— Но кто же он наконец? — сказала мистрисс Лессельс. — Сам он признается, что его настоящее имя не Пиккерсджилль, он даже сказал мне, по секрету, что он происходит от хорошей фамилии.
— По секрету, моя любезная мистрисс Лессельс? — заметил лорд со значительной улыбкой.
— О, да! Мы обе его поверенные. Не правда ли, Сесилия?
— Право, мистрисс Лессельс, мне кажется, что этот смогглер произвел на вас впечатление, которого многие тщетно добивались!
Госпожа Лессельс не ответила на это замечание, но обратилась к нему с вопросом:
— Теперь, милорд, вы должны решить, и я уверена, что вы решите согласно с нашим желанием, следует ли обращаться с ним так же, как он обращается с нами, то есть с величайшей учтивостью?
— Почему же и предполагать противное? — ответил Бломфильд. — В этом состоит не только мое желание, но даже моя собственная выгода. Он еще может нас выбросить на французский берег, идя, куда ему вздумается. Яхта покамест в его руках.
— Да, — возразила Сесилия, — она в его руках, но мы льстим себе мыслью, что мы повелеваем ею. Не попросить ли его сюда, папенька?
— Позвони Меддокса… Меддокс, скажи господину Пиккерсджиллю, что я желаю иметь удовольствие говорить с ним и буду ему весьма благодарен, если он спустится к нам в каюту.
— Кому, милорд?.. Неужели ему?
— Да, ему, — сказала Сесилия, смеясь. — Не забывай, Меддокс, что ты еще в его власти.
— Тогда, с позволения вашего, милорд, я пойду и буду говорить с ним очень учтиво… Оно все-таки безопаснее.
Пиккерсджилль вошел в каюту. Дамы удивились, видя его в грубом смогглерском костюме, с открытой шеей, слегка повязанной черным шелковым платком. Он показался им идеалом красивого моряка.
— Милорду угодно было меня видеть?
— Господин Пиккерсджилль, я чувствую, что вы имели основательную причину мстить мне и что вы поступили так умеренно, как никто не поступил бы на вашем месте. Благодарю вас за ваше истинное благородное обращение с дамами. Я забыл все, за что на вас сердился.
— Милорд, я совершенно удовлетворен вашим великодушием. Надеюсь, что вы впредь не станете вмешиваться в наши, смогглерские, дела. Один смогглер прошел теперь мимо нас; мы объяснились с ним условными словами нашими, и я узнал от него неприятную новость: мое судно взято. Так как вы, милорд, были причиной этого несчастья, то я имел бы теперь полное право вознаградить себя за потерю вашей прекрасной яхтой. Другой, быть может, в бешенстве, побросал бы всех вас в море… (Лорд побледнел). Но я дал слово этим дамам привести их яхту в Коусс и, уверившись в ее безопасности, оставить ее. Ваше неожиданное прибытие сделало только то изменение в плане, что я наперед должен получить обещание ваше, милорд, что вы дозволите мне и моим людям оставить «Стрелу» безо всякой помехи, когда она уже будет введена в гавань.
— Ручаюсь вам в этом честным словом пэра, мистер Пиккерсджилль! — вскричал хозяин. — И, кроме того, благодарю вас от всего сердца. Надеюсь, что вы позволите предложить вам более существенный знак моей благодарности?
— Никак нет, милорд.
— Во всяком случае, мистер Пиккерсджилль, ежели каким бы то ни было образом могу быть вам полезным, я готов для вас сделать все, что только в моей власти.
Пиккерсджилль не ответил.
— Верно, мистер Пиккерсджилль…
— Пиккерсджилль! Не называйте меня Пиккерсджиллем, я ненавижу это имя, — сказал смогглер. — Извините меня, милорд. Могу ли я просить вашего заступничества за моих несчастных товарищей?
— А не за вас самих, мистер Пиккерсджилль? — прервала госпожа Лессельс.
— Сударыня, я уже не смогглер.
— В знак удовольствия, с каким я слышу эту решимость, мистер Пиккерсджилль, — сказала Сесилия, — вот вам моя рука и моя признательность.
— И моя, — сказала, прослезившись, мистрисс Лессельс.
