Механизм многосторонней репутации более действен с точки зрения сдерживания оппортунистического поведения по сравнению с механизмом двусторонней репутации. Он позволяет заключать сделку, даже если отношения между игроками не будут повторяться. Однако для его нормального функционирования необходимо решить ряд возникающих проблем.
Во-первых, иногда бывает трудно решить, действительно ли одна из сторон вела себя недобросовестно. Стороны могут иметь различное представление о том, что является правильным и достойным. Между сторонами контракта может возникнуть спор, который в современном мире обычно решается в суде. В простой модели механизма репутации все аутсайдеры по отношению к данной сделке, при выполнении которой возник этот спор, должны принять решение о том, какая из сторон виновна в нарушении контракта, и сделать соответствующие выводы о репутации сторон. Издержки и сложности принятия подобных решений, необходимость в которых возникает постоянно, могут подорвать эффективность системы доверия, основанной на механизме репутации. Поэтому появляются разнообразные институты и практика, которые должны решить эту проблему и поддержать действие механизма репутации. В средневековой Европе, например, для решения этой проблемы возникли система частного коммерческого права – lex mercatoria – и институт неформальных судей, которые решали споры и распространяли в среде купцов информацию о нарушителях. Подобные частные механизмы, видимо, использовались на ярмарках Шампани, служивших центрами торговли между Северной и Южной Европой в XII и XIII веках. В качестве судьи выступал купец, которого выбирали купеческим сообществом [Milgrom et al., 1990]. Именно эти неформальные судьи (private judges) были способны привести в действие механизм многосторонней репутации посредством контроля информации, который создает соответствующие стимулы, заставляющие купцов участвовать в наказании обманщиков. У судьи не было возможности принуждать торговца к исполнению своего решения, если тот покидал центр торговли, но он мог удостоверить прошлое поведение купца и вел учет всех купцов, обманувших в прошлом [Greif, 1992, р. 132].
В настоящее время в Северных провинциях Китая сложились неформальные сети (networks), которые объединяют людей, хорошо знавших друг друга в прошлом (с детства, по службе в Народной освободительной армии Китая, по учебе в высших учебных заведениях и т. д.). Функционирование этих неформальных сетей основано на механизме репутации. Люди, входящие в эти сети, могут заключать формальные контракты и даже обращаются в суд для решения возникшего спора, но стороны никогда не пользуются судебной системой в целях принуждения к соблюдению контрактов, а полагаются на действие механизма репутации. Если спор решен в суде и проигравшая сторона отказывается выполнять условия договора, то она может быть исключена из этой неформальной сети: информация распространяется среди членов данной неформальной группы, и они отказываются иметь дело с нарушителем. Угроза подобных санкций является надежным способом защиты контрактов. Судебная же система используется для того, чтобы преодолеть недостаток механизма репутации, связанный со сложностями решения споров между сторонами [Krug, Polos, 2000].
Во-вторых, возможно возникновение проблемы «безбилетника» при осуществлении санкций, что осложняет действие механизма репутации. Санкции должны осуществляться всеми членами сообщества, иначе механизм репутации не будет действовать. А члены сообщества или отдельные группы могут иметь собственные интересы, и если применение санкций требует слишком больших издержек, то люди могут отказаться подчиниться правилам игры, не осуществлять наказание той стороны, которая нарушила обязательство, и механизм репутации перестанет действовать. Поэтому простого многостороннего механизма репутации может быть недостаточно для того, чтобы обеспечить действенность санкций за нарушение принятых обязательств, и возникает необходимость в создании специальной организации, поддерживающей механизм репутации с помощью положительных или отрицательных стимулов, которые она будет создавать для своих членов.
Пример: внутренняя дисциплина в Ганзейской лиге.
Для того чтобы обмен мог развиваться, должна существовать определенная институциональная среда, в которой купцы и их имущество были бы в безопасности. Средневековые купеческие гильдии представляли собой группы иностранных купцов, торговавших в одном городе. С городом купцы заключали соглашение о защите торговцев от краж со стороны местных жителей. Если город не выполнял своих обязательств, то единственное, что могли сделать купцы, – это отказаться вести торговлю в этом городе. Но при этом весьма остро стояла проблема «безбилетника». В основные торговые центры Европы, особенно в город Брюгге, купцы съезжались из различных городов, а это особенно затрудняло наложение эмбарго на торговлю с этим городом. Город имел возможность предложить другим купцам более выгодные условия торговли и тем самым создать соответствующие стимулы для появления «безбилетников». Грейф, Мильгром и Вейнгаст считают, что купеческие гильдии возникли как институт, осуществлявший координацию ответных действий купцов по отношению к тем городам, которые нарушили условия соглашений о торговле [Greif et al., 1994].
В 1280 году в результате конфликта, возникшего в связи с тем, что город Брюгге нарушил свои обязательства по обеспечению физической защиты немецких купцов, купеческая гильдия немецких купцов «Kontor» попыталась наложить запрет на торговлю с Брюгге, перенеся торговлю в город Аарденбург. Но это эмбарго не удалось поддержать, так как Брюгге предложил специальные условия торговли купцам из других немецких городов, которым даже понравилось отсутствие конкуренции. Поэтому угроза санкций со стороны гильдии немецких купцов не была надежной, и Брюгге применял по отношению к немецким купцам менее выгодные условия, чем по отношению к гильдиям итальянских или испанских купцов, которые были лучше организованы и могли создать достоверную угрозу санкций. В ответ на подобные неудачи купеческие гильдии немецких городов объединились в новую, более широкую организацию – Ганзу, или Ганзейскую лигу. Если Ганза объявляла эмбарго на торговлю с городом, а купцы нарушали эмбарго, то их родной город мог сам подвергнуться эмбарго или купцам, нарушившим эмбарго, отказывались продавать товары в других городах – членах лиги. В 1358 году Ганза наложила эмбарго на торговлю с городом Брюгге, и город предложил особые условия городу Колонья, который входил в Ганзейскую лигу, а также городу Кампен, который не входил в лигу. Кампен согласился торговать с Брюгге, а Колонья ответила отказом. Строгая дисциплина в Ганзейской лиге помогла поддержать эмбарго, и Брюгге пришлось соблюдать свои обязательства перед купцами [Greif et al., 1994].
Организации, подобные Ганзе, которые поддерживали действие механизма репутации, выполняли очень важную функцию, способствующую повышению эффективности обмена. Они содействовали созданию надежных обязательств (credible commitment) со стороны города или правителя, а если город или правитель не могли взять на себя обязательства честного поведения по отношению к купцам, то достичь эффективного объема торговли не удавалось, что лишало правителей налоговых поступлений. Именно поэтому правители часто сотрудничали с иностранными купцами при создании гильдий.
Механизм многосторонней репутации эффективен в статичной среде, где правила, управляющие обменом и определяющие наказание, относительно стабильны и часто не меняются, так как этот механизм основан на ожиданиях одних агентов относительно определенного поведения других агентов и в нем нет механизма, который приспосабливал бы эти ожидания к меняющимся условиям. Оптимальная величина группы, где действует механизм многосторонней репутации, определяется скоростью распространения информации о поведении членов группы. С развитием рынков и ростом населения относительная эффективность механизма многосторонней репутации падает и основную роль в защите контрактов начинает играть правовой механизм. В Западной Европе в конце позднего Средневековья и в начале Нового времени на смену купеческим кодексам поведения приходит система государственного принуждения, при которой наказание не зависит от децентрализованного поведения купцов – по отношению к обманщикам, которые отказывались выполнять решение судьи, применялись меры государственного воздействия – тюремное заключение или конфискация имущества. Вмешательство государства привело к снижению трансакционных издержек контроля исполнения контракта в условиях расширяющихся географических границ рынков.
Во-первых, иногда бывает трудно решить, действительно ли одна из сторон вела себя недобросовестно. Стороны могут иметь различное представление о том, что является правильным и достойным. Между сторонами контракта может возникнуть спор, который в современном мире обычно решается в суде. В простой модели механизма репутации все аутсайдеры по отношению к данной сделке, при выполнении которой возник этот спор, должны принять решение о том, какая из сторон виновна в нарушении контракта, и сделать соответствующие выводы о репутации сторон. Издержки и сложности принятия подобных решений, необходимость в которых возникает постоянно, могут подорвать эффективность системы доверия, основанной на механизме репутации. Поэтому появляются разнообразные институты и практика, которые должны решить эту проблему и поддержать действие механизма репутации. В средневековой Европе, например, для решения этой проблемы возникли система частного коммерческого права – lex mercatoria – и институт неформальных судей, которые решали споры и распространяли в среде купцов информацию о нарушителях. Подобные частные механизмы, видимо, использовались на ярмарках Шампани, служивших центрами торговли между Северной и Южной Европой в XII и XIII веках. В качестве судьи выступал купец, которого выбирали купеческим сообществом [Milgrom et al., 1990]. Именно эти неформальные судьи (private judges) были способны привести в действие механизм многосторонней репутации посредством контроля информации, который создает соответствующие стимулы, заставляющие купцов участвовать в наказании обманщиков. У судьи не было возможности принуждать торговца к исполнению своего решения, если тот покидал центр торговли, но он мог удостоверить прошлое поведение купца и вел учет всех купцов, обманувших в прошлом [Greif, 1992, р. 132].
В настоящее время в Северных провинциях Китая сложились неформальные сети (networks), которые объединяют людей, хорошо знавших друг друга в прошлом (с детства, по службе в Народной освободительной армии Китая, по учебе в высших учебных заведениях и т. д.). Функционирование этих неформальных сетей основано на механизме репутации. Люди, входящие в эти сети, могут заключать формальные контракты и даже обращаются в суд для решения возникшего спора, но стороны никогда не пользуются судебной системой в целях принуждения к соблюдению контрактов, а полагаются на действие механизма репутации. Если спор решен в суде и проигравшая сторона отказывается выполнять условия договора, то она может быть исключена из этой неформальной сети: информация распространяется среди членов данной неформальной группы, и они отказываются иметь дело с нарушителем. Угроза подобных санкций является надежным способом защиты контрактов. Судебная же система используется для того, чтобы преодолеть недостаток механизма репутации, связанный со сложностями решения споров между сторонами [Krug, Polos, 2000].
Во-вторых, возможно возникновение проблемы «безбилетника» при осуществлении санкций, что осложняет действие механизма репутации. Санкции должны осуществляться всеми членами сообщества, иначе механизм репутации не будет действовать. А члены сообщества или отдельные группы могут иметь собственные интересы, и если применение санкций требует слишком больших издержек, то люди могут отказаться подчиниться правилам игры, не осуществлять наказание той стороны, которая нарушила обязательство, и механизм репутации перестанет действовать. Поэтому простого многостороннего механизма репутации может быть недостаточно для того, чтобы обеспечить действенность санкций за нарушение принятых обязательств, и возникает необходимость в создании специальной организации, поддерживающей механизм репутации с помощью положительных или отрицательных стимулов, которые она будет создавать для своих членов.
Пример: внутренняя дисциплина в Ганзейской лиге.
Для того чтобы обмен мог развиваться, должна существовать определенная институциональная среда, в которой купцы и их имущество были бы в безопасности. Средневековые купеческие гильдии представляли собой группы иностранных купцов, торговавших в одном городе. С городом купцы заключали соглашение о защите торговцев от краж со стороны местных жителей. Если город не выполнял своих обязательств, то единственное, что могли сделать купцы, – это отказаться вести торговлю в этом городе. Но при этом весьма остро стояла проблема «безбилетника». В основные торговые центры Европы, особенно в город Брюгге, купцы съезжались из различных городов, а это особенно затрудняло наложение эмбарго на торговлю с этим городом. Город имел возможность предложить другим купцам более выгодные условия торговли и тем самым создать соответствующие стимулы для появления «безбилетников». Грейф, Мильгром и Вейнгаст считают, что купеческие гильдии возникли как институт, осуществлявший координацию ответных действий купцов по отношению к тем городам, которые нарушили условия соглашений о торговле [Greif et al., 1994].
В 1280 году в результате конфликта, возникшего в связи с тем, что город Брюгге нарушил свои обязательства по обеспечению физической защиты немецких купцов, купеческая гильдия немецких купцов «Kontor» попыталась наложить запрет на торговлю с Брюгге, перенеся торговлю в город Аарденбург. Но это эмбарго не удалось поддержать, так как Брюгге предложил специальные условия торговли купцам из других немецких городов, которым даже понравилось отсутствие конкуренции. Поэтому угроза санкций со стороны гильдии немецких купцов не была надежной, и Брюгге применял по отношению к немецким купцам менее выгодные условия, чем по отношению к гильдиям итальянских или испанских купцов, которые были лучше организованы и могли создать достоверную угрозу санкций. В ответ на подобные неудачи купеческие гильдии немецких городов объединились в новую, более широкую организацию – Ганзу, или Ганзейскую лигу. Если Ганза объявляла эмбарго на торговлю с городом, а купцы нарушали эмбарго, то их родной город мог сам подвергнуться эмбарго или купцам, нарушившим эмбарго, отказывались продавать товары в других городах – членах лиги. В 1358 году Ганза наложила эмбарго на торговлю с городом Брюгге, и город предложил особые условия городу Колонья, который входил в Ганзейскую лигу, а также городу Кампен, который не входил в лигу. Кампен согласился торговать с Брюгге, а Колонья ответила отказом. Строгая дисциплина в Ганзейской лиге помогла поддержать эмбарго, и Брюгге пришлось соблюдать свои обязательства перед купцами [Greif et al., 1994].
Организации, подобные Ганзе, которые поддерживали действие механизма репутации, выполняли очень важную функцию, способствующую повышению эффективности обмена. Они содействовали созданию надежных обязательств (credible commitment) со стороны города или правителя, а если город или правитель не могли взять на себя обязательства честного поведения по отношению к купцам, то достичь эффективного объема торговли не удавалось, что лишало правителей налоговых поступлений. Именно поэтому правители часто сотрудничали с иностранными купцами при создании гильдий.
Механизм многосторонней репутации эффективен в статичной среде, где правила, управляющие обменом и определяющие наказание, относительно стабильны и часто не меняются, так как этот механизм основан на ожиданиях одних агентов относительно определенного поведения других агентов и в нем нет механизма, который приспосабливал бы эти ожидания к меняющимся условиям. Оптимальная величина группы, где действует механизм многосторонней репутации, определяется скоростью распространения информации о поведении членов группы. С развитием рынков и ростом населения относительная эффективность механизма многосторонней репутации падает и основную роль в защите контрактов начинает играть правовой механизм. В Западной Европе в конце позднего Средневековья и в начале Нового времени на смену купеческим кодексам поведения приходит система государственного принуждения, при которой наказание не зависит от децентрализованного поведения купцов – по отношению к обманщикам, которые отказывались выполнять решение судьи, применялись меры государственного воздействия – тюремное заключение или конфискация имущества. Вмешательство государства привело к снижению трансакционных издержек контроля исполнения контракта в условиях расширяющихся географических границ рынков.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента