– Думали! – мрачно буркнул Хлебалов. – Думали, бля! Что, я все должен предусмотреть? Сами – ни хрена! По Яблоку что выяснили?
– Ничего, – огорченно ответил Застенов. – Опера нашли лежку снайпера, просчитали, что он весит килограммов восемьдесят-девяносто, обувь сорок четвертого размера. Больше ничего. Винтовку он забрал с собой. Будут искать, только… Хрен найдут, так я думаю.
– Ментам я уже дал взъебку, – сказал Хлебалов. – Пообещал: не найдут убийцу – сниму с дотации.
– Они ж разбегутся! – удивился Стена. – Опера говорили: им государство по две с половиной деревянными платит. Курам на смех!
– Вот пусть на государство и бездельничают. А на меня пахать надо! – разъярился Хлебалов. – Жирновник, собака! Я его полковником сделал, дом подарил, ублюдков его безмозглых в университет устроил! Не найдет мне снайпера – выкину к херам на пенсию! Все, вопрос закрыт!
– А что по поводу нападения? – спросил Застенов. – Тоже пускай менты роют или сами?
– Сами! – отрезал Хлебалов. – Перестрелка, восемь трупов – это на организованную преступность тянет. Поэтому из сводок все вычеркнуть, а всех, кого ты привлекал, строго предупредить, чтоб пасти на замке держали. У меня в городе – никаких банд и мафий. А все остальное – по среднероссийским показателям. Теперь вот что: найди мне курьера. Надежного, как швейцарский банк. Надо доставить два письма. Одно – в Ширгород, Сурьину. Второе – в Железноводск, Филину.
– Какая охрана?
– Сколько сочтешь нужным. А Фоме скажи, сколько билетов из Ширгорода в Железноводск заказывать. Вопросы есть?
– Да. Николай Григорьевич, – Застенов замялся. При его могучей комплекции это выглядело даже забавно. – Николай Григорьич, хочу вот спросить… Что вы насчет Алеши решили?
Хлебалов усмехнулся:
– Пока ничего, не бойся.
– Я не боюсь, Николай Григорьевич, но не хотелось бы… В общем… Ну чем вам может быть опасен мальчишка?
– Пока он у меня в доме – ничем, – согласился Хлебалов. – Ты, Веня, не нервничай. Я найду, как его использовать.
– С дочкой Булкина? – оживился Застенов.
– Нет, – отрезал Хлебалов. – Ситуация изменилась. На нее у меня теперь другие планы. А с Алешей твоим определимся, не беспокойся. Мне он тоже по душе. Да и прав ты: пацан он еще.
– Вот и мне думается, Николай Григорьевич, в наши дела его посвящать не стоит. Он мальчик правильный, но может не понять, – рассудительно произнес Стена.
– Ты, Веня, думай о том, что тебе говорю я! – внезапно рассердился Хлебалов. – Иди, подбери мне курьера.
Папка, принесенная Алексею, оказалась на удивление толстой и содержала множество справок, протоколов, копий запросов, предписаний… и относительно мало конкретной информации. Было установлено, что «БМВ», в которой ехали родители Алеши, столкнулась с выскочившим на встречную полосу тяжелым грузовиком-фурой. Грузовик принадлежал украинской транспортной фирме, специализировавшейся на перевозке свежих фруктов, коими фура и была загружена. Водитель и пассажиры «БМВ» погибли. Водитель фуры, ранее судимый Цупиков Станислав Петрович, скрылся. Подан в розыск. Установлено: пассажиры «БМВ» Шелехов Игорь Алексеевич и его жена, Шелехова Светлана Даниловна, ехали в Никитск, на встречу с Юматовым Ефимом Аслановичем. Последний, как стало известно из показаний секретарши Шелехова, особенно настаивал на приезде Светланы Шелеховой и срочности ее приезда, что секретаршу несколько удивило. Сам Юматов показал, что, действительно, пригласил Шелеховых, и объяснил это тем, что нашел серьезных спонсоров для Фонда «Образование», который возглавляла Шелехова, директор Курганской средней школы номер один. До этого времени Фонд финансировался главным образом из прибылей Курганского металлического. Юматов собирался сделать Шелеховой сюрприз. Проверка показала: спонсоры, действительно, существовали и были готовы помочь Фонду. Правда, суммами не такими уж значительными. В общем, круг подозреваемых свелся к одному человеку, сбежавшему Цупикову. Постановлением следователя прокуратуры города Никитска дело было приостановлено до тех пор, пока подозреваемый не будет найден. До настоящего времени Цупикова так и не нашли.
В общем, все было просто и ясно, кроме одного. Алексей очень хорошо помнил участок дороги, где произошло столкновение. Не далее как вчера по нему проезжал. Трасса там лежала прямо, как стрела, и была достаточно широка. Оставалось загадкой, почему фура внезапно выскочила на встречную полосу. Внезапно, потому что водитель Шелехова, в прошлом неплохой раллист, даже не сделал попытки уклониться от столкновения.
– Посмотрел? – равнодушно спросил секретарь Хлебалова, взяв у Алеши дело. – Хорошо.
– Фома, – сказал Алексей. – Скажи, где я могу найти Алену. Я заходил к ней в комнату, но ее там нет.
– Нет, – согласился секретарь. – Она уехала.
– Как уехала? Куда?
– Думаю, Алеша, вам это знать не обязательно.
– Николай Григорьевич поручил мне приглядывать за ней, – возразил Шелехов.
– В этом больше нет необходимости.
– Куда ее увезли, Фома? – Алексей начал сердиться. – Я хочу знать!
– Это ни к чему.
– Хорошо. Николай Григорьевич у себя?
– Николай Григорьевич уехал.
– И когда он вернется?
– Не скоро.
– Фома! – Алексей наклонился через стол, отодвинул в сторону бумаги, в которые уткнулся секретарь. – Фома, где девушка?
Фома поднял на Шелехова тусклые, ничего не выражающие глаза. Алеша с удивлением обнаружил, что ресницы у хлебаловского секретаря накрашены.
– Вы никогда больше ее не увидите, Алеша, – сказал Фома. – Так что забудьте о ней и не мешайте мне работать, не то я вызову охрану.
– Зови! – покраснев от ярости, крикнул Алексей. – Посмотрим…
Он не успел договорить, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо. Шелехов стремительно обернулся…
– Спокойно, – сказал Застенов. – Спокойно, парень. Оставь в покое бедного Фому и пойдем. Нам надо поговорить.
* * *
Замаскированная свежими ветками охотничья избушка пряталась в тени трех лохматых сосен. Ее дощатая дверь, обтянутая изнутри зеленой капроновой сеткой, была распахнута. Прямо на пороге, подложив под голову мускулистые руки, лицом вниз спал человек. С десяток комаров трапезничали, расположившись на его короткой шее, плавно переходившей в бритый затылок. Спящего не беспокоили ни птицы, ни гудение примуса, на котором стоял котелок с водой, ни ритмичные звуки входящего в дерево клинка: приятель спящего развлекался метанием ножей. Чуть поодаль от избушки, аккурат между соснами, стоял темно-синий «митцубиси-паджеро», прикрытый армейской маскировочной сеткой и хвойными лапами.
– Ты меня не любишь, не жалеешь, – напевал метатель ножей.
Вернее, это звучало так:
– Ты… Хряп!.. Меня не любишь… Хряп!.. Не жалеешь… Хряп! Может… Хряп! …Я немного некрасив… – Десятисекундная пауза на извлечение ножей.
Не следует думать, что метатель портил деревья. Мишенью ему служила привязанная к стволу доска с намалеванным силуэтом человека.
Вода закипела, и метатель прервался, чтобы засыпать в котелок быстрорастворимый суп.
Спящий, которого не могли разбудить шумы, тут же проснулся, сел и потянул носом.
– Жрать, Ленечка? – спросил он с надеждой.
– Ну, – последовал лаконичный ответ.
Проснувшийся потер ладонями лицо.
– Эх-эх, – сказал он. – Приятная новость в скверные времена. Где мои детские мечты?
– Не тренди, – буркнул метатель и негромко свистнул.
Сверху упала веревка. Через секунду по ней соскользнул вниз третий, в камуфляже, с винтовкой на спине. Винтовку он тут же снял, бережно прислонил к стволу.
Тот, кто проснулся, тем временем «накрывал на стол».
– Кем я только не был, – приговаривал он. – Десантурой, бандитом, моряком, даже, ты не поверишь, Ленечка, правой рукой одного гуру. Но никогда, никогда я не жрал так скудно, как нынче. Ты согласен, Сивый?
– Дурак ты, Монах, – сказал Сивый. – Ленечка, у нас хлеба больше нет.
– К макаронам хлеб не нужен, – отрезал «кулинар», раскладывая по мискам варево.
Трое, присев на корточки, молча принялись за еду. Внешне, если не считать недельной щетины, они имели мало общего. Монах – здоровый, широкомордый, жирноватый, похожий на типичного «нового русского», только слегка помятого бурной жизнью. Сивый – подтянутый, невысокий, короткие волосы «перец с солью». Ленечка – тощий, некрасивый, с выдвинутой вперед узкой костлявой челюстью. Но в их позах, движениях, манере есть прослеживалось нечто сходное.
На поясе у Ленечки запищала рация. Не переставая есть (миска с макаронами непонятно как удерживалась на его остром колене), Ленечка включил прибор.
– Дичь, орлы! – бодро сказала рация. – Черная вольва из барской конюшни. Так что ноги в руки – и наперехват.
– Где она сейчас? – невнятно, жуя, спросил Ленечка.
– Двенадцатый километр. Держит за сто.
– Понял тебя, Бессон! – Ленечка отключил рацию. – Харе жрать, мужики! Поступила команда: «К бою!»
Сивый аккуратно поставил миску, встал и подошел к винтовке. Монах поспешно запихнул в пасть остатки макарон и вслед за Ленечкой, старшим, бросился в хижину. Выскочили оба уже в брониках, зеленых армейских касках, с автоматами наперевес.
– Марш! – скомандовал Ленечка, и тройка устремилась к шоссе. Тучный Монах не отставал от своих поджарых приятелей.
На холме, прямо над знаком «сужение дороги» рос старый вяз. Сивый метнул крюк. Железка ушла вверх, унося за собой веревочный «хвост». Через несколько секунд Сивый уже вскарабкался, вернее «взбежал» по стволу и скрылся в густой кроне. Снизу, если встать вплотную к стволу, его еще можно было разглядеть, но с дороги – никогда.
По знаку старшего Монах перебежал через дорогу и прилег за сизым от мха валуном, а сам Ленечка устроился в сухой, густо заросшей бурьяном придорожной канаве. Все три позиции были выбраны заранее и проверены с необычайной тщательностью людьми опытными и понимающими, во что обойдется ошибка.
Прошло минут десять. Время от времени раздавался рев мотора, очередная машина взлетала по дороге вверх, переваливала через высшую точку, скатывалась вниз и уносилась дальше, к Ширгороду.
Над головой Ленечки раздался негромкий свист. Еще через минуту на пригорок вылетела облизанная вольва с тонированными стеклами.
Два выстрела с треском разорвали воздух. Вольву «повело», закрутило. Задние, простреленные, колеса угодили в канаву, машина тут же завалилась (слышно было, как внутри «выстрелили» «подушки»), перевернулась разок, зафиксировалась в положении «на боку» и заглохла. Наступила тишина. Ленечка и Монах остались на своих позициях: удар был не настолько силен, чтобы содержимое вольвы превратилось в бесформенную массу. Тем более оба знали: «вольво» этого класса относятся к числу самых безопасных автомобилей.
Со стороны Ширгорода проехал грузовик. Если его водитель и заметил свалившуюся в кювет иномарку, то никак не отреагировал.
Наконец дверца лежащей на боку вольвы открылась, и оттуда, оттолкнувшись руками, как из танкового люка, проворно выскочил мужчина с пистолетом в руке. Выскочил, спрыгнул и залег. За первым – второй, третий… Четвертого Ленечка срезал короткой очередью, и бедолага свалился обратно в машину. Остальные тут же открыли беспорядочный огонь. Ленечку они не засекли.
Бойцам дали возможность пострелять, затем, когда они немного успокоились, пальнул Монах. Он ни в кого не попал, просто обнаружил свое местоположение. Пассажиры вольвы тут же принялись лупить из пистолетов. Монах, поддерживая их энтузиазм, еще разок выстрелил, подняв над головой автомат. Сам он высовываться из-за камня не собирался: его задача – отвлечь.
Пока внимание противника сосредоточилось на противоположной стороне дороги, Ленечка быстренько пробежал по лесу метров тридцать, выхватил гранату и отправил ее в гости к неприятелю.
Взрыв. Визг осколков, звук рвущегося металла…
Сивый сверху видел и канаву, и дорогу в оба конца. Видел он, как ехавшие из Никитска «Жигули» ударили по тормозам, резко развернулись и рванули обратно. Разумное решение. Еще он видел, как за полминутки до взрыва один из пассажиров вольвы отделился от остальных, пригибаясь, пробежал по канаве метров тридцать и залег. Хорошая идея. Если незаметно пересечь дорогу, то можно взять укрытого стрелка в клещи. Идея хорошая, но не реализовавшаяся. Сивый выстрелил, когда взорвалась граната. Попал. С такого пустякового расстояния он попал бы даже из пистолета, не то что из СВД.
К опрокинутой машине трое налетчиков подходили очень осторожно, поскольку внутри мог скрываться пятый пассажир.
Ленечка предостерегающе поднял руку.
Кап-кап-кап…
Звук явственно слышали все трое. Монах потянул носом, сделал отрицающий знак: не бензин. Тосол, скорее всего.
Сивый встал в десяти шагах с поднятой винтовкой. Монах спрыгнул на машину. Вольва качнулась. Присев, как штангист, поднатужившись, Монах выволок наружу убитого и скинул в канаву, заглянул внутрь и крикнул:
– Пусто!
Передав Ленечке винтовку, Сивый полез в машину, повозился там некоторое время и вынырнул с кейсом в руке. Пока он обыскивал «вольво», Монах сноровисто обшарил убитых, рассовал по карманам документы, деньги и оружие.
Сивый, пристроив тяжелый кейс, маленький переносной сейф, на колено, внимательно изучал кодовый замок. Его товарищи молча наблюдали.
От интересного занятия Сивого отвлек жужжащий звук, хорошо знакомый всем троим. Не сговариваясь, они нырнули в лес и притаились. Первым, на приличной скорости, через бугор перевалил грузовик-дальнобой. Перевалил и умчался. Вертолет появился минутой позже. Появился и завис над дорогой.
Монах сделал пренебрежительный жест: машина была гражданской. Конечно, и на гражданской машине мог быть тепловой детектор и ловкие парни с оружием. Но трое приятелей тоже были ловкими парнями и тоже не с голыми руками.
Вертолет снизился до уровня древесных верхушек. Потоки воздуха сотрясали сосны, от рева закладывало уши. Сивый опустился на колено, тщательно прицелился…
Три выстрела почти слились в один. Вертолет дернулся, «подпрыгнул» вверх и тут же камнем ухнул вниз. Упади он на кроны деревьев, у тех, кто внутри, оставался приличный шанс выжить, но стальная стрекоза рухнула прямо на дорогу. Грохот, скрежет – и оглушительный взрыв.
– Все! Уходим! – перекрывая рев пламени, крикнул Ленечка, и трое пустились в обратный путь.
Последним, с кейсом в руке, опять бежал Монах.
Глава седьмая
Знаешь что, парень, – сурово произнес Застенов, – я бы на твоем месте сидел тихо, как мышка в норке!
– Это почему же? – сердито бросил Алеша.
– Потому что ты не в Англии! – отрезал Веня.
Он вытащил из кармана плоскую фляжку, отхлебнул, протянул юноше.
Алексей покачал головой.
– Зря, – отметил Застенов. – Отличный вискарь, скоч двенадцатилетний, без балды.
– Веня, я хочу объяснений, а не общих фраз! – не дал себя отвлечь Алексей. – В чем дело?
– А в том, – Застенов еще раз глотнул из фляжки, завинтил ее и спрятал. – Что ты, пацан, ни хрена в наши дела не въезжаешь! У Григорьича большие проблемы, Леха! А проблемы у нас знаешь как решаются?
– Как?
– Пулей, вот как!
– Не верю! – мотнул головой Шелехов. – В этой крепости?
– Да хоть где! – раздраженно произнес Застенов. – Не его, так других. Меня, тебя, кого угодно из наших. Блин! Да что я тебе толкую! Про Яблоко забыл?
– Веня! – Шелехов подошел вплотную к старшему другу. – При чем тут дядя Коля? Я хочу увидеть Алену. Я ее привез сюда, хотя ей этого совсем не хотелось. Я чувствую свою ответственность, понимаешь?!
– К херам! – Стена резко повернулся, сжал Алешино плечо железными пальцами. – Забудь про девчонку! Выкинь ее из башки, если хочешь вернуться к себе в Англию!
– То есть, ты мне угрожаешь? – Алексей резким движением освободил руку.
– Не я! – рявкнул Застенов.
– А кто?
– Никто! – буркнул Стена. – Я и так тебе слишком много сказал. Все! – он шагнул к двери. – Сиди тихо, понял? – бросил он напоследок. – Тихо, как мышь, понял? Все!
И захлопнул за собой дверь.
Алексей двинулся было за ним, но остановился. Гнев – не лучший советчик.
Юноша опустился в кресло и задумался.
Вчера Николай Григорьевич поручил ему Алену. Сегодня помощники Хлебалова велят о ней забыть. Причем, если к Фоме у Алексея нет ни малейшего доверия, то сомневаться в искренности Застенова – никаких оснований. Значит, указание исходит непосредственно от Хлебалова. Значит, за это время что-то изменилось. Что? Веня сказал: у Григорьича неприятности. Интересно, какие?
Алеша встал. Подошел к зарешеченному окну. На стоянке перед особняком машин было значительно больше, чем перед зданием мэрии, располагавшейся напротив. Можно было не сомневаться, кто истинный хозяин Никитска.
«Почему мне нельзя увидеться с Аленой? – подумал Алексей. – Из-за нее? Или из-за меня? Или из-за нас обоих? Или… Что там она рассказала о своей матери? Машину разбил грузовик-„вольво“. Водитель скрылся. Концов не нашли. Похоже? Не просто похоже, а один к одному. Совпадение? Может быть, но… сомнительно. Что общего между Алексеем Шелеховым и Аленой Булкиной? Чтобы выяснить это, неплохо бы поговорить с девушкой. Может, поэтому…»
Цепочку рассуждений прервало появление охранника.
– Собирай вещички, парень! – скомадовал он. – Велено освободить апартаменты!
Шелехов, не отвечая, посмотрел на охранника. Взгляд, который он позаимствовал у своих английских наставников. Взгляд лорда.
Через четверть минуты охранника проняло, наглости на физиономии поубавилось.
– Собирай вещи, говорю, – повторил он тоном ниже. – Начальство распорядилось.
– Кто? – ледяным тоном осведомился Алеша.
– Фома Галактионович.
Не отводя взгляда от охранника, Алеша снял трубку, набрал внутренний номер:
– Фома?
– Фома Галактионович сейчас занят, – ответил женский голос.
– Я подожду.
– Фoма Галактионович освободится не скоро.
– Я жду ровно минуту, – ледяным тоном произнес Алексей.
В трубке пискнуло и раздался голос хлебаловского секретаря:
– Слушаю вас.
– Это Шелехов, – сухо произнес Алексей. – Ко мне пришел ваш человек. Что ему нужно?
– Тебя переводят в другую комнату, – недовольно ответил Фома. – В другую комнату, ты понял?
Алеша молчал.
– Ты меня слышишь? – спросил Фома.
– Николай Григорьевич вернулся?
– Нет. Перевести тебя – это его распоряжение! – голос Фомы звучал очень недовольно.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказал Шелехов и усмехнулся. – Эта комната меня вполне устраивает. – Он хотел вывести секретаря из терпения, но не преуспел.
– Это делается в целях безопасности, – спокойно ответил Фома.
– Что же случилось? – с иронией осведомился Шелехов. – Нашествие крыс?
– Нет, молодой человек. Не крыс. Нам объявили войну. Час назад расстреляна наша машина и сбит наш вертолет, понятно? И не отнимай больше моего времени, делай, что говорят! – Фома бросил трубку.
Алеша не стал звонить еще раз.
– Вон чемоданы, – сказал он охраннику. – Отнеси, пока я соберу остальное.
По роже охранника было видно, что в носильщики он не записывался. Но Алеша уже отвернулся и вел себя так, словно не выполнить его распоряжение невозможно.
Охранник вдохнул… выдохнул, взял чемоданы и удалился.
Вернулся он минут через десять, мрачный и готовый к злобной отповеди, если его заставят тащить еще что-нибудь.
Алеша не дал ему повода высказаться, сам взял ноутбук, дорожную сумку и вышел из комнаты.
Новые апартамены трудно было назвать роскошными. Особенно в сравнении с прежними. Небольшая комната, санузел, синтетический ковер на полу. Ни бара, ни телевизора… Ни окон. Очень похоже на тюрьму.
– Если что надо – звони, – мрачный охранник показал на желтую кнопку на стене.
Дверь он запер снаружи, а внутри, в скважине замка ключа не было. Зато над плинтусом Алеша углядел телефонную розетку, причем европейскую, а не отечественную. Сам телефонный аппарат отсутствовал, но Шелехова это не смутило. Строго говоря, его не смутило бы и отсутствие телефона. В чемодане у него лежал портативный компьютер, а в компьютере имелся встроенный модем, способный напрямую связываться со спутником. Правда, не факт, что он «взял» бы из этого бункера, так что розетка не помешает. И те, кто хотел изолировать его от внешнего мира, остались в дураках.
Ширгородский кусочек Интернета оказался на удивление убогим, а никитский – и того меньше – у здешнего единственного провайдера чуть больше сотни пользователей. И одним из них был лично хлебаловский секретарь Фома. Выяснить его адресок и еще два адреса, также принадлежавших хлебаловскому ведомству, не составило труда. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Алеша изготовил стандартное рекламное письмо на рассылку прайсов и заправил по всем трем адресам. Присовокупив к каждому письму крохотного, совсем свежего «троянчика».
Покончив с этим делом, Алеша связался со своим приятелем из хакерского клуба тусовки и попросил слить ему несколько конкретных программ.
– Ты что, банк ломать собираешься, Стрелок? – поинтересовался приятель.
– Точно.
– С тебя процент! – на экране возникла ухмыляющаяся физиономия.
– А с тебя – поддержка.
– Да хоть всей бандой!
– Заметано.
Следующим ходом Алеша попытался проникнуть в архивы Никитского УВД. И потерпел сокрушительный крах, поскольку на балансе никитской милиции модемов не числилось. Но и вне баланса – тоже. Шелехов сделал правильные выводы и поднялся на уровень выше. В Ширгородском ГУВД модемы имелись. И, к удивлению Алеши, стояла приличная защита, ломать которую в одиночку было хлопотно. Зато в Ширгородской мэрии защиты не было вовсе, и Шелехов без проблем получил доступ к имевшимся в базах документам. Документов оказалось целое море. Но Шелехов очень быстро отыскал конфиденциальную факсовую переписку между боссами от политики и милицейскими «шишками». Ни те, ни другие совершенно не заботились об уничтожении документов, полагая, что компьютер – что-то вроде печатной машинки и забывая, что в каждом учреждении машины увязаны в локальную сеть при том, что и там, и там имелись любители на халяву (вернее, за счет учреждения) полазать по сетке или побиться в «квейк» в хорошей компании. В этих тепличных условиях хакерский плющ разрастается в ветвистое дерево. Кроме того, здесь понятия не имели о том, как много информации содержится в вордовском документе помимо собственно чистового текста.
Неожиданно вышел на связь один из «троянчиков». «Открылся» компьютер административно-хозяйственного отдела. К сожалению, он оказался не связанным с остальными машинами. Алеша попытался пройти на сервер хлебаловской сети, но потерпел фиаско. Но и административнохозяйственный комп тоже оказался небесполезен. Пятый «пень», почти не уступающий в быстродействии шелеховскому ноутбуку, с немеряным «винтом»… доверху забитым игрушками. Полезной информации – максимум на два гига. Порывшись в ней, Алеша обнаружил пару почайниковски запароленных файлов, без труда их распечатал и в одном из них нашел очень интересную картинку. Настолько интересную, что, скачав ее к себе, Шелехов вышел из сетки и крепко задумался.
Картинка представляла собой трехмерный поэтажный план здания, построенного купцом Дорошенковым. И на плане этом (красным, для удобства изучающего) было обозначено то, что ни в коем случае не предназначалось для глаз постороннего наблюдателя: упрятанные в мощных стенах дома потайные ходы.
Через четверть часа Алеша выяснил: один из невидимых коридоров проходит рядом с этой комнатой. Локализовав «вход», Алексей встал и без особого труда обнаружил ниточку-щель, прямоугольником очертившую стену. Увы, сколько он ни нажимал на полутораметровой высоты «дверь», толку не было. Везение закончилось. Каменный блок даже не шелохнулся.
Глава восьмая
Девять человек тщательно обследовали брошенный лагерь, в котором недавно кушали макароны трое «разбойников». Каждую травинку. Каждую царапину на дереве. Десятый, Тиша Кочко, бывший опер из Ширгородского РУБОПа, подставленный (с тайной подачи Хлебалова) умельцами из областной «рыбинспекции» и выкупленный, но уже явно, Хлебаловым же, присматривал, чтобы работа шла как следует. Общее представление о происшедшем у Тиши уже сложилось. Он знал, сколько было нападавших, что они ели, как развлекались и как вели наблюдение. На сосну Тиша лазал сам в надежде отыскать что-нибудь типа нитки или подсохшей кровяной капельки. Не нашел ничего. Ни там, ни на поляне. И проникся уважением к лихой тройке. Следов была масса, но ничего конкретного. Даже паршивой корки с оттисками зубов. Правда, по отпечаткам обуви можно примерно определить рост и вес, да что толку?
– Надо вычислить джип, – сказал Тише бригадир поисковиков по кличке Дыня. – Ну, может, где купили или там, кто, конкретно?..
Кочко вздохнул:
– Это наш джип, – сказал он. – Угнанный. У него протектор характерный.
На поясе у Дыни загудела рация.
– Тебя, командир, – он передал агрегат Тише. – Хозяин.
– Я, – устало произнес Кочко. – Да, работаем. Нет, не обнаружен. Нет, уничтожен – вряд ли. Это же минисейф. Да, будем искать. Конец связи.
– Чего он? – заинтересовался Дыня.