– Себе, в первую очередь, Егор Викторович. Себе. Дело об ограблении с вас никто не снимал. Вы в ответе за все, что происходит на вашей территории. Это я пытаюсь вам помочь, а не вы мне.
Капитан Сквознов положил на стол паспорт. Полковник раскрыл его и не смог сдержать удивления.
– Теперь вы понимаете связь? – спросил капитан.
– Паспорт покойного бухгалтера Чилинина с фотографией Аркадия Витепажа. Полный бред!
– Это не бред, а факт, – улыбнулся капитан.
– Но билет до Адлера заказывался на Витепажа.
– Не вы ли его заказывали?
– Я все заявки подписываю. Знаю, кто куда летает. Вы что, меня проверять приехали? Сплошные претензии. Я тридцать лет отдал органам и кроме благодарностей ничего не получал.
– Я бы не назвал благодарностью снятие с должности начальника криминальной милиции такого города, как Волгоград, и назначение на должность начальника управления поселка городского типа. Речь сейчас идет не о вас. По сводкам, полученным из авиаслужбы, нам известно, что гражданин Витепаж прибыл в Адлер, но через четыре часа гражданин Чилинин вылетел из Адлера в Москву. То есть в Москву Витепаж улетел уже по фальшивому паспорту. Так он решил замести следы. Удачно, на первом этапе, если бы Чилинин выжил. Медики установили, что бухгалтер задохнулся, вряд ли Витепаж мог догадываться о таком печальном финале. Следствие внесло в дело большую путаницу. По мнению следователей, грабители отняли у Чилинина ключи, связали и бросили старика в чулан, опустошили сейф и сбежали, оставив дверцу открытой. Я допросил старшего кассира. Никаких ключей от сейфа не существует. На нем стоит кодовый электронный замок. Код знал только главбух, представитель фирмы установщика и поставщика. Утром, когда кассир прибыл на работу, сейф был закрыт. Там, помимо денег, лежали документы. Слухи об исчезновении миллиона пошли раньше, чем сейф открыли поставщики. Мастера вызвали, когда главбуха не нашли утром. Какая сумма лежала в сейфе – неизвестно. Почему деньги находились на предприятии, если для этого существует банк? Ответ таков: по договоренности с руководством институт выплачивал зарплату в долларах. Главбух получил деньги раньше на один день, чем обычно. Общая сумма составляет четыре миллиона семьсот тысяч долларов: ученые зарабатывают неплохо, там есть еще два завода по созданию необходимых образцов для испытаний. Все это я узнал за один день, вы же внесли путаницу в следствие, и вряд ли это можно назвать случайностью.
– Не забывайтесь, капитан! – рявкнул полковник.
– Хорошо. Я могу уехать, материалов для отчета мне хватит. Но сюда вернутся другие. И первое, что они сделают, наденут на вас наручники.
– Ну ладно вам, не лезьте в бутылку, Юрий Петрович. Я сам не все понимаю. После того как нашли труп, дело передали прокуратуре, а они молчат, – попытался изобразить возмущение полковник.
– Код главбух Чилинин продиктовал своему сообщнику, чтобы открыть сейф ночью. Время зафиксировал имеющийся в нем таймер. Чилинина связали для убедительности, но не учли последствий, к которым могла привести его болезнь из-за того, что он находился в душной подсобке с заклеенным ртом. Из сейфа унесли всю зарплату. Два мешка денег. Один из грабителей был Витепаж. Его доля не превышает миллиона. Где же остальные деньги? Можно предположить, что какая-то сумма… ну, скажем, пять процентов, пошла следствию. Пять процентов – стандартная цена. От этого и была взята с потолка сумма в миллион двести тысяч. Не дело состряпали, а женский иронический детектив.
– Александр Трофимович Чилинин был всеми уважаем. На пенсию собирался. Кристальной чистоты человек.
– Да. Если бы не операция внучки в Германии за триста шестьдесят тысяч евро. Дочь без средств, зять умер от пьянства. Внучке пять лет. Единственный свет в окошке. Я был у них дома. Там продать-то нечего, кроме старой машины деда. Честность ни при чем, когда речь идет о жизни близких. Идея принадлежала главбуху. Сообщников он сам себе подбирал. Витепаж ему подошел. Все так, если бы этот дурак не прихватил с собой паспорт главбуха.
– Да уж. Сам себя обхитрил.
– Тут еще одна закавыка есть, Егор Викторович. Деньги за операцию пришлось бы платить официально. Немцы никого с черного хода не принимают.
А это значит, что старик засветился бы. Вот почему вторым сообщником он мог выбрать человека с большой властью и возможностями. Такого как вы, например.
Полковник ударил кулаком по столу.
– Как вы смеете оскорблять честь и достоинство высшего должностного лица?!
– Я нашел ваших партнеров по покеру. Они многое могут рассказать следствию. Особенно об уровне вашей жизни. О яхте на Волге, о дачке в четыре этажа и о дружбе с Аркашей. Петелька, крючочек, петелька, крючочек – глядь, и вся картинка связалась.
– Какие у вас доказательства, капитан? – вскочил с места полковник.
– А вы и впрямь решили, что я такой умный? Нет. Аркаша заговорил. Важный свидетель.
– Слово полковника милиции против фантазера? – ухмыльнулся Рубеко.
– А партнеры по покеру? А алиби на ночь ограбления?
– Я вам ничего не обязан доказывать. Это вам придется искать доказательства.
– Доказательством станут найденные деньги. Вы же не меценат и деньгами не швыряетесь. Мы их найдем, даже если вы их в землю зарыли.
Полковник вздрогнул. Капитан это заметил. Попал в десятку.
Жаль, что капитан Сквознов не играл в покер. Такой удачный блеф. Восемьдесят процентов разговора держались на блефе, и он выиграл. Начал с пустяка, потом завелся, вовремя бревнышки подбрасывал в огонь. Не зря вспомнил любимое изречение своего начальника Марецкого про петельку и крючочек.
Полковник обессилено рухнул в кресло.
Партия закончилась не начавшись.
Тот же день. Москва
Первый звонок, первая клиентка. Марта задвинула шторы, зажгла свечу и пошла открывать дверь.
