Мазин Александр Владимирович. Освободитель (Дракон Конга - 5)

Мазин Александр
Освободитель (Дракон Конга - 5)

   Александр Мазин
   Освободитель
   (Дракон Конга-5)
   Глава первая
   "...и овладел искусством езды на окрыленных колесницах. И не было оружия, тайного или явного, вещного или магического, с коим не управлялся бы Я лучше любого в пределах Моих до самых границ Красного и Черного. И изучил Я все ремесла людские и знания всех мастеров, сколько есть их под небом. И само небо познал Я, и власть его, и силу его превзошел, когда возвел Мой Прохладный Дворец, даже богами не постигаемый! И такова Власть Моя, что расступается предо Мной Доброе море, а подданные Мои умирают, прикоснувшись к следам стоп Моих. И склонились предо Мной тысячи народов, как колосья пред ураганом. И роняли зерна свои в землю Мою, чтобы для Меня взошел урожай, вдесятеро умноженный. И вознес Я место Свое, Махд возлюбленный, выше неба и выше небес, ибо лишь Я, единственный, сравнялся с ним. И толкуют мудрецы будущее по цвету дыхания Моего, и предзнаменовывают грядущее по эху гласа Моего. Мне же властно и ясно все, что лежит в мире и вне его. И имя Мне - Вечный!
   Множится число рабов Моих, подбираюших пыль со стола Силы Моей, славящих Меня превыше светил небесных и превыше ничтожных предо Мною богов.
   Властью Своей воздвиг Я твердыню сию на окраине Мира и наполнил ее Славой Моей, чтобы до окончания Времен стояла, как весть торжества Моего, что Я, Вечный, возвышаясь в Прохладном Дворце, от края до края постиг и мир сей, и иные миры, и царю надо всем и пребываю. Вот, Силой Своей породил Я несокрушимую твердыню сию и равную ей породил Я на краю Красного, там, где..."
   Надпись на обломке древней стены, использованном среди прочих камней при возведении нового бастиона в Воркарской крепости
   - Полагаешь, тебе удастся поднять нардов и обоз на такую кручу, сирхар? - спросил хогран Рхонг, с неверием разглядывая обрыв - пятьдесят локтей отвесной стены.
   - Не мне, хогран, а тебе! - Взгляд Биорка прошелся по верхнему краю обрыва и остановился на широком выступе, нависшем над мокрыми камнями стены.
   - Вон туда, - показал он рукой, - ты пошлешь ползунов, чтобы установили блоки подъемников! А сами подъемники сделаем из платформ баллист. Иначе и до завтра не управимся!
   - До завтра? - У урнгурца отвисла челюсть.
   - Светлейший! - Биорк повернулся к Эрду. - Не сочти за труд помочь со сборкой подъемника.
   Эрд кивнул головой. Шлем его был приторочен к седлу, и холодный весенний ветер трепал длинные светлые волосы.
   - Рхонг! - Сирхар вновь повернулся к урнгурцу, восседавшему на мощном пятнистом парде. - Я поставил тебя старшим потому, что ты - не дурак! - И, понизив голос: - Вернее, менее туп, чем твой пард! Подбери слюни и запомни: я пять десятков лет воюю в горах! И клянусь первым кугурром, которого я убил: уже через три дня ты не будешь называть кручей каждый встречный пригорок! Или я ошибся в тебе, хогран?
   Не дожидаясь ответа, Биорк развернул парда и поехал вниз, туда, куда постепенно собиралась воедино растянувшаяся по дороге армия.
   - Взбодрись, воин! - Эрд засмеялся. - Вождь знает, что говорит!
   - Не сомневаюсь, - вежливо ответил урнгурец, разглядывая каменный выступ.
   Армия сирхара пересекала плато тремя колоннами, разделенными на четкие прямоугольники полусотен (пять всадников - в ряду). Тройки дозорных двигались в ста и в пятистах шагах с флангов и позади колонн. Последним тянулся обоз, окруженный полухогрой охраны. В середине его голубой искрой сиял Саркофаг с телом Нила и белела карета Ронзангтондамени.
   Хогран свистнул, подзывая спешившихся в ста шагах сотников.
   - Когда освободите платформы, пошлите за мной, - сказал ему Эрд. - Я покажу, как крепить тросы, чтобы удержать пардов от прыжка вниз. Взбодрись, воин, - это еще не война!
   И погнал своего зверя вниз, на плато.
   - Северный... демон! - проворчал хогран.
   Второе слово он произнес совсем тихо. Репутация Эрда в глазах урнгриа была высока. История его поединка с моросом в первую ночь Летнего Праздника подняла чужака почти до уровня сирхара.
   - Поезжай к Хрору! - велел Рхонг одному из своих. - Пусть пошлет ползунов наверх!
   - Уже! - сказал тот, показывая на скалу. Несколько крохотных серых фигурок с ловкостью ящериц карабкались наверх.
   - Хорошо, Хрор! - процедил старший хогран, не пытаясь скрыть недовольства. С хограном из Селения Гнон они были давними соперниками. Как всегда, Хрор соображал быстрее старшего хограна.
   Гнонец должен был стать командиром первой тысячи. Когда стало ясно, что из-за нехватки пардов сирхару придется ограничиться лишь тремя хограми и вспомогательным отрядом, Хрору была отдана на откуп разведка и полухогра ползунов-добровольцев из восточных селений. Конечно, Биорк мог взять с собой и пеших воинов, но не стал этого делать.
   - Пусть подтянут к подошве баллисты и катапульты! - скомандовал Рхонг. - И собери строителей: им будет работа! А в помощь - сотню парней из третьей хогры. И еще сотня пусть заберется наверх и займется лагерем. Об их пардах позаботятся.
   Подскакал Биорк.
   - Разведчиков я отправил наверх, - сказал он. - Вижу, ты распорядился насчет ползунов. Молодец!
   - Не я, - буркнул урнгриа. - Хрор. Позволь спросить, сирхар?
   - Да?
   - А почему бы не использовать для разведки его? - Рхонг ткнул пальцем в небо, где в прозрачной сини, высоко над землей виднелся четкий серый силуэт дракона.
   - Драконы не воюют, хогран, - ответил вагар. - Если тот, кого несет дракон, посчитает нужным нам помочь - он сделает это. Кстати, я и без него знаю, что наверху нет ни одного человека!
   - Зачем же тогда посылать разведчиков? - удивился Рхонг.
   - А для чего ты каждый день упражняешь свою руку? Запомни: сначала разведка, потом - дозоры, потом - охранение и только после них - армия! Мы будем двигаться быстро, очень быстро, и если каждый из вас, начальствующих, не освоит эту науку, как рукоять собственного меча, - я останусь без войска. А теперь поезжай и проследи, чтобы работа была сделана как надо!
   * * *
   - Мы не можем вмешаться явно! - Мощный-как-Пламя протянул к очагу длинные руки и с удовольствием прищурился, когда языки огня, вспыхнув, потянулись вверх, согрев ладони и озарив длинное лицо мага.
   - Но мы уже вмешались! - прошипел Корабль Грома, высушенный двумя прожитыми веками темный маг из Гурама.
   - Да! - Мощный-как-Пламя простер руку, и перед собравшимися возникло три изувеченных тела: два - на траве, одно - насаженное на острый каменный зуб над желтой пеной прибоя.
   Шестеро магов разом выпустили из себя гнев, от которого видение окрасилось алым.
   - Все, что мы можем, это чуть-чуть подправлять мысли, - бесстрастно произнес Мощный-как-Пламя. - Даже я не в силах справиться с Троем. И ни один из вас не рискнет!
   - Ну, Страннику мы задали работу! - заметил Корабль Грома, теперь, после гибели троих, второй по силе из собравшихся здесь, в маленьком домике невдалеке от Сарбурского порта.
   - Наши, на востоке, позаботятся о том, чтобы ни одна весть из Конга не дошла до него! - сказал Мощный-как-Пламя. - А также чтобы ни одна лишняя мысль не достигла фьёльнов! - и ощутил мгновенный импульс страха, исторгнутый темными магами. - Ни одна мысль! - очень медленно проговорил он еще раз, прежде чем продолжить. - Трое из вас займутся Югом: Сатас-Искатель, Повелитель Демонов и ты, Ург-Хиал, Чаша Тьмы! Вы будете осторожны, очень осторожны! Если Случай представит вам желанное, вы отвернетесь! Пусть каждый следит за другим, чтобы ваши желания не были уловлены, как уловлены нами желания недругов! Ваше дело - свить паутину, завлекут в нее добычу другие! Ург-Хиал! Ты - сильнейший из трех! Если враг ударит, - он ударит тебя, Ург-Хиал! Страшись и ужасай!
