Страница:
Она взял ее под руку и повел вверх по лестнице.
– Если я не покопаюсь в прошлом убитой по установленным каналам, это будет выглядеть очень подозрительно.
– Ты же на это Пибоди бросила, – напомнил Рорк. – Можешь и сама покопаться для виду. Но по легальным каналам ты не найдешь того, что ищешь. Начни поиск по Бакли, по Гроган, по возможным причинам оптического «затемнения». В общем, делай все то, что ты должна делать, а потом приходи ко мне. Встретимся наверху. – Он взял ее руку и поцеловал пальцы. – И тогда займемся настоящими раскопками. Она шпионка и убийца по найму, Ева. Она работает на того, кто предложит наивысшую цену, или по собственной прихоти. И среди ее нанимателей фигурируют некоторые правительственные организации США, но тебе с ними не тягаться.
– Что еще? – Как же Ева ненавидела все эти игры «плаща и кинжала»! – Ты сказал, «это еще не все». Что еще?
Но Рорк покачал головой.
– Начинай свою проверку. Мы потом обсудим то, что я слышал, о чем знаю или подозреваю.
Не было смысла терять время на препирательства. Ева ушла в свой домашний кабинет и начала множественные проверки и поиски. Она послала по электронной почте письмо доктору Мире, ведущему психологу Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка, и запросила подтверждение или опровержение теории массового гипноза. При этом она сама себе казалась дурой, но ей хотелось услышать экспертное мнение человека, которого она уважала.
Ей надо было систематизировать свои заметки и внести в них последние сведения, она созвонилась с Пибоди и прочитала все отчеты лаборатории и «чистильщиков». Никто из плывших на пароме не признал, будто видел нечто необычное, например, человека, транспортирующего труп. Увы, увы, подумала Ева. В графу «увы, увы» пришлось внести и информацию о том, что трубы и отдушины на месте преступления просто слишком малы и не могли быть пригодны для транспортировки тела.
Прочные стены, ни одного окна, одна дверь. А это значит, как ни фантастично это звучит, что убийца и его жертва покинули помещение через дверь.
Он не нырнул во временну́ю воронку, о которой говорила Пибоди, не задействовал телепортацию или инопланетный вневременной луч, не махал волшебной палочкой, он вышел в чертову дверь. И ей просто предстоит понять, как ему это удалось.
Ева подошла к тайному кабинету Рорка, приложила ладонь к сенсорной пластинке и отдала голосовую команду. Дверь открылась. Рорк сидел за подковообразной консолью с разноцветными, горящими, как драгоценные камни, кнопками, мигающими на гладкой черной поверхности. Окна были защищены экранами, пропускающими свет только в одну сторону. Свет заливал комнату светло-золотистым сиянием. На маленьком столике у окна был сервирован ужин: серебряные блюда под купольными крышками, открытая бутылка вина, искрящиеся резьбой хрустальные бокалы.
В представлении Рорка это был деловой ужин за работой.
Он уже перевязал длинные волосы ленточкой – всерьез погрузился в рабочий режим – и творил волшебство, в стремительном темпе задавая команды на клавиатуре, прикасаясь к сенсорным экранам.
– Во что вламываешься? – деловито спросила Ева.
– В разные агентства. Тут у меня ЦРУ, внутренняя безопасность, Интерпол, Ми-5, Глобальная полиция, ЕвроКом и так далее.
– Это все? – Ева прижала кончики пальцев к глазам. – Я собиралась ограничиться кофе, но теперь считаю, мне надо выпить.
– Налей мне тоже. Вот поставлю их на автопоиск и расскажу тебе историю за ужином.
Ева налила два бокала, с удовольствием отметив, что вино красное: это понижало шанс нарваться на что-нибудь полезное для здоровья вроде рыбы с овощами на пару. Она приподняла одну из серебряных крышек и обрадовалась:
– О, лазанья! – Потом присмотрелась получше: – А что это за зеленая фигня из нее торчит?
– Это полезно для здоровья.
– Ну почему полезное для здоровья обязательно зеленое? Почему они не могут придать полезному для здоровья вкус шоколада или хотя бы пиццы?
– Немедленно брошу на разработку этой идеи своих специалистов. Кстати, нам еще придется поговорить о новых идеях. Ну что ж… – Рорк отодвинулся в кресле и кивнул на экран. – Что есть, то и увидим. – Он поднялся и подошел к ней. Взяв свой бокал, чокнулся с Евой и улыбнулся. – Пожалуй, я закушу вот этим, – прошептал он, взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
– Не отвлекайся, – одернула его Ева. – Никаких поцелуев на работе. Я хочу с этим разобраться. Вся эта история… она меня нервирует.
– Легко могу себе представить. Ты человек рациональный, а тут… прямо мистика. – Рорк жестом пригласил ее сесть и сам сел напротив. – Твоя жертва, – начал он, – была опасной женщиной. И это в данном случае не комплимент. Ты тоже опасна, но совсем по-другому. Она никогда ничего не защищала, кроме собственной выгоды.
– Ты же говоришь, ты не знал ее?
– Но я знаю о ней. И именно это я о ней знаю. Я не первый раз ее проверяю и отслеживаю, поэтому сегодня мне будет немного легче в этом смысле. Разумеется, информация о ней отрывочна, но, я думаю, она родилась в Албании в результате связи американки с неизвестным мужчиной. Ее мать служила в дипломатическом корпусе США. Девочка много путешествовала с матерью, можно сказать, повидала мир. Судя по всему, она была завербована в очень юном возрасте тайной организацией «Мировая разведывательная сеть».
– МРС?
– Совершенно верно. Их девиз: победа любой ценой. Они пытались получать данные, финансы, завоевывать территории, захватывать политические позиции любыми средствами. Организация просуществовала лет десять. Но за эти десять лет они ее здорово натренировали. Она, похоже, продемонстрировала немалые способности, не отягощенные никакими моральными запретами. Ее использовали в том секторе деятельности, который они сами называли «Черная луна».
– Мокрые дела?
– Да. – Рорк разломил пополам кусок хлеба, передал Еве половину. – Через какое-то время она решила перейти в свободный режим. Это выгоднее, к тому же она видела, что МРС рассыпается на части. Она предпочитает высокооплачиваемую работу – частную или правительственную. Как я уже говорил, мне довелось с ней столкнуться несколько лет назад. Через два года после этого, насколько мне помнится, она убила трех моих людей в попытке завладеть данными исследования по новому синтетическому топливу, которое мы разрабатывали.
– Она пыталась тебя убить? Ты был мишенью?
– Нет. Я всем полезнее живой, чем мертвый, причем даже для конкурентов или, скажем, других заинтересованных сторон. Ведь я финансирую исследования и внедрение, науку, производство, а украсть у меня надеются готовую технологию. Но красть будет нечего, если отрезать мне голову – исследования прекратятся.
– Какое утешение, – фыркнула Ева.
Рорк протянул руку над столом и взял ее за руку.
– Я умею себя защитить, лейтенант. На данный момент на совести, она у этой дамы была, вашей жертвы от пятидесяти до двухсот пятидесяти смертей. Некоторые были связаны с ней делами, другие стояли на пути.
– Ты не смог ее разыскать? – Ева продолжала есть, а сама не сводила с Рорка глаз. – Ты считал, что она убила троих твоих людей, значит, пытался ее найти.
– Верно, я не смог ее разыскать. Она ушла в подполье, в глубокое подполье. Я даже думал, что она мертва, что ее убрали за неисполнение очередного задания. – Рорк пристально посмотрел на вино в своем бокале. – Очевидно, я ошибся.
– Зато теперь мы знаем наверняка. Вряд ли она села на паром, чтобы полюбоваться видами.
– Это маловероятно, – подтвердил Рорк. – Возможно, встреча или мишень, но в любом случае бизнес.
– Ее перехитрили, заманили в ловушку. Но как же она позволила себя заманить? С ее-то опытом? Как она позволила застать себя врасплох, подпустила врага так близко? Может, она его знала? Близко знала? Доверяла, а может, недооценила? Еще один шпион? Еще один наемник? – Ева чувствовала, как ее захлестывает бессильная досада. Словно плотину прорвало. – Почему, черт возьми, в таком многолюдном месте?
– Не имею ни малейшего понятия. Расскажи мне про вспышку света, про этот фейерверк.
Ева шумно вздохнула.
– Я послала письмо Мире, спросила о возможности массового гипноза. Вот говорю об этом и понимаю, какую чушь несу. Не такая, правда, нелепость, как временна́я воронка или плащ-невидимка, но все равно в том же духе. И все же… Мы же имели дело с внушением в прошлом! Помнишь свою приятельницу Рианну Отт? Крохотный ожог в коре головного мозга, обнаруженный только при вскрытии ее тела. Ее сознанием манипулировали, ее фактически заставили спровоцировать самоубийства нескольких человек.
– Как оказалось, она вовсе не была моей приятельницей. – Но Рорк кивнул, давая понять, что они на одной волне. – В той истории манипуляция сознанием осуществлялась через аудио.
– Значит, возможна и оптическая манипуляция сознанием, – продолжила Ева. – Манипуляция, действующая на память. И не только на память. Я почти готова поверить, что люди не помнят, что они видели труп, который кто-то волок, но кое-чего я не понимаю. Вот в тот самый момент, когда труп волокли у них под носом, они же не стояли на месте и просто глазели?! А Кароли? Сознавала ли она сама, что делает или нет, но ее сын не стал бы стоять столбом, когда увидел, как она выходит из туалета, разве не так? Так, может, мы имеем дело с таким устройством, которое манипулирует поведением людей, зрительным восприятием и памятью? Нет, это большая натяжка. По сравнению с этим даже массовый гипноз уже не кажется таким безумием.
– Ходили слухи – в компетентных кругах, – что такое устройство разрабатывается. Что-то вроде парализатора.
– Ну, парализатор у меня есть. – Ева похлопала по кобуре, которую так и не сняла.
– Это не то, что твой обычный парализатор, это устройство выводит людей из строя через оптический сигнал, а не через нервную систему. Оно посылает световой сигнал, отключающий некоторые из основных функций организма. Теоретически это, в сущности, не так уж отличается от массового гипноза: вводит жертву в состояние транса. Такой вот фокус-покус. – Рорк поднял бокал, словно салютуя. – Его иногда так называют, вот я и вспомнил, когда ты сказала.
– Мы же говорим о десятках людей! – воскликнула Ева. – Даже о сотнях!
– Ну, если устройство существует и имеет такой диапазон действия, такая мысль просто… завораживает. И используется как оружие? С ума сойти можно!
Ева вскочила из-за стола и принялась расхаживать из угла в угол.
– Ненавижу все эти штучки. Ну почему это не могут быть просто плохие парни? У тебя есть деньги – я хочу их отнять, я тебя убиваю. Ты трахал мою жену, я в ярости, я тебя прикончил. Но нет, я должна ломать голову над исчезающими трупами и над оружием, вырубающим сознание огромной толпы. Черт!
– Мир постоянно меняется, – глубокомысленно заметил Рорк.
Ева фыркнула.
– Как ты считаешь… ты и твои специалисты – разработчики новых идей, – спросила Ева, – это реально – сконструировать такое устройство?
– Настолько реально, что мы работаем над аналогичным проектом. А также создаем устройство, нейтрализующее действие первого. Правда, работаем пока на теоретической стадии. Я дам тебе данные, – добавил Рорк, указывая на консоль.
Ева села, побарабанила пальцами по столу.
– Ладно, допустим, устройство существует, и сегодня его пустили в ход. Допустим, Бакли потому и оказалась на пароме, что такое устройство существует в реальности. Может, устройство было как раз у нее, или она надеялась его заполучить. Но это не объясняет, почему она была убита столь странным образом и почему ее тело было удалено с места преступления. Выкрасть устройство или каким-то образом завладеть им, даже убить Бакли, чтобы его заполучить, – это бизнес. Но обескровить ее и забрать то, что осталось? Это что-то личное.
– Не стану спорить, но бизнес и личное часто переплетаются.
– Допустим. – Ева подняла руки и провела ими по воздуху, как бы стирая надпись с невидимой доски. – Зачем забирать тело? Может, для предъявы: вот, дело сделано. Это если убийство заказное. А может, он просто больной ублюдок. А может, он хотел выиграть время? Мне эта версия нравится: она безумна, но в ней есть своя логика: таким образом замедляется процесс идентификации личности погибшей. Нам приходится проводить поиск по совпадению ДНК. И мы обнаруживаем вполне безобидную на вид жертву: рожденную в Айове, вскормленную кукурузой женщину-консультанта. Может, со временем мы копнули бы за этим фасадом, у нас появились бы вопросы. Но по крайней мере на первое время нас ставит в тупик другой вопрос. Вопрос «как», а не «кто», раз уж мы установили личность убитой.
– Если таков был замысел, он не сработал, потому что я хотел провести время со своей женой и оказался в нужном месте, когда жертву идентифицировали.
– Вот именно. Мы ее идентифицировали, а ты ее опознал, этого убийца не мог предвидеть.
– Вполне логично, – согласился Рорк. – Но если он хотел выиграть время, то для чего?
– Чтобы сбежать, вручить заказчику устройство или труп или и то и другое. Чтобы уничтожить труп, ну и конечно, чтобы бежать к чертовой матери с места преступления. Вся эта шпионская муть сюда не вписывается. Очень запутанное дело, море серых зон и неочевидных мотиваций. Но если все это убрать, все равно у нас на руках убийца, жертва, мотив. Случайность исключаем сразу: это не был порыв.
– Потому что… – Рорк знал ответ, во всяком случае предполагал, что знает, но он очень любил наблюдать за ходом рассуждений Евы.
– Табличка на двери, бегство с парома. Сама сцена – жуткая кровавая баня. Ни один профессионал не стал бы время тратить: убил бы одним ударом и ушел. Можно горло перерезать, можно в сердце пырнуть, можно найти большую артерию на бедре. Выбирай любой способ, делай дело и уходи. Но кровь не врет, а там все было залито до потолка. Он ее резал, рубил, колол.
Пока они разговаривали, сумерки сгущались. Интересно, подумал Рорк, сколько еще супружеских пар проводят летний вечер за ужином в разговорах о трупах и кровавых следах?
Наверное, таких нет, а если и есть, то единицы.
– Ты уверена, что там не было ни капли крови убийцы?
Ева кивнула. Это был хороший вопрос. Вот почему она так любила обговаривать с Рорком свои дела, хотя и не только по этой причине.
– Только что поступил рапорт. Пробы, взятые со всех зон брызг и в разных точках лужи, подтверждают, что вся кровь принадлежит Бакли.
– Это значит, что ее и впрямь застали врасплох.
– Вот уж это точно. Итак, специально выбранная жертва, специально выбранное место и время, личная и профессиональная мотивация. И еще один крайне важный, на мой взгляд, момент: тот, кто убил Бакли, не стал убивать Кароли Гроган, хотя предположить это было бы естественно. С точки зрения убийцы, это было бы целесообразно.
– И оставить ее тело на месте, – подхватил Рорк. – Это только усугубило бы путаницу. Полиция потратила бы куда больше времени на определение группы крови и идентификацию. Сострадательный убийца?
Ева допила вино.
– Многие сострадательные люди тем не менее убивают.
– Моя циничная женушка, – улыбнулся Рорк.
Ева подняла глаза к потолку.
– Давай-ка посмотрим, что мы имеем на данный момент.
И она пальцем указала на консоль.
Рорк вернулся к командному центру и сел за консоль. Потом, улыбнувшись Еве, похлопал себя по колену.
– Прошу… – С этими словами Рорк взял жену за руку и потянул к себе. – Вот так, смотри, как уютно.
– Хорош уют! Мы занимаемся убийством.
– О да, сегодня и ежедневно. А теперь смотри: мы пробились через несколько уровней защиты Организации Внутренней Безопасности. Впрочем, я в эту дверь уже входил. – Рорк коснулся губами ее щеки. – И по другим программам есть прогресс. Они, конечно, коды поменяли, и не раз, с тех пор как я к ним заглядывал, но, видишь, мы повторяем их путь.
– Я вижу кучу всякой абракадабры, мелькающих чисел и символов.
– Вот именно. Давай попробуем ускорить процесс. – Пальцы Рорка забегали по клавиатуре. – Есть на свете разные трюки, – продолжал он, пока на экране с удвоенной скоростью мелькали коды. – Перегруппировка, брандмауэр, отказоустойчивые предохранители, запасные люки и черный ход. Но мы растем вместе с ними, пускаем в ход последние версии.
– Зачем? – спросила Ева. – Нет, серьезно, зачем тебе нужен доступ ко всем этим закрытым файлам?
– У каждого из нас есть хобби. Знаешь, что мы тут ищем? Секретные документы типа «только для ваших глаз». Личные дела, консультанты черных операций. Надо проверить, искал ли кто-то, кроме нас, подтверждение тому, что устройство действительно существует. Опять-таки «только для ваших глаз», но тут штука в том, чтобы узнать, где это спрятано и, главное, кем. О черт, не вышло. Ладно, а мы вот так попробуем.
Судя по участившимся проклятьям и ускоренному стаккато на клавиатуре, Ева поняла, что он налетел на препятствие, и соскользнула с его колен.
– Я принесу кофе, а потом сама проверю кое-какие данные.
Рорк лишь хмыкнул в ответ, и Ева поняла, время игр кончилось. Настала пора серьезной работы.
7
– Если я не покопаюсь в прошлом убитой по установленным каналам, это будет выглядеть очень подозрительно.
– Ты же на это Пибоди бросила, – напомнил Рорк. – Можешь и сама покопаться для виду. Но по легальным каналам ты не найдешь того, что ищешь. Начни поиск по Бакли, по Гроган, по возможным причинам оптического «затемнения». В общем, делай все то, что ты должна делать, а потом приходи ко мне. Встретимся наверху. – Он взял ее руку и поцеловал пальцы. – И тогда займемся настоящими раскопками. Она шпионка и убийца по найму, Ева. Она работает на того, кто предложит наивысшую цену, или по собственной прихоти. И среди ее нанимателей фигурируют некоторые правительственные организации США, но тебе с ними не тягаться.
– Что еще? – Как же Ева ненавидела все эти игры «плаща и кинжала»! – Ты сказал, «это еще не все». Что еще?
Но Рорк покачал головой.
– Начинай свою проверку. Мы потом обсудим то, что я слышал, о чем знаю или подозреваю.
Не было смысла терять время на препирательства. Ева ушла в свой домашний кабинет и начала множественные проверки и поиски. Она послала по электронной почте письмо доктору Мире, ведущему психологу Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка, и запросила подтверждение или опровержение теории массового гипноза. При этом она сама себе казалась дурой, но ей хотелось услышать экспертное мнение человека, которого она уважала.
Ей надо было систематизировать свои заметки и внести в них последние сведения, она созвонилась с Пибоди и прочитала все отчеты лаборатории и «чистильщиков». Никто из плывших на пароме не признал, будто видел нечто необычное, например, человека, транспортирующего труп. Увы, увы, подумала Ева. В графу «увы, увы» пришлось внести и информацию о том, что трубы и отдушины на месте преступления просто слишком малы и не могли быть пригодны для транспортировки тела.
Прочные стены, ни одного окна, одна дверь. А это значит, как ни фантастично это звучит, что убийца и его жертва покинули помещение через дверь.
Он не нырнул во временну́ю воронку, о которой говорила Пибоди, не задействовал телепортацию или инопланетный вневременной луч, не махал волшебной палочкой, он вышел в чертову дверь. И ей просто предстоит понять, как ему это удалось.
Ева подошла к тайному кабинету Рорка, приложила ладонь к сенсорной пластинке и отдала голосовую команду. Дверь открылась. Рорк сидел за подковообразной консолью с разноцветными, горящими, как драгоценные камни, кнопками, мигающими на гладкой черной поверхности. Окна были защищены экранами, пропускающими свет только в одну сторону. Свет заливал комнату светло-золотистым сиянием. На маленьком столике у окна был сервирован ужин: серебряные блюда под купольными крышками, открытая бутылка вина, искрящиеся резьбой хрустальные бокалы.
В представлении Рорка это был деловой ужин за работой.
Он уже перевязал длинные волосы ленточкой – всерьез погрузился в рабочий режим – и творил волшебство, в стремительном темпе задавая команды на клавиатуре, прикасаясь к сенсорным экранам.
– Во что вламываешься? – деловито спросила Ева.
– В разные агентства. Тут у меня ЦРУ, внутренняя безопасность, Интерпол, Ми-5, Глобальная полиция, ЕвроКом и так далее.
– Это все? – Ева прижала кончики пальцев к глазам. – Я собиралась ограничиться кофе, но теперь считаю, мне надо выпить.
– Налей мне тоже. Вот поставлю их на автопоиск и расскажу тебе историю за ужином.
Ева налила два бокала, с удовольствием отметив, что вино красное: это понижало шанс нарваться на что-нибудь полезное для здоровья вроде рыбы с овощами на пару. Она приподняла одну из серебряных крышек и обрадовалась:
– О, лазанья! – Потом присмотрелась получше: – А что это за зеленая фигня из нее торчит?
– Это полезно для здоровья.
– Ну почему полезное для здоровья обязательно зеленое? Почему они не могут придать полезному для здоровья вкус шоколада или хотя бы пиццы?
– Немедленно брошу на разработку этой идеи своих специалистов. Кстати, нам еще придется поговорить о новых идеях. Ну что ж… – Рорк отодвинулся в кресле и кивнул на экран. – Что есть, то и увидим. – Он поднялся и подошел к ней. Взяв свой бокал, чокнулся с Евой и улыбнулся. – Пожалуй, я закушу вот этим, – прошептал он, взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
– Не отвлекайся, – одернула его Ева. – Никаких поцелуев на работе. Я хочу с этим разобраться. Вся эта история… она меня нервирует.
– Легко могу себе представить. Ты человек рациональный, а тут… прямо мистика. – Рорк жестом пригласил ее сесть и сам сел напротив. – Твоя жертва, – начал он, – была опасной женщиной. И это в данном случае не комплимент. Ты тоже опасна, но совсем по-другому. Она никогда ничего не защищала, кроме собственной выгоды.
– Ты же говоришь, ты не знал ее?
– Но я знаю о ней. И именно это я о ней знаю. Я не первый раз ее проверяю и отслеживаю, поэтому сегодня мне будет немного легче в этом смысле. Разумеется, информация о ней отрывочна, но, я думаю, она родилась в Албании в результате связи американки с неизвестным мужчиной. Ее мать служила в дипломатическом корпусе США. Девочка много путешествовала с матерью, можно сказать, повидала мир. Судя по всему, она была завербована в очень юном возрасте тайной организацией «Мировая разведывательная сеть».
– МРС?
– Совершенно верно. Их девиз: победа любой ценой. Они пытались получать данные, финансы, завоевывать территории, захватывать политические позиции любыми средствами. Организация просуществовала лет десять. Но за эти десять лет они ее здорово натренировали. Она, похоже, продемонстрировала немалые способности, не отягощенные никакими моральными запретами. Ее использовали в том секторе деятельности, который они сами называли «Черная луна».
– Мокрые дела?
– Да. – Рорк разломил пополам кусок хлеба, передал Еве половину. – Через какое-то время она решила перейти в свободный режим. Это выгоднее, к тому же она видела, что МРС рассыпается на части. Она предпочитает высокооплачиваемую работу – частную или правительственную. Как я уже говорил, мне довелось с ней столкнуться несколько лет назад. Через два года после этого, насколько мне помнится, она убила трех моих людей в попытке завладеть данными исследования по новому синтетическому топливу, которое мы разрабатывали.
– Она пыталась тебя убить? Ты был мишенью?
– Нет. Я всем полезнее живой, чем мертвый, причем даже для конкурентов или, скажем, других заинтересованных сторон. Ведь я финансирую исследования и внедрение, науку, производство, а украсть у меня надеются готовую технологию. Но красть будет нечего, если отрезать мне голову – исследования прекратятся.
– Какое утешение, – фыркнула Ева.
Рорк протянул руку над столом и взял ее за руку.
– Я умею себя защитить, лейтенант. На данный момент на совести, она у этой дамы была, вашей жертвы от пятидесяти до двухсот пятидесяти смертей. Некоторые были связаны с ней делами, другие стояли на пути.
– Ты не смог ее разыскать? – Ева продолжала есть, а сама не сводила с Рорка глаз. – Ты считал, что она убила троих твоих людей, значит, пытался ее найти.
– Верно, я не смог ее разыскать. Она ушла в подполье, в глубокое подполье. Я даже думал, что она мертва, что ее убрали за неисполнение очередного задания. – Рорк пристально посмотрел на вино в своем бокале. – Очевидно, я ошибся.
– Зато теперь мы знаем наверняка. Вряд ли она села на паром, чтобы полюбоваться видами.
– Это маловероятно, – подтвердил Рорк. – Возможно, встреча или мишень, но в любом случае бизнес.
– Ее перехитрили, заманили в ловушку. Но как же она позволила себя заманить? С ее-то опытом? Как она позволила застать себя врасплох, подпустила врага так близко? Может, она его знала? Близко знала? Доверяла, а может, недооценила? Еще один шпион? Еще один наемник? – Ева чувствовала, как ее захлестывает бессильная досада. Словно плотину прорвало. – Почему, черт возьми, в таком многолюдном месте?
– Не имею ни малейшего понятия. Расскажи мне про вспышку света, про этот фейерверк.
Ева шумно вздохнула.
– Я послала письмо Мире, спросила о возможности массового гипноза. Вот говорю об этом и понимаю, какую чушь несу. Не такая, правда, нелепость, как временна́я воронка или плащ-невидимка, но все равно в том же духе. И все же… Мы же имели дело с внушением в прошлом! Помнишь свою приятельницу Рианну Отт? Крохотный ожог в коре головного мозга, обнаруженный только при вскрытии ее тела. Ее сознанием манипулировали, ее фактически заставили спровоцировать самоубийства нескольких человек.
– Как оказалось, она вовсе не была моей приятельницей. – Но Рорк кивнул, давая понять, что они на одной волне. – В той истории манипуляция сознанием осуществлялась через аудио.
– Значит, возможна и оптическая манипуляция сознанием, – продолжила Ева. – Манипуляция, действующая на память. И не только на память. Я почти готова поверить, что люди не помнят, что они видели труп, который кто-то волок, но кое-чего я не понимаю. Вот в тот самый момент, когда труп волокли у них под носом, они же не стояли на месте и просто глазели?! А Кароли? Сознавала ли она сама, что делает или нет, но ее сын не стал бы стоять столбом, когда увидел, как она выходит из туалета, разве не так? Так, может, мы имеем дело с таким устройством, которое манипулирует поведением людей, зрительным восприятием и памятью? Нет, это большая натяжка. По сравнению с этим даже массовый гипноз уже не кажется таким безумием.
– Ходили слухи – в компетентных кругах, – что такое устройство разрабатывается. Что-то вроде парализатора.
– Ну, парализатор у меня есть. – Ева похлопала по кобуре, которую так и не сняла.
– Это не то, что твой обычный парализатор, это устройство выводит людей из строя через оптический сигнал, а не через нервную систему. Оно посылает световой сигнал, отключающий некоторые из основных функций организма. Теоретически это, в сущности, не так уж отличается от массового гипноза: вводит жертву в состояние транса. Такой вот фокус-покус. – Рорк поднял бокал, словно салютуя. – Его иногда так называют, вот я и вспомнил, когда ты сказала.
– Мы же говорим о десятках людей! – воскликнула Ева. – Даже о сотнях!
– Ну, если устройство существует и имеет такой диапазон действия, такая мысль просто… завораживает. И используется как оружие? С ума сойти можно!
Ева вскочила из-за стола и принялась расхаживать из угла в угол.
– Ненавижу все эти штучки. Ну почему это не могут быть просто плохие парни? У тебя есть деньги – я хочу их отнять, я тебя убиваю. Ты трахал мою жену, я в ярости, я тебя прикончил. Но нет, я должна ломать голову над исчезающими трупами и над оружием, вырубающим сознание огромной толпы. Черт!
– Мир постоянно меняется, – глубокомысленно заметил Рорк.
Ева фыркнула.
– Как ты считаешь… ты и твои специалисты – разработчики новых идей, – спросила Ева, – это реально – сконструировать такое устройство?
– Настолько реально, что мы работаем над аналогичным проектом. А также создаем устройство, нейтрализующее действие первого. Правда, работаем пока на теоретической стадии. Я дам тебе данные, – добавил Рорк, указывая на консоль.
Ева села, побарабанила пальцами по столу.
– Ладно, допустим, устройство существует, и сегодня его пустили в ход. Допустим, Бакли потому и оказалась на пароме, что такое устройство существует в реальности. Может, устройство было как раз у нее, или она надеялась его заполучить. Но это не объясняет, почему она была убита столь странным образом и почему ее тело было удалено с места преступления. Выкрасть устройство или каким-то образом завладеть им, даже убить Бакли, чтобы его заполучить, – это бизнес. Но обескровить ее и забрать то, что осталось? Это что-то личное.
– Не стану спорить, но бизнес и личное часто переплетаются.
– Допустим. – Ева подняла руки и провела ими по воздуху, как бы стирая надпись с невидимой доски. – Зачем забирать тело? Может, для предъявы: вот, дело сделано. Это если убийство заказное. А может, он просто больной ублюдок. А может, он хотел выиграть время? Мне эта версия нравится: она безумна, но в ней есть своя логика: таким образом замедляется процесс идентификации личности погибшей. Нам приходится проводить поиск по совпадению ДНК. И мы обнаруживаем вполне безобидную на вид жертву: рожденную в Айове, вскормленную кукурузой женщину-консультанта. Может, со временем мы копнули бы за этим фасадом, у нас появились бы вопросы. Но по крайней мере на первое время нас ставит в тупик другой вопрос. Вопрос «как», а не «кто», раз уж мы установили личность убитой.
– Если таков был замысел, он не сработал, потому что я хотел провести время со своей женой и оказался в нужном месте, когда жертву идентифицировали.
– Вот именно. Мы ее идентифицировали, а ты ее опознал, этого убийца не мог предвидеть.
– Вполне логично, – согласился Рорк. – Но если он хотел выиграть время, то для чего?
– Чтобы сбежать, вручить заказчику устройство или труп или и то и другое. Чтобы уничтожить труп, ну и конечно, чтобы бежать к чертовой матери с места преступления. Вся эта шпионская муть сюда не вписывается. Очень запутанное дело, море серых зон и неочевидных мотиваций. Но если все это убрать, все равно у нас на руках убийца, жертва, мотив. Случайность исключаем сразу: это не был порыв.
– Потому что… – Рорк знал ответ, во всяком случае предполагал, что знает, но он очень любил наблюдать за ходом рассуждений Евы.
– Табличка на двери, бегство с парома. Сама сцена – жуткая кровавая баня. Ни один профессионал не стал бы время тратить: убил бы одним ударом и ушел. Можно горло перерезать, можно в сердце пырнуть, можно найти большую артерию на бедре. Выбирай любой способ, делай дело и уходи. Но кровь не врет, а там все было залито до потолка. Он ее резал, рубил, колол.
Пока они разговаривали, сумерки сгущались. Интересно, подумал Рорк, сколько еще супружеских пар проводят летний вечер за ужином в разговорах о трупах и кровавых следах?
Наверное, таких нет, а если и есть, то единицы.
– Ты уверена, что там не было ни капли крови убийцы?
Ева кивнула. Это был хороший вопрос. Вот почему она так любила обговаривать с Рорком свои дела, хотя и не только по этой причине.
– Только что поступил рапорт. Пробы, взятые со всех зон брызг и в разных точках лужи, подтверждают, что вся кровь принадлежит Бакли.
– Это значит, что ее и впрямь застали врасплох.
– Вот уж это точно. Итак, специально выбранная жертва, специально выбранное место и время, личная и профессиональная мотивация. И еще один крайне важный, на мой взгляд, момент: тот, кто убил Бакли, не стал убивать Кароли Гроган, хотя предположить это было бы естественно. С точки зрения убийцы, это было бы целесообразно.
– И оставить ее тело на месте, – подхватил Рорк. – Это только усугубило бы путаницу. Полиция потратила бы куда больше времени на определение группы крови и идентификацию. Сострадательный убийца?
Ева допила вино.
– Многие сострадательные люди тем не менее убивают.
– Моя циничная женушка, – улыбнулся Рорк.
Ева подняла глаза к потолку.
– Давай-ка посмотрим, что мы имеем на данный момент.
И она пальцем указала на консоль.
Рорк вернулся к командному центру и сел за консоль. Потом, улыбнувшись Еве, похлопал себя по колену.
– Прошу… – С этими словами Рорк взял жену за руку и потянул к себе. – Вот так, смотри, как уютно.
– Хорош уют! Мы занимаемся убийством.
– О да, сегодня и ежедневно. А теперь смотри: мы пробились через несколько уровней защиты Организации Внутренней Безопасности. Впрочем, я в эту дверь уже входил. – Рорк коснулся губами ее щеки. – И по другим программам есть прогресс. Они, конечно, коды поменяли, и не раз, с тех пор как я к ним заглядывал, но, видишь, мы повторяем их путь.
– Я вижу кучу всякой абракадабры, мелькающих чисел и символов.
– Вот именно. Давай попробуем ускорить процесс. – Пальцы Рорка забегали по клавиатуре. – Есть на свете разные трюки, – продолжал он, пока на экране с удвоенной скоростью мелькали коды. – Перегруппировка, брандмауэр, отказоустойчивые предохранители, запасные люки и черный ход. Но мы растем вместе с ними, пускаем в ход последние версии.
– Зачем? – спросила Ева. – Нет, серьезно, зачем тебе нужен доступ ко всем этим закрытым файлам?
– У каждого из нас есть хобби. Знаешь, что мы тут ищем? Секретные документы типа «только для ваших глаз». Личные дела, консультанты черных операций. Надо проверить, искал ли кто-то, кроме нас, подтверждение тому, что устройство действительно существует. Опять-таки «только для ваших глаз», но тут штука в том, чтобы узнать, где это спрятано и, главное, кем. О черт, не вышло. Ладно, а мы вот так попробуем.
Судя по участившимся проклятьям и ускоренному стаккато на клавиатуре, Ева поняла, что он налетел на препятствие, и соскользнула с его колен.
– Я принесу кофе, а потом сама проверю кое-какие данные.
Рорк лишь хмыкнул в ответ, и Ева поняла, время игр кончилось. Настала пора серьезной работы.
7
Воспользовавшись вторым компьютером, Ева начала свой собственный поиск по любым упоминаниям устройства, описанного Рорком. Она нашла несколько статей на медицинских сайтах, рассказывающих о препаратах, блокирующих память, об инструментах, используемых в клинической хирургии, и о других – на грани гипнотерапии – в медицинских исследованиях и в играх.
Она также обнаружила несколько экстремистских блогов, наполненных воплями о правительственном контроле над сознанием масс и никогда не выходящими из моды предсказаниями конца света. Нация людей-роботов, насильственные эксперименты, стирание личности, фермы по выращиванию рабов – таковы были популярнейшие варианты грядущих бедствий. Это привело ее к другим сайтам, где рассказывали о похищении людей инопланетянами, вступившими в сговор с преступными силами в правительстве.
– Просто не представляю, как у нашего правительства хватает времени, ну… управлять всеми делами, когда они только и знают, что контактируют с инопланетянами, во всех тычут разными там щупами и зондами или превращают население Земли в безмозглых секс-роботов.
– Ого, – откликнулся на это Рорк, – надо же какие правительства на свете бывают!
Ева бросила на него взгляд. Его пальцы летали по клавиатуре, взгляд был сосредоточен.
– Ты же на самом деле не веришь во всю эту муть? Вторжение инопланетян, тайные бункеры в Антарктиде для экспериментов над людьми, превращенными в подопытных кроликов.
Рорк вскинул взгляд на Еву.
– Айконы!
– Это было… Ну ладно. – Трудно было спорить, когда они оба едва не погибли, стараясь разрушить подпольную преступную организацию по клонированию человека. – Но все-таки… инопланетяне?!
– Вселенная велика. Тебе бы надо почаще выходить за пределы земной поверхности.
– Спасибо, меня вполне устраивает наша планета.
– Как бы то ни было, твою жертву я нашел. Нет-нет, не вставай. – Рорк взмахом руки велел Еве оставаться на месте. – Я выведу на стену. Данные на первый экран, – скомандовал он. – Это из ОВБ, но они совпадают с тем, что у меня есть из других источников.
– Дана Бакли, – прочитала Ева. – Плюс три самых популярных псевдонима. Возраст тот же, что указан в последнем удостоверении. А личные данные те же, что были у тебя.
– Тут перечислены ее активы. Какими языками она владела, какими электронными навыками, к какому оружию имела доступ. В досье включен вот этот список. – Рорк пролистал вниз. – Имена, страны, должности и воинские звания, если они имеются, даты.
– Список ее жертв, – прошептала Ева. – Они знают или предполагают, что она убила всех этих людей, но ничего не предприняли. Отпустили ее на все четыре стороны.
– Несомненно, она убила кое-кого из этих людей по заказу этих агентств. Ее отпустили, потому что она была нужна и до сих пор нужна.
Ева имела дело с убийствами каждый день, но эти слова оскорбили ее до глубины души и встревожили так, что она даже не могла выразить этого словами.
– Так не должно быть. Нельзя же просто убивать или заказывать чье-то убийство просто потому, что тебе это выгодно! Мы добились полного запрета пыток и смертной казни. Если коп подстрелит кого-то на задании, ему приходится проходить кучу тестов, чтобы убедить начальство, что это был чрезвычайный случай, оправдывающий применение силы. Но до сих пор существуют люди – и они якобы на нашей стороне, – готовые нанять такую, как она, на грязную работу.
– Люди, прибегающие к ее услугам, крайне редко пачкают собственные руки кровью. А может, и вообще никогда.
– Она была психопаткой. Взгляни на ее психологический портрет. Ради всего святого! – Ева взмахом руки указала на экран. – Ее давным-давно надо было упрятать в дурдом. Как и того, кто ее убрал.
Рорк наблюдал за ней, пока она читала данные на экране.
– У тебя все слишком черно-белое. У других есть серые зоны.
– Думаешь, это приемлемо? Господи, да ты почитай список! Тут дети есть! Дети!
– Побочный ущерб. Полагаю, у них это так называется. Нет-нет, – добавил Рорк, когда Ева повернулась к нему, сверкая глазами, – я не считаю приемлемым убивать за деньги, ради острых ощущений или ради целесообразности. Возможно, в моем мире больше серого, чем в твоем, когда речь заходит об убийстве ради правого дела, но в ее случае никакого правого дела и в помине нет. Для нее на первом месте стояла выгода, на втором… пожалуй, развлечение. Я полагаю, если бы это Бакли стояла в туалетной комнате, когда туда вошла Кароли Гроган, эти мальчики сейчас оплакивали бы свою мать, вместо того чтобы смотреть кино в гостиничном номере.
– Не все убийцы рождаются равными? – Немного успокоившись, Ева склонила голову набок и принялась внимательно изучать экран. – Надо будет посмотреть этот список, может, сумеем связать одно из этих имен с кем-то из ее коллег. С кем-то достаточно ловким, чтобы набросить на нее лассо.
– Я начну поиск. А пока есть любопытные данные по устройству. Вот этот меморандум был разослан два дня назад. – Рорк снова вывел данные на экран.
– «Потеря задерживается. Филину начать новую серию тестов в Двенадцатом секторе. Филин требует семьдесят два часа и разрешение на затемнение». – Ева недоуменно сдвинула брови. – Она не Филин. Кто мог дать наемной убийце – молодой и привлекательной женщине – кличку Филин?
– Можем проверить предыдущие записи, но я бы сказал, что Филин – это тот, кто в ответе за разработку устройства.
– «Потеря»… Теряешь время, теряешь себя, теряешь память о том, что случилось, пока ты… в отлучке. Итак, допустим, этот Филин или кто-то под его или ее командованием имел при себе устройство. Может, собирался обменять. Нет-нет, это была подстава. Все было спланировано. Он должен был иметь путь отхода с проклятого парома, он ничего не оставил на волю случая. «Задерживается»? Но раз устройство пустили в ход, значит, оно готово.
– Ну, это был бы не первый случай, когда член команды начинает действовать самостоятельно и решает стать свободным агентом.
– Он имитирует задержку, чтобы продать устройство, но его не продает. Он уходит и уносит с собой то, что было у нее в этом портфеле, а также само устройство. Двойная выгода. Если это последний меморандум в деле, значит, ОВБ еще не знает, что у них проблема.
– Вот тебе еще одна причина, почему он забрал тело, – заметил Рорк. – Он выигрывает время, как ты говорила. Может, он получил более выгодное предложение. Или хочет еще поторговаться из-за гонорара. Из какого-нибудь безопасного места.
– Это не из-за денег, – покачала головой Ева, – не только из-за денег. Выиграть время – да, это похоже на правду. Ее не смогут официально идентифицировать, не смогут сообщить в прессу ее имя до завтрашнего дня.
– Есть еще кое-что. Вот картинки некоторых ее художеств. Фото на экран, методом слайд-шоу.
Еве приходилось видеть смерть так много раз, что она и счет потеряла. И вот она смотрела на смерть сейчас, пока та перемещалась по экрану. Разодранная плоть, вытекшая кровь, обгоревшие до неузнаваемости тела.
– Конечно, некоторые из них были плохими парнями. Других эти плохие парни хотели убрать с дороги. Судя по всему, эта дама была неразборчива. Для нее только деньги имели значение. Кое-кто мог бы сказать, что ее убийца оказал миру большую услугу.
– А чем он лучше ее? – спросила Ева.
Рорк лишь пожал плечами в ответ, прекрасно понимая, что по некоторым вопросам им никогда не сойтись во мнениях.
– Многие с тобой не согласились бы.
– Да, многие, конечно, не согласились бы! Давай-ка найдем этого Филина. – Ева привычно взъерошила свои короткие волосы. – А мне еще надо придумать правдоподобное объяснение тому, откуда это стало мне известно.
– Есть же старый верный анонимный источник.
– Да, в это все поверят. Особенно те, кто нас знает.
Рорк начал серию поисков, а сам взглянул на Еву. Она все еще не могла оторвать глаз от непрерывно движущегося слайд-шоу смерти.
– Всегда труднее работать, когда жертва тебе ненавистна.
Ева покачала головой.
– Не мне решать, стоит ли защищать жертву убийства. Я просто делаю свое дело.
Она также обнаружила несколько экстремистских блогов, наполненных воплями о правительственном контроле над сознанием масс и никогда не выходящими из моды предсказаниями конца света. Нация людей-роботов, насильственные эксперименты, стирание личности, фермы по выращиванию рабов – таковы были популярнейшие варианты грядущих бедствий. Это привело ее к другим сайтам, где рассказывали о похищении людей инопланетянами, вступившими в сговор с преступными силами в правительстве.
– Просто не представляю, как у нашего правительства хватает времени, ну… управлять всеми делами, когда они только и знают, что контактируют с инопланетянами, во всех тычут разными там щупами и зондами или превращают население Земли в безмозглых секс-роботов.
– Ого, – откликнулся на это Рорк, – надо же какие правительства на свете бывают!
Ева бросила на него взгляд. Его пальцы летали по клавиатуре, взгляд был сосредоточен.
– Ты же на самом деле не веришь во всю эту муть? Вторжение инопланетян, тайные бункеры в Антарктиде для экспериментов над людьми, превращенными в подопытных кроликов.
Рорк вскинул взгляд на Еву.
– Айконы!
– Это было… Ну ладно. – Трудно было спорить, когда они оба едва не погибли, стараясь разрушить подпольную преступную организацию по клонированию человека. – Но все-таки… инопланетяне?!
– Вселенная велика. Тебе бы надо почаще выходить за пределы земной поверхности.
– Спасибо, меня вполне устраивает наша планета.
– Как бы то ни было, твою жертву я нашел. Нет-нет, не вставай. – Рорк взмахом руки велел Еве оставаться на месте. – Я выведу на стену. Данные на первый экран, – скомандовал он. – Это из ОВБ, но они совпадают с тем, что у меня есть из других источников.
– Дана Бакли, – прочитала Ева. – Плюс три самых популярных псевдонима. Возраст тот же, что указан в последнем удостоверении. А личные данные те же, что были у тебя.
– Тут перечислены ее активы. Какими языками она владела, какими электронными навыками, к какому оружию имела доступ. В досье включен вот этот список. – Рорк пролистал вниз. – Имена, страны, должности и воинские звания, если они имеются, даты.
– Список ее жертв, – прошептала Ева. – Они знают или предполагают, что она убила всех этих людей, но ничего не предприняли. Отпустили ее на все четыре стороны.
– Несомненно, она убила кое-кого из этих людей по заказу этих агентств. Ее отпустили, потому что она была нужна и до сих пор нужна.
Ева имела дело с убийствами каждый день, но эти слова оскорбили ее до глубины души и встревожили так, что она даже не могла выразить этого словами.
– Так не должно быть. Нельзя же просто убивать или заказывать чье-то убийство просто потому, что тебе это выгодно! Мы добились полного запрета пыток и смертной казни. Если коп подстрелит кого-то на задании, ему приходится проходить кучу тестов, чтобы убедить начальство, что это был чрезвычайный случай, оправдывающий применение силы. Но до сих пор существуют люди – и они якобы на нашей стороне, – готовые нанять такую, как она, на грязную работу.
– Люди, прибегающие к ее услугам, крайне редко пачкают собственные руки кровью. А может, и вообще никогда.
– Она была психопаткой. Взгляни на ее психологический портрет. Ради всего святого! – Ева взмахом руки указала на экран. – Ее давным-давно надо было упрятать в дурдом. Как и того, кто ее убрал.
Рорк наблюдал за ней, пока она читала данные на экране.
– У тебя все слишком черно-белое. У других есть серые зоны.
– Думаешь, это приемлемо? Господи, да ты почитай список! Тут дети есть! Дети!
– Побочный ущерб. Полагаю, у них это так называется. Нет-нет, – добавил Рорк, когда Ева повернулась к нему, сверкая глазами, – я не считаю приемлемым убивать за деньги, ради острых ощущений или ради целесообразности. Возможно, в моем мире больше серого, чем в твоем, когда речь заходит об убийстве ради правого дела, но в ее случае никакого правого дела и в помине нет. Для нее на первом месте стояла выгода, на втором… пожалуй, развлечение. Я полагаю, если бы это Бакли стояла в туалетной комнате, когда туда вошла Кароли Гроган, эти мальчики сейчас оплакивали бы свою мать, вместо того чтобы смотреть кино в гостиничном номере.
– Не все убийцы рождаются равными? – Немного успокоившись, Ева склонила голову набок и принялась внимательно изучать экран. – Надо будет посмотреть этот список, может, сумеем связать одно из этих имен с кем-то из ее коллег. С кем-то достаточно ловким, чтобы набросить на нее лассо.
– Я начну поиск. А пока есть любопытные данные по устройству. Вот этот меморандум был разослан два дня назад. – Рорк снова вывел данные на экран.
– «Потеря задерживается. Филину начать новую серию тестов в Двенадцатом секторе. Филин требует семьдесят два часа и разрешение на затемнение». – Ева недоуменно сдвинула брови. – Она не Филин. Кто мог дать наемной убийце – молодой и привлекательной женщине – кличку Филин?
– Можем проверить предыдущие записи, но я бы сказал, что Филин – это тот, кто в ответе за разработку устройства.
– «Потеря»… Теряешь время, теряешь себя, теряешь память о том, что случилось, пока ты… в отлучке. Итак, допустим, этот Филин или кто-то под его или ее командованием имел при себе устройство. Может, собирался обменять. Нет-нет, это была подстава. Все было спланировано. Он должен был иметь путь отхода с проклятого парома, он ничего не оставил на волю случая. «Задерживается»? Но раз устройство пустили в ход, значит, оно готово.
– Ну, это был бы не первый случай, когда член команды начинает действовать самостоятельно и решает стать свободным агентом.
– Он имитирует задержку, чтобы продать устройство, но его не продает. Он уходит и уносит с собой то, что было у нее в этом портфеле, а также само устройство. Двойная выгода. Если это последний меморандум в деле, значит, ОВБ еще не знает, что у них проблема.
– Вот тебе еще одна причина, почему он забрал тело, – заметил Рорк. – Он выигрывает время, как ты говорила. Может, он получил более выгодное предложение. Или хочет еще поторговаться из-за гонорара. Из какого-нибудь безопасного места.
– Это не из-за денег, – покачала головой Ева, – не только из-за денег. Выиграть время – да, это похоже на правду. Ее не смогут официально идентифицировать, не смогут сообщить в прессу ее имя до завтрашнего дня.
– Есть еще кое-что. Вот картинки некоторых ее художеств. Фото на экран, методом слайд-шоу.
Еве приходилось видеть смерть так много раз, что она и счет потеряла. И вот она смотрела на смерть сейчас, пока та перемещалась по экрану. Разодранная плоть, вытекшая кровь, обгоревшие до неузнаваемости тела.
– Конечно, некоторые из них были плохими парнями. Других эти плохие парни хотели убрать с дороги. Судя по всему, эта дама была неразборчива. Для нее только деньги имели значение. Кое-кто мог бы сказать, что ее убийца оказал миру большую услугу.
– А чем он лучше ее? – спросила Ева.
Рорк лишь пожал плечами в ответ, прекрасно понимая, что по некоторым вопросам им никогда не сойтись во мнениях.
– Многие с тобой не согласились бы.
– Да, многие, конечно, не согласились бы! Давай-ка найдем этого Филина. – Ева привычно взъерошила свои короткие волосы. – А мне еще надо придумать правдоподобное объяснение тому, откуда это стало мне известно.
– Есть же старый верный анонимный источник.
– Да, в это все поверят. Особенно те, кто нас знает.
Рорк начал серию поисков, а сам взглянул на Еву. Она все еще не могла оторвать глаз от непрерывно движущегося слайд-шоу смерти.
– Всегда труднее работать, когда жертва тебе ненавистна.
Ева покачала головой.
– Не мне решать, стоит ли защищать жертву убийства. Я просто делаю свое дело.