Мария Северская. Мисс тридцать три несчастья

Мария Северская
Мисс тридцать три несчастья

   Славка и не заметила, как учебный год подошел к концу. Вроде вчера еще кидалась подушкой в нагло выдергивающий ее из сна будильник, а сегодня спи хоть до обеда, никто и слова не скажет. Хотя глупо, конечно, спать, когда за окном солнце, изумрудная зелень и плюс двадцать пять в тени.
   Славка протянула руку и нашарила под подушкой мобильник. Протерла глаза, зевнула. Ноль сообщений и ноль вызовов. Чего и следовало ожидать. Все, кто мог позвонить-написать, еще на прошлой неделе свалили из города – на дачи, море, за границу, в космос. Кто куда, короче. Только она осталась. А все из-за проклятой физики с алгеброй! Ну не любит она точные науки, да и они ее не жалуют, не даются, хоть тресни. И вроде ведь не тупая, просто, наверно, не ее.
   Жаль, мама этого не понимает. Увидела дневник с четвертными оценками и даже в лице изменилась. Она-то мечтала о дочери-отличнице, а Славку по некоторым предметам едва до троек дотянули. И это в десятом классе, когда всего через какой-то год поступать в институт.
   Правда, по русскому, литературе и истории с географией у нее всегда твердые пятерки, но мама почему-то упорно не желает верить в то, что ее дочь чистый гуманитарий. Твердит, мол, не в кого Славке быть математически недоразвитой. Мол, сама мама училась исключительно на «пять» по всем предметам – и в школе, и в институте.
   Славке так и хочется в такие моменты сказать, что вот и доучилась до того, что осталась одна с ребенком – никому не нужная: ни мужа, ни друзей-подруг, только работа без сна и отдыха.
   Славка и не помнит маму в своем детстве, с ней бабушка сидела до пятого класса. А бабушка потом умерла, и осталась одиннадцатилетняя девчонка в доме за хозяйку. С горем пополам все сама научилась делать: и стирать, и убираться, и в магазины ходить, и обеды готовить для приходящей с работы уже под ночь родительницы.
   И ведь ни разу не пожаловалась, не посетовала на то, что из-за такой жизни у нее нет никакого свободного времени, одни сплошные борщи, очереди в кассу и грязная посуда. А маму вот, как оказалось, Славка не устраивает. Она, наверно, предпочла бы пустой холодильник, зато дочь, одинаково успевающую по всем предметам. Вот она – вечная несправедливость!
   Хотя надо отдать маме должное, еще прошлым летом, после окончания Славкой девятого, она сказала ей: лучше учись, мол, совсем не обязательно превращаться в домработницу, это ты всегда успеешь. На что девушка лишь плечами пожала. И продолжила в том же духе.
   Как объяснить маме, что Славка привыкла и стоять у плиты ей намного приятнее, чем решать задачки по алгебре? Ведь пока ты делаешь что-то руками, голова свободна и можно сколько угодно размышлять о дочитанной вчера перед сном книге или услышанном на уроке истории рассказе о лидерах Французской революции.
   С лидерами это, конечно, она погорячилась. Чаще их место в ее голове занимают всякие истории про любовь, которые она придумывает себе сама: одну историю в день. Про неизменного прекрасного юношу и ее – Славку. В ее воображении избранник спасает ее от бандитов, дарит роскошные подарки и обещает любить до самой смерти и даже после, в заоблачном мире, куда ушла Славкина бабушка.
   – Мирослава, подъем, хватит спать, соня! – В комнату заглянула мама, несмотря на ранний час уже одетая в льняной летний костюм и накрашенная для выхода в свет. И когда она только все успевает?!
   – Сейчас всего десять, – заныла Славка. – Можно я еще часок поваляюсь, каникулы же!
   – Ни за что! – раздельно произнесла родительница. – Тебе столько всего надо сделать. Знаю я твои валяния. Пролежишь в кровати до обеда и ничего в итоге не успеешь. Не забыла, что в шесть я должна отвезти тебя в Зеленоград?
   – В шесть ты обычно еще на работе сидишь, – буркнула девушка.
   – Не сегодня. – Мама подошла к не желающей вставать дочери и сдернула одеяло. – Я еще вчера предупредила нашего главного, что уйду пораньше. Так что не отвертишься.
   Славка тяжело вздохнула и села, спустив ноги на пол. Провела рукой по торчащим после сна в разные стороны пшеничным волосам, потрясла головой.
   – Я там кашу сварила, – сообщила мама, уже стоя в дверях. – Если поторопишься, не придется подогревать. И чтобы в шесть была готова. Поняла?
   – Да поняла, поняла, – обреченно проговорила девушка и услышала, как хлопает входная дверь и в замке проворачивается ключ.
   Пока умывалась и запихивала в себя пресную пшенную кашу – мама, как всегда, забыла посолить, – продумывала план на день. Предстояло сходить в магазины – обувной, приобрести кеды, прошлогодние окончательно порвались, и продуктовый – что-то там купить с собой, список мама оставила под магнитом на холодильнике.
   Список оказался огромным, и в супермаркет пришлось тащиться два раза. В итоге чуть не забыла про кеды, вспомнила уже после обеда. Схватила с полки первые попавшиеся, толком даже не померив, и только дома обнаружила, что они вовсе не черные, как хотелось, а темно-синие, так что под любимые антрацитовые джинсы не наденешь, придется оставить джинсы дома.
   – Вот раззява! – обругала себя Славка и кинула кеды на середину комнаты, куда пятью минутами позже полетели и вещи из шкафа: ветровка, хлопчатобумажный свитер, несколько маек и топиков, джинсовые шорты, легкие брюки, сарафан, юбка, пакет с нижним бельем и носками, старые голубые джинсы с дыркой чуть выше колена – если не знать, что их порвала сама Славка, зацепившись за торчащую из забора во дворе проволоку, можно подумать, что дырка была задумана дизайнером. Босоножки, домашние тапочки и спортивные штаны, в которых в прошлом году ходила на танцы.
   – Пожалуй, на месяц мне этого хватит, – задумчиво произнесла девушка, глядя на груду вещей.
   Дело оставалось за малым – запихать все в чемодан, в котором еще должно остаться место для толстой тетради, набора ручек, пары-тройки ее любимых книг и ноутбука. Или ноут с собой не брать? Пожалуй, все-таки оставит его дома, в Зеленограде же есть стационарный комп.
   Мама, конечно, опоздала, приехала домой не в шесть, а в половине седьмого и сразу набросилась на Славку.
   – Вещи собрала? Чего копаешься? Это что? Чемодан? А почему он не застегивается? И где рюкзак? Я же сказала тебе его взять! – И все в таком же духе.
   Даже поужинать не успели.
   Три часа стояли в пробке на Ленинградском шоссе и слушали, как бибикают водители впереди стоящих автомобилей.
   «Вот странные люди, – думала Славка, передвигая на экране мобильника цветные шарики, – какой смысл сигналить, когда это ровным счетом ничего не меняет? Можно подумать, сейчас они побибикают, и пробка, как по мановению волшебной палочки, сразу же рассосется».
   Маму их положение бесило не меньше, чем соседних водителей, но она не торопилась лупить по кнопке клаксона, терпела, только барабанила по рулю пальцами с перламутровым маникюром.
   – Чтобы звонила мне каждый день, – выдала она наконец.
   – Ага, – кивнула девушка, не поднимая глаз от экрана телефона. – Можешь и сама иногда мне набирать.
   – И буду!
   «Вот и поговорили», – усмехнулась про себя Славка.
   – И будь добра, веди себя там нормально! – Голос родительницы набирал обороты. Она нервничала. Но понять ее было можно – целый день на работе, а теперь еще, вместо того чтобы отдыхать дома перед телевизором, везет непутевую дочь к дальним-предальним родственникам за тридевять земель, в стольный город Зеленоград.
   – И дяде Руслану буду звонить, узнавать, как твои успехи. Так что не надейся, что сможешь отлынивать от занятий.
   Дядя Руслан был физиком от бога. Гением, как про него говорили. Сто лет назад окончившим МГУ, затем работавшим в НИИ, после несколько лет преподававшим физику студентам, а теперь осевшим дома. На жизнь он по нынешним временам зарабатывал репетиторством, готовил абитуриентов в физико-математические вузы. Вот и с Мирославой согласился позаниматься, бесплатно, конечно, по-родственному. И вариант предложил: пусть девушка поживет месяц в его семье, чего она, в самом деле, будет мотаться из Москвы в Зеленоград? Расстояние хоть не такое уж и большое, но все равно же расстояние. А в Зеленограде и воздух чище, и лес прямо за домом, и пообщаться есть с кем – сразу трое мальчишек, Славкиных четвероюродных братьев, и сестренка, но та не в счет, ей ведь всего шесть лет.
   Славкина мама сперва не хотела отпускать дочь так надолго, а потом подумала и согласилась. Не вечно же ее при себе держать, взрослая уже девушка-то. К тому же за ней будет кому присмотреть, а мальчишки, если что, не дадут в обиду, даже если вляпается в историю.
   Признаться, вляпываться Славка умела и любила. Мама считала, что это из-за того, что дочь не слишком с головой дружит, не желает задумываться о последствиях своих поступков, руководствуется в жизни примером героев и героинь романтических книг, воображает себя то рыцарем, то прекрасной дамой, то сказочной принцессой. О реальных людях представления не имеет, потому что к шестнадцати годам даже друзьями обзавестись не сумела. Хотя это не совсем так. У Мирославы есть пара школьных подруг – не закадычных, а так – чисто пообщаться на перемене. Еще с девчонкой из соседнего подъезда дружит.
   А когда ей выстраивать отношения с людьми, если она все время дома сидит? Да и, признаться, ей куда интересней книгу почитать, чем на дискотеку пойти или в парк погулять, ведь книга дает такой простор для фантазий, а дискотека что?
   В классе над ней втихаря потешаются, это для нее не секрет. А все потому, что она, по словам учителей, не от мира сего. Все одноклассницы, даже страшненькая Матюшина, давно с парнями встречаются, опытом делятся, а Славка еще ни разу не целовалась. Скажешь кому – не поверят, засмеют.
   Хотя чего тут смешного? Может, она ждет свою единственную любовь, и пусть никто не верит, что в наши дни сказки еще воплощаются в жизнь, главное, что Славка убеждена: это так.
   Мама с трудом втиснула машину в крохотный промежуток между стеной трансформаторной будки и чьим-то крутым внедорожником.
   – Вылезай. Приехали, – сказала она, заглушая мотор.
   – И как ты это себе представляешь? – осведомилась дочь, оглядывая через стекло пассажирской дверцы находящуюся в десятисантиметровой близости глухую стену.
   Мама кивком указала на свою дверь.
   Дальше последовал сложный акробатический этюд, и вот уже Славка вместе с родительницей тянет из багажника свой неподъемный чемодан.
 
   Она и раньше бывала в этом доме. Дважды. Первый раз лет в девять. Тогда четвероюродные братья учили ее кататься на роликах – старых, еще советских, четырехколесных. Они возили ее по длинному коридору и огромным комнатам, поддерживая с двух сторон под руки, а она громко смеялась и норовила упасть – больше от хохота, чем от страха.
   Второй раз они приезжали с мамой этой весной – на день рождения бабушки. На самом деле, бабушкой она Славке не была – по крови, во всяком случае, но Славка иначе ее не называла. Неважно ведь, кем человек тебе приходится по генеалогическому древу, важно, кто он для твоей души – родной или чужой, близкий или далекий. Так вот, эта бабушка была самой что ни на есть родной, почти такой же, как умершая мамина мама.
   Тогда, прошлой зимой, в этом доме Мирослава впервые увидела Его. Вадима…
   Как многодетным, тете Тане и дяде Руслану государство выделило жилплощадь – две квартиры в новом доме – огромную четырехкомнатную, в которой и обитало семейство, и примыкающую к ней однушку, где обосновались приехавшие из далекого города их родственники – Вадим, его младший брат и его родители.
   Странно, что раньше Славка никогда с ним не пересекалась. Даже в Крыму у бабушки, куда она вместе с детьми дяди Руслана и тети Тани ездила каждое лето. Вадим всегда приезжал или после того, как она уезжала, или уезжал перед тем, как она сходила с поезда.
   Весной, в прошлый свой приезд, Славка и не ждала, что он обратит на нее внимание. Шутка ли – ей шестнадцать, ему двадцать три. Девчонка и взрослый мужчина со сформировавшимся характером, престижной работой и наверняка бурной личной жизнью. Ведь не бывает так, чтобы у такого красавчика и не было девушки.
   Но он обратил. Весь день не отходил от нее ни на шаг, говорил комплименты, шептал на ушко нежные слова. Славка совсем потеряла голову, и все, чего она теперь хотела, – это задержаться в этом доме подольше, дать возможность своей сказке стать реальной, ощутимой, как этот парень, до которого она могла бы дотронуться рукой, если бы только осмелилась.
   Вопреки ожиданиям, мама разрешила дочери остаться до завтра, взяв с Вадима обещание, что вечером он проводит Славку домой. И весь остаток дня девушка провела как во сне – говорила с ним, сидела рядом, тесно прижавшись к его горячему боку, а его рука по-хозяйски покоилась на ее талии.
   В какой-то момент ей показалось, что еще немного, и он ее поцелует, но этого не произошло ни в этот день, ни в следующий.
   Вечером воскресенья Вадим, как и обещал, отвез Славку домой. И даже чаю попил на кухне их с мамой квартиры. А затем попрощался и ушел.
   Всю неделю девушка не отходила от телефона – ждала, когда он позвонит. Вадим должен, просто обязан был с ней связаться, но почему-то не делал этого. Не нашла она его и в Сети на всяких социальных сайтах.
   К следующим выходным ее настроение прочно сравнялось с нулевой отметкой.
   Славка пыталась придумать оправдания своему возлюбленному, через месяц их скопилось столько, что девушка сама запуталась, заплутала между вполне жизненными и совершенно волшебными вариантами.
   Мама мучений дочери не замечала, да и когда ей было это делать, если все время она пропадала на работе. Как раз у нее там случился очередной аврал, а потом она и вовсе улетела на три дня в командировку, оставив Славку одну на хозяйстве.
   К началу мая Мирослава твердо для себя уяснила: с ее принцем случилось что-то страшное. Возможно, он попал под машину и теперь лежит в больнице, прикованный к кровати, и мечтает только о ней – Славке. Но эта версия, увы, не подтвердилась. Вернувшаяся из командировки мама неоднократно созванивалась с тетей Таней, и та молчала о Вадиме как партизан.
   К концу весны Мирослава решила, что страдать в неведении глупо. Сразу после последнего звонка она отодвинет свою девичью гордость подальше, позвонит тете Тане сама и попросит рассказать о Вадиме. В конце концов, единственная любовь стоит того, чтобы немного поступиться своими принципами.
   Но все сложилось гораздо лучше.
   Кто бы мог подумать, что трояки по алгебре и физике за четверть и год могут принести столько радости! Конечно, мама прочитала огромную двухчасовую лекцию на тему «моя дочь должна быть отличницей или хотя бы хорошисткой», зато потом последовал звонок дяде Руслану и его ответное предложение отправить Славку к ним на месяц, на перевоспитание.
   Целый месяц рядом с Вадимом – об этом она и мечтать не могла.
 
   Спать Мирославу положили в гостиной – единственной свободной комнате. Но заснуть удалось далеко не сразу. И дело было даже не в жестком диване, скорее в том, что Вадима в этот вечер она так и не увидела. Впрочем, это, скорее всего, объяснялось тем, что приехали они с мамой уже в двенадцатом часу.
   Ворочаясь на жестких диванных подушках, девушка пыталась представить завтрашнюю встречу. Что он скажет ей, как посмотрит? Обрадуется ли? Или сделает вид, что они едва знакомы?
   Последняя мысль причиняла боль. Нет, он не может повести себя как незнакомец, успокоила себя Славка, ведь тогда – весной – у нее не возникло никаких сомнений в том, что она ему нравится. Он был влюблен в нее. Ну, если не влюблен, то очень и очень увлечен.
 
   Шел уже третий час, как дядя Руслан проверял остаточные знания Славки по физике, когда дверь в комнату распахнулась и в проеме двери показался Сергей – его старший сын.
   – Пап, заканчивай ее мучить, дай человеку в себя прийти, она же только приехала, – произнес он. – К тому же сегодня суббота, у всей страны выходной.
   Дядя Руслан посмотрел на настенные часы.
   – Ладно, на сегодня все, – вздохнул он. – Серега прав: в выходные надо отдыхать, так что завтра никаких занятий.
   – Тогда мы комп займем? – осведомился его сын. – Хочу Славке игрушку одну показать.
   – Ты лучше не игрушку, а лес покажи. – Дядя Руслан захлопнул учебник и отложил его на край стола. – Идите погуляйте. Мелких с собой возьмите, Вадьку позови.
   Наверно, Славка при упоминании любимого покраснела, потому что Сережа как-то странно на нее посмотрел: насмешливо и в то же время заинтересованно.
   – Вряд ли он пойдет, – сказал парень. – Я к нему заходил, он телик смотрит.
   – А ты попроси, – настаивал дядя Руслан, за что Славка моментально прониклась к нему жгучей благодарностью. – Скажи, гостья не только к нам приехала, но и к ним, так что нужно развлекать.
   – Ага. Ща. – Серега скрылся в коридоре.
   – Пообедайте только сперва, потом пойдете, – велел его отец. – А то знаю я вас, сперва на улицу не выгонишь, потом обратно не загонишь. Так и будете ходить голодными дотемна.
 
   Конечно, она ожидала, что этот первый момент их встречи будет особенным. Но Вадим ограничился среднестатистическим «привет». Зато посмотрел на нее так, что душа ушла куда-то в пятки и дыхание перехватило.
   Они шли рядом, все вместе: Славка по центру, справа от нее Вадим, слева Сережа, а чуть позади другой брат – Игорь. Все почти одногодки, если не считать Вадима. Сергею семнадцать, Игорю пятнадцать. Красивые ребята, высокие. Славка невольно ими любовалась и сама себе завидовала – идет, как королева, в компании таких парней.
   Погода сегодня была в самый раз для джинсовых шорт и легкой майки. Собираясь на прогулку, Славка решила не брать с собой кофту, хотя обычно замерзала быстро – от малейшего дуновения ветерка.
   В лесу было тихо, и не скажешь, что рядом город, люди почти не попадались.
   Вадим самозабвенно рассказывал какую-то смешную историю, но Мирослава никак не могла сосредоточиться на сути, лишь послушно растягивала губы в улыбке, чувствуя, как уплывает по волнам его голоса куда-то в неведомые дали, откуда нет возврата.
   Голова слегка кружилась, ноги делали шаги сами собой. Девушка шла за Вадимом послушно, будто на поводке, не замечая ничего вокруг.
   – Завтра можно сходить к бомбоубежищу, – предложил вдруг Игорь.
   – Что за бомбоубежище? – откликнулась Славка.
   – Да это мы так его называем, на самом деле, скорей всего, там было что-то другое. Со времен Великой Отечественной осталось, – пояснил Сережа. – Там окопы кругом, я в них в детстве гильзы находил, представляешь?
   – Здорово! Конечно, сходим. – Девушка невольно взглянула на Вадима. – А далеко?
   – Часа два с половиной быстрым ходом, – отозвался тот. – Заодно озеро увидишь. Красивое. С утками и даже, если повезет, лебедями.
   – Не озеро, а пруд, – поправил его Игорь.
   – Да не важно, – махнул рукой Вадим. – Водоем, и водоем.
   – Ты с нами? – спросила Мирослава и почувствовала, что краснеет.
   – Схожу, наверно, – кивнул молодой человек. – Ты купальник с собой взяла? – осведомился он.
   – Неа, – еще больше залилась краской девушка. – Я же не знала, что у вас есть где купаться.
   – Не беда, – подбодрил ее Сергей. – На улице жара, можно и в майке с шортами в воду влезть. Высохнешь быстро.
   Она лишь кивнула. А воображение уже работало на полную катушку, выдавая картины одну романтичней другой.
   Вот она тонет, а Вадим бросается ее спасать. Он выносит ее на берег на руках, бережно кладет на золотистый песок и тянется к ее губам, чтобы сделать искусственное дыхание.
   «Так, стоп! – оборвала поток своих фантазий Славка. – Песок моментально прилипнет к мокрой одежде и волосам, а это совсем не романтично. К тому же после искусственного дыхания утопленников, как правило, тошнит, а это вообще ни в какие ворота».
   А если она только сделает вид, что тонет или устала плыть? Как тогда поведет себя Вадим?
   «Вот завтра и узнаем, – решила девушка. – А сегодня можно сделать вид, что я, например, замерзла или ногу подвернула».
   К вечеру и правда посвежело. Подул ветер, принесший с собой легкие полупрозрачные облачка.
   Сергей и Игорь ушли по каким-то делам, вроде в магазин, который находился рядом с расположенным поблизости выходом из леса, сказав, что вернутся через полчаса и чтобы Славка и Вадим их дождались.
   Мирослава дрожала, сидя рядом с молодым человеком на стволе поваленной березы – то ли от холода, то ли от близости возлюбленного, который то и дело, словно случайно, касался ее в разговоре рукой, но как будто не замечал этого и продолжал повествование.
   Одна история у него перетекала в другую. Казалось, он может рассказывать часами, днями напролет.
   Когда зубы Мирославы клацнули особенно звонко, Вадим наконец посмотрел на нее в упор.
   – Ты что, замерзла? – удивился он.
   – Ну да, – пожала плечами девушка. – Прохладно как-то.
   Молодой человек оглядел себя, словно размышляя, как бы ее согреть. Но куртки не было, только футболка. Тогда он обхватил ее плечи рукой и притянул Славку к себе.
   Сердце мгновенно скакнуло к горлу, а дрожь усилилась. Вадим лишь усмехнулся и прижал девушку к своему боку крепко-крепко.
   Славка сидела ни жива ни мертва. Хотелось столько всего сразу – обнять в ответ, положить голову на плечо, спросить, почему он не давал о себе знать столько времени, сказать, что скучала без него смертельно. Но она застыла, словно ледяная статуя, не в силах произнести слово, сделать движение навстречу.
   – Расслабься, – шепнул ей на ухо Вадим. – Пока ты не расслабишься, не согреешься. Постарайся представить, что тебе тепло.
   «Мне уже жарко! – хотелось крикнуть ей. – Но ты слишком близко! И я ничего не понимаю!»
   От бушующих внутри эмоций к глазам подступили слезы, и Славка отвернулась, чтобы Вадим их не заметил.
   Она так хотела, чтобы он обнял ее, и вот это свершилось. Он рядом. Но почему она не может просто радоваться этому, наслаждаться мгновениями счастья? Почему ей нужно, чтобы он что-то объяснял?
   Справа на тропинке показались Сергей и Игорь. Последний нес в руках магазинный пластиковый пакет.
   Поравнявшись с обнимающимися Славкой и Вадимом, Сергей как-то неодобрительно посмотрел на парочку.
   – Мирослава замерзла, – словно оправдываясь, произнес Вадим. И Славке это почему-то не понравилось.
   Выходило, что он обнял ее вовсе не потому, что хотел этого, а потому, что она дрожала.
   Сергей кивнул и моментально отвязал от своей талии кенгуруху. Отдал ее девушке:
   – Держи. Размерчик, конечно, не твой, но ничего другого нет.
   – Спасибо, – улыбнулась ему Славка.
   Вадим как-то нехотя разжал объятия.
   По дороге домой он больше не пытался приблизиться к ней, а по возвращении в квартиру и вовсе уткнулся вместе с Сережей в компьютер.
   Мирослава сидела на диване и наблюдала за Вадимом. Ей нравилось в нем все: милые ямочки на щеках, когда он улыбается, его голос, пальцы, быстро бегающие по клавиатуре, его открытость и непосредственность в общении, его начитанность и увлеченность.
   Ребята не замечали ее, словно забыв, что она вообще существует.
   Устав сидеть, девушка встала и подошла ближе, остановившись за спиной Вадима.
   Молодой человек мгновенно повернулся к ней и предложил:
   – Хочешь, садись? – И похлопал себя по коленям.
   Конечно же, она хотела.
 
   День выдался жарким. Уже к полудню воздух сделался душным и вязким, словно патока. Славка давно не помнила такого июня.
   Обычно первый месяц лета теплом не радует, скорее длинными муторными дождями и температурой слегка за двадцать.
   Ребята шли быстро, девушка едва поспевала за ними. Впрочем, Вадим, надо отдать ему должное, приноровился к ее темпу и теперь шагал рядом. У него за спиной болтался рюкзак со Славкиным полотенцем и туристической пенкой, на которой можно позагорать у воды.
   – Такими темпами мы только к вечеру дойдем. – Сергей остановился подождать отставших.
   – Мирослава быстрей не может, – сказал Вадим.
   – Жарко, – пояснила девушка. – И каблуки. – Она глазами указала на свои босоножки с маленьким аккуратным каблучком.
   – Некоторые и на шпильках умудряются бегать, – фыркнул Сережа. – Зачем ты вообще их надела? У тебя же есть кеды.
   «Ага, – хотелось сказать Славке, – есть-то есть, вот только разве их наденешь под воздушный короткий сарафан?»
   Последний ей очень шел, и она об этом знала. Сарафан был цвета морской волны, из какой-то невероятной, переливающейся, скользящей по телу ткани. Мама привезла его в прошлом году из Лондона, куда летала в командировку. И босоножки, кстати, тоже. Но надеть это все вместе до сих пор не получалось – некуда было, да и не для кого.
   «Может, и правда, зря я решила выпендриться?» – думала девушка спустя полчаса.
   Ребята поглядывали на нее все недовольней, а ноги уже гудели от не самой удобной обуви. Да и местность, по которой они шли, предполагала исключительно спортивную обувь.
   Когда Сергей посмотрел на нее через плечо в очередной раз, Славка не выдержала.
   – Идите, я догоню, – махнула она рукой и направилась чуть в сторону от тропинки, где виднелся небольшой пенек.
   Вадим немного помедлил и шагнул за ней.
   – Слушай, тут осталось совсем чуть-чуть, максимум километр. – Он уселся на корточки перед девушкой. – Отдохни немного, и пойдем.
   Славка кивнула. Сейчас самым главным для нее было то, что ее возлюбленный остался с ней, а ведь мог уйти со всеми.
   «Конечно, мог бы, – одернула саму себя девушка. – А меня бы бросили. И как бы я сама искала это озеро? Вадим всего лишь поступил, как хорошо воспитанный человек. Это вовсе не признак его любви ко мне».