На пороге стояла высокая приятная женщина лет тридцати пяти. Очень ухоженная, с красивой прической. Так готовятся к походу в театр, а не к гадалке. Есть, конечно, отдельные особы, которые на улицу не выйдут, пока не доведут свою внешность до совершенства. Возможно, клиентка одна из них.
– Извините, кто-то бросил мне в почтовый ящик рекламный буклетик, на нем от руки написан ваш адрес, – сказала женщина, протягивающая цветную брошюру с портретом Марты на обложке и надписью: «Всевидящая Мара» (так была названа Марта в буклете).
Это была копия афиши, видно, Гоша успел подсуетиться. Он ей ничего не сказал о рекламных буклетах. Кто же их распространяет?
– Вы же живете за городом?
– Вы и вправду всевидящая? – приподняла брови женщина.
– Возможно всё проще. Я не думаю, что вы ходите по газонам в Москве. У вас травинки остались на туфлях.
Женщина глянула на свои ноги и улыбнулась.
– Все верно. Я хотела бы, чтобы вы мне погадали.
– Я не гадаю. Возможно, то, что я увижу, вас вовсе не заинтересует. Деньги я беру за потраченное время, а не за результат.
– Да. В буклете написано, что вы собирали полные залы. Конечно, я не могу заплатить за полный зал…
– И не надо. Одному человеку я уделяю не более десяти-пятнадцати минут.
– Спасибо и на этом. Я могу, наконец, войти?
Хозяйка провела гостью в комнату. Здесь стоял полумрак, горела только свеча, возле круглого стола два стула – никаких карт и хрустальных шаров.
Марта заметила крошечный красный огонек, загоревшийся в окне домика, нарисованного на картине. Скорее всего, это включилась видеокамера. В зрительном зале Гоша всегда ходил по рядам с микрофоном в руках. В условиях квартиры его роль сводилась к нулю. К тому же он уже успел похмелиться и вроде бы спал. Кто же мог включить видеокамеру? Значит, управлять ею можно из соседней квартиры. Гоша что-то задумал. Он должен отдать ей заработанную долю, но у него нет денег. Убежать он не решится, она его все равно найдет. Некой Лизе он отправлял деньги. И большие. Вероятно, она его ждет. Чтобы заработать триста тысяч долларов, нужно пахать год, принимая по десять клиентов в день. У Гоши один выход – убрать Марту. Дурак! Своими руками он это не сделает. Трус и слабак. Платить киллеру жадность не позволит. Видеозапись не может стать компроматом, статей против экстрасенсов нет. Так что же все-таки он задумал?
Сегодня не было настроения работать, Марта не могла решить собственных проблем. И история с портфелем Гоши не главное. Девушка так не хотела возвращаться в Москву! Этот город вызывал в ней самые отвратительные воспоминания, ничего хорошего она от него не ждала. Должно произойти что-то кошмарное, непоправимое. Речь шла не о предчувствии, а о твердой убежденности.
Женщина тихо сидела и ждала, глядя на хмурое задумчивое лицо красивой девушки, одетой во все белое. Ирина Судакова верила в хиромантию, предсказания, гадания и во все сверхъестественное. Однажды в электричке ей погадала цыганка и все сбылось. Правда, она лишилась всех своих золотых побрякушек, но об этом мужу не сказала.
Марта взяла Ирину за руки и уставилась на огонь.
– Вас привело ко мне несчастье?
– Не уверена. Врачи заподозрили у меня рак. Я этому не верю. У меня ничего не болит. Мне тридцать пять лет, а они хотят делать мне химию. К сорока годам я стану инвалидом.
– У вас доброкачественная опухоль кишечника. Ее можно удалить операционным путем. Вам ничего не грозит. Жить вы будете долго. Дело не в вас. Мужа зовут Костей?
– Да. Костя.
– Я слышу его голос. Но голоса живых я никогда не слышу.
– Господи! – Ирина попыталась вырвать руки, но у нее не получилось. – С ним-то все в порядке. При чем тут Костя?
– С ним не все в порядке. У вас в доме голубые обои?
– Да. Во всех комнатах.
– А на полу лежит шкура белого медведя?
– Даже две. В общей комнате внизу и в спальне на втором этаже.
– На шкуре свежая кровь. Много крови.
– Это невозможно. Дом хорошо охраняется, на окнах решетки. Муж – полицейский. У него есть оружие.
– Он говорит, что убийцу подослали. Кто-то из четырех. Имена я разобрать не могу. Скорее всего, это клички. Я смогу вам описать убийцу, если посмотрю на место преступления. Пока лишь вижу черное пятно. Крупное пятно.
– Глупости! Он жив!
Ирине удалось вырвать руки, она достала из кармана приготовленную стодолларовую бумажку и, бросив ее на стол, помчалась к двери.
Марта не тронулась с места. Она все еще находилась в трансе. Вдруг она повернулась к картине, висящей на стене, и сказала:
– Я все равно тебя найду!
– Мне ничего не надо, Дик, выскажусь и уйду, – бурчал Зураб. – Хочу, чтобы ты был в курсе дела. По сути, я всех заложил. Жить хотелось. А этот амбал обещал размазать меня по стене. Я же людей насквозь вижу, от этого парня нарами за версту воняет.
Журавлев ничего не понял и схватил грузина за грудки, чтобы выкинуть из квартиры, но тут вмешался его приятель:
– Оставь его, Дик. Дай высказаться человеку. Ты кто?
– Зураб меня зовут. Участник последней партии в покер.
– Как они меня достали! – взвыл Журавлев. – Вот и помогай пиявкам, потом не отлипнут, пока всю кровь не высосут.
– Успокойся, Дик, – остановил его Метелкин. – Нам торопиться некуда. Может, парень мне новый сюжетец подбросит. Голова пустая, никаких идей.
– Точно! – воскликнул Зураб. – Тот еще сюжетец. Сегодня вечером он мне обернется в пол-лимона баксов.
Журавлев рухнул на диван, в руках у него был бокал с шампанским, Метелкин пил виски. Гостю не предложили даже сесть. Ничего, он привык.
