Майклз Ферн. Опасный розыгрыш

   Поцелуи Маркуса становились все более страстными, Тори хотела раствориться в нем, стать частью его, забыв о себе.
   Маркус посмотрел в глаза девушки с нежностью и немым вопросом. Потом поднял на руки и перенес на кровать.

Глава 18

   – Джош, другого выхода нет, девушка едет с нами, – в голосе Маркуса звучала непреклонность, раньше он не позволял себе такого тона в разговоре с другом.
   – Марк, она околдовала тебя. Зачем она тебе? Я просто не понимаю, – великан не скрывал беспокойства.
   – Прости, – не уступал Маркус. – Ты знаешь, я готов для тебя на все, но в этом деле уступить не могу. Мы поедем все вместе, значит, и она с нами. Тебе хорошо известно, чем мы рискуем, оставляя ее здесь. В данной ситуации нельзя допустить ошибки, совсем скоро пароход отплывет, они и так задерживаются с доставкой налогов, боюсь, виной тому наше последнее ограбление. Видимо, просочились сведения, – Маркус старался убедить друга. – Из-за нас задерживается пароход, дальше оттягивать неразумно. Через четыре месяца начнется посевная, я чувствую, что от меня зависит жизнь колонии. Положение серьезное.
   Взгляд Маркуса стал жестким и холодным.
   – Уже начались снегопады. Что мы будем делать, куда денемся? Нужно спешить. Девчонка поедет с нами, – добавил он решительно.
   Джош понял – в этом споре он проиграл. Впервые Маркус не прислушался к его совету.
   – Остается молить Бога, чтобы он не оставил нас. Кто ей скажет – ты или я?
   – Предоставляю тебе эту почетную миссию, Джош, – Маркусу не хотелось снова тонуть в нежном взгляде Тори, сейчас ему, как никогда, нужно быть собранным, а подходя к ней, он чувствовал, что тает и не может владеть собой. Джош обреченно кивнул.
   – Сначала съезжу в гостиницу «Дикий Кабан» и попытаюсь кое-что разведать.
   – Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спросил Маркус.
   – Вполне, – Джош с трудом поднялся на ноги. – Поеду прямо сейчас, чтобы вернуться к заходу солнца. Следи за Карлом, Марк. Он положил глаз на девушку и от своего не отступится.
   Маркус бросил взгляд на спящих братьев. Он тоже заметил, как Карл поглядывает на Тори. Маркусу и раньше это было небезразлично, а тем более теперь. Если поддонок посмеет к ней прикоснуться, придется с ним покончить.
   Тем не менее Маркус не хотел отпускать Тори, слишком тяжело было бы расставание, она вошла в его жизнь так прочно, что он не мыслил себя без нее.
   Джош выехал на своей лошади, направляясь в «Дикий Кабан». На дороге пустил коня галопом.
   Дневная жизнь лагеря шла своим чередом. Мужчины пилили дрова, поддерживали огонь. К вечеру небо заволокли тучи, температура резко понизилась. Все собрались у костра.
   – Я считаю, нужно зажечь еще несколько костров, расположив кольцом, – предложил Маркус. – Если пойдет снег, а он обязательно пойдет, нам придется померзнуть. Ребята, давайте нарубим еще дров. Я не ошибаюсь в прогнозе, к ночи пойдет снег.
   Люди недовольно ворчали, но принялись за работу – мерзнуть никому не хотелось.
   Тори сидела скорчившись от холода. Она завернулась в изъеденное молью одеяло, но и оно почти не грело. К глазам подступали слезы. Так хотелось забраться в теплую мягкую постель, а главное, не видеть Скарблейда!
   Утром Тори наблюдала, как Маркус рубит дрова, кожаная туника натягивалась на крепких мышцах спины, руки искусно управлялись с топором, капельки пота выступили на лбу. Широкая грудь и сильные стройные ноги вызывали в памяти интимную сцену в Лондоне. Очень захотелось дотронуться до него, Тори тихо подошла. Потрепанный плащ съехал с плеча, волосы развевались на ветру. Она робко дотронулась до руки Скарблейда, от неожиданности тот вздрогнул и, повернувшись, увидел ее полуоткрытые губы, опущенные ресницы, скрывавшие зеленые глаза.
