Страница:
Вечером пришел следователь лет сорока пяти, с простым лицом и добродушной улыбкой. Его визит не застал меня врасплох и не напугал.
– Извините, долго я вас не задержу, – начал он от двери. – У вас тут чудесные условия. К сожалению, мало кому повезло. Даже опознали не всех.
– Мне сказали, что вас смутила сумма денег, найденная в купе? Деньги передал мне свекор, для мужа. Подошла наша очередь на машину, не хватает. Папочка выручил.
– Но деньги можно послать почтовым переводом, а не таскать в сумочке.
– Я даже не думала об этом.
– Вы ехали в купе одна?
– Да. Попутчики вышли в Омске, и я сразу же заперлась. Я трусиха.
– До катастрофы вы что-нибудь слышали?
– Я вас не очень хорошо понимаю. Говорите прямо, а я постараюсь вспомнить.
– В соседнем купе стреляли. В Омске в поезд сели два пассажира. Девушка в ярко-красном платье, она как раз ехала в соседнем купе, и мужчина лет тридцати. Он опоздал, запрыгнул на подножку последнего вагона уже на ходу и сразу прошел вперед.
– И что тут особенного?
– Мы имеем основания предполагать, что девушка убегала, а мужчина ее догонял. В Омске произошло преступление, и эта парочка в нем замешана. Но преследователь не нашел девушку. Единственная оставшаяся в живых пассажирка из соседнего купе подтвердила, что в Омске к ним подсела девушка в красном платье. Примерно через два часа появился мужчина. Он увидел на полке сумочку девушки, но сама пассажирка вышла из купе за час до этого. Ему так и объяснили, но он не поверил и начал угрожать пистолетом. В купе ехали дети. Их отец встал на защиту и получил пулю в грудь. Мужчина с пистолетом исчез: среди пострадавших его не нашли. Видимо, ему удалось сбежать.
– Я ее видела. Собиралась ложиться спать и вышла в туалет. Лицо не запомнила, в коридоре горел только дежурный свет. Но платье было необычное. Она стояла у окна и курила, а рядом – мужчина, но не молодой, лет пятидесяти. Они над чем-то смеялись. Когда я возвращалась, коридор был пуст. Может, они направились в вагон-ресторан?
Следователь сделал пометки в блокноте.
– Вагон-ресторан изуродовало до неузнаваемости. Все погибли. Девушки в красном платье среди них нет.
– Вы знаете кто она?
– Документов не нашли, но личность ее установлена. Она, так же как и ее преследователь, преступница. Мы ведем поиски этих людей. Их поимка – вопрос времени.
– Может, надо искать среди неопознанных трупов?
– Погибло более двухсот человек. Выживших отправили в четырнадцать больниц по всей области. Среди погибших мало молодых женщин и мужчин, и все они не подходят по описанию на преступников. Ну не буду вас утомлять. Выздоравливайте. Здесь для этого все условия. Если у нас возникнут вопросы, я вернусь. Удачи.
Следователь ушел. Общительный, болтливый мужик. Но у меня сложилось впечатление, будто он разговаривал сам с собой. Я его мало интересовала.
Меня же все больше тревожила судьба настоящей Оксаны Кустиновой. Куда она могла деться, если ее нет среди выживших и погибших. Бросила деньги, вещи, свои документы. С ней был издатель – Михаил Слепцов. Это все, что я знала. А что случилось с ним? Работники ресторана погибли. А куда делись девушка в красном платье и ее кавалер? У следователя нет моих фотографий, кроме возможных описаний случайных свидетелей. Но если девчонка жива и в сознании, то подлог раскроется быстро. От напряжения у меня разболелась голова, и вдруг стало страшно.
7
Зал в старом доме культуры был крошечным. Сегодня вечером на сцене представлял свою программу экстрасенс и белый маг Антоний. В зале сидели только пенсионеры человек тридцать.
– Спокойно, господа! Я здесь не для того, чтобы пугать вас, а для того, чтобы помочь! – заговорил маг жестким и резким голосом. – Человек может сам себя вылечить. Вы лишь должны верить в свои силы, талант и волю. Поверив в себя, вы поверите в свое исцеление. Кто из вас умеет хорошо рисовать?
Зал молчал. Экстрасенс попросил подняться на сцену женщину из первого ряда и посадил ее на стул перед мольбертом, после чего повернулся к зрителям и указал на мужичка лет шестидесяти, одетого в синий комбинезон жэковского рабочего.
– Вы же художник?
– Нет, я лифтер. И я не умею рисовать.
– Это вам так кажется. Вы очень талантливый художник. Сейчас мы разбудим ваш талант. Поднимайтесь на сцену.
Мужик, прихрамывая на правую ногу, поднялся на сцену. Антоний повернул его лицом к залу, приблизил свои ладони к его голове и произнес:
– Ты повредил суставы, когда упал с крыши, счищая снег. Твои суставы восстановятся, если ты заставишь их подчиниться своей воле.
Он подвел мужичка к мольберту и подал ему стакан с карандашами.
– Изобрази на бумаге эту прекрасную женщину, и в ней тоже проснутся силы, способные вылечить ее язву, не дающую покоя последние десять лет. Человек в комбинезоне впал в транс и взялся за карандаши. Портрет удался на славу. Зазвучали овации.
Белый маг повернулся к зрителям. Те смотрели на него затаив дыхание.
– Женщина в девятом ряду, с пуховым платком на плечах, страдает от артрита. Ваши пальцы плохо работают. А вылечит вас великий и гениальный Бетховен. Его музыка.
Полная дама с трудом выбралась в проход и подошла к подмосткам. Экстрасенс подал ей руку и помог подняться на сцену.
– Садитесь за рояль! – властно приказал маг.
– Я не умею играть.
– Глупости. Вы прекрасная пианистка. У вас абсолютный слух и ноты вам не нужны.
И вот свершилось чудо: женщина села к роялю и заиграла «Лунную сонату». Когда прозвучал последний аккорд, зал взорвался аплодисментами. На мага смотрели с восхищением.
Народ уже толпился возле сцены. Восторженные зрители окружили мага. Одна из зрительниц пробилась к экстрасенсу ближе всех и сказала:
– У меня тоже есть талант. Уверена. Но не знаю какой.
Маг улыбнулся.
– Вы не ошибаетесь. Я могу поговорить с вами чуть позже. Подождите меня на улице.
И она ждала, стоя чуть в стороне от ликующей толпы. Неожиданно сзади подошел высокий, крепкий мужчина и тихо сказал:
– Я ассистент Антония. Идите за мной.
На другой стороне улицы стояла черная машина. Ассистент открыл заднюю дверцу и пригласил даму сесть, а сам занял место водителя.
И только оказавшись в машине, женщина с удивлением обнаружила сидящего рядом Антония.
– Вас зовут Таисия? – спросил маг, когда машина тронулась.
– Да.
Вы не так уж молодо выглядите, но ваше биополе говорит, будто вам тридцать восемь лет. С такими противоречиями я встречаюсь впервые.
– Тут нет противоречий. На самом деле мне шестьдесят или около того. Амнезия после тяжелой аварии. Память ко мне так и не вернулась. С тех пор прошло как раз тридцать восемь лет. И эти годы я помню.
– Остальное скрыто в вашем подсознании. Можно воспользоваться гипнозом и покопаться в вашем прошлом. Хотите попробуем?
– После того что я видела сегодня, я вам всецело доверяю.
– Милости просим в мою лабораторию. Можем начать первую серию сеансов с завтрашнего дня.
– С радостью. Мне так и называть вас, Антоний?
– Нет, конечно. Для вас я Казимир Борисович.
Машина остановилась, и женщина очень удивилась, увидев в окно свой дом.
– Разве я вам называла адрес?
– Конечно, называли. Но вы этого не помните. И вы представились Таисией Андреевной Белецкой.
Восторженная пациентка вышла из машины.
Она не знала о том, что зрителей вновь впустили в клуб.
В фойе секретарша Марии Мезенцевой Анна выдавала статистам гонорар за спектакль. Больше всех получили художник и пианистка, остальные, участвовавшие в массовке, получили немного. Но лишняя прибавка к пенсии никому не помешает.
– Спокойно, господа! Я здесь не для того, чтобы пугать вас, а для того, чтобы помочь! – заговорил маг жестким и резким голосом. – Человек может сам себя вылечить. Вы лишь должны верить в свои силы, талант и волю. Поверив в себя, вы поверите в свое исцеление. Кто из вас умеет хорошо рисовать?
Зал молчал. Экстрасенс попросил подняться на сцену женщину из первого ряда и посадил ее на стул перед мольбертом, после чего повернулся к зрителям и указал на мужичка лет шестидесяти, одетого в синий комбинезон жэковского рабочего.
– Вы же художник?
– Нет, я лифтер. И я не умею рисовать.
– Это вам так кажется. Вы очень талантливый художник. Сейчас мы разбудим ваш талант. Поднимайтесь на сцену.
Мужик, прихрамывая на правую ногу, поднялся на сцену. Антоний повернул его лицом к залу, приблизил свои ладони к его голове и произнес:
– Ты повредил суставы, когда упал с крыши, счищая снег. Твои суставы восстановятся, если ты заставишь их подчиниться своей воле.
Он подвел мужичка к мольберту и подал ему стакан с карандашами.
– Изобрази на бумаге эту прекрасную женщину, и в ней тоже проснутся силы, способные вылечить ее язву, не дающую покоя последние десять лет. Человек в комбинезоне впал в транс и взялся за карандаши. Портрет удался на славу. Зазвучали овации.
Белый маг повернулся к зрителям. Те смотрели на него затаив дыхание.
– Женщина в девятом ряду, с пуховым платком на плечах, страдает от артрита. Ваши пальцы плохо работают. А вылечит вас великий и гениальный Бетховен. Его музыка.
Полная дама с трудом выбралась в проход и подошла к подмосткам. Экстрасенс подал ей руку и помог подняться на сцену.
– Садитесь за рояль! – властно приказал маг.
– Я не умею играть.
– Глупости. Вы прекрасная пианистка. У вас абсолютный слух и ноты вам не нужны.
И вот свершилось чудо: женщина села к роялю и заиграла «Лунную сонату». Когда прозвучал последний аккорд, зал взорвался аплодисментами. На мага смотрели с восхищением.
Народ уже толпился возле сцены. Восторженные зрители окружили мага. Одна из зрительниц пробилась к экстрасенсу ближе всех и сказала:
– У меня тоже есть талант. Уверена. Но не знаю какой.
Маг улыбнулся.
– Вы не ошибаетесь. Я могу поговорить с вами чуть позже. Подождите меня на улице.
И она ждала, стоя чуть в стороне от ликующей толпы. Неожиданно сзади подошел высокий, крепкий мужчина и тихо сказал:
– Я ассистент Антония. Идите за мной.
На другой стороне улицы стояла черная машина. Ассистент открыл заднюю дверцу и пригласил даму сесть, а сам занял место водителя.
И только оказавшись в машине, женщина с удивлением обнаружила сидящего рядом Антония.
– Вас зовут Таисия? – спросил маг, когда машина тронулась.
– Да.
Вы не так уж молодо выглядите, но ваше биополе говорит, будто вам тридцать восемь лет. С такими противоречиями я встречаюсь впервые.
