Страница:
Если она, конечно, когда-нибудь напишет ее. В такие моменты, как этот, все казалось маловероятным.
Уже был полдень, гости могут вернуться в любую минуту, а ей еще оставалось убрать спальню, ванную и места общего пользования. А через два часа ей надо быть в ресторане — встречать гостей к обеду.
Дэниелл вставила следующую кассету. Женский голос, ясный и четкий, вызвал слезы у нее на глазах еще до того, как она поняла, кому он принадлежит. Аннабелл Фишер, у которой сама Дэниелл брала интервью. Это было ее первое интервью.
Боль и печаль охватили Дэниелл. Мисс Фишер была уже старой и говорила, что готова к смерти, но для Дэниелл ее уход стал ударом. Почти до самой смерти мисс Фишер была строгой классической учительницей английского языка, ее требования к студентам казались невероятно завышенными.
Именно Дэниелл было позволено разглядеть душу женщины, которая когда-то была маленькой хорошенькой девочкой, любимицей богатого отца. Девушкой, которой приходилось скрывать удивительное чувство юмора за маской благопристойности, чтобы поддерживать дисциплину среди студентов, почти ее ровесников. Женщиной, которая гордо несла себя по жизни, даже когда ее финансовое состояние сильно пошатнулось…
Дэниелл подавила слезы и отнесла кассету в свою сумку в апартаменты Яблонски. Когда она вышла на лестницу, раздался звонок у входной двери. Она запыхалась, добежав до двери.
— Извини, — сказала Пэм. — Судя по всему, я оторвала тебя от чего-то очень интересного, или ты бежала издалека. Попытаюсь догадаться.
— Издалека, издалека, — сказала Дэниелл. — Иди за мной, пока я тут убираюсь.
Пэм извлекла нечто похожее на хлебный батон.
— Инструкции внутри упаковки. Он за ночь поднимется в холодильнике, к утру у тебя будут творожники на завтрак.
— Ты прелесть, — Дэниелл растроганно обняла ее. — Я буду в первой спальне на втором этаже.
Пэм присоединилась к ней несколькими минутами позже, она принесла два бокала лимонада.
— Передохни, — приказала она. — Я за час со всем управлюсь, потом мне надо будет вести Джоша на спортивные занятия.
Слезы опять подступили к глазам Дэниелл.
— Ну, что ты, не надо.
— Я привыкла к такой работе. У меня же дети. И потом, после уборки дома здесь просто нечего делать. Одно дело — каждый день мыть посуду, а другое — готовиться к вечеринке. Совсем разные ощущения.
Дэниелл села на пуфик у камина.
— Я уже никакая, Пэм. Что дальше? Я только три дня этим занимаюсь, а уже увязла по уши.
— Привыкнешь. Ты выработаешь систему, и все пойдет гораздо быстрее.
— Не хочу я привыкать. Мне нужна тихая, спокойная башня из слоновой кости, с занятиями научной работой и со студентами. Управление отелем для кого-то может быть волшебным занятием, но я совсем не хочу так провести свою жизнь.
— Это была не самая удачная неделя для тебя, Дэниелл. Вся ответственность навалилась на тебя неожиданно, да еще сверх твоей основной работы…
С порога раздался голос Дики:
— А, вот ты где, Дэниелл. Привет, Пэм. Дэниелл вспомнила, что она не причесана, на блузке пятна пыли и от нее пахнет полиролем и жидкостью для мытья стекол.
А Дики выглядел безукоризненно, как всегда. Он снял пиджак и галстук — рубашка была крахмально-белой, брюки сидели как влитые.
— Вот посмотри на это. — Дэниелл заметила сложенные в трубочку бумаги у него под мышкой. — Немного организованности не повредит.
Она осторожно взяла бумаги. Да уж, совсем немного! Мелким шрифтом, с заголовками и подзаголовками, шаг за шагом перечислено все, что необходимо сделать для нормального функционирования «Веселой вдовы». Он сидел над этим не иначе как несколько часов.
Дэниелл свернула бумаги и швырнула ему их обратно. Сверток тяжело и неуклюже плюхнулся на пол, страницы разлетелись в разные стороны.
Дики наклонился, чтобы собрать их.
— Тебя не интересует моя помощь?
— Если хочешь помочь, — холодно сказала Дэниелл, — вымети крошки от кекса из-под стола. Это будет помощь. Составил список дел, которые я должна выполнить, да еще небось думал ходить за мной по пятам и указывать, что я делаю не так и не в том порядке. Убирайся отсюда и не мешай мне работать, Оливер…
Она больше не могла говорить.
Дики собрал листки, положил их на край стола и вышел.
Пэм присвистнула.
— Ты видела, каков нахал? — в сердцах вскричала Дэниелл.
— Я видала нахалов, но… — Пэм потянулась к листкам.
Дэниелл пнула ногой пылесос и плюхнулась на ближайший стул, тяжело вздыхая.
— Я думаю, что тебе стоит взглянуть внимательно, Дэниелл, на предложения Дики. Серьезный тон Пэм насторожил ее.
— Зачем? Я уже видела все эти аккуратные буковки и циферки. Что еще?..
Пэм отделила последний листок и протянула ей.
— Это задания не для тебя. Это для наемного персонала. Посмотри — на обратной стороне написано: резюме присылать в а/я 72.
Дэниелл показалось, что она приросла к стулу. Ей стало невыносимо стыдно. Вышвырнуть его за желание облегчить ее труд…
Единственное, что оставалось, — извиниться.
Если он еще будет расположен ее выслушивать.
Глава 5
Глава 6
Уже был полдень, гости могут вернуться в любую минуту, а ей еще оставалось убрать спальню, ванную и места общего пользования. А через два часа ей надо быть в ресторане — встречать гостей к обеду.
Дэниелл вставила следующую кассету. Женский голос, ясный и четкий, вызвал слезы у нее на глазах еще до того, как она поняла, кому он принадлежит. Аннабелл Фишер, у которой сама Дэниелл брала интервью. Это было ее первое интервью.
Боль и печаль охватили Дэниелл. Мисс Фишер была уже старой и говорила, что готова к смерти, но для Дэниелл ее уход стал ударом. Почти до самой смерти мисс Фишер была строгой классической учительницей английского языка, ее требования к студентам казались невероятно завышенными.
Именно Дэниелл было позволено разглядеть душу женщины, которая когда-то была маленькой хорошенькой девочкой, любимицей богатого отца. Девушкой, которой приходилось скрывать удивительное чувство юмора за маской благопристойности, чтобы поддерживать дисциплину среди студентов, почти ее ровесников. Женщиной, которая гордо несла себя по жизни, даже когда ее финансовое состояние сильно пошатнулось…
Дэниелл подавила слезы и отнесла кассету в свою сумку в апартаменты Яблонски. Когда она вышла на лестницу, раздался звонок у входной двери. Она запыхалась, добежав до двери.
— Извини, — сказала Пэм. — Судя по всему, я оторвала тебя от чего-то очень интересного, или ты бежала издалека. Попытаюсь догадаться.
— Издалека, издалека, — сказала Дэниелл. — Иди за мной, пока я тут убираюсь.
Пэм извлекла нечто похожее на хлебный батон.
— Инструкции внутри упаковки. Он за ночь поднимется в холодильнике, к утру у тебя будут творожники на завтрак.
— Ты прелесть, — Дэниелл растроганно обняла ее. — Я буду в первой спальне на втором этаже.
Пэм присоединилась к ней несколькими минутами позже, она принесла два бокала лимонада.
— Передохни, — приказала она. — Я за час со всем управлюсь, потом мне надо будет вести Джоша на спортивные занятия.
Слезы опять подступили к глазам Дэниелл.
— Ну, что ты, не надо.
— Я привыкла к такой работе. У меня же дети. И потом, после уборки дома здесь просто нечего делать. Одно дело — каждый день мыть посуду, а другое — готовиться к вечеринке. Совсем разные ощущения.
Дэниелл села на пуфик у камина.
— Я уже никакая, Пэм. Что дальше? Я только три дня этим занимаюсь, а уже увязла по уши.
— Привыкнешь. Ты выработаешь систему, и все пойдет гораздо быстрее.
— Не хочу я привыкать. Мне нужна тихая, спокойная башня из слоновой кости, с занятиями научной работой и со студентами. Управление отелем для кого-то может быть волшебным занятием, но я совсем не хочу так провести свою жизнь.
— Это была не самая удачная неделя для тебя, Дэниелл. Вся ответственность навалилась на тебя неожиданно, да еще сверх твоей основной работы…
С порога раздался голос Дики:
— А, вот ты где, Дэниелл. Привет, Пэм. Дэниелл вспомнила, что она не причесана, на блузке пятна пыли и от нее пахнет полиролем и жидкостью для мытья стекол.
А Дики выглядел безукоризненно, как всегда. Он снял пиджак и галстук — рубашка была крахмально-белой, брюки сидели как влитые.
— Вот посмотри на это. — Дэниелл заметила сложенные в трубочку бумаги у него под мышкой. — Немного организованности не повредит.
Она осторожно взяла бумаги. Да уж, совсем немного! Мелким шрифтом, с заголовками и подзаголовками, шаг за шагом перечислено все, что необходимо сделать для нормального функционирования «Веселой вдовы». Он сидел над этим не иначе как несколько часов.
Дэниелл свернула бумаги и швырнула ему их обратно. Сверток тяжело и неуклюже плюхнулся на пол, страницы разлетелись в разные стороны.
Дики наклонился, чтобы собрать их.
— Тебя не интересует моя помощь?
— Если хочешь помочь, — холодно сказала Дэниелл, — вымети крошки от кекса из-под стола. Это будет помощь. Составил список дел, которые я должна выполнить, да еще небось думал ходить за мной по пятам и указывать, что я делаю не так и не в том порядке. Убирайся отсюда и не мешай мне работать, Оливер…
Она больше не могла говорить.
Дики собрал листки, положил их на край стола и вышел.
Пэм присвистнула.
— Ты видела, каков нахал? — в сердцах вскричала Дэниелл.
— Я видала нахалов, но… — Пэм потянулась к листкам.
Дэниелл пнула ногой пылесос и плюхнулась на ближайший стул, тяжело вздыхая.
— Я думаю, что тебе стоит взглянуть внимательно, Дэниелл, на предложения Дики. Серьезный тон Пэм насторожил ее.
— Зачем? Я уже видела все эти аккуратные буковки и циферки. Что еще?..
Пэм отделила последний листок и протянула ей.
— Это задания не для тебя. Это для наемного персонала. Посмотри — на обратной стороне написано: резюме присылать в а/я 72.
Дэниелл показалось, что она приросла к стулу. Ей стало невыносимо стыдно. Вышвырнуть его за желание облегчить ее труд…
Единственное, что оставалось, — извиниться.
Если он еще будет расположен ее выслушивать.
Глава 5
Дэниелл бросилась к лестнице, зная, что уже слишком поздно. После безобразного ее поведения Дики не было смысла оставаться здесь ни секунды. И все же она проверила все выходы. Машины его тоже нигде не было видно. Может, с другой стороны?..
Когда она открыла дверь черного хода, на пороге стоял мужчина. Не понятно было, кто из них удивился больше. Она попыталась выглянуть во двор, но мужчина перекрыл ей весь обзор.
— Чем могу вам помочь? Мужчина улыбнулся.
— Я бы сказал наоборот. Это я вам принес заказ.
Дэниелл попыталась говорить спокойно.
— Извините, но если Яблонски что-то заказали, то я не могу принять за них.
Мужчина снял кепку и почесал за ухом.
— Послушайте, леди. Я должен доставить посудомоечную машину в «Веселую вдову» на имя Дики Оливера. Больше я ничего не знаю.
Очередная порция соли ей на рану. Если Дики и не планировал это, то более удачного времени не подберешь.
Она отступила и показала рукой, где кухня.
— Пожалуйста. Где расписаться?
Посудомоечная машина отлично встала в углу кухни. Это был очень хорошо продуманный выбор. Это была переносная машина.
— Потом вы сможете ее где-нибудь прикрепить, когда окончательно решите, как будет выглядеть кухня, — сказал рабочий. Он огляделся. — Здесь столько возможностей, не так ли?
— Если это вежливый способ отметить, что кухня старомодна и что улучшить ее можно только с помощью динамита, тогда да.
Мужчина улыбнулся.
— Зато вам не надо будет портить свои замечательные ручки. Вы позовите нас, когда надо будет окончательно установить машину.
Довольная Дэниелл проводила его и вернулась в кухню, чтобы загрузить посуду в машину. Однако посуда, которую она оставила в раковине, была помыта, высушена и убрана. Дэниелл вспомнила, что и грязную посуду, оставленную Яблонски, мыла тоже не она. Должно быть, это сделал Дики.
Да что она, слепая, что ли? Ведь он все вечера проводил в «Веселой вдове», когда она работала…
«Ну он-то это делал ради себя, — отмахнулась она. — Защитить свои вложения и поиздеваться надо мной».
Однако факт оставался фактом. Помощь Дики не укладывалась в стандартную модель, но сделал-то он немало. И хорошо же она его отблагодарила.
Дэниелл застонала и прижала ладони к вискам. Да-а, извинения будут нелегкими.
К концу вечера Дэниелл поняла, что попросить прощения у Дики будет еще труднее, чем она думала. По всем телефонам у него отвечал только автоответчик. Наконец она бросила это занятие. Рано или поздно они все равно встретятся.
Когда она вышла из ресторана, дул холодный ветер.
В доме было тихо. Однако до нее донеслись слабые, едва различимые звуки. Она не могла понять, что это за музыка и откуда она доносится. Гостиная и музыкальная комната были пусты, Дэниелл прошла к главной лестнице.
Комнаты гостей были закрыты. Из первой комнаты раздавался протяжный мужской храп. Это мистер Уинслоу, догадалась Дэниелл.
Поднимаясь по лестнице, она все отчетливее стала слышать рокочущие аккорды, потом они стихли и полились жалобные звуки скрипки. Музыка доносилась сверху, из апартаментов Яблонски.
Дэниелл поднялась. В центре чердачного пространства Кейт Яблонски постелила большой ковер, чтобы обозначить некоторое подобие гостиной. Там, спиной к лестнице, сидел на стуле Дики…
Она увидела его и почувствовала облегчение.
Конечно, она знала, что это был Дики. Конечно, ее обрадовало, что ей не придется разыскивать его по всему городу или извиняться прилюдно. И никаких других причин для радости у нее, конечно же, нет, уверила она себя.
Он услышал, как она вошла, так как чуть повернул голову и начал вставать.
Она подошла к нему.
— Я разочарована. Всего лишь компакт-диск? Я думала, что ты сам играешь на скрипке, Дики. — Она подала знак ему не вставать, сама села напротив и задумчиво посмотрела на него. — Мне следовало бы догадаться — музыка была такой громкой, как на вечеринке. Сам ты не мог наделать столько шума.
— А мне казалось, что я очень сдержан, учитывая мое настроение. Мне сейчас больше подходит концерт для трубы.
— Я пыталась позвонить тебе раньше, чтобы извиниться.
— Меня не было.
— Я обратила внимание. Как Нора поживает?
— Хорошо, надеюсь. А у тебя есть причина спрашивать?
— Я чувствую запах ее духов. Скунс бы позавидовал ее способности оставлять после себя запахи. И чем она сейчас занимается — вложением денег, полученных при разводе, чтобы ты почаще заходил к ней?
— Ты, кажется, собиралась извиняться, если я правильно понял?
Дэниелл прикусила язык.
— Да, я действительно хотела извиниться, поэтому звонила тебе.
Дики взял со стола пульт и сделал звук совсем тихим.
— Ну, давай, начинай. Я попытаюсь не пропустить ни слова.
Язык отказывался повиноваться Дэниелл, но тем не менее извиняться надо было.
— Извини, что я поторопилась с выводами относительно списка обязанностей, который ты составил.
— Вообще-то это не я его составлял, а моя экономка.
— Теперь понятно, откуда ты знал, что туда надо включить.
Бровь Дики удивленно поползла вверх. Дэниелл опять брякнула не подумав.
— Извини, я не это имела в виду.
— Да? Какое облегчение.
Дэниелл сочла самым разумным проигнорировать иронию в его голосе.
— Очень любезно, что ты попросил ее составить список.
— Я передам твою благодарность миссис Бейкер, она рада была помочь, когда я сказал ей, что ты очень загружена на основной работе. Но она беспокоилась, все ли предусмотрела в этом списке, поэтому и настояла, чтобы я отнес его тебе на одобрение.
Дэниелл положила голову на согнутую в локте руку и посмотрела на Дики.
— Тебе действительно нравится бить под дых да? Или ты хочешь, чтобы я чувствовала себя червяком?..
— Да нет, что ты, — мягко сказал Дики. — Ты сама поставила себя в такое положение.
— Хорошо у тебя получается. Я напишу твоей миссис Бейкер записку с благодарностью, идет? И раз уж мы вернулись к теме помощи, спасибо за посудомоечную машину.
— Это была самозащита, — Дики встал. — Если ты покончила с раскаянием, Дэниелл…
— Можно считать и так, — произнесла Дэниелл ледяным голосом. — Я могла бы ползать перед тобой, и ничего бы не изменилось.
Внезапная улыбка озарила лицо Дики, как восход солнца на озере.
— Не знаю, не знаю. Ты достаточно убедительна…
Приглашение попробовать повисло в воздухе на несколько мгновений, которые показались Дэниелл вечностью.
Сердце у нее гулко билось в медленном, почти болезненном ритме.
— Не смею тебя задерживать, — сказала она. Ей показалось, что ее голос доносится со дна глубокого колодца.
Дики на два шага приблизился к ней и склонился над ее стулом. Его ладонь прошлась по ее волосам, и прикосновение его пальцев послало разряды по спине.
Он придвинулся ближе, пока его губы почти не коснулись ее. Дэниелл знала, что ей надо отодвинуться, но тело не слушалось. Запах духов Норы вдруг куда-то испарился. Она чувствовала только самого Дики — жаркого, страстного и возбуждающего.
Он прошептал:
— Если ты будешь достаточно убедительна, я мог бы даже одолжить тебе миссис Бейкер.
Его губы коснулись ее быстро и мягко, реакция ее тела была мгновенной.
Дики легко и бесшумно спустился по лестнице, чтобы не разбудить спящих гостей. Однако она слышала каждый его шаг. Или это сердце у нее так стучало?
Он не торопит меня. Он дает мне возможность обдумать все и позвонить ему. Долго ему придется ждать, подумала Дэниелл.
«Если ты будешь достаточно убедительна», — звучали его слова.
Дэниелл была уверена, что он имел в виду не извинения…
В воскресенье вечеринка у Пэм была в самом разгаре, когда приехала Дэниелл. Она привезла сырный пирог и бутылку вина.
— Извини, что задержалась, — сказала она Пэм, которая приветственно обняла ее. — Я только что проводила последних гостей, которые приезжали на уик-энд. Почему люди не понимают, что в маленьких отелях надо так же придерживаться времени выезда, как и в больших?
— Включи им в счет лишний день, как это делают большие отели, тогда до них сразу дойдет, — посоветовала Пэм.
— Ну-ну, Пэм, не расходись, а то люди подумают, что и впрямь у бухгалтеров по венам течет ледяная вода, а не кровь, — улыбаясь, сказала Дэниелл.
— Я такая практичная не потому, что бухгалтер, а потому, что мать.
— Однако я думаю, что и для тебя говорить о штрафных санкциях легче, чем взять и выставить их клиентам, — уверенно произнесла Дэниелл.
Пэм отрицательно закачала головой.
— А чего мучиться? Надо сначала предупредить их, конечно. Но ведь это же справедливо, особенно если из-за них другие люди не могут въехать.
— Видишь ли, дело в том, что до завтра никаких новых гостей не ожидается. Это тоже меня беспокоит. Нет гостей — нет денег. Ну, да ладно, после трех дней этого кошмара возможность провести вечер подальше от «Веселой вдовы» наполняет меня такой радостью, что хочется прыгать и кувыркаться.
Пэм изобразила притворный ужас.
— Только не здесь, Дэнни, пожалуйста! Во-первых, здесь мало места, во-вторых, все дети последуют твоему примеру!
И действительно, в доме Лэннингов было тесно от собравшихся гостей. Пэм давала лучшие вечеринки в городе, поэтому все приглашенные явились.
Пэм позвала мужа:
— Грег, иди сюда и освободи Дэниелл от этой снеди.
Дэниелл обменяла свой сырный пирог и бутылку вина на бокал чего-то холодного, который предложил ей Грег.
— Ты прелесть, Грег, — она отпила глоток и удивленно взглянула на Пэм. — Клубничный пунш? Не рановато ли?
— Ну ладно, пойдем, Дэнни, попробуешь закуски, пока их не съели. — И она повела Дэниелл сквозь гущу людей. — Эта толпа — как голодная саранча, а Грег зажег гриль только час назад, так что мясо будет еще не очень скоро.
— А я думала, что тебе надо закругляться с вечеринкой к восьми часам, а то соседи начнут жаловаться.
— Это, конечно, проблема, но я научилась с ней справляться — я их тоже пригласила. — Когда Пэм улыбалась, она была похожа на озорного эльфа. — Одна чета отказалась, они якобы уезжают на выходные. Я сомневаюсь, что они куда-либо уехали, но теперь они не могут пожаловаться на шум, иначе раскроется их обман.
Президент местного Исторического общества похлопала Пэм по плечу.
— Неплохо, — сказала она, держа в руках бокал охлажденного пунша. — Но если в следующий раз ты добавишь чуточку рома…
— Нет, Марта, — твердо сказала Пэм. — Ты знаешь, что попечительский совет сказал о подаче спиртного во время Фестиваля…
Марта ухмыльнулась:
— Да они старые зануды! Ни одной свежей идеи. А вот что касается новых открытий…
Дэниелл взяла корзиночку, фаршированную грибами.
— Какие же исторические сокровища ты обнаружила?
Марта затрясла головой.
— Нет, здесь ничего нового, я вовсе не об этом. Ты помнишь о тех деньгах, которые нам недавно пожертвовали?
— Ты решила все-таки нанять кого-нибудь в помощь?
— Нет, что ты. Но я решила, чем деньги просто лежат в банке и не приносят никакого дохода, лучше разместить их где-нибудь на фондовом рынке или в виртуальные фонды.
Это было как гром среди ясного неба. Дэниелл, исполненная дурных предчувствий, машинально сжала в кулаке гриб, сочная маслянистая жидкость потекла у нее по руке. Не поддалась ли Марта какой-нибудь дурацкой рекламной листовке на рынке? Нет, не может быть. Марта может говорить что угодно, но она слишком благоразумна, чтобы втянуться в подобные авантюры. Дэниелл даже смогла изобразить улыбку, потянувшись за салфеткой, чтобы вытереть руку.
— Наверное, ты имеешь в виду фонды взаимопомощи.
— Как бы они там ни назывались, они платят гораздо лучше, чем банки.
— В некоторых случаях — да. Но это рискованное дело, можно много потерять. Вы должны знать, на что идете…
— Я никогда не говорила, что отличаю один фонд от другого. — Марта говорила так, будто само это предположение оскорбляло ее. — Но я нашла человека, который во всем этом разбирается. Он взял на себя решение этой проблемы и велел мне не беспокоиться. И был прав. Я сегодня получила первые результаты, и посуди сама! За один месяц мы практически удвоили сумму.
Дэниелл подавилась грибом. Это невозможно, в панике твердила она себе. Степенные члены попечительского совета никогда бы не одобрили никаких сомнительных вложений, приносящих стопроцентный доход за тридцать дней.
— Ты ведь даже не советовалась с попечителями, ведь так?
Марта довольно ухмыльнулась и щелкнула пальцами.
— Про них-то я и позабыла. Представляешь, мне придется докладывать об этом на следующем собрании и извиняться, что я их не спросила.
Дэниелл взглянула на Пэм, та выглядела ошеломленной. Я, наверное, так же выгляжу, подумала Дэниелл.
— И ты говоришь нам это для того, — попробовала догадаться Дэниелл, — чтобы мы убедили попечителей, что ты правильно поступила?
— Ну, от помощи я бы не отказалась. Но рассказала я не для этого. Просто я так рада, что мне надо с кем-нибудь поделиться. Кроме того, учитывая положительный результат, эти старые зануды дадут свое согласие вновь вложить все эти деньги. И это будет здорово, — лукаво улыбнулась Марта, — потому что я и без них это уже сделала.
— Марта, — Дэниелл схватила женщину за плечи и посмотрела ей прямо в глаза, — послушай меня, ты должна поскорее вернуть деньги, пока ты их не потеряла. Вкладывать деньги в то, о чем ты представления не имеешь, — все равно что играть в рулетку.
— Я не имею представления, — терпеливо ответила Марта, — а вот Дики в этом разбирается.
Ну, конечно же, Дики. Этого и надо было ожидать. Тем не менее имя его обрушилось на нее ледяным дождем.
— Такой приятный молодой человек, правда? — мягко сказала Марта. — И он так много знает о деньгах. Я до сих пор не понимаю, почему ты его отвергла, Дэниелл.
Дэниелл тяжело вздохнула.
— А как, ты думаешь. Дики делает деньги?
— Он мне это объяснил. Он получает процент с прибыли клиента. Чем больше денег он зарабатывает для клиента, тем выше его доход, и все довольны.
— А если Дики словчит? Хотела бы я знать, во что он вложил эти деньги и где получают такие неприлично высокие проценты, — сказала Дэниелл.
— Он мне, кажется, не говорил, — безмятежным голосом ответила Марта. — А если и говорил, то я забыла. Но вот и сам Дики, так что ты можешь его спросить.
Дики был всего в двух шагах от нее, рядом с ним, хлопая ресницами, стояла Нора. Может, подумала Дэниелл, Нору наконец посетили сомнения относительно правильности размещения ее инвестиций?
Дики улыбался, но голос у него был невеселым.
