– С таким пропадешь, Анька, нынче все так сложно, дорого, неустойчиво, доллар падает, – сказала Надя.
– Пропадешь-пропадешь, Аня, доллар-то падает, – хором подтвердили остальные.
«Остальных» было всего пятеро, их мужья благополучно праздновали в гостиной. Анна в течение двух недель выводила жениха на «люди», чтобы получить оценку. Оценка получилась неудовлетворительной. Жених не прошел тест на прочность и качество.
– Вам не угодишь, – прошипела Анна, пародируя известный текст из надоевшей до чертиков рекламы.
– А ты сама-то подумай, как ты с ним жить будешь? – галдели подруги, потрясая тлеющими сигаретами.
– Нормально, нормально буду жить, – нерешительно сказала Анна.
– Где там «нормально», скажешь тоже, – замахали руками советчицы.
По всей кухне посыпался пепел. Словно спящий вулкан проснулся. Анна съежилась.
– Нормально живут только банкиры и их жены, а мы не живем, мы лямку тянем, да все дотянуть не можем, и ты туда же лезешь, – волновались неудовлетворенные женщины.
– Никуда я не лезу, а вам что неймется, вы-то устроены, все замужем, и мне тоже надо определяться в жизни, – пробормотала Анна.
– Не спеши хомут надевать на шею, всегда успеешь, – крикнула самая горластая, Татьяна Воронина.
– Тань, а тебе-то чем плохо живется, ведь Миша тебя любит, – сказала Анна, робко выглядывая из угла.
Она даже шею вытянула, чтобы заглянуть в глаза разгневанной женщине.
– Да мне мой муж даже сапоги купить не может, жадничает, экономит, скупердяй, выжига, посмотри, Анька, в чем я хожу, стыд и позор! – прошипела разгневанная Воронина.
Татьяна подняла ногу и сунула под нос Анне носок красивого, но сильно поношенного сапожка. Лакированный носок, черная прошивка, лайкра, отличные сапоги, триста баксов стоили на сэйле. Разумеется, промокают в дождь, зато в сухую погоду лучше не придумаешь. Анна мысленно отметила все достоинства и недостатки повседневной обуви стоимостью в триста долларов.
– Тань, хорошие сапоги, не расстраивайся ты так, – сказала Анна.
И замужество вновь отодвинулось на задний план. Неужели брак по любви может расстроиться из-за покупки башмаков? Что-то не верится. Анна не допускала мысли о разрыве с Владимиром. Самые модные сапоги не могут стать помехой счастью. Ведь счастье – вещь материальная. Его можно потрогать, даже понюхать. У любого счастья есть собственный аромат.
– Девчонки, бросьте вы, не кричите, – сказала Надя, – нашли из-за чего волноваться перед Новым годом.
– Сама-то в шикарных сапожках ходишь, небось, каждую неделю обувь меняешь, – набросилась на Надю Татьяна.
– И не каждую, – обиделась Надежда, – а раз в месяц. Покупаю на распродажах.
– Твои даже на распродаже стоят тысячу «евриков», на показе они вмиг за три тысячи ушли, – сказала Татьяна.
– Так что мне делать? – окончательно расстроилась Надежда. – Ходить в сапогах за триста баксов, как ты?
– Да-да-да! – зашипели остальные, страстно и хором.
А Анна снова поежилась. За горизонтом жизни забрезжили грядущие тридцать лет и вновь обретенная свобода. Запах счастья улетел в форточку вместе с сигаретным дымом.
– Ну уж нет, ни за что, все продам, в долги залезу, но всегда буду ходить в элитной обуви, и вообще, девчонки, хватит ссориться, лучше пойдемте к мужчинам, они уже соскучились без нас, – сказала Надежда Павловна, увлекая переполошенных женщин в гостиную.
А в гостиной царил полный трам-тарарам. Раскрасневшиеся мужчины галдели еще громче дам, они о чем-то спорили, размахивали руками, дергали плечами, напрягали мышцы. Казалось, еще одна капля спиртного – и начнется бой. Стенка на стенку.
– Хватит-хватит спорить, «Челси» – чемпион, кто бы возражал, – миролюбивым тоном произнесла Татьяна.
Она положила руки на плечи мужа, легко приподняла мощное тело и вновь усадила на стул, умело управляясь с мужем, как с малым ребенком. Михаил покорно притих под ее рукой и шумно засопел. Мужчины вопросительно уставились на непонятную сцену. Полная абстракция. Постмодернизм в чистом виде. Женщина оказалась крепче водки.
– Мужчины, предложите дамам выпить, – сказала Надежда, выставляя напоказ сияющие носки сапог.
Семенова демонстрировала успешность в узком кругу близких друзей, дескать, знай наших! Мужчин даже передернуло при виде столь яркого экспоната, так дернуло, будто всех подключили к электрическому току. Видимо, в домашних кругах сапожная тема являлась актуальной и горячо обсуждаемой в последние дни перед Новым годом. Женщины жаждали новогоднего карт-бланша, чтоб каждой женщине по сюрпризу. Анна немигающим взором уставилась на сапоги. И что в них скрыто сакрального, почему именно эта проблема всплыла на поверхность во многих семейных очагах? Сапожки сидели на зависть красиво, изящно и комфортно, они облипали тонкую ступню Надежды, будто хрупкую женскую ножку обтягивала прозрачная бумага, невидимая и незаметная на ощупь. Нога была открыта, а не закрыта обувью. Удивительные сапоги. Божественные. У Анны заныло сердце. Ядовитые слезы застили глаза. Девушка с трудом отвела взгляд от притягательного зрелища, про себя отметив, что и мужчины не в силах добровольно перевести глаза от сапог на другой предмет, к примеру, на стол с желанной выпивкой.