Мария Николаева. Хаос дорог

   А я сбежал. Когда узнал, чего именно от меня ждут, сбежал, трусливо, не думая о последствиях, не вспоминая о том, что они все зависят от меня…
   Наверно, они правы, и я все-таки предатель. Я ведь лишил их последней надежды. Но если взглянуть на все с другой стороны – я спас их, спас от монстра, которого они, сами того не зная, создавали день за днем…
   Все-таки я рад, что стал человеком, просто человеком, без прав и обязательств – ведь Ксан-переводчик обрел то, чего никогда не было у Алесана Двуцветного – место, в которое хочется вернуться.
   И поэтому я вернусь. Во что бы то ни стало.
   …Город мы покинули, когда колокола на главной башне звонили полдень. Мейлон ехал верхом на гнедой кобылке и время от времени недовольно поглядывал на меня, но я старательно не замечал его взглядов.
   И только когда мы отошли от города на достаточное расстояние, я повернулся к своему нанимателю.
   – Остановимся здесь ненадолго. Мне надо позаботиться о средстве передвижения, – и, не дожидаясь ответа, я свернул с дороги в небольшой лесок.
   Отойдя подальше и убедившись, что Рыжик за мной не увязался, я опустился на землю между корнями раскидистого дерева и полез в сумку. Как обычно, нужная вещь оказалась на самом дне. Я неуверенно провел пальцем по затейливому узору на ножнах. Кинжал был небольшой, в полторы ладони длиной, но с характером. Раньше у меня все оружие было живым, я любил придавать форму железу, выковывать из ничего новую душу… А он и вовсе особенный: этот кинжал – мое первое самостоятельное творение, наверно, поэтому он и выглядит так просто, только ножны украшены, а само оружие даже клейма не имеет – не было у меня тогда еще своего знака. Но мне понравилось то, что вышло, поэтому с самого создания я не расставался с ним. Своеобразный талисман, имевший имя, но утративший его вместе со мной. Как же я назвал его тогда? Защитник? Да, точно. Мне было одиннадцать, и я отчаянно хотел иметь кого-то близкого, принадлежащего только мне. Поэтому полудетская поделка, в которую я вложил часть своей души, стала Защитником.
   А потом в моей жизни появился Ша’рэл. Он был немногим старше меня и, наверно, столь же одиноким. Сидский принц, младший в семье, не нужный ни отцу, ни матери. Он клялся, что станет моим «щитом» и что мы всегда будем вместе…
   А потом началась закалка Двуцветного…
   Если бы я знал тогда, через что мне придется пройти только из-за имени, то отрекся бы сразу, не оттягивая это событие на долгих двадцать лет.
   Но я не знал. А потом стало поздно. Не Свет и не Тьма – что-то среднее. Чудовище и выродок. Разве такой достоин дружбы и верности? Конечно, нет. И я как-то незаметно стал отдаляться от Черныша. Он сопротивлялся, пытался стать для меня кем-то важным, до последнего не теряя надежды, что в свой ближний круг я введу именно его. А я уже просто не мог находиться в его обществе. Меня ломали, беспощадно ковали из ребенка Двуцветного Лорда. И они преуспели в этом. Однажды наступил момент, когда мир утратил для меня все цвета. Мне пришлось научиться быть равнодушным, иначе бы я просто не выжил – сошел с ума, вот только мои родичи не учли, что безразличие может быть настолько полным…
   Я потерял себя, а кинжал остался как напоминание о том, что когда-то и я был… лучше? чище? Наивнее – это ближе всего к правде.
   Боги! Что-то в последнее время я слишком много думаю о прошлом. Словно оно догоняет меня, а я бегу, боясь оглянуться, потому что, если вдруг оглянусь – у меня может не хватить решимости и сил продолжать идти выбранным путем.