– Меня невозможно найти, если я этого не хочу, – начал Зураб. – Сейчас я залег на дно. Мой адресок знают только двое проверенных ребят, но этот Франкенштейн меня нашел.
Журавлев корчил гримасы, а дотошный Метелкин деликатно попросил:
– Алфавит, пропущенный через мясорубку. Попробуй слепить из букв правильные слова, а из них сделай предложения. Ненужные пропусти, оставь лишь обязательные. Итак, кто тебя нашел?
– Хозяин парня, которого мы обыграли на миллион двести тысяч баксов. Теперь я понимаю, почему проигравший повесился. Лучше самому, чем от руки гориллы. Хозяин этот требует вернуть проигранные деньги. Я обещал вечером отдать ему полмиллиона. Одурачил, одним словом. Послал его к одному оперу, у того с охраной все в порядке. Если же этот тип появится, деньги я ему отдам. Но он придет не только ко мне, придет ко всем игрокам. Имена я ему назвал.
В Зураба полетела пустая бутылка из-под шампанского, он успел увернуться.
– Этот громила все равно всех найдет, – продолжил Зураб. – Меня же нашел. Я поехал в конюшни. Один из тех, кто знает мой адрес, работает там «сигнальщиком», сливает сведения за бабки. Так вот. Он мертв. Кобыла ему копытом череп разнесла. Других версий ни у кого нет. А если лошади и слушались кого-то, так только его. Меня сдал конюх. Я сдал остальных. Не я, так кто-то другой. Мне хотелось выиграть время, чтобы предупредить всех игроков. Только общими силами мы сможем одолеть этого монстра. Нужен капкан и наживка. По одиночке с ним никто не справится. Если только он выживет после визита к Судакову. Но он может и не пойти к нему вовсе. Хотя, скорее всего, пойдет.
– Почему ты так решил, Зураб? – спросил Метелкин.
– Застоялся. Говорю же, от него нарами воняет. Хочет вернуть себе былую форму. Но это не просто безмозглый циклоп. Башка у него хорошо варит, если он мою берлогу вычислил.
– А деньги у тебя есть? – поинтересовался Журавлев.
– Уже приготовил. Злить зверя ни к чему. А по сути он прав. Какой-то придурок просрал его бабки и удавился. Вернуть свои деньги – резонное желание. Думаю, он очень на них рассчитывал.
– Может, сдать его ментам? – предложил Метелкин.
– Он их сожрет, а нами закусит, – сказал Зураб, его даже передернуло. – На такого хищника надо роту ОМОНа вызывать, а не наряд из четырех желторотиков. Менты ленивы, только когда их жареный петух клюнет, они зашевелятся.
– У меня идея, – предложил Метелкин. – Я поеду с тобой. Возьму фотоаппарат с хорошей оптикой и зафиксирую клиента. Потом мы его по ментовским базам вычислим. Тогда твоему монстру можно будет дать точную оценку, а пока я вижу лишь пугало.
– Я не знаю, где он назначит мне встречу. Ситуацию он тасует, – засомневался Зураб.
– Не важно. У меня мощный мотоцикл, я на нем через подземный переход Тверскую пересекал.
– Хорошая мыслишка, – обронил Журавлев, засыпая.
Идея Зурабу не понравилась, но лучше так, чем одному заходить к тигру в клетку.
Он появился на фирме Лазаря, чтобы ознакомиться с обстановкой, в которой его брат умудрился проиграть в покер больше миллиона долларов. Через ворота проехал под самосвалом. Это он умел делать. К дну машины крепил ремни мощными магнитами. Так он бежал из колонии на мусоровозе двадцать лет назад. Опытный зек и грабитель знал тысячи способов проникновения на чужие территории и не меньше вариантов исчезновения из тех мест, где ему не хотелось находиться.
Кирилл обошел всё помещение. На столе все еще валялись карты и стояли набитые окурками пепельницы. Карты чистые, не крапленые. Если брата обыграли честно, он не мог предъявить претензии. Таковы законы. Но Кирилл знал, что Аркашка был хорошим игроком. Значит, все не так просто. Тут должна быть какая-то хитрость. И он ее нашел. Не сразу, а лишь после скрупулезного осмотра всего помещения. В стены за спинами игроков были встроены мини-видеокамеры. Пульт управления успели демонтировать, но провода в соседней комнате говорили о том, что они там стояли. За игровым столом не сидел только Зураб. Значит, он контролировал игру и подавал сигналы. При таком раскладе крапленые карты не нужны, опытный игрок распознал бы крапленую колоду. Аркашка знал в этом толк. Его обрекли на поражение. И не только его. Похоже, дело поставлено на конвейер. Кирилл убедился в своих предположениях и ушел. Теперь он знал, что ему делать.
– Ты жив! Ты жив!
– Что с тобой, Ириша? На тебе лица нет.
– Бог мой. Я поверила одной аферистке. Она мне нагадала, будто тебя убили. Видела кровь в доме.
– Ты слишком легковерна, дорогая. Нас охраняют. Выхожу я только на рыбалку, и за весь отпуск выбирался лишь трижды. Другой берег озера слишком далеко, ни один снайпер не попадет. Мы в полной безопасности. Успокойся и сделай кофе, меня целый день в сон клонит. Это от безделья.
Успокоившись, жена пошла на кухню.
Судакову предсказание гадалки показалось реальным. Врагов у подполковника хватало, но до сих пор никто не решился бы на него покушаться. Погоны были его главной защитой. Значит, до одного из недоброжелателей дошли слухи об увольнении. Теперь его решили похоронить, а вместе с ним и весь собранный им за многие годы компромат. Понятное желание, но задачка такого рода им не по зубам. Он накопил денег достаточно, внукам останется. Правда, у него и детей-то не было, а потому он мог себе позволить сорить деньгами и содержать телохранителей с профессиональной подготовкой.
Он вышел в сад. На скамеечке возле крыльца сидел главный охранник и читал газету. Всего их было четверо. Одетые в комбинезоны, они разыгрывали из себя садовников и ремонтников – на случай, если к нему придут свои с проверкой и, не дай бог, с обыском. Временные рабочие. Обыскивать их не станут. Ребята вооружены.
