Страница:
Пока четверо незнакомцев кромсали автоматчиков-мертвяков, пятый, вооруженный мачетеобразными клинками, занялся своей жертвой.
Несильный вроде бы удар – и отрубленная голова Мертвого Брата раскололась под мачете как арбуз, окропив траву мозгами вперемешку с бурлящей пенистой массой. Но, видимо, обладателю тесаков этого показалось мало. Он расстегнул бронежилет на обезглавленном теле и вогнал порцию «тлена» со своих клинков в туловище жертвы.
Валившая из мертвяков пена шипела и булькала. В воздухе стоял тошнотворный запах разложения. На Дмитрия никто не обращал внимания. Зато сам он теперь смог хорошо рассмотреть своих спасителей.
Это были заросшие мужики неопределенного возраста и весьма непрезентабельного вида. Одежда, которую Дмитрий поначалу принял за диковинный камуфляж, на поверку оказалась всего лишь грязным рваньем, которое, конечно, неплохо маскировало своих владельцев в «зеленке», но все же как-то не вязалось со спецназовскими навыками лесных убийц.
Кто это? Грибники? Туристы? Собиратели ягод? Ага, как же. Орудовали они отнюдь не туристскими ножами и не безобидными грибными ножичками. И ягодных лукошек у них что-то не видно. Да и вообще, по прикиду ребята похожи на обычных бомжей. Только откуда здесь взяться бродягам? И вообще, бывают ли бичи, знающие, как расправляться с мертвяками, и – что важнее – умеющие эти знания применять на практике?
А может быть, в дело вмешалось другое Братство? Из-за него, Дикого Феникса, вполне могла возникнуть такая заварушка. И не такая могла бы… А что? Мертвяк у мертвяка Феникса украл – это, пожалуй, было бы самым правдоподобным объяснением в данной ситуации. Было бы, если бы не одно «но»…
Дмитрий прислушался к своим ощущениям, но не почувствовал ни тревоги, ни беспокойства, которые возникали у него в присутствии мертвяков. К тому же незнакомцы на него по-прежнему не смотрели. Не то чтобы не замечали – они не могли не видеть, как он, будто суслик, вставший на задние лапы, пялится из-за пня, – просто не обращали внимания.
Казалось, для них важнее было поскорее прикончить Мертвых Братьев, а не пленить беглеца, спасающегося от погони. Если бы Дмитрий сдернул прямо сейчас, вряд ли бы за ним вообще кто-то погнался.
Именно поэтому он и остался. Вышел из укрытия. Осторожно приблизился к незнакомцам. Встал рядом. Никто так и не сказал ему ни слова.
Странные бомжи-«ниндзя», орудовавшие ножами, явно торопились завершить неприятную работенку. Оно и понятно: из зарослей в любой момент могли появиться новые мертвяки. Вскоре с Мертвыми Братьями было покончено. Ну, почти покончено. Даже сейчас истлевающие и истаивающие останки еще дергались в зловонных пенящихся лужах. Расчлененные, получившие изрядную дозу «тлена» зомбаки цеплялись за не принадлежавшую им жизнь. Но уже было ясно: вновь оживить ЭТО не под силу никакому Магистру.
Незнакомцы обшарили разлагающиеся трупы, но, видимо, не нашли ничего интересного. Брезгливо стряхнув вонючую пену, отошли от своих жертв. Ножи исчезли в ножнах под грязной одеждой. Мачетеобразные клинки тоже скрылись под замызганной курткой. Глядя со стороны, теперь и не подумаешь, что бомжары вооружены.
Один из незнакомцев укрыл полой старого плаща обрез, укороченный настолько, что оружие напоминало скорее длинноствольный пистолет-двустволку, чем ружейный огрызок.
Запах «тлена» смешался со стойким амбре, которым могут «благоухать» только бездомные бродяги.
Двое «ниндзя» по-быстрому собрали метательные звездочки, вытерли их о траву и рассовали по потаенным кармашкам-прорехам в районе пояса. Судя по сдержанной ругани, найти удалось не все сюрикены.
* * *
Мясник, как мысленно прозвал Дмитрий смуглокожего кареглазого головореза, вооруженного двумя мечете, по всей видимости, был главным в этой пятерке.
– Все целы? – он окинул подельников цепким взглядом. Нахмурился: – Кош, что у тебя?
Только теперь Дмитрий заметил на левом рукаве одного из истребителей мертвяков – невзрачного сухонького мужичка – темно-красное пятно. Еще одно подтверждение того, что перед ним – обычные люди, «жильцы», из плоти и крови, а не Мертвые Братья.
Конечно, люди бывают разными. Охотники, прислуживающие Орденам, – тоже из «жильцов». Но опять-таки… Если его, Дмитрия, до сих пор не схватили, значит, эти пятеро не имеют отношения к Мертвым Братствам. Во всяком случае, здесь они появились не для того, чтобы охотиться за ним.
Еще Кош мог быть Фениксом. Теоретически. Но отчего-то в такой расклад не очень верилось. Насколько знал Дмитрий, Феникс все-таки о-о-очень редкая птица.
Тот, кого назвали Кошем, поморщился:
– Мертвяцкая пуля. Задели, гады. Ничего серьезного, Метис. Царапина…
«Метис», – сделал пометку Дмитрий. Кликуху такую мяснику дали не случайно: кожа у этого, с мачете, действительно была заметно темнее, чем у остальных. Хотя, может быть, это просто от въевшейся грязи, и на самом деле Метисом предводителя пятерки прозвали из-за умения обращаться с оружием, более подходящим для латиноамериканских джунглей, чем для подмосковных лесов.
– Дай посмотрю, – велел Метис.
– Да все нормально, – запротестовал было Кош. – Я уже заговорил рану. Кровь почти не течет, а дырка затянется.
«Заговорил?» Ага, еще одна пометочка. Выходит, таинственные незнакомцы владеют магией. Впрочем, иначе и быть не могло. Без знания нужных заклинаний нельзя изготовить «тлен».
Метис все-таки закатал простреленный рукав Коша. Внутренняя подкладка бомжацкой куртки, как ни странно, оказалась чистой. Если не считать крови, конечно.
Но вообще-то ничего опасного, как понял Дмитрий. Пуля прошла по касательной, не задев кости, да и мышцы предплечья почти не повредила. Так, только кожу сковырнула.
Кровотечение и правда останавливалось. Единственное, что могло угрожать раненому, – это заражение. Но он, похоже, не сильно переживал по этому поводу. Наверное, имелись основания.
Метис пошарил в карманах, переложил из одного в другой мятую пивную банку с выдавленным донышком («Что за хрень?! – Дмитрий пялился на него во все глаза. – Бомж мочит мертвяков и между делом собирает тару по помойкам?»), затем вытащил тюбик из-под зубной пасты и выдавил на рану какую-то желтоватую мазь, предназначенную явно не для чистки зубов. Что-то шепнул. Видимо, наложил на руку пострадавшего еще один целебный заговор. Дмитрий решил больше ничему не удивляться. Надо учиться таким вещам, имея дело с мертвяками и общаясь с Охотниками на мертвяков.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнул Метис. Мазь быстро застывала на воздухе, покрывая рану тонкой пленкой. Кровь больше не текла. – Только дырку на куртке прикрой.
Кош вынул из-за пазухи кусок ткани, оказавшейся такого же цвета, что и внешняя поверхность куртки, отсоединил прозрачную пленку. Ишь ты! Клейкий пластырь…
Раненый наложил пластырь на простреленный рукав и, поморщившись, придавил. Большая заплата закрыла и пулевое отверстие на рукаве, и почти все кровавое пятно. Ну а то, что осталось…
Кош подцепил пятерней жирный чернозем и замазал заплату. Все. Кровь смешалась с грязью. Заплата обрела такой же замызганный вид, как и куртка, на которую была наложена.
* * *
Чуть в стороне лежал заляпанный вонючей пеной автомат убитого мертвяка. Вот бы его взять… Все-таки говорить с незнакомцами будет предпочтительнее, имея при себе оружие. Дмитрий осторожно двинулся к мертвяцкому стволу.
Увы, автомат подняла чужая рука: оружие цапнул Метис. Затем головорез повернулся к Дмитрию. Указал на останки мертвяков:
– За тобой гнались?
С ним, наконец, соизволили заговорить.
– За мной, – ответил Дмитрий. Скрывать очевидное не имело смысла.
– Почему?
Ага, так вам все расскажи. Мол, здравствуйте, я Дикий Феникс. Прошу любить и жаловать и вреда по возможности не причинять. Дудки! Наученный опытом, который никак нельзя было назвать сладким, и не имея ни малейшего представления о том, с кем он сейчас беседует, Дмитрий предпочел пока не раскрывать всех карт.
– Долгая история, – уклончиво ответил он.
В луже белой вонючей пены захрипела рация. Участвовавшие в облаве Мертвые Братья устраивали перекличку.
– Сейчас на долгие истории у нас времени нет, – нахмурился Метис. – Как тебя зовут?
– Дмитрий.
Имя сорвалось с языка само. Ох, напрасно! В целях конспирации все же стоило назваться иначе. Но, как это часто бывает, умная мысля пришла сильно опосля.
– Значит так, Митек. Пойдешь с нами. По пути все расскажешь.
Дмитрия немного покоробил этот панибратский «Митек». Но предводитель бомжей-«ниндзя» говорил таким безапелляционным тоном, что возражать ему не хотелось.
– А ты? – спросил он, тоже без обиняков переходя на «ты». – Ты мне что-нибудь расскажешь о себе и своих людях?
– Возможно.
Прозвучало это как «видно будет, но не очень рассчитывай».
Метис снова повернулся к своим:
– Гриня, Рябой, соберете оружие и прикроете. Если что – уводите погоню к реке. Сами свалите на лодке.
«У них еще и лодка есть?! – подумал Дмитрий. – Хозяйственные такие бомжи, однако».
От группы отделились двое: один мордастый, юркий, другой – с худым, покрытым пигментными пятнами лицом. Метис бросил мордастому автомат, который держал в руках.
– Стволы потом прикопаете где-нибудь, – сказал вожак. – В город с ними не суйтесь.
«Ну, тоже верно, – признал Дмитрий. – Все-таки убитые мертвяки были вооружены не «Узи» скрытого ношения. Такие трофеи не спрячешь под одеждой, как нож или обрез».
Гриня и Рябой собрали оружие Мертвых Братьев.
– Идем, – приказал остальным Метис.
* * *
Шли молча. Довольно. Ни Метис, ни его подручные с расспросами не лезли. Дмитрий тоже не спешил ввязываться в разговор, размышляя над тем, какую бы выдать спутникам легенду поправдоподобней, когда до этого дойдет дело.
Группа выбралась из лесных буреломов на широкую, утоптанную тропинку. Тропка была обильно помечена мусором. Похоже, люди здесь ходят частенько и не таясь.
Вопреки ожиданиям Дмитрия, его провожатые не свернули снова в лес, а скорым шагом двинули по тропе.
– Лещ, глянь, что впереди, – велел Метис долговязому худощавому детине, двигавшемуся мягкой кошачьей походкой.
Тот перешел с шага на почти бесшумный бег и через пару-тройку секунд скрылся из виду. «Типа, головной дозор, – подумал Дмитрий. – Ну-ну…»
– Куда идем? – не удержался он от вопроса.
– На электричку. – Ответ Метиса прозвучал столь же буднично, сколь и нелепо. Словно разговаривали дачники, возвращающиеся в город. – Прибавь ходу, а то опоздаем.
– Куда-куда? – не поверил своим ушам Дмитрий.
Метис покосился в его сторону. Повторил:
– На электричку. – Усмехнулся: – Тебе что-то не нравится? – И, не дав ответить, добавил: – Не знаю, на чем ты ездил раньше, но пока будешь с нами – привыкай к общественному транспорту.
Собственно, Дмитрий не имел ничего против общественного транспорта, но правильно ли будет воспользоваться им сейчас?
– Так безопаснее, – Метис будто прочел его мысли.
На тропе снова появился Лещ.
– Что? – коротко спросил Метис.
– Чисто, – дозорный тоже не был многословным.
Через пару минут они вышли к железнодорожной платформе с ржавым ограждением. Пристроились с краю, чтобы не сильно маячить на виду. Впрочем, других пассажиров здесь пока не наблюдалось. «Чисто», – как выразился Лещ. Чище некуда.
Это был глухой полустанок, возле которого, наверное, еще не всякая электричка останавливается. Какой-то там километр без названия. Дмитрий даже не мог понять, в какой стороне от МКАДа они сейчас находятся. Было ясно одно: до столицы далеко.
Или, может быть, им предстоит поездка не в столицу, а в обратном направлении? Дмитрий по-прежнему имел весьма смутное представление о планах и намерениях своих спутников. Да и вообще знал о них очень мало. Как, впрочем, и они о нем.
– Хорошо, что твои друзья отправили к железке только троих, – неожиданно заговорил Метис.
– Какие друзья? – Дмитрий сделал вид, что не понимает, о чем речь.
– Мертвые, – Метис с легкой усмешкой заглянул ему в глаза.
«Кажется, настало время говорить по душам», – подумал Дмитрий. Это его не очень обрадовало. Что сказать, что утаить и о чем солгать, Дмитрий пока не решил.