   Что ж, возможно. Но это случится не сегодня и не завтра, а значит, мне лучше вспомнить о цели своего визита в этот лес. Я освободил кинжал из плена ножен, серебристо-голубое лезвие хищно сверкнуло. Мой Защитник жаждал крови, слишком давно его не выпускали на волю, а он не любил, когда о нем забывали. Я неловко улыбнулся оружию, как старому, проверенному временем и делом другу, а потом сделал небольшие разрезы на запястьях. Раны сразу же налились кровью – красной. Сколько ни смотрю на этот цвет, а все удивляюсь – неужели из нелюди так просто сделать человека? Нет, не просто. Да и кровь у меня, точнее, не красная, а темно-бордовая, а если выждать немного, то и вовсе черной станет. Вот такой я диковинный зверек: не эльф, не человек и не двуликий.
   Ладно, хватит медитировать на собственную кровь, а то такими темпами скоро сознание потеряю – с разрезами я немного перестарался.
   Ландыш откликнулся на мой зов только с третьего раза. Он северным ветром заметался между деревьями, отчаянно не желая подчиняться и принимать другую форму. Если бы три десятилетия назад я не додумался привязать его к своей крови, он бы даже не услышал мой зов теперь, но раз уж я оказался настолько предусмотрительным, что пожертвовал часть своей силы этому созданию, то подчиниться он обязан.
   Холодный ветер нещадно жалил ледяными иглами кожу, но я терпел. Скоро его ярость схлынет и вот тогда…
   – Спокойно, малыш. Спокойно. Ты ведь соскучился по вкусу моей крови. Я же знаю. Они тебя совсем не кормили мясом. Они не знают, что ты у нас хищник, – негромко шептал я. Руки уже немели, да и перед глазами немного плыло. Проклятие! Ну почему человеческое тело такое слабое?!
   Наконец ветер стих. И передо мной появился конь, серебристо-голубой, как свежевыпавший снег. Он посмотрел на меня светлыми льдинками глаз, словно спрашивая позволения. Я быстро кивнул – не зря же я резал себе руки, пусть хоть кому-то это принесет пользу. Невидимый язык неожиданно скользнул по запястьям, едва не заставив меня взвыть в голос. Боги, как же холодно! Словно сунул руки в прорубь зимней ночью.
   – Ну что, признал? – Я посмотрел на Ландыша, про себя радуясь, что, в отличие от сестры, я предпочел в спутники не бурю, а всего лишь ветер.
   «Признал, danell. Вы изменились».
   Северный ветер в собственной голове – это нечто. Ощущение просто не поддается описанию.
   – Изменился?
   Это он про цвет крови?
   «Вы стали старше».
   Забавное наблюдение. Старше – это как? Если он о возрасте, то внешне я почти не изменился. Даже человеческая природа не желает оставлять следы на моем лице. Мне уже сорок, вернее, будет сорок зимой, когда все дороги заметет, а тепло покинет эти земли на неопределенный срок. А выгляжу я по-прежнему на двадцать с хвостиком.
   Но если не внешность, тогда что ты имел в виду под словом «старше», старый друг? Новый опыт? Но тогда ты бы выбрал другое слово: с опытом приходит мудрость, а ее во мне ты явно не видишь.
   «Danell, вы ведь уже не ребенок – перевяжите раны», – добродушно поддел меня Северный ветер. Не помню, чтобы раньше он позволял себе такие вольности, впрочем, мы уже столько лет знаем друг друга, что это не важно. Да и не Лорд я больше.
   Тем более он прав: у людей-то раны в одно мгновение не затягиваются, а значит, придется самому о себе позаботиться. Бездна! Ну почему мне всегда приходится напоминать себе об этом?!
   …К Мейлону я вернулся лишь через час. Рыжик уже успел изрядно поволноваться и явно собирался идти на розыски, но не решался бросить лошадь и вещи без присмотра.
   – Где ты шлялся?! – налетел он на меня, стоило мне только показаться между деревьями. Выглядел он при этом весьма примечательно: золотистые глаза сверкают, волосы встрепаны, а руки тянет так, словно желает придушить.
   – За лошадью ходил, – ответил я, указывая на хмуро бредущего позади меня Ландыша. Когда он узнал, куда именно мы направляемся, то обиженно надулся и больше не произнес ни слова.
