Марина Вера. Свой парень

   – Ой! – приглушенно вскрикнула она, прижала к пухлой груди сумочку и прямо вся засветилась от радости: – Господи, ты!
   – Вот именно, – подтвердил Тимур. – Ну что, вернулась память?
   – Конечно! – Блондинка разулыбалась и, как положено, начала благодарить: – Спасибо, ребят. Вы меня тогда здорово выручили. Я уже со всем распрощалась: и с мобильником, и с кошельком, и со своей любимой помадой «Буржуа»... – Говоря это, блондинка копалась в сумочке.
   – Тут и ключи, – напомнил Тимур.
   – Они уже не нужны, – практично заметила девушка. – Замки вчера еще сменили.
   – Натали, что же ты держишь молодых людей в дверях! – проплыла мимо них мама. – Пригласи в дом.
   И хотя Васек сразу невзлюбила эту маму, все же ее предложение сочла уместным: их давно уже было пора пригласить на чашечку кофе. Тимур вроде бы тоже так думал. Он расправил плечи, собираясь войти, но голос Натали его остановил:
   – Им некогда, ма! Они сейчас уходят! – Натали подняла голову, отбросила длинные прямые волосы назад. – Вот! – Она по-прежнему улыбалась и протягивала Тимуру ту самую тысячную купюру, что была у нее в кошельке. – Возьмите.
   Тут мизансцена изменилась до неузнаваемости. От добродушия Тимура не осталось и следа. Васек почувствовала, как от его спины веет холодом. И голос у него был такой же сухой и колючий.
   – Вознаграждение, значит, за труды? – отступил он на шаг.
   – Я понимаю, здесь немного, – безмятежно извинилась блондинка, – но у меня больше нет, честное слово, мальчики. Ну, берите же!
   – Васек, тебе деньги нужны? – бесстрастно поинтересовался Тимур.
   Васек забыла о своем нейтралитете.
   – Не-а, свои девать некуда, – сообщила она в нужной тональности.
   – Вот и я о том же! Ну, бывай здорова, Натали. Не кашляй!
   Тимур развернулся и пошел вниз по лестнице. Васек рванула за ним, но врезалась в твердую спину, потому что Тимур резко обернулся. Смотрел он, правда, не на нее, а на превратившуюся в соляной столб девицу.
   – Ты вот что, девочка, – сказал он задушевным тоном, совершенно не соответствующим жесткому выражению его лица. – Ты себя-то побереги, не ходи одна по ночам. Обидно. Красивая ведь!
   «Хоть и пустышка!» – мысленно добавила Васек и почувствовала, как на ее губах играет злорадная ухмылочка.
   Вот как оно все обернулось! Конечно, нужно было промолчать, но она ничего не могла с собой поделать. У нее, как говорится, в одном месте свербело.
   – Да, похоже, пролетела эта Натали, как фанера над Парижем.
   – Ой, кто это так смешно сказал? – раздраженно одернул ее Тимур, но на улице он уже и сам смеялся. – Да, обломилось свидание. Ну, ничего. На наш век девчонок хватит. И красивых тоже. А Натали эта – еще та штучка. – Тимур выразительно хмыкнул. – Прикинь, о помаде губной вспомнила, а о том, что бы с ней могло случиться, забыла. Да, дешево себя девочка ценит – в тысячу, и те деревом.
   – Да плюнь ты на нее! Тоже мне красавица нашлась! Видали мы и получше! – с досадой проговорила Васек.
   Откровенность Тимура отбила у нее всякую охоту подсмеиваться над ним. Зато, похоже, Тимур собрался ее подразнить. Он иронично приподнял брови и неожиданно поинтересовался:
   – И где ж это ты видал?
   – Да хоть у нас в десятом «Б», – пробурчала Васек.
   Говорила она абстрактно, никого не имея в виду. Просто нужно же было как-то выкручиваться.
   – Познакомь, – предложил Тимур, подмигнув.
   – Занята она, – однозначно отрезала Васек. – У нее уже парень есть.