   Чаша Тьмы, маг из Тайдуана, медленно наклонил гладкую, без единого волоска, голову.
   - А кто примет на себя Избранника? - спросил Корабль Грома.
   - Я! - Мощный-как-Пламя испустил такой поток силы, что остальные содрогнулись. - А чтобы мой плащ не пропускал света, со мной пойдешь ты, Корабль! - Он обратил пылающий взгляд на гурамского мага. Тот ответил ему таким же выплеском силы. Их пути встретились, но нынче не время для усобицы.
   - Уанх, Дыхание Мощи, и Разящий Рог, вы - наша связь с Кругами Мощных! Любому из нас может понадобиться сила - и он возьмет ее у вас! Мощный-как-Пламя дал ощутить каждому из магов, что он сильнее любого из них. Никто не выказал неповиновения. Даже Корабль Грома.
   - Не могу понять, - сказал самый молодой из магов, эдзак Повелитель Демонов, - как мог дракон напасть на человека!
   Маги молчали. Только Ург-Хиал пробормотал что-то на языке Алчущих Силы.
   - Дракон Избранника, - по слогам выталкивая из себя слова, терзаемый болью, выдавил Мощный-как-Пламя, - ...не дракон! - И ужаснулся собственному озарению.
   Ледяной огонь охватил семерых магов, пожирая их живьем. Жгуты Ужаса оплели их древние тела и повлекли в Бездну.
   И в этот миг Мощный-как-Пламя показал, что он действительно тот, чье имя носит!
   - Ат-тон! - выкрикнул он голосом без звука, но от которого затряслись, как в лихорадке, стены дома и тишина ночи на милю окрест наполнилась воем псов и пронзительными взвизгами пардов.
   И он разорвал Кольцо Страха прежде, чем Оно высосало жизни магов.
   Теперь и остальные шестеро смогли справиться с опасностью, изгнать из себя Мысль, словно ее и не было. Знание в кругах Силы - не просто знание, но опаснейший из врагов!
   - Корабль! - прохрипел Мощный-как-Пламя, с трудом унимая дрожь. - Зови своего дракона! Мы улетаем немедленно! Ург-Хиал! Уводи своих! Сейчас же! Дыхание Мощи! Разящий Рог! Мой дракон отнесет вас на юг! Ни одному из нас три месяца нельзя показываться в Сарбуре! Особенно теперь. Турарбур, несомненно, узнал о нас!
   - Турарбура я мог бы связать, - избегая взгляда предводителя, произнес Корабль Грома. - Я ощущаю в себе власть, достаточную для этого!
   - Нет! - Мощный-как-Пламя почти восстановил силы и дал это почувствовать. - Да соединится Воля Сильных! - прохрипел он.
   - Да соединится! - дружно отозвались шестеро. И один за другим растворились в темноте разбуженного ими города.
   Первыми, перевалив через хребет, вниз покатились разведчики. Их легконогие парды, вырывая когтями клочья прошлогодней травы, почти не притормаживали, ловко огибая темно-зеленые свечи кактусов, уже выпустивших новые побеги. Наездники, в кожаных пятнистых куртках поверх кольчуг, с короткими пиками, гурамскими кривыми саблями и дальнобойными арбалетами, притороченными к седлам, подбадривали зверей пронзительными возгласами. Биорк велел Хрору разбить их на тройки, и сейчас, когда восемь дюжин всадников, обгоняя друг друга, скакали по пологому склону, члены троек все равно старались держаться потеснее. Разведчики были самыми зоркими, самыми ловкими и сообразительными из урнгриа. Биорк лично проверил каждого, прежде чем они стали воинами Хрора.
   Внизу змеиными петлями улеглась вдоль пропасти грязно-серая широкая полоса Древней Дороги. Ее обочины обросли синелиственным цветущим кустарником. Парды разведчиков с ходу перепрыгивали через кусты и резко тормозили, выпрямив передние лапы и оседая на задние так низко, что оставляли широкие полосы в дорожной пыли. Наблюдавший за ними Эрд одобрительно щелкнул языком. Малейшая ошибка парда или всадника - и оба скатятся в пропасть. Но ошибок не было.
   Разведчики разделились на два отряда, и каждый помчался в свою сторону. На месте остались только сам Хрор и два его брата, близнецы: Хир и Гир.
   Закашлявшись от поднятой пардами пыли, Хрор поднес к губам свисток и подал сигнал. И увидел, как наверху появились передовые урнгурской армии, а за ними - личная охрана сирхара. В их окружении ехали сам Биорк, облаченный в белые доспехи Эрд и старший хогран Рхонг. А позади тремя колоннами двигалось войско. Когда передовые всадники спустились на дорогу, одна тройка разведчиков уже мчалась назад: на милю вперед путь свободен. Биорк кивнул Рхонгу, и старший хогран свистом отдал приказ начальнику первой хогры, а тот в свою очередь - начальнику дозора. Два десятка воинов поскакали вперед. Когда они отъехали шагов на двести, двинулась вся первая хогра, триста десять всадников в черных тяжелых доспехах, с черными султанами, мерно раскачивающимися на гребнях шлемов.
   За первой хогрой - вторая, за второй - обоз. Мимо Биорка проехала белая походная карета Женщины Гнона. Ее телохранители скакали рядом, окружая карету и зеленый Саркофаг, установленный на открытой повозке и ничем не прикрытый: пыль не садилась на светящуюся поверхность Хранителя Жизни.
   "Надо бы приспособить какой-нибудь полог, - подумал Биорк. - Нечего посторонним на него пялиться".
   Обоз тянулся долго: повозки с продовольствием, легкие осадные орудия, около сотни запасных пардов, привязанных к платформам, воинское снаряжение. Наконец повозки прогрохотали мимо, и двинулись всадники третьей хогры, такие же черные и безликие, как и те, что прошли прежде. Шум сотен катящихся колес далеко разносился в горном воздухе, помутневшем от поднятой пыли.
   - Эдак нас услышат в Далаанге раньше, чем мы увидим первые поля! недовольно проворчал Биорк, обращаясь к Эрду.
   - Хочешь ударить по дворцу? - спросил Эрд.
   - С тысячей воинов? Нет! Возьмем пару Владений - и, думаю, нас станет втрое больше! Хотя, скажу честно, светлейший, - идея проведать Далаанг мне нравится!
   * * *
   А почти полутора тысячами локтей ниже перевала банда из пяти дюжин вооруженных кто чем людей со всех сторон обложила постоялый двор. Каждый второй из них, встав на плечи товарища, обшаривал глазами опустевшее пространство перед домом. Острия арбалетных стрел осаждающих выглядывали из-за острых верхушек бревенчатого частокола. Хотя широкие ворота были распахнуты, никто не спешил ими воспользоваться. Может быть, потому, что к двум лежащим на голой земле телам уже давно серьезно присматривались кружащие над домом падальщики.
   Дом безмолвствовал. Безмолвствовали и осаждающие. Наконец, успокоенные молчанием и неподвижностью людей, два черных урга, звучно хлопая кожистыми крыльями, опустились рядом с мертвыми. Остальные, нe такие смелые, спланировали пониже, подбадривая сородичей хриплыми воплями.
   Один из ургов, вытянув длинную голую шею, издал что-то вроде жалобного стона и боком короткими прыжками двинулся к ближайшему трупу. Но прежде, чем его мелкие зубы разорвали одежду мертвеца, на втором этаже, в одном из шести маленьких окон в тени террасы, наполовину затянутой вьющимся ползуном, раздался громкий щелчок, за которым последовал свист арбалетной стрелы. Стрела ударила в землю, расщепившись и не причинив падальщику вреда. Но оба урга, издав дружный вопль, взлетели, оглушительно хлопая крыльями. В поднятом ими шуме утонули щелчки арбалетов со стороны осаждающих. Эффект был невелик: десяток оторванных листьев ползуна.
   В ответ из дома вылетела единственная стрела и со звоном чиркнула по стальному шлему одного из нападающих, скинув обладателя шлема с плеч товарища на утоптанную землю у частокола. Упавший громко выругался, хотя, если не считать ушибленной спины, не пострадал. Из дома на ругань ответили издевательским хохотом.
   Предводитель подскочил к поднимающемуся с земли воину и изо всех сил пнул его в бок, снова швырнув на пыльную землю.
   - Заткнись, ублюдок! - прорычал он и обратил в сторону ворот жестокое лицо, перекошенное из-за скверно затянувшейся раны. Звали предводителя Хуруг.
   Оставив в покое затихшего солдата, он подошел к воротам сбоку и выглянул из-за столба, не забыв при этом опустить забрало шлема.
   - Паук! Эй, Паук! - заорал он. - Ты вывел меня из терпения, Паук! И я тебя достану, клянусь елдой Равахша! Скоро мои парни принесут горючку, и твоя халупа заполыхает, как солнце в полдень!
   Пара стрел, одна из которых чиркнула по шлему Хуруга, предварила ответ того, к кому он воззвал.
   - Ты, драная, обосраная, шелудивая крыса, Хуруг! Ты жрешь собственное дерьмо и трахаешься с ящерицами! Ты ослеп, Хуруг? Ты не видишь цвета бревен, да? Твоя задница загорится раньше, чем мой дом! Намного раньше, ты, плевок бледной вонючки! За все, что натворили твои дерьмоеды, будет вычтено из бабок за товар! Если только у тебя, трижды драного крысюка, есть что-то похожее на товар!
   - Поговори, поговори, Паук! - крикнул в ответ Хуруг. - Поговори еще! Когда я отрежу твой член и вколочу им в твою болтливую пасть все твои зубы, тебе будет трудно ворочать языком!
   - Ух-ух! Грозный, как старая крыса, подвешенная за хвост! - Хозяин постоялого двора издевательски захохотал. - Должно быть, тот, кто развалил твою рожу, Хуруг, так и трясся от страха! Так и трясся! А, Хуруг?
   - Ну все, Паук! Конец тебе! Скоро я дам тебе похлебать из выгребной ямы! - заревел Хуруг. И совершенно спокойным голосом обратился к своему помощнику: - Не видно?
   - Нет! Проклятый ползун! Из-за него даже не понять, из какого окна вопит торгаш!
   Хуруг отодвинулся от ворот, поднял забрало.
   - Может, подпалить забор? - предложил он. - В нем нет пропитки!
   - Толку? Тем более это боук! Он скверно горит!
   - Ну и хорошо! Больше дыма!
   - У Паука Реха три десятка парней! Ясно, наши покрепче и вооружены получше, но пока добегут...
   - Скажи, Бурун, ты просто их бережешь! - сердито оборвал его начальник. - Бережешь! - и ткнул кулаком в спину стоявшего рядом воина. Тот покачнулся, и арбалетчик на его плечах вынужден был ухватиться за забор, чтобы не свалиться.
   - Ну ты, Хуруг, - пробормотал воин без всякого вызова.
   - Жратвы у них навалом! - сказал Бурун. - Дом нам не поджечь, а забор - разве чтоб Реху новый ставить пришлось!
   - Не будет он новый ставить! - рявкнул атаман. - Потому что сдохнет! Думай, Бурун!
   - Может, набрать в поселке людей, да за их спинами...
   - Нет! - отмахнулся Хуруг. - Их только тронь! Хватит мне Паука!
   - Ну так за пардами...
   - За боевыми пардами? - атаман постучал пальцем по лбу. - Бурун!!!
   - А может, ну его к демонам? - заявил помощник. - У нас и так мало людей, Хуруг! Да и навара почти нет. Как перевал завалило, так купчишек ищи-свищи!
   - Если я шлепну этого слизня, - сказал предводитель банды, - то посажу тебя на его место! Уж ты-то будешь с нами пощедрее, так?
   На обветренном лице помощника вспыхнул живой интерес.
   - Раньше ты об этом ничего не говорил, начальник!
   - А теперь сказал! Сдохнет Рех - хозяином станешь ты!
   - Угу! Только Рех пока еще жив!
   - Сдохнет! - уверенно заявил Хуруг.
   - Слышь, Хуруг? А если нам отойти? До ночи? А ночью он вылезет и...
   - Брось! - отмахнулся атаман. - Так он и поверил. Пару факелов во двор бросит - и всей темноты!
   - Ну тогда свалить на месяц-другой...
   Хуруг ухватил помощника за шею, притянул к себе и прошипел прямо в оттопыренное ухо:
   - Ты - умник, Бурун! Только скажи, чем я заплачу парням? Навара нет! Они ж меня сырым сожрут! Золото, Бурун! Золото - там! - и ткнул пальцем в сторону дома. - Куча бабок, Бурун! Сколько лет их Паук копил? Всем хватит! А уж нам-то с тобой - верняк! Думай, Бурун, думай! Ты у нас - башка!
   Теплело. Шел четвертый час после восхода, но селение будто вымерло. Ни звука. Только стонущие вопли ургов в прозрачном небе и мычание коров. На зеркальной поверхности озера чернело несколько лодок.
   Жители селения, по большей части - беглые, не ужившиеся внизу с чиновным порядком Конга, люди сплошь бывалые, держали ладони на рукоятях мечей с тех пор, как банда Хуруга, примчавшись, осадила постоялый двор. Что не поделили Рех с атаманом, никого не интересовало. Их не трогают,- они не трогают. Постоялый двор - не селение. Часть Дороги. И Хуруг - часть Дороги. Не он, так другой. И опять же доля разбойной добычи оседала в селении. Значит - не без пользы и Хуруг.
   - Колдун! - вдруг сказал помощник атамана. - У них тут колдун есть!
   - Ну и что?
   - Ну, он многое может, колдун!
   - Жаден? - быстро спросил атаман.
   - Да нет! Напротив. Добрый слишком.
   - То не беда! - Хуруг поглядел на воинов, осадивших постоялый двор. Все мы добрые. По-своему. Колдун, говоришь? И каково же его колдовство?
   - Да лечит он, лекарствует в основном! Травы всякие, заговоры, от бессонницы, от страсти телесной...
   - Не понял! Нам-то это зачем? Этим, - кивок в сторону трупов, - лекарь без надобности! А иным, сам знаешь, смолы положил - и добро! А если смола не поможет - никто не поможет! Что наш костоправ, что лекарь-колдун!
   - Нет, ты погоди! Вот ежели он бессонницу изгоняет, так, может, и наоборот...
   - Сон, что ли, навести хочешь? - Хуруг прищурился, посмотрел с сомнением на безмолвствующий дом. Но уже заинтересовался. - Сон...
   Бурун ждал.
   - Так, - сказал атаман. - Бери пару-тройку парней да марш за колдуном! Сюда его волоки! Да повежливей с ним! Народ не растревожь!
   Колдун оказался маленького роста человеком, и не таким уж старым, вопреки ожиданиям Хуруга. Лет сорока.
   - Знаешь, кто я? - спросил атаман.
   - Как не знать! - Лекарь-колдун прямо смотрел умными черными глазами. Не боялся. Рубаха его по вороту была надорвана. Хуруг глазами показал на нее помощнику. Недовольно оттопырил губу. Тот лишь пошевелил пальцами: так вышло.
   - Поможешь мне? - спросил Хуруг, смягчая голос.
   - А что нужно? Заболел?
   - Он заболел! - Хуруг мотнул головой в сторону осажденного дома.
   - Вижу. Но это - не моя болезнь.
   - А ты попробуй! Я - хозяин не жадный!
   - Да и я не жадный! - спокойно ответил лекарь. - Только если думаешь уши мне отрезать - зря! Хоть и не маг я, но кое-чему учен! Пусть уж уши мои при мне останутся!
   - Мысли читаешь? - заинтересовался атаман.
   - Глаза. - Маленький человек совершенно не боялся, что и нравилось Хуругу, и раздражало его. Он привык к трепету.
   - А, к примеру, сон на человека можешь наслать? - спросил из-за спины атамана Бурун.
   - Не всякий и не на всякого! - сказал лекарь. - Это ты про меня придумал?
   - Я! - с удовольствием признал Бурун.
   - Хочешь, судьбу тебе угадаю? - предложил лекарь Хуругу.
   Атаман, скрипнув зубами, поглядел на покатую, розовую крышу за зубцами частокола. Потом - на лекаря. Он до боли в сжатом кулаке представил, как, разбрасывая красные брызги, погружается в голову тяжелый клинок, разваливает ее пополам так быстро, что черные умные глаза лекаришки не успевают выкатиться из глазниц. Представил - и прочел в этих глазах, что им известны все его, Хуруговы, мысли и все равно: страха - ни на шерстинку!
   - Что ж, погадай! - согласился Хуруг.
   Согласился больше от бессилия, чем от желания узнать судьбу. Какую там судьбу, к демонам? Придавит Паука, - будет и судьба. Нет - и судьбы нет! Может, скользнула мыслишка: задобрить, если уж ни купить, ни испугать колдуна...
   А тот уже вытянул из кармашка кожаный раскрашенный кисет, где хранились сто шестьдесят три гадальные косточки. Развязав, протянул Хуругу:
   - Вынимай!
   Атаман, невольно все же взволновавшись, впихнул в кисет здоровенную лапу, выбрал на ощупь три кости с неровными краями, вынул, как положено, одну за другой расположил на широкой мозолистой ладони правой руки и сунул под нос лекарю:
   - Толкуй!
   Колдун слегка отодвинулся. Вертикальная морщина на миг прорезала его лоб. Через миг он поднял на Хуруга черные блестящие глаза.
   - Совсем просто! - сказал он. - Сам посмотри. Первая: "Молния порождает гром!" Вторая: "Потерявший всадника пард спасается бегством!"
   Третья: "Старый Властитель мертв!"
   - Ну? - Хуруг тупо уставился на желтоватые кости, с прорезанными в полированных плоскостях черными штрихами символов. Атаман был неглуп, но всегда пасовал перед подобными задачами.
   - Что ж они значат? - буркнул он, догадываясь уже, что ничего хорошего лично ему гадание не сулит.
   - А то, - пояснил толкователь, - что некая сила породила иную силу, о коей будет услышано. И которая грядет, чтобы повергнуть старое, и будет победоносна! Но прольется кровь, и порядок будет нарушен!
   - Угу, - пробормотал атаман. "Высокий язык" был не для него. - Смерть моя, что ли, идет?
   - С чего ты взял? - удивился лекарь.
   - Вот! - Хуруг ткнул пальцем в третью кость.
   - А... Нет, это не твоя! Твоя - вот! - Он коснулся второй косточки, "убегающего парда". - Властелин, или, как распознают иные, Властитель, он, скорее, там! - Сухая рука лекаря указала на юго-восток, туда, где в сотне миль полета дракона располагался Дворец Великого Ангана.
   Хуруг сдвинул шлем и почесал вспотевшую голову:
   - Хочешь сказать, Великий Анган - того?
   - Великий Анган, не Великий Анган, а кто-то падет, - сказал гадатель.
   - Валить надо! - резюмировал чей-то бас над ухом Хуруга.
   Атаман мгновенно обернулся и обнаружил, что большая часть его людей столпилась позади, навострив уши.
   - Болваны! - взревел рассерженный Хуруг. - Задницы порву! По местам, раздери вас Равахш!
   Кое-кто поспешно отодвинулся подальше, но большинство осталось на месте:
   - Валить надо, атаман! - повторил здоровенный мечник по прозвищу Бочка.
   Остальные поддержали его низким гулом.
   - А как же золотишко? - прищурился Хуруг. - Там, - атаман кивнул в сторону постоялого двора, - мы наберем больше, чем взяли бы на десяти караванах! Которых, кстати, я что-то давно не видел! Может, ты видел, Бочка? - свирепо рявкнул он. И мечник, хотя был на ладонь выше Хуруга, втянул голову в плечи и отодвинулся.
   - Я, - сказал атаман, обведя своих парней налившимися кровью глазами, - люблю жареное мясо, доброе вино и жопастых кесанских девок! А если кто желает пить воду, жрать траву и драть сучек - вперед! Валите! А ты, Бочка...
   Рука Буруна удержала Хуруга.
   - Не надо! - попросил помощник атамана. - Пусть молодцы сами решают!
   Хуруг оттолкнул его руку, но понял: помощник прав. Еще раз обвел взглядом толпу: что у каждого на уме?
   - Собирай всех! - буркнул он под одобрительное ворчание своих вояк.