– Тут нет противоречий. На самом деле мне шестьдесят или около того. Амнезия после тяжелой аварии. Память ко мне так и не вернулась. С тех пор прошло как раз тридцать восемь лет. И эти годы я помню.
– Остальное скрыто в вашем подсознании. Можно воспользоваться гипнозом и покопаться в вашем прошлом. Хотите попробуем?
– После того что я видела сегодня, я вам всецело доверяю.
– Милости просим в мою лабораторию. Можем начать первую серию сеансов с завтрашнего дня.
– С радостью. Мне так и называть вас, Антоний?
– Нет, конечно. Для вас я Казимир Борисович.
Машина остановилась, и женщина очень удивилась, увидев в окно свой дом.
– Разве я вам называла адрес?
– Конечно, называли. Но вы этого не помните. И вы представились Таисией Андреевной Белецкой.
Восторженная пациентка вышла из машины.
Она не знала о том, что зрителей вновь впустили в клуб.
В фойе секретарша Марии Мезенцевой Анна выдавала статистам гонорар за спектакль. Больше всех получили художник и пианистка, остальные, участвовавшие в массовке, получили немного. Но лишняя прибавка к пенсии никому не помешает.
8
На дачу Маши Мезенцовой писатель Павел Слепцов смотрел с завистью. Когда-то и у него тоже был особняк, но сгорел. И вообще популярный автор имел многое, не только деньги. Теперь он мог лишь завидовать успешным людям.
Павел Михайлович и хозяйка расположились в небольшой гостиной и пили кофе. Слепцов полагал, будто его пригласили на очередную вечеринку, но кроме обслуги в доме никого не было.
– Я не думал, будто такая занятая и деловая дама не пожалеет своего драгоценного времени ради встречи со столь незначительной личностью.
– Не прибедняйтесь, Павел Михайлович. Вы легенда. Пришло время встряхнуть публику, блеснуть талантом и пробудить к своей персоне неподдельный интерес, как это бывало раньше. Я готова принять самое активное участие в реанимации вашего имени, так незаслуженно забытого, и опубликовать ваше новое произведение в своем журнале.
– Есть любопытные наброски. Но они меня не устраивают. Банально, скучно.
– Это роман, в котором у героев нет прототипов?
– Да, герои вымышленные. Жанр – детектив. Завязка хорошая, но и развязка должна быть не хуже.
Маша закурила и откинулась на спинку кресла.
– Ваши книги помимо таланта автора привлекали своей правдивостью и «живыми» героями. Люди, о которых вы писали, были всем известны. Даже если вы представляли их в черном свете и вам не верили, в конце оказывались правы вы. Когда вы ставили точку в книге, родственники вашего героя ставили крест на его могиле.
– Сейчас нет людей, о которых можно писать книги. Я таких не знаю.
– Вы правы. Достойного героя сейчас найти трудно. Но главным в романе может быть не герой, а обстоятельства, в которые он может попасть. А затем аналогичные события мы найдем в реальной жизни. И опять вы станете предсказателем.
– Что-то похожее уже было в моих книгах: вы читали о преступлении, а на следующий день что-то похожее происходило на самом деле. Но то, о чем вы говорите, напоминает сценарий для убийцы некий самоучитель для начинающего маньяка.
– Я не думаю, что маньяки читают наш женский журнал. Мы будем публиковать по одной главе в месяц. Роман, допустим, из двенадцати глав. Но последнюю главу мы не будем печатать в журнале, а позже опубликуем все двенадцать глав в книге. И если все совпадет, то ваш роман станет бестселлером.
– Но я не провидец, – возразил Слепцов.
– Конечно. Пишите так, как считаете нужным. А маньяка мы найдем. Положитесь на меня. Я тоже не провидец, но всегда выходила из схватки победительницей, даже тогда, когда была не права. В наше время можно научиться управлять обстоятельствами. Это тоже дар. Вы мне что-нибудь привезли? – спросила Мезенцева.
– Три главы.
У Слепцова засосало под ложечкой. В Наташиной рукописи было как раз двенадцать глав. Сюжет захватывал, тут ничего не скажешь, но инсценировать его в жизнь – невозможно. Стар он уже для таких игр. Здоровый человек не способен на то, что описано в романе. А герой псих, который попадает в психушку, не интересен. Более бездарного финала не придумаешь. Нет, у Наташи была другая задумка, но свою тайну она унесла в могилу.
Слепцов выложил на стол лазерный диск.
– Понравится – дам еще три главы. Как я понял, мы никуда не торопимся.
– Первый номер «Богемы» выходит через неделю.
– Уже? Лихо вы взялись за дело, Маша. У таких активных людей все должно получаться.
– Если бы я в себя не верила, то не занималась бы бизнесом.
Для Павла Михайловича наступил ответственный момент. Он предлагал к публикации чужой роман под своим именем и рассчитывал на большой успех.
«Началось!» – подумал писатель.
Возможно, Слепцов и впрямь был пророком. Или стал им?
Павел Михайлович и хозяйка расположились в небольшой гостиной и пили кофе. Слепцов полагал, будто его пригласили на очередную вечеринку, но кроме обслуги в доме никого не было.
– Я не думал, будто такая занятая и деловая дама не пожалеет своего драгоценного времени ради встречи со столь незначительной личностью.
– Не прибедняйтесь, Павел Михайлович. Вы легенда. Пришло время встряхнуть публику, блеснуть талантом и пробудить к своей персоне неподдельный интерес, как это бывало раньше. Я готова принять самое активное участие в реанимации вашего имени, так незаслуженно забытого, и опубликовать ваше новое произведение в своем журнале.
– Есть любопытные наброски. Но они меня не устраивают. Банально, скучно.
– Это роман, в котором у героев нет прототипов?
– Да, герои вымышленные. Жанр – детектив. Завязка хорошая, но и развязка должна быть не хуже.
Маша закурила и откинулась на спинку кресла.
– Ваши книги помимо таланта автора привлекали своей правдивостью и «живыми» героями. Люди, о которых вы писали, были всем известны. Даже если вы представляли их в черном свете и вам не верили, в конце оказывались правы вы. Когда вы ставили точку в книге, родственники вашего героя ставили крест на его могиле.
– Сейчас нет людей, о которых можно писать книги. Я таких не знаю.
– Вы правы. Достойного героя сейчас найти трудно. Но главным в романе может быть не герой, а обстоятельства, в которые он может попасть. А затем аналогичные события мы найдем в реальной жизни. И опять вы станете предсказателем.
– Что-то похожее уже было в моих книгах: вы читали о преступлении, а на следующий день что-то похожее происходило на самом деле. Но то, о чем вы говорите, напоминает сценарий для убийцы некий самоучитель для начинающего маньяка.
– Я не думаю, что маньяки читают наш женский журнал. Мы будем публиковать по одной главе в месяц. Роман, допустим, из двенадцати глав. Но последнюю главу мы не будем печатать в журнале, а позже опубликуем все двенадцать глав в книге. И если все совпадет, то ваш роман станет бестселлером.
– Но я не провидец, – возразил Слепцов.
– Конечно. Пишите так, как считаете нужным. А маньяка мы найдем. Положитесь на меня. Я тоже не провидец, но всегда выходила из схватки победительницей, даже тогда, когда была не права. В наше время можно научиться управлять обстоятельствами. Это тоже дар. Вы мне что-нибудь привезли? – спросила Мезенцева.
– Три главы.
У Слепцова засосало под ложечкой. В Наташиной рукописи было как раз двенадцать глав. Сюжет захватывал, тут ничего не скажешь, но инсценировать его в жизнь – невозможно. Стар он уже для таких игр. Здоровый человек не способен на то, что описано в романе. А герой псих, который попадает в психушку, не интересен. Более бездарного финала не придумаешь. Нет, у Наташи была другая задумка, но свою тайну она унесла в могилу.
Слепцов выложил на стол лазерный диск.
– Понравится – дам еще три главы. Как я понял, мы никуда не торопимся.
– Первый номер «Богемы» выходит через неделю.
– Уже? Лихо вы взялись за дело, Маша. У таких активных людей все должно получаться.
– Если бы я в себя не верила, то не занималась бы бизнесом.
Для Павла Михайловича наступил ответственный момент. Он предлагал к публикации чужой роман под своим именем и рассчитывал на большой успех.
«Началось!» – подумал писатель.
Возможно, Слепцов и впрямь был пророком. Или стал им?
9
Дневник
16 мая 1972 г.Сегодня меня выписали из госпиталя. Милицейское начальство пошло навстречу и выдало новый паспорт, о чем я даже не мечтала. Паспорт положено выдавать по месту прописки, но мне повезло. Местный оперативник – романтичный Гриша Фокин – испытывал ко мне нежные чувства. Он и помог: уговорил начальство выдать документы. С этой минуты молодая женщина Таисия Андреевна Белецкая, находящаяся в розыске, исчезла с лица земли, а я, Оксана Кустинова, была вне подозрений.
Врачи предложили мне не уезжать в Москву, а немного пожить в Тюмени и понаблюдаться у них, так как в Москве ни одна поликлиника не примет меня без прописки. Я согласилась, а сама только и думала, как бы скорее уехать. Сегодня главврач вернул мне деньги и чемодан. Алина Викторовна, моя сиделка, предложила пожить у нее, но я отказалась, тогда она отвела меня в гостиницу «Парусник». Оставшись одна в номере, я решила еще раз обдумать свое положение.
Сейчас у меня было все: документы, дорогие вещи, деньги и свобода. Теперь важно, как я этим распоряжусь. Первое и главное – пропавшую Оксану Кустинову начнет искать муж и обязательно позвонит в Новосибирск. Второй вопрос не менее важный: что с ней произошло?
Я решила осмотреть чемодан Оксаны. Среди одежды лежал конверт с фотографиями, на которых с обратной стороны были подписи. Уже что-то. На одной из фотографий была изображена сама Оксана и мужчина лет тридцати пяти. Они, обнявшись, сидели на скамеечке в скверике на фоне высотного здания. Я прочитала подпись: «Мы с Олежкой у нашего дома». Оксана говорила, что они снимают квартиру в Москве. Похоже, в одной из знаменитых высоток.
На другой фотографии, сделанной явно за городом, был добротный бревенчатый сруб в два этажа, вокруг сосны, двор полон строительных материалов, рабочие кладут черепицу на крышу, подпись гласила: «Наша мечта почти достроена. Малаховка». Была еще одна фотография, где были немолодые мужчина и женщина, видимо, чьи-то родители.
На дне чемодана лежали ключи: две связки, на одной два ключа, на второй – четыре, один из которых – от навесного замка, похоже, эта связка от загородного дома.
В одном из многочисленных карманов чемодана я обнаружила визитные карточки, на которых золотым тиснением было пропечатано:
И еще одна находка, которую я обнаружили на дне чемодана, дала мне неожиданную информацию. Отрывные спички с надписью «Кафе “Метрополь”», где на внутренней стороне был написан номер телефона и имя – Жанна.Олег Гаврилович Кустинов
Заместитель начальника Отдела по внешним связям
Внешторг СССР
Тел: 977-21-12
Оксана утверждала, будто муж гуляет от нее, и она тоже изменяет ему. И тем не менее она возвращалась в Москву без предупреждения и, вероятно, хотела подловить мужа. Зачем? Может быть для того, чтобы всегда иметь преимущество в игре на территории под названием «семейная жизнь». Ответы на все эти вопросы, судя по всему, надо искать в Москве, и чем быстрее я туда попаду, тем лучше. Пришлось пройтись по магазинам, купить повседневную одежду, сумку вместо шикарного чемодана, быстро собраться в дорогу и отправиться на вокзал.
