«Ну кто бы сомневался», – подумал Илья.
Самые нелепые и невероятные байки о метро были связаны с ней. Вероятно, потому, что эти россказни проверить труднее, чем какую-нибудь страшилку о красной станции. Сам Илья всем этим слухам не особенно верил. О нем, как выяснилось, тоже ходят та-а-акие слухи… И язык мутантов, мол, понимает, и тварей заговаривает…
– Что за история? – Бульба заинтересовался заявлением патлатого.
– Говорят, – сдавленным голосом начал тот, – будто на синей ветке есть места, где темнота человека убить может.
– Как это?
– А вот так. Идешь-идешь по туннелю, а потом свет у тебя вдруг гаснет сам собой. И не важно, с чем идешь – со свечой, с факелом или с фонариком. Один хрен – темнота как колпаком все вокруг накрывает. И густая такая – ну прямо глаз коли!
Сельмашевцы слушали разинув рты. Видимо, байка была из новых.
– И там уж хоть фонариком щелкай, хоть зажигалкой, хоть спичку чиркай – все равно света больше не будет. А потом… потом…
Похоже, рассказчик напугал сам себя. Парень судорожно сглотнул, опасливо покосился в непроглядный туннельный мрак за краем платформы. Но все-таки продолжил:
– Потом, короче, темнота начинает уплотняться, наваливается на грудь, на лицо, как матрас. Прижимает к полу, к стене или прямо на месте обволакивает и начинает давить.
– И что? – спросил Бульба.
Патлатый передернул плечами:
– В общем, человек с места сдвинуться уже не может и в конце концов задыхается.
– Может, это и не темнота вовсе? – предположил бородач дядя Миша. – Может, тварь какая?
– Не-е-е, – замотал космами парень. – Тварь хоть кусочек бы да откусила. Иначе зачем ей вообще нападать? А так трупы находят нетронутые. Только глаза выпучены и язык – наружу.
Именно в этот момент снова заговорил Бульба. Причем заговорил на тему, которая Илью заинтересовала.
– А про подземелья, которые жукоеды откопали, слыхали? – понизив голос, спросил усач.
Илья насторожился. Подземелья, обнаруженные «синими», не были похожи на очередную страшилку. Казак о них рассказывал тоже.
– Подметро, что ли? Слышали, конечно, – закивал патлатый парень. – Вроде лабиринт там у них. Большой, как целый город, и куда-то на глубину уходит. Но жить в нем можно.
– Ага, только «синих» кто-то в этом самом подметро гасит почем зря, – вставил свое слово дядя Миша. – Стены там, говорят, сжимаются и давят людей, а то, что остается, – втягивают в себя.
– А я другое слышал, – растерянно пробормотал патлатый. – Будто там зомби бродят.
– Брось, – отмахнулся бородатый сельмашевец. – Откуда там зомбям-то взяться? Это ж не Северное кладбище. Никого там не хоронили. Сейчас все трупы на поверхность вытаскивают…
Бородач осекся, покосившись на Илью. «Почти все» – читалось во взгляде сельмашевца. Но хорошо, у дяди Миши хватило ума не ляпнуть вслух какую-нибудь глупость об Оленьке и Сергейке, похороненных на Аэропорте. Неловкая заминка осталась незамеченной другими участниками разговора. Или они просто сделали вид, что ничего не заметили.
– Ну-у, я не знаю… – протянул патлатый. – Мало ли… Говорят, будто зомби…
– Кто бы или что бы там жукоедов ни убивало, вряд ли это страшнее, чем муранча, – снова взял слово Бульба. – Иначе вся синяя ветка уже повымирала бы на фиг. Да и нашей бы тоже досталось.
– Вообще-то да, – согласился дядя Миша. – Тут ты прав.
– И я вот чего думаю… – продолжил усач. – Сельмаш-то мы удержим. Но если эти твари, – Бульба ткнул пальцем вверх, – прорвутся на какую-нибудь станцию, туннельные перегородки могут их и не остановить. А тогда…
– Что тогда? – вскинулся молодой и патлатый.
– Тогда подземелья синих – наша единственная надежда и последнее убежище.
«А ведь о чем-то подобном говорил и Казак, – подумал Илья. – А когда к разным людям приходят одинаковые мысли, может, это правильные мысли?»
– В случае чего – всем придется отступать туда, – продолжал Бульба. – Там можно замуроваться и переждать. Не навсегда же муранча в городе обосновалась. Сожрет все и уберется куда-нибудь.
«В случае чего», значит… Похоже, упаднические настроения уже овладевают станцией. А что будет через день? Через два? Через неделю?
– А как же жукоеды? – спросил патлатый.
– Что жукоеды? – уставился на него Бульба.
– Ну, вдруг они нас к себе на ветку пускать не захотят.
– Не пустят – подвинем и сами пройдем.
– Тогда – война, – вздохнул дядя Миша.
– А хоть бы и так! – Бульба обвел взглядом собеседников. – Вы бы с кем предпочли дело иметь – с жукоедами или с муранчой?
Никто не ответил. Ответ и так был очевиден.
Разговор как-то стих сам собою. Люди начали расходиться.
И слава богу.
Укутавшись в чужой спальник и закрыв глаза, Илья размышлял о подземных ходах, обнаруженных «синими»… Подметро жукоедов никак не выходило из головы.
– Туда тебе надо идти, Илюша, – шепнул в ухо тихий голос Оленьки. – На синюю ветку. В подземелья подметро. Как только представится такая возможность – не упускай ее, иди.
– Но зачем?
– А зачем тебе умирать? Мы с Сергейкой умерли. Нет в этом ничего хорошего, уж поверь.
– Ну почему же сразу умирать-то, Оленька?
Она вздохнула. Илья слышал звук ее голоса возле самого уха, только дыхания не ощущал.
– Потому что в метро скоро будет много смерти. Мы чувствуем это. И нам не хочется, чтобы смерть забрала тебя.
– Да, пап, правда, уходи отсюда, – заговорил с другой стороны Сергейка. – Нам тут страшно.
Кажется, Сергейка даже всхлипнул.
– Вам страшно? – удивился Илья.
– Конечно, Илюша, – опять Оленька. – Мы всегда там, где ты. И где страшно тебе, там и нам не по себе тоже.
– Мне не страшно, – соврал Илья. – И вам бояться нечего.
А лгать не стоило. К чему? Оленька и Сергейка все равно видят его насквозь.
– Уходи, Илюша, – еще раз то ли попросила, то ли посоветовала мертвая жена. – Тебе к «синим» нужно идти. Просто нужно, и все.
«Просто нужно». Что она имеет в виду?
– Ты о чем, Оленька?
Кто-то дернул полог палатки.
Оленька и Сергейка умолкли.
– Колдун! – раздался голос Бульбы. – Ты с кем разговариваешь?
– Ни с кем, – буркнул Илья. – Тебя не учили, что входить без спроса невежливо?
– Ой какие мы стеснительные! – фыркнул усач. – Колдуешь, что ли?
Послышалось негромкое жужжание. Темноту разрезал свет диодного фонарика-«жучка» с ручной подзарядкой. Холодный синий луч, показавшийся с непривычки ослепительно ярким, зашарил по палатке.
Самые нелепые и невероятные байки о метро были связаны с ней. Вероятно, потому, что эти россказни проверить труднее, чем какую-нибудь страшилку о красной станции. Сам Илья всем этим слухам не особенно верил. О нем, как выяснилось, тоже ходят та-а-акие слухи… И язык мутантов, мол, понимает, и тварей заговаривает…
– Что за история? – Бульба заинтересовался заявлением патлатого.
– Говорят, – сдавленным голосом начал тот, – будто на синей ветке есть места, где темнота человека убить может.
– Как это?
– А вот так. Идешь-идешь по туннелю, а потом свет у тебя вдруг гаснет сам собой. И не важно, с чем идешь – со свечой, с факелом или с фонариком. Один хрен – темнота как колпаком все вокруг накрывает. И густая такая – ну прямо глаз коли!
Сельмашевцы слушали разинув рты. Видимо, байка была из новых.
– И там уж хоть фонариком щелкай, хоть зажигалкой, хоть спичку чиркай – все равно света больше не будет. А потом… потом…
Похоже, рассказчик напугал сам себя. Парень судорожно сглотнул, опасливо покосился в непроглядный туннельный мрак за краем платформы. Но все-таки продолжил:
– Потом, короче, темнота начинает уплотняться, наваливается на грудь, на лицо, как матрас. Прижимает к полу, к стене или прямо на месте обволакивает и начинает давить.
– И что? – спросил Бульба.
Патлатый передернул плечами:
– В общем, человек с места сдвинуться уже не может и в конце концов задыхается.
– Может, это и не темнота вовсе? – предположил бородач дядя Миша. – Может, тварь какая?
– Не-е-е, – замотал космами парень. – Тварь хоть кусочек бы да откусила. Иначе зачем ей вообще нападать? А так трупы находят нетронутые. Только глаза выпучены и язык – наружу.
* * *
Дослушав сбивчивый рассказ патлатого, Илья решил, что с него на сегодня, пожалуй, хватит. Он уже потянулся к спальнику с твердым намерением вползти в палатку и отгородиться, наконец, от назойливых сельмашевцев. Благо те на время забыли об оказавшемся бесполезным чужаке Колдуне и затеяли беседу между собой.Именно в этот момент снова заговорил Бульба. Причем заговорил на тему, которая Илью заинтересовала.
– А про подземелья, которые жукоеды откопали, слыхали? – понизив голос, спросил усач.
Илья насторожился. Подземелья, обнаруженные «синими», не были похожи на очередную страшилку. Казак о них рассказывал тоже.
– Подметро, что ли? Слышали, конечно, – закивал патлатый парень. – Вроде лабиринт там у них. Большой, как целый город, и куда-то на глубину уходит. Но жить в нем можно.
– Ага, только «синих» кто-то в этом самом подметро гасит почем зря, – вставил свое слово дядя Миша. – Стены там, говорят, сжимаются и давят людей, а то, что остается, – втягивают в себя.
– А я другое слышал, – растерянно пробормотал патлатый. – Будто там зомби бродят.
– Брось, – отмахнулся бородатый сельмашевец. – Откуда там зомбям-то взяться? Это ж не Северное кладбище. Никого там не хоронили. Сейчас все трупы на поверхность вытаскивают…
Бородач осекся, покосившись на Илью. «Почти все» – читалось во взгляде сельмашевца. Но хорошо, у дяди Миши хватило ума не ляпнуть вслух какую-нибудь глупость об Оленьке и Сергейке, похороненных на Аэропорте. Неловкая заминка осталась незамеченной другими участниками разговора. Или они просто сделали вид, что ничего не заметили.
– Ну-у, я не знаю… – протянул патлатый. – Мало ли… Говорят, будто зомби…
– Кто бы или что бы там жукоедов ни убивало, вряд ли это страшнее, чем муранча, – снова взял слово Бульба. – Иначе вся синяя ветка уже повымирала бы на фиг. Да и нашей бы тоже досталось.
– Вообще-то да, – согласился дядя Миша. – Тут ты прав.
– И я вот чего думаю… – продолжил усач. – Сельмаш-то мы удержим. Но если эти твари, – Бульба ткнул пальцем вверх, – прорвутся на какую-нибудь станцию, туннельные перегородки могут их и не остановить. А тогда…
– Что тогда? – вскинулся молодой и патлатый.
– Тогда подземелья синих – наша единственная надежда и последнее убежище.
«А ведь о чем-то подобном говорил и Казак, – подумал Илья. – А когда к разным людям приходят одинаковые мысли, может, это правильные мысли?»
– В случае чего – всем придется отступать туда, – продолжал Бульба. – Там можно замуроваться и переждать. Не навсегда же муранча в городе обосновалась. Сожрет все и уберется куда-нибудь.
«В случае чего», значит… Похоже, упаднические настроения уже овладевают станцией. А что будет через день? Через два? Через неделю?
– А как же жукоеды? – спросил патлатый.
– Что жукоеды? – уставился на него Бульба.
– Ну, вдруг они нас к себе на ветку пускать не захотят.
– Не пустят – подвинем и сами пройдем.
– Тогда – война, – вздохнул дядя Миша.
– А хоть бы и так! – Бульба обвел взглядом собеседников. – Вы бы с кем предпочли дело иметь – с жукоедами или с муранчой?
Никто не ответил. Ответ и так был очевиден.
Разговор как-то стих сам собою. Люди начали расходиться.
И слава богу.
* * *
Палатка погибшего сталкера оказалась плотной и уютной. Свет снаружи сюда не проникал. Голоса сельмашевцев тоже стихли. Хозяева станции, окончательно утратившие интерес к Илье, расползлись по своим углам. Люди громко не разговаривали. Ощущение было такое, будто находишься в большой братской могиле, где тебе отведен укромный закуток.Укутавшись в чужой спальник и закрыв глаза, Илья размышлял о подземных ходах, обнаруженных «синими»… Подметро жукоедов никак не выходило из головы.
– Туда тебе надо идти, Илюша, – шепнул в ухо тихий голос Оленьки. – На синюю ветку. В подземелья подметро. Как только представится такая возможность – не упускай ее, иди.
– Но зачем?
– А зачем тебе умирать? Мы с Сергейкой умерли. Нет в этом ничего хорошего, уж поверь.
– Ну почему же сразу умирать-то, Оленька?
Она вздохнула. Илья слышал звук ее голоса возле самого уха, только дыхания не ощущал.
– Потому что в метро скоро будет много смерти. Мы чувствуем это. И нам не хочется, чтобы смерть забрала тебя.
– Да, пап, правда, уходи отсюда, – заговорил с другой стороны Сергейка. – Нам тут страшно.
Кажется, Сергейка даже всхлипнул.
– Вам страшно? – удивился Илья.
– Конечно, Илюша, – опять Оленька. – Мы всегда там, где ты. И где страшно тебе, там и нам не по себе тоже.
– Мне не страшно, – соврал Илья. – И вам бояться нечего.
А лгать не стоило. К чему? Оленька и Сергейка все равно видят его насквозь.
– Уходи, Илюша, – еще раз то ли попросила, то ли посоветовала мертвая жена. – Тебе к «синим» нужно идти. Просто нужно, и все.
«Просто нужно». Что она имеет в виду?
– Ты о чем, Оленька?
Кто-то дернул полог палатки.
Оленька и Сергейка умолкли.
– Колдун! – раздался голос Бульбы. – Ты с кем разговариваешь?
– Ни с кем, – буркнул Илья. – Тебя не учили, что входить без спроса невежливо?
– Ой какие мы стеснительные! – фыркнул усач. – Колдуешь, что ли?
Послышалось негромкое жужжание. Темноту разрезал свет диодного фонарика-«жучка» с ручной подзарядкой. Холодный синий луч, показавшийся с непривычки ослепительно ярким, зашарил по палатке.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента