Маринин Дмитрий. Бегство на запад

   В отеле, в ее комнате, которую она снимала в течение пяти лет, лежал ее собственный гроб. Собственный гроб, в котором она спала в течение последних двадцати лет. Мягкая атласная внутренняя обшивка. Сейчас не было времени бежать в отель, пришлось использовать запасной гроб, тот самый, лежащий в подвале. Обычный деревянный гроб, Сельвия редко заходила в этот дом, купленный за тридцать тысяч луидоров, предпочитая ему просторный апартаменты в отеле и спать она предпочитала в своем гробу, шикарном, отполированном до блеска, она иногда часами сидела около него и медленно полировала до тех пор пока на крышке гроба можно было разглядеть свое отражение.
   Солнце всходило. Девушка чувствовала приближение рассвета, оставалось всего несколько минут, когда солнечные лучи ударят в окна и комнаты наверху зальются светом.
   Сельвия посмотрела на свое разорванное платье. Она подошла к гробу и стала раздеваться, ей не хотелось ложиться в грязной одежде. Правда сам гроб не сверкал чистотой и в отличие от гроба в отеле, этот покрылся слоем пыли, а сбоку его успели погрызть мыши. Девушка сняла юбку расстегнула корсаж и осталась в одной рубашке. В таком виде она легла внутрь гроба. Ее веки слипались, воспоминания сегодняшнего дня нахлынули на нее. Перед тем как заснуть, она некоторое время смотрела в крышку гроба, зевнула и потом погрузилась в глубокий сон без сновидений.
   За окном начался рассвет.
   V
   Сельвия любила Париж, только по одной причине - по ночам тут ходит много народу, со стороны кажется, что город погруженный в ночную мглу, продолжает жить. Такого нет ни в одном городе Европы, середины XVII века.
   По правде говоря, девушка очень смущалась, предвидя приход врача и не знала как объяснить доктору причины ранения своего пациента. Обычные воры использую длинные ножи или другое холодное оружие, но раны были нанесены шпагой, а шпагу используют только полицейские и дворяне. Сказать, что он получил ранения на дуэли? В это никто не поверит. Человек лежащий в ее доме не принадлежал к дворянам, оставалось только последнее - надеяться что господин Андре умеет держать язык за зубами.
   В следующий вечер, Сельвия первым делом направилась к торговцу, чтобы прикупить кое-какую одежду. В отеле у нее лежала целая куча разных нарядов, но отправляться туда, идти через полгорода она не хотела, к тому же надо было успеть вернуться перед приходом господина Андре.
   Девушка забежала к торговцу одежды, купила у него скромное платье из зеленого сукна, пару перчаток и веер. Весь этот маскарад был затеян по одной причине - она не могла себе позволить такую роскошь, как предстать перед доктором в одежде знатной дамы. Это сразу бросится в глаза. В этом случае пришлось убить врача, а она этого не хотела, если учесть, что в будущем ей возможно снова прибегнуть к его помощи. А в этой невзрачной одежде она похоже на супругу какого-нибудь мелкого чиновника или буржуа.
   Ее дом, был построен еще в средние века, и старинный стиль архитектуры сохранил свою первозданную прелесть. Когда она вернулась обратно, господин Андре, известный если не на всю Францию то по крайне мере на весь Париж доктор, ждал ее около подъезда. Сельвия игриво подошла к нему. Она знала как нужно общаться с мужчинами и сейчас готовила все способы, чтобы уломать этого человека помощь ей. Наверное мадам де Плюсси невесть что наговорила об этом вызове, нужно быть готовой ко всему. Но доктор не любил лишних вопросов, он сразу же решил перейти к делу.
   - Где больной?
   - Хорошо, пройдемте, больной наверху, у него ранение.
   Господин Андре, к изумлению Сельвии, пришел сюда пешком, единственные вещи принесенные им состояли из одной сумки, больше ничего у него не было. Сам доктор был уже пожилым человеком, за свою жизнь он перевидал столько раненых и больных людей, что даже вид человека лежащего в постели, неумело обвязанный бинтами, не вызвал у него никаких эмоций.
   К сожалению, девушка до сих пор не знала настоящего имени поэта.
   Господин Андре, задал всего один вопрос:
   - Когда он получил ранения и какое лечение было принято?
   Девушка решила, что врать не следует, она сообщила приблизительное время ранения и сообщила как промывала его раны.
   - Он приходил в себя?
   - Насколько я помню - нет. Меня весь день не было дома, мне приходится работать на рынке, поэтому я вернулась только сейчас и застала вас около подъезда.
   - Ладно, ладно. Поставьте греть воду и принесите мне чистые бинты.
   После этого он оказал помощь раненому. Перед уходом он сообщил девушке, которую принял за жену, следующие инструкции:
   - Пусть побольше пьет вина, он потерял слишком много крови, я не рекомендую ему вставать с постели в течение ближайшей недели. Одна рана сквозная, поэтому я удалил с помощью трубки оттуда весь гной, а так нет ничего страшного. Ваш супруг поправиться, - закончил доктор, надевая на голову шляпу.
   Потом он собрал вещи и напоследок заявил, - "я попросил бы вас, чтобы днем за ним кто-то присматривал, наймите сиделку или попросите родственников. Всего хорошего!"
   "Жена" - хихикнув, Сельвия улыбнулась, - "я даже не знаю его имени"
   После ухода врача, Сельвия подумала, что одна из причин по которой она решила оставить этого раненого у себя, заключалась в том, что ей хотелось за кем-нибудь ухаживать. За всю свою жизнь, она никогда не за кем ни ухаживала и ни заботилась, только убивала. Во-вторых ей было одиноко, очень одиноко, она хотела внести какие-нибудь изменения в свою жизнь, посмотреть на себя с другой стороны.
   Простояв так некоторое время около двери она накинула на плечи платок и выскользнула в ночную тьму. Нужно было найти служанку и поесть.
   VI
   - Госпожа, сегодня ваш супруг несколько раз приходил в себя, но потом снова впал в беспамятство. Последний час он молча лежит в постели и ничего не говорит, словно воды в рот набрал.
   Аккуратно одетая служанка в белом чепчике открыла дверь девушке и рассказала о дневном происшествии. Обычная служанка, нанятая Сельвией еще вчера, согласилась сидеть около постели с раненым за два луидора в день. Еще в обязанности служанки входила забота о доме и приготовление пищи. Прошлой ночью Сельвия подробно обсудила с ней все ее обязанности и подписала с ней договор сроком на один месяц. Прислуге, скорей всего не понравилась хозяйка, поэтому она потребовала договор. Сельвия умолчала о свой работе, заявив что у нее весь день занят и она возвращается домой только поздно вечером. На вопрос, кем и где вы работаете, девушка не ответила. Поэтому служанка, потребовала составления договора, прямо заявив, что не собирается работать на незнакомых людей под честное слово. Насколько Сельвия разбиралась в людях, а она разбиралась очень хорошо, договор показался ей справедливым, правда возникли трудности насчет подписи - девушка просто не знала каким именем подписаться, в конце концов она расписалась своим шведским именем, настоящим.
   "Супруг" пришел в себя около полудня, попросил воды и спросил где он находится. Это все что произошло за сегодняшний день. Отпустив служанку Сельвия поднялась на второй этаж. Поэт лежал в постели, окутанный со всех сторон одеялом. Он пришел в себя. Его глаза были открыты и смотрели в пустоту.
   - Это твой дом? - равнодушно спросил он.
   Она никак не ожидала такого разворота. Она была готова ожидать благодарности, слушать похвалу в свою честь, расспросы, но никак не ожидала, что разговор начнется таким образом, с таких холодных и равнодушных слов. Словно ее гостя не волновало ни ее происхождение, ни кто она такая, как он сюда попал, его слова были холодные как лед.
   - Да, - ответила она, потом добавила, - что-то нет так?
   Поэт поднял с подушки голову и посмотрел ей в лицо.
   - Это вы меня принесла сюда?
   - Да, ты был ранен на улице, я нашла тебя...
   - Понятно, не продолжай.
   Поэт откинулся на подушки и опять стал смотреть в потолок. Сельвия не знала как продолжить разговор, ее собеседник явно не был расположен к общению.
   "Я принесла его домой, вызвала лекаря, наняла сиделку - и не какой благодарности. Флоримон был прав, простые смертные не могут совершать благородные поступки, эти недолговечные человеческие существа слишком эгоистичны и жадны".
   - Как вас зовут? - неожиданно нарушив молчание произнес поэт.
   - Сельвия, а тебя как?
   - Клаин, кажется на этот раз мне досталось гораздо сильнее. Извини меня за первые слова. Сиделка рассказала мне о так называемой "супруге", я очень удивился так как никогда не был женат. На некоторое время мне стало казаться, что сошел с ума. Просыпаюсь в незнакомом доме, служанка, жена. Тут есть с чего можно лишится рассудка.
   - Я понимаю.
   Девушка села в огромное и глубокое кресло, недоверия и холод возникшие в первые минуты разговора растаяли без следа.
   - Знаешь, сегодня утром, когда я очнулся и окинул взглядом комнату, то ничего не понял, к тому же боль мешала мне разумно мыслить. Я не понимал где нахожусь и что случилось. Меня начали терзать различные догадки когда открылась дверь и вошла сиделка. Она сообщила, что ее наняла моя "супруга" я подумал, что сошел с ума. Смешно, правда? Вы здесь живете? - спросил он закончив свой рассказ.
   - Да, нравиться?
   - Очень. Это вы меня подобрали?
   - Тоже верно, вот видишь, ты теперь можешь разумно мыслить. Ты лежал на улице, раненый, весь в крови. Я вызвала доктора, потом наняла служанку, чтобы она присматривала за тобой и вот ты здесь.
   - Мне можно здесь остаться?
   - Конечно.
   - Но у меня нет денег!
   - Это заметно, хотя какая разница деньги как вода - их много приплывает и много уплывает.
   - Я не стесняю вас? Мне не хотелось бы, чтобы я доставал вам хлопоты. Я не знаю чем могу тебя отблагодарить, Я толком ничего не умею делать. Я плохо дерусь, но довольно хорошо танцую, умею играть на арфе, хорошо кидаю ножи, играю в карты, знаю несколько жульнических способ выиграть в покер. Пишу стихи и на этом пожалуй все. Я не знаю чем мне тебя отблагодарить?
   - Ты можешь оставаться сколько хочешь.
   - Благодарю вас. Вы очень добры, в наше время редко встретишь такого человека.
   - Если хочешь то можешь перейти на "ты".
   - Что? - Клаин не понял.
   - Я говорю, что ты можешь обращаться ко мне по имени.
   - Хорошо. Сельвия.
   - Почему тебя ловили полицейские?
   Клаин был поражен этой фразой.
   - Откуда вы знаете? Хотя можешь не отвечать. Мои сведения очень скудны. Мои стихи сильно насолили королю и всему Версалю, за мою голову назначена награда в тысячу луидоров. Король подписал указ о моем аресте и приказал полиции арестовать меня, если не удастся то убить. Без суда и следствия. Меня в Бастилии ждет приятная камера откуда никто не возвращается.
   - Но Бастилия - тюрьма для знатных.
   - Кто вам сообщил, что я из простолюдинов?
   - Никто, я сама так решила.
   - Вот именно Сама. На самом деле я принадлежу к дворянскому роду. Если бы вы знали как прошло мое детство! Мой отец был нищим. Все его владения состояли из старого разрушенного замка и прилегающего к нему полю, на котором крестьяне пасли овец. Доход моего отца не превышал пятисот ливров. А у меня была еще старшая сестра, которая воспитывалась в монастыре и за ее обучения нужно было вносить двести ливров ежегодно. У меня не было никакой прислуги, просто не хватало денег чтобы содержать ее. Каждый день я либо ловил раков в реке, либо ходил в лес и собирал орехи, тяжелее было зимой, наш замок не был надежным укрытием, у нас иногда не было дров, чтобы растопить камин. Полная нищета и разруха, бедность я прознал еще в детстве.
   - А что случилось потом?
   - Отец окончательно разорился. Замок и последний клочок земли, принадлежащей моей семье конфисковали, я сначала пристроился к банде разбойников, мы грабили торговцев и знатных сеньоров, но когда наступила зима стало еще хуже. В лесу жить хорошо только летом, когда наступили холода я перебрался в город. Париж поглощает таких людей как я, я познал нищету, прошел через огонь и воду, просил милостыню, грабил, потом начал писать стихи.
   - Ты убивал людей?
   - Нет, я не пал так низко. Я был вором, нищим, но никогда не был убийцей. Жизнь жестоко обошлась со мной. Я возненавидел богатых. Я высмеивал их. Посмотри на этих разукрашенных сеньоров, они как попугаи наряжаются в шелка, надеваю парики, их дамы мажут лицо кремом, падают в истерику когда у них на лицо вскочил прыщ. Они не знают настоящей жизни. Живут в своих шикарных домах, каждый день спешат в Версаль, чтобы отличиться перед королем, завязывают интриги, слушают глупые сплетни.
   - Зачем ты говоришь мне это? Ты не боишься, что я выдам тебя? Мне ничего не стоит сообщить полиции твое местонахождение.
   Наступила пауза.
   Сельвия неподвижно сидела в кресле около постели. На столе, где стояла кружка с водой, бутылка дешевого вина и нетронутый обед, горела свеча в бронзовом подсвечнике, пламя слабо освещала комнату.
   - Зачем тебе это? - нарушив молчание сказал Клаин.
   - Хотя бы из-за денег.
   - Ты можешь это сделать. Мне уже все равно. Мне вериться что ты не сделаешь это. Ты - другая, ты не такая как все, я это понял когда ты вошла в комнату.
   Сельвия ничего не ответила.
   Через некоторое время они продолжили разговор. Они говорили долго и по пустякам. Девушка сообщила ему, что она работает в трактире весь день, поэтому уходит из дому раним утром и возвращается только поздно вечером, поэтому он не должен удивляется ее отсутствию весь день. Эта была читая ложь, но придумать что-то более оригинальное она не смогла.
   - Ты раньше писал стихи?
   - Я продолжаю писать и сейчас. Я хочу добиться славы и известности, хочу вернуть свой титул, свои земли.
   Вдвоем они поговорили до самого рассвета. Когда до восхода осталось около часа Сельвия заявила что ей пора.
   - Ты не будешь спать? Ты же не спала всю ночь, извини, это кажется моя вина. Вместо того чтобы дать тебе отдохнуть, я всю ночь разговаривал с тобой.
   - Не беспокойся, мне это не впервой. Прощай!
   Когда она вышла на улицу, вдалеке зазвенели колокола, объявляя заутреню. Она прибавила шагу, ругая себя что придется ложиться спать голодной, в эту ночь она никого не убила. Позже, лежа в гробу и засыпая, она подумала, что давно так не проводила время, давно она не разговаривала с простым смертным на равных.
   "Интересно, что будет, если он узнает, кто она такая?" - с этой мыслю она погрузилась в сон.
   VII
   Следующим утром Сельвия проснувшись у себя, долго не могла понять где находится и что происходит. Мысли в голове ходили ходуном, в желудке стояла жгучая боль. Почему болит живот? Вампиры не чувствуют холода или жары и тем более никогда не болеют, а сейчас желудок просто кричал от боли. Некоторое время она глупо смотрела в крышку гроба, потом вспомнила вчерашнюю ночь. Она вспомнила что легла спать голодной и голод дал о себе знать.
   Потянувшись девушка вылезла из гроба и осмотрелась. Ее комната в отеле. Это комната стала настолько привычной, что казалось она здесь живет целую вечность. Кровать в углу, на которой она никогда не спала. Стенной шкаф набитый ее одеждой, большая часть которой была ворованной, и бывшие дамы носившие ее давно лежат в канаве с перекушенным горлом. Фортепиано, за которым она часами сидела и играла музыку, чтобы отвлечься от городской суеты, от забот простых смертных.
   Девушка полазила в шкафу, надела новое платье, потом подумав взяла с полки несколько книг. "Для Клаина", - решила она, - "будет о чем поговорить, он же поэт".
   Выйдя на улицу она моментально растворилась в толпе простых смертных, которые постоянно кружили около отеля. По этой причине, она несколько лет назад и поселилась в этой гостинице, здесь всегда было много народу, некоторые приезжали, другие наоборот уезжали, третье жили здесь постоянно. Здесь легко затеряться в толпе и никто не спрашивает, почему ты возвращаешься к утру, а покидаешь только вечером, почему ты никогда не появляешься днем? Это было одно из самых безопасных мест в Париже. Здесь тебя очень трудно выследить.
   Нужно было найти новую кровь, боль в желудке постоянно давала о себе знать. Луна светила высоко на звездном небе. Горожане спешили по своим делам, они не обращали внимание на одинокую девушку, которая шла по ночному Парижу и кого-то искала. В конце концов Сельвия подобрала жертву. Ее оказалось одна из молоденьких девушек, почти девочек, которые гурьбой стояли около моста и торговали цветами, сейчас уже поздно и большая часть из них ушла домой, остались только самые стойкие, которые продавали цветы до самой ночи. Но и они уже спешили домой.
   Сельвия поспешила за своей жертвой. Когда они оказались на пустынной улице Сельвия решила, что настал момент действовать. Схватив ее за руку и откинув голову, она с наслаждением укусила ее в сонную артерию - кровь хлынула теплой из раны. Она стояла и с упоением пила ее кровь. Боль в желудке исчезла, как исчез и весь окружающий мир. Новая жизнь хлынула в вены Сельвии, потому что вампир питается ни сколько кровью, сколько чужой жизнь, которая течет в нее вместе с кровью. Когда все было окончено, Сельвия посмотрела на свою жертву, ей было жаль ее, жаль что она испортила ее жизнь, но такова природа вампира.
   За спиной послышались шаги. Неужели кто-то видел все это, видел как она убивала, девушка мгновенно обернулась готовясь убить неожиданного свидетеля. Но это был Флоримон.
   - Сельвия, ты слишком далеко зашла, прекрати это.
   - О чем ты? Ты же тоже убиваешь беззащитных женщин.
   - Я не об этом. Я о поэте. Зачем тебе он? Почему ты держишь его у себя?
   - Какая тебе разница! Мне так нравиться, пожалуйста, не вмешивайся в мои дела. Это моя жизнь! Не тебе решать!
   - Сельвия, пожалуйста!
   - Что, пожалуйста?
   - Прекрати это! Ты наведешь беду на себя и на всех нас. Некоторые из других вампиров прослышали, что ты притащила к себе смертного и лечишь его. Ты хочешь чтобы он стал одним из нас? Это не возможно! У тебя не слишком мало сил, чтобы сделать его вампиром, а никто из старших не хочет тебе помогать!
   - Я не собираюсь его делать вампиром.
   - Тогда зачем?
   Девушка посмотрела на своего собеседника. Она не боялась Флоримона, она слишком хорошо его знала. Знала уже шестьдесят лет, с тех пор когда он нашел ее умирающей от холеры. Она до сих пор не знала, по какой причине он решил дать ей свою кровь, зачем он сделал ее вампиров? Она никогда об этом не спрашивала, а он никогда не начинал разговор на эту тему. Флоримон был для нее почти старшим братом, учителем, она обращалась к нему за советом, бежала к нему в трудную минуту.
   - Флоримон, не мешай мне!
   Флоримон был старше ее. На сколько? Она не знала, может быть на пятьдесят лет, может быть на сто. Как-то раз он начал ей рассказывать об Сигизмунде II, королем польским и великим князем литовским, который правил в середине XVI века. Рассказ был очень правдоподобен, Флоримон случайно оговорился, что видел короля в Вильнюсе живьем, если это правда, то Флоримону больше ста лет. Это был один из старых вампиров, которых Сельвия знала. Правда из разговоров она узнала, что есть вампиры гораздо старше его, некоторым из них далеко за триста лет.
   - Сельвия!
   - Что, Сельвия? Я уже пятьдесят лет Сельвия! Мне можно пожить одной? Если я и затеваю какую-нибудь авантюру, то ты всегда вмешиваешься и все портишь!
   - Но это тебе не какая-то придворная интрига! А по интригам ты у нас специалист! Это смертный! Простой смертный, сотни тысяч таких ходят по Парижу. Чем он тебя привлек? Ты же знаешь, нам нельзя встречаться с простыми смертными. А если он выдаст нас? Ты об этом подумала? Тогда всем станет ясно, почему каждую ночь пропадают несколько людей.
   - Он не выдаст нас! Ты же знаешь, он даже не может встать с постели! неохота объяснила Сельвия, сейчас она хотела побыстрее закончить эту беседу.
   - Сельвия, мы потеряли тебя.
   - Прощай, Флоримон, мне пора!
   Она хотела повернуться и уйти, но ее собеседник схватил ее за руку и не отпустил.
   - Пообещай мне одну вещь. Обещай! Обещай, что он никогда не узнает кто ты такая, иначе нам всем конец!
   - Хорошо, я не скажу ему, что я - вампир. Прощай!
   - Прощай Сельвия! Я хотел тебя предупредить, чтобы ты не делала глупостей. Ты у меня единственный друг.
   Встреча с Флоримоном слегка озадачила ее. Никто до сего дня не угрожал ей. Что он имел, когда говорил, что старшие вампиры не довольны этим? Что хотел сказать Флоримон? Что ей угрожает опасность? От кого? Сельвия никогда не слышала, чтобы вампиры убивали друг друга. Она никогда не слышал о вампирских войнах. Такого не было. Это чушь.
   Невозможно себе представить чтобы один вампир дрался с другим. Сила вампира растет с возрастом, чем старше вампир тем он сильнее, вампир-новичок почти ничем не отличается от простого человека, но со временем он становиться сильнее. Некоторые вампиры могли лазить по стенам, без труда запрыгивать на крышу трехэтажного дома, ломать железные решетки, но это касается только старших вампиров. До девушки доходили слухи, что древние вампиры умеют летать, но она в это никогда не верила и не встречала летающего вампира. Вернее сказать, что она вообще никогда не встречала других вампиров, она знала Флоримона, знала еще нескольких вампиров в лицо, но с ними не общалась и не знала кто из них новичок, а кто старший.
   Она шла по городу, оглядываясь по сторонам, словно из-за угла выскочит другой вампир и убьет ее. В ее душе поселился страх, но этого она никогда ничего не боялась. Вампиру нечего боятся кроме солнечного света.
   Она не хотела больше видится с другими вампирами.
   Она вбежала в свой дом, словно за ней шла погоня. Затем сделав улыбку поднялась к Клаину, чтобы он не догадался об ее душевных муках.
   VIII
   - Привет, я вернулась! - сказала она заходя к нему в комнату.
   Клаин продолжал лежать в постели, на коленях он держал деревянную доску. Через секунду Сельвия поняла, что он писал стихи. Клаин подтянул ноги к груди и положил на колени доску, на ней лежал лист бумаги, на котором он калякал слова.
   - Я попросил, чтобы мне принесли бумагу и чернила, - пояснил он.
   Честно сказать он довольно неплохо устроился. На столе, на расстояние вытянутой руки, стояла ваза с фруктами, чернила, кувшин с водой и кипа бумаг. Служанка сделала все, чтобы он мог без труда дотянуться до них, если ему захочется попить или он проголодается. Правда сама она ушла к себе домой, сейчас одиннадцать часов, Сельвия договорилась с ней, что она будет работать только до девяти.
   - Почему ты так поздно?
   - Вечером в таверне самый разгар, приходят много людей, вот и меня попросили остаться подольше, чтобы я помогла на кухне.
   - Ты давно работаешь в таверне?
   - Почти два года. Почему ты спрашиваешь?
   - Да так, я иногда захожу в трактиры и мелкие забегаловки и там знаю почти всех. Но тебя я никогда не видел. Как называется твой трактир?
   - Это имеет значение? Ты все равно в тем не был, таверна в которой я работая в основном для богатых людей, там большие цены, поэтому ты никак не мог к нам зайти.
   - Большая птица? Это один из самых дорогих мест в Париже. Обед там стоит несколько экю, ты там работаешь? Я пытался туда однажды зайти, но меня не пустили.
   Большая птица? Сельвия никогда не слышала о таком месте, хотя она знала почти все дорогие таверны в Париже. Она сама иногда заходила в них. Ей просто было необходимо пообщаться с простыми смертными, вставить реплику в разговор, послушать сплетни или просто посидеть в кругу людей, которые окружены своими заботами, до которых Сельвии нет никакого дела. Что ответить Клаину? Подтвердить или назвать другой трактир? Если она назовет другой, то он может сказать, что был в нем, если она подтвердит и скажет что работает в Большой птице, то он спросит где он находится, а она никогда не слышала про этот трактир.
   - Да, я работаю в Большой птице, - сказала Сельвия и чтобы побыстрее сменить тему разговора спросила, - как твоя рана?
   - Спасибо, мне уже лучше. Я думаю, через пару дней смогу встать.
   - Что ты пишешь?
   - Посмотри.
   Клаин передал Сельвии лист бумаги.
   Там было написано стихотворение. Несколько слов в каждой строчке, неровный почерк и внизу подпись - Голос. В стишке шел разговор по современную Францию, простой народ любил подобные вещи, народу нравилось когда высмеивают Мазарини и короля. Стихотворение назвалось "Молоко". Мазарини был изображен в виде управляющего молочной фермы, доярки пытаются подоить дряхлую корову и не понимают, что молоко уже давно кончилось, а корова стара и обессилена. Когда Мазарини догадывается, что молока больше нет, он идет к хозяину и сообщает об этом говоря что корову пора пустить под нож. Хозяин соглашается и приказывает убить корову, не понимая, что именно эта корова кормила его на протяжении многих лет.
   - Я написал это сегодня, - произнес Клаин и хотел было объяснить замысел, но увидев на лице Сельвии странное выражение, замолчал.
   Под коровой подразумевается простой народ, из которого налоги высосали все силы, народ нищ и обессилен, больше не может платить налоги так же как и корова больше не может давать молока. Хозяин - это сам король, который во всем подчиняется Мазарини, как и здесь подчиняется он без колебания дают распоряжение управляющему даже не задавая вопрос как будет жить дальше, если корова умрет. Было особое очарование в оригинальном замысле стиха, но здесь было и множество ошибок. Сельвия сразу увидела все слабые стороны стихотворения, она вообще не уловила рифму, за исключение тех мест где Мазарини называли "поганым итальянцем". Слишком много было простых слов, оскорблений в сторону двора.