Мееров Александр. Время, назад !

Мееров Александр
Время, назад !

   Александр МЕЕРОВ
   Время, назад!
   Борьба должна вестись честно и только честно. Пусть победит достойный!
   (Из правил спортивных соревнований)
   В конце августа, ночью, меня вызвали к президенту Академии наук. Одновременно со мной к главному зданию Академии подъехал директор Института нейрокибернетики, тоже недоумевавший, почему его потревожили в столь поздний час. Оказалось, что, кроме нас двоих, президент вызвал на экстренное совещание еще нескольких руководителей научно-исследовательских институтов.
   - Товарищи,- начал президент,- я должен ознакомить вас с радиограммой, полученной сегодня вечером из Соединенных Штатов.
   Радиограмма была адресована академиям наук и научным обществам двенадцати стран мира. Составленная обстоятельно, она со сдержанной тревогой сообщала о загадочном явлении в штате Мэриленд.
   В ночь на 25 августа на ферме мистера Вейса загорелся сарай. Пожар был локализован, но загасить его оказалось невозможно. Вскоре огонь прекратился также внезапно, как и возник, а над пожарищем вдруг вспыхнуло ярко-фиолетовое сияние. Воздух над этим местом по непонятной причине начал светиться.
   К утру, наконец, удалось рассмотреть, что свечение исходит от какого-то сигарообразного тела длиной около двенадцати футов. Каким образом этот загадочный предмет очутился в сарае, никто, в том числе и владелец фермы, не мог объяснить.
   О происшествии на ферме Вейса сообщили правительству штата.
   В девять утра на ферму приехал профессор Мэйтаунского университета Дональд Рив и доктор Куртад с сотрудниками. Ими было установлено, что тело радиоактивно. Интенсивность излучения достигала пятидесяти рентген на расстоянии двухсот ярдов.
   Ферма Вейса была немедленно окружена кольцом специальной охраны. Тотчас же началась эвакуация из прилегающего района.
   В течение всего дня 25 августа велись непрерывные наблюдения. Свечение постепенно угасало, а к шести вечера практически прекратилась и радиация.
   В восемь вечера из снаряда раздались звуковые сигналы, напоминающие приглушенные удары в колокол.
   В десять вечера к месту происшествия прибыла авторитетная комиссия в составе представителей Федерального правительства и видных ученых разных специальностей.
   Комиссия, выслушав сообщение профессора Рива и доктора Куртада, сочла необходимым тотчас же приступить к исследованию непонятно откуда появившегося тела-снаряда.
   Учитывая сложность создавшейся обстановки и чрезвычайную опасность, которая может возникнуть в связи с появлением таинственного снаряда, комиссия нашла целесообразным обратиться к ученым разных стран мира с просьбой попытаться совместными усилиями установить, что же представляет собой снаряд.
   Президент Академии наук закончил чтение радиограммы и обвел взглядом всех присутствовавших на совещании, как бы желая угадать, какое впечатление произвел документ. Мы собирались с мыслями, стараясь осознать случившееся. Вероятно, каждый в ту минуту подумал: "Неужели свершилось?". Развитие науки последних десятилетий подготовило людей к мысли о возможности получения вестей из Вселенной. Предположение, что окружающие нас миры могут быть населены разумными существами, уже давно перестало быть кощунственным и перешло из области фантазии в ведение науки, но... Но так вот, вдруг, узнать о невероятном событии!.. Нет, с этим трудно было освоиться. Пожалуй, многие не без горечи подумали: "Почему не на нашей земле?!" Однако никто не спешил высказывать своих суждений. И это было понятно. Из радиограммы мы узнали не слишком много, хотя комиссия, вероятно, сообщила все, что ей было известно.
   Президент сказал нам о решении Президиума Академии наук немедленно направить в США делегацию в составе: директора Института нейрокибернетики профессора Стравинского, заместителя директора Института космонавтики Ивана Федоровича Колесова и меня, как автора книги "Гипотезы космической биологии", породившей в свое время немало споров. Президиум Академии включил и делегацию также представителя гуманитарных наук члена-корреспондента Академии наук Николая Николаевича Железова, одного из видных наших философов, находившегося в это время в Соединенных Штатах. Его и назначили руководителем делегации.
   Совещание у президента продолжалось не более тридцати минут, но за это время ему принесли еще несколько радиограмм, с которыми он нас тут же ознакомил. Ученые Канады находились уже в штате Мэриленд. Собирались в путь представители Индии и Чехословакии. Самолеты ученых Англии и Франции были над океаном.
   - Думаю, товарищи,-обратился к нам президент,-вы опередите многих своих коллег, даже тех, кто уже находится в дуги. Правительство предоставило в ваше распоряжение последнюю новинку техники - самолет АС-112. Он совершит скоростной бросок через стратосферу, и через несколько часов вы будете в Вашингтоне. Вылет назначен на пять утра. Прошу каждого на вас составить списки необходимых приборов и оборудования. Все это будет доставлено на аэродром немедленно.
   Я подумал; "Хорошо математикам-им обычно, кроме карандаша и бумага, ничего не требуется". Мне же предстояло сообразить, какие приборы могут пригодиться в столь необычайных обстоятельствах. Что касается Ивана Федоровича, то он тут же связался с Институтом космонавтики и распорядился срочно подобрать и проверить три универсальных скафандра. Всем понравилась эта мысль-явиться к месту происшествия не с пустыми руками, а иметь с собой наши уникальные скафандры, надежно защищающие от радиации, пригодные в самых неожиданных условиях.
   Остаток ночи мы провели в сборах и точно к назначенному часу прибыли на аэродром.
   Самолет-ракета летел, обгоняя время. Он взмыл с подмосковного аэродрома ровно в пять утра и, описав над планетой гигантскую дугу, совершил посадку близ Вашингтона в... четыре утра.
   Мы попали в прошлое.
   Только ступив на прочные плиты посадочной площадки, мы почувствовали, как устали в полете.
   Железов поддерживал с нашим самолетом радиосвязь и, когда АС-112 приземлился, подъехал к нам. Выло особенно приятно первым на чужой земле увидеть соотечественника. Одновременно с Железовым подъехали автомобили с несколькими членами комиссии (в Штатах со уже окрестили Мэрилсндской комиссией), и тут же у самолета состоялась несложная церемония встречи.
   Как только скафандры Колесова и наши приборы выгрузили из самолета, мы уселись в машину Железова и поспешили к таинственному снаряду. По дорого Николай Николаевич рассказал нам все, что ему было известно о "мэрилендской загадке". Он успел побывать иа ферме и прочитать множество американских газет, на все лады кричавших о сенсационном событии. Как водится, газетчики о нем знали раньше всех, больше всех и если не точнее всех, то обстоятельней. Скудные факты обрастали досужими домыслами, и уже трудно становилось отделить истину от лжи. Каждый репортер по-своему описывал виденное и в меру своих способностей подогревал всеобщее любопытство плодами собственной фантазии. Каких только не было измышлений! Одни безапелляционно утверждали, что на территорию фермы упала, к счастью не взорвавшаяся, советская водородная бомба. Другие уверяли, что это действующая модель американской космической ракеты, сбившаяся с курса. Третьи столь же авторитетно рассуждали о разумных существах, якобы прибывших из неведомых миров. Высказывались даже предположения о том, обитатели каких именно звездных систем могли отправить на Землю своих посланцев. Газетчики явно спешили, боясь, что вот-вот будет опубликовано официальное сообщение и тогда иссякнет возможность печатать высокооплачиваемые домыслы. Но официальных сообщений не поступало, так как не только журналистов, но н ученых еще не решались допустить к таинственному снаряду ближе чем на четыреста метров.
   Путь от аэродрома до фермы, ставшей теперь известной всему миру, показался нам коротким. Мы пе успели еще разузнать у Николая Николаевича всех подробностей, как впереди на волнистой равнине заметили такое скопление машин и людей, которое указывало - здесь!
   Сорок восемь часов прошло с той минуты, когда обнаружили загадочное тело, и за это время возле фермы Вейса успел вырасти целый городок. Заняли свои позиции полиция и войска, пожарные, санитарные, аварийные и спасательные машины всех видов и назначений. На одном из ближайших холмов раскинулся поселок из домов-автоприцепов. Уже была организована площадка для вертолетов и виднелась мачта радиостанции. На отведенных полицией участках громоздились фургоны теле- и радиокомпаний, пестрели полотняные зонты и тенты передвижных кафе и закусочных.
   Приток автомобилей непрерывно нарастал. На всех дорогах за пять и десять километров от фермы были выставлены пикеты солдат; однако любопытствующие продолжали прибывать отовсюду.
   В четырехстах метрах от снаряда была подготовлена наблюдательная площадка. На небольшом холмике стояли пять тяжелых танков со специальной защитой от радиации. В кабинах разместили аппаратуру, с большой готовностью и без промедления доставленную различными фирмами и университетами. Оптические и локационные установки "приближали" снаряд к наблюдательной площадке, помогли получше рассмотреть его, "прощупать".
   Чувствительные дистанционные приборы показали, что около снаряда по временам все еще возникает сильная радиация, вероятно, в нем находятся механизмы, работающие на электрическом токе. Большего, увы, приборы не могли показать. Отличные оптические приспособления позволяли хорошо рассмотреть объект, по этого, конечно, было недостаточно. Тело лежало неподвижно, в форме вытянутого эллипсоида вращения, длиной около четырех метров, оно одним концом было вдавлено в земляной пол сгоревшего сарая. На иссиня-черной полированной поверхности его нельзя было различить ни отверстия, ни щелочки, не говоря уже о люках или выводах для ракетных сопел. Снаряд казался монолитным.
   Последнее обстоятельство вызвало ожесточенные споры. Дело в том, что часть ученых считала загадочное тело невзорвавшимся атомный зарядом ракеты, другая опровергала это, указывая, что снаряд в этом случае ушел бы глубоко в грунт, так как должен был лететь с большой скоростью. Некоторые ученые склонны были считать таинственный снаряд разведчиком, выброшенным из космического корабля, приблизившегося к земле. Другие предполагали, что снаряд мог пройти через атмосферу при помощи особого парашюта, сгоревшего во время пожара. Тут же возникали споры о причинах, вызвавших пожар, радиацию, фиолетовое свечение. Споры разгорались по любому поводу. Догадки возникали с такой же легкостью, как и опровержения.
   Помнится, Колосов первый заметил, что предварительное обсуждение слишком затянулось и пора перейти от слов к действиям. Председатель Мэрилендской комиссии учтиво согласился с ним, но тут же привел много доводов относительно опасности предстоящих исследований.
   - До сих пор мы исходили из допущения, что это неизвестное тело инертно и пассивно, а ведь с минуты на минуту оно само может проявить себя. Может взорваться, уничтожив всех нас (оно радирует до сих пор!), или, раскрывшись, распространить таящиеся в нем бактерии.
   Спорам, казалось, не будет конца, как вдруг опять послышались сигналы снаряда, такие же приглушенные, как и прежде, только теперь они стали частыми, давались не размеренно, а как-то нервозно, то замирая, то возникая с новой силой, вызывая у всех нас тревогу Временами ясно слышалось, что удары чередовались в определенном порядке - три частых, три редких, три частых,напоминая сигналы бедствия - 508. А может, это только казалось!..
   Снаряд сигналил пять минут и затих.
   Споры разгорелись с новой силой.
   Теперь большинство членов комиссии склонялись к тому, что снаряд, видимо, был выброшен космическим кораблем, пролетевшим вблизи Земли. Обсуждался вопрос - находятся ли в нем живые существа, или размещен какой-то комплект приборов.
   - Именно приборов. Снаряд сравнительно малых размеров. В нем не может находиться какое-то живое, тем более разумное существо, так как он не имеет никаких приспособлений для торможения в атмосфере. Снаряд не мог приземлиться с такой скоростью, при которой не пострадали бы живые существа. В нем, конечно, приборы!
   - А сигналы бедствия?!
   - Их могли подавать автоматы.
   - Позвольте, позвольте, это какие-то очень странные автоматы. Только-только прибыв из космоса, как вы утверждаете, они уже знают, какими сигналами пользуются на нашей планете. Спасите наши души. Три точки, три тире, три точки.
   Это короткое выступление сразило сторонников космического происхождения снаряда. Действительно, наивно было предполагать, что вестник Вселенной вооружен знаниями азбуки, изобретенной Морзе.
   К полудню, наконец, было принято первое решение. Не помню кто, кажется делегат Голландии, предложил побыстрее раздобыть колокол. Колокол доставили на вертолете. По радио было приказано соблюдать полнейшую тишину.
   Замолкло все. Даже репортеры нашли в себе силы помолчать минут двадцать. В тишине раздались удары в колокол - три коротких, три длинных, три коротких. Через минуту сигналы повторили.
   Снаряд ответил. Мы услышали приглушенные удары по металлу: три коротких, три длинных, три коротких.
