Мельников Валентин. В логове снежного барса

   Для чабанов соседство с ним было выгодным, так как избавляло скот от набегов волков. Хитрые засады и капканы охотника отбили у серых хищников желание появляться в этом месте. Чабаны охотно поддерживали Бейшена всем, чем могли, но он редко обращался за помощью, вел уединенную жизнь. Кошму на его старой юрте в нескольких прохудившихся местах покрывали заплаты. Таким же бедным было и убранство внутри. Единственное богатство составляли роскошные шкуры барса и медведя, расстеленные в задней части юрты на почетном гостевом месте. И еще привлекали взгляд пучки пахучих трав, развешанных под сводами юрты, и искусные поделки - вырезанные рукой хозяина фигурки зверей и птиц из дерева и рогов архара и теке.
   Познакомившись с новым жилищем, Жанторо наломал сухостоя в кустах и принес целую охапку. Хотел сам разжечь огонь в очаге, сложенном из трех черных от копоти камней, но не получилось. Сколько ни бил огнивом по камню, искры, разлетаясь в разные стороны, не попадали на трут. Бейшен улыбнулся и сам взялся за дело. От его удара трут сразу задымился. Старик подул на него, маленький язычок пламени зажег тонкие веточки и кору. Через минуту в очаге уютно потрескивали сучья, огонь жарко лизал дно казана с подвяленным козерожьим мясом. Как когда-то под крышей родительского дома, Жанторо снова почувствовал себя вольным и счастливым. В сиротские годы его пищей часто был лишь ломоть черствой лепешки, теперь он забыл о голоде. Не было случая, чтобы они возвращались с охоты без добычи. Бейшен убивал из своего кремневого ружья ровно столько дичи, сколь было нужно для еды, приобретения кое-какой одежды, пороха и свинца, которые он выменивал у кашгарских купцов на шкуры козлов и архаров.
   В первое время он учил Жанторо охотничьему промыслу в низовьях, где в перелесках и кустах в изобилии водились фазаны и косули. На каждую дичь у старого охотника был свой прием. На фазана он ходил, когда солнце склонялось за полдень. Это было время кормежки птиц. Они близко подпускали к себе и взлетали столбом с громким хлопаньем крыльев и испуганным криком. В этот момент и гремел меткий выстрел Бейшена. Но случалось, что фазан взлетал за спиной, и охотник не успевал вскинуть ружье. Тогда, зависнув на мгновение, птица переходила в горизонтальный полет и стремительно исчезала из виду.
   А косуль и кекликов Бейшен брал на манок, искусно подражая их голосам.
   Жанторо оказался способным учеником, но прошел не один месяц, прежде чем он научился скрадывать дичь, сносно стрелять по цели, правильно заряжать ружье, отливать пули, свежевать дичь, выделывать смесью кислого молока и муки шкуры, шить из них одежду, используя вместо ниток высушенные жилы животных.
   Кончалось лето, дни становились короче, но солнце еще светило жарко. Наступало самое лучшее время для охоты на отъевшихся за лето крупных копытных животных. Пора было ехать в верховья.
   Готовясь к поездке, старик купил Жанторо коня под седлом, скроил и сшил меховые штаны, шубу и малахай.
   Они поднимались то верхом, то ведя коней под уздцы, когда крутизна становилась опасной. Сумерки застали их в арчевнике, там и заночевали.
   К обеду следующего дня появились первые пятна рыхлого снега. У входа в ущелье сделали привал, отдохнули, перекусили; стреножив, оставили коней и пешком пошли по ущелью.
   -Теке и архар идут вслед за снегом, - сказал Бейшен. - Видишь, какая сочная трава растет там, где он недавно растаял. Это и есть места их кормежки. Давай поднимемся на скалу и устроим там скрадок.
   Солнце уже краешком касалось вершины горы, когда охотник вдруг что-то заметил. Жанторо проследил за его взглядом и увидел на отвесной, как ему показалось, стене, серый рогатый силуэт, сливающийся с фоном скалы.
   - Подождем когда подойдет поближе, - прошептал он. Но рогач, словно почуяв опасность, мячиком прыгая по отвесу, быстро унесся прочь.
   Солнце спряталось, сразу стало темно и холодно.
   - Все, на сегодня охота окончена, - сказал Бейшен и начал спускаться вниз. Они вышли к знакомому месту в арчевнике и провели там еще одну ночь.
   На следующий день засаду выбрали чуть в стороне от вчерашего места. Ожидание казалось Жанторо бесконечным, нетерпеливый взгляд натыкался лишь на острые ребра скал. Он опять не сумел первым заметить теке. Тот пришел по карнизу над скалой, несколькими прыжками достиг маленькой площадки на отвесной стене. Расстояние было удобное для выстрела, и Бейшен быстро установил ружье на сошках. Но сам стрелять не стал, предложил Жанторо.
   Выстрел раскатистым эхом отозвался в ущелье. Сильная отдача в плечо сбила направление взгляда, и Жанторо не увидел, что стало с козлом.
   -Молодец! - крикнул Бейшен.
   Первая удача и похвала учителя окрылили Жанторо. Пройдет еще три года, и он станет настоящим охотником. Но один невосполненный пробел еще оставался. Бейшен несколько раз порывался сходить с ним на барса, но каждый раз отступал. Охота на свирепого и очень сильного хищника опасна и требует особой сноровки. Жанторо для этого еще не опытен и молод, не набрал настоящей мужской силы, да и сам Бейшен уже не тот. За свою жизнь он поймал капканами четырех барсов и одного подстрелил из ружья. Шкура его украсила юрту охотника, а живых зверей скупили задешево хитрые китайские купцы. Все деньги от них Бейшен потратил на подарки детям своих родственников.
   В следующий свой выезд на охоту они поднялись еще выше к снежникам и ледникам. Здесь на одном из южных склонов Бейшен заметил на мокрой глинистой проталине следы небольшого стада архаров, которые по гребню горы вывели к огромному мрачному утесу. Его огибал сползающий в ущелье ледник. Осмотревшись, Бейшен предположил, что архары ушли в соседнее ущелье. Самый короткий путь туда был через ледник. Выйдя на него, он снял с плеча моток волосяной веревки, обвязал ею Жанторо и себя, прочно закрепил концы и сказал:
   - Ступай только по моим следам.
   Ледник был весь в трещинах, всюду беспорядочно выпирали острые, словно зубы дракона, торосы и обломки льда. Чудовищная сила, рождаемая морозом и солнцем, то сдавливала, то разрывала этот огромный язык льда, и он, крошась и подтаивая, питал убегающую по дну ущелья речку. Перешагивая и перепрыгивая через трещины, преодолевая бесконечные препятствия, Жанторо верхним зрением уловил летящую тень. Подняв взгляд, он увидел парящего над утесом бородоча-ягнятника. Засмотревшись на его полет, юноша отвлекся на несколько секунд и не заметил трещины. Наступив на острый ее край, нога соскользнула вниз. От рывка веревки Бейшен упал на спину и, проехав метра два, зацепился за ледяной выступ. Изо всех сил упираясь спиной и ногами, он медленно повернулся, схватил натянутую веревку и потянул на себя. Жанторо, повиснув над черной бездной, отчаянно тыкался о скользкие стены руками и ногами. Несколько секунд в западне показались вечностью, страх, нарастая как снежный ком, холодил сердце.
   - Держись, джигит! - глухо донеслось сверху. Сантиметр за сантиметром веревка поползла вверх. Жанторо лихорадочно заработал руками и ногами, помогая своему вызволению.
   Когда все осталось позади, и они снова были на надежной земле ущелья, Бейшен присел на камень и, перехватив виноватый взгляд юноши, сказал:
   - Духи постоянно испытывают нас. Смерть - их черный демон - всюду ходит за человеком, но в горах она сидит у него на плечах и уносит каждого неосторожного. Я давно не молился богам, они гневаются на нас.
   Жанторо подумал, что после этих слов старик прекратит охоту. Но ошибся. Чуть передохнув, Бейшен свернул из ущелья в боковой отщелок. Подойдя к зарослям можжевельника, они наткнулись на тропу с пометом архаров и пошли по ней. Быстрый, цепкий взгляд Бейшена успевал видеть все: и каменистую твердь под своим легким шагом, и крутые склоны, и скалы. Охотникам удалось подкрасться на выстрел к пасущимся в лощинке архарам. Упредив выстрел, стадо мгновенно сорвалось с места. Бейшен выстрелил вдогонку. Один из баранов кувыркнулся и остался лежать на месте.
   Утром следующего дня они отправились в лес духов. Деревья в нем были сплошь лиственные и стояли не тесно. На берегу ручья Бейшен разжег костер и бросил в него несколько ломтей мяса. Как только ароматный дым защекотал ноздри, старик опустился на колени и произнес:
   - Ты слышишь меня, Джер-Суу? Я привел к тебе юношу, которого называю своим приемным сыном. Прими его в свое обиталище, открой перед ним лесные и горные тропы, не отказывай в малой толике пищи и воды, оберегай от злых духов...
   Голос Бейшена звучал глухо и монотонно. Напряженно вслушиваясь в него, Жанторо все больше поддавался непонятному волнению, какое, наверное, всегда испытывает человек при встрече с чем-то таинственным и величественным.
   Ему казалось, что они в лесу не одни, что на них отовсюду смотрят загадочные, всемогущие, грозные существа.
   Всю дорогу обратно Бейшен не проронил ни слова. А когда воротились, достал комуз, тронул струны раз, другой, прислушался к замирающим звукам, заиграл и запел в полную силу.
   Под сводом юрты при неверном свете костра полились одна за другой мелодии, в которых звучал то лихой топот копыт, то рокот реки, то клекот орла, то плавный хоровод юных девушек.
   Жанторо никогда не слышал игру и голос Бейшена и был поражен его искусством. С того вечера он стал называть старого учителя отцом, а тот его сыном.
   * * *
   Годы добавляли Жанторо сил, а у Бейшена отнимали. Старик уже не мог ходить на охоту. Он похудел, подсох и даже в теплое время не снимал шубу. Однажды совсем слег, и Жанторо неделю не отходил от него. Из еды у них осталось лишь немного муки. Жанторо испек несколько лепешек, заварил травяной чай и дал поесть старику. Тот отломил кусочек и сказал:
   - Мне больше не нужно. Остальное возьми себе и поезжай. Здесь ради меня не задерживайся, иначе придется голодать. Не беспокойся, я сам справлюсь.
   Жанторо не хотелось оставлять отца в таком состоянии, но без еды тоже нельзя. Скрепя сердце, собрался в дорогу, взяв с собой обоих коней.
   За три дня ему удалось подстрелить крупного теке. Трудно в горах одному, никто не подставит плечо. Много времени и сил потратил охотник, чтобы стащить к тропе неподъемную тушу, перевалить ее поперек конской спины и привязать крест-накрест кожаными ремнями, стянув свисающие по обе стороны копыта к брюху коня. Охваченный плохим предчувствием, он настойчиво подгонял коней, рискуя сорваться с крутизны или сползти в пропасть вместе со щебнистой осыпью, которую пересекал, сокращая путь.
   Предчувствие не обмануло его. Бейшен лежал вытянувшись на кошме, лицо его было спокойно, открытые глаза невидяще смотрели вверх...
   Весть о смерти знаменитого охотника разнеслась по всей округе, и многие захотели проститься с ним. Первыми съехались родственники покойного, которых к удивлению Жанторо набралось десятка полтора. За ними потянулись жители ближних, а потом и дальних аилов. Соблюдая правила традиционного погребального обряда, покойного положили с левой стороны от входа в юрту, отгородили занавеской, у изголовья поставили глиняный светильник. Тихие голоса собравшихся то и дело прерывались громким плачем - причитаниями новоприбывших мужчин и женщин.
   Старики-знатоки мусульманских обрядов обмыли мертвое тело и когда стали заворачивать в саван, Жанторо начала быть крупная дрожь. Не в силах сдержать подступившие к горлу рыдания, он выбежал из юрты, бросился лицом на землю и, иступленно молотя по ней кулаками, завыл, как дикий зверь.
   После похорон родственники покойного предложили ему переехать в аил, но он отказался.
   * *
   *
   За всеми делами Иван старался находить время и для охоты. Ходил на фазанов, зайцев и кекликов по ближним горам и отщелкам. Как-то в снежную зиму выпала свободная неделя, и он решил забраться подальше и повыше, хотя и знал, что охотиться в горах в такую пору рискованно. Коня пришлось оставить в чабанском зимовье и дальше пробираться пешком в спегоступах, сплетенных из ивовых прутьев. Иван надеялся, что обильный снегопад заставит кабанов и козлов спуститься пониже к южным склонам. Подойдя к одному из них, он увидел глубокую расселину с густыми кустами по краям. В таких местах кабаны часто устраивают свои лежки. Чтобы не продираться через кусты по глубокому снегу, Иван взял немного ближе к краю расселины. Настороженно вглядываясь в переплетение ветвей, охотник не заметил предательского снежного козырька над обрывом. Снег под ним вдруг раздался и, не успев глазом моргнуть, Иван полетел вниз. При падении он сильно ушибся и повредил ногу. Шубарин попробовал встать, но тут же упал от сильной боли в ноге. Попытался ползти, но и это не получалось. Нога горела как в огне. Он оказался в ловушке: отвесные стены с трех сторон и неизвестно, есть ли выход, если двигаться вдоль этой проклятой щели. Оставалось одно: стрелять - вдруг кто-нибудь услышит.
   Иван нажимал на спуск через равные промежутки времени, пока не осталось два последних патрона. Мороз крепчал и холодил тело под шубой. "Неужто конец?" - подумал он со злостью на себя за непростительную пропашку. Упираясь прикладом ружья в снег, работая одной ногой и волоча другую, Шубарин попробовал передвигаться ползком. Он удалился от места своего падения шагов на сто и заметил, что дно расселины начало повышаться. Ползти сразу стало труднее. В отчаянии он израсходовал еще один патрон и, закрыв глаза, в изнеможении прилег на снег. Навалились безразличие, усталость и дремота. Ему пригрезился светлый луг с цветами, потом вроде бы очутился в своей избушке, на теплой лежанке. Кто-то звал его за дверью, кричал, "эй!", а он никак не мог понять, во сне или наяву. Наконец смертная дремота отпустила, и Иван понял, что действительно сверху слышится чей-то голос. Он поднял взгляд и увидел над краем расселины лицо человека.
   - Эй! - снова донесся голос.
   Забыв о боли, Иван приподнялся и замахал руками.
   Его вызволил из беды с помощью длинного волосяного аркана охотник, к счастью оказавшийся поблизости и обративший внимание на выстрелы, которые звучали с интервалами, глухо, без раската, и это насторожило охотника. "Непохоже, - подумал он, - чтоб так стреляли по зверю, значит, кто-то попал в беду".
   Спаситель срезал и связал несколько длинных еловых веток, уложил на них пострадавшего и как на салазках довез до своего коня, оставленного неподалеку в лощине. Уже к ночи они добрались до зимовья, откуда Иван ушел на охоту. Здесь, осмотрев свою больную ногу, он установил вывих лодыжки, который сам же и вправил.
   Утром в кибитке чабана за чаем с лепешками Иван смог получше разглядеть вчерашнего незнакомца. На вид он, пожалуй, не старше самого Ивана, высок ростом, жилист и крепок. Суровое темное от загара лицо и неожиданно добрая белозубая улыбка. Цепкий с прищуром взгляд охотника. На плечи небрежно наброшена нагольная шуба, под расстегнутым бешмантом - белая рубашка из грубой кашгарской маты; сильно потертые штаны из шкуры горного козла мехом внутрь и сапоги без каблуков из такого же меха.
   Шубарин представился первым и коротко рассказал о себе.
   - Слышал о вас, - улыбнулся охотник, - кто же не знает Доктурбека? А меня зовут Жанторо. Охочусь в горах, тем и живу. Своей кибитки нет, кочую с юртой, в общем живу, где придется. Имущество все на мне, да еще конь и ружье.
   Иван посмотрел, куда указал Жанторо, и только сейчас разглядел, что это за ружье - старый - престарый длинноствольный кремневый карамультук с арчевым прикладом и деревянными сошками.
   - Да как же можно охотиться в горах с таким-то ружьем? - изумился Иван
   - Можно,- усмехнулся Жанторо. - Если хочешь, давай как-нибудь сходим вместе на охоту, там увидишь.
   - Что ж, я не против, - ответил Иван. -Приезжай ко мне через неделю, буду ждать.
   Так сошлись пути этих двух людей, ставших потом неразлучными.
   Знакомство с Иваном заинтересовало Жанторо. Однако он совсем не знал этого человека и долго сомневался, стоит ли идти с ним на охоту. В конце концов решил проверить, каким окажется тот в деле.
   Иван обрадовался приезду гостя, усадил за стол, предложил угощение. Тогда-то Жанторо и попробовал впервые русскую водку. С непривычки сильно захмелел, забузил так, что хозяин еле уложил его спать.
   Утром Иван вернул ему бодрость крепким чаем и сытным завтраком. Жанторо, раньше никогда не евший с утра по привычке кочевников, медлил садиться за стол, но настойчивость хозяина заставила сдаться. А потом, глядя с каким аппетитом тот расправляется с тушеной на луке зайчатиной, сам подналег. Завтрак пришелся очень кстати, потому что сразу выехали в дальний путь и до сумерек не слезали с коней. Уже почти добравшись до охотничьих мест в длинном ущелье, отыскали под скалой площадку с нависающим козырьком и вместе с конями обосновались здесь на ночлег. Уже в темноте при свете луны Иван заметил метрах в ста выделяющуюся на снегу темную массу и догадался, что это заросли обычной в этих местах облепихи. Нескольких сухих веток хватило, чтобы разогреть на костре вареное мясо и вскипятить по кружке чаю.
   И в тот раз, и во все последующие свои выезды на охоту они возвращались с хорошей добычей. Покладистость и мягкая уступчивость в характере обоих сблизили их. Жанторо убедился, что Иван надежный товарищ и умелый помощник на охоте. Жаль только, что не так часто, как хотелось бы, удавалось быть вместе.
   Однажды в свой очередной приезд в уездный город Шубарин услышал, что какие-то немцы хотят заполучить живых барсов для зоопарка не то в Берлине, не то в Вене и обещали заплатить хорошие деньги. Этому разговору он сначала не придал значения, а потом задумался. Вспомнил, как однажды Жанторо обмолвился о том, что его покойный учитель был удачливым барсоловом. Если так, то не может быть, чтобы учитель не поделился с учеником своими секретами. Почему бы в таком случае не попробовать себя в этом деле?
   Жанторо откликнулся на предложение не колеблясь.
   Была середина августа - пора, когда снежный покров в горах отступает до самой высокой отметки. Всем охотникам ведомо, что выслеживать зверя по чернотропу труднее, чем зимой. Решили попытать счастья в верховьях реки Джуука, где в прошлые свои выезды видели крупные стада козерогов и архаров. Поиски привели в широкую ложбину с густой травой. С одной стороны склон горы был пологий, а с противоположной подступали крутостенные серые скалы. Охотники заметили пасущихся архаров, которые уходили все дальше, постепенно приближаясь к скалам. Когда до них осталось с десяток метров, из засады прыгнул барс. Бараны бросились прочь от скал, но один не успел. От удара он упал и через секунду острые клыки впились в горло жертвы. Хищник потащил тушу под выступ скалы. Насытившись, напился из родника и скрылся в скалах.
   Один капкан Жанторо поставил у растерзанной туши, второй - чуть дальше. День проходил за днем. Капканы оставались пустыми. Пора было уезжать. И все же вернулись не с пустыми руками - подстрелили архара.
   Второй и третий выезды тоже не принесли удачи. Шубарин стал подумывать, что, наверное, причина неудач в ненадежности допотопных капканов, оставшихся от Бейшена. Посидев несколько вечеров, он хоть и неумело, но вполне понятно составил несколько чертежей и, съездив в город, изготовил там в механической мастерской пять капканов, которые были опробованы в присутствии заказчика. Стальные челюсти с лязгом защемили палку и, сколько ни силился Шубарин, вырвать ее не удалось.
   Меж тем наступила зима. Окрестные горы завалило снегом, на белом мертвящем фоне горных склонов теплыми, живыми мазками проступили зеленые массивы ельников.
   Жанторо и Иван отправились на лов в звездный предутренний час. Низовья, где протоптано и всадниками и скотом немало троп, проехали быстро, а дальше пошли сплошь нехоженые глубокие снега. Чтоб не заморить лошадей, пошли пешком. Заночевали в лесу у костра, а утром чуть свет двинулись к гребню горы. Перевалив его, увидели в межгорье котловину с тугаями, обозначившими русло невидимой реки, и большим еловым лесом на пологом северном склоне. Жанторо не раз бывал вместе с покойным отцом в этой котловине, и охота всегда была добычлива. Все лето здесь сочно зеленеет трава, тучнеют сотни диких копытных животных. В одну из охот Бейшен выследил семью барсов и охотникам удалось понаблюдать за ней. Барсиха устроила логово на скале, в еле приметной маленькой выемке. Она еще, видимо, не решалась покидать своих попискивающих несмышленышей, отлеживаясь на выступе скалы рядом с логовом. Охотники не тронули их. А теперь малыши, подумалось Жанторо, уже превратились в могучих ловких зверей и наверное бродят где-то рядом.
   Он первый увидел на снегу цепочку следов, уходящих к еловому лесу. Их оставило стадо козерогов в семь голов. Следы привели к трем отдельно стоящим высоким елям. Снег под ними был в пятнах крови и весь истоптан широкими лапами хищника. Его присыпанную снегом жертву выдавали торчащие наружу рога.
   Смерть настигла теке, когда стадо проходило вблизи от этих елей. Царапины на стволе одной их них поведали, что зверь поджидал добычу, затаившись в ветвях.
   Пообедав, барс ушел на лежку, но обязательно вернется. Чтобы не миновал капканы, поставили сразу три-два новой конструкции и один старой.
   Утром звероловы еще издали заметили мечущегося у елей хищника. Он угодил в капкан, настороженный Жанторо. Увидев приближающихся людей, барс вжался в снег и зарычал хриплым утробным басом. Круглые глаза опалово-янтарного цвета налились лютой злобой. Оскалив загнутые внутрь страшные клыки, зверь готовился к прыжку, но капкан, защемивший лапу, удерживал его.
   От отца Жанторо слышал, что барс не только очень силен и свиреп, но и по-кошачьи ловок и быстр как молния. В борьбе с ним нельзя допускать промедления и нерешительности, злоба утраивает силы зверя и любой отчаянный рывок может освободить его из плена, и тогда зверолову не сдобровать. Он не успеет применить ни ружье, ни нож. Поэтому, говорил Бейшен, как только хищник вопьется зубами в поднесенную к нему палку, нужно успеть мгновенно прыгнуть ему на спину и, не давая опомниться, навалиться всей грудью, прижать к земле морду и тут же стянуть прочной бечевой челюсти.
   Они заранее распределили роли. Иван поднес к морде барса толстую арчевую палку и как только зубы вонзились в нее, Жанторо сделал быстрый обходной маневр, чтобы сзади вскочить на спину зверя. Но не успел. Невероятно изогнувшись, барс ударил его лапой по плечу, отхватив кусок овчины. К счастью когти не достали до тела. Пришлось все повторить сначала. На этот раз Иван похлеще разозлил зверя, а Жанторо сумел-таки сделать так, как учил отец. Ошалевшего барса удалось схватить за уши и вдавить мордой в снег. Иван, не мешкая, перехватил челюсти, сжавшие палку, сплетенной из полос сыромятной кожи бечевой и прочно связал их в несколько оборотов. Потом накинул петлю на вытянутую лапу зверя, подтянул ее к другой и тоже связал в тугой узел. Такая же петля затянула сначала свободную заднюю лапу, потом вторую освобожденную из капкана. Все было кончено. Оставалось только заменить застрявшую в пасти барса палку на короткий обрубок и упаковать пленника в большой холщовый мешок.
   Стреноженного барса без промедления доставили в уездный город и взяли за него хорошие деньги. Для Ивана, не избалованного деньгами, это было целое богатство и у него в первый момент даже голова закружилась от привалившего счастья. А на Жанторо хрустящие купюры не произвели впечатления. Простодушный отшельник, проведший всю свою жизнь в горах, вдали от цивилизации, он, подобно своему учителю, не пользовался деньгами, получая все необходимое от кормилицы-природы и выменивая на шкуры кое-что для себя у китайских коммивояжеров. Куда больше заинтересовал его уездный город, показавшийся огромным. Все здесь было в диковинку: и множество домов вдоль длинных улиц, и мощеные дороги, и конные экипажи, и снующие всюду люди, никаким делом вроде не занятые. Его старая длиннополая шуба с прорехой на плече от когтей зверя, огромный рысий малахай и допотопное ружье за спиной, вероятно, веяли на горожан таким диковатым колоритом, что некоторые, проходя мимо, оглядывались и улыбались. Ивана это задевало, и он решил первым делом приодеть друга. В лавке купца Черемисина Жанторо впору пришелся ловко сшитый, слегка приталенный овчиный полушубок. Нашлись и сибирские валенки и добротные яловые сапоги. Примерив обновки, он преобразился в ладного джигита. В одежном магазине к покупке добавили европейского покроя шерстяной костюм, по паре легких хлопчатобумажных брюк и сатиновых рубашек. Но на том покупки не закончились. Ивану хотелось наведаться еще в оружейное заведение господина Фогеля. Вот тут-то у Жанторо и заблестели глаза при виде лоснящихся вороненой сталью ружей.
   - Твой карамультук боится сырости, а эти ружья стреляют даже в дождь и заряжаются быстро, - сказал Иван. - Давай купим тебе ружье, бери что хочешь.
   Выбор пал на курковую тульскую двухстволку.
   Довольные покупками, пошли прогуляться по городу и тут Иван снова предложил:
   - Эх, гулять, так гулять! Айда в ресторан, обмоем покупки.
   Тогда же в гомоне хмельного ресторанного веселья заговорил он о строительстве избы для Жанторо.
   - Не я буду, а помогу построить тебе ладную избу. Пока себе строил, научился, дело не хитрое. Хватит тебе мерзнуть в дырявой юрте!
   Слова Шубарина об избе не были пустым трепом. Как только пригрело солнышко, он отправился к Жанторо. Тот накануне привез с джайлоо два чанача кумыса июньской дойки. В это время кобылицы нагуливают на молодой тучной траве самое жирное молоко. Так что к мясу было чем угостить дорогого гостя.