   Мейлон перевел взгляд на моего коня и удивленно вытаращился на него.
   – И… и это ты называешь лошадью? – взволнованно уточнил Рыжик, пристально разглядывая мое «средство передвижения».
   «И это вы называете «новым приятелем»?!» – в тон ему откликнулся Ветер.
   – А что не так? – Вопрос я адресовал сразу обоим.
   – Это же не лошадь, а чудо! Где ты ее нашел?
   – Его, – поправил я. – Это Ландыш. И там, где я его нашел, таких больше нет.
   «Спасибо на добром слове, danell. Но кем вы считаете это существо?»
   Существо? Это он о Рыжике? Любопытно. Чем же его не устраивает мой наниматель? Боги, я бы сейчас все отдал за способность вновь заглянуть в самую суть вещей!
   – Он призванный, да? Ты маг? – Мейлон как-то ошарашенно смотрел на меня, словно только сейчас понял, что связался с чем-то странным.
   – Он призванный, – согласился я с первым пунктом, – но я не маг. Ландыш завязан на мою кровь, – я показал Рыжику свои перебинтованные запястья. Несколько бурых пятен уже проступили сквозь ткань, а значит, еще одним вопросом меньше – красная кровь только у людей. Любопытно: а у кого тогда черная? Даже тут я умудрился сделать финт ушами…
   – И кто тебе сделал такой подарок? – подозрительно сощурив золотые глаза, спросил Мейлон. И я запоздало вспомнил, что мальчик-то мне достался не простой, а из тайной стражи.
   – Родственники, – почти не соврал я. Все верно: не будь я Лордом Севера – не смог бы призвать Ветер, так что и моей семье есть за что сказать спасибо.
   – Маги?
   – Не то слово, а я белая ворона в семье. Вот они от меня и откупились.
   – А эльфов у тебя в родственниках случайно нет? – напряженно спросил он, окинув меня подозрительно внимательным взглядом.
   Бездна и все ее порождения! Да что они все привязались к этой теме?! Неужели я так похож на ушастых?! Может, зря я к людям ушел? Надо было податься к светлым, в леса, – уж там бы меня точно никто не нашел. Разве что Нурнаил… но это уже совсем другая история.
   – Нет! – рявкнул я и отвернулся. Всему есть предел, и моему терпению в том числе.
   – Ты уверен?
   – Абсолютно! – бросил я и взобрался на спину Ландыша. Седло мне было ни к чему, так же, как прочие атрибуты всадника – Ветер меня не уронит, а значит, и беспокоиться мне не о чем.
   …Ночевать нам пришлось под открытым небом. Впрочем, ничего другого я и не ждал, здраво рассудив, что из проклятых земель все давно предпочли переселиться в другие области.
   Устроились мы недалеко от дороги, в развалинах какого-то здания. Возможно, раньше здесь был постоялый двор, но теперь от дома остался только фундамент да одичавший огород. Зато был крытый колодец, вода в котором до сих пор была годна для употребления, да и за хворостом далеко ходить не надо было – рядом замечательный подлесок.
   Ландыша я отпустил сразу же, как только мы остановились на ночлег. Северный ветер, покружив немного по ближайшей поляне и поиграв с лепестками огня, умчался в лес – пугать местных духов.
   Все это время Мейлон не сводил с меня напряженного взгляда.
   – Северный ветер? – негромко уточнил он. В золотых глазах причудливо сплелись воедино отблески пламени, не давая мне возможности понять, что именно так беспокоит их владельца.
   – Северный, – подтвердил я.
   – Твои родичи служат сидам? – Тон Рыжика мне совсем не понравился. У него какие-то счеты к темным? Или он их не любит в силу традиций?
   – Моя семья никому не служит.
   Все верно: служат – ей.
   – Разве еще остались магические династии, никому не отдавшие свою верность?
   Я неопределенно пожал плечами. Меня этот вопрос никогда не волновал. Я знаю, что многие по-настоящему древние и сильные династии магов служат эльфам, а иногда и напрямую Домам, но все или нет… я никогда не задавался этим вопросом. Не исключено, что еще есть семьи, свободные от клятвы, но не поручусь.
   – Как видишь, – уклончиво ответил я.
   Мейлон задумчиво кивнул. Теперь он не отрываясь смотрел на пламя. Я же, вытянувшись на своем одеяле, вслушивался в шепот закипающей воды. Люблю такие ночи. Душный день уступил место прохладе, и к утру на траве вместо росы появится легкая изморозь. Наверно, я просто слишком привык к холодам, вот и ищу их. Странно это: мороз я люблю, а снег – нет. Вот такой я забавный зверек. Двуцветный.
   Что-то в последнее время я слишком часто вспоминаю этот факт. Причем ненавистный титул стал для меня словно бы оправданием моих странностей…
   «Danell». Мысленный голос Ветра прохладой разлился по телу. Я застыл, напряженно ожидая продолжения. Ландыш не стал бы меня беспокоить по пустякам. Вот только чего он ждет? Ответа? Но я же теперь абсолютно пуст, я и его-то слышу только благодаря крупицам своей крови в его жилах.
   «Danell, кажется, у вас скоро будет гость. Очень интересный гость». Не дождавшись моего ответа, Северный ветер поспешил сообщить все сразу. Вот только манера общения у стихийных духов самая что ни на есть раздражающая – они слишком любят недоговаривать. И как назло, я теперь не могу ничего из него вытянуть силой.
   Впрочем, если подумать…
   Во-первых, если Ландыш предупредил в таком тоне, то «гость» опасности не представляет. Во-вторых, Ветер решил, что целью этого путешественника являемся мы – значит, он встречал его раньше… И, наконец, кроме очень узкого круга лиц, он никого не знает.
   Бездна и ее порождения! Кто еще из моих старых знакомых решил вспомнить обо мне?! Мне что, мало было Черныша?!
   Стоп. А если немного подумать? Ша’рэл ведь не просто так являлся. Он был вестником от моих родственничков, а о свадьбе, тем более свадьбе повелителей разных Домов, обычно сообщают дважды.
   Кого могла послать Мариса? Нет, не так: кто из ифритов знает меня достаточно близко, чтобы найти?
   Бездна! Вот именно таких немного, я бы даже сказал, всего один… И меньше всего мне сейчас хотелось бы видеть его.
   – Рыжик, присмотри за костром, – приказал я, поднимаясь с земли, – и проследи, чтобы ужин не подгорел.
   Мейлон механически кивнул и только после этого насторожился:
   – А ты куда собрался?
   – Не бойся, я ненадолго и недалеко. Просто надо встретить старого… – я замялся, не зная, как можно охарактеризовать мои взаимоотношения с этим ифритом. Эмоций у меня одно упоминание об этом огненном демоне вызывало много и самых разных, а потому выбрать что-то одно казалось немыслимой задачей.
   – Друга? – предположил Рыжик. Я резко мотнул головой – вот уж чего точно не было и нет! Я ему в жизни не поверю и не доверюсь – одного раза более чем достаточно!
   – Скорее уж врага. Впрочем, тут все зависит от точки зрения… – Не желая врать, я попытался уйти от прямого ответа. Вышло не так уж и хорошо, но зато от меня отстали. Видимо, как и я, мой спутник не горит желанием слишком сближаться со мной. – Я постараюсь освободиться пораньше, но все же лучше не отходи от костра.
   – Ты бы хоть взял оружие.
   – Оно мне не поможет, – вздохнул я и отправился по дороге обратно, в сторону покинутого нами города… навстречу «старому знакомому». Если я не ошибся и это действительно Рейм, то вчерашняя беседа с Чернышом мне покажется ничего не стоившим пустяком. С Ша’рэлом меня связывала только старая дружба, а вот с ифритским принцем…
   Я невольно вздрогнул от непреодолимого отвращения, когда перед глазами пронеслись воспоминания прошлых встреч. Впрочем, это отвращение – чувство новое, принадлежащее Ксану-человеку, а вот Князю Алесану в свое время все было безразлично…
   «Danell…» Ландыш появился рядом со мной. Серебристая шкура слабо светилась в вечерней тьме. Я благодарно улыбнулся северному духу. Странно, но из всех, кто клялся мне в верности, по-настоящему верным остался лишь порабощенный Ветер. Такие вот шуточки у danely Судьбы.
   Всадника я заметил издалека. Да и сложно его было не заметить: конь под ним пылал, как промасленный уголек – само тело черное, а грива и хвост словно из языков пламени. Значит, я не ошибся: брать Принца из конюшен помимо самой Марисы мог только он.
   Я напряженно смотрел, как неотвратимо приближается всадник. Воображение против воли нарисовало картину: закутанный с ног до головы кочевник прижимается к сильному телу коня. И невозможно ни разобрать пол наездника, ни рассмотреть его лицо – все, кроме глаз, в темноте вспыхивающих алыми всполохами, скрыто от взоров простых смертных…
   Вот интересно, Рейм посчитает меня достойным увидеть его лицо? Или решит, что какой-то «человек» и права не имеет лицезреть наследника огненных эльфов?
   Принца Рейм осадил всего в двух шагах от меня, из-за чего разгоряченный скачкой зверь встал на дыбы. Ландыш сделал шаг вперед, готовый до последнего защищать своего хозяина от пламенного духа. Я жестом остановил его, даже не взглянув в его сторону, сейчас все мое внимание было сконцентрировано на завернутой в серый плащ фигуре. Знакомые пламенно-красные глаза смотрели на меня поверх шарфа, скрывавшего нижнюю половину лица. И их выражение не предвещало мне ничего хорошего.
   Я не могу сказать, что прекрасно знаю старшего сына нынешнего правителя ифритов, но кое-что нас связывает. И я не раз видел его лицо без этого дурацкого шарфа, поэтому мне несложно мысленно дорисовать его образ. Властная линия губ, резко очерченные скулы, чуть заметная белая полоска шрама у подбородка и мягкие рыжие волосы, словно в протест против эльфийской моды, обрезанные по плечи.
   – Ну, здравствуй, котенок. Соскучился? – Хищно сощурив глаза, Рейм медленно сдвинул шарф, позволив мне увидеть его улыбку. Меня невольно передернуло и от его тона, и от его взгляда. Этот младший никогда не изменится. Впрочем, так же, как мое отношение к нему.
   – Нисколько, – мгновенно ощетинился я. Мне совсем не хотелось поднимать тему наших взаимоотношений – и без того проблем хватает.
   – А вот я, представь себе, скучал. Ты был на редкость интересным существом, котенок, – послушным, но упрямым одновременно, – произнес он, знакомо растягивая слова. Он всегда так говорил, когда хотел немного поиграть – Рейму безумно нравилось то, что я сопротивлялся его власти. И я, как идиот, наступал на одни и те же грабли, пока не догадался просто смириться. И я победил, потому что безразличная покорность ифритского принца не устраивала. Правда, даже после этого ломка продолжилась, вот только, когда не противишься ничему происходящему, удается хоть что-то сохранить. Жаль, что я это понял так поздно. Если бы я с самого начала принял свою судьбу, то, возможно, не превратился бы в монстра, способного сорваться и убить из-за любого пустяка.
   – Что, котенок, так и не поприветствуешь бывшего учителя как полагается? – насмешливо поинтересовался Рейм, спрыгнув с коня. Он стоял всего в шаге от меня, при желании я бы мог даже до него дотронуться… Сам того не заметив, я подался назад, а когда понял, что испуганно шарахнулся от какого-то эльфа, не сдержавшись, зло бросил:
   – Иди ты в бездну со своими химерами!
   – Эмоции? Алесан Двуцветный демонстрирует что-то кроме вселенского равнодушия? – фальшиво удивился ифрит, довольно щуря бесстыжие глаза. – Человеческая шкура сделала невозможное – заставила тебя чувствовать?
   – Рейм, говори, что тебе надо, и убирайся ко всем двуликим! – Меня этот разговор уже начал раздражать, вернее, раздражал он меня с самого начала, но еще немного, и я нарушу собственную клятву… Но, видят боги, ради возможности убить этого гада собственноручно я отступлюсь от многого!
   – А ты выполнишь все мои просьбы, Владыка? – Он произнес это столь двусмысленно, что мне нестерпимо захотелось ему врезать, чтобы хоть так стереть с его губ эту наглую ухмылочку.
   С трудом взяв клокотавшую в груди ярость под контроль, я негромко произнес:
   – Рейм, я не появлюсь на церемонии. Мариса может и подождать моей смерти, раз уж так желает войти в Северный Дом. Я не меняю своих решений, кто бы ни пришел от нее.
   – Значит, этот темный уже успел с тобой переговорить? Неужели ваша связь настолько сильна, что он нашел тебя раньше меня?
   Я неопределенно пожал плечами. Ша’рэл одно время входил в мой круг, я считал его другом, ему бы я доверил все, даже собственную душу… Но ифрита такой ответ не устроит.
   – Иди в бездну, Рейм! Меня еще вечность назад достали твои фантазии и придирки. Черныш был моим другом гораздо дольше, чем ты – наставником. Впрочем, думаю, это тебе и так известно.
   – Разумеется, известно. – В пламенных глазах ифрита появилась тень недовольства. Он не любил, когда я напоминал ему о его месте. Всего лишь наставник. Да еще и не лучший в этом ряду, ибо до моей души он, как ни старался, так и не смог добраться. Ломка так и осталась незавершенной, иначе бы у меня и мысли о побеге не возникло. Все-таки мне повезло. Если бы с самого начала Пламенный принц подошел к своей задаче со всей серьезностью, я бы сейчас не стоял здесь. И я бы не ненавидел его так, как ненавижу. Видят боги, мне до сих пор противно вспоминать о том, что со мной сотворили по воле Совета… Но разумом я признаю, что это было необходимо, в отличие от развлечений Рейма… он ведь мог повести себя иначе, возможно, я бы даже повелся на его очаровательную игру, но… не хочу вспоминать. – А я, стало быть, был врагом?
   – Не врагом, Рейм. Ты был всего лишь навязанной мне волей Совета. С чего ты взял, что я чем-то выделяю тебя из остальных?
   – Так вот, значит, кем я был для вас, Князь? Забавно это слышать. Думаю, danely Марису порадовали бы ваши слова, а то она вечно ревновала вас ко мне… Почему-то она была уверена, что лишь моя персона пробуждает в вашей душе хоть какие-то чувства. – Рейм нацепил маску воина Дома и теперь смотрел на меня, как на Владыку, пусть и бывшего. Правда, уважения или смирения в его взгляде от этого все равно не прибавилось. Впрочем, его признание мне уже давно и не нужно.
   – Ревновала? – Зацепившись за слова ифрита, я невольно усмехнулся. – Быстро же она забыла о своих чувствах ко мне.
   Интересно, а Мариса тоже была частью ломки? Или, может быть, моей семейке просто надоело возиться с двуцветным выродком, и они решили обзавестись другим наследником? Не знаю, да и безразличен мне ответ, если честно. Возможно, когда-то я и любил свой Дом, но после ломки в душе не осталось места глупым воспоминаниям детства.
   – Вы не имеете права так говорить, danell. Вы же ничего не знаете! Владычица очень страдала…
   – Рейм, мне глубоко безразлично, устраивала ли истерики твоя danely или сразу забылась в объятиях моего брата. Я всего лишь прошу оставить меня в покое – это не так уж и много. – Я снова, пряча взгляд, закрыл глаза. Это стало уже своеобразной привычкой. Так же, как страх, что мои мысли можно прочитать. Впрочем, сложно ли умеючи?..
   – Вы по-прежнему жестоки, danell.
   – Не жесток, – возразил я.
   – Да, не жестоки – равнодушны. А это, можете мне поверить, гораздо хуже, – обреченно произнес он и поклонился. Странно, не помню, чтобы Рейм когда-то гнул передо мной спину. – Я передам Владычице Марисе ваши слова, danell. До встречи, – ифрит запрыгнул на спину коня, но поворачивать не спешил, словно чего-то ждал от меня.
   – Прощайте, sell Raym. Я не думаю, что мы снова свидимся, – поправил его я. Но люди же не зря прозвали ифритов демонами, Рейм вместо того, чтобы молча уехать, многообещающе улыбнулся.
   – Нет, котенок, до встречи. Когда-нибудь ты вернешься обратно – тогда и поговорим. – И теперь, уже не дожидаясь ответной реплики, он развернул коня и рванул назад, в сторону заселенных земель.
   А я стоял и смотрел ему вслед, впервые на своей памяти желая встретить его снова. Я ненавижу, когда кто-то оставляет за собой последнее слово!
   «Danell», – Северный ветер поспешил напомнить о себе.
   – Да?
   «Вы ни о ком не забыли?» – мягко поинтересовался Ландыш, даже не скрывая насмешливо-едких интонаций.
   Проклятие! Рыжик! Я же оставил его одного, даже не объяснив толком, куда и зачем иду!
   …Мейлон сидел у самого костра, зябко протягивая к пламени руки. И огонь ласковым зверьком вился вокруг него, изредка касаясь бесцветным языком светлой кожи. Сейчас он, как никогда прежде, напоминал ребенка, потерянного, не знающего, куда деться от обуревающих его страхов и мыслей.
   Еще одна маска? Или ты настолько испугался, что показал свое истинное лицо, Рыжик?
   Что ж, зато теперь я хотя бы знаю, что мое первоначальное мнение было верно – ифриты у него в роду все-таки были. Ошибся я в другом, когда посчитал, что в этом мальчике есть хоть капля человеческой крови… Однако он неплохо замаскировался! И если бы не столь яркая реакция на вестника Пламенных…
   Вот только интересно, почему он почувствовал приближение Рейма? Причин, конечно, может быть много. Эльфы вообще неплохо чувствуют друг друга, особенно на незначительных расстояниях, но что-то мне подсказывает, что здесь несколько иная ситуация.
   – Зачем он приходил? – тихо-тихо, почти неслышно.
   – Кто? – на всякий случай уточнил я, хотя и так было ясно, о ком речь.
   – Демон. – Всего одно слово, но в нем столько противоречивых эмоций, что даже огонь сжимается в испуганный комочек.
   – Он был всего лишь вестником, – как можно спокойнее произнес я, пытаясь вывести Рыжика из этой задумчивости. Ничего хорошего не случится, если он потеряется в своих чувствах, тем более когда они настолько противоречивы.
   – С какой это поры наследники правящих династий стали «всего лишь вестниками»?! – резко вскинулся Мейлон. Золотые глаза на мгновение полыхнули огнем, истинным, тем самым, что горит в недрах планеты. И в душах ифритов старшего рода.
   Я тяжело вздохнул: значит, вот что почувствовал мой спутник… Родная кровь. Что ж, теперь я хотя бы знаю, чего ожидать от мальчишки. Только интересно, кем он приходится Рейму? Не мое, конечно, дело, но любопытно же! Хотя если задуматься… была одна любопытная история пару десятилетий назад. И там помимо правителя ифритов была замешана еще и светлая девчонка, кажется, дочка Рондира. Неужели все-таки полукровка? Боги Изначальные, да такого уже пару тысячелетий не случалось! А уж чтобы княжеской крови – и не было вовсе! Но если этот парнишка действительно тот, за кого я его принял, то проблем у него не меньше, чем у меня. Даже больше. Ни в одной правящей династии никогда не признавали полукровок, а если в тебе еще и кровь ифритов течет, то ты уже труп, просто пока еще не понял этого. Как этот мальчик вообще столько прожил? Нет, опять не так формулирую вопрос: кто его прятал все это время? И кто прячет до сих пор – ведь Рейм присутствия сородича не почувствовал. Так же, как я прежде не распознал в нем эльфийской крови.