Мазаева Ирина. Лето Марлен

   – Привет, младшая сестренка Надьки! Дай пять! – Петька неожиданно схватил Марлю за руку и крепко сжал ее ладонь своей. – Какая ты маленькая! Тебе сколько лет?
   Стоя рядом с Петькой, она не доставала ему макушкой и до плеча. У Марли все похолодело внутри: вот и все, вот ее снова приняли за ребенка, и даже длинная юбка не спасла.
   – Мне шестнадцать, – буркнула Марля, убирая руку.
   – Шестнадцать! Да ты гонишь, – изумился Петька.
   – Не хочешь – не верь.
   – Что ты пристал к человеку? Просто у нее рост маленький. Так она еще вырастет, – вступилась за подругу Надя. – Не всем же быть такими высоченными, как ты!
   – Да странно просто… У нас все девки в шестнадцать уже ого-го! А тут… Ты откуда, Марля?
   – Из Санкт-Петербурга.
   – У вас все на Севере такие заморыши?
   – Может, закроем тему? – снова встряла Надя.
   – А шо? Я…
   – Заткнись, Петька, – мрачно посоветовал ему Федька. – А вы присаживайтесь. – И он широким жестом предложил девчонкам садиться на траву.
   Но Надька садиться не спешила:
   – Мы, вообще, гуляем… Да и грязно на земле сидеть…
   Петька тут же сдернул с себя футболку и расстелил на траве:
   – Садитесь, все для вас!
   Надя с недовольным видом все же уселась на предложенную футболку. Марле осталось только опуститься на землю.
   Поболтали о том о сем. Больше всех болтал Петька, хвастаясь, как классно он проводит время с друзьями в общаге в Краснодаре, что девчонки от него без ума и как хитро ему удалось списать на экзамене по физколлоидной химии. Федька сдержанно пояснил, что сам он из Сибири, из небольшого городка, на окраине которого у его отца ферма. Что его отец держит двадцать лошадей, и Федька общается с ними с детства. Мечтает быть зоотехником-селекционером и поработать на конном заводе, может быть, даже здесь, в «Восходе». Надя рассказала, что после школы собирается поступать на факультет туризма, потому что мечтает стать экскурсоводом и объехать весь мир. А когда спросили Марлю, она сказала, что учится в школе, а кем хочет быть, не знает.
   Потом как-то само собой заговорили о лошадях.
   – Надька, а ты верхом-то ездишь? Ты же каждое лето у бабки в конзаводе проводишь. Вот везуха-то! – сказал Петька, но быстро забыл о своем вопросе и снова стал говорить о себе: – Вот бы мне такую бабку!.. Короче, я бы жил в конном заводе все лето, ездил верхом каждый день, на разряд бы сдал. А шо? У меня рост как раз конно-спортивный. И сил полно. Я бы через препятствия прыгал. Медали получал!
   – Дело не в силе, а в умении чувствовать лошадь, – поправил его Федька.
   – Ты меня учить будешь? Да я тебя за пояс заткну!
   – Ты? Меня? Да я круче тебя в сто раз верхом езжу!
   Слово за слово, парни кинулись подтягивать подпруги своим лошадям, а потом полезли в седла. Точнее, Петька полез, а Федька ловко и легко запрыгнул в седло. И тут же показал сопернику язык.
   – Девки, смотрите, как я его уделаю! – гордо крикнул подружкам Петька и предложил Федьке: – Давай от поливалки стартанем. Кто быстрее до девок доскачет, тот и круче.
   – Давай!
   И оба тут же порысили к поливальной машине на другом конце поля.
   – Мальчики такие смешные, – довольно улыбнулась Надя. – Хлебом не корми – дай повыпендриваться. Путь выпендриваются. Все ведь ради нас.
   Между тем оба студента уже во весь опор неслись прямо на девчонок. Как бы они ни старались обогнать друг друга, лошади – невысокие толстые рабочие лошадки, которых в конном заводе называли машками – были равны по скорости, и финишировали парни одновременно, едва не задавив подружек.
   – Это все машка, она у меня толстая и медленная! – возмущался Петька.
   – Просто ты ездить не умеешь! – парировал Федька. – Ты так можешь? Смотри!
   Федька немного отъехал от компании и кинул на землю свою потертую, но все равно эффектную ковбойскую шляпу. А потом отъехал еще дальше, погнал кобылу назад галопом и прямо на галопе, свесившись с седла, легко подхватил шляпу с земли.
   – Вау! – хором, не удержавшись выразили свой восторг Надя с Марлей, а Надя еще и добавила: – Круто!
   – Слабо? – Раскрасневшийся, Федор вернулся к компании и уставился на Петьку.
   – Да не слабо! Просто я тут не клоун, чтобы фокусы показывать! – разозлился из-за триумфа соперника тот.
   – Просто ты толстый и неповоротливый, тебе потом в седло не подтянуться.
   – Сам ты толстый!
   – Конечно, я толстый! – улыбнулся Федор, спрыгивая с седла и снова ослабляя подпруги.
   – А давай бороться. Я тебя уделаю! – предложил Петька, спешиваясь.
   На этом моменте Надя толкнула Марлю локтем в бок: уходим.
   Подружки одновременно поднялись с земли.
   – Нам пора. Пока, мальчики. Вы нас повеселили. – Надя послала обоим по воздушному поцелую.
   – Что? Вы куда? – растерялись парни.
   – У вас табун в кукурузу ушел. – И подружки эффектно удалились.

Глава 3
Гриха

   – Пойдем еще поплаваем! – не успели подружки обсохнуть, предложила Надя.
   – Пойдем, – согласилась Марля.
   Они лежали на покрывале на берегу огромного пруда, где раньше разводили карпов. Только «поплаваем» относительно Марли звучало с большой натяжкой. Школьные уроки физкультуры в бассейне она почти все проболела. Дачи с какой-нибудь речкой поблизости у ее родителей не было. А потому плавать, по сути, она так и не научилась. И теперь ей только и оставалось, что плескаться у самого берега на мелководье и с завистью смотреть, как Надя заплывала далеко на середину пруда и даже до противоположного берега.
   – Все просто: руками греби вот так, а ногами просто бей по воде, – пыталась ее научить Надя.
   Но Марля могла продержаться на воде от силы минуты три, а потом обязательно хлебала тинистую воду, пугалась и тут же искала ногами дно.
   Вот и в очередной раз ее купание закончилось очень быстро: барахтаться на мелководье надоело, и она вылезла на берег, села на покрывало. Вытащила из сумки книжку и углубилась в чтение. Главный герой предложил героине стать его девушкой! Хоть Марля и знала, что ничего из их романа не выйдет, но все равно очень обрадовалась.
   А потом отложила книжку и задумалась.
   Вчера ей понравилось, как они ходили в табун, как посидели с парнями. Ей было приятно, что студенты изо всех сил пытались произвести на них впечатление. И вообще, сами по себе они ей тоже понравились. И еще ее поразило, как легко и просто завела с ними знакомство Надя. Разглядывая ее сегодня в купальнике, Марля не могла не заметить, что Надя не просто крупная и фигуристая, она, скорее, даже слегка полновата. Или не слегка? У нее большие бедра, складки на животе. А ведь хоть бы хны ей, носит шорты и мини-юбки, кадрит парней и в голову не берет, что на фотомодель она, мягко говоря, не тянет.
   Марля представила себя со стороны. Слитный купальник, потому что если надеть раздельный, то будет заметно, что сверху, в общем-то, и прикрывать нечего. Тоненькие ручки и ножки. Лопатки торчат. Но ведь это же ничем не хуже, чем Надин лишний вес?
   Но переубедить себя у Марли не вышло. Надя была «девушка», а она, Марля, «девочка». Ребенок. Ни роста, ни фигуры. А потому Надя умеет вот так вот легко подходить к парням и кадрить их, она – нет. Марля вздохнула. И никогда не научится.
   – Что такая кислая? – весело осведомилась Надя, прыгая рядом на одной ножке. – Ухо, ухо, вылей воду на косу через колоду! – Пояснила: – Вода в ухо попала.
   – Ты так легко вчера с парнями общалась… Я так не умею, – вздохнула Марля.
   – Оссьпидя! Что тут уметь? Это же парни! – Надя плюхнулась рядом на покрывало. – Они же тоже спят и видят, как с клевыми девчонками познакомиться. Они ведь только об этом и мечтают. Надо просто обратить на себя внимание. Чем ты там у себя в Питере шестнадцать лет занималась? У нас в Армавире все девчонки с парнями с пятого класса дружить стали. А последние годы так вообще сплошной лямур-тужур-бонжур начался.
   – А у нас никто ни с кем не дружит. Разве что в девятом как-то девчонки о любви заговорили. Стали о ней мечтать…
   – Чего о ней мечтать? Бери и влюбляйся. Подходи к парням. Заводи отношения. Или у вас все на Севере такие отмороженные?
   Марля и сама заметила, что здесь, на Юге, отношения между парнями и девчонками были как-то… попроще, что ли. Все легко заговаривали друг с другом, подходили близко, обнимались при встрече, в разговоре прикасались друг к другу. И еще все все время подшучивали друг над другом, смеялись. Как будто все давным давно знакомы между собой. Так же легко все: соседи бабы Аглаи, ребята со спортивной конюшни, просто встречные на улице парни – легко и запросто заговаривали и с Марлей. Могли неожиданно приобнять и позвать, например, в гости. Она же до сих пор не могла к этому привыкнуть – шарахалась, вызывая неизменный хохот Нади. «Ну ты дикая! – веселилась та, но всегда прибавляла: – Ничего, привыкнешь».
   – Да, наверное… Не отмороженные, просто… У нас так не принято. Чтобы запросто к незнакомым подходить. Телефончик спрашивать, звать куда-то, – пояснила она Наде.
   – А как принято? Молча ходить кругами и страдать?
   – Почему страдать-то?
   – А что же делать, если ты встретила на остановке симпотного парня, а подойти к нему нельзя?
   – Не знаю… – растерялась Марля. – Я еще ни разу не встречала на остановке симпотного парня.
   – Оссьпидя! Что же у вас там, одни уроды, что ли?
   – Да нет…
   – Дурдом! – покачала головой Надя и растянулась на покрывале во весь рост. – Как печет! Лепота! – и накрыла лицо панамой.
   Марля взялась за книжку. Но читать у нее почему-то не получалось. Она снова задумалась о новых знакомых.
   – Надя, – Марля тихонько потеребила подругу за плечо, – а мы пойдем сегодня в табун кадрить студентов?
   – Не-а.
   – Почему?
   – Потому что мы – девочки. Принцесски. В отношениях – учись, пока я жива! – должна быть интрига. Страдание. Так что пусть парни сидят без нас и страдают. И вообще, теперь их очередь нас завоевывать. Сами пусть приходят. А мы еще покобенимся.
   – Да? А вдруг не придут?
   – Куда они денутся? Влюбятся и женятся, – донеслось из-под панамы.
   Марля задумалась. Как все сложно выходило в отношениях между мальчиками и девочками! Целая наука. То можно – и нужно! – идти кадрить. То вдруг нельзя – надо ждать, чтобы сами пришли…
   Марля подтянула колени к подбородку, обняла их руками и уставилась на воду. Народу все прибывало – и там и здесь – везде на глади пруда виднелись головы пловцов и пловчих. У противоположного берега какая-то компания играла большим надувным мячом. Слева тетки втаскивали в воду надувные матрацы. А справа кто-то заплатил за катание на водном велосипеде и теперь неумело пытался отъехать на нем от небольшой деревянной пристани.