   Резким движением Маркус оттолкнул девушку, избегая прямо смотреть на нее, и приказал возвращаться в палатку. Тори сжалась от обиды и унижения. Она вернулась под навес, с трудом сдерживая слезы. Он воспользовался ею – не без ее согласия, – получил удовлетворение и теперь помыкает, как продажной девкой. В эту минуту Тори ненавидела его, по крайней мере, пыталась убедить себя в этом, но невольно повторяла сквозь слезы: «Господи, помоги мне! Я люблю его! Люблю!». Она поклялась, что забудет его имя и будет называть не иначе как Скарблейд.
   Тори знала, что поедет на дело со всей группой – слышала разговор Маркуса с Джошем. Вдруг, впервые за много дней, почувствовала, что стало тепло – зажгли еще несколько костров. Их теперь восемь, но мужчины продолжали работать топорами, запасая топливо на ночь.
   Маркус перенес свернутые постели в середину круга. Тори почувствовала на себе его взгляд.
   – Раз уж занимаешься грабежом, Скарблейд, мог бы раздобыть для меня теплую одежду. Я замерзаю, – сказала она ворчливо. – Или тебе наплевать? Если я замерзну до смерти, грех будет на твоей совести, если она у тебя есть, конечно.
   Маркус стоял как вкопанный, только черные глаза светились.
   – Не тебе судить о совести и порядочности. Ты присвоила чужое имя, а теперь сидишь здесь и учишь, что мне следует делать и чего не следует. Если бы не я, ты бы уже лежала в могиле.
   Тори не смутилась:
   – Я и сама могу позаботиться о себе, и не прошу тебя об одолжении. А здесь оказалась не по собственному желанию, даже напротив, пыталась вырваться из-под твоей опеки.
   – Чтобы пойти к шерифу и выдать нас. Хотела получить награду?
   – Вот именно, – огрызнулась Тори. – Могла бы выдать тебя без колебаний, если бы была уверена, что на этом мои несчастья закончатся. Тебе я ничего не должна! Ты держишь меня здесь против моей воли.
   Девушка вскочила с подстилки. «О Боже, когда я научусь держать язык за зубами? – отчаивалась она. – Почему я ищу повод, чтобы досадить ему? Только черню себя в его глазах».
   – Скарблейд, дай мне лошадь, и ты больше обо мне не услышишь. Я не пойду к шерифу, клянусь.
   Скарблейд протянул руку, словно собирался схватить Тори в охапку. Та отшатнулась.
   – Не прикасайся ко мне!
   – И не подумаю, Долли, – усмехнулся он. – У меня и в мыслях этого нет, просто хотел посмотреть, много ли снега навалило. Уже начался снегопад.
   – Да, – подтвердила Тори, зная, насколько сложнее теперь будет выполнить план.
   Мужчины устроились посреди круга из костров, наслаждаясь теплом. Приближалась ночь. Тори несколько раз была готова уснуть, но просыпалась от холода, проникавшего под старые одеяла. Ноги и руки стали почти ледяными.
   Маркус то и дело удалялся к краю поляны и прислушивался, не едет ли Джош. Отсутствие друга волновало его. Прошло уже достаточно времени, великану пора было возвращаться. Тори тоже беспокоилась, в последнее время здоровье Джоша ухудшилось – холод и недостаток пищи сделали свое дело.
   Стало совсем темно. Наконец Маркус решил больше не ждать, он поднял людей и приказал отправляться на поиски.
   – А девчонка? – спросил Джон. – Она тоже поедет с нами?
   Маркус заметил беспокойство во взгляде Тори.
   – Ну как, Долли? – спросил он, пряча озабоченность. – Останешься здесь? Видно, с Джошем что-то случилось. Он никогда так не задерживался. Скорее всего, где-то на дороге ему стало плохо и он не может продолжать путь. Когда мы его доставим, понадобится женский уход.
   Тори поняла – Маркус хочет, чтобы она осталась, но боится побега.
   – Хорошо, я буду ждать здесь. Он ухаживал за мной, когда я болела, я обещаю, что не сбегу. Найди его, Скарблейд, и привези сюда.
   Маркус улыбнулся.
   – Мы недолго. Он мог ехать только двумя дорогами.
   Не тратя больше времени на объяснения, Маркус вскочил на вороного и скрылся за деревьями.
   Тори занималась постелью Джоша – надо было прогреть ее у огня. Потом поставила на огонь котелок с говяжьим бульоном. Окунувшись в работу, не слышала шороха и не замечала, что кто-то крадется сзади. Вдруг сильный удар свалил ее на землю. Напрасно Тори пыталась вырваться из цепких рук, пытавшихся перевернуть ее и расстегнуть пояс, стягивающий бриджи. Тори поняла, что это Карл.
   Глаза нападавшего горели звериным блеском. Тори попыталась сбросить его, но получила удар по голове. В глазах потемнело, голова закружилась. Если ей суждено быть изнасилованной, лучше пусть это случится, когда она будет без сознания.
   Но Карл начал трясти ее за плечи и тереть лицо снегом.
   – Нет, б… так не пойдет! Я хочу, чтобы ты сопротивлялась, ну-ка, перестань прикидываться! – грубый голос гулко отдавался в мозгу.
   От ужаса Тори снова стала неистово стараться сбросить с себя бандита. Если бы только подняться на ноги, она убежала бы от него, спряталась в пурге.
   Но Карл навалился всей тяжестью и рвал одежду. Упали башмаки, он содрал шаль и рвал тонкую рубашку, впиваясь губами в покрасневшую от борьбы кожу. Вот рванул нижнюю сорочку, одновременно сжав рукой горло Тори так, что она стала задыхаться.
   Зажав ноги девушки в своих, Карл пытался сорвать с нее брюки, наконец это удалось. Не скрывая похотливого нетерпения, он расстегивал свои штаны.
   Тори выругалась, хотя до сих пор не подозревала, что знает подобные слова. Как дикая кошка, она пыталась попасть ногтями в горящие похотливые глаза.
   Позади раздался голос. Карл вскочил, на лице появилось выражение загнанного зверя.
   – Ну конечно это Карл! Опять за свое! Значит, я вовремя вспомнил, что оставил Долли одну, без защиты, и не зря волновался за нее!
   – Мы просто немного позабавились, Скарблейд. Я не собирался сделать ей ничего плохого. Ей это нравится, правда, Долли? Скажи, что тебе это нравится!
   Лицо Карла перекосилось от страха, он молил о защите, но видя, что эти мольбы не находят отклика, переменил тон:
   – А ну, скажи ему, скажи, что это не в первый раз, что все уже было много раз. И скажи, что тебе больше нравится, когда с тобой обращаются грубо. Говори!
   Вместо ответа Тори плюнула в его сторону, не скрывая ненависти и отвращения. Маркус ударил Карла кулаком в лицо. Тори как завороженная наблюдала, поражаясь силе Маркуса. Карл намного уступал ему в силе и росте.
   Шрам на лице Чанселора стал багровым, когда он схватил насильника и ударил в челюсть. Посыпались зубы, кровь брызнула прямо в пламя, раздалось шипение.
   Маркус повернулся к Тори, не скрывая волнения. Она сидела, скорчившись и дрожа от страха. Маркус поправил на ней обрывки одежды, попытался заставить распрямиться.
   – Тори, Тори, – тихо позвал он.
   Девушка медленно подняла голову, из глаз катились крупные слезы. Сдавленные рыдания вырвались из груди. Она задыхалась в истерике.
   Маркус нежно поднял Тори на руки, сел поближе к огню, посадив ее на колени. Гладил волосы, шептал нежные слова, стараясь успокоить. Он видел, как сильно она переживала насилие. Эта женщина могла отдать себя только тому, кого любила. Принадлежать нелюбимому человеку для нее хуже смерти.
   Наконец Тори немного успокоилась. Рыдания, сотрясавшие тело, перешли в тихое всхлипывание.
   – Зря я не убил этого ублюдка. Тебе лучше? Тори поднесла пальцы к его губам.
   – Хорошо, что не убил. Я не хочу, чтобы твои руки обагрились кровью из-за меня. Теперь все прошло, все кончилось.
   Маркус видел – она говорит правду. Щеки порозовели, губы больше не были белыми как полотно. Но глаза все еще возбужденно блестели, зрачки расширены.
   – Маркус, тебе нужно ехать и разыскать Джоша, ему ты сейчас нужен больше. Обещаю, со мной все будет в порядке.
   Тори невольно перевела взгляд туда, где сидел Карл, и снова задрожала. Маркус видел, какую жертву она приносила, согласившись остаться одна. Тори угадала его мысли.
   – Если у меня будет пистолет, я сумею себя защитить.
   – Тори, ты храбрая девушка, – очень нежно сказал Маркус.
   У Тори перехватило дыхание, она чуть не бросилась в его объятия, но вовремя остановилась. Несмотря на благодарность за спасение, она не позволит ему снова унизить себя отказом от ее ласки.

Глава 19

   Маркус вскочил, заслышав стук копыт. На поляну въехали Джон и Ричард, ведя за собой коня. Джош был привязан к седлу, брови и ресницы покрылись сосульками.
   Маркус и Ричард вдвоем сняли Джоша с лошади.
   – Заверните его в одеяло, я напою его бульоном и кофе, – Тори забыла о своей беде. – Если у него начнется приступ кашля…
   Девушка не закончила, но Маркус все понял.
   Он бережно опустил друга на расстеленную на земле постель, закутал одеялами, которые Тори прогрела у костра.
   Спустя час Джош почувствовал себя бодрее.
   – Мне лучше, дружище, – Джош пытался улыбнуться Маркусу. – Сейчас переведу дух и расскажу, что удалось узнать в таверне. Ты будешь очень удивлен.
   Снег продолжал валить тяжелыми хлопьями, ветер налетал резкими порывами.
   – Надвигается сильный шторм, – Маркус задумчиво смотрел на друга.
   – Да, – сонно отозвался Джош. – Но тебе он только поможет. Подожди горевать, лучше послушай, что я скажу.
   – Не к спеху, сначала отдохни. Сегодня ночью мы никуда не торопимся. Я подброшу дров в огонь и сложу поленья, чтобы не отсырели. Присмотришь за Джошем, Долли? – спросил он с усмешкой.
   Глядя на неподвижное тело Джоша, Тори чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Время от времени великан начинал дремать. Тори укутывала его теплее и меняла нагретые на костре камни, поддерживающие тепло его постели. Вскоре мужчины сложили дрова и вернулись к кострам. Карл, отлеживающийся после побоев, тоже подполз поближе. Джон делал ему примочки, Ричард растапливал снег и протирал лицо Карла. Они обменивались замечаниями, но видно было, что придерживаются разных мнений насчет случившегося.
   Тори испытывала стыд от того, что подверглась нападению, как грязная уличная девка. Можно ли найти оправдание поступку Карла? Инстинктивно она чувствовала, что он на этом не остановится и еще рассчитается и с нею, и со Скарблейдом.
   Мужчины сидели у огня, Тори раздала каждому по кружке бульона, потом налила кофе. Маркус поджарил четырех кроликов.
   Закончив скромный ужин, мужчины устроились на ночь. Метель усилилась.
   – Скоро появятся волки, – тихо сказал Маркус. Тори испуганно посмотрела на него.
   – Они не подойдут близко к огню, – успокоил он девушку. – Хотя и окружат наши костры.
   Тори испугалась по-настоящему. Голос Маркуса звучал абсолютно серьезно, без намека на обычную насмешку. Тори вспомнила страшные рассказы о волках, которые слышала в детстве.
   Пламя бросало отсвет на лицо Джоша, делало его более умиротворенным. Тори восхищалась этим добрым и мудрым человеком. Видимо, он глубоко верил в значение своей миссии. Тори неоднократно слышала обрывки его бесед с Маркусом о колонистах в Америке. Джош называл их «мой народ». Его и Маркуса. Тори знала – эти люди голодали.
   Когда Маркус говорил о голодных детях, Тори представляла свадебный пир в ее доме и испытывала почти физические муки. Половину пищи, вероятно, выбросили. Мысль о голодных людях вызывала слезы. Наконец она забылась тяжелым сном.
   Внезапно странный звук разбудил девушку. Вглядевшись в темноту за кострами, Тори заметила странные огоньки, и не сразу догадалась, что это волчьи глаза, отражавшие пламя. Оттуда же доносился низкий, протяжный вой. Тори задрожала от страха, однако, вспомнив заверение Маркуса, что звери не подойдут близко к огню, немного успокоилась, удивившись при этом своему доверию этому человеку.
   При первых проблесках зари Тори сменила пропотевшую насквозь рубашку Джоша, заботливо прижимая к груди его голову. От холода ткань сразу стала твердой и потрескивала в руках.
   – Скажи, милая, что подумают люди, увидев меня в столь двусмысленной позе? – шутил великан.
   Тори залилась краской.
   – По вашему виду, Джош, чувствуется – вам лучше. Очень этому рада, – искренне призналась девушка. – И какое мне дело, что подумают другие? Стая шакалов, у них всегда на уме одно и тоже. Не могу понять, как вы и Скарблейд могли связаться с ними. Лежите спокойно, сейчас принесу кофе.
   – Скарблейд, подойди сюда, – позвал Джош.
   Маркус подошел.
   – Послушай, что я слышал в таверне. Говорить буду тихо, так что слушай внимательно.
   – Мне уйти? – неуверенно спросила Тори.
   – Идти некуда, милая, – Джош смотрел на кружащийся снег. – Оставайся, какая разница, когда ты все узнаешь.
   Маркус согласился. Тори устроилась на постели Джоша, потягивая горячий кофе.
   – В «Кабане» я слыхал, как посетители говорили о налогах. Тебе известно, что в этом году сумму сбора удвоили?
   – Удвоили? – удивился Маркус. – Почему?
   – Похоже, наш добрый король Георг вышел из детского возраста. Удивительно, как с годами растут расходы на любовные похождения!
   – Ах, вот что, – засмеялся Маркус. – Значит, мы станем вдвое богаче. Отлично!
   – Вскоре после полудня в таверну зашли двое людей шерифа, которые собирали налоги. Я слушал очень внимательно. Впечатление, что они не боятся говорить об этом вслух. Трещали как сороки. Один напился раньше другого, завязался спор относительно перевозки денег. Более трезвый утверждал, что снег им будет в помощь – заметает следы.
   Маркус был в замешательстве.
   – Сначала я не совсем понял, – продолжал Джош. – Похоже, они считают, что никто не сможет догнать фургоны, если будет идти снег. В каждой упряжке будет шестерка лошадей из конюшни самого короля. Признаюсь, мой мальчик, я едва удержался, чтобы не рассмеяться им в лицо. По снегу фургоны не смогут двигаться быстро, преимущество в скорости будет на нашей стороне. И в метели они не сразу заметят нас, это хорошая маскировка. Что думаешь?
   Маркус пожал плечами.
   – Сколько вооруженной охраны? Они ожидают нападения?
   – Да. Один всадник едет впереди. Джон сможет перехватить его на повороте. Один вооруженный охранник будет сидеть рядом с кучером. Оба – отличные стрелки, – мрачно добавил Джош. – Еще двое – в фургоне. Всего три фургона, при них двенадцать человек и всадник. А нас только шестеро. С ней семеро, – он кивнул на Тори.
   – А маршрут? Они поедут так, как мы отметили на карте?
   – Да. Я знаю дорогу как свои пять пальцев, там они от нас не скроются.
   – А засада? Король наверняка прикажет расставить вооруженных солдат за деревьями вдоль дороги.
   – Не думаю. Эти болтуны проговорились бы. Они все время хвастались, как тщательно выбирался маршрут. И конечно же, упомянули бы солдат, будь такой план. Думаю, тебе нужно подъехать к ним по дороге, ведущей через лес. Это самое опасное из наших предприятий, ошибка грозит виселицей, – Джош повел ребром ладони по горлу.
   – Другого выхода нет. В какое время отправляются фургоны?
   – На рассвете. Прямо сейчас! У нас в запасе три часа, пока они доедут до фермы Каттера. Тогда придется поспешить. Оттуда до пристани еще час езды в нормальную погоду. Надо собрать вещи, и конец нашим мытарствам. В такую погоду нужно выехать пораньше.
   Маркус сидел ссутулившись. По сосредоточенному выражению лица трудно было догадаться, о чем он думает.
   – Что-то слишком легко. Это меня настораживает. Боюсь, нам готовят ловушку.
   – Марк, какая ловушка в такой снег? Ты не прав. Вытянутой ладони не видно.
   – Если есть ловушка, придется убрать охранников и занять их место. У меня есть план, – Маркус посмотрел на Тори. – Но мы пустим его в ход только в самом крайнем случае.
   Девушка, заметив взгляд Чанселора, испугалась – неужели ей придется играть роль приманки?!

Глава 20

   Снег кружил над пламенем костров, падающие в огонь холопья шипели. Тори напряженно следила за выражением лица Маркуса – он выглядел крайне взволнованным. Поднялся и стал подбрасывать поленья в костер, потом разбудил людей.
   – Чувствую себя как новорожденный, – кисло улыбнулся Джош. – Или предвкушение морского плавания так отразилось на моих ногах, что они отказываются двигаться, – он плотнее натянул плащ и потер руки. Тори дрожала от холода, тщетно ища защиты под старым одеялом, наброшенным на плечи. Она вспомнила свой алый бархатный плащ на меховой подкладке и на минуту даже стало теплее.
   Маркус вывел лошадей за огненный круг и приказал привязать веревки от одного седла к другому. Чтобы не сбиться с пути, придется следовать друг за другом гуськом. Снег слепил глаза, было трудно разобрать дорогу. Сердце сжалось при виде Тори и Джоша, забирающихся в седло. Джош выразил желание ехать впереди, уверяя, что его лошадь найдет дорогу вслепую. Маркус надеялся, что Джош не преувеличивает, времени оставалось в обрез, все должно идти строго по плану.
   Тори оглянулась на горящие костры. На секунду стало грустно расставаться с лагерем. «Должно быть, я ненормальная, – упрекнула она себя. – Ведь я еду домой». Тем не менее непрошенная боль утраты сдавила сердце.
   Почти два часа небольшой отряд всадников пробирался сквозь пургу. Джош натянул капюшон почти на глаза. Остальные слепо следовали за ним. Джош крикнул Маркусу:
   – Впереди развилка. Если нам устроили засаду, она должна быть, скорее всего, на подъеме дороги. Как ты думаешь, что это может быть?
   – Поезжай дальше! – прокричал Чанселор. – Если они там ждут, то, наверное, развели костер.
   – Мы увидим дым и почувствуем запах.
   – Поезжай!
   Джош дернул поводья.
   Снег покрывал дорогу толстым слоем. Двигались очень медленно. Все молчали, погруженные в свои мысли. Тори вспомнила дни беззаботного детства, когда ее не волновали столь мрачные мысли, как сейчас. Маркус молил Бога, чтобы тот дал Джошу сил дотянуть до отправки корабля. Джош старался преодолеть нестерпимую боль в груди. Казалось, он уже никогда не увидит ласковое солнце Северной Каролины и своих соотечественников. «Увижу! – твердил он упрямо. – Должен увидеть!»
   Карл ехал позади скрюченной фигурки Тори. Когда они остановятся на привал, он утолит свой голод по ней раз и навсегда. Джош не сможет помешать, он слишком слаб. Скарблейда можно прикончить, если дойдет до этого. Карл плотнее закутался в плащ, и ему стало теплее при мысли о наслаждении.
   Джон, Нед и Ричард строили планы, как лучше потратить деньги, которые им достанутся.
   Конь Джоша снова остановился и встал на дыбы, издавая агрессивное ржание.
   – Скарблейд, ты был прав. За холмом лагерь. Интересно, сколько их там?
   – Возможно, дюжина. Они знают, что нас только шестеро. Дела плохи. Но у меня есть план, – Маркус наклонился к уху Джоша и что-то прошептал.
   Джош неодобрительно покачал головой.
   – Они убьют ее, нельзя принимать их за идиотов. Что может делать молодая девушка одна, в пургу в этом безлюдном месте? Подумай!
   Маркус упрямо тряхнул головой.
   – Другого выхода нет. Ее надо использовать как приманку. Она хороша собой. Первым их побуждением будет поразвлечься. Когда они окружат ее, она сможет сообразить, как выпутаться. Иного пути нет, ты сам это понимаешь. Будет обидно потратить столько усилий зря.
   – А что, если бы ее не было с нами? Как бы ты тогда поступил?
   – Сейчас не время гадать. Она есть, и нужно действовать. Я поговорю с ней.
   Маркус подъехал к Тори. Непостижимо, он всегда считал себя одним из тех, кому нравится получать удовольствие от женских прелестей, не мучаясь излишними угрызениями совести. Но с Тори все иначе. Эта женщина не предназначалась для «разового пользования», после чего ее можно было бы сбросить со счетов. На таких женщинах полагается жениться. А Маркус считал себя неспособным к семейной жизни. Так, по крайней мере, он заявил Самюэлю и Майлзу Лэмптону перед отъездом из Америки. Он должен найти женщину, которая опровергла бы все, что можно сказать плохого о женщинах. Способную на жертву ради другого человека. Такую женщину он готов привезти в долину.
   Маркус кратко и быстро изложил Тори свой план. К его удивлению, она тут же согласилась. Ему была ненавистна мысль заставлять девушку играть эту неблаговидную роль, но другого выхода из создавшейся ситуации он не видел.
   По лицу Маркуса Тори поняла – он переживает за нее, и это наполнило сердце ликованием. Дрожащими губами она произнесла согласие, подавляя слезы.
   Какая разница как умереть? За последние часы Тори почти свыклась с мыслью, что ей не удастся живой вернуться домой. Но если она может чем-то помочь голодающим людям в далекой Америке, то сделает это.
   Маркус освободил лошадь Тори и вывел ее вперед.
   – Тори, хочу сказать вам одну вещь, – Маркус колебался, на лице застыло выражение обреченности.
   – Меня могут убить. – Тори едва сдерживала слезы. – Я давно поняла это, еще когда вы объясняли мне положение дел. Молю Бога, чтобы вам повезло. Не сочтите слишком смелым, но я хотела бы попросить об одной услуге.
   Маркус кивнул, комок в горле мешал говорить.
   – Поберегите Джоша и позаботьтесь, чтобы он сел на корабль.
   Прежде чем Маркус смог ответить, Тори пришпорила коня и исчезла в пурге. Снег надежно скрыл ее от глаз.
   Чанселор рассвирепел. Он не мог смириться с необходимостью посылать девушку на рискованное задание, грозившее ей гибелью. Сама мысль об этом была тяжела.
   От него зависели сотни жизней других молодых девушек, детей. Она не смела соглашаться, не смела заставлять его испытывать раскаяние.