— Возможно, Дэниелл хотела бы занять мое место, — мягко предположил он. — В таком случае я с радостью уступлю. Но меня замучают угрызения совести, Марта, если я не предупрежу тебя, чтобы ты была особенно осторожна, если Дэниелл предложит тебе вложить деньги в «Веселую вдову».
Гнев сдавил ей горло.
— Дики, то, что я пыталась спасти дом от разрушения, не дает тебе права валить всю вину на меня. Деньги никогда не были объектом…
— Конечно, не деньги, — проговорил Дики.
Дэниелл вспыхнула — опять эти намеки. Она закусила губу и попыталась успокоиться.
— Это не моя вина, что «Веселая вдова» снова вернулась к нам. Но, впрочем, мы ведь говорили не о «Веселой вдове».
— Я все думал, когда ты вспомнишь об этом.
— Тогда мы можем продолжить обсуждение вопросов, связанных с музеем?
— Ну, конечно. Только сначала, может быть, ты поделишься с нами, почему тебя этот вопрос так интересует, Дэниелл. Насколько я знаю, ты даже не член попечительского совета. Или я чего-то не знаю?
В пылу спора она чуть не выдала себя. А ведь меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Дики узнал истинную причину. Он был прав — у нее не было никакого официального статуса, чтобы вмешиваться в дела музея.
Она процедила сквозь зубы:
— Я хотела узнать, куда это можно с такой фантастической выгодой вложить деньги. Может, открыли золотоносную жилу?
— Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы я публично раскрыл тебе все свои профессиональные секреты, дорогая? — Голос у него был низким и интимным, но Дэниелл знала, как Дики умеет управлять им. — Но если ты хочешь присоединиться к игре…
Он поднес руку к ее лицу, откинул волосы назад и слегка потеребил мочку ее уха. Кругом была такая толчея, что Дэниелл не могла даже отодвинуться.
У Норы, правда, глаза сузились, и Дэниелл почти физически чувствовала злобный яд в ее взгляде.
Голос у Дики стал еще тише:
— Только дай знать, и я буду счастлив нашептать все мои секреты в твое маленькое ушко.
Нора что-то сказала ему, и он предложил ей руку. Она взяла ее, бросив на Дэниелл торжествующий взгляд, и они вышли во внутренний дворик.
Пэм покачала головой.
— Хотела бы я посмотреть на скандал, который разразится на попечительском совете, когда они обо всем узнают. Наверное, предложат сместить Марту с ее поста.
— Если конечно, не выдадут ей индульгенцию в силу ее великих финансовых способностей, — мрачно сказала Дэниелл. — Уверяю тебя, попечители в финансах понимают столько же, сколько и Марта. Я знаю, как она попалась на этот крючок. Она даже нужных вопросов не может задать. А Дики просто воспользовался ее неопытностью в этих делах…
Дэниелл упрекнула себя, что все еще питала иллюзии в отношении Дики.
Сейчас же у нее осталось лишь ощущение пустоты.
Чувствуя безумную усталость, Дэниелл решила уйти домой.
Когда к ней подошел Кевин и обнял за плечи, она вздрогнула от неожиданности.
— Извини, — сказал он, — ты когда пришла? Я почти целый час не сводил глаз со входной двери, выглядывая тебя. Вдруг поднимаю глаза и вижу, как ты делаешь отбивную из Дики Оливера.
Дэниелл вначале засмеялась, затем поняла, что в голосе у Кевина не было ни капли иронии.
— Спасибо, это льстит моему самолюбию, Кевин, — ответила она. — Но я не думаю, что вышла победительницей из этой дуэли.
— Ты так считаешь? А мне ты понравилась. Это он оставил поле боя и слинял с этой крашеной блондинкой! Она ведь новенькая?
— Не совсем. Нора здесь выросла, потом уехала, вышла замуж, развелась, приехала домой залечивать раны при помощи немалого содержания, которое ей удалось получить от бывшего супруга.
— А, так вот что его интересует. Смотри, Грег показывает, что гамбургеры готовы. Дай-ка я подкормлю не только твое самолюбие, но и все остальное.
Дэниелл колебалась, стоит ли оставаться, но лицо у Кевина выражало лишь дружеские чувства и ничего более. А в прикосновениях его не было ни требовательности, ни собственничества, скорее поддержка и утешение. Дэниелл подумала, что он, наконец, понял, что она ценит его дружбу, но на большее ему рассчитывать не стоит.
И все же осторожность заставила ее спросить:
— Только гамбургер, да? Ничего более? Кевин поморщился.
— Ну, разве еще соленый огурчик да салат с макаронами. Это будет не слишком?
Она увидела озорные искорки у него в глазах и рассмеялась. Как здорово расслабиться — подшучивать, болтать, танцевать, наслаждаться обществом друзей — и ни о чем больше не думать. Ни о Кевине… и уж конечно, не о Дики.
Ее решение остаться и веселиться никак не связано с Дики. Она вовсе не пытается ему что-нибудь доказывать.
И слава Богу, подумала она, когда, следуя за Кевином во дворик, увидела Дики на другой стороне лужайки; Нора по-прежнему цеплялась за его руку.
Когда она открыла дверь черного хода, на пороге стоял мужчина. Не понятно было, кто из них удивился больше. Она попыталась выглянуть во двор, но мужчина перекрыл ей весь обзор.
— Чем могу вам помочь? Мужчина улыбнулся.
— Я бы сказал наоборот. Это я вам принес заказ.
Дэниелл попыталась говорить спокойно.
— Извините, но если Яблонски что-то заказали, то я не могу принять за них.
Мужчина снял кепку и почесал за ухом.
— Послушайте, леди. Я должен доставить посудомоечную машину в «Веселую вдову» на имя Дики Оливера. Больше я ничего не знаю.
Очередная порция соли ей на рану. Если Дики и не планировал это, то более удачного времени не подберешь.
Она отступила и показала рукой, где кухня.
— Пожалуйста. Где расписаться?
Посудомоечная машина отлично встала в углу кухни. Это был очень хорошо продуманный выбор. Это была переносная машина.
— Потом вы сможете ее где-нибудь прикрепить, когда окончательно решите, как будет выглядеть кухня, — сказал рабочий. Он огляделся. — Здесь столько возможностей, не так ли?
— Если это вежливый способ отметить, что кухня старомодна и что улучшить ее можно только с помощью динамита, тогда да.
Мужчина улыбнулся.
— Зато вам не надо будет портить свои замечательные ручки. Вы позовите нас, когда надо будет окончательно установить машину.
Довольная Дэниелл проводила его и вернулась в кухню, чтобы загрузить посуду в машину. Однако посуда, которую она оставила в раковине, была помыта, высушена и убрана. Дэниелл вспомнила, что и грязную посуду, оставленную Яблонски, мыла тоже не она. Должно быть, это сделал Дики.