– Глеб, проверь участок и ребят. Сорока принесла на хвосте плохие вести. Всем быть начеку.
– Сделаем, хозяин.
Охранник бросил газету и направился к калитке.
«Слишком много деревьев», – подумал Костя. Сад в двадцать пять соток достался ему от отца. Дом он выстроил новый, отвечающий современным требованиям, но плодоносящий сад рубить пожалел. А в его положении надо бы иметь чистый газон перед домом. И парочка кавказских овчарок не помешала бы, но у Ирины аллергия на собак.
Константин вернулся в дом и опустил жалюзи на всех окнах. Кофе был уже на столе.
Ирина удивилась:
– На улице такая хорошая погода, Костя, а ты жалюзи опускаешь. – Помолчав, спросила: – Поверил ведьме?
Константин рассмеялся:
– Нет, конечно. Но береженого бог бережет. Я засадил за решетку столько злодеев, что о покое думать не приходится.
Да, он сажал некоторых. Кто отказывался ему платить, но таких были единицы, он даже имен их не помнит. Сейчас подполковник судорожно вспоминал, куда он спрятал пистолет, оружие, засвеченное не в одном деле. Он конфисковал его при обыске крупного преступника, но к делу не приложил.
Высокий чиновник всегда обедал в одно и то же время и в одном и том же ресторане. Никаких излишеств. Илья Львович страдал желудком и строго соблюдал диету. Не пил, не курил, занимался гимнастикой, держал себя в форме и хотел прожить до ста лет. В свои пятьдесят выглядел лет на десять моложе и имел двух молоденьких любовниц на содержании. Пока есть силы и здоровье, надо жить на полную катушку. Ну а семья – святое дело. Взрослые дети учились за границей, жена – депутат, он – крупный чиновник. Кругом шестнадцать!
К его столику подсела приятная дама. Не девочка, конечно, как его подружки, но в самом расцвете сил. От нее исходил очень приятный аромат. На шлюху не похожа, их он за версту чуял. Метрдотель за его столик никого не сажал, значит, это ее собственная инициатива.
– Вам угрожают, Илья Львович, – тихо заговорила женщина. – Я всего лишь посредник и к этим людям не имею никакого отношения.
– Зачем же вы согласились исполнять столь унизительную роль? – спросил Храпов, продолжая жевать.
– Они взяли моего ребенка в заложники. Пока я им не принесу от вас ответ, моего мальчика не отпустят. С вами они будут действовать тем же методом. Речь идет о Насте и Федоре, которые учатся в Лондоне. У них сейчас сессия, и уехать в Россию они не смогут. В Англии учеников никто не охраняет. Они сами этого не захотят, чтобы не выглядеть белыми воронами. Мне даже страшно говорить об этом. Извините. Вынудили.
– Я имею возможности выловить шантажистов. Что вы о них знаете?
– Ничего. Я их не видела. Мне в почтовый ящик бросили сотовый телефон и по нему позвонили. Инструкции я получала таким странным образом.
– Так чего же они хотят?
– Триста тысяч долларов. Вы должны отдать их завтра. Где и как, я не знаю. Это их деньги. Они доверили триста тысяч некоему Батону, а он их передал вам.
– Вот теперь все встало на свои места, – Храпов даже рассмеялся. – Батон – тот еще фрукт. Денег он мне не отдавал, хотя мог бы. Он не бедный человек, но очень жадный. Спрятался. Бросил отличный дом, забился в щель, лишь бы не платить. Мои люди до сих пор его не нашли. Ищут, но тот как сквозь землю провалился.
– Они его сумели найти и убили. Так что проверить невозможно, отдавал он вам деньги или нет. Я бы не стала доказывать свою правоту, отдала бы деньги и поставила точку.
– Я бизнесмен, леди, а не транжира. Батон не единственный мой должник, но все предпочитают отдавать долги. Эти шантажисты убили моего должника, в чем я не уверен, а теперь хотят с меня бабки вытянуть. Ничего у них не получится. Это они должны мне триста тысяч. Правда, сумма взята с потолка, но это не имеет значения. Передайте им конкретное «нет». Это мой окончательный ответ.
– А как же ваши дети?
– Я за них спокоен. Лондон не Москва.
– Я поняла. Извините за беспокойство. Я все передам.
Дама встала и ушла. У Храпова был испорчен аппетит. Такой сверхнаглости никто себе не позволял в отношении него. Придется преподать недоумкам урок.
На улице Вику ожидало такси. На нем она доехала до того же места, где поймала машину. Вошла в подъезд и вышла с другой стороны дома на параллельную улицу, где стоял новенький «фольксваген», купленный у официального дилера на ее собственные деньги. За рулем был Гаврик.
– Он платить не хочет. – Она устроилась на заднем сиденье. – Батон не отдал ему долг. Но я бы проучила Храпова за наглую надменность. Он слишком уверенно себя чувствует под защитой бандитов.
Кирилл молча смотрел на нее. В этой женщине скопилось слишком много злости. Пожалуй, больше, чем у них с Гавриком, беглецов. Он так ничего и не сказал. Сегодня выдался тяжелый день и предстояло сделать еще немало.
Капитан Сквознов положил на стол паспорт. Полковник раскрыл его и не смог сдержать удивления.
– Теперь вы понимаете связь? – спросил капитан.
– Паспорт покойного бухгалтера Чилинина с фотографией Аркадия Витепажа. Полный бред!
– Это не бред, а факт, – улыбнулся капитан.
– Но билет до Адлера заказывался на Витепажа.
– Не вы ли его заказывали?
– Я все заявки подписываю. Знаю, кто куда летает. Вы что, меня проверять приехали? Сплошные претензии. Я тридцать лет отдал органам и кроме благодарностей ничего не получал.
– Я бы не назвал благодарностью снятие с должности начальника криминальной милиции такого города, как Волгоград, и назначение на должность начальника управления поселка городского типа. Речь сейчас идет не о вас. По сводкам, полученным из авиаслужбы, нам известно, что гражданин Витепаж прибыл в Адлер, но через четыре часа гражданин Чилинин вылетел из Адлера в Москву. То есть в Москву Витепаж улетел уже по фальшивому паспорту. Так он решил замести следы. Удачно, на первом этапе, если бы Чилинин выжил. Медики установили, что бухгалтер задохнулся, вряд ли Витепаж мог догадываться о таком печальном финале. Следствие внесло в дело большую путаницу. По мнению следователей, грабители отняли у Чилинина ключи, связали и бросили старика в чулан, опустошили сейф и сбежали, оставив дверцу открытой. Я допросил старшего кассира. Никаких ключей от сейфа не существует. На нем стоит кодовый электронный замок. Код знал только главбух, представитель фирмы установщика и поставщика. Утром, когда кассир прибыл на работу, сейф был закрыт. Там, помимо денег, лежали документы. Слухи об исчезновении миллиона пошли раньше, чем сейф открыли поставщики. Мастера вызвали, когда главбуха не нашли утром. Какая сумма лежала в сейфе – неизвестно. Почему деньги находились на предприятии, если для этого существует банк? Ответ таков: по договоренности с руководством институт выплачивал зарплату в долларах. Главбух получил деньги раньше на один день, чем обычно. Общая сумма составляет четыре миллиона семьсот тысяч долларов: ученые зарабатывают неплохо, там есть еще два завода по созданию необходимых образцов для испытаний. Все это я узнал за один день, вы же внесли путаницу в следствие, и вряд ли это можно назвать случайностью.
– Не забывайтесь, капитан! – рявкнул полковник.
– Хорошо. Я могу уехать, материалов для отчета мне хватит. Но сюда вернутся другие. И первое, что они сделают, наденут на вас наручники.
– Ну ладно вам, не лезьте в бутылку, Юрий Петрович. Я сам не все понимаю. После того как нашли труп, дело передали прокуратуре, а они молчат, – попытался изобразить возмущение полковник.
– Код главбух Чилинин продиктовал своему сообщнику, чтобы открыть сейф ночью. Время зафиксировал имеющийся в нем таймер. Чилинина связали для убедительности, но не учли последствий, к которым могла привести его болезнь из-за того, что он находился в душной подсобке с заклеенным ртом. Из сейфа унесли всю зарплату. Два мешка денег. Один из грабителей был Витепаж. Его доля не превышает миллиона. Где же остальные деньги? Можно предположить, что какая-то сумма… ну, скажем, пять процентов, пошла следствию. Пять процентов – стандартная цена. От этого и была взята с потолка сумма в миллион двести тысяч. Не дело состряпали, а женский иронический детектив.
– Александр Трофимович Чилинин был всеми уважаем. На пенсию собирался. Кристальной чистоты человек.
– Да. Если бы не операция внучки в Германии за триста шестьдесят тысяч евро. Дочь без средств, зять умер от пьянства. Внучке пять лет. Единственный свет в окошке. Я был у них дома. Там продать-то нечего, кроме старой машины деда. Честность ни при чем, когда речь идет о жизни близких. Идея принадлежала главбуху. Сообщников он сам себе подбирал. Витепаж ему подошел. Все так, если бы этот дурак не прихватил с собой паспорт главбуха.
– Да уж. Сам себя обхитрил.
– Тут еще одна закавыка есть, Егор Викторович. Деньги за операцию пришлось бы платить официально. Немцы никого с черного хода не принимают.
А это значит, что старик засветился бы. Вот почему вторым сообщником он мог выбрать человека с большой властью и возможностями. Такого как вы, например.
Полковник ударил кулаком по столу.
– Как вы смеете оскорблять честь и достоинство высшего должностного лица?!
– Я нашел ваших партнеров по покеру. Они многое могут рассказать следствию. Особенно об уровне вашей жизни. О яхте на Волге, о дачке в четыре этажа и о дружбе с Аркашей. Петелька, крючочек, петелька, крючочек – глядь, и вся картинка связалась.
– Какие у вас доказательства, капитан? – вскочил с места полковник.
– А вы и впрямь решили, что я такой умный? Нет. Аркаша заговорил. Важный свидетель.
– Слово полковника милиции против фантазера? – ухмыльнулся Рубеко.
– А партнеры по покеру? А алиби на ночь ограбления?
– Я вам ничего не обязан доказывать. Это вам придется искать доказательства.
– Доказательством станут найденные деньги. Вы же не меценат и деньгами не швыряетесь. Мы их найдем, даже если вы их в землю зарыли.
Полковник вздрогнул. Капитан это заметил. Попал в десятку.
Жаль, что капитан Сквознов не играл в покер. Такой удачный блеф. Восемьдесят процентов разговора держались на блефе, и он выиграл. Начал с пустяка, потом завелся, вовремя бревнышки подбрасывал в огонь. Не зря вспомнил любимое изречение своего начальника Марецкого про петельку и крючочек.
Полковник обессилено рухнул в кресло.
Партия закончилась не начавшись.
Тот же день. Москва
Первый звонок, первая клиентка. Марта задвинула шторы, зажгла свечу и пошла открывать дверь.
На пороге стояла высокая приятная женщина лет тридцати пяти. Очень ухоженная, с красивой прической. Так готовятся к походу в театр, а не к гадалке. Есть, конечно, отдельные особы, которые на улицу не выйдут, пока не доведут свою внешность до совершенства. Возможно, клиентка одна из них.
– Извините, кто-то бросил мне в почтовый ящик рекламный буклетик, на нем от руки написан ваш адрес, – сказала женщина, протягивающая цветную брошюру с портретом Марты на обложке и надписью: «Всевидящая Мара» (так была названа Марта в буклете).
Это была копия афиши, видно, Гоша успел подсуетиться. Он ей ничего не сказал о рекламных буклетах. Кто же их распространяет?
– Вы же живете за городом?
– Вы и вправду всевидящая? – приподняла брови женщина.
– Возможно всё проще. Я не думаю, что вы ходите по газонам в Москве. У вас травинки остались на туфлях.
Женщина глянула на свои ноги и улыбнулась.
– Все верно. Я хотела бы, чтобы вы мне погадали.
– Я не гадаю. Возможно, то, что я увижу, вас вовсе не заинтересует. Деньги я беру за потраченное время, а не за результат.
– Да. В буклете написано, что вы собирали полные залы. Конечно, я не могу заплатить за полный зал…
– И не надо. Одному человеку я уделяю не более десяти-пятнадцати минут.
– Спасибо и на этом. Я могу, наконец, войти?
Хозяйка провела гостью в комнату. Здесь стоял полумрак, горела только свеча, возле круглого стола два стула – никаких карт и хрустальных шаров.
Марта заметила крошечный красный огонек, загоревшийся в окне домика, нарисованного на картине. Скорее всего, это включилась видеокамера. В зрительном зале Гоша всегда ходил по рядам с микрофоном в руках. В условиях квартиры его роль сводилась к нулю. К тому же он уже успел похмелиться и вроде бы спал. Кто же мог включить видеокамеру? Значит, управлять ею можно из соседней квартиры. Гоша что-то задумал. Он должен отдать ей заработанную долю, но у него нет денег. Убежать он не решится, она его все равно найдет. Некой Лизе он отправлял деньги. И большие. Вероятно, она его ждет. Чтобы заработать триста тысяч долларов, нужно пахать год, принимая по десять клиентов в день. У Гоши один выход – убрать Марту. Дурак! Своими руками он это не сделает. Трус и слабак. Платить киллеру жадность не позволит. Видеозапись не может стать компроматом, статей против экстрасенсов нет. Так что же все-таки он задумал?
Сегодня не было настроения работать, Марта не могла решить собственных проблем. И история с портфелем Гоши не главное. Девушка так не хотела возвращаться в Москву! Этот город вызывал в ней самые отвратительные воспоминания, ничего хорошего она от него не ждала. Должно произойти что-то кошмарное, непоправимое. Речь шла не о предчувствии, а о твердой убежденности.
Женщина тихо сидела и ждала, глядя на хмурое задумчивое лицо красивой девушки, одетой во все белое. Ирина Судакова верила в хиромантию, предсказания, гадания и во все сверхъестественное. Однажды в электричке ей погадала цыганка и все сбылось. Правда, она лишилась всех своих золотых побрякушек, но об этом мужу не сказала.
Марта взяла Ирину за руки и уставилась на огонь.
– Вас привело ко мне несчастье?
– Не уверена. Врачи заподозрили у меня рак. Я этому не верю. У меня ничего не болит. Мне тридцать пять лет, а они хотят делать мне химию. К сорока годам я стану инвалидом.
– У вас доброкачественная опухоль кишечника. Ее можно удалить операционным путем. Вам ничего не грозит. Жить вы будете долго. Дело не в вас. Мужа зовут Костей?
– Да. Костя.
– Я слышу его голос. Но голоса живых я никогда не слышу.
– Господи! – Ирина попыталась вырвать руки, но у нее не получилось. – С ним-то все в порядке. При чем тут Костя?
– С ним не все в порядке. У вас в доме голубые обои?
– Да. Во всех комнатах.
– А на полу лежит шкура белого медведя?
– Даже две. В общей комнате внизу и в спальне на втором этаже.
– На шкуре свежая кровь. Много крови.
– Это невозможно. Дом хорошо охраняется, на окнах решетки. Муж – полицейский. У него есть оружие.
– Он говорит, что убийцу подослали. Кто-то из четырех. Имена я разобрать не могу. Скорее всего, это клички. Я смогу вам описать убийцу, если посмотрю на место преступления. Пока лишь вижу черное пятно. Крупное пятно.
– Глупости! Он жив!
Ирине удалось вырвать руки, она достала из кармана приготовленную стодолларовую бумажку и, бросив ее на стол, помчалась к двери.
Марта не тронулась с места. Она все еще находилась в трансе. Вдруг она повернулась к картине, висящей на стене, и сказала:
– Я все равно тебя найду!
* * *
Журавлев не хотел пускать Зураба в дом, не считая нужным скрывать презрение к подобной шушере. Зураб все же прорвался. Конечно, он им помешал. Дик пьянствовал в гостиной со своим напарником Женькой Метелкиным. Теперь и тот остался без работы. Но Метелкин, носивший псевдоним Метлицкий, был талантливым журналистом и без работы не останется, а вот Журавлев промотает свою долю за одну поездку в Ялту и вернется в чем мать родила.– Мне ничего не надо, Дик, выскажусь и уйду, – бурчал Зураб. – Хочу, чтобы ты был в курсе дела. По сути, я всех заложил. Жить хотелось. А этот амбал обещал размазать меня по стене. Я же людей насквозь вижу, от этого парня нарами за версту воняет.
Журавлев ничего не понял и схватил грузина за грудки, чтобы выкинуть из квартиры, но тут вмешался его приятель:
– Оставь его, Дик. Дай высказаться человеку. Ты кто?
– Зураб меня зовут. Участник последней партии в покер.
– Как они меня достали! – взвыл Журавлев. – Вот и помогай пиявкам, потом не отлипнут, пока всю кровь не высосут.
– Успокойся, Дик, – остановил его Метелкин. – Нам торопиться некуда. Может, парень мне новый сюжетец подбросит. Голова пустая, никаких идей.
– Точно! – воскликнул Зураб. – Тот еще сюжетец. Сегодня вечером он мне обернется в пол-лимона баксов.
Журавлев рухнул на диван, в руках у него был бокал с шампанским, Метелкин пил виски. Гостю не предложили даже сесть. Ничего, он привык.
– Меня невозможно найти, если я этого не хочу, – начал Зураб. – Сейчас я залег на дно. Мой адресок знают только двое проверенных ребят, но этот Франкенштейн меня нашел.
Журавлев корчил гримасы, а дотошный Метелкин деликатно попросил:
– Алфавит, пропущенный через мясорубку. Попробуй слепить из букв правильные слова, а из них сделай предложения. Ненужные пропусти, оставь лишь обязательные. Итак, кто тебя нашел?
– Хозяин парня, которого мы обыграли на миллион двести тысяч баксов. Теперь я понимаю, почему проигравший повесился. Лучше самому, чем от руки гориллы. Хозяин этот требует вернуть проигранные деньги. Я обещал вечером отдать ему полмиллиона. Одурачил, одним словом. Послал его к одному оперу, у того с охраной все в порядке. Если же этот тип появится, деньги я ему отдам. Но он придет не только ко мне, придет ко всем игрокам. Имена я ему назвал.