— И моя также, — сказал лорд, вставая. Пиккерсджилль, глубоко тронутый, вышел из каюты.
— Как я счастлива! — вскричала мистрисс Лессельс, заливаясь слезами.
— Да, он прекраснейший малый! — промолвил лорд. — Ну, теперь мы пойдем наверх.
— Да вы еще не видали тетушки, папа!
— Правда. Я зайду к ней, а потом явлюсь к вам.
Дамы поднялись по лестнице. Мисс Сесилия вступила в разговор со Стюартом и рассказала ему обо всем происшествии. Мистрисс Лессельс сидела на гакаборте, подпирая голову своей прелестной ручкой.
— Мистрисс Лессельс, — сказал Пиккерсджилль, — прежде, нежели мы расстанемся, позвольте мне вам заметить, что только вы причиной того, что я покинул свое смогглерство.
— Отчего же я, мистер Пиккерсджилль?
— Вы сказали, что оно вам не нравится. Мистрисс Лессельс почувствовала всю силу этого комплимента.
— Вы сами сейчас говорили, что вам ненавистно имя Пиккерсджилля. Зачем же вы так назвались?
— Это было мое смогглерское имя, мистрисс Лессельс.
— А теперь, когда вы уже покинули ваше опасное ремесло, каким именем называть вас?
— Я не могу принять своей настоящей фамилии прежде, нежели совершенно распрощаюсь с верными друзьями «Удачи», со смелыми товарищами моих трудов и опасностей.
— Все-таки когда-нибудь я должна узнать ваше имя; вы знаете, что любопытство дамы должно быть удовлетворено. Я надеюсь, что вы со временем меня посетите. Вот мой адрес.
Пиккерсджилль принял его с низким поклоном, и мистрисс Лессельс поспешила навстречу лорду Бломфильду, который выходил на палубу.
Яхта мчалась в это время мимо Бриджа и Ниддльсов. Опытный смогглер вел ее. Когда они миновали опасные места, все общество сошло в каюту, и лорд Бломфильд просил Пиккерсджилля и Корбета распить прощальный бокал. Стюарт, узнав от Сесилии все подробности их плавания, был чрезвычайно внимателен к Пиккерсджиллю и, улучив время, сказал ему, что он весьма сожалеет, если своей неуместной горячностью причинил ему неудовольствие. Все были в самом лучшем расположении духа; все веселились, тем более, что старая мисс Оссультон решилась не выходить из своей каюты до тех пор, пока ей не придут сказать, что она может съехать с проклятой яхты на берег. В десять часов «Стрела» встала на якорь. Пиккерсджилль дружески простился с обществом и съехал на берег со своими людьми, а лорд Бломфильд снова вступил в полное владение своей яхтой, хотя у него не было ни одного человека команды. Меддокс оправился от своего ужаса, и повар, размахивая ножом, клялся, что он желал бы еще раз в жизни встретиться с этим кровожадным смогглером, который заставил его делать мандаринские котлеты.
Яхта простояла в Коуссе три дня. Лорд Бломфильд здесь же получил от Пиккерсджилля письмо, извещавшее лорда, что контрабандный тендер, действительно, схвачен, что люди его заключены и, наверное, будут осуждены за то, что они доставили невольное удовольствие любителям катанья на потешных яхтах быть свидетелями, как анкерки спускаются в море. Лорд Бломфильд, своим влиянием и деньгами, кончил это дело благополучно, и смогглеры были освобождены.
Года два спустя после этого происшествия мисс
Сесилия Оссультон сидела однажды за рабочим столиком в глубоком трауре по своей тетке Швейцар принес письмо. Оно было писано ее подругой госпожой Лессельс, которая уведомляла, что она вступила во второй брак с одним господином Девенентом и намерена прогостить у Сесилии несколько дней до его путешествия на материк. На следующий день мистрисс и мистер Девенент приехали, и бывшая вдова, представляя Сесилии своего мужа, сказала:
— Вспомни, моя милая, не видала ли ты когда-нибудь прежде моего Девенента?
Девушка всматривалась с большим вниманием. Наконец она вскрикнула и протянула ему руку:
— Это он!.. Как я счастлива, что мы встретили его опять!
Этот мистер Девенент, как вы догадываетесь, был ваш старый знакомый, капитан «Удачи», смогглер Джек Пиккерсджилль.
— По секрету, моя любезная мистрисс Лессельс? — заметил лорд со значительной улыбкой.
— О, да! Мы обе его поверенные. Не правда ли, Сесилия?
— Право, мистрисс Лессельс, мне кажется, что этот смогглер произвел на вас впечатление, которого многие тщетно добивались!
Госпожа Лессельс не ответила на это замечание, но обратилась к нему с вопросом:
— Теперь, милорд, вы должны решить, и я уверена, что вы решите согласно с нашим желанием, следует ли обращаться с ним так же, как он обращается с нами, то есть с величайшей учтивостью?
— Почему же и предполагать противное? — ответил Бломфильд. — В этом состоит не только мое желание, но даже моя собственная выгода. Он еще может нас выбросить на французский берег, идя, куда ему вздумается. Яхта покамест в его руках.
— Да, — возразила Сесилия, — она в его руках, но мы льстим себе мыслью, что мы повелеваем ею. Не попросить ли его сюда, папенька?
— Позвони Меддокса… Меддокс, скажи господину Пиккерсджиллю, что я желаю иметь удовольствие говорить с ним и буду ему весьма благодарен, если он спустится к нам в каюту.
— Кому, милорд?.. Неужели ему?
— Да, ему, — сказала Сесилия, смеясь. — Не забывай, Меддокс, что ты еще в его власти.
— Тогда, с позволения вашего, милорд, я пойду и буду говорить с ним очень учтиво… Оно все-таки безопаснее.
Пиккерсджилль вошел в каюту. Дамы удивились, видя его в грубом смогглерском костюме, с открытой шеей, слегка повязанной черным шелковым платком. Он показался им идеалом красивого моряка.
— Милорду угодно было меня видеть?
— Господин Пиккерсджилль, я чувствую, что вы имели основательную причину мстить мне и что вы поступили так умеренно, как никто не поступил бы на вашем месте. Благодарю вас за ваше истинное благородное обращение с дамами. Я забыл все, за что на вас сердился.
— Милорд, я совершенно удовлетворен вашим великодушием. Надеюсь, что вы впредь не станете вмешиваться в наши, смогглерские, дела. Один смогглер прошел теперь мимо нас; мы объяснились с ним условными словами нашими, и я узнал от него неприятную новость: мое судно взято. Так как вы, милорд, были причиной этого несчастья, то я имел бы теперь полное право вознаградить себя за потерю вашей прекрасной яхтой. Другой, быть может, в бешенстве, побросал бы всех вас в море… (Лорд побледнел). Но я дал слово этим дамам привести их яхту в Коусс и, уверившись в ее безопасности, оставить ее. Ваше неожиданное прибытие сделало только то изменение в плане, что я наперед должен получить обещание ваше, милорд, что вы дозволите мне и моим людям оставить «Стрелу» безо всякой помехи, когда она уже будет введена в гавань.
— Ручаюсь вам в этом честным словом пэра, мистер Пиккерсджилль! — вскричал хозяин. — И, кроме того, благодарю вас от всего сердца. Надеюсь, что вы позволите предложить вам более существенный знак моей благодарности?
— Никак нет, милорд.
— Во всяком случае, мистер Пиккерсджилль, ежели каким бы то ни было образом могу быть вам полезным, я готов для вас сделать все, что только в моей власти.
Пиккерсджилль не ответил.
— Верно, мистер Пиккерсджилль…
— Пиккерсджилль! Не называйте меня Пиккерсджиллем, я ненавижу это имя, — сказал смогглер. — Извините меня, милорд. Могу ли я просить вашего заступничества за моих несчастных товарищей?
— А не за вас самих, мистер Пиккерсджилль? — прервала госпожа Лессельс.
— Сударыня, я уже не смогглер.
— В знак удовольствия, с каким я слышу эту решимость, мистер Пиккерсджилль, — сказала Сесилия, — вот вам моя рука и моя признательность.
— И моя, — сказала, прослезившись, мистрисс Лессельс.
— И моя также, — сказал лорд, вставая. Пиккерсджилль, глубоко тронутый, вышел из каюты.
— Как я счастлива! — вскричала мистрисс Лессельс, заливаясь слезами.
— Да, он прекраснейший малый! — промолвил лорд. — Ну, теперь мы пойдем наверх.
— Да вы еще не видали тетушки, папа!
— Правда. Я зайду к ней, а потом явлюсь к вам.
Дамы поднялись по лестнице. Мисс Сесилия вступила в разговор со Стюартом и рассказала ему обо всем происшествии. Мистрисс Лессельс сидела на гакаборте, подпирая голову своей прелестной ручкой.
— Мистрисс Лессельс, — сказал Пиккерсджилль, — прежде, нежели мы расстанемся, позвольте мне вам заметить, что только вы причиной того, что я покинул свое смогглерство.
— Отчего же я, мистер Пиккерсджилль?
— Вы сказали, что оно вам не нравится. Мистрисс Лессельс почувствовала всю силу этого комплимента.
— Вы сами сейчас говорили, что вам ненавистно имя Пиккерсджилля. Зачем же вы так назвались?
— Это было мое смогглерское имя, мистрисс Лессельс.
— А теперь, когда вы уже покинули ваше опасное ремесло, каким именем называть вас?
— Я не могу принять своей настоящей фамилии прежде, нежели совершенно распрощаюсь с верными друзьями «Удачи», со смелыми товарищами моих трудов и опасностей.
— Все-таки когда-нибудь я должна узнать ваше имя; вы знаете, что любопытство дамы должно быть удовлетворено. Я надеюсь, что вы со временем меня посетите. Вот мой адрес.
Пиккерсджилль принял его с низким поклоном, и мистрисс Лессельс поспешила навстречу лорду Бломфильду, который выходил на палубу.
Яхта мчалась в это время мимо Бриджа и Ниддльсов. Опытный смогглер вел ее. Когда они миновали опасные места, все общество сошло в каюту, и лорд Бломфильд просил Пиккерсджилля и Корбета распить прощальный бокал. Стюарт, узнав от Сесилии все подробности их плавания, был чрезвычайно внимателен к Пиккерсджиллю и, улучив время, сказал ему, что он весьма сожалеет, если своей неуместной горячностью причинил ему неудовольствие. Все были в самом лучшем расположении духа; все веселились, тем более, что старая мисс Оссультон решилась не выходить из своей каюты до тех пор, пока ей не придут сказать, что она может съехать с проклятой яхты на берег. В десять часов «Стрела» встала на якорь. Пиккерсджилль дружески простился с обществом и съехал на берег со своими людьми, а лорд Бломфильд снова вступил в полное владение своей яхтой, хотя у него не было ни одного человека команды. Меддокс оправился от своего ужаса, и повар, размахивая ножом, клялся, что он желал бы еще раз в жизни встретиться с этим кровожадным смогглером, который заставил его делать мандаринские котлеты.
Яхта простояла в Коуссе три дня. Лорд Бломфильд здесь же получил от Пиккерсджилля письмо, извещавшее лорда, что контрабандный тендер, действительно, схвачен, что люди его заключены и, наверное, будут осуждены за то, что они доставили невольное удовольствие любителям катанья на потешных яхтах быть свидетелями, как анкерки спускаются в море. Лорд Бломфильд, своим влиянием и деньгами, кончил это дело благополучно, и смогглеры были освобождены.
Года два спустя после этого происшествия мисс
Сесилия Оссультон сидела однажды за рабочим столиком в глубоком трауре по своей тетке Швейцар принес письмо. Оно было писано ее подругой госпожой Лессельс, которая уведомляла, что она вступила во второй брак с одним господином Девенентом и намерена прогостить у Сесилии несколько дней до его путешествия на материк. На следующий день мистрисс и мистер Девенент приехали, и бывшая вдова, представляя Сесилии своего мужа, сказала:
— Вспомни, моя милая, не видала ли ты когда-нибудь прежде моего Девенента?
Девушка всматривалась с большим вниманием. Наконец она вскрикнула и протянула ему руку:
— Это он!.. Как я счастлива, что мы встретили его опять!
Этот мистер Девенент, как вы догадываетесь, был ваш старый знакомый, капитан «Удачи», смогглер Джек Пиккерсджилль.