Маргарет Майо. Гордый, жестокий... желанный

   – Вы давно живете здесь? – спросила она, отходя от него на пару шагов и делая вид, что наблюдает за утками у противоположного берега, нарушавшими тишину своим кряканьем.
   Вместо ответа он спросил:
   – Почему у вас нет парня? За такой красивой женщиной они должны ходить толпами.
   Пенни пожала плечами:
   – Моя карьера для меня важнее, чем мужчины.
   – Вы намерены работать няней всю жизнь? – спросил он, как будто это было самое худшее, чем она могла заниматься.
   – Почему бы и нет? – воинственно спросила она.
   – Ни за что не поверю, – пренебрежительно заявил он. – Вы слишком красивы, чтобы стать старой девой, это ведь так называется, да?
   Пенни улыбнулась и кивнула. Старая дева! В его устах это прозвучало так старомодно и неожиданно.
   – Однажды ваш мужчина придет и собьет вас с ног. И прежде чем вы успеете это осознать, вы уже будете замужней женщиной с оравой собственных детей. Уверен, это доставит вам куда большее удовольствие, чем возня с чужими детьми.
   – А вы, похоже, считаете себя знатоком в этом вопросе? Вы, которому требуется няня для собственного ребенка.
   Он нахмурился, и Пенни поняла, что вышла за рамки, но слова почему-то не хотели останавливаться. Он нашел ее больное место: она очень хотела иметь детей, однажды подумала, что нашла того самого мужчину, который подарит их ей, и со времени этих закончившихся катастрофой отношений сомневалась, что найдет своего мужчину.
   – Скажите, мистер Ди Люка, если уж мы решили быть откровенны друг с другом, что случилось с вашей женой? Она бросила вас, потому что вы слишком много работаете?
   Едва произнеся эти слова, она пожалела о них. Когда он заговорил, отвечая на ее вопрос, ей захотелось убежать, взмахнуть волшебной палочкой и исчезнуть. Это был самый ужасный момент в ее жизни.

Глава 2

   – Жена умерла, – холодно сказал Санто, – и да будет вам известно, я не намерен снова связывать себя узами брака.
   Он повернулся и зашагал к дому. Несколько секунд Пенни смотрела ему вслед: он ссутулился, его походка стала неуверенной. Она чувствовала себя ужасно. Что за глупый, опрометчивый вопрос! Что он о ней подумал? Она нарушила границы приличий и не слишком удивилась бы, если бы он велел ей собрать вещи и уйти, хотя очень этого не хотела. Она должна загладить вину. Догнав его, она сказала:
   – Простите, я не знала. Я не стала бы спрашивать, если бы...
   Он резко остановился и повернулся к ней:
   – И вы не думали, что неплохо бы узнать меня получше, прежде чем выносить приговор?
   Его голос был очень резок, в темных глазах невозможно было что-либо прочесть – высокий гордый мужчина, разгневанный тем, как с ним разговаривали. Пенни подумала, что он все еще скорбит; должно быть, это случилось не так давно. Может быть, в этом и была причина того, что он так много работает и не уделяет дочери внимания, в котором она нуждалась. Он хотел забыть все, и единственный способ сделать это – заработаться до полусмерти.
   – Простите, – повторила Пенни, чувствуя острую жалость к нему.
   Ее сердце трепыхалось в груди, ей хотелось обнять его, сказать, что время лечит и она помнит, как больно ей было, когда умерла ее мать. Но все это ему было не нужно. Ему был нужен кто-то ответственный, кто сможет присмотреть за Хлоей, раз уж дела не позволяли ему быть с ней самому. Он даже не знал, как с ней обращаться, ему, добытчику, главе дома, никогда не приходилось делать подобные вещи.
   – Не берите в голову, – проворчал он и пошел к дому.
   На этот раз Пенни не пошла за ним. Она подождала несколько минут и быстро поднялась к себе в комнату, не в силах не думать о том, какой была жена Санто. В доме не было ни одной фотографии, ничего, что напоминало бы ему о ней. Было ли это не случайно? Принадлежал ли он к роду людей, не способных смириться со смертью и притворяющихся, что ее нет? Так много вопросов без ответов.
   Когда Пенни проснулась на следующее утро, Санто уже ушел. Она неважно спала, думая о том, как расстроила его вчера, и, собирая Хлою в школу, особенно крепко обняла ее. Хлоя была так похожа на своего отца: те же черные как смоль волосы и огромные карие глаза, иногда становящиеся печальными. Пенни знала, что глубоко внутри девочка страдала и была сбита с толку, потому что как можно убедительно объяснить ребенку в этом возрасте, что ее мама никогда не вернется к ней? Однако лезть с расспросами Пенни не могла, пока Хлоя сама не поднимет эту тему.
   Оставив Хлою в школе, она прошлась по магазинам и навестила сестру, прежде чем вернулась в поместье Ди Люки, как она про себя называла дом Санто. Трудно было поверить, что один человек жил в таком огромном доме, если только он не развлекался постоянно, по крайней мере, пока была жива жена.
   Позади дома был ряд гаражей, один из которых отвели под машину Пенни; она была удивлена, увидев черный «астон-мартин» Санто на месте. Он дома! В это время? Она посмотрела на часы: было время ланча.
   – Где вы были? – спросил он, когда она вошла в дом.
   Казалось, он ждал ее. Его черные волосы стояли дыбом, и она представила, как он нервно ерошит их своими длинными пальцами.
   – Прошу прощения, – сказала она, вздергивая подбородок, возмущенная тем, что он ожидал всегда заставать ее дома, когда он возвращается. – Не знала, что должна уведомлять вас о своих перемещениях. Я была у сестры. Вы сказали, что днем я свободна.
   – Я хотел пообедать с вами.
   Пенни не смогла скрыть изумление.
   – Со мной? Почему?
   Няня, обедающая со своим боссом? Это было неслыханно, особенно если речь шла о таком мужчине, как Санто.
   – Вчера вечером мы не договорили, – сказал он. – Но если вы не хотите... – Он небрежно пожал плечами.
   – Мне очень жаль по поводу вчерашнего вечера, я...
   – Тема закрыта, – перебил ее Санто. – Оставьте сумки. Мы выходим через десять минут.
   Значит, о своей потере он говорить не хотел, и она едва ли могла винить его. Люди по-разному справляются со скорбью, и Санто определенно не хотел выставлять свою напоказ.
   Пенни поднялась к себе. Обедать с ним было неправильно, но кто она такая, чтобы спорить? Она причесалась, но переодеваться не стала. На ней были длинная коричневая юбка и скромная блузка, сравнительно недавно купленные и очень подходящие к случаю; она только сменила сандалии на туфли на каблуках, накрасила губы блеском и надушилась.
   Билось ли ее сердце чаще оттого, что она быстро спустилась? Санто ждал ее в огромном зале у изогнутой лестницы. Или оно билось потому, что она шла с ним обедать?
   Зал был красивый, с начищенным полом и столом в центре, на котором стояли свежесрезанные, сладко пахнущие розы. В углу стояло кресло-качалка, а на двух стенах висели зеркала в затейливых рамах. Но Пенни ничего этого не заметила, глядя на неулыбчивое, но неописуемо прекрасное лицо Санто. Она не верила, что действительно идет с ним куда-то. За всю ее карьеру не случалось ничего подобного. С другой стороны, она никогда и не работала на кого-то вроде Санто. Он был совершенно другой, и от этого ее сердце билось почти болезненно.
   Когда агентство предложило ей эту работу, она согласилась без колебаний. Однако ей не сказали, что представляет собой Санто Ди Люка, что он один из богатейших людей страны, восхитительно выглядит, не сказали ничего. Может, если бы ее предупредили, она сразу отказалась бы – или была бы так заинтригована, что немедленно согласилась бы.
   Санто следовал взглядом за каждым шагом спускавшейся Пенни, наблюдая, как она вытягивает носки, разглядывая ее тонкие лодыжки и мягкую ткань юбки. Кровь неслась по его венам. Он заметил, как колышутся груди под ее пестрой цветастой блузкой, и его сердце пропустило пару ударов. Когда он поднял на нее глаза, она улыбалась, как будто была счастлива пойти с ним, и это одновременно удивило и обрадовало его. Прошлым вечером он был груб и немедленно пожалел об этом. Она задела его за живое. Возможно, однажды он расскажет ей, что они с женой почти четыре года были в разводе, вся любовь к ней умерла задолго до этого и Хелена даже не сказала ему, что у него есть дочь. Если бы он знал об этом, он постарался бы узнать свою дочь ближе и не оказался бы в нынешнем беспомощном состоянии. Когда он узнал правду, его охватило недоверие и возмущение. Было трудно принять, что она могла так поступить с ним. Он не осознавал до конца, как сильно она ненавидела его. От одного воспоминания о том, как он обнаружил это, у него сжималось сердце.
   Санто благодарил Бога за Пенни. Пылкая, одухотворенная, не заинтересованная в нем, что было ново и приятно. Он так привык, что женщины вешаются на него, пытаются привлечь его внимание, проскользнуть в его постель, что Пенни была глотком свежего воздуха. Без сомнения, она думала, что он не заботится о дочери, но на самом деле он просто чувствовал себя беспомощным, ничего не зная о воспитании детей. Дети были для него загадкой; последний раз он общался с ними, когда сам был ребенком.
   – Чудесно, – сказал он, – женщина, которая не тратит на сборы часы. Я впечатлен.
   Я не переодевалась, мне показалось, и так хорошо. Мы ведь идем не в очень шикарное место?
   Казалось, что она немного нервничает, и Санто ободряюще улыбнулся:
   – Ни о чем не волнуйтесь. Вы великолепно выглядите.
   Неужели он правда сказал это? Ему следовало следить за собой, это не свидание. Она заинтриговала его, ему хотелось узнать о ней больше, и это все. Она даже не обязана была рассказывать о себе, если не желала, хотя ему очень хотелось.
   Он вызвал шофера, пока Пенни заканчивала приготовления, и вывел ее к ожидающему их «бентли», украдкой улыбнувшись, когда ее глаза расширились, выдавая, насколько впечатлило ее его богатство. Они сели в машину, утонув в великолепных кожаных сиденьях сливочного цвета. Легкий цветочный аромат ее духов пробуждал в нем воспоминания, дразня его, и он знал, что этот запах теперь всегда будет ассоциироваться с ней.
   Пенни сидела как на иголках, крепко сцепив руки на коленях, сдвинув ноги, выпрямив спину. Если бы она знала о лимузине, она обязательно переоделась бы. Обстановка ей не соответствовала, и она надеялась, что они едут не в такое же классическое место.
   – Расслабьтесь, – прошептал Санто ей на ухо. – Я не кусаюсь, клянусь.
   Пенни непроизвольно отстранилась, не заметив, что он нахмурился, но поняв по тому, как он напрягся, что ему это не понравилось. Он не привык, чтобы женщины отшатывались от него, скорее наоборот. Честно говоря, Пенни не хотела отстраняться, ей хотелось ощутить, каково это – быть прижатой стальными руками к его твердому, горячему телу, но она знала, куда могут привести такие удовольствия. Она была абсолютно не его поля ягода: он использует ее и бросит, как это сделал Макс, а ей вовсе не хотелось снова переживать это. Мужчины не чувствуют так, как женщины: они могут начать отношения, не испытывая любви к партнерше, и спокойно уйти невредимыми по окончании. Женщины так не могут.
   – Куда мы едем? – спросила она и сама испугалась дрожи в голосе.
   – В одну из моих любимых закусочных.
   Закусочная – звучит не очень страшно. Дышать стало легче.
   – Почему за рулем не вы?
   Он улыбнулся своей кривой улыбкой, когда поднимался один уголок его губ, а в уголках глаз собирались морщинки, придавая ему мальчишеский вид.
   – Из-за парковки. Думаю, вы знаете, что собой представляет Лондон.
   – Мы могли бы поехать на метро. – Она рассмеялась шокированному выражению его лица. – Я полагаю, вы никогда не пользовались метро.
   – В последнее время – нет, – признался он.
   Не с тех пор, как он нажил состояние, подумала Пенни. Она могла бы сделать замечание по поводу вреда, который он наносит окружающей среде, но не стала.
   – Вообще-то приятно, когда тебя вот так везут, – заявила она вместо этого, немного откидываясь на сиденье.
   – Я заметил, что ваша машина довольно старая, – сказал он, все еще улыбаясь этой полуулыбкой.
   Пенни пожала плечами:
   – Зарплата няни не способствует появлению новых машин. Хотя, – добавила она, осмелев, – если я останусь у вас на достаточно долгий срок, возможно, я смогу позволить себе эту роскошь.
   – Я куплю вам машину, – сразу же сказал он.
   Пенни открыла рот и уставилась на него: как будто покупка нового автомобиля ничего для него не значила, хотя, скорее всего, так оно и было. Но она не позволит ему сделать это.
   – Вы выглядите удивленной.
   – Потому что я удивлена, – ответила она. – Зачем вам это? Моя машина абсолютно надежна, мне пока не нужна другая.
   – Значит, вы отказываетесь?
   Он казался обиженным.
   – Совершенно верно.
   – У некоторых нянь до вас не было машин, – сообщил он, – поэтому в гараже стоит автомобиль, предназначенный исключительно для прогулок моей дочери. Пользуйтесь им.
   – Нет, спасибо, – быстро сказала Пенни. – Но я могу позволить вам оплачивать мне бензин.
   Темные брови взлетели.
   – Женщина с принципами, свежая струя. Мне это нравится.
   Пенни хотела бы, чтобы ее сердце билось не так громко: она боялась, что он услышит.
   – Нас немного осталось, – бросила она, искоса глядя на него.
   Если бы он не сидел так близко! Между ними было расстояние, целых несколько дюймов, но их было недостаточно. Она чувствовала его тепло, даже несмотря на кондиционер, и ее чувства были настроены на пугающий ее лад.
   Ей хотелось отползти на край сиденья, но она боялась выдать себя. Надо было помнить, что это деловой обед, на котором он сообщит ей, чего ждет от нее в вопросах, связанных с его дочерью. Только это, и ничего больше, ничего личного. Так почему же она нервничает?
   – Вы все еще напряжены, Пенни.
   Она вскинула голову. Он смотрел на нее улыбающимися глазами и явно чувствовал ее замешательство, видел, как напряжено ее тело и все еще крепко сжаты руки. Все это было абсолютно не похоже на нее: обычно она излучала уверенность, ничто не волновало ее.
   Кроме этого человека.
   Черт! Что особенного было в нем, кроме огромного богатства, конечно? Да и оно не могло настолько выбить ее из колеи. Однако он был еще и потрясающе привлекателен, и это ее беспокоило. Она еще не встречала таких людей. Были симпатичные мужчины, хорошие друзья, забавные, некоторые даже считали себя подарком для любой женщины, но Санто был из совсем другой весовой категории.
   В школе Пенни принимала участие в постановках школьного театра, и хотя с тех пор ей не приходилось прибегать к актерскому ремеслу, сейчас ей надо было проявить весь свой талант. И она улыбнулась, пожала плечами и сказала:
   – Меня не слишком воодушевляет обед с работодателем в первый же день. Такое чувство, что меня будут допрашивать. Я не права?
   – Мы будем говорить, о чем захотите, – ответил он, не отрывая от нее своих невероятных глаз.
   К облегчению Пенни, машина остановилась, но ее радость испарилась, когда они вошли в закусочную. В ее понимании закусочная представляла собой простенький ресторанчик: столики на тротуаре, столики в помещении, покрытые клетчатыми скатертями, свечи в бутылках с потеками воска по бокам, милая и непринужденная обстановка.
   Здесь ничего этого не было.
   Для начала закусочная выглядела ужасно дорого. Комната была просторная и строгая. Столики с белыми скатертями довольно далеко стояли друг от друга, на них стояли свежие цветы и лежало поблескивающее столовое серебро. Здесь точно не подавали картошку фри, скорее фуа-гра и икру, но Пенни подняла голову и сделала вид, что привыкла бывать в таких местах.
   Если бы так! Одна трапеза здесь стоила, наверно, ее недельного заработка.
   Санто почтительно поприветствовали теплым рукопожатием: было очевидно, что он здесь постоянный клиент.
   – Не такого я ожидала, – сказала она, когда их подвели к столику.
   – Вам не нравится? – быстро спросил он. – Мы могли бы поехать куда-то еще, если...
   – Нет, – перебила Пенни, – я просто ожидала чего-то менее формального. Я бы не назвала это закусочной.
   – Для меня это закусочная, – легко сказал он. – Здесь очень спокойно, а еда просто потрясающая. – Он соединил указательный и большой пальцы, образовав кольцо. – Вам понравится, обещаю.
   Ей хотелось спросить, зачем он делает это? Пытается произвести впечатление? Она надеялась, что он не замышляет чего-то более серьезного. Думать о нем – одно дело, совсем другое – позволить себя скомпрометировать.
   Однако волноваться не стоило, Санто был джентльменом. Он подробно обсудил с ней меню, и к концу обеда она полностью расслабилась. Они говорили обо всем, кроме самих себя. Она выяснила, что он из Рима, но углубляться в подробности он не захотел. Она не осмелилась даже спросить, живы ли его родители и есть ли у него братья и сестры, хотя ей было очень любопытно. Со своей стороны он узнал, что ее любимый цвет – коричневый.
   – Коричневый? – недоверчиво спросил он. – Не может быть. Я вижу вас в чем-то небесно-голубом или зеленовато-голубом, подчеркивающем потрясающий цвет ваших глаз. Вы пробовали носить эти цвета?
   Потрясающий цвет ее глаз! Что еще он заметил в ней? Мысль напугала Пенни. Ей не нравилось, что ее наниматель так подробно рассматривает ее.
   – Большая часть моих вещей в осенней гамме, – призналась она, – а это, – она развела руки в стороны, оглядывая юбку и кремовую блузку с крошечными коричневыми цветочками, – один из моих любимых нарядов.
   Пенни немедленно пожалела об этих словах. Блузка была с вырезом на тесемках и почти открывала плечи, и она только что привлекла к ней внимание Санто. Она чувствовала, что он смотрит на ее грудь, которую, к ее ужасу, начало покалывать, и она никак не могла избавиться от мысли, как это, когда его пальцы поглаживают ее. Ее чувства забурлили, сердце заколотилось, и ценой огромных усилий она заставила себя выбросить это из головы.
   Они ушли очень вовремя: она больше не могла сидеть там и думать об этом. Она посмотрела на часы:
   – Мне надо успеть забрать Хлою.
   – А мне пора возвращаться к работе. Мне было хорошо с вами, Пенни. Теперь я знаю вас куда лучше и с удовольствием поручаю вам мою дочь.
   – Вы могли бы сами забрать ее из школы, – осторожно предложила Пенни. – Ей бы это понравилось.
   Но Санто покачал головой:
   – У меня еще одна встреча в три. Эдвард довезет вас до дома, а я могу дойти отсюда пешком.
   – Вы вернетесь до того, как Хлоя заснет? – спросила Пенни.
   – Не уверен, но скорее всего нет. Пожелайте ей доброй ночи за меня.
   – Хлоя так редко видит вас, – сказала она. – Столько работать нечестно по отношению к ней. Хорошо бы вам постараться выкроить для нее немного времени. – Тут она прижала руку к губам. – Простите, мне не следовало говорить так. Это не мое дело.
   – Вы чертовски правы, – яростно ответил он, из его глаз ушла мягкость. Я не был бы сейчас там, где я есть, и у Хлои не было бы возможности жить так хорошо, если бы я столько не работал.
   «Но сейчас-то тебе это не нужно», – подумала Пенни, но мудро промолчала.
   Удивительно, но он вернулся довольно рано. Хлоя была уже в постели, но было только чуть больше восьми, и Пенни сидела на улице с книгой на коленях. Был теплый вечер, сквозь деревья было видно, как блестит озеро в лучах закатного солнца, и Пенни не уставала благодарить судьбу за эту работу.
   Многие ее друзья нашли бы одиночество скучным. Им нравились люди, музыка и вечеринки, но она по ним не скучала, по крайней мере пока. Хотя, возможно, ее привлекало что-то другое – например, хозяин дома. Пенни давно отказалась от мужчин, поэтому не могла понять, откуда эта тяга к Санто. Закрыв глаза, она представила его лицо, как он сидел напротив нее в ресторане. Эти восхитительные глаза, способные наполнить женщину трепетом без единого произнесенного вслух слова. Одна мысль о нем заставила ее задрожать, откинуть голову и облизнуть внезапно пересохшие губы. О черт, подумала она, неужели это происходит на самом деле?
   Пенни.
   Его голос был мягок – и совсем близко! Она подумала, что ей это кажется, но на ее плечо легла рука.
   – Пенни, с вами все в порядке?
   – Санто! – Она даже не поняла, что назвала его по имени. – Вы меня напугали! Я не слышала, как вы пришли.
   – Очевидно. – Его глубокий голос пронесся по ее венам.
   Это был самый сексуальный голос из всех, что она слышала, и ей безумно захотелось услышать, как он шепчет слова любви. Она была уверена, что одно это, даже без прикосновений, довело бы ее до невменяемости.
   – О чем вы думали?
   – Ни о чем, – быстро ответила она. – Вы рано вернулись.
   Он криво улыбнулся:
   – Решил последовать вашему совету и повидать Хлою перед сном, но, похоже, все равно опоздал.
   – Вы разминулись всего на полчаса, – сообщила Пенни.
   По крайней мере, разговор о девочке дал ей возможность выровнять дыхание.
   К ее ужасу, он взял стул и сел рядом с ней.
   – Тогда только вы и я.
   Он выглядел расслабленным, менее сердитым и казался моложе, и в сочетании с тем, о чем она думала перед его приходом, это заставило ее хотеть... Чего? Коснуться его щеки, проследить пальцами ее очертания? Проверить, каково это, когда тебя целует настоящий мужчина? Господи, с ней не случалось такого со времен Макса. Она старательно возвела вокруг себя защитную стену, которая теперь стремительно рушилась. Она не могла позволить себе снова влюбиться не в того человека. Санто не заинтересуется ею надолго. Он видел в ней няню для дочери, которая снимет с его плеч часть обязанностей. И если в перерывах он сможет воспользоваться ее телом – почему бы нет? Она не знала, откуда пришли эти мысли, ведь он не выказывал ни малейшего желания поцеловать ее. Но мужчины всегда остаются мужчинами, она это знала: они всегда пользуются ситуацией. И она оказалась права: он наклонился к ней, и их губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Она ощутила слабый аромат кедра. Белки его глаз были такими чистыми, что... что она должна была отшатнуться, пока не утонула в них.
   Святые небеса! Она была здесь всего пару дней, это не могло случиться! Он ведь не мог вот так воспользоваться ею, правда?
   Санто удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку стула. Она выдала себя, и теперь он знал, что сможет взять ее в любое время, когда захочет.
   – Извините, мне нужно проверить, как там Хлоя, – сказала Пенни, вскакивая.
   Она убежала так быстро, как могла. Выдавать свои чувства было огромной ошибкой, которой он может воспользоваться.
   Она заглянула к Хлое, спящей, как ангел, со слабой улыбкой на губах, с волосами, так похожими на волосы отца, разметавшимися по подушке. Она была прелестным ребенком, и Пенни не могла понять, почему Санто не уделял ей больше времени, почему продолжал работать допоздна и нанимать других, чтобы присматривать за ребенком.
   Покидая детскую не поднимая головы и все еще думая над тем, что она считала несчастьем Хлои, Пенни врезалась в Санто. Внезапный контакт сбил дыхание, и хотя Санто поддержал ее, она чувствовала, что вот-вот упадет.
   – Что за спешка? – заботливо спросил он. – С Хлоей все нормально?
   Пенни кивнула. Все было нормально, кроме опасных чувств, наполнявших ее, отдачи, которая пошатнула ее, пустила горячую волну по всему телу.
   – Тогда что-то не так с вами, или со мной, или с нами обоими?
   И прежде, чем она успела разгадать его замысел, запротестовать или хотя бы вздохнуть, он наклонил голову и поймал ее приоткрытые губы.
   Пенни знала, что поцелуи Санто будут чем-то совершенно особенным, и все равно оказалась не готова к водовороту наслаждения, опустошившему ее, к тому, как закружился ее мир, пока она не почувствовала, что вот-вот взлетит, если он не отпустит ее. Так давно она сказала себе, что ни один мужчина больше не подберется к ней близко, – и вот это снова происходило, и она не могла это контролировать. Санто дотянулся до тайников ее души и вывернул их так, что она снова стала женщиной с потребностями, нуждающимися в полном и глубоком удовлетворении.
   Когда он распахнул дверь и втолкнул ее в комнату, Пенни оказалась в его спальне. Крошечная часть ее восставала против происходящего, другая захлебывалась в чувствах, которые толкали ее в мир, где ничто, кроме этой секунды, не имело значения. И вместо того, чтобы бороться с собой, она сдалась на милость Санто, выдыхая его имя ему в рот, чувствуя, как пламя, зажженное им, охватывает ее целиком.
   Санто отвел ее к кровати и притянул к себе, когда они легли. Постель была большая и удобная, и Пенни закрыла глаза, забывая обо всем. Все, что имело значение, – горячее тело Санто рядом с ней и биение их страсти, которое, казалось, было слышно по всей комнате.
   Он мягко обвел пальцами контур ее лица. Горячность первого поцелуя прошла, теперь он изучал ее, нежными поцелуями повторяя путь, проделанный пальцами, и Пенни расслабилась, отдаваясь магии момента, крепче прижимаясь к Санто. Он снова поцеловал ее, заставив выгнуться и выдохнуть его имя. Она запустила пальцы ему в волосы и вдруг испугалась нарастающей бури эмоций. Она едва знала этого мужчину, но была в его постели, наслаждаясь его поцелуями, словно он последний мужчина на земле.
   Изо всех сил, какие смогла найти, Пенни оттолкнула Санто. Это не должно было случиться, она не могла позволить. Это была худшая форма безумия.

Глава 3

   Вздрагивая и обвиняюще глядя на Санто, Пенни выбралась из постели.
   – Вот почему от вас уходят няни? Не можете держать руки подальше от них?
   – Бог мой! Вы правда думаете, что я такой? – Глаза Санто почернели, и молчание, в котором он подбирался к ней с грацией дикой кошки, стало от этого еще более угрожающим.
   – Так скажите, что это неправда, – предложила она; опять стало тяжело дышать, – скажите, что целовали меня потому, что я кажусь вам привлекательной, а не потому, что просто попалась под руку, когда вам надо было выпустить пар.
   Она твердо стояла на ногах, глядя на него и пытаясь не обращать внимания на все еще кипевшие внутри страсти.
   – Не припомню, чтобы вы очень сопротивлялись, – холодно ответил он. – Мне показалось, что страсть была вполне взаимна.
   Он был прав, но она не собиралась признавать это, ни за что на свете, а поскольку он не подтвердил, что считает ее привлекательной, она услышала достаточно и чувствовала себя глупо и от этого злилась еще больше.