К счастью, вдали показалась электричка.
– На посадку, – скомандовал Метис.
Беседа пока откладывалась.
«Петушки», – успел прочитать Дмитрий на локомотиве. Ерофеевщина, блин, какая-то! Ну хоть ясность появилась: они находятся на Горьковском направлении. Интересно только, эта электричка едет из Петушков на Курский вокзал или с Курского в Петушки? Бомжи-«ниндзя» рассредоточились по платформе. Из поезда никто не вышел. Метис и Дмитрий вошли в электричку где-то посередине состава. Лещ заскочил в соседний вагон, прицепленный спереди. Кош влез в вагон сзади.
То ли бомжеватые спутники Дмитрия опасались кучковаться, чтобы не привлекать внимание других пассажиров, то ли, заняв три вагона сразу, рассчитывали лучше контролировать ситуацию, то ли предводитель странной группы просто хотел поговорить с Дмитрием наедине.
Метис заглянул в полупустой вагон и, похоже, остался доволен.
– Здесь постоим, – сказал он, опуская руки в карманы.
Они остались в тамбуре. На фоне грязных исцарапанных и исписанных стен прикид Метиса смотрелся вполне гармонично.
Что-то невнятно прохрипел испорченный динамик. Дмитрий так и не разобрал, какую станцию объявили следующей.
Двери закрылись, электричка тронулась. Можно считать, что самое страшное позади?
– Меня, кстати, Метис зовут…
– Да я уже понял, вообще-то, – Дмитрий с некоторым удивлением посмотрел на вынутую из кармана и протянутую ему руку. Такое запоздалое знакомство казалось нелепым, несвоевременным и неуместным. Да и прикасаться к ладони, которая не так давно была перемазана вонючей пеной, не очень хотелось.
Однако Метис дружелюбно скалился и руки не убирал.
Ладно, если без этого нельзя…
Дмитрий протянул свою руку.
Губы Метиса шепнули короткое неразборчивое заклинание из одного или двух слов, сильные пальцы сжали ладонь Дмитрия, словно капкан, и…
Болезненный укол пришелся куда-то в район линии жизни. Спрятанная между пальцев Метиса игла что-то впрыснула под кожу.
– Какого!.. – Дмитрий отдернул руку. В центре ладони краснела ранка, а Метис с удовлетворенным видом прятал в карман миниатюрную ампулу.
Против такого коварства оказались бессильными даже навыки Феникса. Да и не могли они помочь, навыки эти. От них есть прок, когда видишь опасность и адреналин уже гуляет в крови. Но сейчас… Сейчас в кровь попало что-то другое.
Именно здесь, в электричке, Дмитрий не ждал подвоха и расслабился. А зря, зря.
«Вот так, значит, они и поступают, – понеслись в голове сбивчивые мысли. – Сначала спасают, потом – смертельная инъекция. Но зачем тогда спасать? И на кой ляд убивать? Да и убить меня все равно не получится. На Феникса даже самый сильный яд действует лишь временно. Но вот что произойдет за то время, пока я буду в отключке?»
А Метис все скалился. Дать ему по роже напоследок, что ли? Или разбить окно в вагоне и выскочить? Нет, сначала надо выяснить, что…
– Что? – прохрипел Дмитрий. – Что ты со мной сделал, Метис?
– Страшного – ничего, – насмешливая улыбка не сходила с его губ. – Полезное – кое-что.
Охрана и сопровождение делегатов остались за пределами Ботаники. В сад прошли лишь по одному представителю от каждого Братства.
Разглядывая лица давних врагов и конкурентов, Магистр Ордена Часов Артохшаст пытался вспомнить, когда в последний раз объединялось столько Мертвых Братств. Лет пятьсот назад, наверное. Или тысячу. Общие собрания враждующих Орденов были большой редкостью.
Магистры Триумвирата – чиновничьих Братств Виселицы, Плюща и Трезубца, как всегда, держались особняком. Все остальные – сами по себе. Представители «серпов», «нетопырей», «кипарисов», «костей», «улиток», «якорей», «скорпионов»… Странно, кстати, что два последних Ордена представляют не Магистры и даже не Командоры, а простые Рыцари. Правила межорденских собраний не требовали присутствия именно Магистров: делегатом Ордена мог стать любой его член, но в интересах самого же Мертвого Братства было посылать на сходку кого-нибудь из верхушки. Неужели у Квинта и Танутамуна нашлись дела поважнее? Артохшаст задумался. Может быть, «якоря» и «скорпионы», всегда недолюбливавшие друг друга, втихую выясняют отношения между собой? Но тогда это должно быть крутое выяснение, раз ни один из Магистров этих Орденов не явился на сходку.
Мертвые Братья расположились на берегу пруда, как на пикнике. А хорошее, кстати, местечко! Артохшаст подумал, что давно не выбирался на природу. Зря, наверное. Раньше, в старые добрые времена, жизнь все-таки была более естественной. Хотя…
Хотя старые времена далеко не всегда были добрыми.
* * *
Тайная встреча проходила во владениях тамплиеров-храмовников, в глухом уголке леса на берегу небольшого озера. Тоже очень живописное место. Артохшаст любил и ценил такие. Он наслаждался видом, но беседу, которую приходилось при этом вести, приятной назвать, увы, было нельзя.
– Значит, Его Величество просит новую ссуду, не расплатившись по старым долгам, – Артохшаст неодобрительно покачал головой и стряхнул с левого плеча лист, прилипший к красному тамплиерскому кресту на белом плаще.
– Его Величество – король, – сухо заметил посланник в одеянии монаха-пилигрима, закрывавший лицо капюшоном. – Не забывайте об этом.
– Тем более, такую крупную ссуду… – задумчиво добавил Артохшаст, словно не слыша собеседника.
– Он король, – снова повторил посланник – громче и жестче. – А короли всегда отдают долги. Или вы смеете сомневаться в слове Его Величества?
– В королевском слове я не сомневаюсь, – вздохнул Магистр. – Я сомневаюсь в возможностях королевской казны. Она ведь пуста, не так ли?
– Откуда вам это может быть известно? – недовольно буркнул посланник.
– Если бы дела обстояли иначе, король не стал бы опять обращаться к нам за новым займом.
– Французской короне просто срочно понадобились средства.
– Короне или тем, кто за ней стоит? Вы ведь сейчас представляете интересы вовсе не Его Величества, а «висельников», «трезубцев» и «плющей». Или, может быть, еще «факелов»? «Якорей»? «Скорпионов»? Какой альянс сложился сейчас вокруг короны? Кому и зачем на самом деле нужны деньги храмовников? Согласитесь, нашему Братству… не тому, плащами и крестами которого мы прикрываемся, а Ордену Часов необходимо знать, кого и с какой целью мы будем кредитовать. Или кому откажем в ссуде.
Посланник раздраженно фыркнул:
– Магистр, а вам не кажется, что вы позволяете себе дерзость по отношению к Его Величеству?
– Ох, ну, может быть, хватит, а? – устало поморщился Артохшаст. – Уж мы-то с вами знаем, что не короли управляют миром.
Но на этот раз уже он не был услышан.
– А дерзких наглецов может постичь кара, – закончил свою мысль монах-пилигрим.
– Мы сумеем себя защитить.
– Не думаю, – не согласился посланник. – После того, как «часовщики» захватили власть над тамплиерами, воины Храма превратились из доблестных рыцарей в зажравшихся менял и ростовщиков. А ведь презренное ростовщичество развращает и не способствует поднятию воинского духа. Кроме того, ваше занятие и ваше богатство вызывают зависть и ненависть у окружающих. В первую очередь – у ваших же должников. Многие из которых, кстати, сильны и влиятельны.
– Наши финансовые операции разрешены и одобрены папой, – напомнил Артохшаст.
– Так вы надеетесь на заступничество папы?
– А почему бы Его Святейшеству и не поддержать нас?
– Ну да, конечно, – из-под монашеского капюшона донесся смешок. – Ваше влияние при папском дворе велико, не спорю. На ваши деньги куплены многие кардиналы. Но купленный – это еще не значит верный. К тому же, помимо смертных кардиналов, есть и другие советники, которые могут подсказать папе, как следует действовать в той или иной ситуации.
– Это все? – поджал губы Артохшаст. Разговор начинал его раздражать и тревожить.
– Еще нет, – лица под капюшоном видно не было, но в словах говорившего слышалась улыбка. – Скажу по секрету, Его Величество уже ведет переговоры с Его Святейшеством.
– Переговоры о чем?
– О грехах и дальнейшей судьбе тамплиеров.
– О грехах? Тамплиеров не в чем упрекнуть.
– Вы полагаете? А если я скажу, что у Его Величества имеются письменные свидетельства того, как храмовники устраивали оргии, отрекались от Христа, оскверняли крест, поклонялись идолам и предавались непозволительному распутству?
– Грязные доносы, – фыркнул Артохшаст.
– Иногда грязные доносы способны творить великие дела, – пожал плечами посланник. – Так что вы все-таки подумайте о том, что богатым и щедрым другом короны быть выгоднее, чем ее жадным врагом.
Отвесив легкий поклон, пилигрим-посланник удалился. Где-то вдали куковала кукушка, отсчитывая тамплиерское время. Птица нарушала тишину леса не очень долго.
* * *
Артохшаст выбросил из головы неприятные воспоминания. В конце концов, проблемы, связанные с Орденом Храма, которым когда-то управляли «часовщики», остались позади. А новых неприятностей пока вроде бы не ожидалось.
Под успокаивающий щебет птиц в Ботаническом саду обсуждался ход совместной операции против Погасшего Факела. Зарвавшиеся «факелы» нарушили негласный договор и ввели в столицу войска. Их и без того сильное Братство стало еще сильнее, угрожая всем остальным. За это, собственно, «факелы» и поплатились. Перед лицом общей опасности другие Ордена сумели на время преодолеть разногласия и объединиться. Согласно официальной версии, распространенной среди армейской верхушки, был пресечен заговор с целью военного переворота. Ну а на самом деле…
– Нам пока не удалось полностью разгромить «факелов», но они уже ослаблены, – говорил Хилетсбал – Магистр Братства Плюща, новый ночной спикер Госдумы, выбранный вместо погибшего Элбина, мастер Темной Харизмы, прирожденный оратор с хорошо подвешенным языком. – Почти вся верхушка Ордена выбита. Большинство рядовых членов уничтожено.
– Ушел Птеохотем, – хмуро вставил Магистр в форме генерала МВД – представитель «серпов» Энеоредорикс. – А с ним – несколько лучших Командоров и Рыцарей. Кроме того, нам по-прежнему ничего не известно о Фениксах «факелов». Значит, со временем Орден может восстановить свою силу.
– И мы должны воспрепятствовать этому всеми доступными способами, – разговор подхватил Магистр «трезубцев» Феорб, известный простым смертным как министр-тяжеловес из федерального правительства. «Трезубец» поправил очки в массивной оправе, зачем-то огладил лысину и продолжил: – Рано или поздно, но «факелы» непременно где-нибудь всплывут. Нам нужно быть готовыми быстро нанести добивающий удар. И к этому следует относиться серьезнее, чем думают некоторые.
Неприязненный взгляд Феорба скользнул по «якорю» и «скорпиону». Прямого обвинения высказано не было, но отсутствие орденских Магистров на сходке действительно можно расценить как признак пренебрежительного отношения к общей проблеме.
– Смею заверить, Братство Якоря относится к карательной операции со всей надлежащей серьезностью, – вежливо, но твердо произнес Рыцарь-«якорь». – Именно мы предоставили самое полное досье на «факелов». Что же касается отсутствия Магистра Квинта, то я уже принес извинения. Давать более подробные объяснения на этот счет я не уполномочен, а у почтенного собрания нет права требовать их.
Что ж, сейчас спесивый Рыцарь «якорей» мог себе позволить так разговаривать с Магистрами других Братств: межорденская сходка уравнивала в правах всех делегатов.
– Ну а я в свою очередь позволю напомнить, – столь же уверенно заговорил «скорпион», – что наше Братство осуществляет финансовую поддержку операции.
«Как и Братство Часов, – мысленно вступил в полемику Артохшаст. – Однако я, Магистр этого Ордена, все же не счел за труд приехать сюда». Впрочем, говорить он ничего не стал. Сейчас Артохшаст предпочитал слушать, что скажут другие.
Феорб поморщился, но промолчал. Остальные участники собрания тоже не посчитали нужным развивать эту тему.
Прозвучало еще несколько пустых фраз и малозначащих заявлений. Артохшаст заскучал, наблюдая за утками в пруду. Жирные птицы плавали возле самого берега и тщетно ожидали подачки. Одна утка возмущенно крякнула на Мертвых Братьев.
– Итак, полагаю, никто не будет возражать против того, что совместную операцию следует продлить на неопределенный срок и что уничтожение «факелов» остается нашей приоритетной задачей? – Анисаон, Магистр Ордена Виселицы и по совместительству советник Президента, подводил встречу к логическому завершению.
Сплоченный чиновничий Триумвират умел перехватывать инициативу на любом бюрократическом собрании.
Несильный вроде бы удар – и отрубленная голова Мертвого Брата раскололась под мачете как арбуз, окропив траву мозгами вперемешку с бурлящей пенистой массой. Но, видимо, обладателю тесаков этого показалось мало. Он расстегнул бронежилет на обезглавленном теле и вогнал порцию «тлена» со своих клинков в туловище жертвы.
Валившая из мертвяков пена шипела и булькала. В воздухе стоял тошнотворный запах разложения. На Дмитрия никто не обращал внимания. Зато сам он теперь смог хорошо рассмотреть своих спасителей.
Это были заросшие мужики неопределенного возраста и весьма непрезентабельного вида. Одежда, которую Дмитрий поначалу принял за диковинный камуфляж, на поверку оказалась всего лишь грязным рваньем, которое, конечно, неплохо маскировало своих владельцев в «зеленке», но все же как-то не вязалось со спецназовскими навыками лесных убийц.
Кто это? Грибники? Туристы? Собиратели ягод? Ага, как же. Орудовали они отнюдь не туристскими ножами и не безобидными грибными ножичками. И ягодных лукошек у них что-то не видно. Да и вообще, по прикиду ребята похожи на обычных бомжей. Только откуда здесь взяться бродягам? И вообще, бывают ли бичи, знающие, как расправляться с мертвяками, и – что важнее – умеющие эти знания применять на практике?
А может быть, в дело вмешалось другое Братство? Из-за него, Дикого Феникса, вполне могла возникнуть такая заварушка. И не такая могла бы… А что? Мертвяк у мертвяка Феникса украл – это, пожалуй, было бы самым правдоподобным объяснением в данной ситуации. Было бы, если бы не одно «но»…
Дмитрий прислушался к своим ощущениям, но не почувствовал ни тревоги, ни беспокойства, которые возникали у него в присутствии мертвяков. К тому же незнакомцы на него по-прежнему не смотрели. Не то чтобы не замечали – они не могли не видеть, как он, будто суслик, вставший на задние лапы, пялится из-за пня, – просто не обращали внимания.
Казалось, для них важнее было поскорее прикончить Мертвых Братьев, а не пленить беглеца, спасающегося от погони. Если бы Дмитрий сдернул прямо сейчас, вряд ли бы за ним вообще кто-то погнался.
Именно поэтому он и остался. Вышел из укрытия. Осторожно приблизился к незнакомцам. Встал рядом. Никто так и не сказал ему ни слова.
Странные бомжи-«ниндзя», орудовавшие ножами, явно торопились завершить неприятную работенку. Оно и понятно: из зарослей в любой момент могли появиться новые мертвяки. Вскоре с Мертвыми Братьями было покончено. Ну, почти покончено. Даже сейчас истлевающие и истаивающие останки еще дергались в зловонных пенящихся лужах. Расчлененные, получившие изрядную дозу «тлена» зомбаки цеплялись за не принадлежавшую им жизнь. Но уже было ясно: вновь оживить ЭТО не под силу никакому Магистру.
Незнакомцы обшарили разлагающиеся трупы, но, видимо, не нашли ничего интересного. Брезгливо стряхнув вонючую пену, отошли от своих жертв. Ножи исчезли в ножнах под грязной одеждой. Мачетеобразные клинки тоже скрылись под замызганной курткой. Глядя со стороны, теперь и не подумаешь, что бомжары вооружены.
Один из незнакомцев укрыл полой старого плаща обрез, укороченный настолько, что оружие напоминало скорее длинноствольный пистолет-двустволку, чем ружейный огрызок.
Запах «тлена» смешался со стойким амбре, которым могут «благоухать» только бездомные бродяги.
Двое «ниндзя» по-быстрому собрали метательные звездочки, вытерли их о траву и рассовали по потаенным кармашкам-прорехам в районе пояса. Судя по сдержанной ругани, найти удалось не все сюрикены.
* * *
Мясник, как мысленно прозвал Дмитрий смуглокожего кареглазого головореза, вооруженного двумя мечете, по всей видимости, был главным в этой пятерке.
– Все целы? – он окинул подельников цепким взглядом. Нахмурился: – Кош, что у тебя?
Только теперь Дмитрий заметил на левом рукаве одного из истребителей мертвяков – невзрачного сухонького мужичка – темно-красное пятно. Еще одно подтверждение того, что перед ним – обычные люди, «жильцы», из плоти и крови, а не Мертвые Братья.
Конечно, люди бывают разными. Охотники, прислуживающие Орденам, – тоже из «жильцов». Но опять-таки… Если его, Дмитрия, до сих пор не схватили, значит, эти пятеро не имеют отношения к Мертвым Братствам. Во всяком случае, здесь они появились не для того, чтобы охотиться за ним.
Еще Кош мог быть Фениксом. Теоретически. Но отчего-то в такой расклад не очень верилось. Насколько знал Дмитрий, Феникс все-таки о-о-очень редкая птица.
Тот, кого назвали Кошем, поморщился:
– Мертвяцкая пуля. Задели, гады. Ничего серьезного, Метис. Царапина…
«Метис», – сделал пометку Дмитрий. Кликуху такую мяснику дали не случайно: кожа у этого, с мачете, действительно была заметно темнее, чем у остальных. Хотя, может быть, это просто от въевшейся грязи, и на самом деле Метисом предводителя пятерки прозвали из-за умения обращаться с оружием, более подходящим для латиноамериканских джунглей, чем для подмосковных лесов.
– Дай посмотрю, – велел Метис.
– Да все нормально, – запротестовал было Кош. – Я уже заговорил рану. Кровь почти не течет, а дырка затянется.
«Заговорил?» Ага, еще одна пометочка. Выходит, таинственные незнакомцы владеют магией. Впрочем, иначе и быть не могло. Без знания нужных заклинаний нельзя изготовить «тлен».
Метис все-таки закатал простреленный рукав Коша. Внутренняя подкладка бомжацкой куртки, как ни странно, оказалась чистой. Если не считать крови, конечно.
Но вообще-то ничего опасного, как понял Дмитрий. Пуля прошла по касательной, не задев кости, да и мышцы предплечья почти не повредила. Так, только кожу сковырнула.
Кровотечение и правда останавливалось. Единственное, что могло угрожать раненому, – это заражение. Но он, похоже, не сильно переживал по этому поводу. Наверное, имелись основания.
Метис пошарил в карманах, переложил из одного в другой мятую пивную банку с выдавленным донышком («Что за хрень?! – Дмитрий пялился на него во все глаза. – Бомж мочит мертвяков и между делом собирает тару по помойкам?»), затем вытащил тюбик из-под зубной пасты и выдавил на рану какую-то желтоватую мазь, предназначенную явно не для чистки зубов. Что-то шепнул. Видимо, наложил на руку пострадавшего еще один целебный заговор. Дмитрий решил больше ничему не удивляться. Надо учиться таким вещам, имея дело с мертвяками и общаясь с Охотниками на мертвяков.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнул Метис. Мазь быстро застывала на воздухе, покрывая рану тонкой пленкой. Кровь больше не текла. – Только дырку на куртке прикрой.
Кош вынул из-за пазухи кусок ткани, оказавшейся такого же цвета, что и внешняя поверхность куртки, отсоединил прозрачную пленку. Ишь ты! Клейкий пластырь…
Раненый наложил пластырь на простреленный рукав и, поморщившись, придавил. Большая заплата закрыла и пулевое отверстие на рукаве, и почти все кровавое пятно. Ну а то, что осталось…
Кош подцепил пятерней жирный чернозем и замазал заплату. Все. Кровь смешалась с грязью. Заплата обрела такой же замызганный вид, как и куртка, на которую была наложена.
* * *
Чуть в стороне лежал заляпанный вонючей пеной автомат убитого мертвяка. Вот бы его взять… Все-таки говорить с незнакомцами будет предпочтительнее, имея при себе оружие. Дмитрий осторожно двинулся к мертвяцкому стволу.
Увы, автомат подняла чужая рука: оружие цапнул Метис. Затем головорез повернулся к Дмитрию. Указал на останки мертвяков:
– За тобой гнались?
С ним, наконец, соизволили заговорить.
– За мной, – ответил Дмитрий. Скрывать очевидное не имело смысла.
– Почему?
Ага, так вам все расскажи. Мол, здравствуйте, я Дикий Феникс. Прошу любить и жаловать и вреда по возможности не причинять. Дудки! Наученный опытом, который никак нельзя было назвать сладким, и не имея ни малейшего представления о том, с кем он сейчас беседует, Дмитрий предпочел пока не раскрывать всех карт.
– Долгая история, – уклончиво ответил он.
В луже белой вонючей пены захрипела рация. Участвовавшие в облаве Мертвые Братья устраивали перекличку.
– Сейчас на долгие истории у нас времени нет, – нахмурился Метис. – Как тебя зовут?
– Дмитрий.
Имя сорвалось с языка само. Ох, напрасно! В целях конспирации все же стоило назваться иначе. Но, как это часто бывает, умная мысля пришла сильно опосля.
– Значит так, Митек. Пойдешь с нами. По пути все расскажешь.
Дмитрия немного покоробил этот панибратский «Митек». Но предводитель бомжей-«ниндзя» говорил таким безапелляционным тоном, что возражать ему не хотелось.
– А ты? – спросил он, тоже без обиняков переходя на «ты». – Ты мне что-нибудь расскажешь о себе и своих людях?
– Возможно.
Прозвучало это как «видно будет, но не очень рассчитывай».
Метис снова повернулся к своим:
– Гриня, Рябой, соберете оружие и прикроете. Если что – уводите погоню к реке. Сами свалите на лодке.
«У них еще и лодка есть?! – подумал Дмитрий. – Хозяйственные такие бомжи, однако».
От группы отделились двое: один мордастый, юркий, другой – с худым, покрытым пигментными пятнами лицом. Метис бросил мордастому автомат, который держал в руках.
– Стволы потом прикопаете где-нибудь, – сказал вожак. – В город с ними не суйтесь.
«Ну, тоже верно, – признал Дмитрий. – Все-таки убитые мертвяки были вооружены не «Узи» скрытого ношения. Такие трофеи не спрячешь под одеждой, как нож или обрез».
Гриня и Рябой собрали оружие Мертвых Братьев.
– Идем, – приказал остальным Метис.
* * *
Шли молча. Довольно. Ни Метис, ни его подручные с расспросами не лезли. Дмитрий тоже не спешил ввязываться в разговор, размышляя над тем, какую бы выдать спутникам легенду поправдоподобней, когда до этого дойдет дело.
Группа выбралась из лесных буреломов на широкую, утоптанную тропинку. Тропка была обильно помечена мусором. Похоже, люди здесь ходят частенько и не таясь.
Вопреки ожиданиям Дмитрия, его провожатые не свернули снова в лес, а скорым шагом двинули по тропе.
– Лещ, глянь, что впереди, – велел Метис долговязому худощавому детине, двигавшемуся мягкой кошачьей походкой.
Тот перешел с шага на почти бесшумный бег и через пару-тройку секунд скрылся из виду. «Типа, головной дозор, – подумал Дмитрий. – Ну-ну…»
– Куда идем? – не удержался он от вопроса.
– На электричку. – Ответ Метиса прозвучал столь же буднично, сколь и нелепо. Словно разговаривали дачники, возвращающиеся в город. – Прибавь ходу, а то опоздаем.
– Куда-куда? – не поверил своим ушам Дмитрий.
Метис покосился в его сторону. Повторил:
– На электричку. – Усмехнулся: – Тебе что-то не нравится? – И, не дав ответить, добавил: – Не знаю, на чем ты ездил раньше, но пока будешь с нами – привыкай к общественному транспорту.
Собственно, Дмитрий не имел ничего против общественного транспорта, но правильно ли будет воспользоваться им сейчас?
– Так безопаснее, – Метис будто прочел его мысли.
На тропе снова появился Лещ.
– Что? – коротко спросил Метис.
– Чисто, – дозорный тоже не был многословным.
Через пару минут они вышли к железнодорожной платформе с ржавым ограждением. Пристроились с краю, чтобы не сильно маячить на виду. Впрочем, других пассажиров здесь пока не наблюдалось. «Чисто», – как выразился Лещ. Чище некуда.
Это был глухой полустанок, возле которого, наверное, еще не всякая электричка останавливается. Какой-то там километр без названия. Дмитрий даже не мог понять, в какой стороне от МКАДа они сейчас находятся. Было ясно одно: до столицы далеко.
Или, может быть, им предстоит поездка не в столицу, а в обратном направлении? Дмитрий по-прежнему имел весьма смутное представление о планах и намерениях своих спутников. Да и вообще знал о них очень мало. Как, впрочем, и они о нем.
– Хорошо, что твои друзья отправили к железке только троих, – неожиданно заговорил Метис.
– Какие друзья? – Дмитрий сделал вид, что не понимает, о чем речь.
– Мертвые, – Метис с легкой усмешкой заглянул ему в глаза.
«Кажется, настало время говорить по душам», – подумал Дмитрий. Это его не очень обрадовало. Что сказать, что утаить и о чем солгать, Дмитрий пока не решил.
К счастью, вдали показалась электричка.
– На посадку, – скомандовал Метис.
Беседа пока откладывалась.
«Петушки», – успел прочитать Дмитрий на локомотиве. Ерофеевщина, блин, какая-то! Ну хоть ясность появилась: они находятся на Горьковском направлении. Интересно только, эта электричка едет из Петушков на Курский вокзал или с Курского в Петушки? Бомжи-«ниндзя» рассредоточились по платформе. Из поезда никто не вышел. Метис и Дмитрий вошли в электричку где-то посередине состава. Лещ заскочил в соседний вагон, прицепленный спереди. Кош влез в вагон сзади.
То ли бомжеватые спутники Дмитрия опасались кучковаться, чтобы не привлекать внимание других пассажиров, то ли, заняв три вагона сразу, рассчитывали лучше контролировать ситуацию, то ли предводитель странной группы просто хотел поговорить с Дмитрием наедине.
Метис заглянул в полупустой вагон и, похоже, остался доволен.
– Здесь постоим, – сказал он, опуская руки в карманы.
Они остались в тамбуре. На фоне грязных исцарапанных и исписанных стен прикид Метиса смотрелся вполне гармонично.
Что-то невнятно прохрипел испорченный динамик. Дмитрий так и не разобрал, какую станцию объявили следующей.
Двери закрылись, электричка тронулась. Можно считать, что самое страшное позади?
– Меня, кстати, Метис зовут…
– Да я уже понял, вообще-то, – Дмитрий с некоторым удивлением посмотрел на вынутую из кармана и протянутую ему руку. Такое запоздалое знакомство казалось нелепым, несвоевременным и неуместным. Да и прикасаться к ладони, которая не так давно была перемазана вонючей пеной, не очень хотелось.
Однако Метис дружелюбно скалился и руки не убирал.
Ладно, если без этого нельзя…
Дмитрий протянул свою руку.
Губы Метиса шепнули короткое неразборчивое заклинание из одного или двух слов, сильные пальцы сжали ладонь Дмитрия, словно капкан, и…
Болезненный укол пришелся куда-то в район линии жизни. Спрятанная между пальцев Метиса игла что-то впрыснула под кожу.
– Какого!.. – Дмитрий отдернул руку. В центре ладони краснела ранка, а Метис с удовлетворенным видом прятал в карман миниатюрную ампулу.
Против такого коварства оказались бессильными даже навыки Феникса. Да и не могли они помочь, навыки эти. От них есть прок, когда видишь опасность и адреналин уже гуляет в крови. Но сейчас… Сейчас в кровь попало что-то другое.
Именно здесь, в электричке, Дмитрий не ждал подвоха и расслабился. А зря, зря.
«Вот так, значит, они и поступают, – понеслись в голове сбивчивые мысли. – Сначала спасают, потом – смертельная инъекция. Но зачем тогда спасать? И на кой ляд убивать? Да и убить меня все равно не получится. На Феникса даже самый сильный яд действует лишь временно. Но вот что произойдет за то время, пока я буду в отключке?»
А Метис все скалился. Дать ему по роже напоследок, что ли? Или разбить окно в вагоне и выскочить? Нет, сначала надо выяснить, что…
– Что? – прохрипел Дмитрий. – Что ты со мной сделал, Метис?
– Страшного – ничего, – насмешливая улыбка не сходила с его губ. – Полезное – кое-что.
Между глав
Межорденское собрание проходило на нейтральной территории – в Ботаническом саду. По случаю сходки сад был очищен от «жильцов», и случайные свидетели за ограду попасть никак не могли, так что необходимости ставить «маску» не было. К тому же использовать магию на подобных мероприятиях категорически запрещалось.Охрана и сопровождение делегатов остались за пределами Ботаники. В сад прошли лишь по одному представителю от каждого Братства.
Разглядывая лица давних врагов и конкурентов, Магистр Ордена Часов Артохшаст пытался вспомнить, когда в последний раз объединялось столько Мертвых Братств. Лет пятьсот назад, наверное. Или тысячу. Общие собрания враждующих Орденов были большой редкостью.
Магистры Триумвирата – чиновничьих Братств Виселицы, Плюща и Трезубца, как всегда, держались особняком. Все остальные – сами по себе. Представители «серпов», «нетопырей», «кипарисов», «костей», «улиток», «якорей», «скорпионов»… Странно, кстати, что два последних Ордена представляют не Магистры и даже не Командоры, а простые Рыцари. Правила межорденских собраний не требовали присутствия именно Магистров: делегатом Ордена мог стать любой его член, но в интересах самого же Мертвого Братства было посылать на сходку кого-нибудь из верхушки. Неужели у Квинта и Танутамуна нашлись дела поважнее? Артохшаст задумался. Может быть, «якоря» и «скорпионы», всегда недолюбливавшие друг друга, втихую выясняют отношения между собой? Но тогда это должно быть крутое выяснение, раз ни один из Магистров этих Орденов не явился на сходку.
Мертвые Братья расположились на берегу пруда, как на пикнике. А хорошее, кстати, местечко! Артохшаст подумал, что давно не выбирался на природу. Зря, наверное. Раньше, в старые добрые времена, жизнь все-таки была более естественной. Хотя…
Хотя старые времена далеко не всегда были добрыми.
* * *
Тайная встреча проходила во владениях тамплиеров-храмовников, в глухом уголке леса на берегу небольшого озера. Тоже очень живописное место. Артохшаст любил и ценил такие. Он наслаждался видом, но беседу, которую приходилось при этом вести, приятной назвать, увы, было нельзя.
– Значит, Его Величество просит новую ссуду, не расплатившись по старым долгам, – Артохшаст неодобрительно покачал головой и стряхнул с левого плеча лист, прилипший к красному тамплиерскому кресту на белом плаще.
– Его Величество – король, – сухо заметил посланник в одеянии монаха-пилигрима, закрывавший лицо капюшоном. – Не забывайте об этом.
– Тем более, такую крупную ссуду… – задумчиво добавил Артохшаст, словно не слыша собеседника.
– Он король, – снова повторил посланник – громче и жестче. – А короли всегда отдают долги. Или вы смеете сомневаться в слове Его Величества?
– В королевском слове я не сомневаюсь, – вздохнул Магистр. – Я сомневаюсь в возможностях королевской казны. Она ведь пуста, не так ли?
– Откуда вам это может быть известно? – недовольно буркнул посланник.
– Если бы дела обстояли иначе, король не стал бы опять обращаться к нам за новым займом.
– Французской короне просто срочно понадобились средства.
– Короне или тем, кто за ней стоит? Вы ведь сейчас представляете интересы вовсе не Его Величества, а «висельников», «трезубцев» и «плющей». Или, может быть, еще «факелов»? «Якорей»? «Скорпионов»? Какой альянс сложился сейчас вокруг короны? Кому и зачем на самом деле нужны деньги храмовников? Согласитесь, нашему Братству… не тому, плащами и крестами которого мы прикрываемся, а Ордену Часов необходимо знать, кого и с какой целью мы будем кредитовать. Или кому откажем в ссуде.
Посланник раздраженно фыркнул:
– Магистр, а вам не кажется, что вы позволяете себе дерзость по отношению к Его Величеству?
– Ох, ну, может быть, хватит, а? – устало поморщился Артохшаст. – Уж мы-то с вами знаем, что не короли управляют миром.
Но на этот раз уже он не был услышан.
– А дерзких наглецов может постичь кара, – закончил свою мысль монах-пилигрим.
– Мы сумеем себя защитить.
– Не думаю, – не согласился посланник. – После того, как «часовщики» захватили власть над тамплиерами, воины Храма превратились из доблестных рыцарей в зажравшихся менял и ростовщиков. А ведь презренное ростовщичество развращает и не способствует поднятию воинского духа. Кроме того, ваше занятие и ваше богатство вызывают зависть и ненависть у окружающих. В первую очередь – у ваших же должников. Многие из которых, кстати, сильны и влиятельны.
– Наши финансовые операции разрешены и одобрены папой, – напомнил Артохшаст.
– Так вы надеетесь на заступничество папы?
– А почему бы Его Святейшеству и не поддержать нас?
– Ну да, конечно, – из-под монашеского капюшона донесся смешок. – Ваше влияние при папском дворе велико, не спорю. На ваши деньги куплены многие кардиналы. Но купленный – это еще не значит верный. К тому же, помимо смертных кардиналов, есть и другие советники, которые могут подсказать папе, как следует действовать в той или иной ситуации.
– Это все? – поджал губы Артохшаст. Разговор начинал его раздражать и тревожить.
– Еще нет, – лица под капюшоном видно не было, но в словах говорившего слышалась улыбка. – Скажу по секрету, Его Величество уже ведет переговоры с Его Святейшеством.
– Переговоры о чем?
– О грехах и дальнейшей судьбе тамплиеров.
– О грехах? Тамплиеров не в чем упрекнуть.
– Вы полагаете? А если я скажу, что у Его Величества имеются письменные свидетельства того, как храмовники устраивали оргии, отрекались от Христа, оскверняли крест, поклонялись идолам и предавались непозволительному распутству?
– Грязные доносы, – фыркнул Артохшаст.
– Иногда грязные доносы способны творить великие дела, – пожал плечами посланник. – Так что вы все-таки подумайте о том, что богатым и щедрым другом короны быть выгоднее, чем ее жадным врагом.
Отвесив легкий поклон, пилигрим-посланник удалился. Где-то вдали куковала кукушка, отсчитывая тамплиерское время. Птица нарушала тишину леса не очень долго.
* * *
Артохшаст выбросил из головы неприятные воспоминания. В конце концов, проблемы, связанные с Орденом Храма, которым когда-то управляли «часовщики», остались позади. А новых неприятностей пока вроде бы не ожидалось.
Под успокаивающий щебет птиц в Ботаническом саду обсуждался ход совместной операции против Погасшего Факела. Зарвавшиеся «факелы» нарушили негласный договор и ввели в столицу войска. Их и без того сильное Братство стало еще сильнее, угрожая всем остальным. За это, собственно, «факелы» и поплатились. Перед лицом общей опасности другие Ордена сумели на время преодолеть разногласия и объединиться. Согласно официальной версии, распространенной среди армейской верхушки, был пресечен заговор с целью военного переворота. Ну а на самом деле…
– Нам пока не удалось полностью разгромить «факелов», но они уже ослаблены, – говорил Хилетсбал – Магистр Братства Плюща, новый ночной спикер Госдумы, выбранный вместо погибшего Элбина, мастер Темной Харизмы, прирожденный оратор с хорошо подвешенным языком. – Почти вся верхушка Ордена выбита. Большинство рядовых членов уничтожено.
– Ушел Птеохотем, – хмуро вставил Магистр в форме генерала МВД – представитель «серпов» Энеоредорикс. – А с ним – несколько лучших Командоров и Рыцарей. Кроме того, нам по-прежнему ничего не известно о Фениксах «факелов». Значит, со временем Орден может восстановить свою силу.
– И мы должны воспрепятствовать этому всеми доступными способами, – разговор подхватил Магистр «трезубцев» Феорб, известный простым смертным как министр-тяжеловес из федерального правительства. «Трезубец» поправил очки в массивной оправе, зачем-то огладил лысину и продолжил: – Рано или поздно, но «факелы» непременно где-нибудь всплывут. Нам нужно быть готовыми быстро нанести добивающий удар. И к этому следует относиться серьезнее, чем думают некоторые.
Неприязненный взгляд Феорба скользнул по «якорю» и «скорпиону». Прямого обвинения высказано не было, но отсутствие орденских Магистров на сходке действительно можно расценить как признак пренебрежительного отношения к общей проблеме.
– Смею заверить, Братство Якоря относится к карательной операции со всей надлежащей серьезностью, – вежливо, но твердо произнес Рыцарь-«якорь». – Именно мы предоставили самое полное досье на «факелов». Что же касается отсутствия Магистра Квинта, то я уже принес извинения. Давать более подробные объяснения на этот счет я не уполномочен, а у почтенного собрания нет права требовать их.
Что ж, сейчас спесивый Рыцарь «якорей» мог себе позволить так разговаривать с Магистрами других Братств: межорденская сходка уравнивала в правах всех делегатов.
– Ну а я в свою очередь позволю напомнить, – столь же уверенно заговорил «скорпион», – что наше Братство осуществляет финансовую поддержку операции.
«Как и Братство Часов, – мысленно вступил в полемику Артохшаст. – Однако я, Магистр этого Ордена, все же не счел за труд приехать сюда». Впрочем, говорить он ничего не стал. Сейчас Артохшаст предпочитал слушать, что скажут другие.
Феорб поморщился, но промолчал. Остальные участники собрания тоже не посчитали нужным развивать эту тему.
Прозвучало еще несколько пустых фраз и малозначащих заявлений. Артохшаст заскучал, наблюдая за утками в пруду. Жирные птицы плавали возле самого берега и тщетно ожидали подачки. Одна утка возмущенно крякнула на Мертвых Братьев.
– Итак, полагаю, никто не будет возражать против того, что совместную операцию следует продлить на неопределенный срок и что уничтожение «факелов» остается нашей приоритетной задачей? – Анисаон, Магистр Ордена Виселицы и по совместительству советник Президента, подводил встречу к логическому завершению.
Сплоченный чиновничий Триумвират умел перехватывать инициативу на любом бюрократическом собрании.