10
Консультантом и помощником Казимира Борисовича Поглазова был профессор Листерман Лев Яковлевич. За годы работы в институте Сербского, где проходили экспертизу на вменяемость тысячи подследственных он получил репутацию одного из лучших психиатров в стране. С его мнением считались, но не всегда. Если власти желали из психа или маньяка сделать здорового преступника, с тем чтобы вынести приговор нужный системе, профессор был вынужден идти на компромисс.
Листерман занимался частной практикой. Он был не только прекрасным врачом, но и – умел хранить чужие тайны. Никто ничего не знал о его клиентах. А главное, как хороший адвокат, он всегда находил оправдания их поступкам. Особое внимание Лев Яковлевич уделял детям. В нежном возрасте личности только начинают формироваться, и окружающий мир либо восхищает и удивляет, либо пугает и отталкивает. Поговорив с десятилетним ребенком, он мог с уверенностью сказать, какое его ждет будущее. Он мог по общению с родителями понять, – с каким ребенком ему придется работать.
Профессор долго не соглашался работать на Мезенцеву, не разделяя ее взглядов. Но Мария Аркадьевна предложила такое вознаграждение, что, отказавшись от него, он выглядел бы просто сумасшедшим. Идея выступления в клубе принадлежала Льву Яковлевичу, а Казимир Борисович лишь сыграл роль мага. Листерман не спорил. Казимир – бывший разведчик, прекрасный психолог и собеседник, обладал обаянием и привлекательной внешностью. Листерман же предпочитал оставаться за кадром событий. Но до конца никто из собравшихся так и не понимал, что им предстоит сделать. И только Мезенцева знала, каким должен быть конечный результат.
– Вас не смущает то, что мы будем снимать наш сеанс?
– Нет. Съемки меня не пугают, – уверенно ответила Таисия.
На вид Таисии можно было дать лет пятьдесят с небольшим, но никак не шестьдесят. Природа наделила ее прекрасной фигурой и внешностью. И она знала, что все еще может нравиться мужчинам.
В свое время Казимир читал дневник, доставшийся Анне в наследство от матери, прожившей всю жизнь под именем Оксаны Кустиновой, и он знал, сколько Таисии лет, и многое другое, и самое главное, что перед ним была та самая девушка в красном платье, бесследно исчезнувшая из поезда много лет тому назад.
– Наша задача, Таисия Андреевна, – попытаться восстановить ваше прошлое. Вы потеряли память в результате аварии?
– Да. Это так.
– Садитесь в кресло. Сейчас придет доктор, и мы начнем. Свет погаснет, и вы погрузитесь в состояние гипноза. Рядом с вами лежат планшет с бумагой и ручка. Мы попробуем пробиться к вашему прошлому, а вы запишите все, что вспомните. С первого сеанса может ничего не получиться. Это нормально и это не должно вас огорчать. Вы готовы?
Таисия села в кресло и откинулась на спинку. Яркий свет лампы ослепил ее, и в этот момент в комнату вошел Листерман, которого она не могла видеть. Профессор встал за спиной пациентки, попросил выключить свет и, проделав какие-то манипуляции, в считаные секунды загипнотизировал ее. А затем тихим, ровным голосом произнес:
– Ты должна рассказать о возмездии. О том, как ты переступила черту и восстановила справедливость.
Таисия продолжала сидеть неподвижно. Она спала. В комнате воцарилась тишина. Казалось, что из задуманного ничего не получилось.
И вдруг женщина открыла глаза, взяла планшет, положила его на колени и начала писать, не глядя на бумагу.
Писала она быстро, ровным, мелким, красивым почерком.
«Граждане судьи, виновной себя не признаю! Горбатого могила исправит! Значит, место ему в могиле! Туда ему и дорога. Прости, сынок, что я втравила тебя в эту историю. Но ты запомнил этот урок. Не верь ведьмам! Кругом только порок и грязь.
Мой муж насмехался надо мной. Я не знаю, почему мне было так больно. Только ангелы меня жалели, а демоны присылали весточки и шептали на ухо:
– Твой благоверный опять спит со шлюхой.
Я кричала, рыдала и билась в истерике. Жизнь превратилась в ад.
И вот час возмездия пробил. Я собралась, оделась во все черное и одела сына. Мальчик хотел спать, но ослушаться меня не посмел. На улице стояла осень, шел дождь, уже стемнело. Мы добрались до вокзала, сели в электричку и поехали на дачу. Я знала, что успею, и не ошиблась. В окнах первого этажа горел свет. Я пошла в сарай и взяла вилы, сына держала за руку и не отпускала от себя. Он не понимал, что происходит, да и я еще всего не осознавала, но я знала, что увижу, как только открою дверь дома.
Конечно, муж меня не ждал. Играла музыка, и они не слышали, как я вошла. Ведьма танцевала перед ним в одних черных чулках, туфлях на шпильках и в лифчике без бретелек. Он сидел в кресле абсолютно голый и хрюкал от удовольствия.
Вилы вонзились ему под ребра. Жаль, что он так и не успел понять, что произошло. Следующий удар я нанесла ей в сердце. Хотя вряд ли оно у нее было. Она еще долго трепыхалась на вилах, пока я не пригвоздила ее к стене. Не знаю, откуда у меня взялось столько сил, но зубцы вошли в деревянную стену и засели там накрепко. Так что не дали трупу упасть на пол.
