Мейсер Гародьд. Адвокату - два миллиона

   - Пусть в протоколе отметят, что свидетель не ответил на поставленный вопрос, - сказал Робисон и снова обратился к Келлеру. - Вчера вы заявили, мистер Келлeр, что оружие данного типа не может разрядиться, будучи брошенным на твердую поверхность. Не так ли?
   - Если поставлено на предохранитель, - едва слышно сказал Келлер.
   -Разумеется.
   - Я... Да, мне кажется, я так сказал.
   - У вас нет сомнений в этом?
   Келлер затравленно посмотрел на перевязанную руку Робинсона и, сглотнув слюну, ответил:
   - Н-нет, сэр.
   - Ну что ж, посмотрим, - многозначительно сказал Робисон.
   Он осторожно переложил револьвер из правой руки в слегка опухшую, поддерживаемую повязкой левую, вынул из кармана патрон и зарядил револьвер, затем подошел к свидетелю и подал ему оружие. Но в этот Момент он внезапно скривился от боли и едва успел подхватить правой рукой падающий кольт. Со стороны все, что делал Робисон, выглядело очень эффектно. Зал взволнованно загудел.
   Протянув Келлеру револьвер, Робисон произнес, чеканя каждое слово:
   - А теперь, мистер Келлер, будьте любезны, взгляните на вещественное доказательство преступления и скажите суду, как специалист, правильно ли оставлен предохранитель.
   - Да, сэр.
   - Тогда встаньте, пожалуйста, мистер Келлер, я бы хотел, чтобы вы доказали Его чести и двенадцати присяжным, а также всем присутствующим в зале суда, что вышеназванное оружие не может разрядиться, будучи брошенным на твердую поверхность. Будьте добры, бросьте его на стол судьи.
   Гул в зале усилился. Прокурор Геррик вскочил, его лицо было перекошено от гнева:
   - Я протестую. Ваша честь. Это совершенно не по правилам, дешевая игра на публику. Да к тому же, опасная для всех...
   Тут он внезапно замолчал, словно поперхнулся своими собственными словами. Еще недоговорив до конца, он понял, что, поддавшись эмоциям, невольно сыграл на руку Робисону, допустив вероятность того, что оружие все-таки может выстрелить.
   Робисон невозмутимо продолжал:
   - Высокий суд, я всего лишь прошу свидетеля доказать на деле то, что он заявил нам под присягой как опытный эксперт.
   Судья Кобб сказал:
   - Протест обвинения отклоняется,
   - Пожалуйста, мистер Келлер, - вкрадчиво сказал Робисон. Продемонстрируйте суду и присяжным, что вещественное доказательство преступления не может выстрелить при обстоятельствах, изложенных подзащитным.
   Келлер встал, неуверенно и с опаской поднял руку с револьвером. Зал затаил дыхание. Робисон не сводил глаз с Келлера. Судья, стараясь не привлекать к себе внимания, начал медленно и неловко сползать со стула.
   - Мы ждем, - спокойно произнес Робисон.
   На висках Келлера выступили капли пота. Его рука напряженно подергивалась.
   - Прошу вас, продолжайте, - теперь уже резко сказал Робисон. - Суд не может так долго ждать.
   Их глаза встретились, и Робисон, как бы невзначай, поправил повязку.
   Келлер глубоко вздохнул и, не произнеся ни слова, вернулся на свое место.
   По залу суда пронесся вздох облегчения. Робисон понял, что выиграл. Он произнес блестящую заключительную речь и был вполне доволен собой.
   Судья почти не оставил выбора присяжным, призывая их отнестись с разумной долей сомнения к доказательствам, представленным обвинением. Присяжные отсутствовали менее часа и вынесли вердикт: "Не виновен".
   Ллойд Эшли выслушал решение суда с полным безразличием. Напряжение последних недель привело его на грань нервного истощения. Робисон дотронулся до его плеча.
   - Все хорошо, Ллойд. Все кончено. Ты свободен. Поедем ко мне. Нам есть о чем поговорить.
   Эшли поднялся.
   - Да, конечно, -сказал он, едва улыбнувшись.
   Они с трудом пробрались через толпу и вышли на улицу. Заключительные речи и выступление судьи заняли почти весь день. Поэтому, когда они приехали в офис Робисона, был уже вечер. Они выпили по рюмке коньяка и выкурили по длинной тонкой сигаре.
   - Ну, Марк, - наконец сказал Эшли. - Я знал, что ты сделаешь это. Ты сдержал слово. Теперь дело за мной. Есть у тебя чистый чек?
   Робисон сделал протестующий жест, но Эшли остановил его.
   - Мы ведь заключили сделку, Марк, не так ли? Давай завершим наше дело.
   Робисон вышел в приемную. Он знал, что где-то в офисе должны быть чистые чеки. Он держал их для тех клиентов, которые нуждались в его услугах.ю не имели при себе достаточной суммы денег. Когда он вернулся в кабинет, Ллойд сидел за егостолом. Не моргнув глазом, он выписал Робисону чек на два миллиона долларов:
   - Я сказал пополам, Марк, может, тебе и больше перепадет. Это мы узнаем, когда бухгалтер просмотрит свои книги.
   Робисон не мог оторвать взгляд от чека, его вывел из оцепенения голос Эшли.
   - Да, Марк, - сказал он. - Тебе еще кое-что причитается. Возможно, ты узнаешь об этом прямо сейчас.
   Робисон удивленно взглянул на Эшли и увидел у него в руке кольт тридцать второго калибра. Палец он держал на курке.
   - Я нашел его в твоем столе, - сказал он. - Наверное, это тот самый пистолет... Это ирония судьбы, Марк. Теперь у тебя есть то, что ты ценишь больше всего на свете, - деньги, но ты не сможешь потратить из них ни пенни.
   Робисон насторожился.
   - О чем ты говоришь, Ллойд? Я не понимаю.
   - Помнишь частного детектива, которого ты порекомендовал мне. Я совершенно забыл о нем после того, что случилось. Но, поскольку я не отказался от его услуг, он следил за тoбой все это время. И два дня назад принес мне доклад. Я думаю, мне не надо рассказывать тебе, с кем она встречается и кто на самом деле тот, другой.
   Робисон побелел.
   - Ты, Марк, почти так же виновен в смерти Уорда, как и я. Ведь это ты убедил Еву использовать его в качестве прикрытия. Сама она никогда был до этого не додумалась.
   Пот заливал лицо Робисона. Он прошептал едва слышно:
   - Подожди. Ллойд. Послушай меня.
   - Нет, - сказал Эшли. - Я не буду тебя слушать - ты слишком хорошо умеешь добиваться своего. Сегодня в суде я еще раз убедился в этом. Я думал, что смогу осуществить свое намерение через пару дней, но случайно нашел в твоем столе кольт - и в этом есть какая-то справедливость. Чем раньше я это сделаю, тем лучше. Ты вынудил меня убить невиновного. Теперь ничто не помешает мне убить того, кто виноват во всем.
   Из прозвучавших двух выстрелов Марк Робисон услышал только первый.