   Солнце пекло все нещаднее, лезть в воду, чтобы снова нахлебаться тины, Марле не хотелось, а на водном велосипеде посередине пруда кататься, наверное, и не жарко, и ужасно интересно…
   – Вот бы на водном велосипеде покататься… – не выдержала она и высказалась вслух.
   – Давай покатаемся.
   – Только у меня денег с собой нет.
   – У меня тоже. Но зачем деньги? – Надя решительно поднялась с покрывала. – Пойдем кадрить лодочника.
 
   Подружки подошли к тенту, под которым обычно сидел лодочник.
   – Может, надо было одеться?.. – нерешительно протянула Марля.
   – Зачем? Мы так эффектнее выглядим, – пожала плечами Надя.
   – А ты знаешь этого мужика?
   – Первый раз вижу.
   – А как же он нам бесплатно-то даст?
   – Я же сказала: идем КАДРИТЬ лодочника.
   – Он же старый!
   – Какой он старый? Ему лет тридцать. Прекрасный возраст для мужика.
   Марля хотела было еще что-то сказать, но лодочник, пришвартовав водный велосипед, с которого слезли какие-то взрослые парень с девушкой, уже шел к своему тенту.
   – Здравствуйте! – тут же засияла Надя, как будто увидела своего самого близкого и дорого человека.
   – Здравствуй, – в ответ улыбнулся тот.
   – Как вы ловко его пришвартовали. Он ведь, наверное, тяжелый…
   – А, ерунда.
   – А меня зовут Надя. А это моя подруга Марлен.
   – Что, правда Марлен? – снова улыбнулся лодочник.
   – Да, – кивнула Марля.
   – А вас как зовут?
   – Сергей.
   Не успела Марля и опомниться, как они уже сидели на ярко-желтом водном велосипеде, а их новый знакомый, пыхтя, толкал их от причала, приговаривая:
   – Катайтесь сколько хотите, девчонки!
   – И как тебе это удается? – только и оставалось Марле что снова задать этот вопрос подруге.
   – Честно?
   – Честно.
   – Я не знаю, – пожала плечами Надя. – Само получается. Мужики, они же как телята: поманишь пальчиком – и толпой следом побегут. Надо только улыбнуться, в глаза посмотреть, а потом вот так вот глаза опустить. И все, они твои.
   – Да?..
   – Ладно, не переживай, научишься. Слушай, а тебе кто больше нравится: Федька или Петька?
   – Мне? – растерялась Марля. – Не знаю.
   – И я не знаю. Петька такой большой, громкий, энергичный. Как гаркнет – прямо э-эх! – душа в пятки. Веселый он. Прям как я. А Федька какой-то молчаливый. Но зато как он лихо шляпу поднял… Мне кажется, он все равно сильнее Петьки. И ездит лучше. Жаль только, что дрищ. Ну, тощий то есть. Мне дрищи не нравятся. Хотя… Я бы с ними с обоими закрутила. Но ты не боись, не буду. Поделюсь с тобой. Надо как-то определяться, где чей.
   Марля задумалась. На нее тоже Федька произвел большее впечатление, чем Петька, который обозвал ее заморышем. Да и ростом Федька был пониже Петьки: Марля была ему по плечо, даже на пару сантиметров выше его плеча.
   И тут вдруг водный велосипед тряхнуло. Марля с испугу вцепилась в Надю, обе обернулись. Сзади к ним подплыл какой-то парень и теперь пытался влезть на правый поплавок.
   – Надька! – расцвел он в улыбке.
   – А ну слезь! Утопишь нас! – грозно откликнулась та.
   – Да ты шо? Не узнала? Це же я, Гриха!
   – Я тебя узнала. Ты куда-то плыл? Вот и плыви себе! – Надька попыталась извернуться и столкнуть парня с поплавка.
   – Я к тебе зайду вечером!
   – Может, меня вечером дома не будет…
   – Я тебя найду! – Гриха послушно отцепился от водного велосипеда и помахал ей рукой из воды.
   – Кто это? – удивилась Марля.
   – А, – махнула рукой Надька, – местный, в позапрошлом году мы с ним гуляли. Все трусится по мне.
   – Что делает?
   – Ну, любит до сих пор.
   – А ты?
   – А что я-то? Прошла любовь, завяли помидоры. На фига он мне сдался? Хотя… Не буду его сразу отшивать. Пусть Петька поревнует.
   – Зачем? Ты же сказала, они и так будут нас добиваться.
   – Конечно, будут. Но любви без страданий не бывает.
 
   Но план дал сбой. Сколько бы ни сидели на вишнях Надя с Марлей, не столько собирая ягодины, сколько поглядывая на улочку, не идет ли кто, никто так и не появился.
   – А, не больно-то они и нужны были, – махнула рукой Надя. – Набрала ведро? Ну и хватит на сегодня. Пойдем в гости к тете Вале.
   Марля знала, что давно уже Надя повадилась ходить в гости к дневальной, тете Вале, пошариться в Интернете (у бабы Аглаи компьютера не было), послушать местные сплетни и… покушать.
   Покушать Надя всегда была не против: и у своей бабушки, и у тети Вали, и у кого угодно, кто пригласит. Две тарелки знаменитого кубанского борща, когда сначала, пока варится картошка, делается «зажарка» – лук, морковь и свекла с растительным маслом, потом в картошку кладется капуста, потом зажарка, потом петрушки всякие, соль – и готово. Тушеной нутрятины – мягкой, не то что говядина или баранина, вкусной, со специями. Фаршированных перчиков, кабачков с золотистой корочкой. Каши с тыквой. И конечно же, сала. Запить все это краснодарским чаем.
   Марля впервые у тети Вали увидела, как люди берут булку, мажут на нее сгущенку, а сверху – еще и сметану, приговаривая: «Это тебе не магазинная, это своя – вон сепаратор стоит – от своей коровки, жирностью под пятьдесят процентов». И уж тем более Марля никогда до это не видала, чтобы на сметане яичницу жарили – не подгорает!
   – А не поздно? – засомневалась Марля.
   – Не-а. Пол-одиннадцатого, тетя Валя как раз садится ужинать.
   Прошлись по тихой улочке с ровным рядом красно-кирпичных домов с зелеными рамами, зелеными заборами и зелеными же воротами, с традиционно увитыми виноградом внутренними двориками, алычой и яблонями у заборов…
   – Надя, а мы туда идем? – вдруг засомневалась Марля. – Вроде позавчера не так шли…
   – Ой, что-то я задумалась, – спохватилась Надя. – Давай тут срежем.
   Срезая, прошлись с заднего двора бывшей усадьбы братьев Никольских. Надя на секунду замерла:
   – Что-то свет не горит…
   – У кого? – не поняла Марля.
   – Да так…

Глава 4
Первое свидание

   Марля с Надей валялись в сене у первого номера. Ждали не просто табун, но и табунщиков. Надин план все-таки сработал. Вчера днем подружки встретили в магазине Петьку, который сообщил, что они с Федькой работают в ночь, потом день отсыпаются, а вечером приглашают подружек куда-нибудь прогуляться. Договорились встретиться у маточной конюшни в восемь. Марля волновалась, а Надька – нет.
   – Что ты волнуешься? Это же просто парни. Сходим куда-нибудь, потусим. А там… посмотрим.
   – Куда сходим?
   – А здесь вся молодежь вечерами на биофабрику ходит. В соседнем поселке километрах в трех биофабрика находится. Там коров и лошадей держат. Их заражают разными болячками, а когда у них антитела вырабатываются, делают из них вакцины для людей, – пояснила Надя. – Здесь ведь скука смертная: ни клуба, ни дискотеки. Вот все и прогуливаются романтично туда-сюда, до биофабрики и обратно.
   И снова – неожиданно! – поднялась стена пыли за скирдами. Потом послышался топот, и показались первые лошади. Марля и про парней сразу забыла – так увлеклась сказочным зрелищем. Но Надя быстро вернула ее в реальность:
   – О, мальчики!
   Подошли Федька с Петькой.
   – Пошли, шо ли? – весело предложил Петька. – На променад.
   Прошлись по поселку и вышли за околицу.
   – Интересно, а кукуруза уже созрела? – спросила Надя и сама же себе ответила: – Надо посмотреть.
   Сошли с дороги.
   Марля первый раз видела кукурузное поле, а потому с интересом углубилась в лес толстых мясистых стеблей с волосатыми смешными початками, завернутыми, как конфеты в обертку, в листья. Выломала один, развернула. Зернышки были твердыми, плотно прижатыми друг к другу.
   – Нет, не созрела, твердая, – первая крикнула она.
   – Конечно, твердая. Она и не должна быть мягкой, – тут же откликнулся Петька. – Зараз созрела. Молочная спелость!
   – Надо набрать с собой, – обрадовалась Надя.
   – Конечно, набирай! И таскай всю дорогу. Запас карман не тянет, – рассмеялся Федька.
   Но Марля их не слушала. Кукурузный лес манил ее все дальше. И она шла вдоль рядов, раскинув руки и касаясь ими растений. Иногда сворачивала вправо, а иногда влево, но куда бы ни свернула, во все стороны шли ровные кукурузные ряды без конца и без края. Марля сама не заметила, как ускорила шаг. А потом и побежала. Вперед, вперед! В неизвестность в странном зеленом лесу.
   Опомнилась, когда поняла, что не слышит больше голосов. Обернулась. Назад шел ровный ряд кукурузных стеблей. Марля вздохнула и решила возвращаться. Ведь кукурузный лес никуда не денется, сюда можно будет прийти и завтра, а сегодня у них с Надей по плану прогулка с парнями.
   Марля шла и шла, но выйти к дороге, к ребятам не получалось. Между тем решительно темнело…
   – Эгей! – негромко крикнула она, а потом и громче: – Э-ге-гей!
   Но ответом была тишина. Только на ветру шелестели верхние листья.
   – Э-ге-гей! – еще громче крикнула Марля и испугалась.
   Почему-то ей сразу вспомнились страшные американские фильмы про чудовищ, живущих в кукурузе, или про кукурузных маньяков.
   Марля прислушалась. Кругом шелестела кукуруза. Но ни голосов, ни шума машин с дороги, с которой они сошли в поле, не было слышно. И не видно было уже почти ничего.
   – Я, наверное, просто иду не в ту сторону, – вслух, чтобы успокоить саму себя, сказала она.
   И повернула на девяносто градусов.
   – Э-ге-гей! – Марля прошлась, а потом и пробежалась в новом направлении.
   Но снова ничего, кроме шума листьев, не услышала.
   Она еще раз свернула и уже сразу бегом бросилась вперед.
   «Здесь никого не может быть, чудовища бывают только в кино, здесь только я и где-то впереди ребята», – успокаивала она сама себя, но это мало помогало.
   И тут же Марля услышала какой-то страшный звук сбоку.
   – Мама! – вскрикнула она и ломанулась напрямик сквозь ряды.
   И вдруг кто-то схватил ее за руку. В ужасе Марля грохнулась на землю и замерла.
 
   – Марля, ты че? – склонившись, над ней стояла Надя.
   А рядом Федька с Петькой.
   – Ты что с ней сделал? – Надя негодующе повернулась к Петьке.
   – Я? Я шо, я ни шо. Это она сначала на меня налетела, а потом ломанулась куда-то вдаль. Я ее поймать хотел.
   Марля открыла глаза.
   – Живая? – с усмешкой переспросил Федька. – Ну ты даешь, Марля. Удрала в кукурузу, десять минут бегала вокруг нас кругами с воплями «э-ге-гей!». А потом взяла и грохнулась. Это че за прикол был?
   – Я думала, я потерялась… – Марля отчаянно пыталась успокоиться и взять себя в руки, встала на ноги, стряхнула травинки с одежды.
   – Комедия, – заржал Петька, – она потерялась в кукурузе в пяти метрах от нас и от дороги. – Ты как…
   Но Надя перебила:
   – Че пристал к человеку? Она первый раз кукурузное поле увидела. И вообще, мы идем гулять или нет?
   Все послушно снова вышли на дорогу.
   – Марля, никуда от нас не отходи! – назидательно сказала Надя.
   Марля и не собиралась.
   – А шо у нас сегодня в табуне было! – тут радостно начал Петька. – Короче, Федька с машки грохнулся. Сверзился, как куль.
   – Это меня лошади за кнут стащили! Так бы я ни за что не упал! – тут же возмутился Федька.
   – Как «за кнут»? – не поняла Надя.
   – Да я кнутом щелкнул, когда табун гнали, а он в хвосте впереди бегущей лошади запутался, она рванула вперед и сдернула меня с седла.
   – Конечно, а кнут отпустить он не мог! – продолжал ржать Петька. – Только пятки сверкнули.
   – Да я просто не ожидал!
   – Оправдывайся, оправдывайся!
   – Тебе не больно? – Марлю не волновало, почему свалился Федька, ей казалось, что упасть с лошади так страшно, ведь она такая высокая…
   – А, ерунда. Бок немного ушиб, – ответил Федька. – Че мне станется?
   – Конечно, у себя там, на ферме, небось постоянно с коней грохаешься! – снова заржал Петька.
   – Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда завтра нам чекушек дадут!
   – Что дадут? – не поняла Надя.
   – Лошади у нас на заводе чистокровной верховой породы, ч/к сокращенно. А мы их чекушками зовем. Завтра машек возьмут в упряжь овес с базы возить, а нам придется пасти на племенных кобылах. А они скаковые, резвые, – пояснил Федька.
   – Сам кнутом завтра не маши! – снова поддел его Петька.
   Парни продолжали препираться, но Марля их уже не слушала. Она шла и, не отрываясь, смотрела на луну, которая, большая, желтая, висела над стерней, как огромный фонарь, как выдуманная Ларсом фон Триером планета Меланхолия в одноименном кино.
   Между тем поля кончились, появились фонари вдоль дороги и первые дома биофабрики.
   – Интересно, а местные нам не вломят? – вдруг озадачил всех Федька. – Как тут у них, стенка на стенку не ходят?
   – Ха, местные! Я сам кого хочешь уделаю! – Петька встал в эффектную позу, демонстрируя бицепсы.
   – Ой, кто там? – вдруг спросил Федька, показывая ему за спину в кусты.
   Петька обернулся… и в ужасе отпрыгнул метра на три.
   Вслед за Петькой с криком «мама!» испуганно шуганулась в сторону и Марля. Довольный эффектом, Федька заржал.
   – Но там правда кто-то есть… – робко протянула Марля.
   В кустах, куда не доставал свет фонарей, виднелась чья-то черная огромная фигура…
   – Испугался! – Федька продолжал потешаться над Петькой. – Герой. Всех уделает. Ха-ха-ха!
   – А вот ты иди и посмотри сам, кто там! – зло зыркнул глазами на него Петька.
   Фигура не двигалась. Но просматривалась явно. Все четверо переглянулись, но лезть в кусты никому не хотелось.
   – Ладно, я посмотрю, – неожиданно заявила Надя и решительно шагнула в кусты.
   – Конечно, мы посмотрим, мы же не такие герои, как ты! – вслед за ней столь же решительно отправился Федька.
   Марле по-прежнему было не по себе. А Петька старательно делал вид, что ему наплевать на страшную фигуру.
   Через полминуты из кустов высунулась Надя:
   – Знаете, кто это?
   – ???
   – Не поверите! – Она выдержала эффектную паузу: – Ленин.
   – Ленин? – не поняла Марля.
   – В натуре Ленин! – донесся из зарослей голос Федьки. – В кепке!
   Петька, а за ним и Марля полезли в кусты.
   За зарослями у полуразрушенного забора стоял всеми забытый памятник Владимиру Ильичу.