Справедливость восторжествовала! Мой сын стоял на пороге и все видел. Потом появилась женщина. Это моя судьба. У нее нет имени, нет внешности, нет голоса. Это она вывела из дома ребенка, затем вырыла могилу на участке. Мне пришлось ей помочь вытащить трупы и свалить их в яму, закопать и это место закрыть дерном, а сверху заложить дровами… Женщина вымыла пол, закрыла дом и отвезла нас в город на машине. Дала мне какие-то таблетки, и утром я проснулась другим человеком. Это был мой праздник.
Конечно, я зря взяла сына с собой. С того дня он молчал два месяца и даже в школу не ходил. Но потом, к счастью, речь вернулась к нему…»
Пациентка вдруг перестала писать. Произошел какой-то сбой. Ее лицо покрылось потом. Она вскрикнула и очнулась.
Казимир тут же налил ей воды.
– Испугались? – спросил он.
Профессор незаметно ушел в другую комнату, унося с собой планшет и исписанные листы.
– Господи! Что это было? – дрожащим голосом спросила Таисия.
– Ничего страшного, – спокойно произнес Казимир и выключил яркий свет. – Всего лишь одна попытка. Пока не очень успешная.
– Мне грезился какой-то ужас.
– Какой?
– Ничего не помню.
– Так я вам скажу. Чтобы попасть в тайное прошлое, нам надо вспомнить все об аварии, в которую вы попали. Это не просто, но необходимо набраться терпения.
– У меня сердце будто разрывается.
– Сердце у вас крепкое, Таисия Андреевна. Но психика очень ранимая. Мы будем продолжать наши сеансы? Или вы раздумали?
– Будем! – твердо заявила женщина.
– Отлично. На сегодня хватит. Завтра отдохните, продолжим послезавтра. Я верю в успех.
Немного успокоившись, Таисия ушла. И тут же в комнате появился профессор Листерман.
– Что за нелепую установку вы ей дали, Лев Яковлевич? Почему возмездие? Почему не признание? – раздраженно спросил Казимир.
– Потому что человеку не в чем признаваться, если он прав. На этом все строится. Палач не может быть виновным в убийстве, он выполняет свою работу. Я узнал эту женщину. Не мог даже подумать, что мы можем встретиться вновь, но мир тесен, – спокойно ответил Лев Яковлевич.
– И как давно вы ее узнали?
– Когда увидел в клубе. Я не уверен, что она меня вспомнила. Но на всякий случай нам лучше не встречаться.
– Минуточку. Давайте определимся. – Казимир сел в кресло и указал собеседнику на соседнее. – Вы думаете, все, что она написала, происходило в действительности? И это не плод ее больного воображения?
Листерман вздохнул, достал портсигар и сел.
– Об этом я и хотел с вами поговорить. Этой истории около сорока лет. Я был начинающим врачом, учился в ординатуре и проходил практику в клинике имени Кащенко. Там работали очень опытные врачи. Одним из них был доктор Трегубов Эльдар Каюмович. К практикантам он относился как к равным, и мы с ним подружились, несмотря на то что он был гораздо старше меня.
Однажды к нам в клинику привезли девушку откуда-то с Урала. Звали ее Таисией. У нее была амнезия. Тяжелая черепно-мозговая травма в результате железнодорожной катастрофы. Случай практически безнадежный. В Белых Столбах, под Москвой, есть такой стационар, куда и хотели ее определить. Тут ничего не поделаешь, в больницу девушка попала без документов, родственников так и не нашли, память к ней так и не вернулась. Практически ее можно было считать здоровой: вела себя адекватно и таблицу умножения помнила. Ходить ее заново никто не учил и держать зубную щетку тоже, но выписывать ее в никуда нельзя.
Короче говоря, Эльдар влюбился в пациентку, оформил опекунство, а потом и женился на ней. Мало того, она родила ему сына. Опасная затея, врачи ее отговаривали, боялись разных осложнений, но она твердо решила родить.
Они прожили вместе девять лет. Я уже защитил докторскую диссертацию, и виделись мы с Эльдаром не очень часто. Шел восемьдесят первый год, мальчику тогда было лет восемь, значит, сейчас ему где-то тридцать шесть или тридцать семь. К тому времени Таисия преподавала в школе русский язык и литературу, воспитывала сына. Мальчик рос здоровым, учился на пятерки. Идеальная семья. И вдруг до меня дошли слухи, будто у Эльдара с кем-то любовная интрижка. Мужику под пятьдесят, у него жена красавица и вдруг… Странно. Бес попутал.
История эта так ничем и не закончилась. Эльдар вдруг пропал. Исчез, и всё тут. Его не нашли ни живым, ни мертвым. Я приезжал тогда к Таисии. Она меня не узнала. Но меня поразило ее неестественное спокойствие. Вот была другая жизнь, был муж, все было хорошо, а теперь вот так. Ну что поделаешь? Ничего не поделаешь. Она немного заговаривалась. Перескакивала с одной темы на другую. Я хотел положить ее к себе в клинику на обследование, но мне не дали этого сделать.
Ей все тогда очень сочувствовали. Ну как же, брошенная жена, муж не известно куда делся, а она осталась одна с ребенком. Я в этот миф не верил, считал и считаю Трегубова порядочным мужиком. Ну, может быть, и появилась у него любовница, это может случиться с каждым. Но чтобы бросить семью! Нет. Невозможно. Не верю!
Вот причина, по которой я устроил испытание Таисии, а результат вы видели. Все сходится за исключением дачи. У Эльдара никогда не было загородного дома. Это я знаю наверняка. С другой стороны, сына и жену он на лето всегда отправлял за город. Это мне известно точно. Может быть, они снимали дачу. Но осенью они там не жили.
