений досыта..."
   Потом он обернулся к своим коллегам и крикнул:
   - Привет, орлы, как ваши головушки?
   - Порядок! - Томмс погрозил ему пальцем. - Паршивец, так ты держал коллегу за болвана? Мне уже все донесли...
   Услышав это, Калина и Адамс удивленно покосились на него.
   - Well, my boys... Не моя вина, что все мы работаем в одной фирме, сказал Мак-Ласки.
   - Черт меня побери! - Калина расхохотался, за ним Адамс и Томмс.
   - Ничего себе цветочки! - крикнула санитарка, вбегая в палату.
   - Что тут за шум?
   - Это не цветочки, милостивая госпожа, - улыбнулся Мак-Ласки. - Этот цвет Космопола!