В Зураба полетела пустая бутылка из-под шампанского, он успел увернуться.
– Этот громила все равно всех найдет, – продолжил Зураб. – Меня же нашел. Я поехал в конюшни. Один из тех, кто знает мой адрес, работает там «сигнальщиком», сливает сведения за бабки. Так вот. Он мертв. Кобыла ему копытом череп разнесла. Других версий ни у кого нет. А если лошади и слушались кого-то, так только его. Меня сдал конюх. Я сдал остальных. Не я, так кто-то другой. Мне хотелось выиграть время, чтобы предупредить всех игроков. Только общими силами мы сможем одолеть этого монстра. Нужен капкан и наживка. По одиночке с ним никто не справится. Если только он выживет после визита к Судакову. Но он может и не пойти к нему вовсе. Хотя, скорее всего, пойдет.
– Почему ты так решил, Зураб? – спросил Метелкин.
– Застоялся. Говорю же, от него нарами воняет. Хочет вернуть себе былую форму. Но это не просто безмозглый циклоп. Башка у него хорошо варит, если он мою берлогу вычислил.
– А деньги у тебя есть? – поинтересовался Журавлев.
– Уже приготовил. Злить зверя ни к чему. А по сути он прав. Какой-то придурок просрал его бабки и удавился. Вернуть свои деньги – резонное желание. Думаю, он очень на них рассчитывал.
– Может, сдать его ментам? – предложил Метелкин.
– Он их сожрет, а нами закусит, – сказал Зураб, его даже передернуло. – На такого хищника надо роту ОМОНа вызывать, а не наряд из четырех желторотиков. Менты ленивы, только когда их жареный петух клюнет, они зашевелятся.
– У меня идея, – предложил Метелкин. – Я поеду с тобой. Возьму фотоаппарат с хорошей оптикой и зафиксирую клиента. Потом мы его по ментовским базам вычислим. Тогда твоему монстру можно будет дать точную оценку, а пока я вижу лишь пугало.
– Я не знаю, где он назначит мне встречу. Ситуацию он тасует, – засомневался Зураб.
– Не важно. У меня мощный мотоцикл, я на нем через подземный переход Тверскую пересекал.
– Хорошая мыслишка, – обронил Журавлев, засыпая.
Идея Зурабу не понравилась, но лучше так, чем одному заходить к тигру в клетку.
* * *
Кирилл с легкостью открыл висячий замок на железной двери с надписью «Склад».Он появился на фирме Лазаря, чтобы ознакомиться с обстановкой, в которой его брат умудрился проиграть в покер больше миллиона долларов. Через ворота проехал под самосвалом. Это он умел делать. К дну машины крепил ремни мощными магнитами. Так он бежал из колонии на мусоровозе двадцать лет назад. Опытный зек и грабитель знал тысячи способов проникновения на чужие территории и не меньше вариантов исчезновения из тех мест, где ему не хотелось находиться.
Кирилл обошел всё помещение. На столе все еще валялись карты и стояли набитые окурками пепельницы. Карты чистые, не крапленые. Если брата обыграли честно, он не мог предъявить претензии. Таковы законы. Но Кирилл знал, что Аркашка был хорошим игроком. Значит, все не так просто. Тут должна быть какая-то хитрость. И он ее нашел. Не сразу, а лишь после скрупулезного осмотра всего помещения. В стены за спинами игроков были встроены мини-видеокамеры. Пульт управления успели демонтировать, но провода в соседней комнате говорили о том, что они там стояли. За игровым столом не сидел только Зураб. Значит, он контролировал игру и подавал сигналы. При таком раскладе крапленые карты не нужны, опытный игрок распознал бы крапленую колоду. Аркашка знал в этом толк. Его обрекли на поражение. И не только его. Похоже, дело поставлено на конвейер. Кирилл убедился в своих предположениях и ушел. Теперь он знал, что ему делать.
* * *
Ирина вбежала в дом как угорелая. Она металась по комнатам и звала мужа. Костя вышел из ванной и поймал жену в объятия. Она вскрикнула:– Ты жив! Ты жив!
– Что с тобой, Ириша? На тебе лица нет.
– Бог мой. Я поверила одной аферистке. Она мне нагадала, будто тебя убили. Видела кровь в доме.
– Ты слишком легковерна, дорогая. Нас охраняют. Выхожу я только на рыбалку, и за весь отпуск выбирался лишь трижды. Другой берег озера слишком далеко, ни один снайпер не попадет. Мы в полной безопасности. Успокойся и сделай кофе, меня целый день в сон клонит. Это от безделья.
Успокоившись, жена пошла на кухню.
Судакову предсказание гадалки показалось реальным. Врагов у подполковника хватало, но до сих пор никто не решился бы на него покушаться. Погоны были его главной защитой. Значит, до одного из недоброжелателей дошли слухи об увольнении. Теперь его решили похоронить, а вместе с ним и весь собранный им за многие годы компромат. Понятное желание, но задачка такого рода им не по зубам. Он накопил денег достаточно, внукам останется. Правда, у него и детей-то не было, а потому он мог себе позволить сорить деньгами и содержать телохранителей с профессиональной подготовкой.
Он вышел в сад. На скамеечке возле крыльца сидел главный охранник и читал газету. Всего их было четверо. Одетые в комбинезоны, они разыгрывали из себя садовников и ремонтников – на случай, если к нему придут свои с проверкой и, не дай бог, с обыском. Временные рабочие. Обыскивать их не станут. Ребята вооружены.
– Глеб, проверь участок и ребят. Сорока принесла на хвосте плохие вести. Всем быть начеку.
– Сделаем, хозяин.
Охранник бросил газету и направился к калитке.
«Слишком много деревьев», – подумал Костя. Сад в двадцать пять соток достался ему от отца. Дом он выстроил новый, отвечающий современным требованиям, но плодоносящий сад рубить пожалел. А в его положении надо бы иметь чистый газон перед домом. И парочка кавказских овчарок не помешала бы, но у Ирины аллергия на собак.
Константин вернулся в дом и опустил жалюзи на всех окнах. Кофе был уже на столе.
Ирина удивилась:
– На улице такая хорошая погода, Костя, а ты жалюзи опускаешь. – Помолчав, спросила: – Поверил ведьме?
Константин рассмеялся:
– Нет, конечно. Но береженого бог бережет. Я засадил за решетку столько злодеев, что о покое думать не приходится.
Да, он сажал некоторых. Кто отказывался ему платить, но таких были единицы, он даже имен их не помнит. Сейчас подполковник судорожно вспоминал, куда он спрятал пистолет, оружие, засвеченное не в одном деле. Он конфисковал его при обыске крупного преступника, но к делу не приложил.
* * *
Илья Львович Храпов тоже был человеком очень богатым, но охрана ему не требовалась. Кого ему бояться? Он же честный человек. Что касается личной безопасности, тут проблем нет. Храпов был связан с криминальными верхушками Москвы самым тесным образом. Ни один здравомыслящий человек не решился бы покушаться на его жизнь. Даже угрожать бы не стал. Храпов слыл очень умным и осторожным дельцом, с ним можно было договориться, а пугать его бессмысленно.Высокий чиновник всегда обедал в одно и то же время и в одном и том же ресторане. Никаких излишеств. Илья Львович страдал желудком и строго соблюдал диету. Не пил, не курил, занимался гимнастикой, держал себя в форме и хотел прожить до ста лет. В свои пятьдесят выглядел лет на десять моложе и имел двух молоденьких любовниц на содержании. Пока есть силы и здоровье, надо жить на полную катушку. Ну а семья – святое дело. Взрослые дети учились за границей, жена – депутат, он – крупный чиновник. Кругом шестнадцать!
К его столику подсела приятная дама. Не девочка, конечно, как его подружки, но в самом расцвете сил. От нее исходил очень приятный аромат. На шлюху не похожа, их он за версту чуял. Метрдотель за его столик никого не сажал, значит, это ее собственная инициатива.
– Вам угрожают, Илья Львович, – тихо заговорила женщина. – Я всего лишь посредник и к этим людям не имею никакого отношения.
– Зачем же вы согласились исполнять столь унизительную роль? – спросил Храпов, продолжая жевать.
– Они взяли моего ребенка в заложники. Пока я им не принесу от вас ответ, моего мальчика не отпустят. С вами они будут действовать тем же методом. Речь идет о Насте и Федоре, которые учатся в Лондоне. У них сейчас сессия, и уехать в Россию они не смогут. В Англии учеников никто не охраняет. Они сами этого не захотят, чтобы не выглядеть белыми воронами. Мне даже страшно говорить об этом. Извините. Вынудили.
– Я имею возможности выловить шантажистов. Что вы о них знаете?
– Ничего. Я их не видела. Мне в почтовый ящик бросили сотовый телефон и по нему позвонили. Инструкции я получала таким странным образом.
– Так чего же они хотят?
– Триста тысяч долларов. Вы должны отдать их завтра. Где и как, я не знаю. Это их деньги. Они доверили триста тысяч некоему Батону, а он их передал вам.
– Вот теперь все встало на свои места, – Храпов даже рассмеялся. – Батон – тот еще фрукт. Денег он мне не отдавал, хотя мог бы. Он не бедный человек, но очень жадный. Спрятался. Бросил отличный дом, забился в щель, лишь бы не платить. Мои люди до сих пор его не нашли. Ищут, но тот как сквозь землю провалился.
– Они его сумели найти и убили. Так что проверить невозможно, отдавал он вам деньги или нет. Я бы не стала доказывать свою правоту, отдала бы деньги и поставила точку.
– Я бизнесмен, леди, а не транжира. Батон не единственный мой должник, но все предпочитают отдавать долги. Эти шантажисты убили моего должника, в чем я не уверен, а теперь хотят с меня бабки вытянуть. Ничего у них не получится. Это они должны мне триста тысяч. Правда, сумма взята с потолка, но это не имеет значения. Передайте им конкретное «нет». Это мой окончательный ответ.
– А как же ваши дети?
– Я за них спокоен. Лондон не Москва.
– Я поняла. Извините за беспокойство. Я все передам.
Дама встала и ушла. У Храпова был испорчен аппетит. Такой сверхнаглости никто себе не позволял в отношении него. Придется преподать недоумкам урок.
На улице Вику ожидало такси. На нем она доехала до того же места, где поймала машину. Вошла в подъезд и вышла с другой стороны дома на параллельную улицу, где стоял новенький «фольксваген», купленный у официального дилера на ее собственные деньги. За рулем был Гаврик.
– Он платить не хочет. – Она устроилась на заднем сиденье. – Батон не отдал ему долг. Но я бы проучила Храпова за наглую надменность. Он слишком уверенно себя чувствует под защитой бандитов.
Кирилл молча смотрел на нее. В этой женщине скопилось слишком много злости. Пожалуй, больше, чем у них с Гавриком, беглецов. Он так ничего и не сказал. Сегодня выдался тяжелый день и предстояло сделать еще немало.
* * *
Чему учит тайга? Тех, кто плюнул на себя, ничему. Они так и будут догнивать в зоне. А те, кто строил планы на будущее, читал газеты и журналы, доставляемые в лагерь вертолетом хоть и с месячным опозданием, хорошо знали, что творится в мире. Пахан Витепаж даже свою олимпиаду придумал. Кулачные бои были в порядке вещей. О футболе забыли – ни мячей, ни площадок в зоне нет. Зато много леса. Практиковали прыжки в высоту с шестом и достигали невиданных успехов. Высота в пять метров бралась всеми. Руководству колонии было невдомек, что так можно перепрыгнуть четырехметровый забор лагеря вместе с колючкой. Стрельбу из лука доводили до совершенства. Зекам не воспрещалось себя кормить, а на лесных вырубках хватало дичи. Подбивали куропаток на лету. Научились брать даже кабана. Свирепый вепрь опасен при ранении, бить надо точно в сердце, иначе он тебя порвет.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента