Тьяйерец уже бегал по песку, что-то прикидывая и вновь втыкая флажки-вешки. Флажков было множество, но он не остановился, пока все пространство песка не покрылось сетью равномерно расставленных вешек.
— Внимание всем!.. — заорал гурянин после недолгой перепалки с тьяйерцем. — Роботов-строителей нам не хватает. А вернее, их просто практически нет. Сейчас к нам вообще не могут прислать ни одного. Но мы не изнеженные имперцы. Поэтому слушай задачу… Копаем отсюда… и до темноты. На месте каждого флажка должна быть яма глубиной три, длиной и шириной пять на пять метров с укрепленными склонами. Песок собирать рядом. Потом будем засыпать и заравнивать. Все, начали.
Не понимая смысла работы, разумяне дружно взялись за лопаты. Песок тек, образуя вместо четких контуров ям мягкие конусы воронок. Тьяйерец некоторое время наблюдал за работой, потом, сказав что-то надсмотрщику, умчался на другой участок.
— Воронки тоже сгодятся! — крикнул гурянин пленникам. — Но диаметр кратера должен быть тогда больше! Почти вдвое больше!
Обливаясь потом и сплевывая забивавшийся в нос и горло песок, Реззер вместе с товарищами по несчастью с исступлением обреченности выгребал лопатой рассыпчатый грунт, потеряв счет времени и уже не обращая внимания на усталость. Только горячий, текущий по склонам воронки песок…
— А вам это не безразлично, инструктор? — Пип уже несколько раз пытался пригласить молодую гурянку сходить куда-нибудь в свободное время.
Но каждый раз она обрывала заранее заготовленную им фразу и переводила разговор на другую тему.
— Ты очень упорный курсант. Это неплохое качество для военного летчика. Что ты хочешь услышать в ответ? — спросила Гаргиини в этот раз прямо, решив не уклоняться от разговора.
— Что я хочу услышать? — растерялся Ленокс, но быстро взял себя в руки. — Я хочу, чтобы вы сказали, что вам это не безразлично. Что я вам нравлюсь. И что вы согласны сходить со мной вечером куда-нибудь.
— Да, я смотрю, наглости тебе не занимать. Ее у тебя столько же, сколько и упорства. И хоть я не считаю это положительным качеством, но оно мне нравится. Однако я твой шеф-инструктор.
— Я помню о субординации, — улыбнулся Пип, оставляя девушке возможность превратить все в шутку. — Поэтому не предлагаю заниматься чем-то посторонним в служебное время. Так что вы мне ответите?
— Мне это не безразлично и ты мне действительно нравишься, — улыбнулась в ответ гурянка, но это была совсем не шутливая улыбка. — Ах да, я совсем забыла еще одно. Я согласна сходить с тобой куда-нибудь вечером.
— Я не верю своим ушам, что слышу это, — выдохнул Ленокс, который, постоянно мечтая, уже не надеялся на осуществление своей мечты.
— Ты услышал именно это, — откликнулась гурянка, собираясь уходить. — Но запомни, курсант: эти слова и этот вечер ничего не значат.
— А никто и не говорил, что у вас будет вместо работы курорт, — хлопнул гурянина по массивному плечу командор. — Так что ты сумел узнать, Агардг?
— Пока мы только сумели выяснить, кто назначен командующим Трионской экспедицией.
— И кто же это?
— Это генерал Арчи Гудвин Мэнсон.
— Судя по имени, он человек? — предположил внимательно слушающий Зауэрвальд.
— Точно. Родился в Меото. С юности пошел по военной стезе.
— Это нам сейчас не столь важно. Мне плевать, где он родился и где учился. Главное, какие рычаги воздействия на него мы можем подобрать. Что по этому вопросу удалось наскрести? — нахмурился командор.
— Не готов пока вам доложить. Моя команда сейчас копает по его родственникам и друзьям. Но, сами понимаете, времени минуло еще слишком мало, а вся эта информация собирается в пределах Империи.
— Поторопитесь. Если нам не удастся нейтрализовать его полностью, то нужно хотя бы занять его голову мыслями о других делах. Так мы заставим его совершить ошибку.
— Мы узнаем о нем всё буквально в ближайшие часы. Я не планировал прилетать к вам с докладом сейчас. А вот через несколько часов мне было бы о чем вам докладывать, — оправдывался гурянин. — Это ведь вы вызвали меня так рано.
— Да, я это помню, — усмехнулся Зауэрвальд. — Я звал тебя, чтобы попросить еще об одной услуге.
— Всегда готов, — обрадовался гурянин со шрамом, почувствовав запах новых денег.
— Ты, не сомневаюсь, хорошо помнишь трагическое исчезновение командора Рагона, — заговорил Зауэрвальд спокойным деловым тоном. — В той истории многое осталось непонятным. Тогда вообще многое было странным, начиная от его решения в одиночку инкогнито начать кого-то выслеживать. И хоть корабли нашего флота всегда шли за его сигналом и были почти рядом, но, тем не менее не сумели ни помочь, ни наказать виновных.
— Много слухов разнеслось вокруг этой истории, — проронил Агардг, не понимая пока еще, что именно нужно командору.
— Слухи слухами, но тот, кто действительно в той встрече с Рагоном одержал верх, убрав его, словно шахматную фигуру под стол, вполне реален. Это разумянин из плоти и крови.
— Естественно. И чего ты от меня добиваешься? — удивился Агардг.
— Что тут непонятно? Я хочу, чтобы ты разыскал того, кто это сделал. Ведь он уничтожил моего предшественника. А что, если причиной были не личные эмоции, а именно то, что Рагон был командующим вооруженными силами Триона? Например, кто-то неведомый подошел к этому вопросу так же, как мы сейчас подходим к ключевым фигурам имперской кампании.
— Я понял. Я должен найти для тебя того, кто убрал Рагона, чтобы он не убрал следом тебя. В каком виде ты хочешь его получить?
— Мне наплевать, в каком виде окажется этот разумянин. Я хочу, чтобы ты выжал из него информацию о том, для чего или для кого и почему это было сделано. Возможно, я мог бы получить некоторые разъяснения от Бергштайна. Но мне бы хотелось узнать все из первых рук.
— Хорошо. Я понял, — согласно кивнул гурянин. — Обещаю, что если он не был исполнителем, которого впоследствии убрали, отрубая хвосты, я найду его и заставлю все рассказать. Если же его уже нет, я постараюсь предпринять все возможное, чтобы хотя бы напасть на след, но обещать в этом случае ничего не могу.
— Вот и славно. И помни, они в любом случае не твои друзья. Не будь добрым и миролюбивым. Я оплачу даже случайные жертвы. В этом вопросе лучше перегнуть, чем недогнуть.
Гурянин покинул командора Триона, но улыбка еще долго не покидала лица Агардга. «Не будь добрым и миролюбивым» — так сказал Зауэрвальд. Кому сказал? Агардгу. Гурянину, который уже по самую макушку был омыт кровью врагов. Фраза, предназначенная такому представителю разумян, звучала особенно забавно из уст человека, для которого и жизнь и закон стоили ничуть не больше. Поэтому гурянин, уходя, весело улыбался.
— Что тебя тревожит? — участливо поинтересовался Фь Илъюк.
— А что, все вполне нормально? — хмыкнул Майкл. — Мы премся на имперском линкоре в самый центр Вольного Мира. Собираемся встать в порту Гадута. А это пока еще общая столичная планета Вольного Мира. Признаться, я немного не так представлял себе свой конец.
— Рановато вроде бы еще, — весело усмехнулся гурянин. — А о том, как и куда мы пришли, не думай. Так захотел командор Тингдт. Опираясь на опыт нашего с ним общения, я склонен доверять его решениям. Если он назначил встречу здесь и сейчас, значит, именно здесь и сейчас нам ничто не угрожает.
— Хорошо, — согласился, немного подумав, Стингрей. — Тебе виднее.
Тем временем они встали на удаленной стоянке, указанной диспетчером, не подходя к самому порту. Почти тотчас в их сторону стартовал бот, несущий метку командора Тингдта.
— Вот видишь, нам даже не придется здесь задерживаться и покидать линкор, — качнул головой Фь Илъюк, приглашая своего напарника следовать к причалу ботов.
Они успели как раз к тому моменту, когда бот пришвартовался и гости приготовились выйти. Но вместо ожидаемой свиты из створов бота вышел только один гурянин.
— Мир вашему дому! — первым поприветствовал он хозяев корабля. — Я подумал, что нам лучше потолковать, не затягивая времени и без свидетелей. Поэтому оставил сопровождающих в боте. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы не станем рассиживаться и дегустировать все грани вашего и нашего гостеприимства?
— Мир вашему дому! — поздоровался Стингрей.
— Пусть благоволит тебе великий Тогрдодт и улыбается Архтанга, — поприветствовал земляка Фь Илъюк. — Ты совершенно прав. Всем нам хватает дел, исполнение которых не терпит отлагательств. Позволь представить тебе моего напарника агента Стингрея. Это тот человек, с которым мы вместе были спасены командором Дикаевым и о котором я тебе уже как-то рассказывал.
— Всегда рад узнать имя нового друга, — кивнул Тингдт. — Что на сей раз привело вас ко мне?
— Проблема практически та же, что и в прежние годы. Мы начинаем операцию в Трионе. — Говоря это, агент знал, что раскрывает сведения, являющиеся пока конфиденциальными. Но он также понимал, что если не раскроет перед командором Вольного Мира свои карты, то вряд ли сумеет дождаться от него помощи. — На этот раз это будет полномасштабная армейская операция. И тут мы надеемся найти компромисс. Мы должны ввести свой флот в пределы Триона. А накануне этого нам во что бы то ни стало нужно отрезать все сообщения Триона с Вольным Миром и Свободными. Со Свободными проще. Там никто ни с кем не собирается договариваться. Мы просто поставим перед фактом всех, кто окажется им затронут. Но с Вольным Миром поступать аналогичным образом не хотелось бы.
— Да, такие действия почти наверняка спровоцируют сопротивление, — согласился командор.
— В том все и дело. Операция в Трионе будет проведена так или иначе. Но хотелось бы сделать это с наименьшими потерями.
— И вы хотите, чтобы Вольный Мир поддержал вас?
— Нет. Это было бы слишком наивным желанием. Да и необходимости в дополнительных силах мы не испытываем. Мы только хотим, чтобы Вольный Мир пропустил наш флот на свою территорию. А после завершения Трионской кампании имперцы покинут пределы Вольного Мира и мы вновь станем неформальными соседями. Добрыми соседями, — проговорил Фь Илъюк совершенно спокойно и уверенно.
— Разумное зерно в вашем предложении, несомненно, есть. И я почти уверен, что, по крайней мере для Вольного Мира, этот компромисс выгоден. Я готов провести от вашего лица переговоры с семьями, решающими судьбы Вольного Мира. Пока ничего обещать не буду. Тянуть время тоже не буду. И как только любое решение будет принято, мой представитель свяжется с вами по стандартной схеме связи через ваш личный коммуникатор.
— Это все, о чем мы только могли мечтать, друг, — обрадовано развел руками Фь Илъюк.
— Тогда не стану вас задерживать в зоне, пока небезопасной для имперских кораблей, — кивнул обоим гурянин и быстро вернулся на бот.
Тот немедленно отчалил, устремляясь к громадине порта. А линкор, получив у диспетчера космопорта координаты прыжка, так же торопливо двинулся прочь.
— Внимание всем!.. — заорал гурянин после недолгой перепалки с тьяйерцем. — Роботов-строителей нам не хватает. А вернее, их просто практически нет. Сейчас к нам вообще не могут прислать ни одного. Но мы не изнеженные имперцы. Поэтому слушай задачу… Копаем отсюда… и до темноты. На месте каждого флажка должна быть яма глубиной три, длиной и шириной пять на пять метров с укрепленными склонами. Песок собирать рядом. Потом будем засыпать и заравнивать. Все, начали.
Не понимая смысла работы, разумяне дружно взялись за лопаты. Песок тек, образуя вместо четких контуров ям мягкие конусы воронок. Тьяйерец некоторое время наблюдал за работой, потом, сказав что-то надсмотрщику, умчался на другой участок.
— Воронки тоже сгодятся! — крикнул гурянин пленникам. — Но диаметр кратера должен быть тогда больше! Почти вдвое больше!
Обливаясь потом и сплевывая забивавшийся в нос и горло песок, Реззер вместе с товарищами по несчастью с исступлением обреченности выгребал лопатой рассыпчатый грунт, потеряв счет времени и уже не обращая внимания на усталость. Только горячий, текущий по склонам воронки песок…
* * *
— Курсант Ленокс, ознакомительный курс ты прошел лучшим в группе, — улыбнулась инструктор Гаргиини. — Теперь настало время практических занятий. Надеюсь, ты и на практике будешь лучшим.— А вам это не безразлично, инструктор? — Пип уже несколько раз пытался пригласить молодую гурянку сходить куда-нибудь в свободное время.
Но каждый раз она обрывала заранее заготовленную им фразу и переводила разговор на другую тему.
— Ты очень упорный курсант. Это неплохое качество для военного летчика. Что ты хочешь услышать в ответ? — спросила Гаргиини в этот раз прямо, решив не уклоняться от разговора.
— Что я хочу услышать? — растерялся Ленокс, но быстро взял себя в руки. — Я хочу, чтобы вы сказали, что вам это не безразлично. Что я вам нравлюсь. И что вы согласны сходить со мной вечером куда-нибудь.
— Да, я смотрю, наглости тебе не занимать. Ее у тебя столько же, сколько и упорства. И хоть я не считаю это положительным качеством, но оно мне нравится. Однако я твой шеф-инструктор.
— Я помню о субординации, — улыбнулся Пип, оставляя девушке возможность превратить все в шутку. — Поэтому не предлагаю заниматься чем-то посторонним в служебное время. Так что вы мне ответите?
— Мне это не безразлично и ты мне действительно нравишься, — улыбнулась в ответ гурянка, но это была совсем не шутливая улыбка. — Ах да, я совсем забыла еще одно. Я согласна сходить с тобой куда-нибудь вечером.
— Я не верю своим ушам, что слышу это, — выдохнул Ленокс, который, постоянно мечтая, уже не надеялся на осуществление своей мечты.
— Ты услышал именно это, — откликнулась гурянка, собираясь уходить. — Но запомни, курсант: эти слова и этот вечер ничего не значат.
* * *
— Не слишком много нам удалось выяснить, — сказал толстый гурянин со шрамом в полголовы, пожимая протянутую Зауэрвальдом руку.— А никто и не говорил, что у вас будет вместо работы курорт, — хлопнул гурянина по массивному плечу командор. — Так что ты сумел узнать, Агардг?
— Пока мы только сумели выяснить, кто назначен командующим Трионской экспедицией.
— И кто же это?
— Это генерал Арчи Гудвин Мэнсон.
— Судя по имени, он человек? — предположил внимательно слушающий Зауэрвальд.
— Точно. Родился в Меото. С юности пошел по военной стезе.
— Это нам сейчас не столь важно. Мне плевать, где он родился и где учился. Главное, какие рычаги воздействия на него мы можем подобрать. Что по этому вопросу удалось наскрести? — нахмурился командор.
— Не готов пока вам доложить. Моя команда сейчас копает по его родственникам и друзьям. Но, сами понимаете, времени минуло еще слишком мало, а вся эта информация собирается в пределах Империи.
— Поторопитесь. Если нам не удастся нейтрализовать его полностью, то нужно хотя бы занять его голову мыслями о других делах. Так мы заставим его совершить ошибку.
— Мы узнаем о нем всё буквально в ближайшие часы. Я не планировал прилетать к вам с докладом сейчас. А вот через несколько часов мне было бы о чем вам докладывать, — оправдывался гурянин. — Это ведь вы вызвали меня так рано.
— Да, я это помню, — усмехнулся Зауэрвальд. — Я звал тебя, чтобы попросить еще об одной услуге.
— Всегда готов, — обрадовался гурянин со шрамом, почувствовав запах новых денег.
— Ты, не сомневаюсь, хорошо помнишь трагическое исчезновение командора Рагона, — заговорил Зауэрвальд спокойным деловым тоном. — В той истории многое осталось непонятным. Тогда вообще многое было странным, начиная от его решения в одиночку инкогнито начать кого-то выслеживать. И хоть корабли нашего флота всегда шли за его сигналом и были почти рядом, но, тем не менее не сумели ни помочь, ни наказать виновных.
— Много слухов разнеслось вокруг этой истории, — проронил Агардг, не понимая пока еще, что именно нужно командору.
— Слухи слухами, но тот, кто действительно в той встрече с Рагоном одержал верх, убрав его, словно шахматную фигуру под стол, вполне реален. Это разумянин из плоти и крови.
— Естественно. И чего ты от меня добиваешься? — удивился Агардг.
— Что тут непонятно? Я хочу, чтобы ты разыскал того, кто это сделал. Ведь он уничтожил моего предшественника. А что, если причиной были не личные эмоции, а именно то, что Рагон был командующим вооруженными силами Триона? Например, кто-то неведомый подошел к этому вопросу так же, как мы сейчас подходим к ключевым фигурам имперской кампании.
— Я понял. Я должен найти для тебя того, кто убрал Рагона, чтобы он не убрал следом тебя. В каком виде ты хочешь его получить?
— Мне наплевать, в каком виде окажется этот разумянин. Я хочу, чтобы ты выжал из него информацию о том, для чего или для кого и почему это было сделано. Возможно, я мог бы получить некоторые разъяснения от Бергштайна. Но мне бы хотелось узнать все из первых рук.
— Хорошо. Я понял, — согласно кивнул гурянин. — Обещаю, что если он не был исполнителем, которого впоследствии убрали, отрубая хвосты, я найду его и заставлю все рассказать. Если же его уже нет, я постараюсь предпринять все возможное, чтобы хотя бы напасть на след, но обещать в этом случае ничего не могу.
— Вот и славно. И помни, они в любом случае не твои друзья. Не будь добрым и миролюбивым. Я оплачу даже случайные жертвы. В этом вопросе лучше перегнуть, чем недогнуть.
Гурянин покинул командора Триона, но улыбка еще долго не покидала лица Агардга. «Не будь добрым и миролюбивым» — так сказал Зауэрвальд. Кому сказал? Агардгу. Гурянину, который уже по самую макушку был омыт кровью врагов. Фраза, предназначенная такому представителю разумян, звучала особенно забавно из уст человека, для которого и жизнь и закон стоили ничуть не больше. Поэтому гурянин, уходя, весело улыбался.
* * *
— Надеюсь, ты и вправду сознаешь, что делаешь, — буркнул Стингрей, не отрывая взгляда от растущей на экране планеты, занявшей уже почти весь дисплей центрального монитора.— Что тебя тревожит? — участливо поинтересовался Фь Илъюк.
— А что, все вполне нормально? — хмыкнул Майкл. — Мы премся на имперском линкоре в самый центр Вольного Мира. Собираемся встать в порту Гадута. А это пока еще общая столичная планета Вольного Мира. Признаться, я немного не так представлял себе свой конец.
— Рановато вроде бы еще, — весело усмехнулся гурянин. — А о том, как и куда мы пришли, не думай. Так захотел командор Тингдт. Опираясь на опыт нашего с ним общения, я склонен доверять его решениям. Если он назначил встречу здесь и сейчас, значит, именно здесь и сейчас нам ничто не угрожает.
— Хорошо, — согласился, немного подумав, Стингрей. — Тебе виднее.
Тем временем они встали на удаленной стоянке, указанной диспетчером, не подходя к самому порту. Почти тотчас в их сторону стартовал бот, несущий метку командора Тингдта.