– Любопытная история, Лев Яковлевич. Вам обязательно надо рассказать ее Марии Аркадьевне. Она ведь не так просто подбирает участников для своего проекта. Видимо, эта женщина каким-то образом вторглась в жизнь Мезенцевой, если так ее заинтересовала.
Листерман занимался частной практикой. Он был не только прекрасным врачом, но и – умел хранить чужие тайны. Никто ничего не знал о его клиентах. А главное, как хороший адвокат, он всегда находил оправдания их поступкам. Особое внимание Лев Яковлевич уделял детям. В нежном возрасте личности только начинают формироваться, и окружающий мир либо восхищает и удивляет, либо пугает и отталкивает. Поговорив с десятилетним ребенком, он мог с уверенностью сказать, какое его ждет будущее. Он мог по общению с родителями понять, – с каким ребенком ему придется работать.
Профессор долго не соглашался работать на Мезенцеву, не разделяя ее взглядов. Но Мария Аркадьевна предложила такое вознаграждение, что, отказавшись от него, он выглядел бы просто сумасшедшим. Идея выступления в клубе принадлежала Льву Яковлевичу, а Казимир Борисович лишь сыграл роль мага. Листерман не спорил. Казимир – бывший разведчик, прекрасный психолог и собеседник, обладал обаянием и привлекательной внешностью. Листерман же предпочитал оставаться за кадром событий. Но до конца никто из собравшихся так и не понимал, что им предстоит сделать. И только Мезенцева знала, каким должен быть конечный результат.
* * *
Спустя несколько дней после выступления мага в клубе Таисию Андреевну Белецкую пригласили на прием к Казимиру Борисовичу. И вечером того же дня женщина пришла по указанному адресу. Ее встретил Казимир. Провел в комнату, оборудованную фото– и видеотехникой, и спросил:– Вас не смущает то, что мы будем снимать наш сеанс?
– Нет. Съемки меня не пугают, – уверенно ответила Таисия.
На вид Таисии можно было дать лет пятьдесят с небольшим, но никак не шестьдесят. Природа наделила ее прекрасной фигурой и внешностью. И она знала, что все еще может нравиться мужчинам.
В свое время Казимир читал дневник, доставшийся Анне в наследство от матери, прожившей всю жизнь под именем Оксаны Кустиновой, и он знал, сколько Таисии лет, и многое другое, и самое главное, что перед ним была та самая девушка в красном платье, бесследно исчезнувшая из поезда много лет тому назад.
– Наша задача, Таисия Андреевна, – попытаться восстановить ваше прошлое. Вы потеряли память в результате аварии?
– Да. Это так.
– Садитесь в кресло. Сейчас придет доктор, и мы начнем. Свет погаснет, и вы погрузитесь в состояние гипноза. Рядом с вами лежат планшет с бумагой и ручка. Мы попробуем пробиться к вашему прошлому, а вы запишите все, что вспомните. С первого сеанса может ничего не получиться. Это нормально и это не должно вас огорчать. Вы готовы?
Таисия села в кресло и откинулась на спинку. Яркий свет лампы ослепил ее, и в этот момент в комнату вошел Листерман, которого она не могла видеть. Профессор встал за спиной пациентки, попросил выключить свет и, проделав какие-то манипуляции, в считаные секунды загипнотизировал ее. А затем тихим, ровным голосом произнес:
– Ты должна рассказать о возмездии. О том, как ты переступила черту и восстановила справедливость.
Таисия продолжала сидеть неподвижно. Она спала. В комнате воцарилась тишина. Казалось, что из задуманного ничего не получилось.
И вдруг женщина открыла глаза, взяла планшет, положила его на колени и начала писать, не глядя на бумагу.
Писала она быстро, ровным, мелким, красивым почерком.
«Граждане судьи, виновной себя не признаю! Горбатого могила исправит! Значит, место ему в могиле! Туда ему и дорога. Прости, сынок, что я втравила тебя в эту историю. Но ты запомнил этот урок. Не верь ведьмам! Кругом только порок и грязь.
Мой муж насмехался надо мной. Я не знаю, почему мне было так больно. Только ангелы меня жалели, а демоны присылали весточки и шептали на ухо:
– Твой благоверный опять спит со шлюхой.
Я кричала, рыдала и билась в истерике. Жизнь превратилась в ад.
И вот час возмездия пробил. Я собралась, оделась во все черное и одела сына. Мальчик хотел спать, но ослушаться меня не посмел. На улице стояла осень, шел дождь, уже стемнело. Мы добрались до вокзала, сели в электричку и поехали на дачу. Я знала, что успею, и не ошиблась. В окнах первого этажа горел свет. Я пошла в сарай и взяла вилы, сына держала за руку и не отпускала от себя. Он не понимал, что происходит, да и я еще всего не осознавала, но я знала, что увижу, как только открою дверь дома.
Конечно, муж меня не ждал. Играла музыка, и они не слышали, как я вошла. Ведьма танцевала перед ним в одних черных чулках, туфлях на шпильках и в лифчике без бретелек. Он сидел в кресле абсолютно голый и хрюкал от удовольствия.
Вилы вонзились ему под ребра. Жаль, что он так и не успел понять, что произошло. Следующий удар я нанесла ей в сердце. Хотя вряд ли оно у нее было. Она еще долго трепыхалась на вилах, пока я не пригвоздила ее к стене. Не знаю, откуда у меня взялось столько сил, но зубцы вошли в деревянную стену и засели там накрепко. Так что не дали трупу упасть на пол.
Справедливость восторжествовала! Мой сын стоял на пороге и все видел. Потом появилась женщина. Это моя судьба. У нее нет имени, нет внешности, нет голоса. Это она вывела из дома ребенка, затем вырыла могилу на участке. Мне пришлось ей помочь вытащить трупы и свалить их в яму, закопать и это место закрыть дерном, а сверху заложить дровами… Женщина вымыла пол, закрыла дом и отвезла нас в город на машине. Дала мне какие-то таблетки, и утром я проснулась другим человеком. Это был мой праздник.
Конечно, я зря взяла сына с собой. С того дня он молчал два месяца и даже в школу не ходил. Но потом, к счастью, речь вернулась к нему…»
Пациентка вдруг перестала писать. Произошел какой-то сбой. Ее лицо покрылось потом. Она вскрикнула и очнулась.
Казимир тут же налил ей воды.
– Испугались? – спросил он.
Профессор незаметно ушел в другую комнату, унося с собой планшет и исписанные листы.
– Господи! Что это было? – дрожащим голосом спросила Таисия.
– Ничего страшного, – спокойно произнес Казимир и выключил яркий свет. – Всего лишь одна попытка. Пока не очень успешная.
– Мне грезился какой-то ужас.
– Какой?
– Ничего не помню.
– Так я вам скажу. Чтобы попасть в тайное прошлое, нам надо вспомнить все об аварии, в которую вы попали. Это не просто, но необходимо набраться терпения.
– У меня сердце будто разрывается.
– Сердце у вас крепкое, Таисия Андреевна. Но психика очень ранимая. Мы будем продолжать наши сеансы? Или вы раздумали?
– Будем! – твердо заявила женщина.
– Отлично. На сегодня хватит. Завтра отдохните, продолжим послезавтра. Я верю в успех.
Немного успокоившись, Таисия ушла. И тут же в комнате появился профессор Листерман.
– Что за нелепую установку вы ей дали, Лев Яковлевич? Почему возмездие? Почему не признание? – раздраженно спросил Казимир.
– Потому что человеку не в чем признаваться, если он прав. На этом все строится. Палач не может быть виновным в убийстве, он выполняет свою работу. Я узнал эту женщину. Не мог даже подумать, что мы можем встретиться вновь, но мир тесен, – спокойно ответил Лев Яковлевич.
– И как давно вы ее узнали?
– Когда увидел в клубе. Я не уверен, что она меня вспомнила. Но на всякий случай нам лучше не встречаться.
– Минуточку. Давайте определимся. – Казимир сел в кресло и указал собеседнику на соседнее. – Вы думаете, все, что она написала, происходило в действительности? И это не плод ее больного воображения?
Листерман вздохнул, достал портсигар и сел.
– Об этом я и хотел с вами поговорить. Этой истории около сорока лет. Я был начинающим врачом, учился в ординатуре и проходил практику в клинике имени Кащенко. Там работали очень опытные врачи. Одним из них был доктор Трегубов Эльдар Каюмович. К практикантам он относился как к равным, и мы с ним подружились, несмотря на то что он был гораздо старше меня.
Однажды к нам в клинику привезли девушку откуда-то с Урала. Звали ее Таисией. У нее была амнезия. Тяжелая черепно-мозговая травма в результате железнодорожной катастрофы. Случай практически безнадежный. В Белых Столбах, под Москвой, есть такой стационар, куда и хотели ее определить. Тут ничего не поделаешь, в больницу девушка попала без документов, родственников так и не нашли, память к ней так и не вернулась. Практически ее можно было считать здоровой: вела себя адекватно и таблицу умножения помнила. Ходить ее заново никто не учил и держать зубную щетку тоже, но выписывать ее в никуда нельзя.
Короче говоря, Эльдар влюбился в пациентку, оформил опекунство, а потом и женился на ней. Мало того, она родила ему сына. Опасная затея, врачи ее отговаривали, боялись разных осложнений, но она твердо решила родить.
Они прожили вместе девять лет. Я уже защитил докторскую диссертацию, и виделись мы с Эльдаром не очень часто. Шел восемьдесят первый год, мальчику тогда было лет восемь, значит, сейчас ему где-то тридцать шесть или тридцать семь. К тому времени Таисия преподавала в школе русский язык и литературу, воспитывала сына. Мальчик рос здоровым, учился на пятерки. Идеальная семья. И вдруг до меня дошли слухи, будто у Эльдара с кем-то любовная интрижка. Мужику под пятьдесят, у него жена красавица и вдруг… Странно. Бес попутал.
История эта так ничем и не закончилась. Эльдар вдруг пропал. Исчез, и всё тут. Его не нашли ни живым, ни мертвым. Я приезжал тогда к Таисии. Она меня не узнала. Но меня поразило ее неестественное спокойствие. Вот была другая жизнь, был муж, все было хорошо, а теперь вот так. Ну что поделаешь? Ничего не поделаешь. Она немного заговаривалась. Перескакивала с одной темы на другую. Я хотел положить ее к себе в клинику на обследование, но мне не дали этого сделать.
Ей все тогда очень сочувствовали. Ну как же, брошенная жена, муж не известно куда делся, а она осталась одна с ребенком. Я в этот миф не верил, считал и считаю Трегубова порядочным мужиком. Ну, может быть, и появилась у него любовница, это может случиться с каждым. Но чтобы бросить семью! Нет. Невозможно. Не верю!
Вот причина, по которой я устроил испытание Таисии, а результат вы видели. Все сходится за исключением дачи. У Эльдара никогда не было загородного дома. Это я знаю наверняка. С другой стороны, сына и жену он на лето всегда отправлял за город. Это мне известно точно. Может быть, они снимали дачу. Но осенью они там не жили.
– Любопытная история, Лев Яковлевич. Вам обязательно надо рассказать ее Марии Аркадьевне. Она ведь не так просто подбирает участников для своего проекта. Видимо, эта женщина каким-то образом вторглась в жизнь Мезенцевой, если так ее заинтересовала.