   – Вот так всегда, как красивая – так сразу занята. – В глазах Тимура заплясали озорные искорки. – Слышь, Васек, а может, ты сам на нее запал?
   – Еще чего! – Васек прям задохнулась от возмущения. – Мне все это на фиг не нужно!
   – Ну, это ты загнул, парень, хотя... – Тимур искоса взглянул на нее. – А тебе вообще-то сколько лет?
   – Шестнадцать скоро будет, – засопела Васек.
   – А, понятно, тебя пока только на карате тянет. – Тимур достал из кармана пачку «Кента». – А мне вот полгода назад семнадцать стукнуло, весной в армию. В общем, я бы не отказался от постоянной подружки, чтобы письма мне писала, чтобы из армии ждала. И чтобы было у нас с ней все всерьез и надолго, а не так – «давай сделаем это по-быстрому и разбежимся».
   Фу-ты ну-ты! Васек вспыхнула до корней волос и отвела взгляд. Испугалась, что глаза ее выдадут. Парни при ней никогда на интимные темы не разговаривали. Помнили, что она девчонка. Но Тимур-то этого не знал. И не узнает, решила Васек, упрямо сжав губы. Слишком далеко все зашло, чтобы делать подобные признания. Но зачем-то Васек уточнила:
   – А чтобы она красивая была – обязательно?
   – Чтобы верная была – обязательно. Понятно?
   – Понятно.
   – Да ничего тебе не понятно! – поморщился Тимур. – Я же не о конфетной верности говорю, когда они жили долго и счастливо и умерли в один день. Знаешь, у Чандлера рассказ такой есть. На космическом корабле одна пара все время собачилась. Может, устали в таком длинном путешествии без общения с людьми, а может, они по-другому не умели свои чувства выражать. Но вообще-то они занимались разведкой планет между Поясом астероидов и Марсом. Однажды муж обнаружил, что у него пропала запонка, и увидел ее в иллюминаторе плывущей метрах в трехстах от корабля. Ну они опять немного поцапались из-за того, что жена у него оказалась растяпа и вместе с мусором отправила за борт его любимую запонку. А потом муж надел скафандр и отправился за ней. Из принципа пошел. Считал, что если он не будет носить белую рубашку и запонки – это будет началом конца его цивилизованного облика. А скафандр свой, растяпа, не проверил. Короче, в открытом пространстве он обнаружил, что спасательный трос разъединился и он медленно, но верно удаляется от корабля. А потом еще и с кислородом начались проблемы. Вот в эту минуту он понял, что для него жена значит, и, уже теряя сознание, попрощался с ней. Знал, что спасти его некому, потому что она панически боялась надевать скафандр после одной аварии. А очнулся мужик у себя на корабле. Рядом с плачущей женой. В руках у нее была его белоснежная рубашка с парой запонок в манжетах. – Тимур добродушно хмыкнул. – Космический костюм ее, конечно, до смерти пугал, но, когда пришлось выбирать: страх или жизнь любимого человека, она не стала колебаться. Надела скафандр и притащила мужа на себе вместе с этой чертовой запонкой. И на его вопрос: «А как же твой страх?» – она просто ответила: «Я вдруг поняла, что нет ничего хуже, чем половина пары». Рассказ, между прочим, так и называется: «Половинка пары». Вот от такой половинки я бы не отказался. Пусть ссоры, не без этого, но чтобы в трудную минуту мы были как одно целое. Теперь ясно?
   – Теперь ясно, – задумчиво проговорила Васек.
   – Закурить хочешь? – протянул открытую пачку Тимур.
   – Хочу, но не буду, – покачала головой Васек.
   – Что так? Здоровье не позволяет?
   Она встрепенулась: жизненный разговор начался.
   – Хуже. «Спартачи» последнюю игру «коням» проиграли, вот и пришлось с этим делом завязать.
   – На спор, что ли? – догадался Тимур.
   – Что-то вроде того. Второй месяц уже пошел.
   – Уважаю. – Тимур повертел сигарету в руках. – Может, не стоит тебя дразнить?
   – Кури, – великодушно разрешила Васек. – У меня и отец дома смолит. Мне не привыкать. Слушай, а ты за кого болеешь? Ну, за какую команду?
   «Вот скажет сейчас, к примеру, за „коней“ или бело-голубой „динамит“, и все! Дружбе конец», – тоскливо подумалось Ваську. Но Тимур оказался на высоте положения.
   – В принципе ни за кого, – сказал он. – Я к футболу равнодушен. Разве что чемпионат мира. Там я за сборную всегда готов поболеть. Вот хоккей – это другое дело. Быстрая игра. Результативная. Жесткая. И правила не такие драконовские. Красными карточками по чем зря не светят. Две минуты в штрафняке отдохнул и вперед на поле! Впрочем, и здесь мы начали сдавать позиции. Обидно до соплей.
   – Обидно, – согласилась Васек, хотя к хоккею как раз она была равнодушна: простору ей не хватало, воздуху.
   За разговором она не заметила, как они оказались на Цветном бульваре, спустились в метро.
   Тимур взглянул на часы:
   – Ты извини, старик, но мне на работу пора бежать. В семь заступаю.
   – А где ты работаешь?
   – Вообще-то я еще в колледже на третьем курсе учусь, на механика, а работа... Это скорее семейный бизнес. У моего дядьки кафешка в этом районе, вот там я и тружусь по вечерам. Что-то вроде «на все руки от скуки». Могу и за стойкой постоять, могу и посуду помыть, а могу и за порядком последить, чтобы детишки не шалили. В общем, живу, как в санатории – работа непыльная плюс гибкий график и стабильная зарплата. – Тимур улыбнулся Ваську. – Да, чуть не забыл. Не хочешь телефонами обменяться?
   – Нет у меня телефона. Ни мобильника, ни такого, – сказала Васек, не в первый раз пожалев об этом.
   Только вот сейчас обида была куда как жгучей.
   – Ничего. Я тебе свой набросаю. Звони, если что. – Тимур полез в спортивную сумку, вырвал листок из записной книжки, принялся писать, продолжая говорить: – Мы ведь с тобой теперь вроде как приятели, да и долги я привык отдавать. Короче, если проблемы возникнут, ты знаешь, куда обратиться. – Он сунул Ваську в руку листок, по-приятельски хлопнул по плечу и пошел к эскалатору.
   А Васек долго смотрела ему вслед, а потом бережно свернула бумажку с номером мобильника и положила ее во внутренний карман куртки. В рюкзаке или в бездонном кармане штанов она могла и затеряться.

4

   Васек застряла в раздевалке спортзала. Вот-вот должен был начаться последний урок – ее горячо любимая физра. Почти все девчонки давно уже были в зале и разминались, а точнее сказать, разминали языки. У Васька же были свои развлечения. Нельзя сказать, чтобы веселые. Вот уже целую неделю, подобно Гамлету, она решала вопрос: быть или не быть? Вернее, звонить Тимуру или не звонить? Вроде бы он охотно дал ей номер своего мобильника и даже первый предложил обменяться телефонами. А с другой стороны, он ведь предложил ей звонить, чтобы долг отдать. А это значит выручить ее, если кто-нибудь наедет...
   – Тусь, ну ты где потерялась? – заглянула в раздевалку кудрявая рыжеволосая Лиза Кукушкина.
   Лицо у нее было усеяно мелкими веснушками, но они совсем не портили ее, напротив, делали привлекательной, особенно когда Лиза улыбалась. Вот так, как сейчас.
   – Да иду я, иду уже! – Туська Крылова, в отличие от своей подружки, была томной, знойной красавицей.
   Темные длинные прямые волосы, выразительный взгляд. Недаром ее в кино пригласили сниматься, в молодежном сериале. Поговаривали, что это все благодаря отчиму – режиссеру, но Васек в это не очень-то верила, считала, что Туська талантливая девчонка. Да и внешность у нее, прямо сказать, киношная.
   – Ты идешь? – бросила Туська, проходя мимо.
   Она была полностью готова к занятию: волосы стянуты пышной алой розочкой, белые шортики на длинных ногах и футболка в обтяжку.
   Васек одернула размахаистую футболку с оторванными рукавами, без всякой задней мысли сравнила свои потрепанные резиновые кеды с Туськиными элегантными спортивными тапочками и лениво проговорила:
   – Идите, я догоню.
   Туська в ответ повела плечом: ну, мол, как знаешь, и побежала к выходу, где ее дожидалась Лиза. Васек не сомневалась, что Туська обратилась к ней из вежливости: в ее обществе она не нуждалась, ну, так и Васек не горела желанием с кем-то общаться. Но прозвеневший вскоре звонок заставил Васька присоединиться к классу.
   – Так, быстро построились! – хлопнул в ладоши Лапушка, поиграв натренированными мышцами.
   Васек не заставила себя ждать, быстро встала в строй и снова отключилась от мира. Лапушка что-то говорил, но она не слышала, мысли опять по кругу пошли.
   То, что Тимур предложил ей помощь, – это, конечно, хорошо. Но она в случае нужды и сама может за себя постоять. Вот недавно к ней подкатил Жорка Сазонов из одиннадцатого «А».
   «Привет», – говорит и руку протягивает. Она собралась поздороваться, а он сделал обманный финт и вдарил ей под дых кулаком – несильно, вроде как в шутку. Теперь вот в школу с симпатичной припухлостью на подбородке ходит. Пусть знает: она тоже умеет шутить. Ну и что? Стоило из-за такой ерунды Тимура беспокоить? Ответ может быть только один: нет, нет и нет. А позвонить ему хочется, прямо ужас как. А может, и правда позвонить? Но внутренний голос не унимался, гнул свою линию: «Ну позвонишь. И что скажешь? Привет, это я, Васек. А дальше что?»
   Вопрос так и остался без ответа, потому что Вадим Ольховский, рядом с которым Васек стояла, ткнул ее локтем в бок.
   – Эй, Васек, пыль-то с ушей стряхни.
   – Остапченко! – повторил Лапушка, удивленно приподняв брови.
   – Здесь! – выкрикнула Васек, и физрук, удовлетворенно кивнув головой, продолжил перекличку.
   Закончив ее, Лапушка захлопнул журнал и, бегло взглянув на наручные часы, обвел взглядом шеренгу.
   – Так, десятый «Б», все внимание. Мне нужно минут на десять отлучиться по личному делу...
   – О как! А нам говорят, что все личное мы за порогом школы должны оставлять, – прошептала над ухом Алиска Залетаева.
   Она как раз с другой стороны от Васька стояла. Васек на это замечание не отреагировала. Много чести. Да и Лапушка уже заканчивал свою короткую речь.
   – В общем, я на вас надеюсь. Чтобы нормально здесь все было: без шума и пыли, как говорится. Белов! – обратился Лапушка к Сереге, тот у него был первым помощником. – Возьмите мяч, покидайте через сетку.
   Лапушка ушел, а Серега принял командование на себя.
   – Короче так: Неделя, Комар, Вадик, Васек и Варька с Дашкой идут на левую половину. Светка Калинина, Ольховский, Волков, Сашок Каверин, Алиска, – продолжил он, ни на кого не глядя, – Лизка и Туська идут направо.
   – Есть, мой генерал! – отсалютовала Крылова, задорно подмигнув подружке.
   – Сереж, а ты где? В какой команде? – поинтересовалась Дашка.
   Раньше у нее была тяжеленная коса, а теперь стильная стрижка. Но Дашка еще к этому не совсем привыкла и, когда волновалась, все время пыталась поймать несуществующую косу и перебросить ее со спины на грудь.
   – С тобой конечно, – ослепительно улыбнулся ей Сергей.
   У Белого была самая обаятельная улыбка во всей школе. Только вот почему-то Ваську привиделась совсем другая улыбка и совсем другое лицо. «Черт, наваждение прямо какое-то!» – разозлилась Васек. И не она одна. Видно, Алиску Залетаеву здорово заело, что Сергей совсем перестал обращать на нее внимание.
   – Разкомандовались тут всякие! – выдала она с ядовитой улыбочкой и прозрачно так намекнула: – А как насчет того, что каждый имеет право ходить налево, ходить направо?
   – Ладно, можем поменяться местами. Вы – на левую сторону, мы – на правую, – легко согласился Сергей, продолжая скользить взглядом поверх ее головы.
   – Белый, ты из себя богом обиженного не строй! – сменила тактику Алиска. – У вас четыре парня в команде и еще Васек в придачу, а у нее ударчик, сам знаешь, будь-будь! А в нашей команде только трое парней.
   – Ну и что? – Сергей с улыбочкой посмотрел Алиске прямо в глаза. – Побеждают-то не числом, а умением.
   – Да ладно тебе, Алиска! – задиристо выступил Сашок Каверин. – Мы их сделаем, будь спок!
   – А это мы еще посмотрим, – последовал дружный ответ, а Лизка Кукушкина, мастерица на прибаутки, добавила:
   – Похвалялась девица рано замуж выйти, да так в девках и осталась.
   – Ну, тебе-то это не грозит. У тебя братец-близнец всегда под рукой.
   Обменявшись нешуточными вызовами, игроки заняли свои места. Получилось с каждой стороны по семь человек, остальные выразили желание на скамейке посидеть, за игрой понаблюдать. Судить вызвалась Юлька. Староста и здесь нашла себе почетную должность. Даже свисток где-то для такого случая раздобыла. Васек оказалась под сеткой. Против нее был Сашок. Гасил он резко, Ваську приходилось туго, а тут еще в голове как назло крутилось: «Побеждают не числом, а умением». Прав был Александр Васильевич Суворов. Тогда они с Тимуром против четверых сражались и победили. Тимур, нужно сказать, технично дрался, хоть и без правил. Удар у него без замаха, но точный и тяжелый. И взгляд наповал разит. Бац! Васек пропустила подачу. И уже не первую.
   – Ты чего тормозишь? – подбежал к ней Белый. – А ну давай от сетки, а то нам быстро навешают кренделей.
   Ваську обидно стало. Эх, друг еще называется, а понять не может, что у нее в душе творится.
   – Может, я совсем уйду? – процедила она сквозь зубы. – Мне что-то влом мяч кидать.
   – Иди, раз влом. – Белый и впрямь не особо интересовался ее настроением. А может, решил, что не время сейчас разборками заниматься. Он обернулся к болельщикам, махнул рукой: – Маринка! Голубева! Иди к нам!
   – Внимание! – тоном рефери сказала Юлька. – В команде Белого замена. Вместо выбывшего по непонятной причине игрока Васька на площадку выходит моя сводная, но лучше, чем родная, сестра Маринка.
   Так Васек оказалась вне игры. Помаявшись в зале, она вышла в коридор. Здесь на первом этаже было прохладно и тихо. Ноги сами понесли ее к канцелярии. Она приоткрыла дверь, заглянула в комнату. Никого. На столе стоял черный блестящий телефон.
   «А чего я так переживаю?! Подумаешь, звонок другу!» – внезапно раззадорилась Васек и решительно набрала вызубренный назубок номер.
   – О, пропащая душа! – радостно отозвался Тимур, и у нее внутри отпустило. – Я уж думал, ты никогда не позвонишь.
   – А ты что же, ждал моего звонка? – Ее рот сам собой растянулся до ушей.
   – Занятный ты парень, Васек, – хмыкнул в трубку Тимур. – Иногда такое скажешь! Ладно, проехали. Слушай, честно говоря, мне сейчас трепаться некогда. Машина с окорочками и с разными там банками-склянками пришла. Короче, если у тебя что-то срочное...
   – Да не очень... – обтекаемо отозвалась Васек.
   – Тогда давай вечером стрелку забьем.
   – Давай. А где?
   Тимур думал недолго:
   – Можно на Цветном бульваре, в семь. На том же месте. Годится?
   – Годится, – согласилась она.
   Связь прервалась, и только тогда Васек сообразила, что сегодня в семь у нее занятия в клубе.
   «Ничего страшного, если я один раз пропущу. Скажу, что простыла. Что я, не человек, поболеть не могу?» – сказала себе Васек и осторожно положила трубку на место.
   В коридор она вышла с улыбкой в пол-лица и сразу нарвалась на Лапушку. Он выходил из учительской раздевалки, вертел в руках сложенный квадратиком листок, и вид у физрука был весьма озадаченный.
   – Васек, то есть Василиса, ты что здесь забыла? – набросился он на нее и, рассеянно оглядываясь по сторонам, напомнил: – Я же велел из зала ни ногой!
   – Да мне позвонить понадобилось, – оправдалась Васек. – По важному делу.
   – А-а-а, ну если по важному... – Он взглянул ей в глаза. – Слушай, а ты случайно здесь никого не видела? – Что-то в голосе у Лапушки проскакивало: то ли досада, то ли нетерпение. – Здесь никто сейчас не проходил? – уточнил Лапушка.
   – Не-а, – замотала головой Васек, потому что действительно ни одна живая душа ей на глаза не попадалась ни до звонка, ни после.
   – Значит, никого, – протянул как бы про себя Лапушка, потирая рукой подбородок.
   – А что это у вас? Записка? – спросила в лоб Васек.
   Ни для кого в школе не было секретом, что некоторые активные старшеклассницы очень усложняли Лапушке жизнь, атакуя его взглядами и записочками.
   – Это? – Лапушка взглянул на листок в руке так, словно впервые его увидел, но соврал быстро, как будто только этим всю жизнь и занимался: – Это не записка. Это мне Романов телефончик одного спортивного клуба дал. Хочу там подработать. Зарплата у учителей сама знаешь какая. Одни нули.
   – А что же вы здесь работаете? Могли бы уже давно в охрану податься. Банк какой-нибудь охранять или казино, их сейчас в Москве полным-полно.
   – Мог бы, – согласился Лапушка. – Только вот понимаешь, в чем штука: у меня призвание – быть учителем в средней школе. Нравится мне из вас, охламонов, людей делать. Ладно, пошли на урок, – сказал он, убирая листок в задний карман брюк. – А то как бы нас обоих Дондурей не застукала. Не знаю как тебе, а мне с этой женщиной-вамп лишний раз встречаться не хочется.
   Васек рассмеялась, а про себя подумала: во-первых, психолога сегодня в школе не было, так что никакого телефончика он Лапушке дать не мог. А значит, ему опять незаметно подсунули любовную записочку. Вопрос – кто? А во-вторых, а может быть, даже и во-первых, звонок Тимуру оказался не таким уж и проблемным. И чего она целую неделю себе голову морочила?
   А действительно, чего? Наверное, уже тогда Ваську нужно было задуматься над этим, но она была настолько неискушенной в сердечных делах, что приняла первые любовные терзания за обычную девичью нерешительность. Ведь как бы она ни была похожа на парня, она все же была девушкой. И ей, так же как и любой девушке, были не чужды сомнения, когда речь заходила о парне.

5

   В семь Васек уже была на месте и высматривала знакомое лицо среди спешащих по своим делам людей. Она была в джинсах и свободном свитере толстой вязки, сверху все тот же пуховик. Тимур появился внезапно. Вырос перед ней словно из-под земли. Лицо гладко выбрито, в темных волосах мелкие блестящие капельки, а в глазах задорный блеск. Но Васек помнила, что в нужную минуту выражение этих глаз может стать жестким и резким. И это ей в Тимуре нравилось. Нравилось, что он может быть добрым и веселым с друзьями и беспощадным с врагами.
   Поздоровались Тимур и Васек, как повелось, за руку, приветствиями обменялись. Выяснили, что у Васька проблем пока нет и позвонила она, вернее он, просто так, от нечего делать, а у Тимура вечер оказался свободным.
   – Может, в киношку пойдем? – предложил Тимур.
   – А может, пойдем и девчонок подцепим? – пошутила Васек на свою голову.
   – А что? Неплохая мысль. Вот этим мы сейчас и займемся! – на полном серьезе подхватил Тимур и, не дав ей опомниться, предложил: – Двинули на дискач! Здесь клуб недалеко, в нем по средам всегда танцы.
   – У меня всего сто рублей на кармане, – запаниковала Васек. – Боюсь, на билет не хватит.
   – Ничего. Я сегодня богатый! Дядька премию отвалил за окорочка.
   Так последнее препятствие на пути к дискотеке было устранено.
   Минутой спустя Васек шла рядом с Тимуром и ругала себя на чем свет стоит. Блин! Какой черт ее за язык дернул, спрашивается? Приколоться захотелось? Вот и влипла со своими приколами! Вместо кино приходится переться на танцы-шманцы-обжиманцы! А на фига ей все это, когда она толком и танцевать-то не умеет. Ни за мальчика, ни за девочку. И Тимур хорош! Наверное, решил, что благотворно на Васька повлиял, раз она с такими предложениями выступает.
   В общем, настроение у Васька, сами понимаете, было неважное, а в зале оно и вовсе испортилось. Одного беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что девчонок здесь собралось раза в три, а то и в четыре больше, чем парней. И большинство из них в ожидании чуда! Типа «я пригласить хочу на танец вас и только вас»...
   И для этого, нужно сказать, были созданы все условия. Музыка гремела из усилителей так, что, казалось, стены дрожат.
   – Может, в бар заглянем? Пивка выпьем? – спросил Тимур, рассеянно изучая обстановку.
   В шумной толпе Васек едва его расслышала, скорее даже по губам прочитала, о чем он спрашивает.
   – Можно, – кивнула она.
   Они протиснулись к стойке. Здесь было поспокойнее, в смысле без толкотни.
   – Разливное дешевле, – посоветовала Васек, потому что привыкла экономить каждую выданную копейку.
   – Не стоит рисковать, – бросил Тимур через плечо. – В разливное димедрол частенько подмешивают, чтобы народ поактивнее зажигал.
   – Да ты что?! – округлила глаза Васек.
   – А ты не знал?
   – Не-а.
   – Теперь будешь знать. – Тимур протянул Ваську прохладную жестянку «Козла», приложился губами к своей. – Кайф! – радостно выдохнул он и, потирая ладонью грудь, лениво изрек: – Вообще-то я не большой любитель пива. Но иногда без этого напитка пролетариата не обойтись. Хотя, честно говоря, выпивка вообще не моя стихия.
   – Что, совсем трезвенник? – недоверчиво прищурилась Васек.
   – Нет, язвенник. Шучу! Под хорошую закуску да в хорошей компании я и чего покрепче выпью, но в меру. Понимаешь? – По лицу Тимура пробежала легкая тень. – У меня батя здорово зашибал. В общем, я на него такого красивого нагляделся в детстве и зарок себе дал: никогда до скотского состояния не доходить.
   – А отец?
   – Что отец?
   – Он живой? Ты сказал «зашибал»? – объяснила Васек, заметив легкое замешательство на лице Тимура.
   – А-а-а... Думаю, что живой. Но мы уже год как не виделись, да я особо к этому и не стремлюсь, нам с матерью и без него неплохо живется, – сказал Тимур, словно речь шла о чем-то обыденном, но Васек чутко уловила спрятанную за этой небрежностью боль. – А у тебя с этим как?
   – Нормально, – пожала плечами Васек. – Отец в РЭУ работает, элитный район обслуживает. Там с выпивкой строго, да он и сам к этому делу равнодушен. Короче, твой вариант: в хорошей компании и под хорошую закуску. А мать у меня воспитательница в детском саду. Ей с детишками нравится возиться, прям как нашему физруку Лапушке.
   – Что за прозвище такое для мужика?
   – Да красавчик с открытки, – объяснила Васек с улыбкой. – Слушай, а дядька твой, он чей брат?
   – Матери, да и то не родной, а сводный. Но мы друг друга держимся. – Тимур смял в кулаке пустую банку из-под пива так легко, словно это был лист бумаги, и отправил ее точно в урну. – Есть! – воскликнул он, и Васек поняла, что семейная тема закрыта.