— Вот видишь, нам даже не придется здесь задерживаться и покидать линкор, — качнул головой Фь Илъюк, приглашая своего напарника следовать к причалу ботов.
Они успели как раз к тому моменту, когда бот пришвартовался и гости приготовились выйти. Но вместо ожидаемой свиты из створов бота вышел только один гурянин.
— Мир вашему дому! — первым поприветствовал он хозяев корабля. — Я подумал, что нам лучше потолковать, не затягивая времени и без свидетелей. Поэтому оставил сопровождающих в боте. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы не станем рассиживаться и дегустировать все грани вашего и нашего гостеприимства?
— Мир вашему дому! — поздоровался Стингрей.
— Пусть благоволит тебе великий Тогрдодт и улыбается Архтанга, — поприветствовал земляка Фь Илъюк. — Ты совершенно прав. Всем нам хватает дел, исполнение которых не терпит отлагательств. Позволь представить тебе моего напарника агента Стингрея. Это тот человек, с которым мы вместе были спасены командором Дикаевым и о котором я тебе уже как-то рассказывал.
— Всегда рад узнать имя нового друга, — кивнул Тингдт. — Что на сей раз привело вас ко мне?
— Проблема практически та же, что и в прежние годы. Мы начинаем операцию в Трионе. — Говоря это, агент знал, что раскрывает сведения, являющиеся пока конфиденциальными. Но он также понимал, что если не раскроет перед командором Вольного Мира свои карты, то вряд ли сумеет дождаться от него помощи. — На этот раз это будет полномасштабная армейская операция. И тут мы надеемся найти компромисс. Мы должны ввести свой флот в пределы Триона. А накануне этого нам во что бы то ни стало нужно отрезать все сообщения Триона с Вольным Миром и Свободными. Со Свободными проще. Там никто ни с кем не собирается договариваться. Мы просто поставим перед фактом всех, кто окажется им затронут. Но с Вольным Миром поступать аналогичным образом не хотелось бы.
— Да, такие действия почти наверняка спровоцируют сопротивление, — согласился командор.
— В том все и дело. Операция в Трионе будет проведена так или иначе. Но хотелось бы сделать это с наименьшими потерями.
— И вы хотите, чтобы Вольный Мир поддержал вас?
— Нет. Это было бы слишком наивным желанием. Да и необходимости в дополнительных силах мы не испытываем. Мы только хотим, чтобы Вольный Мир пропустил наш флот на свою территорию. А после завершения Трионской кампании имперцы покинут пределы Вольного Мира и мы вновь станем неформальными соседями. Добрыми соседями, — проговорил Фь Илъюк совершенно спокойно и уверенно.
— Разумное зерно в вашем предложении, несомненно, есть. И я почти уверен, что, по крайней мере для Вольного Мира, этот компромисс выгоден. Я готов провести от вашего лица переговоры с семьями, решающими судьбы Вольного Мира. Пока ничего обещать не буду. Тянуть время тоже не буду. И как только любое решение будет принято, мой представитель свяжется с вами по стандартной схеме связи через ваш личный коммуникатор.
— Это все, о чем мы только могли мечтать, друг, — обрадовано развел руками Фь Илъюк.
— Тогда не стану вас задерживать в зоне, пока небезопасной для имперских кораблей, — кивнул обоим гурянин и быстро вернулся на бот.
Тот немедленно отчалил, устремляясь к громадине порта. А линкор, получив у диспетчера космопорта координаты прыжка, так же торопливо двинулся прочь.
* * *
Реззеру уже мерещились во сне эти беспрерывно текущие струи песка на склонах выкапываемых воронок. С утра до ночи они рыли лопатами грунт, перетаскивали и разгребали песок, воплощая в жизнь планы тьяйерца. Постепенно все пространство между высотками покрывалось оспинами больших воронок. И наконец начало выясняться, для чего было пролито столько пота. На толстопузом грузовом боте привезли клети с непонятными коконами, состоящими из чего-то, что напоминало сладкую вату из детских воспоминаний.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента