Маргарет Мэллори. Страж моего сердца

 
   – Как ты себя чувствуешь сегодня, Пейтон? – Шилес поставила поднос на небольшой столик возле кровати.
   – У меня нет ноги, как, по-твоему, я должен себя чувствовать? – ответил тот.
   Она решила не помогать ему сесть на кровати, зная, что это наверняка разозлит его. Несмотря на то что у нее был полон рот хлопот, поставила стул рядом и сцепила руки на коленях.
   – Почему ты такая молчаливая? – Пейтон искоса посмотрел на нее, отправляя в рот овсяную лепешку.
   Шилес плотно сжала губы.
   – Да, ладно, скажи. Ты сейчас такая злая, что у тебя волосы дыбом стоят.
   – Твой сын просто идиот, – выпалила она. И тут же пожалела об этом.
   – О каком из моих сыновей-идиотов ты говоришь? – поинтересовался Пейтон.
   – Я никогда не скажу ничего дурного про Нилла, ты это прекрасно знаешь, – сказала Шилес. – И перестань винить его за то, что он поступил с тобой так, как был должен.
   – Значит, ты про Йена, да? – уточнил Пейтон.
   – Отказываюсь понимать, почему тебя это так развеселило, – отрезала она.
   Несмотря на собственную злость, Шилес с удовольствием отметила прежний блеск в его глазах.
   – Что такого он успел натворить?
   Она не стала говорить, что Йен не считает нужным признать ее или их брак – у нее была своя гордость! – поэтому завела речь о его последних проступках.
   – Йен не хочет заниматься ни хлебом, ни домашним скотом. – Она скрестила руки на груди. Сейчас за все должен отвечать Йен, и ему пора научиться этому.
   – Йена растили воином, а не крестьянином. У него есть более важные задачи. – Пейтон сурово посмотрел на нее. – Я рассказал ему, как этот дьявол завладел замком Нок.
   Шилес промолчала, понимая, что потеря ее замка – это незаживающая рана на гордости Пейтона, да и всего клана. В течение пяти лет ее отчим ждал удобного момента и дождался, когда после Флоддена Макдональды ослабели.
   Поставив тарелку на поднос, Пейтон откинулся на подушки. По лицу разлилась бледность.
   – Если тебе от этого станет легче, могу сказать, что теперь за моим отчимом будет охотиться привидение замка Нок. – Шилес подмигнула Пейтону. – Сомневаюсь, что Зеленая леди даст ему спокойно выспаться хоть одной ночью.
   – Как жаль, что твое привидение не носит кинжала, – устало произнес он.
   – Хочешь, я расскажу тебе, как оно предупредило меня, чтобы я бежала из замка в тот день?
   – Да, девочка, расскажи. – Пейтон закрыл глаза и заснул, не успела она дойти до середины той старой истории. Ей было больно видеть, что великий человек может быть таким слабым.
   Его руки, покоившиеся поверх одеяла, были отмечены шрамами, и у каждого из них имелась своя история. Шилес помнила, как ласково поддерживали ее эти руки в то утро, когда их с Йеном нашли спящими в лесу. Стараясь не разбудить старого вояку, Шилес взяла его за руку и подержала в своих руках.
   Пейтону становилось лучше день ото дня. Скоро ей можно будет уйти из этого дома. Так будет лучше для Йена. И для всех.
   Но она боялась, что, уйдя от них, ей постоянно, как Пейтону ноги, будет не хватать оставленной здесь части самой себя.

Глава 6

   Стоя в дверях, Йен наблюдал за Шилес. Это опять была новая Шилес – чистая, опрятная, тщательно причесанная, в темно-зеленом платье – и такая красивая, что захватывало дух. Должно быть, она вымылась в лохани на кухне, потому что щеки ее еще розовели, а заколотые по бокам лица кудри были слегка влажными.
   Ему показалось странным, что отец позволил ей держать себя за руку, как ребенка. Потом понял, что старик спит. Хотя Йен был осторожен и старался не шуметь, Шилес почувствовала его присутствие и обернулась. Сегодня ее глаза казались такими же темно-зелеными, как платье, и блестели, словно от сдерживаемых слез.
   – Мать просила передать, что обед на столе, – понизив голос, сказал он. – У тебя все в порядке?
   Шилес кивнула, забрала поднос и поднялась. Когда Йен отступил в сторону, пропуская ее, она предупредила:
   – Он еще слаб. Пусть спит, ему нужно ложиться пораньше.
   Шилес была явно добра ко всей его семье, кроме него.
   – Отец хотел поговорить, – возразил Йен. – Мне кажется, ему от этого станет только лучше.
   – Может, ты и прав, – вздохнула она. – Просто будь повнимательнее с ним.
   Йен следил взглядом за этими провокационными покачиваниями бедер, пока Шилес не скрылась на кухне.
   Он продолжал следить за ней и во время обеда. С этими пухлыми губками ее рот был просто создан для поцелуев. Каждый раз, когда она складывала губы, чтобы подуть на ложку, его сердце как-то странно замирало в груди. Но не только сердце откликалось на нее. В полной мере заявляя о себе, его мужское естество становилось во фрунт, что твой английский солдат.
   К счастью, Шилес не догадывалась, что было у него на уме. А Йен не мог объяснить себе, чего ждет, наблюдая, как она подносит ложку ко рту, улыбается, наслаждаясь едой, проводит кончиком розового языка по верхней губе.
   Может, ему просто нужно сейчас уложить ее в постель и сделать то, что требуется. Если в результате у него появится жена, пусть так и будет, значит, пришла пора.
   Алекс – этот дьявол! – сидя рядом с Шилес, развлекал ее, пустив в ход весь свой шарм. Запрокинув голову, она расхохоталась над какой-то шуткой. У нее был прелестный смех – открытый и чувственный.
   – Не верю ни единому твоему слову, Алекс Бан Макдональд. – Шилес прижала руку к груди, словно не могла отдышаться. – Ты говоришь, пять человек? Как тогда тебе удалось уйти?
   – Ты имеешь в виду, как им удалось уйти? – уточнил Алекс. – Очень просто. Я сказал им, что, если они не исчезнут с глаз долой, я их убью.
   Йена вдруг стало страшно раздражать, что Шилес наклоняется к Алексу, не спускает с него глаз, слушает эти побасенки, как будто полностью верит в них.
   – Там было три человека, а не пять, – внес он поправку, и ему самому не понравился собственный сварливый тон.
   Шилес повернулась к нему, улыбка исчезла с ее лица. «Господи, какие у нее красивые глаза, даже если они глядят серьезно, как сейчас». До него донесся аромат цветущего вереска. Она что, добавляет сушеный вересковый цвет в ванну? Ах, значит, каждый дюйм ее тела несет такой аромат!
   – Теперь, после того, как мы с Алексом вычистили хлев, – сказал он, – мы пройдемся, поговорим кое с кем из мужчин на этой стороне острова.
   – Зачем это тебе? – спросила Шилес.
   Йен вскинул брови.
   – Вообще-то это тебя не касается, но мы собираемся понять, что народ думает насчет того, чтобы Хью был вождем клана.
   – Я и сама могу рассказать тебе об этом, как, кстати говоря, и Нилл, – сказала Шилес, решительно нарезая мясо. Этой силы было достаточно, чтобы раскромсать стол. – Но если хочешь поспрашивать их сам, то завтра все придут в храм на службу.
   – К нам на остров приезжает священник, – объяснила мать. – Отец Брайан окрестит всех детей, которые родились за год, после его последнего посещения нашего острова.
   В Шотландии всегда не хватало священников. В отличие от Франции церковь здесь была бедна. Хотя вожди кланов могли бы выделять земли под храмы и монастыри, они не торопились это делать. Из-за того что церковь мало заботилась о пропитании своих слуг, мужчины редко шли в священники, а тех из них, кто женился, не выгоняли. Что касалось разводов и заключения браков, в Шотландии церковные законы не всегда соблюдались.
   – На мой взгляд, дождаться завтра и пообщаться с мужчинами в церкви – это хорошая идея. – Алекс широко улыбнулся Шилес. – Ты согласен, Йен?
   Он кивнул, хотя предпочел бы отправиться вести переговоры прямо сейчас. Ему нужно было почувствовать, что он хоть что-то делает.
   – И не забудьте поговорить с женской половиной, – вмешалась мать. – Как говорили в старину, «отвернись от того, кто в грош не ставит женщин».
   – Шилес, – вдруг обратился к ней Алекс, – что скажешь, если мы с тобой сегодня покатаемся на лодке?
   Алекс явно пытался задеть его. Йен выразительно посмотрел на кузена, чтобы дать понять, что это не предмет для веселья.
   – Звучит заманчиво, – мягко улыбнулась Шилес. – Но мне нужно убраться на кухне, а потом перекинуться парой слов с Йеном.
   Она произнесла его имя с таким выражением, с каким говорят «дерьмо свинячье».
   Потом повернулась и тяжело глянула на него.
   – Когда все доешь, сможешь уделить мне несколько минут?
   Шилес выглядела теперь совсем по-другому, но осталась такой же прямолинейной, как тогда, когда была беспризорной девчонкой. Ясно, что ей хотелось узнать о его намерениях. Тут Йен снова напомнил себе, что ему необходимо время на принятие такого важного решения.
   – У вас нет женщины, которая помогает вам по кухне? – Его это не очень интересовало, просто нужно было поддержать разговор. У них всегда работали женщины из их клана, которые за жилье и питание помогали матери.
   – К нам приходило много народу посоветоваться с отцом насчет выборов нового вождя, – сказала мать. – Пейтон уговаривал всех дождаться Коннора. После этого Черный Хью обложил нас со всех сторон.
   – Потом Хью стал угрожать каждому, кто здесь работал, – продолжила за нее Шилес, – и мы попросили всех уйти.
   – Давай, иди поговори с Йеном. – Мать забрала посуду у Шилес. – Я сама все уберу.
   Когда Йен встал из-за стола, на кухню вошел Нилл. Шилес не стала выговаривать ему за пропущенный обед, вместо этого она ласково посмотрела на него.
   – Нилл, ты можешь побыть со мной и Йеном?
   Интересно, зачем он ей понадобился?
   – Конечно, для тебя что угодно, – улыбнулся Нилл и повесил свою шапку возле двери.
   – Спасибо. – Голос у Шилес слегка дрогнул, как будто Нилл сделал что-то такое, что тронуло ее.
   Поднимаясь за ней по лестнице, Йен вдыхал запах вереска. Он не спускал глаз с ее узких лодыжек, которые виднелись из-под колыхавшихся юбок. Подняв глаза, он легко представил, какие у нее мягкие, округлые ягодицы.
   Шилес завела их в комнату, которая когда-то была его спальней. Сейчас здесь все выглядело по-другому. На подоконнике лежали в ряд красивые разноцветные камешки. На столе в кувшине стояли засушенные цветы. У него все сжалось внутри, когда он вспомнил про их «первую брачную ночь», которую провел до рассвета лежа на голом полу без сна. То был последний раз, когда он видел эту комнату. Йен посмотрел на свою старую кровать. Кровать, в которой теперь спала Шилес. Захоти, он мог бы спать с ней здесь каждую ночь. Его это страшно возбудило, стоило лишь подумать о такой возможности. Если они останутся вместе, он соорудит новую кровать, соответствующую замку Нок, с балдахином на четырех столбах, с тяжелыми занавесями. Такую он видел во Франции.
   Шилес села на стул у стола и жестом показала им сделать то же самое. Нилл сел напротив нее, наверное, так было у них заведено. А Йену достался стул между ними, который он и занял, оказавшись лицом к стене.
   – Не знаю, понимаешь ли ты, насколько тяжелым было состояние отца, когда его привезли сюда, – негромко начала Шилес, не отрывая взгляда от стола.
   – Он две недели пролежал без сознания, – вставил Нилл. – Это чудо, что ему удалось выжить.
   Отец предпочел бы умереть, но не оставаться калекой. На его месте Йен думал бы точно так же.
   – Поскольку тебя здесь не было, в эти несколько последних недель нам с Ниллом пришлось принять кое-какие решения. – Она заговорила отрывисто. – Надеюсь, ты одобришь то, что мы сделали.
   – Что за решения? – поинтересовался Йен.
   Шилес встала и сняла стопку бумаг с полки над столом.
   – Сколько крупнорогатого скота забить к зиме, сколько овец продать или докупить, все в таком духе.
   Она снова села и разложила бумаги перед ним на столе.
   – Коли ты теперь здесь, будешь отвечать за все сам. – Шилес помолчала, потом добавила: – По крайней мере до тех пор, пока отец полностью не придет в себя.
   Йен погрузился в бумаги. Всю первую страницу сверху донизу занимали колонки цифр.
   – И что я должен с этим делать?
   – Шилес все тебе объяснит. – Нилл усмехнулся ей. – Она уже несколько лет помогает отцу вести хозяйство и разбираться с арендаторами. Тебе не мешало бы послушать, как он хвалит ее за ум и хватку.
   Это он об отце? Отец позволил какой-то девчонке помогать ему да еще и гордится этим? Не хотелось думать, что брат привирает, но и поверить в это было трудно.
   Йен смотрел на Шилес, пока она говорила, вслушиваясь в то, как звучала ее речь, пропуская смысл сказанного мимо ушей. От него не укрылось, как часто она обращается к Ниллу за поддержкой. Что поразило его, так это энтузиазм, с которым она относилась к хозяйственной тягомотине. Но еще больше на него произвела впечатление ее проницательность: каким-то непостижимым образом Шилес поняла, что Ниллу необходимо, чтобы к нему относились как к мужчине.
   Наверняка отца мало беспокоило, уязвляет он гордость младшего сына или нет. Вспомнив его суровое обращение с Ниллом, Йен испытал к Шилес признательность за то, что она так добра к брату. Надо будет спросить ее, почему отец гневается на Нилла.
   Задумавшись над отношениями отца и брата, он не сразу сообразил, что она закончила отчитываться по счетам. И тут Шилес поднялась.
   – Теперь мне нужно идти, – сказала она, поправляя юбки, – иначе белье так и останется грязным, а вы – без ужина.
   Йен спросил у нее без всякой задней мысли:
   – Разве это не обязанность матери – вести хозяйство? – Вслед за этим вопросом у него в голове возник еще один. Он ткнул пальцем в бумаги перед собой. – Почему она не стала заниматься всем этим вместо отца?
   – Ты думаешь, что я специально отодвинула ее от дел? – Голос Шилес упал до шепота. – Ты действительно так считаешь?
   Обида в ее глазах подстегнула его.
   – Я не то хотел сказать, – начал Йен, но она остановила его.
   – Впрочем, это не важно. – Хотя весь ее вид говорил об обратном. – Теперь ты возьмешь ответственность на себя, и все заботы лягут на тебя.
   – Подожди, – попросил он, хватая ее за руку. – Ты прекрасно справлялась с делами, и я буду просто счастлив, если ты и дальше станешь ими заниматься.
   – Мое положение не позволяет мне этим заниматься, – отрезала Шилес.
   Йен почувствовал себя полным ничтожеством. И не успел он придумать, что сказать, чтобы извиниться, как она вышла из комнаты. Как только Шилес оказалась за дверью, брат стукнул кулаком по столу.
   – У тебя нет ни малейшего представления, что здесь творилось, пока ты наслаждался приключениями.
   Йен натолкнулся на гневный взгляд брата.
   – Ну так просвети меня.
   – Я привез отца домой едва живым. – Наклонившись вперед и уставившись на свои руки, Нилл заиграл желваками. – Я не знаю, что бы мы делали без Шилес. Она промывала ему раны каждый день, накладывала мазь, которую приготовила Тирлаг.
   Скорбь и чувство вины овладели Йеном. Теперь он никогда не узнает, сумел бы он защитить отца, если бы находился рядом с ним на поле сражения. Но наверняка все сложилось бы по-другому, потому что он владел мечом намного лучше, чем другие.
   – Пока отец лежал без сознания, – продолжал Нилл, – Шилес часами сидела возле его постели, разговаривала с ним, читала ему, как будто он слышал каждое ее слово.
   Йена удивило то, что, по словам Нилла, получалось, будто Шилес единственная заботилась об отце.
   – А что мама?
   – Мать перестала говорить, когда до нее дошло, что отец умирает. Она напоминала ходячий труп. – Нилл не поднимал глаза, говорил тихо и невыразительно. – Мы с Шил насильно кормили ее, однако она становилась все слабее. Нам уже стало казаться, что мы потеряем и ее.
   Горечь вины подкатила к горлу. Нилл был слишком молод для такой ноши. Эта тяжесть предназначалась для плеч Йена.
   – Матери заметно полегчало, когда две недели назад отец пришел в себя. Но он… – Нилл отвернулся и посмотрел в небольшое окно. – В общем, он был в отчаянии, когда очнулся и обнаружил, что лишился ноги.
   Йен придвинулся к нему и сжал его плечо.
   – Я очень жалею, что меня не было здесь. Мы отплыли сразу, как только узнали про Флодден.
   – Тебе следовало вернуться задолго до этого, – твердо сказал Нилл. – Ради Шилес. Ты опозорил ее, уехав так надолго.
   Йен никогда не задумывался над тем, что его отсутствие отразится на ней таким образом. До своего возвращения он относился к ней как к несовершеннолетней девчонке, которая еще не доросла до замужества.
   – Так или иначе, я поступлю как должно, – сказал Йен. – И я очень благодарен тебе, что ты позаботился о семье в мое отсутствие.
   – Благодари Шилес, а не меня. – Брат резко поднялся, оттолкнув стол. Его трясло от гнева. – Она гнобилась как про́клятая ради нашей семьи. Ты видел, какие у нее круги под глазами? Я помогал ей как мог, но этого было недостаточно.
   – Теперь я возьму все на себя. – Йен заставил себя не повысить голоса.
   – Тогда лучше уговори ее остаться, – не останавливался Нилл. – Без нее нам не справиться.
   – Шилес пока никуда не уйдет. – По крайней мере до тех пор, пока он не придумает, как ему поступить.
   – Удивительно, что она еще не ушла. – Нилл сверлил его взглядом. – Если хочешь знать, мужики стоят в очереди, дожидаясь, когда у нее лопнет терпение и она бросит тебя.

Глава 7

   На соседней кровати храпел Алекс. Йен лежал без сна и смотрел, как в прорезях ставен старого дома начинает светлеть небо. Впереди его ждал сложный день.
   Важный день для него самого и для всего клана.
   Оценив все положительные и отрицательные стороны, что открылись ему за двухдневное пребывание дома, Йен решил признать Шилес своей женой. Об этом он скажет ей сегодня, после того, как поговорит с людьми в храме.
   В конце концов выбор оказался не трудным. Шилес стала чем-то вроде стержня, вокруг которого сгруппировалась его семья. Это произошло во время его отсутствия, когда родные больше всего нуждались в нем, и поэтому сейчас было невозможно безболезненно удалить Шилес и лишить их опоры. Вдобавок они все полюбили ее. Если откровенно, его немного беспокоило отношение к ней Нилла. Оно было не вполне братским, но Нилл совсем юн и через какое-то время перерастет свое чувство.
   Что касается ее отношений с матерью, то Шилес удалось заполнить пустоту в материнском сердце, возникшую после смерти дочерей. Но больше всего удивляла близость Шилес с его отцом. Несмотря на то что ей приходилось много работать по дому, Йен по несколько раз на дню видел ее у постели отца. Казалось, присутствие Шилес благотворно действует на старика. Хотя отец в отличие от матери никогда открыто не скорбел о потере дочерей, тем не менее эта рана, похоже, болела, и Шилес облегчала ему душевные страдания.
   Даже если бы не было других причин, Йен должен был бы держать Шилес при себе ради своей семьи. Помимо того, она являлась наследницей замка Нок, отлично справлялась с делами, и ее присутствие горячило ему кровь. Какого еще рожна нужно мужику?
   Теперь, когда Йен вернулся домой, чтобы занять свое место в клане, ему требовалась жена. И можно будет не суетиться по этому поводу, ибо та, что уже имелась, полностью соответствовала его требованиям. Единственный минус заключался в том, что он не выбирал ее сам. Но нужно быть ослом, чтобы по этой причине отказаться от Шилес, когда все остальное устраивало его лучше некуда.
   Итак, он все разложил по полочкам. Теперь дело оставалось за малым – отвести Шилес в сторонку и поговорить с ней начистоту. Но сначала нужно, конечно, заняться делами клана, чтобы оградить сородичей от Черного Хью. Это главнее! Он утрясет с ней все после сегодняшнего похода в храм.
   А потом сразу потащит ее наверх, в спальню.
   Йен улыбнулся своим мыслям. Именно это обстоятельство перевесило чашу весов в пользу их брака. Он больше не будет ночевать вместе с Алексом в старом доме. И как только Шилес узнает о его решении, она перестанет упражняться в остроумии на его счет.
   Пусть использует свой язык с другой пользой…
   – Ты не собираешься вставать? – Йен вдруг увидел, что Алекс, уже полностью одетый, пристегивает к поясу меч.
   Йен усмехнулся. Сегодня в первый раз после возвращения домой у него было легко на душе. Ему не терпелось увидеть выражение лица Шилес, когда он ей все расскажет. Йен помнил, как она всегда засматривалась на него снизу вверх, как сияли ее глаза, словно он был самым сильным и самым отважным мужчиной, на которого она могла всецело положиться.
   Когда он сообщит ей о своем решении, Шилес снова будет так же смотреть на него. Только теперь глазами женщины. И с желанием женщины. Потом он обнимет ее и поцелует долгожданным поцелуем. Ах, сколько лет прошло после того их первого поцелуя!
   А потом подойдет черед и того, что свершится между ними в первый раз…
   Кровь Господня, у него ведь еще ни разу не было девственницы. Йен всегда старательно избегал их. Удивительно, но сейчас мысль о том, что он уложит в постель непорочное создание, вдруг показалась ему… возбуждающей. Во всяком случае, мысль о вполне определенной девственнице. Шилес станет его единственной, отныне и навсегда!
   – Йен, – позвал Алекс, возвращая его на бренную землю.
   Пришлось встать, прикрываясь пледом, чтобы Алекс не увидел, насколько он возбужден. Даже возникла тянущая боль внизу живота. Ничего, ждать осталось недолго. Сегодня! Этой ночью он затащит Шилес в постель.
   Но сначала – встреча с людьми. Сначала дело, удовольствие потом.
   – Я смотрю, ты во всеоружии готов к посещению храма, – обратился Йен к Алексу, подвязывая свой меч.
   – Еще бы. Мне не хочется оказаться там с пустыми руками, рассчитывая лишь на уважение Хью к дому Божьему.
   Новость о прибытии Йена и Алекса уже должна была дойти до ушей Черного Хью и наверняка заставила его заволноваться. Он был отнюдь не дурак. И понимал, что если они двое здесь, то где-то рядом обретаются Коннор с Дунканом.
   – Сколько при тебе клинков? – спросил Йен, опуская кинжал за голенище сапога.
   – Всего пара, – скривился Алекс.
   – Держи. – Йен кинул ему еще один. – Вчера я забрал пару лишних в доме.
   – Добрый ты человек. – Алекс перехватил клинок на лету.
   Шилес не попалась ему на глаза во время завтрака. Он увидел ее с матерью у ворот, когда они вместе с Алексом и Ниллом вывели коней.
   – Ты уверена, что я тебе не потребуюсь? – Шилес обратилась к матери.
   – Слишком уж ты беспокоишься. – Мать похлопала ее по руке. – Я уже пришла в себя. Так что мы с Пейтоном обойдемся без вас.
   Шилес чмокнула мать в щеку и повернулась к мужчинам, которые уже сидели верхом.
   – Такой прекрасный день! – сказала она. – Мы можем прогуляться пешком.
   – Нет, мы поедем верхом, – возразил Йен.
   Действительно, моросило совсем чуть-чуть, что в середине октября в Шотландии могло считаться отменной погодой. Но Йен хотел отправиться верхом на тот случай, если вдруг придется срочно убираться прочь.
   Когда Шилес направилась в сторону Нилла, Йен вывел коня вперед и преградил ей дорогу.
   – Поедем со мной.
   Последовала пауза, и ему показалось, будто Шилес вот-вот откажется. Йен почувствовал досаду. Но тут же напомнил себе, что Шилес еще ничего не знает о его решении. Наконец она подала ему руку, и Йен поднял ее и посадил перед собой. Пустив коня рысью, он крепко прижал ее к себе. Потом обернулся, чтобы попрощаться с матерью, и увидел, что та одобрительно кивнула ему головой.
   Его решение сделать Шилес настоящей женой осчастливит сразу двух женщин.
   Все разумные мысли вылетели из головы от запаха ее волос, от прикосновения ее ягодиц, уютно устроившихся между его бедер. Но поездка была короткой, поэтому пришлось сосредоточиться на том, что сказать людям, как только они окажутся на месте.
   На пути к церкви они должны были проехать мимо замка Данскейт – места пребывания главы клана. Замок стал знаменитым благодаря двум женщинам. Обе они, как утверждала старая Тирлаг, являлись предками Дункана. В древних сказаниях говорилось, что Данскейт за одну ночь построила морская ведьма. Потом великая кельтская королева-воительница Скатах устроила здесь свою легендарную школу героев.
   Йен видел замок тысячи раз, но сегодня впервые смотрел на него глазами осаждающего. Данскейт возвышался на скале, вдававшейся в море. От скалы до острова было расстояние в двадцать футов. Если отвесная скала не смогла бы остановить атаку с моря, то непреодолимым препятствием для нападавших стали бы вздымавшиеся ввысь крепостные стены пятифутовой толщины.
   Проникнуть в замок можно было двумя путями. Либо воспользоваться воротами, выходящими к морю в дальнем конце и которые, кстати, легко блокировались, либо по огороженному стенами мосту, соединявшему замок с островом. Если повести атаку с моста, то защитники замка просто поднимут разводную часть на своей стороне и придется остановиться. В случае если нападавшие все-таки захватят подъемный мост, тогда им придется сражаться на стенах, а для этого брать с боем лестницу в стене, где не размахнешься мечом, такие узкие у нее пролеты.
   – Легко оборонять и трудно взять, – высказал Алекс то, о чем думал Йен.
   – Это точно. – Когда они миновали сооружение, Йен прищурился и посмотрел наверх башни. Может, Хью сейчас наблюдает за ними через бойницу?
   Было трудно смириться с мыслью о том, что замок, в котором Скатах учила мастерству прославленных воинов древности, сейчас захвачен жадным, бесчестным мерзавцем.
   Возле храма уже собралась толпа. Людей было столько же, сколько камней, сваленных у замкового моста. Церковное здание было бедным и неказистым, жалким подобием соборов, которые Йен видел во Франции.