   В колокол ударили два раза - из снаряда раздались ответных два удара. Вскоре все сигналы колокола точно повторялись снарядом. Он не только воспроизводил количество ударов, разумно отвечая на сигналы извне, но, казалось, пытался выбивать какие-то тревожные, очень земные мотивы. Они исполнялись, правда, не слишком музыкально, но воспринимались всеми как призыв о помощи. Автоматы не могли подавать такие сигналы хотя бы потому, что они не фальшивят, однако и не вносят в исполнение эмоций, подсказанных моментом.
   Узнать, кто находился в снаряде, не удалось и при попытке перейти на телеграфный язык. Видимо, заключенному в снаряде был известен только сигнал 508, но не знакома азбука Морзе.
   Наша делегация предложила не терять больше времени на сигнализацию, а поспешить на помощь тому, кто, быть может, ждет спасения.
   Иван Федорович продемонстрировал комиссии скафандр и доказал, что подойти в нем к снаряду безопасно. Через его стенки не проникает ни сильная радиация, ни, тем более, болезнетворные бактерии.
   Вопрос, кто же пойдет к снаряду первым,- решился быстро. Иван Федорович изъявил готовность приступить к исследованию загадочного тела, и члены Мэрилендской комиссии единодушно утвердили его кандидатуру. Предполагалось использовать все три наши скафандра: один для Колесова и два для сотрудников Национального управления США по космонавтике. Они должны были оставаться у наблюдательного пункта и в случае надобности поспешить к Колесову.
   Как только программа действий была выработана, все сразу же пришло в движение. Район очищался от посторонних, приводились в боевую готовность аварийные, спасательные, санитарные машины...
   Снаряд молчал. Казалось, заключенное в нем существо уже не в силах подавать о себе сигналы, не в состоянии призывать на помощь. Надо было спешить...
   Снова провозгласили тишину, и, когда все вокруг замолкло, Колосов двинулся в путь.
   По мере того как он приближался к снаряду, чувствовалось, с каким напряжением за ним следят тысячи людей.
   Тихо работали кино- и телекамеры, в репродукторах слышалось легкое потрескивание, а по временам и дыхание Ивана Федоровича - его рацию принимали станции наблюдения.
   - Подхожу к снаряду,- сообщал Колосов.- Дозиметры показывают увеличение радиации... Снаряд неподвижен... Вокруг него сильное магнитное поле... В снаряде слышится пульсация приборов. Он блестящий, гладкий. Не видно никаких швов. Оболочка, наверное, сделана из какой-то пластмассы, стекловидной, отливающей синевой. В полупрозрачной ее толще блестят чешуйки металла... Постучал по корпусу... Ответа нет... Взял биопробу... Рассматриваю поверхность оболочки в лупу. Нашел едва заметные черточки. Идеальная подгонка частей... В приподнятом конце едва заметная кольцевая риска... Хочется рассмотреть ее повнимательней... Хорошо ли меня слышите?
   Да, мы все хорошо слышали Колесова. Каждое его слово отчетливо доносилось из репродукторов, передавалось в эфир, фиксировалось аппаратами звукозаписи.
   - Конец снаряда,-продолжал передачу о своих наблюдениях Иван Федорович,полукруглый, тоже полированный, но он кажется более темным, чем остальная оболочка. Видимо, корпус все же не монолитен. Кольцевая риска здесь видна отчетливо. Попробую проверить ее...
   Больше мы не услышали ни слова. Не то хрип, не то сдавленный стон вылетел из репродуктора, а там, где только что стоял Колосов, бушевало пламя. Багровое, клубящееся, оно бесновалось так, будто хотело испепелить все вокруг. Волны синеватого дыма тяжело поползли во все стороны от снаряда.
   - Внимание, внимание!- раздался взволнованный голос из репродукторов.Всем находящимся на наблюдательной площадке немедленно надеть защитные костюмы. Внимание, внимание! Отрядам А начать срочную эвакуацию зоны оцепления.
   Два американца, одетые в наши скафандры, спешили на помощь Колесову.
   Не успели они преодолеть и ста метров, как снова послышался голос Ивана Федоровича.
   - Продолжаю вести наблюдение. Окружен огнем - горит, как ворох кинопленки, оболочка снаряда. Скафандр защищает отлично. Приборы в порядке... Огонь стихает... Оболочка сгорает бесследно. Вижу двоих людей в скафандрах. Они приближаются... Алло! Алло! Подходите. Вы меня слышите?.
   - Слышим, мистер Колосов.
   - Скафандры прекрасно противостоят пламени, не бойтесь!
   - Идем к вам, мистер Колосов.
   Огонь затих быстро. Дымное облако редело, и мы вскоре увидели, как к Колесову подошли два американца. Еще минута, и все три шлема склонились над каркасом, у которого только что сгорела оболочка.
   В каркасе был укреплен двухметровый прозрачный, наполненный жидкостью цилиндр. В нем лежал человек в скафандре.
   От скафандра к металлическим торцам прозрачного цилиндра шли многочисленные штанги, провода, рычаги, гибкие валики, шланги.
   На внешней торцевой стенке цилиндра виднелась надпись по-английски:
   "Предкам нашим, людям всей Земли, жившим задолго до нас, мы шлем весть из XXI века - Века Благоденствия!"
   Мы ждали всего - взрыва водородной бомбы, неведомых существ из Космоса, но посланца из XXI века!..
   Этот посланец был красив. Сквозь сферу шлема его скафандра виднелось молодое лицо. Бледное, отражавшее пережитые муки, оно казалось мертвым.
   Когда от снаряда остался только легкий каркас с прозрачным цилиндром, исчезли последние опасения. Никто теперь не боялся ни взрыва, ни смертоносных бактерий. Боялись одного - не упустить время, не дать умереть невероятным образом появившемуся в Мэриленде человеку, если он, конечно, был еще жив.
   Прозрачный цилиндр погрузили в скоростной вертолет, и через несколько минут он уже был в Балтиморе.
   Быстро возникший около фермы Вейса городок прекратил свое кратковременное существование.
   Через два часа появились свежие выпуски газет: "Наши потомки покорили время!", "Гость из XXI века", "Нас ждет Век Благоденствия"! "Время покорено-оно обратимо!", "Потомок наносит визит своим предкам..." и так далее и тому подобное...
   Мир ожидал авторитетного сообщения ученых, однако в Мэрилендской комиссии не было единства.
   Некоторые члены делегаций поддались соблазну высказать свое мнение первыми и, не дождавшись решения комиссии, уступили натиску корреспондентов. Высказывания их, правда, были довольно осторожными. В своих интервью они сообщали, что факт сам по себе загадочен, требует длительного изучения, однако тут же старались подвести теоретическую базу. Вспоминалась гипотеза австрийского физика Л. Больцмана, считавшего, что во Вселенной имеются области, где время движется в направлении, обратном нашему, излагались положения, трактующие о "четвертом измерении", и приводились самые различные рассуждения о том, какими способами люди будущего могли овладеть секретом обратимости времени. Во всех высказываниях подобного рода сквозила мысль о том, что недоступное пониманию сегодня, может стать доступным через сто лет.
   Наиболее шумный успех имело выступление видного американского физика Митуэлла: "Я спросил сегодня нашего президента, считает ли он возможным путешествие во времени, и он ответил: "Нет". Могу только сказать, что если бы у Авраама Линкольна спросили, считает ли он возможным передачу изображений на расстояние, он так же ответил бы: "Нет".
   Большинство западных газет очень крупным шрифтом, не скупясь на восклицательные знаки, сообщали, что члены советской делегации уклонились от интервью и отделались скептическими замечаниями.
   В Балтиморе иностранные делегации разместились в добротном, построенном не менее ста лет назад отеле. Комфортабельный, несколько старомодный, а потому особенно дорогой, отель этот действительно был удобен для всех нас - за два квартала от него размещался Институт Уилкинсона, куда поместили цилиндр с находившимся в нем человеком. Как только его извлекли из скафандра, врачи немедленно начали борьбу с тяжелым шоком и асфиксией. Все это было весьма серьезно, особенно если учесть, что в последние часы своего пребывания в скафандре он, по-видимому, вдыхал пары какого-то ядовитого вещества.
   До конца дня 27 августа всеобщее внимание было сосредоточено на одном выживет ли этот человек? Что касается аппарата, в котором нашли юношу, то изучение его в этот день носило предварительный характер. Торцовые металлические части прозрачного цилиндра, заполненные приборами загадочной конструкции и неизвестного назначения, в тот день так и не рискнули тронуть-у всех была надежда, не поможет лиразобраться во всем этом больной, к ночи начавший подавать признаки жизни.
   28 августа было знаменательно двумя событиями. Первое облетело весь мир, второе же заинтересовало сравнительно узкий круг лиц.
   В тот день утренние выпуски газет сообщили: "Сегодня в шесть утра Он (многие газеты так и писали - местоимение с большой буквы) произнес первые слова: "Где я?"
   Бюллетени о Его здоровье радио передавало каждый час.
   К полудню радио и специальные выпуски газет сообщили миру, что его имя Гомперс. Генри Гомперс.
   Врачи поистине творили чудеса, используя все достижения современной медицины, стараясь поддержать в Гомперсе гаснущие силы. И наконец сознание вернулось к Гомперсу. Ненадолго. Он произнес лишь несколько фраз и снова впал в беспамятство. Гомперс сообщил, что его поколение не только овладело пространством, производя полеты к другим планетам, но и овладевает временем. Конечно, аппараты эти еще несовершенны, но если предшественники Гомперса попали в катастрофу еще в пределах своего времени, то есть в XXI веке, то он, Гомперс, хотя и сильно пострадал, но все же очутился в прошлом столетии. Самое огорчительное для него, что он не сможет вернуться к своим современникам. Тем не менее он счастлив, что послужил науке, увидел людей, живущих за сто лет до него, счастлив передать им радостную весть: человечество процветает, его ждет в XXI веке Эра Благоденствия!
   Впечатление, произведенное словами Гомперса, было так велико, что почти никто не обратил внимания на второе событие этого дня. На том месте, где был обнаружен аппарат, вдруг снова увеличилась радиация. Оставленная там охрана вынуждена была отступить, а через несколько минут раздались взрывы, смешавшие с землей все, что не так давно называлось фермой Вейса.
   Состояние здоровья Гомперса ухудшалось, и чем меньше оставалось надежды получить от него более подробные сведения о грядущем веке и о конструкции аппарата, побеждающего время, с тем большим рвением члены Мэрилендской комиссии старались изучить остатки его злополучного аппарата. Хорошо сохранились только металлические торцы прозрачного цилиндра. Ими решено было заняться в первую очередь. Там оказалось несколько предметов - некоторые неизвестного назначения, другие же представляли собой усовершенствованные образцы бытовых приспособлений, известные и в наше время: изящная, превосходно сделанная авторучка, миниатюрный радиоприемник, вкрапленный в кристалл, переливавший всеми цветами радуги, куски каких-то очень прочных и хорошо выработанных тканей из новых сортов искусственного волокна, какие-то сверхароматные сигареты и другие мелочи. На некоторых из них красовались марки преуспевающих американских фирм, из чего можно было заключить, что им предстояло процветать и благоденствовать по крайней мере еще сто лет.
   Особое внимание исследователей привлекли капсулы с катушками тончайшей проволоки. Физики быстро пришли к выводу, что катушки содержат электромагнитную запись.
   Интерес к аппарату то затухал, то вспыхивал с новой силой. Ежедневные сводки о работах по его исследованию продолжали волновать публику, но сообщение о смерти Генри Гомперса вызвало такую бурную реакцию, которую можно было сравнить только с шумом, произведенным показом первого из фильмов, найденных в аппарате Гомперса.
   Фильмы начинались с обращения, начертанного на аппарате:
   "Предкам нашим, людям всей Земли, жившим задолго до нас!.."
   Фильмы не представляли собой чего-то цельного, скрепленного единым сюжетом или темой. Это были скорее отрывки, как бы отдельные зарисовки. Снятые экономно, с расчетом в малом объеме сосредоточить многое, они крупными мазками, подчас с нарочитой помпезностью показывали удивительные полупрозрачные строения на берегу тихих лагун, обрамленных тропической растительностью; орошенные пустыни; освоенные человеком приполярные области; великолепные исследовательские институты в джунглях; широкие, висящие в воздухе магистрали, по которым со скоростью самолета проносились каплеобразные, не имеющие колес машины. Некоторые фильмы изображали старт межпланетных кораблей, другие - торжественный момент их прибытия. Кадры, заснятые в гигантских светлых помещениях, наполненных машинами, работающими без участия людей, чередовались с кадрами, заснятыми в пультах управления грандиозных вычислительных центров, и, наконец, можно было увидеть отправление в прошлое аппаратов, подобных снаряду Гомперса. Все фильмы пространно комментировались, наглядно показывая, какой гармоничной, красивой и легкой стала жизнь человека после того, как во всем мире восторжествовала свободная инициатива и любой человек мог без труда находить источник своего бизнеса. Широкое применение термоядерной энергии позволило изменить лицо Земли, использовать все ее богатства и богатства ближайших планет.