Да что она, слепая, что ли? Ведь он все вечера проводил в «Веселой вдове», когда она работала…
«Ну он-то это делал ради себя, — отмахнулась она. — Защитить свои вложения и поиздеваться надо мной».
Однако факт оставался фактом. Помощь Дики не укладывалась в стандартную модель, но сделал-то он немало. И хорошо же она его отблагодарила.
Дэниелл застонала и прижала ладони к вискам. Да-а, извинения будут нелегкими.
К концу вечера Дэниелл поняла, что попросить прощения у Дики будет еще труднее, чем она думала. По всем телефонам у него отвечал только автоответчик. Наконец она бросила это занятие. Рано или поздно они все равно встретятся.
Когда она вышла из ресторана, дул холодный ветер.
В доме было тихо. Однако до нее донеслись слабые, едва различимые звуки. Она не могла понять, что это за музыка и откуда она доносится. Гостиная и музыкальная комната были пусты, Дэниелл прошла к главной лестнице.
Комнаты гостей были закрыты. Из первой комнаты раздавался протяжный мужской храп. Это мистер Уинслоу, догадалась Дэниелл.
Поднимаясь по лестнице, она все отчетливее стала слышать рокочущие аккорды, потом они стихли и полились жалобные звуки скрипки. Музыка доносилась сверху, из апартаментов Яблонски.
Дэниелл поднялась. В центре чердачного пространства Кейт Яблонски постелила большой ковер, чтобы обозначить некоторое подобие гостиной. Там, спиной к лестнице, сидел на стуле Дики…
Она увидела его и почувствовала облегчение.
Конечно, она знала, что это был Дики. Конечно, ее обрадовало, что ей не придется разыскивать его по всему городу или извиняться прилюдно. И никаких других причин для радости у нее, конечно же, нет, уверила она себя.
Он услышал, как она вошла, так как чуть повернул голову и начал вставать.
Она подошла к нему.
— Я разочарована. Всего лишь компакт-диск? Я думала, что ты сам играешь на скрипке, Дики. — Она подала знак ему не вставать, сама села напротив и задумчиво посмотрела на него. — Мне следовало бы догадаться — музыка была такой громкой, как на вечеринке. Сам ты не мог наделать столько шума.
— А мне казалось, что я очень сдержан, учитывая мое настроение. Мне сейчас больше подходит концерт для трубы.
— Я пыталась позвонить тебе раньше, чтобы извиниться.
— Меня не было.
— Я обратила внимание. Как Нора поживает?
— Хорошо, надеюсь. А у тебя есть причина спрашивать?
— Я чувствую запах ее духов. Скунс бы позавидовал ее способности оставлять после себя запахи. И чем она сейчас занимается — вложением денег, полученных при разводе, чтобы ты почаще заходил к ней?
— Ты, кажется, собиралась извиняться, если я правильно понял?
Дэниелл прикусила язык.
— Да, я действительно хотела извиниться, поэтому звонила тебе.
Дики взял со стола пульт и сделал звук совсем тихим.
— Ну, давай, начинай. Я попытаюсь не пропустить ни слова.
Язык отказывался повиноваться Дэниелл, но тем не менее извиняться надо было.
— Извини, что я поторопилась с выводами относительно списка обязанностей, который ты составил.
— Вообще-то это не я его составлял, а моя экономка.
— Теперь понятно, откуда ты знал, что туда надо включить.
Бровь Дики удивленно поползла вверх. Дэниелл опять брякнула не подумав.
— Извини, я не это имела в виду.
— Да? Какое облегчение.
Дэниелл сочла самым разумным проигнорировать иронию в его голосе.
— Очень любезно, что ты попросил ее составить список.
— Я передам твою благодарность миссис Бейкер, она рада была помочь, когда я сказал ей, что ты очень загружена на основной работе. Но она беспокоилась, все ли предусмотрела в этом списке, поэтому и настояла, чтобы я отнес его тебе на одобрение.
Дэниелл положила голову на согнутую в локте руку и посмотрела на Дики.
— Тебе действительно нравится бить под дых да? Или ты хочешь, чтобы я чувствовала себя червяком?..
— Да нет, что ты, — мягко сказал Дики. — Ты сама поставила себя в такое положение.
— Хорошо у тебя получается. Я напишу твоей миссис Бейкер записку с благодарностью, идет? И раз уж мы вернулись к теме помощи, спасибо за посудомоечную машину.
— Это была самозащита, — Дики встал. — Если ты покончила с раскаянием, Дэниелл…
— Можно считать и так, — произнесла Дэниелл ледяным голосом. — Я могла бы ползать перед тобой, и ничего бы не изменилось.
Внезапная улыбка озарила лицо Дики, как восход солнца на озере.
— Не знаю, не знаю. Ты достаточно убедительна…
Приглашение попробовать повисло в воздухе на несколько мгновений, которые показались Дэниелл вечностью.
Сердце у нее гулко билось в медленном, почти болезненном ритме.
— Не смею тебя задерживать, — сказала она. Ей показалось, что ее голос доносится со дна глубокого колодца.
Дики на два шага приблизился к ней и склонился над ее стулом. Его ладонь прошлась по ее волосам, и прикосновение его пальцев послало разряды по спине.
Он придвинулся ближе, пока его губы почти не коснулись ее. Дэниелл знала, что ей надо отодвинуться, но тело не слушалось. Запах духов Норы вдруг куда-то испарился. Она чувствовала только самого Дики — жаркого, страстного и возбуждающего.
Он прошептал:
— Если ты будешь достаточно убедительна, я мог бы даже одолжить тебе миссис Бейкер.
Его губы коснулись ее быстро и мягко, реакция ее тела была мгновенной.
Дики легко и бесшумно спустился по лестнице, чтобы не разбудить спящих гостей. Однако она слышала каждый его шаг. Или это сердце у нее так стучало?
Он не торопит меня. Он дает мне возможность обдумать все и позвонить ему. Долго ему придется ждать, подумала Дэниелл.
«Если ты будешь достаточно убедительна», — звучали его слова.
Дэниелл была уверена, что он имел в виду не извинения…
В воскресенье вечеринка у Пэм была в самом разгаре, когда приехала Дэниелл. Она привезла сырный пирог и бутылку вина.
— Извини, что задержалась, — сказала она Пэм, которая приветственно обняла ее. — Я только что проводила последних гостей, которые приезжали на уик-энд. Почему люди не понимают, что в маленьких отелях надо так же придерживаться времени выезда, как и в больших?
— Включи им в счет лишний день, как это делают большие отели, тогда до них сразу дойдет, — посоветовала Пэм.
— Ну-ну, Пэм, не расходись, а то люди подумают, что и впрямь у бухгалтеров по венам течет ледяная вода, а не кровь, — улыбаясь, сказала Дэниелл.
— Я такая практичная не потому, что бухгалтер, а потому, что мать.
— Однако я думаю, что и для тебя говорить о штрафных санкциях легче, чем взять и выставить их клиентам, — уверенно произнесла Дэниелл.
Пэм отрицательно закачала головой.
— А чего мучиться? Надо сначала предупредить их, конечно. Но ведь это же справедливо, особенно если из-за них другие люди не могут въехать.
— Видишь ли, дело в том, что до завтра никаких новых гостей не ожидается. Это тоже меня беспокоит. Нет гостей — нет денег. Ну, да ладно, после трех дней этого кошмара возможность провести вечер подальше от «Веселой вдовы» наполняет меня такой радостью, что хочется прыгать и кувыркаться.
Пэм изобразила притворный ужас.
— Только не здесь, Дэнни, пожалуйста! Во-первых, здесь мало места, во-вторых, все дети последуют твоему примеру!
И действительно, в доме Лэннингов было тесно от собравшихся гостей. Пэм давала лучшие вечеринки в городе, поэтому все приглашенные явились.
Пэм позвала мужа:
— Грег, иди сюда и освободи Дэниелл от этой снеди.
Дэниелл обменяла свой сырный пирог и бутылку вина на бокал чего-то холодного, который предложил ей Грег.
— Ты прелесть, Грег, — она отпила глоток и удивленно взглянула на Пэм. — Клубничный пунш? Не рановато ли?
— Ну ладно, пойдем, Дэнни, попробуешь закуски, пока их не съели. — И она повела Дэниелл сквозь гущу людей. — Эта толпа — как голодная саранча, а Грег зажег гриль только час назад, так что мясо будет еще не очень скоро.
— А я думала, что тебе надо закругляться с вечеринкой к восьми часам, а то соседи начнут жаловаться.
— Это, конечно, проблема, но я научилась с ней справляться — я их тоже пригласила. — Когда Пэм улыбалась, она была похожа на озорного эльфа. — Одна чета отказалась, они якобы уезжают на выходные. Я сомневаюсь, что они куда-либо уехали, но теперь они не могут пожаловаться на шум, иначе раскроется их обман.
Президент местного Исторического общества похлопала Пэм по плечу.
— Неплохо, — сказала она, держа в руках бокал охлажденного пунша. — Но если в следующий раз ты добавишь чуточку рома…
— Нет, Марта, — твердо сказала Пэм. — Ты знаешь, что попечительский совет сказал о подаче спиртного во время Фестиваля…
Марта ухмыльнулась:
— Да они старые зануды! Ни одной свежей идеи. А вот что касается новых открытий…
Дэниелл взяла корзиночку, фаршированную грибами.
— Какие же исторические сокровища ты обнаружила?
Марта затрясла головой.
— Нет, здесь ничего нового, я вовсе не об этом. Ты помнишь о тех деньгах, которые нам недавно пожертвовали?
— Ты решила все-таки нанять кого-нибудь в помощь?
— Нет, что ты. Но я решила, чем деньги просто лежат в банке и не приносят никакого дохода, лучше разместить их где-нибудь на фондовом рынке или в виртуальные фонды.
Это было как гром среди ясного неба. Дэниелл, исполненная дурных предчувствий, машинально сжала в кулаке гриб, сочная маслянистая жидкость потекла у нее по руке. Не поддалась ли Марта какой-нибудь дурацкой рекламной листовке на рынке? Нет, не может быть. Марта может говорить что угодно, но она слишком благоразумна, чтобы втянуться в подобные авантюры. Дэниелл даже смогла изобразить улыбку, потянувшись за салфеткой, чтобы вытереть руку.
— Наверное, ты имеешь в виду фонды взаимопомощи.
— Как бы они там ни назывались, они платят гораздо лучше, чем банки.
— В некоторых случаях — да. Но это рискованное дело, можно много потерять. Вы должны знать, на что идете…
— Я никогда не говорила, что отличаю один фонд от другого. — Марта говорила так, будто само это предположение оскорбляло ее. — Но я нашла человека, который во всем этом разбирается. Он взял на себя решение этой проблемы и велел мне не беспокоиться. И был прав. Я сегодня получила первые результаты, и посуди сама! За один месяц мы практически удвоили сумму.
Дэниелл подавилась грибом. Это невозможно, в панике твердила она себе. Степенные члены попечительского совета никогда бы не одобрили никаких сомнительных вложений, приносящих стопроцентный доход за тридцать дней.
— Ты ведь даже не советовалась с попечителями, ведь так?
Марта довольно ухмыльнулась и щелкнула пальцами.
— Про них-то я и позабыла. Представляешь, мне придется докладывать об этом на следующем собрании и извиняться, что я их не спросила.
Дэниелл взглянула на Пэм, та выглядела ошеломленной. Я, наверное, так же выгляжу, подумала Дэниелл.
— И ты говоришь нам это для того, — попробовала догадаться Дэниелл, — чтобы мы убедили попечителей, что ты правильно поступила?
— Ну, от помощи я бы не отказалась. Но рассказала я не для этого. Просто я так рада, что мне надо с кем-нибудь поделиться. Кроме того, учитывая положительный результат, эти старые зануды дадут свое согласие вновь вложить все эти деньги. И это будет здорово, — лукаво улыбнулась Марта, — потому что я и без них это уже сделала.
— Марта, — Дэниелл схватила женщину за плечи и посмотрела ей прямо в глаза, — послушай меня, ты должна поскорее вернуть деньги, пока ты их не потеряла. Вкладывать деньги в то, о чем ты представления не имеешь, — все равно что играть в рулетку.
— Я не имею представления, — терпеливо ответила Марта, — а вот Дики в этом разбирается.
Ну, конечно же, Дики. Этого и надо было ожидать. Тем не менее имя его обрушилось на нее ледяным дождем.
— Такой приятный молодой человек, правда? — мягко сказала Марта. — И он так много знает о деньгах. Я до сих пор не понимаю, почему ты его отвергла, Дэниелл.
Дэниелл тяжело вздохнула.
— А как, ты думаешь. Дики делает деньги?
— Он мне это объяснил. Он получает процент с прибыли клиента. Чем больше денег он зарабатывает для клиента, тем выше его доход, и все довольны.
— А если Дики словчит? Хотела бы я знать, во что он вложил эти деньги и где получают такие неприлично высокие проценты, — сказала Дэниелл.
— Он мне, кажется, не говорил, — безмятежным голосом ответила Марта. — А если и говорил, то я забыла. Но вот и сам Дики, так что ты можешь его спросить.
Дики был всего в двух шагах от нее, рядом с ним, хлопая ресницами, стояла Нора. Может, подумала Дэниелл, Нору наконец посетили сомнения относительно правильности размещения ее инвестиций?
Дики улыбался, но голос у него был невеселым.
— Возможно, Дэниелл хотела бы занять мое место, — мягко предположил он. — В таком случае я с радостью уступлю. Но меня замучают угрызения совести, Марта, если я не предупрежу тебя, чтобы ты была особенно осторожна, если Дэниелл предложит тебе вложить деньги в «Веселую вдову».
Гнев сдавил ей горло.
— Дики, то, что я пыталась спасти дом от разрушения, не дает тебе права валить всю вину на меня. Деньги никогда не были объектом…
— Конечно, не деньги, — проговорил Дики.
Дэниелл вспыхнула — опять эти намеки. Она закусила губу и попыталась успокоиться.
— Это не моя вина, что «Веселая вдова» снова вернулась к нам. Но, впрочем, мы ведь говорили не о «Веселой вдове».
— Я все думал, когда ты вспомнишь об этом.
— Тогда мы можем продолжить обсуждение вопросов, связанных с музеем?
— Ну, конечно. Только сначала, может быть, ты поделишься с нами, почему тебя этот вопрос так интересует, Дэниелл. Насколько я знаю, ты даже не член попечительского совета. Или я чего-то не знаю?
В пылу спора она чуть не выдала себя. А ведь меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Дики узнал истинную причину. Он был прав — у нее не было никакого официального статуса, чтобы вмешиваться в дела музея.
Она процедила сквозь зубы:
— Я хотела узнать, куда это можно с такой фантастической выгодой вложить деньги. Может, открыли золотоносную жилу?
— Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы я публично раскрыл тебе все свои профессиональные секреты, дорогая? — Голос у него был низким и интимным, но Дэниелл знала, как Дики умеет управлять им. — Но если ты хочешь присоединиться к игре…
Он поднес руку к ее лицу, откинул волосы назад и слегка потеребил мочку ее уха. Кругом была такая толчея, что Дэниелл не могла даже отодвинуться.
У Норы, правда, глаза сузились, и Дэниелл почти физически чувствовала злобный яд в ее взгляде.
Голос у Дики стал еще тише:
— Только дай знать, и я буду счастлив нашептать все мои секреты в твое маленькое ушко.
Нора что-то сказала ему, и он предложил ей руку. Она взяла ее, бросив на Дэниелл торжествующий взгляд, и они вышли во внутренний дворик.
Пэм покачала головой.
— Хотела бы я посмотреть на скандал, который разразится на попечительском совете, когда они обо всем узнают. Наверное, предложат сместить Марту с ее поста.
— Если конечно, не выдадут ей индульгенцию в силу ее великих финансовых способностей, — мрачно сказала Дэниелл. — Уверяю тебя, попечители в финансах понимают столько же, сколько и Марта. Я знаю, как она попалась на этот крючок. Она даже нужных вопросов не может задать. А Дики просто воспользовался ее неопытностью в этих делах…
Дэниелл упрекнула себя, что все еще питала иллюзии в отношении Дики.
Сейчас же у нее осталось лишь ощущение пустоты.
Чувствуя безумную усталость, Дэниелл решила уйти домой.
Когда к ней подошел Кевин и обнял за плечи, она вздрогнула от неожиданности.
— Извини, — сказал он, — ты когда пришла? Я почти целый час не сводил глаз со входной двери, выглядывая тебя. Вдруг поднимаю глаза и вижу, как ты делаешь отбивную из Дики Оливера.
Дэниелл вначале засмеялась, затем поняла, что в голосе у Кевина не было ни капли иронии.
— Спасибо, это льстит моему самолюбию, Кевин, — ответила она. — Но я не думаю, что вышла победительницей из этой дуэли.
— Ты так считаешь? А мне ты понравилась. Это он оставил поле боя и слинял с этой крашеной блондинкой! Она ведь новенькая?
— Не совсем. Нора здесь выросла, потом уехала, вышла замуж, развелась, приехала домой залечивать раны при помощи немалого содержания, которое ей удалось получить от бывшего супруга.
— А, так вот что его интересует. Смотри, Грег показывает, что гамбургеры готовы. Дай-ка я подкормлю не только твое самолюбие, но и все остальное.
Дэниелл колебалась, стоит ли оставаться, но лицо у Кевина выражало лишь дружеские чувства и ничего более. А в прикосновениях его не было ни требовательности, ни собственничества, скорее поддержка и утешение. Дэниелл подумала, что он, наконец, понял, что она ценит его дружбу, но на большее ему рассчитывать не стоит.
И все же осторожность заставила ее спросить:
— Только гамбургер, да? Ничего более? Кевин поморщился.
— Ну, разве еще соленый огурчик да салат с макаронами. Это будет не слишком?
Она увидела озорные искорки у него в глазах и рассмеялась. Как здорово расслабиться — подшучивать, болтать, танцевать, наслаждаться обществом друзей — и ни о чем больше не думать. Ни о Кевине… и уж конечно, не о Дики.
Ее решение остаться и веселиться никак не связано с Дики. Она вовсе не пытается ему что-нибудь доказывать.
И слава Богу, подумала она, когда, следуя за Кевином во дворик, увидела Дики на другой стороне лужайки; Нора по-прежнему цеплялась за его руку.
Глава 6
В бунгало было почти темно, когда Дэниелл на цыпочках вошла туда. После нескольких ночей, которые она провела вне дома, она почувствовала себя здесь чужой, хотя выросла в этом доме. Наверное, потому, что она теперь живет в другом месте. Когда Гэрри поправится, она вернется в университет. Эти слова стали похожи на заклинание.
Она занесла ногу над ступенькой, когда раздался хрипловатый голос Гэрри.
— Совсем как в старые добрые времена, — сказал он, — когда ты не успевала вернуться домой до «комендантского» часа и тайком пыталась прокрасться мимо мамы.
Дэниелл склонилась над ним и поцеловала в щеку.
— А ты всегда приходил мне на помощь, — нежно напомнила она. — Этого ты не забыл? Гэрри не улыбнулся.
Она занесла ногу над ступенькой, когда раздался хрипловатый голос Гэрри.
— Совсем как в старые добрые времена, — сказал он, — когда ты не успевала вернуться домой до «комендантского» часа и тайком пыталась прокрасться мимо мамы.
Дэниелл склонилась над ним и поцеловала в щеку.
— А ты всегда приходил мне на помощь, — нежно напомнила она. — Этого ты не забыл? Гэрри не улыбнулся.