Мегалов А.. Отступившие в океан

   - Довольно логично, - подумав, согласилась девушка. - Хотя в несколько упрощенно.
   - Да, но как заставить всех самуров превратиться в куколки? - вздохнул Митя. - Ведь климат атолла не изменишь.
   - Его и незачем менять, - сказала девушка. - В чем проявляется действие холода на самуров? Видимо, у них понижается влажность тел. А ее можно понизить и "изнутри". То есть ввести самурам метаболит, угнетающий ферменты, как это я делала с крабами. Он заменит палеозойское оледенение.
   - Гениально! - оживился Волков.
   Их разговор прервал вошедший в домик Гриша, весь перепачканный смазкой. За ним вкатился озабоченный Солохин.
   - "Кашалот" готов к отплытию, - сказал Гриша. - Но, повторяю, больше трех человек не поднимет.
   - Прошу прервать ваши занятия, - обратился Солохин к исследователям. Проведем короткое совещание.
   - Зачем? - спросил Митя.
   - Чтобы решить, кто поедет в первую очередь и кто во вторую...
   - Тогда совещание ни к чему, - энергично сказал Митя. - Что касается нас, - он переглянулся с Валентиной, - то мы остаемся.
   - Вот как, - без особого удивления заметил Солохин. - Но крабы...
   - Не крабы, - поправила его Валентина, - а самуры. Да, мы надеемся справиться с ними. И кроме того, сохранить часть особей для науки. Надежду на это нам дает эксперимент с пленным. Результаты ободряющие.
   - Напрасные надежды, - усмехнулся Солохин. Его раздражала самоуверенность молодых людей. Втайне он завидовал им. У них в голове есть какие-то идеи. Солохин не знал, что еще можно было бы сделать с загадочными самурами, методично пожиравшими зелень атолла.
   - Хорошо, - помолчав, сказал Соломин и кивнул Грише. - Тогда можно отплывать.
   5
   Перед самым рассветом, когда самуры еще спали, "Кашалот" медленно отошел от причала. Высунувшись из люка, Солохин дал последние указания:
   - Домик забейте, а сами на другой атолл. У вас остается надувная лодка. Не стоит дразнить этих... - Он опасливо посмотрел на обглоданные пальмы. - Если встретится корабль, радирую в Антарктиду.
   Волков и Валентина долго слушали затихающий вдали гул гидрореактивного двигателя. Слушали до тех пор, пока не возник знакомый звук - сухой треск крыльев. Тогда они поспешили в домик станции.
   Над лагуной заревели сотни английских рожков. Но мелодия звучала теперь как-то по-иному. Рожки словцо плакали и угрожали, молили и требовали одновременно. Опять пришельцы рыскали по берегу: они лихорадочно искали пищу.
   Все новые и новые группы самуров прибывали на берег. В центре этого скопления крыльев, ног и усов появился самый крупный самур - вожак с лилово-черными "зрачками". Валентина увидела, как он поднял кверху голову, пошевелил усами и издал протяжный звук. Самуры расположились вокруг него рядами, точь-в-точь как дисциплинированные солдаты.
   - Большой сбор у них, похоже, - заметил Волков. - Только по какому случаю? Настрой биоприемник. У нас ведь теперь есть информатор среди них.
   На биоэкране заплясали туманные кривые, спирали, всплеснулись острые пики.
   - Так и есть, - проговорила Валентина как бы про себя. - Они общаются биотоками. Но как расшифровать эти иероглифы?
   Вдруг все звуки стихли. Самуры как по команде вытянули усы - под тем же углом, что и вожак. Наступила полная тишина. А затем на экран хлынула волна информации, накопленной в мозгу и клетках "информатора" - пленного самура, выпущенного на волю.
   - Самуры, видимо, вспоминают свою прежнюю жизнь, - сказал Митя, в глубоком раздумье глядя на изображения. - Теперь я могу представить себе их состояние. Миллионы лет назад самуры погибли при оледенении. И никогда бы не проснулись, не ожили. Если бы не мы. Они ведь умерли для эволюции. А вот теперь ничего не понимают. Сбиты с толку.
   - Мне их жаль, - вырвалось у Валентины.
   На экране была глубокая долина, заросшая папоротниками и гинктговыми пальмами, кустарником глоссоптериса. Всюду возвышались какие-то куполовидные холмы. Их гладкие, словно полированные, стенки тускло отражали свет луны, плывущей среди древних созвездий. А в горах, окаймляющих долину, сверкали ледники - вестники палеозойского оледенения. Меж куполов быстро сновали самуры. Мрачный зов английских рожков эхом отдавался в лесах и горах. Затем исследователи увидели колонны, уходящие в глубь антарктической тайги.
   "Митя прав, - подумала девушка. - Самуры бегут от надвигающегося оледенения. Только не знают, что спасения им нет".
   Но вот появился знакомый пейзаж: сверкающий солнечными бликами Тихий океан, атоллы, поросшие кокосовыми пальмами.
   - Что это значит? - пробормотал Волков. - Неужели самуры видят ближайшие к нам атоллы островов Бас?
   - Просто они посылали туда разведчика. И теперь он сообщает о виденном. А мы воспринимаем картины, уже прошедшие через мозг нашего "агента".
   - Но тогда это катастрофа! - воскликнул Митя. - Самуры намереваются перелететь на другие атоллы. Мы не можем допустить их расселения по Полинезии.
   - Что ж, убивать? - гневно спросила Валентина. - Ведь ты сам говорил, что у них есть разум... - Она закрыла руками лицо и отвернулась.
   - А что прикажешь делать? Или мы, или они. Предлагаешь оставить в живых? При их-то умопомрачительной плодовитости? Да они заселят всю планету! Куда же нам, людям, деваться? На Марс?
   - Перестань, - тихо сказала девушка.
   "Не надо было самурам оживать, - подумала она с горечью. - Лучше бы остались там, на айсберге".
   ...Около полуночи исследователи двинулись к пальмовой роще - обиталищу самуров. Была теплая звездная ночь. На внешнем рифе глухо бормотал прибой. Но не было слышно привычного шелеста пальмовых крон, голосов насекомых. Пришельцы превратили атолл в пустыню. Перекладывая с плеча на плечо коробку с отмеренными порциями аргинина, Митя еще и еще раз критически оценивал свой замысел.
   В ходе многовековой адаптации самуры выработали удивительный нервный рефлекс - способность свертываться в куколки и оживать. Они съедят метаболит аргинин - и под его действием "вспомнят" борьбу с оледенением, потому что их ферменты, управляющие влажностью и температурой организма, будут подавлены метаболитом. Ergo - нарушится адаптация. Внутренне, в "самих себе", самуры окажутся как бы в условиях палеозойского оледенения. И тогда сработает защитный алгоритм нервной системы: пришельцы свернутся в куколки. Все должно произойти именно так.
   Увязая в песке, Валентина и Волков шли вдоль берега лагуны, потом свернули к редколесью обглоданных пальм. То и дело попадались сваленные пришельцами деревья - без коры, ветвей и листьев.
   - Смотри, что это? - прошептала Валентина. Из мрака выступили куполовидные постройки - такие же, что они видели на экране биоприемника. К куполам вело хорошо утоптанное "шоссе", от которого исходил легкий пряный аромат.
   - Такой же запах бывает на тропах наших муравьев и термитов, - сказал Митя, поводя носом, точно охотничий пес.
   - А самуры разве не наши? Тоже с планеты Земля.
   Около часу бродили они в темноте, обследуя "город" самуров, Митя насчитал не менее десятка куполов. Волков приблизился к одному из них - высотой чуть не с двухэтажный дом. Сквозь оболочку купола проросли толстые, жесткие на ощупь стрелы, увенчанные коническими чехлами. Этот странный "лес" на фоне обглоданных пальм выглядел как неведомый пейзаж иной планеты.
   - Попробуем забраться внутрь. Но где выход? - спросил Волков.
   Он обошел купол кругом, изучая его серую поверхность. Даже ногтем постучал. "Как бетон, если не крепче, - подумал Митя. - Тут и электробуром не сразу возьмешь". Он споткнулся о невидимый в темноте выступ, тихо выругался и включил фонарик.
   - Ага, вот он.
   Действительно, за выступом сооружения скрывалась довольно широкая щель. Она была закрыта плотной, твердой на ощупь пленкой. Митя надавил кулаком. Пленка чуть прогнулась. Надавил сильнее. Изнутри раздался сердитый звук "рожка", пленка внезапно разошлась, в лицо Мити пахнуло тяжелым запахом. Затем из щели выбежали два самура, угрожающе поводя усами. Глаза у них светились странным фосфорическим блеском. Митя бросился в сторону, за ним Валентина. Они бежали, и им чудилось, что вся стая самуров гонится за ними.
   Наконец они остановились, перевели дыхание, прислушались. Все было спокойно. Усачи и не думали преследовать их.
   - Ну и напугали, - с облегчением рассмеялась Валентина.
   - Н-нда, - разочарованно согласился Митя. - Внутрь купола лучше не ходить. Остается одно: разбросать дозы аргинина у входов. Утром самуры подберут. Голод ведь не тетка.
   Исследователи вернулись в домик. Включив биоприемник, Митя тотчас увидел внутренность "муравейника", где скрывался их информатор. Микропередатчик, вмонтированный в его мозг, непрерывно посылал сигналы - "мысли" и "ощущения" самура. Под куполом оказался целый подземный лабиринт. Ближе к вершине купола своды приобретали двоякую кривизну. Чуть ниже располагались большие чистые камеры с грибными садами. Вероятно, "грибы" самуров росли на компосте измельченной растительной массе.
   - Теперь ясно, куда пошли пальмы, кусты и прочая зелень, - невесело усмехнулся Митя.
   Приборы показывали, что в жилище господствует неизменно ровная, одинаковая температура и влажность, несмотря на то что самуров там было как сельдей в бочке. Поражали чистота и порядок в камерах, переходах и кладовых. Чувствовалось, что древние существа необычайно чистоплотны. И тут Валентина обратила внимание на странное явление: на экране было видно и небо со звездами, и океан, и почти весь атолл. Все это довольно явственно проступало на фоне внутренних помещений.
   - Что бы это значило? - подумала она вслух. - Кто-то из самуров летает сейчас над островом?
   - Не думаю, - ответил Волков. - Здесь иное. Просто они видят не только в темноте, но и сквозь листья растений, стены купола, деревья. Для них, полагаю, все прозрачно. Удивительные существа!
   ...Прошли еще день и еще ночь. Томительно текло время. Митя высчитывал в уме, когда аргинин проникнет в кровь самуров и начнет подавление ферментов. На экране дрожало изображение камеры того "муравейника", где скрывался их информатор.
   - Четыре двадцать по Гринвичу, - взглянув на часы, произнес наконец Волков. - Сейчас начнется.
   - Как бы я не хотела, чтобы это начиналось! - ответила со вздохом девушка. - Ведь мы поступаем жестоко!
   Митя отвернулся к окну, облокотился на подоконник и стал глядеть на быстро светлеющую рощу. Там звенел, разрастался унылый напев рожков. Волкову тоже было очень жаль самуров. "Но что тут придумаешь иное? Какой толк в подобной жалости?" - зло думал он.
   Самуры в камере вдруг забеспокоились, потекли по коридорам и переходам. Сплошной массой ринулись они к выходу. Древний инстинкт, разбуженный действием метаболита - аргинина, гнал их в леса палеозоя... которых уже давным-давно не было. Мрачный напев рожков пронзил сердце Валентины. Она зажала уши, чтобы не слышать мелодию. О, этот жуткий напев!
   С гулом лопались пленочные входы в купола. Самуры расползались по атоллу, точно слепые, натыкаясь на кусты и обглоданные пальмы. "Да, аргинин сработал без промаха, - размышлял Митя. - Больше не видеть им звездного неба. Не видеть! Прощайте, самуры. Вы уходите, а мы остаемся".
   - Валя, - тихо позвал он.
   Девушка не отозвалась. Подперев кулаком щеку, она сидела у окна, беззвучно созерцая розовеющий в лучах восходящего солнца океан. Валентина понимала, что все это не могло окончиться иначе. Но ее нервы были до предела натянуты, а сердце сжималось от боли. "Самуры далеко бы пошли, далеко! - размышляла она. Это бесспорно. Какая у них стройная организация. Все у них существуют для каждого и каждый - для всех. Вот идеал, к которому должны стремиться мы, люди".
   "Ошибаешься, - сухо возразил ей внутренний голос. - Не в общежитии, подобном муравейнику, и не в их укладе жизни должны искать люди образец". "Если бы не оледенение, на Земле победил бы их разум", - твердила Валентина. "Победа человека случайна". "Закономерна, - поправил голос. - В нашем обществе коллективный разум сочетается с высоким интеллектом и гибкой адаптацией индивидуума к любым внешним условиям". - "Причем здесь адаптация?" - "И это говоришь ты, биолог? - негодующе воскликнул двойник. - Да как только на Земле появились первые живые существа, ВЫЖИВАНИЕ стало центральной проблемой эволюции. И оно тесно связано с адаптацией, приспособлением". - "Разве римский солдат, убивший Архимеда в Сиракузах, обнаружил большую адаптивность поведения, чем Архимед?" - заметила Валентина. "Чепуха. Сущность проблемы выживания - чисто биокибернетическая. Да, да. Почему самуры не вынесли оледенения? Они были просто живыми автоматами с линейной тактикой поведения. А человек - более высокая ступень... Природа наделила самуров сложным и тонким алгоритмом, системой рефлексов адаптации. И этот алгоритм действовал у них хорошо до поры до времени. Пока климат Гондваны изменялся плавно, очень медленно. Когда же наступило резкое похолодание, алгоритм нарушился. Самуры похоронили самих себя, свернувшись в безжизненные куколки. И умерли для эволюции".
   Ее мысли прервал Митя. Он тихо сел рядом, ласково погладил по плечу. Валентина доверчиво склонила голову ему на грудь. Она чувствовала себя смертельно уставшей. Так они сидели и молчали, вглядываясь в неподвижные группы самуров, чернеющие в предрассветном сумраке. Казалось, пришельцы спали. "Они уснули теперь навсегда и никогда не проснутся", - уже спокойнее подумала девушка, примиряясь с неизбежным.
   Вдруг Валентина вздрогнула: невероятный, все заглушающий рев английских рожков потряс стены домика.
   - Что это? - вскочил на ноги Волков, пытаясь через плечо девушки выглянуть в окно. В широко раскрытых глазах Валентины были изумление и страх.
   - Самуры... - прошептала она и, не докончив фразы, бросилась к выходу.
   Атолл кишел живыми самурами. Словно разбуженные лучами солнца, они метались по всем направлениям, шурша жесткими крыльями. В их бешеном движении не было ни порядка, ни цели, пока не раздался сигнал вожака с опушки обглоданной пальмовой рощи. И самуры со всех сторон устремились к нему.
   Вожак повернулся и побежал в глубь атолла. За ним двинулись остальные.
   - Ничего не понимаю. Ведь они должны были умереть, вернее, свернуться в куколки? Значит, не сработал аргинин? - Митя растерянно смотрел на кипящий водоворот черно-синих тел, катившийся в северо-западный угол атолла. Туда, где были их жилища.
   - Аргинин не мог не подействовать, - едва слышно уронила Валентина. - Да вышло не так, как нам хотелось.
   - Что ты хочешь этим сказать? - растерянно спросил Митя. Вся его самоуверенность улетучилась. Рухнули теоретические построения, которыми он втайне гордился. Но почему? В чем ошибка?
   - Не знаю, что будет, но мы должны... - Митя выбежал из домика и устремился за самурами, к куполам. Валентина, поколебавшись, последовала за ним. Со стороны "города" все явственнее доносился странный скрежещущий звук будто там пилили камни.
   ...Скрываясь за уцелевшими деревьями, они наблюдали какое-то бессмысленное уничтожение куполов. Орудуя крепкими челюстями, как пилами, самуры с бешеной энергией рвали, крошили, перемалывали "цемент" своих жилищ. Ломали камеры, переходы, грибные сады, обрушивали ажурные своды. Казалось, действовала гигантская, хорошо слаженная машина разрушения. Вскоре "города" с правильными рядами куполов не стало. На его месте была перепаханная, хорошо выровненная поляна.
   - Что же это они делают? - в отчаянии восклицал Митя, хватаясь за голову.
   За все время Валентина не произнесла ни слова. Она будто окаменела, широко раскрыв глаза, вцепившись в ствол пальмы.
   Но вот снова показался вожак. Его лилово-черные наспинные "зрачки" тускло светились, будто аргинин вдохнул в них призрачную жизнь. Прозвучала властная мелодия. Тысячная масса пришельцев устремилась за вожаком.
   - Теперь начнут станцию громить! Бежим! - закричал Митя. Но девушка не сдвинулась с места.
   - Нет, - сказала она тихо. - Они идут к морю.
   - Не может быть! - прошептал, догадываясь, Митя. - Но почему?
   - Не знаю. Ничего не знаю.
   Самуры, не обращая на них внимания, подобно горному потоку катились к берегу океана, навстречу прибою. Его древняя никогда не смолкающая песня сливалась с торжественно-мрачным напевом рожков. Когда первые ряды самуров во главе с вожаком вошли в кипящую полосу прибоя, Митя, следовавший в хвосте лавины, опять схватился за голову и застонал:
   - Какой же я был идиот! Вообразил, что все так легко и просто. Какой идиот!
   Трубный рев самуров, достигнув к концу пронзительной ноты, мгновенно обрывался, едва их накрывала вода. В тот момент, как последняя группа подошла к линии прибоя, Волков неожиданно бросился вслед за ними.
   - Что ты задумал? - вскрикнула девушка, пытаясь остановить его. - Разве их удержишь?
   - Один, хотя бы один экземпляр... - сдавленно восклицал Митя - Для науки! Мы...
   Он вырвался из рук Валентины и очертя голову прыгнул в воду. Поскользнулся и упал, захлебываясь в горько-соленой купели. Ему удалось схватить за ногу последнего из самуров, уже почти погрузившегося в воду. Но удержать не смог. Никто не смог бы. Громадный, целенаправленный порыв был в этом последнем стремлении пришельцев. Какой-то новый, порожденный метаболитом инстинкт неодолимо гнал самуров в извечную колыбель жизни - в океан.
   Подавленные и растерянные, просидели они весь остаток дня на берегу лагуны. Дул теплый северный ветер, ярко светило солнце, но небу бежали пухлые облачка. Как будто никогда и не было на свете никаких самуров. Они ушли в безбрежное синее лоно океана и унесли с собой свою неразгаданную тайну.