Маркус Сэйки. По лезвию ножа

   – Дэнни, как поживаешь?
   – Отлично, просто замечательно.
   – Неужели? – насмешливо спросил Эван. – Друзей не забыл, миллионер?
   Дэнни с облегчением улыбнулся. Разговор складывался лучше, чем он предполагал. Даже весело: этакая словесная дуэль с шутками и подколами.
   – Забудешь тебя, как же. Купить тебе дом по соседству с мэром?
   – Мы с Дейли из Бриджпорта почти одновременно переехали, только в разные места.
   – Я тоже переехал, – заявил Дэнни. – В Норт-Сайд.
   – Честно?
   – Честно.
   – От дел отошел?
   – Да.
   – Очень жаль. – Эван отпил пива.
   «Было бы о чем жалеть!» – подумалось Дэнни, но вслух он этого не сказал и протянул стакан виски Эвану:
   – Будь здоров! За свободу!
   Они чокнулись. Дэнни не верил, что глаза – зеркало души, но что-то во взгляде Эвана говорило, что они больше не закадычные друзья. Вряд ли Макганн случайно оказался в баре. Так и подмывало спросить, однако Картер решил, что все знать совсем не обязательно: от ответов никуда не денешься. Обоюдная ложь иногда полезна.
   – Подруга у тебя все та же? С которой вы тогда серьезно начинали?
   – Да. Карен.
   – Впечатляет. Поздравляю!
   – Спасибо.
   – Я, кажется, ее видел! – Эван достал пачку «Винстона», щелчком вышиб сигарету и щелкнул серебряной зажигалкой «Зиппо». – На суде.
   Сердце замерло.
   Дэнни хотел прийти на суд из солидарности, но это было глупо и чересчур рискованно. Поэтому он приготовил ужин, открыл бутылку вина и попросил Карен о величайшем одолжении в жизни. Вообще-то ее старшие братья – крутые ребята, с окружной тюрьмой знакомы не понаслышке, поэтому ситуацию Карен представляла. Дэнни был уверен в том, что она откажется, но девушка, задумчиво посмотрев на горящие свечи, тихо, почти шепотом, спросила, навсегда ли он завязал.
   До тех пор Дэнни и сам не знал. Карен – дочь итальянца и ирландки, барменша, которая рассчитывала стать хозяйкой бара. Она знала о его прошлом и все-таки с надеждой смотрела в будущее. Стоило ей задать этот вопрос, как Картер принял окончательное решение.
   Дэнни поклялся, что с прошлым покончено, и Карен пошла на суд. Она слушала показания владельца ломбарда, прикованного к инвалидной коляске, вглядывалась в фотографии несчастной девушки с заплывшим глазом и сломанным носом. Патрульные рассказали, что едва успели спасти бедняжку. Когда все закончилось, побелевшая Карен дрожащим голосом поставила ультиматум: малейший срыв – и они навсегда расстанутся.
   Семь лет спустя парень, которого она видела на скамье подсудимых, сидит перед Дэнни с непроницаемым лицом и называет ее по имени.
   – Да, это была она. Я попросил ее пойти на суд.
   – У тебя были дела поважнее, разумеется.
   – Меня бы опознали – и хозяин ломбарда, и девчонка.
   – Зачем Карен послал? – спросил Эван, выпустив струйку сизого дыма.
   – Счел своим долгом. Долгом перед тобой… – осторожно подбирал слова Картер. – Решил, что обязан прислать кого-нибудь.
   – Хотел удостовериться, что я все возьму на себя? – В темных глазах Эвана мелькнуло ожесточение. – Проверял, не сдам ли?
   – Знал, что не сдашь.
   Дэнни действительно знал, что Эван возьмет всю вину на себя, хотя одного слова было достаточно, чтобы скостить срок на несколько лет. А Дэнни бросил его, сбежал.
   – Не ошибся, – утвердительно кивнул Эван.
   «Пора уходить, пора уходить», – повторяла певица, и Дэнни готов был согласиться с ней, но, к своему огромному удивлению, продолжил разговор.
   Иногда бессонными ночами Дэнни представлял себе массивную стальную дверь, ведущую в темную комнату с ячейками-сейфами, как в банковском хранилище. Он мысленно входил в комнату, прикрывал за собой дверь, открывал одну из ячеек с воспоминаниями и… Бешеный рев адреналина в крови во время предрассветных гонок краденых машин по автостраде. Сложнейшие замки, покорно, по-женски, раскрывающие свои секреты его отмычкам. Победные выкрики и гордость за Эвана в финале «Золотых перчаток».
   Темная комната была его маленькой тайной и к повседневной жизни никакого отношения не имела. Дэнни не зря хранил воспоминания за толщей воображаемой стали. Сегодняшняя встреча с Эваном – такая же экскурсия в тайную комнату.
   – Быстро освободился.
   Макганн кивнул:
   – Под амнистию попал. У меня это первое тяжкое преступление, да и на зоне старался не высовываться.
   – Проще не бывает.
   – Тебе видней. – Бывшие приятели внимательно изучали друг друга. Дэнни хлебнул пиво, вкус которого почему-то стал чересчур резким. Исчерпав все темы для разговора, он перевел взгляд с кружки на Эвана. Повисла тяжелая пауза.
   – Про Терри слышал? – спросил Макганн.
   Перед глазами Картера встал юркий тип с жидкими патлами и дурным запахом изо рта. Он не видел Терри с тех самых пор, как тот навел их на ломбард. Казалось, прошла вечность.
   – Нет.
   – На зоне я встретил одного из его дилеров. Терри завязал, ухитрился пристроиться посредником… Как ему только удалось, с его-то «дорожками»? Он неплохо наваривал, сбывая дурь детишкам из колледжа, которым хотелось острых ощущений. Так вот, как-то раз Терри решил вспомнить старые добрые времена.
   Дэнни задумчиво покачал головой. Эван продолжил:
   – Вскоре он начал разбавлять дурь, выкраивая дозы для себя, и чем дальше, тем больше. Героина почти не осталось, одна лактоза. Даже золотые детишки разницу почувствовали. Терри пришлось приторговывать на улице, но с иглы он не соскочил, сидел прочно, и дозы по-прежнему разбавлял немилосердно.
   Подробности подробностями, а сюжет был знаком до боли. Разговор больше не доставлял порочного удовольствия и адреналинового возбуждения. Дэнни угадал вероятную развязку.
   – Однажды он толкнул пару граммов паленого героина какому-то мексиканскому парню. Малыш попался зубастый, из «Латинских королей» ^[13], в верхушку выбивающийся. – Эван пригубил пиво. – В итоге Терри умер от кровопотери в подвале канатного склада на Саут-Корлисс-стрит.
   К горлу подкатила жуткая тошнота. Действительно, знакомая до боли история. Сотни вариаций подтверждают, что старые привычки до добра не доведут. Не наркотики и не начинающий гангстер послужили причиной смерти Терри. У подобных историй существует единственно возможный конец. Терри погиб, потому что не смог остановиться, не сумел изменить свою жизнь. Дэнни уже давно пытался понять, что для него значил Эван. Похоже, ответ нашелся: абсолютно ничего.
   Пора домой.
   – Слушай, друг, рад был встретиться, но мне нужно бежать. Помрачнев, Эван повернулся к стойке, сжимая кружку.
   – Ага.
   – Дела, знаешь ли, работа у меня. – Дэнни потянулся за курткой. – В строительстве.
   – По стопам отца.
   – Вроде того, только по большей части в офисе. – Внутренний голос настойчиво советовал не вдаваться в подробности, но слова вырвались сами собой. – Начальник строительства.
   По-прежнему не глядя на Дэнни, Макганн кивнул:
   – Молоток! Все лучше, чем цемент месить.
   – Да уж. Ладно, еще раз поздравляю с освобождением. – Достав бумажник, Дэнни выложил на стойку две двадцатки.
   – Пиво мог бы и не проставлять.
   – Что за дела? Я понимаю, пустяк, но хочется сделать хоть что-то приятное.
   Что за чушь он несет?!
   Эван не ответил.
   Внутренний голос предупреждал об ошибках, канат над пропастью раскачивался. Дэнни почти потерял равновесие, черная пасть бездны уже ждала его. Однако выпивка, громкая музыка и мысли о наркомане Терри, истекающем кровью на грязном бетоне, оказались сильнее, и он отмахнулся от навязчивого предчувствия. Только бы выбраться из бара…
   Макганн смотрел прямо перед собой, и Дэнни сделал полшага к двери. Надо как-то закончить разговор, а сказать нечего. Сжав рукой плечо приятеля, Дэнни ощутил, как напряглись стальные мускулы.
   – Удачи!
   Эван только кивнул.

Глава 6. В небесной синеве

   Безумный рев трибун донесся со стадиона «Ригли-Филд» – наверное, «Чикаго кэбз» снова забили. В Бриджпорте болели за «Уайт сокс». Дэнни не особо интересовался бейсболом, но ему нравилось, как солнце прогревает пожарную лестницу и зеленые улочки тихого района.
   Все было по душе: и кондоминиум, и квартирка на втором этаже с деревянными полами и настоящим камином, и мелкий домашний ремонт по выходным. Эван взвыл бы, увидев, как приятель ползает на коленях и красит балкон с тем же усердием, с каким когда-то вскрывал замки. Вспомнив о бывшем сообщнике, Дэнни поежился, потом взял себя в руки. Какая разница, что подумает Эван? Все это в прошлом.
   – Эй, копуша! – Карен вышла на балкон, собирая длинные волосы в хвост. – Кто мне свидание обещал?
   Дэнни с улыбкой притянул ее к себе и почувствовал, как подалось под руками и затрепетало от прикосновения стройное тело. За все эти годы она не утратила ни капли привлекательности. Рука Дэнни скользнула по изгибу округлого бедра…
   – Ну нет, Ромео! – лукаво улыбнулась Карен, вырываясь из его объятий. – Тебя босс ждет.
   – Подождет! – простонал Дэнни.
   – Не канителься! Закончишь дела – сводишь меня в зоопарк и купишь сахарную вату. – Уходя с балкона, Карен бросила кокетливый взгляд через плечо. – Глядишь, повезет.
   Дэнни рассмеялся и вышел вслед за ней.
   Через тридцать минут он был на Северном берегу, где дом с двумя спальнями стоил не меньше полумиллиона. Ричард, босс Дэнни, жил в квартале от озера, и спален у него было пять. К английской усадьбе с огромной лужайкой вела подъездная аллея. Перед домом на столбике был установлен почтовый ящик – миниатюрная копия дома, куда почту закладывали через окно-эркер.
   Припарковавшись на улице, Картер вышел из машины и попал в самую гущу семейной драмы. На крыльцо с истошным воплем вылетел Томми, двенадцатилетний сын Ричарда:
   – Почему нельзя?! У всех есть, а мне нельзя!
   Следом выбежал Ричард с багровым от ярости лицом.
   – Меня не волнует, что есть у всех! Не позволю, чтобы ты портил себе мозги игровой приставкой!
   – А что тебя волнует? – орал на отца Томми. – Тебя дома никогда не бывает!
   – Ты мне этот тон брось, юноша. Я пока еще твой отец.
   – Ну, это как сказать… – пробормотал мальчишка и бросился прочь.
   – Вернись! Томас Мэтью О’Доннелл, немедленно домой!
   Не останавливаясь, Томми обернулся и поднял средний палец. Воплощение подросткового негативизма, он слепо несся вперед, чуть не сбив стоящего у машины Дэнни. Улыбнувшись, Картер поднял глаза к небу с выражением дружеского сострадания, не вполне понимая, зачем он это делает: с мальчишкой они едва знакомы! Может, потому, что сам не раз становился объектом бешеных нападок Ричарда?
   Перехватив его взгляд, Томми раздраженно кивнул.
   – Ненавижу!
   – Не говори так об отце! – Дэнни захлопнул дверцу «форда». – Тем более из-за игровой приставки.
   – Дело не в приставке, – покачал головой мальчишка. – Нужна она мне! Просто он никогда… – Расправив плечи, Томми вытер глаза тыльной стороной ладони. – Лучше бы я жил с мамой!
   – Ты слишком строг к нему! Он тебя очень любит.
   Ричард действительно любил сына. О’Доннелл слыл крикуном, но его кабинет ломился от фотографий Томми, и на всех совещаниях присутствующим приходилось проявлять неподдельный интерес к успехам и достижениям мальчика.
   – Да уж! – фыркнул Томми и, сжав кулаки, помчался прочь.
   Покачав головой, Дэнни зашагал к крыльцу. Машина больше не загораживала его от Ричарда, и тот явно смутился, что семейная ссора разыгралась на глазах у подчиненного. О’Доннелл-старший растянул губы в улыбке, широкой и фальшивой, как у коммивояжера.
   – Дети! И не уживешься с ними, и на цепь не посадишь. – Стоя у дверей в туфлях на босу ногу, Ричард протянул Картеру слишком мягкую для строителя руку. – Выпить хочешь?
   Не дожидаясь ответа, он вошел в дом. Дэнни вытер ноги о коврик в прихожей и прошел в гостиную, устланную светлым ковром. Солнце яркими пятнами высвечивало профессионально обставленные, пахнущие лимоном комнаты. Ричард провел гостя в кабинет. У стены, под черно-алой абстрактной композицией, – роскошный кожаный диван. На столе орехового дерева – два плоских монитора с графиками и биржевыми сводками. О’Доннелл раздраженно взглянул на них и выключил компьютер.
   – Проклятая биржа еще хуже, чем дети!
   – Неудачные торги?
   – Одни убытки. Зачем я купил акции компаний высоких технологий? Тоже мне, верняк! С тем же успехом можно было спустить все деньги, отложенные для Томми, на скачках в Арлингтон-парке! – Открыв антикварный бар, он разлил односолодовое виски по хрустальным стаканам.
   Особой разницы между игрой на бирже и тотализатором Дэнни не видел, за одним-единственным исключением: по странной иронии судьбы внутридневные трейдеры выходят с оружием на массовый отстрел добропорядочного населения гораздо чаще, чем букмекеры. Ричард вручил гостю стакан со скотчем, упал в кожаное кресло и, вытянув ноги на оттоманку, продолжал сетовать на превратности судьбы.
   О’Доннелл искренне считал себя кузнецом собственного успеха, утверждая, что превратил «грабли, гвозди, грузовик и груду неоплаченных счетов» в компанию, где работают более сорока человек. Рассказывая историю своего стремительного восхождения, подробности он скромно замалчивал по вполне понятной причине: фирма досталась ему по наследству, и он успешно ее разорял – во всяком случае, до тех пор, пока Дэнни не стал его заместителем.
   За два года Картеру благодаря врожденной предприимчивости удалось коренным образом исправить ситуацию. Его стараниями О’Доннелл стал получать прибыль, даже не пытаясь вникнуть в суть бизнеса. Впрочем, Дэнни подобный расклад вполне устраивал – к первым ролям он никогда не стремился. Ричарду хватало мозгов понимать, что, проявляя внимание к Картеру, он обеспечивал себе беззаботное существование.
   Тем не менее раздражали глупые условности – к примеру, сегодняшняя встреча. Суббота, выходной, а Картеру пришлось целых двадцать минут слушать ерунду об опасностях рынка высоких технологий, об интернет-компаниях и о первичном размещении акций. Наконец Ричард поинтересовался новыми договорами подряда.
   – Все готово. – Дэнни достал документы из сумки. – Вчера вечером составил.
   – Кто же работает в пятницу вечером?
   Заявка поступила накануне утром, подавать договор надо было сегодня к обеду. Подходящее, по мнению босса, время для подготовки документов для Дэнни осталось загадкой, но он заверил Ричарда, что работа допоздна проблем не представляет.
   – Вот, подпишите на последней странице, и я отвезу заказчикам.
   – Молодец! Комплексное обслуживание! – Улыбаясь, О’Доннелл достал из кармана золотую ручку и черкнул свое имя. – Я обедаю в клубе. Если хочешь, присоединяйся.
   – Нет, спасибо, к сожалению, я занят.
   Шеф равнодушно кивнул, моментально забыв о приглашении. Еще пара минут пустой болтовни, и он демонстративно взглянул на часы. Дэнни был рад недвусмысленному намеку и, допив виски, поспешно ретировался. Он обещал Карен свидание и хотел сдержать слово.
   День оказался восхитительным. Осенние листья переливались яркими красками под теплыми солнечными лучами. Толпы посетителей бродили по зоопарку, но Дэнни и Карен это не мешало. Они с удовольствием смотрели на морских львов, нарезавших бесчисленные круги, смеялись над неуклюжими позами фламинго, с благоговейным ужасом наблюдали, как лев терзает кость размером с хороший окорок. Дэнни разорился на порцию сахарной ваты, и они устроили импровизированный пикник на ближайшей свободной лавочке.
   Когда лакомство было съедено, Дэнни направился с пустым пакетом к урне. Возвращаясь, он вдруг увидел Карен по-настоящему, не близоруко-привычным взглядом, а четко и ясно, как будто в первый раз. Какая же она красивая, сильная, неунывающая! Откуда ему такое счастье? Не просто начать новую жизнь, а начать ее с женщиной, которая, зная о его прошлом, с надеждой смотрела в совместное будущее.
   Дэнни присел рядом с Карен, склонил голову к ней на колени. Она потрепала его по волосам. В небесной синеве кружил калейдоскоп осенней листвы.
   – Я счастлив, – вздохнул Картер. – Очень счастлив.
   – И то правда! – со сдавленным смехом заметила Карен. – За ушком почесать?
   Дэнни засмеялся и, прикрыв глаза, прислушался к шороху листьев и к радостным голосам посетителей. Вдруг на скамейку кто-то налетел. Безмятежности как не бывало: Дэнни вскочил, огляделся и увидел темнокожего мальчугана лет пяти. Малыш улыбнулся, ослепительно сверкнув белоснежными зубами – на щеках заиграли ямочки, – и помчался прочь по аллее. Перед вольером гиббонов дети играли в салки, соревнуясь в скорости с неуемными обезьянами. Прижавшись щекой к коленям Карен, Дэнни заметил, что она улыбается.
   – Что случилось?
   – Ничего, – ответила девушка странным тоном.
   – Нет, скажи, что?
   – Вот такого не хочется завести?
   – Негритенка?
   Карен рассмеялась и толкнула его коленом.
   – Я серьезно.
   – Серьезно? – В голосе Дэнни сквозило искреннее удивление. – Ребенка?
   Девушка отвела взгляд.
   – Ну, я не навязываю…
   – Дело не в этом, я даже не знаю. – Ничего подобного ему в голову не приходило. – Страшновато как-то…
   Перед глазами мелькнуло расстроенное лицо отца, входящего в зал свиданий окружной тюрьмы. Каково было папе пережить такое? Можно только представить, насколько хуже в подобной ситуации увидеть ту же обиду и непонимание в глазах сына. Много лет назад Дэнни поклялся не заводить детей, пока живет по воровским законам.
   Но ведь он завязал! Это не переставало радовать и удивлять Дэнни, совсем как пачка денег, обнаруженная в кармане редко носимого пиджака. Он много лет жил честной жизнью, у него была работа, дом и стабильные отношения – лучшее тому доказательство. Они с Карен не сыграли свадьбы просто потому, что брачный ритуал не имел для них никакого значения. Дэнни и без кольца хранил верность любимой. Оба прилично зарабатывали – во много раз больше, чем приносили самые удачные «дела» юного Дэнни.
   В новой жизни он сможет стать хорошим отцом. Почему бы и нет? У Дэнни Картера есть медицинская страховка, есть ипотечный кредит, будут и радости отцовства.
   – Как мы его назовем?
   – Почему «его», а не «ее»? – засмеялась Карен и прильнула к его губам под сияющим небом светлых надежд.

Глава 7. Выгодное дельце

   Дэнни на полчаса застрял в пробке на Кларк-стрит, десять минут искал место для парковки. Сезон у «Кэбз» складывался удачно, и болельщики заполонили все окрестные улицы и переулки в надежде на то, что в этом году бейсбольная команда не проиграет. Картер спешил закончить дела до наступления темноты. Воскресенье, еще один выходной: его ждет детектив Леонарда Элмора и кресло-качалка на балконе.
   Через два квартала почтовый салон, где можно снять ксерокопии. Кондиционер работал еле-еле. Два доллара мелочью, десять минут на заполнение формуляров – все готово. Девушка-кассир спросила, не нужно ли ему еще что-нибудь.
   – Пивка бы, – улыбнулся Картер.
   Девица кокетливо улыбнулась в ответ, но Дэнни не обратил на это внимания. Он шел к машине, раздумывая, как быстрее доехать до дома. Пожалуй, стоит свернуть на Холстед-стрит, там не такое интенсивное движение…
   Перед ним вырос Эван.
   От неожиданности Дэнни выронил сумку. Кровь бурлила, организм лихорадочно решал: спасаться бегством или сопротивляться?
   Бывший сообщник слегка улыбнулся, явно наслаждаясь испугом Дэнни. Мимо, оживленно разговаривая, шли люди в майках с символикой «Кэбз», но Картер их не замечал.
   – Привет! – Эван подошел ближе, взял за плечо. – Пошли выпьем.
   «Иди! – зашептал внутренний голос. – Иди, не останавливайся!» Однако Дэнни согласился зайти в мрачного вида бар на углу. В одном из окон светилась неоновая вывеска: череп со скрещенными костями. Переступив порог, Макганн снял руку с плеча Картера и направился к угловому столику. Дэнни к этому времени почти пришел в себя, кивнул официантке и растянул губы в некоем подобии беззаботной улыбки.
   – На бейсбол приехал?
   – Вот еще! – фыркнул Эван.
   Миловидная брюнетка с приветливой улыбкой подошла к столику. Приятели заказали пиво, не взглянув на длинный список, выведенный мелом на доске. Официантка удалилась.
   – Что же ты здесь делаешь? – спросил Дэнни с непонимающим выражением на лице.
   – В прошлый раз мы не договорили. Сегодня воскресенье, о работе волноваться не надо.
   Дэнни пропустил колкое замечание мимо ушей.
   – Ты теперь здесь живешь? – поинтересовался Эван.
   – Да, неподалеку.
   – Дом, девушка, внедорожник. Все устроено и до тошноты прилично.
   Картер кивнул, а в подсознании появилась тревожная мысль. Внедорожник? Эван случайно угадал? Почему он не сказал просто «машина»? Официантка принесла две бутылки. Макганн вручил ей десятку, отмахнулся от сдачи. Бывшие приятели чокнулись, пристально глядя друг на друга.
   – Тебе досталась жизнь добропорядочного обывателя.
   – Мне другой и не надо.
   – За что выпьем?
   – За что… – С печальной улыбкой покачав головой, Эван выбил из пачки сигарету, щелкнул «Зиппо» и аккуратно положил зажигалку поверх пачки. О чем-то задумавшись, выпустил струйку сизого дыма, и глаза стали непроницаемо-жесткими. – Сколько мы знакомы?
   – С детства.
   – Точно. Два пацана из рабочего квартала, откуда ирландцев постепенно вытесняли черномазые и латиносы. Мы вместе через столько всего прошли!
   Дэнни решил перехватить инициативу.
   – Ты злишься, что я тебя бросил.
   Эван вопросительно поднял бровь, не говоря ни слова, но всем своим видом сигнализируя: «Я – уличный. Я очень опасен».
   – Да пошел ты! – продолжил Дэнни, стремясь во что бы то ни стало утвердиться. – Тебе тогда точно башню снесло.
   – Если бы я не пристрелил хозяина, он бы тебя уложил.
   – Ерунда! Он бы вызвал полицию. По-любому мы спокойно могли слинять с бабками до его прихода. Не было бы ни пострадавших, ни срока.
   – Планы составлять ты умеешь. Слушай, Эйнштейн, – Макганн ткнул в его сторону зажженной сигаретой, – должок за тобой. Во-первых, я спас тебе жизнь, во-вторых, держал рот на замке и угодил за решетку в гордом одиночестве. А ты даже на суд не явился. Пока ты выбивался в яппи, я делил камеру с боровом по имени Исайя, крутым бандитом. Он знал, что я ни в какую банду не вхожу, и все выяснял, акула я или так, мелкая рыбешка. С таким не заснешь!
   Дэнни примирительно поднял руку:
   – Мне очень жаль, что так получилось. – Он всеми силами старался сохранить невозмутимость, но сердце бешено стучало. Еще вчера он был уверен, что старый приятель больше не появится. Похоже, у Эвана изменились планы. Макганна нужно поскорее умаслить и навсегда вычеркнуть из жизни. – Я очень благодарен, что ты взял всю вину на себя.
   Вздохнув, Эван откинулся на спинку стула и потушил сигарету.
   – Ладно, проехали.
   Они молча пили пиво. Дэнни вспоминал свою отсидку. По сравнению со Стейтвиллем это был просто дом отдыха, но все-таки тюрьма. Страшнее всего было постоянное ощущение опасности. Один неверный взгляд – и ты по уши в дерьме.
   – Я отсидел почти семь лет. – Эван успокоился, заговорил тише. – Ну, не повезло! Думал: «Вернусь, а друг придумал новый план, как деньжат срубить». Фигушки! Друг испарился, его пришлось искать. Нашел приятеля, а он заявляет: «Прости, завязал», проставляет пиво и желает удачи.
   Дэнни из последних сил сохранял спокойствие. Главное – ничем не выдать страха.
   – Вот и получается: я – в дерьме, а друг – в розах. У тебя есть все, а у меня – ничего. С тебя причитается.
   – Что мне делать? Сдуть пыль с отмычек и на дело с тобой пойти?
   – Тоже вариант, – пожал плечами Эван. – Деньги лучше делать вдвоем. Тем более меня долго не было, мне нужен проверенный напарник, умеющий работать.
   – Я отошел от дел в одно время с тобой. От меня толку не будет, я не в теме.
   – Мне не нужны контакты среди скупщиков краденого, мне нужно с кем-то варианты просчитывать. Помоги мне – и мы в расчете.
   – Нет, – твердо проговорил Дэнни.
   – Нет?
   – К прошлому не вернусь. Ни за что.
   – Значит, мне убираться восвояси?
   – При всем уважении, Эван, у меня теперь другая жизнь. Со старым покончено.
   – Вот она, проблема. – Макганн закурил, откинулся на спинку стула.
   «Поосторожнее с ним». Дэнни хорошо помнил вспышки ярости Эвана, лишающие его разума и самообладания.
   – Не вижу никакой проблемы, но есть идея. – Дэнни проигрывал безумный сценарий с того вечера, когда Эван явился в бар, где сидели они с Макклоски.
   – Да ну?
   – Сначала расслабься и подумай, а не набрасывайся на меня, ладно, compadre ^[14]? – Дэнни глубоко вздохнул и продолжил: – К старому я не вернусь, однако заработать помогу. Есть у меня работа.
   Склонив голову набок, Макганн подался вперед: