Страница:
Богомолиха сделала еще несколько шагов в сторону юноши, а тот неловко двинулся навстречу.
– А разве вы, уважаемая Затворница, не хотите узнать, чем закончились исследования вашего возлюбленного? – с трудом маскируя раздражение и невольное ехидство, спросил Мудрый Богомол.
– Ой, прости, любимый… – улыбнулась богомолиха. – Я не забыла, и мне очень интересно, просто… Просто сейчас все, помимо нашей встречи, кажется мне неважным…
– Мне тоже, – грустно ответил юноша. – Но я обещал, что мы обязательно расскажем о моих… о наших открытиях… Только я не смогу. Пусть говорит он, хорошо?
– Хорошо… Надеюсь, ничего особенно страшного вы в такой день рассказывать не будете? – рассмеялась Затворница.
– Как посмотреть, как посмотреть… – пробурчал Мудрый Богомол и начал рассказывать все, что знал. Цинично, как будто очередному юноше, пришедшему послушать бредни выжившего из ума старого богомола. Он говорил долго, стараясь не упустить ни одной детали. Рассказывал про сломанную ногу и мертвого приятеля, про свою долгую жизнь и многочисленные безуспешные попытки спасти хоть кого-то… Подробно описал, как они летали всю ночь по побережью, следя за счастливой молодежью…
На протяжении всего повествования Мудрый Богомол не спускал с Затворницы глаз.
Она побледнела в самом начале. К концу рассказа даже невооруженным взглядом было видно, что девушке плохо, что она с трудом держится на ветке…
– Это правда? – прошептала она, когда Мудрый Богомол закончил.
Юноша безмолвно кивнул.
– Значит, ты не остался тогда со мной потому, что думал… думал… – Затворница пыталась сдержать дрожь в голосе. – Что я… Что я… откушу тебе голову?!
– Нет! Нет! – встрепенулся юноша. – Я… Он не это хотел сказать!… Я ни секунды не сомневался, но я правда не мог остаться, не закончив…
– Ты не поверил в мою любовь! – продолжала Затворница. – Я думала, что ты исследуешь мир, а ты!… Ты просто хотел проверить, не отгрызу ли я тебе голову! – Затворница не смогла больше сдерживаться и расплакалась. Так искренне и безутешно, что даже Мудрый Богомол почувствовал себя не в своей тарелке. К своему неудовольствию, он вдруг ясно понял, что Затворница не прикидывается, и она действительно ничего не знала о "потерянных головах".
– Но послушай, любимая, послушай! – кричал юноша. Он метался по ветке и с ненавистью поглядывал на Мудрого Богомола.
– Что тут слушать? – из прекрасных выпуклых глаз юной богомолихи текли крупные слезы. – Я просто любила тебя, а ты!…
– Но разве я прилетел бы снова, если бы не любил тебя?! Послушай! Я убедился, что везде и всегда любовь кончается так… как он рассказал… Но, несмотря на это, я здесь! Я прилетел к тебе! Разве это не говорит о том, что я люблю тебя по-настоящему? Послушай! Ведь тебя зовут Мудрой… Подумай!… – Юноша замолчал.
Затворница замерла, а потом вдруг улыбнулась.
– И правда… – с трудом вымолвила она. – Какая я глупая! Но… Я не понимаю… Как может быть правдой то, что он рассказал? Если все это какой-то розыгрыш, то…
– Нет, все, что он рассказал – правда, – сказал юноша. – Об этом почти никто не знает, но это правда…
– Но почему? Зачем? Я не понимаю… – Затворница недоуменно переводил взгляд с юноши на Мудрого Богомола и обратно. – Любовь – такое прекрасное чувство! Как можно убить того, кого любишь? Я сама готова умереть за него! – Затворница с вызовом посмотрела на Мудрого Богомола.
– Убить можно по-разному. И умереть тоже, – тихо сказал Мудрый Богомол, сам не до конца понимая смысла своих слов.
Юноша неприязненно посмотрел на своего спутника.
– Я думаю, теперь ты видишь, что она не такая, как все? – спросил он, впервые переходя на "ты". – И что у нас все будет по-другому?
– Да, вижу… – Мудрый Богомол вздохнул. – Похоже, ты действительно станешь исключением… Я рад за тебя… Я рад за вас… Если прекрасная хозяйка позволит, я проведу остаток этой ночи и следующий день в одном из ее кустов?… А в начале следующей ночи я отправлюсь домой, избавив вас от своего присутствия…
– Конечно, любой куст, кроме этого, в вашем полном распоряжении… – вежливо улыбнулась Мудрому Богомолу Затворница и, словно тут же забыв о нем, обратила свой взор, полный любви, на дрожащего от волнения юношу.
– Я так ждала тебя… – тихо сказала юная богомолиха.
– Все это время я думал только о нашей встрече… – ответил юноша. Они не отрываясь ели друг друга глазами. Шаг, еще шаг. Влюбленные медленно приближались друг к другу…
Мудрый Богомол почувствовал себя чужим и ненужным. Он неслышно пополз наверх. Он лез и лез, пока не добрался до конца самой высокой ветки. Тогда ему пришлось остановиться…
Мудрый Богомол посмотрел в сторону, туда, откуда доносился мерный шум прибоя. Мудрый Богомол хотел увидеть море, а потом небо. Но увидел одно звездное небо. Темное небо вверху, темное небо внизу… И хотя Мудрый Богомол знал, что одно не настоящее, что одно из них – просто отражение, он не мог сейчас заметить разницу между небом и его отражением в воде.
– Ночь… – тихо сказал Мудрый Богомол. А потом он поднял голову и стал смотреть вверх, на звезды, на луну… Он знал по крайней мере одно: чем выше смотришь, тем больше шансов увидеть настоящее небо…
– Мир так огромен и так загадочен, – задумчиво сказал Мудрый Богомол. – Что такое море? И есть ли у него предел? Что такое луна? Может быть, это большой светящийся цветок?… Смотришь на все это и не можешь даже представить, насколько сложен и необъятен мир… Но… Порой кажется, что весь мир вокруг – ничто по сравнению с загадкой собственного сердца! Иногда задумаешься, а кто я сам такой, и все эти звезды, море, луна сразу кажутся чем-то совершенно незначительным и неважным… Вот и сейчас, я пытаюсь понять, что же со мной творится, но…
Мудрый Богомол перелетел на соседний куст и полез вглубь, к самому корню, куда не проникали порывы ветра, которые к концу ночи становились все сильнее и сильнее.
– Пожалуй, стоит заснуть пораньше. Да и все равно скоро утро. Непонятно, как я до сих пор держусь на ногах после всех этих перелетов и волнений?!
Мудрый Богомол устроился на удобной толстой ветке и замер в ожидании сна.
Но наверху он был хоть в какой-то компании: невидимое, но слышимое море, темное небо, звезды и луна… А теперь Мудрый Богомол остался один, и только шум прибоя напоминал о себе. Мудрый Богомол остался наедине с самим собой, сон почему-то не торопился приходить, и Богомол, сам того не желая, стал думать, что же это за непонятная тоска так сжала его сердце…
"Ведь я рад за него? – первым делом спросил себя Мудрый Богомол. – Рад… Должен быть рад… Почему же я не радуюсь? Неужели я был бы доволен, если бы все произошло, как обычно? И он бы лежал сейчас на песке без головы? Нет, конечно. Я бы очень переживал, я бы возненавидел эту богомолиху и со слезами на глазах возвращался бы домой… Но я был бы спокоен! А сейчас… Вся моя теория пошла чайке под хвост из-за одного исключения! Ведь если что-то случилось однажды, это вполне могло случаться и раньше, и случится в будущем… Да, это исключение случается безумно редко, но мне-то от этого не легче! Встречая исключение, тоже хочешь им стать… Неужели я завидую моему юному другу? Нет. И да! Я рад за него, но теперь я тоже хочу любить и быть любимым!…"
Мудрый Богомол завозился на ветке. Она вдруг показалось ему совсем неудобной для сна. И он перебрался на другую.
"Интересно, как часто бывает у богомолов такое исключение из общего правила? – продолжал размышлять Мудрый Богомол. – Наверное, очень редко. Ведь должны встретиться такой юноша, как мой юный друг, и такая девушка, как Затворница!"
Мудрый Богомол вдруг поймал себя на мысли, что произносит ее имя с нежностью и благоговением.
– Как же она прекрасна! – вздохнул он. – Как она красива, умна! Ее судьба – необыкновенна! Мудрая Затворница… Ее даже зовут так же, как меня, Мудрой. И наверняка не зря…
Мудрый Богомол не нашел успокоения и на новой ветке. Он перешел на следующую.
"Какая она удивительная! Наверное, только такую девушку и можно по-настоящему любить! Разве сравнишь ее с теми…" – Мудрый Богомол вспомнил богомолих, с которыми он встречался до этого. Вспомнил свою первую любовь, когда он сломал ногу, и его возлюбленная точно так же, как минуту назад заигрывала с ним, с Мудрым Богомолом, тут же начала флиртовать с его приятелем. Потом Мудрый Богомол вспомнил богомолиху, с которой они вместе с юношей встретились в конце памятной ночи. Тогда юноша хотел высказать все, что о ней думает, но богомолиха тут же переключилась на него, зовя в свои объятия и обещая райское блаженство… А в это время на земле еще не остыл труп несчастного юнца, который это блаженство только что вкусил…
Мудрый Богомол вспоминал всех этих малознакомых богомолих, сравнивал их поведение и поведение Затворницы…
"Ведь она ждала своего любимого все эти дни! – восхищался Мудрый Богомол. – О, Мудрая Затворница! Ты не только прекрасна и умна, ты еще и верна, и способна по-настоящему любить…"
Мудрый Богомол никак не мог заснуть, хотя утро неумолимо приближалось. Начало светать. Перед глазами Мудрого Богомола стоял образ прекрасной Затворницы…
И вдруг Мудрый Богомол понял, что так сжимает его сердце! Давно забытые чувства…
– Я люблю… – сказал вслух Мудрый Богомол, и собственный голос показался ему чужим. – Вот какое чувство не дает мне покоя, вот какая тоска сжимает мое сердце… Вот уж не думал, что я вновь буду способен на это удивительное чувство… Но ведь теперь я знаю, что оно не всегда убивает! И это все меняет…
Мудрый Богомол в десятый раз переполз на новую ветку. И вдруг замер.
"Я знаю, что мне теперь делать! – Мудрый Богомол вдруг успокоился. – Следующей же ночью я полечу искать свою любовь! И вновь выросшие крылья понесут меня! И я буду искать, пока не найду. Я уверен, моя затворница тоже где-то ждет меня! Теперь я знаю, кого мне искать, и уже\ ни за что не спутаю мою любимую с какой-нибудь глупой, хищной трясобрюшкой! – Мудрый Богомол усмехнулся.
Он опять отчетливо увидел в мыслях прекрасную Затворницу. Она улыбалась Мудрому Богомолу. Так нежно, так ласково… И Мудрый Богомол наконец заснул.
Он проснулся рано, даже солнце еще не совсем село.
– Что же, пора в путь, – вздохнул он. Ему было грустно, но мысли о будущем отражались внутри сладостной тревогой. – Только небо знает, что меня ждет!…
Мудрый Богомол хотел привычно полезть наверх, чтобы поймать хороший поток воздуха и понестись через пески… Но потом решил, что должен по крайней мере попрощаться с юношей. Ведь они столько пережили вместе… Исчезать просто так было бы, может, и правильно, но не вежливо.
– Да и с хозяйкой тоже надо попрощаться, поблагодарить за ночлег… – вслух подумал Мудрый Богомол, а потом про себя добавил: "Увидеть в последний раз ее прекрасные глаза…"
Мудрый Богомол спрыгнул с низкой ветки на песок и направился к кусту, где прошлой ночью оставил влюбленную пару. Он думал, что сказать юноше напоследок, но ничего стоящего в голову не приходило.
– И здесь эти вездесущие муравьи! – с досадой выругался Мудрый Богомол, обходя муравьиную трассу, по которой деловито сновали рыжие трудяги. – Вы чего сегодня так долго носитесь? Солнце уж садится, а вы все еще в работе…
Муравьи не ответили. Им было не положено разговаривать с посторонними. Им было положено только одно: работать, работать и работать на благо муравейника, на благо Матки… Искать строительные материалы для муравейника, искать пищу для Матки…
Мудрый Богомол осторожно забрался под ветки и полез вверх, рассчитывая найти влюбленных там, где он вчера их оставил, примерно в середине куста.
На этот раз он сразу заметил ее. Хотя Затворница сидела неподвижно. Мудрый Богомол узнал прекрасные черты, и его сердце вдруг забилось сильнее.
– Привет тебе, Мудрая Затворница! – сказал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Она не ответила. Мудрый Богомол огляделся и с удивлением обнаружил, что юноши нигде не видно. И сердце на секунду остановилось. А потом – тревога и жуткое предчувствие. В памяти тут же всплыли припозднившиеся муравьи, обезглавленное тело давнего приятеля, который так неудачно для себя отбил у Мудрого Богомола его первую любовь…
– Где мой друг?! – спросил Мудрый Богомол, и в его голосе вместе с дрожью проскользнули железные нотки.
Богомолиха вздрогнула, словно ее только что вывели из забытья. Она медленно повернула голову, и Мудрый Богомол увидел, что из ее глаз текут слезы…
– Только не говори, что он упал и случайно сломал себе шею! – вдруг закричал Мудрый Богомол. Он все понял, и ужас объял его, словно тогда, когда он впервые узнал… – Где мой друг?!!
– Я… – голоса Затворницы было почти не слышно. – Я… убила его…
– Что?! Как же так?! – Мудрый Богомол ожидал чего угодно, но только не такого откровенного признания. – Ты!… Ты такая же, как все!… Ты отгрызла ему голову, когда он…
Мудрый Богомол даже не спрашивал. Он просто кричал, стараясь побороть накатывающий на него ужас.
– Да… Я не смогла… – прошептала Затворница. – Это было словно… Убей меня… Пожалуйста… Я…
Мудрый Богомол закричал. Он попытался взлететь прямо внутри куста и, чуть не сломав крылья, закувыркался вниз. Он упал на песок, и рыжие муравьи тут же набросились на него.
– Я еще жив! Не видите, я еще с головой! – закричал на них Мудрый Богомол и понесся прочь, на ходу скидывая кусачую мелочь. Он кричал, но не от боли укусов, а чтобы заглушить боль внутри.
Как только Мудрый Богомол оказался на открытом пространстве, он изо всех сил забил крыльями. Так, что ему даже не понадобились восходящие потоки воздуха. Вскоре он уже с огромной скоростью летел прочь… Подальше от кустов на берегу моря, подальше от прекрасной Затворницы, подальше от сладких иллюзий и недовольных ускользнувшей добычей муравьев…
5.
– А разве вы, уважаемая Затворница, не хотите узнать, чем закончились исследования вашего возлюбленного? – с трудом маскируя раздражение и невольное ехидство, спросил Мудрый Богомол.
– Ой, прости, любимый… – улыбнулась богомолиха. – Я не забыла, и мне очень интересно, просто… Просто сейчас все, помимо нашей встречи, кажется мне неважным…
– Мне тоже, – грустно ответил юноша. – Но я обещал, что мы обязательно расскажем о моих… о наших открытиях… Только я не смогу. Пусть говорит он, хорошо?
– Хорошо… Надеюсь, ничего особенно страшного вы в такой день рассказывать не будете? – рассмеялась Затворница.
– Как посмотреть, как посмотреть… – пробурчал Мудрый Богомол и начал рассказывать все, что знал. Цинично, как будто очередному юноше, пришедшему послушать бредни выжившего из ума старого богомола. Он говорил долго, стараясь не упустить ни одной детали. Рассказывал про сломанную ногу и мертвого приятеля, про свою долгую жизнь и многочисленные безуспешные попытки спасти хоть кого-то… Подробно описал, как они летали всю ночь по побережью, следя за счастливой молодежью…
На протяжении всего повествования Мудрый Богомол не спускал с Затворницы глаз.
Она побледнела в самом начале. К концу рассказа даже невооруженным взглядом было видно, что девушке плохо, что она с трудом держится на ветке…
– Это правда? – прошептала она, когда Мудрый Богомол закончил.
Юноша безмолвно кивнул.
– Значит, ты не остался тогда со мной потому, что думал… думал… – Затворница пыталась сдержать дрожь в голосе. – Что я… Что я… откушу тебе голову?!
– Нет! Нет! – встрепенулся юноша. – Я… Он не это хотел сказать!… Я ни секунды не сомневался, но я правда не мог остаться, не закончив…
– Ты не поверил в мою любовь! – продолжала Затворница. – Я думала, что ты исследуешь мир, а ты!… Ты просто хотел проверить, не отгрызу ли я тебе голову! – Затворница не смогла больше сдерживаться и расплакалась. Так искренне и безутешно, что даже Мудрый Богомол почувствовал себя не в своей тарелке. К своему неудовольствию, он вдруг ясно понял, что Затворница не прикидывается, и она действительно ничего не знала о "потерянных головах".
– Но послушай, любимая, послушай! – кричал юноша. Он метался по ветке и с ненавистью поглядывал на Мудрого Богомола.
– Что тут слушать? – из прекрасных выпуклых глаз юной богомолихи текли крупные слезы. – Я просто любила тебя, а ты!…
– Но разве я прилетел бы снова, если бы не любил тебя?! Послушай! Я убедился, что везде и всегда любовь кончается так… как он рассказал… Но, несмотря на это, я здесь! Я прилетел к тебе! Разве это не говорит о том, что я люблю тебя по-настоящему? Послушай! Ведь тебя зовут Мудрой… Подумай!… – Юноша замолчал.
Затворница замерла, а потом вдруг улыбнулась.
– И правда… – с трудом вымолвила она. – Какая я глупая! Но… Я не понимаю… Как может быть правдой то, что он рассказал? Если все это какой-то розыгрыш, то…
– Нет, все, что он рассказал – правда, – сказал юноша. – Об этом почти никто не знает, но это правда…
– Но почему? Зачем? Я не понимаю… – Затворница недоуменно переводил взгляд с юноши на Мудрого Богомола и обратно. – Любовь – такое прекрасное чувство! Как можно убить того, кого любишь? Я сама готова умереть за него! – Затворница с вызовом посмотрела на Мудрого Богомола.
– Убить можно по-разному. И умереть тоже, – тихо сказал Мудрый Богомол, сам не до конца понимая смысла своих слов.
Юноша неприязненно посмотрел на своего спутника.
– Я думаю, теперь ты видишь, что она не такая, как все? – спросил он, впервые переходя на "ты". – И что у нас все будет по-другому?
– Да, вижу… – Мудрый Богомол вздохнул. – Похоже, ты действительно станешь исключением… Я рад за тебя… Я рад за вас… Если прекрасная хозяйка позволит, я проведу остаток этой ночи и следующий день в одном из ее кустов?… А в начале следующей ночи я отправлюсь домой, избавив вас от своего присутствия…
– Конечно, любой куст, кроме этого, в вашем полном распоряжении… – вежливо улыбнулась Мудрому Богомолу Затворница и, словно тут же забыв о нем, обратила свой взор, полный любви, на дрожащего от волнения юношу.
– Я так ждала тебя… – тихо сказала юная богомолиха.
– Все это время я думал только о нашей встрече… – ответил юноша. Они не отрываясь ели друг друга глазами. Шаг, еще шаг. Влюбленные медленно приближались друг к другу…
Мудрый Богомол почувствовал себя чужим и ненужным. Он неслышно пополз наверх. Он лез и лез, пока не добрался до конца самой высокой ветки. Тогда ему пришлось остановиться…
Мудрый Богомол посмотрел в сторону, туда, откуда доносился мерный шум прибоя. Мудрый Богомол хотел увидеть море, а потом небо. Но увидел одно звездное небо. Темное небо вверху, темное небо внизу… И хотя Мудрый Богомол знал, что одно не настоящее, что одно из них – просто отражение, он не мог сейчас заметить разницу между небом и его отражением в воде.
– Ночь… – тихо сказал Мудрый Богомол. А потом он поднял голову и стал смотреть вверх, на звезды, на луну… Он знал по крайней мере одно: чем выше смотришь, тем больше шансов увидеть настоящее небо…
– Мир так огромен и так загадочен, – задумчиво сказал Мудрый Богомол. – Что такое море? И есть ли у него предел? Что такое луна? Может быть, это большой светящийся цветок?… Смотришь на все это и не можешь даже представить, насколько сложен и необъятен мир… Но… Порой кажется, что весь мир вокруг – ничто по сравнению с загадкой собственного сердца! Иногда задумаешься, а кто я сам такой, и все эти звезды, море, луна сразу кажутся чем-то совершенно незначительным и неважным… Вот и сейчас, я пытаюсь понять, что же со мной творится, но…
Мудрый Богомол перелетел на соседний куст и полез вглубь, к самому корню, куда не проникали порывы ветра, которые к концу ночи становились все сильнее и сильнее.
– Пожалуй, стоит заснуть пораньше. Да и все равно скоро утро. Непонятно, как я до сих пор держусь на ногах после всех этих перелетов и волнений?!
Мудрый Богомол устроился на удобной толстой ветке и замер в ожидании сна.
Но наверху он был хоть в какой-то компании: невидимое, но слышимое море, темное небо, звезды и луна… А теперь Мудрый Богомол остался один, и только шум прибоя напоминал о себе. Мудрый Богомол остался наедине с самим собой, сон почему-то не торопился приходить, и Богомол, сам того не желая, стал думать, что же это за непонятная тоска так сжала его сердце…
"Ведь я рад за него? – первым делом спросил себя Мудрый Богомол. – Рад… Должен быть рад… Почему же я не радуюсь? Неужели я был бы доволен, если бы все произошло, как обычно? И он бы лежал сейчас на песке без головы? Нет, конечно. Я бы очень переживал, я бы возненавидел эту богомолиху и со слезами на глазах возвращался бы домой… Но я был бы спокоен! А сейчас… Вся моя теория пошла чайке под хвост из-за одного исключения! Ведь если что-то случилось однажды, это вполне могло случаться и раньше, и случится в будущем… Да, это исключение случается безумно редко, но мне-то от этого не легче! Встречая исключение, тоже хочешь им стать… Неужели я завидую моему юному другу? Нет. И да! Я рад за него, но теперь я тоже хочу любить и быть любимым!…"
Мудрый Богомол завозился на ветке. Она вдруг показалось ему совсем неудобной для сна. И он перебрался на другую.
"Интересно, как часто бывает у богомолов такое исключение из общего правила? – продолжал размышлять Мудрый Богомол. – Наверное, очень редко. Ведь должны встретиться такой юноша, как мой юный друг, и такая девушка, как Затворница!"
Мудрый Богомол вдруг поймал себя на мысли, что произносит ее имя с нежностью и благоговением.
– Как же она прекрасна! – вздохнул он. – Как она красива, умна! Ее судьба – необыкновенна! Мудрая Затворница… Ее даже зовут так же, как меня, Мудрой. И наверняка не зря…
Мудрый Богомол не нашел успокоения и на новой ветке. Он перешел на следующую.
"Какая она удивительная! Наверное, только такую девушку и можно по-настоящему любить! Разве сравнишь ее с теми…" – Мудрый Богомол вспомнил богомолих, с которыми он встречался до этого. Вспомнил свою первую любовь, когда он сломал ногу, и его возлюбленная точно так же, как минуту назад заигрывала с ним, с Мудрым Богомолом, тут же начала флиртовать с его приятелем. Потом Мудрый Богомол вспомнил богомолиху, с которой они вместе с юношей встретились в конце памятной ночи. Тогда юноша хотел высказать все, что о ней думает, но богомолиха тут же переключилась на него, зовя в свои объятия и обещая райское блаженство… А в это время на земле еще не остыл труп несчастного юнца, который это блаженство только что вкусил…
Мудрый Богомол вспоминал всех этих малознакомых богомолих, сравнивал их поведение и поведение Затворницы…
"Ведь она ждала своего любимого все эти дни! – восхищался Мудрый Богомол. – О, Мудрая Затворница! Ты не только прекрасна и умна, ты еще и верна, и способна по-настоящему любить…"
Мудрый Богомол никак не мог заснуть, хотя утро неумолимо приближалось. Начало светать. Перед глазами Мудрого Богомола стоял образ прекрасной Затворницы…
И вдруг Мудрый Богомол понял, что так сжимает его сердце! Давно забытые чувства…
– Я люблю… – сказал вслух Мудрый Богомол, и собственный голос показался ему чужим. – Вот какое чувство не дает мне покоя, вот какая тоска сжимает мое сердце… Вот уж не думал, что я вновь буду способен на это удивительное чувство… Но ведь теперь я знаю, что оно не всегда убивает! И это все меняет…
Мудрый Богомол в десятый раз переполз на новую ветку. И вдруг замер.
"Я знаю, что мне теперь делать! – Мудрый Богомол вдруг успокоился. – Следующей же ночью я полечу искать свою любовь! И вновь выросшие крылья понесут меня! И я буду искать, пока не найду. Я уверен, моя затворница тоже где-то ждет меня! Теперь я знаю, кого мне искать, и уже\ ни за что не спутаю мою любимую с какой-нибудь глупой, хищной трясобрюшкой! – Мудрый Богомол усмехнулся.
Он опять отчетливо увидел в мыслях прекрасную Затворницу. Она улыбалась Мудрому Богомолу. Так нежно, так ласково… И Мудрый Богомол наконец заснул.
Он проснулся рано, даже солнце еще не совсем село.
– Что же, пора в путь, – вздохнул он. Ему было грустно, но мысли о будущем отражались внутри сладостной тревогой. – Только небо знает, что меня ждет!…
Мудрый Богомол хотел привычно полезть наверх, чтобы поймать хороший поток воздуха и понестись через пески… Но потом решил, что должен по крайней мере попрощаться с юношей. Ведь они столько пережили вместе… Исчезать просто так было бы, может, и правильно, но не вежливо.
– Да и с хозяйкой тоже надо попрощаться, поблагодарить за ночлег… – вслух подумал Мудрый Богомол, а потом про себя добавил: "Увидеть в последний раз ее прекрасные глаза…"
Мудрый Богомол спрыгнул с низкой ветки на песок и направился к кусту, где прошлой ночью оставил влюбленную пару. Он думал, что сказать юноше напоследок, но ничего стоящего в голову не приходило.
– И здесь эти вездесущие муравьи! – с досадой выругался Мудрый Богомол, обходя муравьиную трассу, по которой деловито сновали рыжие трудяги. – Вы чего сегодня так долго носитесь? Солнце уж садится, а вы все еще в работе…
Муравьи не ответили. Им было не положено разговаривать с посторонними. Им было положено только одно: работать, работать и работать на благо муравейника, на благо Матки… Искать строительные материалы для муравейника, искать пищу для Матки…
Мудрый Богомол осторожно забрался под ветки и полез вверх, рассчитывая найти влюбленных там, где он вчера их оставил, примерно в середине куста.
На этот раз он сразу заметил ее. Хотя Затворница сидела неподвижно. Мудрый Богомол узнал прекрасные черты, и его сердце вдруг забилось сильнее.
– Привет тебе, Мудрая Затворница! – сказал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Она не ответила. Мудрый Богомол огляделся и с удивлением обнаружил, что юноши нигде не видно. И сердце на секунду остановилось. А потом – тревога и жуткое предчувствие. В памяти тут же всплыли припозднившиеся муравьи, обезглавленное тело давнего приятеля, который так неудачно для себя отбил у Мудрого Богомола его первую любовь…
– Где мой друг?! – спросил Мудрый Богомол, и в его голосе вместе с дрожью проскользнули железные нотки.
Богомолиха вздрогнула, словно ее только что вывели из забытья. Она медленно повернула голову, и Мудрый Богомол увидел, что из ее глаз текут слезы…
– Только не говори, что он упал и случайно сломал себе шею! – вдруг закричал Мудрый Богомол. Он все понял, и ужас объял его, словно тогда, когда он впервые узнал… – Где мой друг?!!
– Я… – голоса Затворницы было почти не слышно. – Я… убила его…
– Что?! Как же так?! – Мудрый Богомол ожидал чего угодно, но только не такого откровенного признания. – Ты!… Ты такая же, как все!… Ты отгрызла ему голову, когда он…
Мудрый Богомол даже не спрашивал. Он просто кричал, стараясь побороть накатывающий на него ужас.
– Да… Я не смогла… – прошептала Затворница. – Это было словно… Убей меня… Пожалуйста… Я…
Мудрый Богомол закричал. Он попытался взлететь прямо внутри куста и, чуть не сломав крылья, закувыркался вниз. Он упал на песок, и рыжие муравьи тут же набросились на него.
– Я еще жив! Не видите, я еще с головой! – закричал на них Мудрый Богомол и понесся прочь, на ходу скидывая кусачую мелочь. Он кричал, но не от боли укусов, а чтобы заглушить боль внутри.
Как только Мудрый Богомол оказался на открытом пространстве, он изо всех сил забил крыльями. Так, что ему даже не понадобились восходящие потоки воздуха. Вскоре он уже с огромной скоростью летел прочь… Подальше от кустов на берегу моря, подальше от прекрасной Затворницы, подальше от сладких иллюзий и недовольных ускользнувшей добычей муравьев…
5.
Мудрый Богомол не заметил, как пляж остался далеко позади. Он летел над смутно знакомым побережьем, пока вновь не забрезжил рассвет. Тогда, не помня себя, Мудрый Богомол упал на первый попавшийся куст и тут же заснул. С наступлением темноты, он снова поднялся на крыло и полетел. Полетел не выбирая направления, не глядя вокруг и без цели. К концу второй ночи он снова упал на куст и забылся болезненным сном.
С новым восходом луны Мудрый Богомол проснулся, пошевелил надкрыльями… Почувствовал боль. И понял, что сегодня ему не подняться в воздух. Все тело ломило. Он был совершенно измучен и к тому же голоден.
"Надо поохотиться… – решил он и медленно огляделся. – Да и с этим безумным полетом пора разобраться… Куда и от кого я бегу? Если от нее, то я уже далеко, и не стоило две ночи нестись, не разбирая дороги. А если от себя, то не помогут и сто таких ночей… Бежать, бежать… Это всегда кажется самым простым. Мы всегда стараемся сначала убежать, не понимая, что бежать-то некуда, и весь свой мир мы носим с собой. А все, от чего нам хотелось бы убежать, находится именно в этом внутреннем мире, а не где-то снаружи…"
Мудрый Богомол приметил подходящую жертву и замер, оставив на время сложные мысли… Неуловимый выброс лап-лезвий – и через минуту Мудрый Богомол уже завтракал вполне упитанной ночной бабочкой. Он быстро утолил голод.
"Как странно, – отвлеченно подумал Мудрый Богомол. – Почему так просто удовлетворить желание тела, но так невыносимо сложно – желания души? А может, и вовсе невозможно? В ту ночь, когда я пытался заснуть, завидуя своему другу, оставшемуся в соседнем кусте с любимой, я вдруг понял, что именно любви хочет моя душа. И подобно голодному телу, которое ничем не будет удовлетворено, кроме пищи, так и мое сердце будет всегда искать любви, и не удовлетворится ничем иным! И ведь я был счастлив тогда, в то мгновение, когда поверил, что любовь все-таки есть! Пусть безумно редко, но она встречается!
Быть может, я завидовал юноше, но я был счастлив, потому что у меня появилась надежда, которую я похоронил еще в молодости. Надежда любить и быть любимым!…
Я был счастлив, а теперь опустошен…
Куда я летел? От кого? Зачем? Мне кажется, что теперь ни в чем нет смысла… Наверное, если сейчас снизу выползет самая страшная богомолиха на свете и скажет: "Я отгрызу тебе голову!" Я рассмеюсь ей прямо в лицо и скажу: "Грызи!"
Я не хочу больше жить! Зачем? Зачем мне жить теперь? Самое жестокое – это дать надежду, а потом ее растоптать… И это случилось со мной два дня назад. Теперь я опустошен и растоптан… Вместе с надеждой…
Раньше я, по крайней мере, находил утешение в мыслях, что я выше других, что я знаю больше других… Но юноша так ранил меня! "Жить и понять жизнь – не одно и то же, к сожалению…" Он сам не знал, насколько ранил меня этими словами… И ведь он прав! Он погиб. Но он шел до конца. Он хотел либо достичь успеха, либо умереть. И теперь, когда я знаю, что нет исключений для богомолов, думаю, это было самым лучшим для него. Погибнуть в поисках любви!…
Даже несмотря на то, что никакой любви нет.
Но в ту ночь я слишком ясно понял, что без любви моя душа всегда будет голодной… И сейчас, когда не осталось никакой надежды… А любви без надежды не бывает. И даже мой юный друг не скрывал, что где-то в глубине души надеется стать исключением… Любви без надежды не бывает. А у меня больше нет надежды! И я не хочу жить. Не знаю, зачем жить…
Может быть, прилетит какая-нибудь птица и из милости проглотит меня?…"
Мудрый Богомол невольно поднял голову вверх, словно ожидая увидеть милосердную птицу.
"Ночью нет птиц… – вспомнил Мудрый Богомол. – Но придет день, и я не полезу прятаться вглубь куста, а буду смело глядеть в глаза яркому солнцу, пока не ослепну, чтобы не видеть, в каком облике смерть придет за мной…"
Мудрый Богомол зачем-то прислушался. Звуки тропической ночи оставались неизменными.
– Мир снаружи не меняется, даже если наш внутренний мир вдруг разлетелся на куски, – сказал Мудрый Богомол в звенящую тишину. А потом вдруг стал думать о юноше.
– Успел ли он понять, что с ним произошло? Или смерть была слишком быстрой и неожиданной, и юноша так и умер счастливым, уверенным, что стал исключением, что обрел любовь богомола?…
Хотя богомолы еще какое-то время живут, даже лишенные головы…
Для чего?
Мудрый Богомол вздрогнул.
– Да, для чего? – повторил он. – А она? Затворница… Как она могла?! Ведь она не лгала, когда говорила о своей любви. Она не притворялась, когда мы рассказали ей правду… Я видел это! Она не притворялась! Но как же она могла так поступить, и что там на самом деле произошло?!
Мудрый Богомол вдруг вспомнил заплаканное лицо Затворницы. Как она поворачивается к нему, и из ее прекрасных глаз текут слезы. Как она шепчет: "Убей меня!…"
"Юноша погиб… Это несомненно… Ее слезы, ее признание… И эти проклятые муравьи!… Но, похоже, Затворница не хотела его смерти! Иначе бы, зачем эти слезы, и это раскаяние? Зачем было разыгрывать его передо мной, если все было кончено? Единственный способ узнать, это спросить у самой Затворницы. Я так и поступлю! Я полечу и все узнаю…
Или ее спектакль был для того, чтобы и меня… – при этой мысли Мудрый Богомол еле удержался на ветке. – Впрочем, нет, не похоже… Да и в любом случае, мне нечего терять! Кто еще минуту назад хотел добровольно залезть в рот любой случайной птице?! Я полечу, и постараюсь узнать все, что смогу. Хотя бы ради памяти моего юного друга. Пусть его смерть будет не напрасной! "Жить и понять жизнь – не одно и то же…" Да, я не хочу больше просто жить, я хочу понять… Мой друг погиб, веря в любовь, так и не узнав, что нет никакой любви. Ни для кого, без исключения. Но он был счастлив. А я готов погибнуть, веря, что у жизни есть смысл. И это тоже будет лучше, чем понять, что она бессмысленна! Лучше погибнуть за любовь, чем понять, что ее не существует, и лучше оставить жизнь, чем жить и…
Но что значит "нет любви"? – Мудрый Богомол запутался в своих непривычно сложных мыслях. – Ведь это чувство такое ясное. Оно, несомненно, есть. Так чего – нет?…"
Мудрый Богомол застыл, пытаясь разобраться, но не смог и только повторил:
– Я полечу и все узнаю! Попытаюсь узнать…
Он почувствовал сильную решимость внутри. Мудрый Богомол взлетел, но тут же плюхнулся обратно на ветку: крылья не слушались.
– Ну вот! – Мудрый Богомол щелкнул лапами от досады. – В мыслях я уже там, у моря, а из-за этого неуклюжего тела!…
Он еще несколько раз попробовал крылья и убедился, что на долгий перелет не способен. Смирившись с неизбежным, он полез внутрь куста.
Прошел еще день, и на следующую ночь отдохнувший Богомол снова попробовал отправиться в путь. Ему удалось продержаться в полете половину ночи, а потом он снова отдыхал. А когда в очередной раз взошла луна, Мудрый Богомол понял, что полностью восстановил свои силы, и теперь главное было найти затерянные на песчаном пляже одинокие кусты…
Мудрый Богомол смутно помнил, откуда он летел те две безумные ночи. Но обратный путь все равно занял гораздо больше времени. Тем не менее вскоре он сидел на последнем кусте перед большим песчаным пляжем. Мудрый Богомол переждал еще один день и с наступлением темноты решительно поднялся в воздух. На этот раз ему не понадобилось отдыхать на песке. За один перелет он достиг куста, в котором жила Мудрая Затворница…
Мудрый Богомол спрятался от него в листве куста. Немного помедлил, прежде чем спускаться ниже. Потом усмехнулся собственной нерешительности.
– Какой смысл раздумывать сейчас? – спросил он себя. – Ведь все решено… Не поворачивать же назад!…
Мудрый Богомол вздохнул поглубже и, не скрываясь, зашумел вниз…
– Кто здесь? – раздался знакомый красивый голос, и Мудрый Богомол споткнулся на ровном месте. Остановился. Он увидел ее. Затворница сидела примерно там же, где Мудрый Богомол с юношей встретили ее в первый раз. Она очень изменилась. Стала как будто меньше и тоньше… Она увидела Мудрого Богомола и сразу отвернулась.
– Ты узнала меня? – жестко спросил Мудрый Богомол.
– Да… – голос Затворницы сразу потерял звонкость. – Если ты вернулся убить меня, то я готова и не буду сопротивляться… Можешь убить меня…
– Зачем? – удивляясь своему спокойствию, сказал Мудрый Богомол. – Этим друга не вернешь…
Затворница вздрогнула и повернула голову к гостю.
– Тогда зачем ты пришел? Чтобы причинить боль словами? Поверь, я испытала ее достаточно…
– Нет, мне не нужна твоя боль… Но я не хочу, чтобы смерть юноши была напрасной…
– Она не была напрасной… – очень тихо сказала Затворница. Так тихо, что Мудрый Богомол не услышал этих слов.
– …Мы вместе с ним пытались понять, что такое любовь… И бывает ли любовь для богомолов… Он шел до конца в своих поисках, и я должен узнать все, что можно…
– Чем я могу помочь?
– Расскажи, как все было! Почему ты убила его, ведь ты не хотела, я знаю это! И даже теперь я вижу, что ты искренне переживаешь. Я встречал других богомолих в такой же ситуации, и они вели себя совсем не так…
– Мне очень больно вспоминать, но я понимаю, как это важно… Я расскажу все, что ты хочешь…
– Как все произошло? Когда я ушел…
– Когда ты ушел, мы еще долго говорили… – начала свой рассказ Мудрая Затворница. – Говорили о любви, об этом прекрасном чувстве, которое, казалось, разрывает нас изнутри… Мы говорили и говорили, но слов было так мало, и они казались такими неуклюжими! Я не могла выразить словами и тысячной доли того, что чувствовала, и знала, что любимый также страдает от того, что нельзя выразить словами… И тут мы поняли, что слова не нужны! Мы просто смотрели друг на друга и в отражении глаз видели свои собственные сердца! Но даже глаза не могли сказать всего!
И тогда он впервые коснулся своей маленькой нежной лапкой моего брюшка… И будто молния пронеслась сквозь все мое тело! И чувства, разрывающие наши сердца, вырвались!…
А потом мы вдруг стали одним телом! Мы слились в одно целое, и мир вдруг исчез… Словно затопленный блаженством… А потом… Моя шея повернулась… Я встретилась с его безумным взором… И одним рывком я… У него была такая тонкая шея… В тот же миг я почувствовала, как что-то разлилось в моем теле… А он еще долго не отпускал меня из своих объятий… Даже без головы… И все закончилось… Океан блаженства исчез, будто его никогда и не было, а мир вернулся, и я потеряла сознание…
С новым восходом луны Мудрый Богомол проснулся, пошевелил надкрыльями… Почувствовал боль. И понял, что сегодня ему не подняться в воздух. Все тело ломило. Он был совершенно измучен и к тому же голоден.
"Надо поохотиться… – решил он и медленно огляделся. – Да и с этим безумным полетом пора разобраться… Куда и от кого я бегу? Если от нее, то я уже далеко, и не стоило две ночи нестись, не разбирая дороги. А если от себя, то не помогут и сто таких ночей… Бежать, бежать… Это всегда кажется самым простым. Мы всегда стараемся сначала убежать, не понимая, что бежать-то некуда, и весь свой мир мы носим с собой. А все, от чего нам хотелось бы убежать, находится именно в этом внутреннем мире, а не где-то снаружи…"
Мудрый Богомол приметил подходящую жертву и замер, оставив на время сложные мысли… Неуловимый выброс лап-лезвий – и через минуту Мудрый Богомол уже завтракал вполне упитанной ночной бабочкой. Он быстро утолил голод.
"Как странно, – отвлеченно подумал Мудрый Богомол. – Почему так просто удовлетворить желание тела, но так невыносимо сложно – желания души? А может, и вовсе невозможно? В ту ночь, когда я пытался заснуть, завидуя своему другу, оставшемуся в соседнем кусте с любимой, я вдруг понял, что именно любви хочет моя душа. И подобно голодному телу, которое ничем не будет удовлетворено, кроме пищи, так и мое сердце будет всегда искать любви, и не удовлетворится ничем иным! И ведь я был счастлив тогда, в то мгновение, когда поверил, что любовь все-таки есть! Пусть безумно редко, но она встречается!
Быть может, я завидовал юноше, но я был счастлив, потому что у меня появилась надежда, которую я похоронил еще в молодости. Надежда любить и быть любимым!…
Я был счастлив, а теперь опустошен…
Куда я летел? От кого? Зачем? Мне кажется, что теперь ни в чем нет смысла… Наверное, если сейчас снизу выползет самая страшная богомолиха на свете и скажет: "Я отгрызу тебе голову!" Я рассмеюсь ей прямо в лицо и скажу: "Грызи!"
Я не хочу больше жить! Зачем? Зачем мне жить теперь? Самое жестокое – это дать надежду, а потом ее растоптать… И это случилось со мной два дня назад. Теперь я опустошен и растоптан… Вместе с надеждой…
Раньше я, по крайней мере, находил утешение в мыслях, что я выше других, что я знаю больше других… Но юноша так ранил меня! "Жить и понять жизнь – не одно и то же, к сожалению…" Он сам не знал, насколько ранил меня этими словами… И ведь он прав! Он погиб. Но он шел до конца. Он хотел либо достичь успеха, либо умереть. И теперь, когда я знаю, что нет исключений для богомолов, думаю, это было самым лучшим для него. Погибнуть в поисках любви!…
Даже несмотря на то, что никакой любви нет.
Но в ту ночь я слишком ясно понял, что без любви моя душа всегда будет голодной… И сейчас, когда не осталось никакой надежды… А любви без надежды не бывает. И даже мой юный друг не скрывал, что где-то в глубине души надеется стать исключением… Любви без надежды не бывает. А у меня больше нет надежды! И я не хочу жить. Не знаю, зачем жить…
Может быть, прилетит какая-нибудь птица и из милости проглотит меня?…"
Мудрый Богомол невольно поднял голову вверх, словно ожидая увидеть милосердную птицу.
"Ночью нет птиц… – вспомнил Мудрый Богомол. – Но придет день, и я не полезу прятаться вглубь куста, а буду смело глядеть в глаза яркому солнцу, пока не ослепну, чтобы не видеть, в каком облике смерть придет за мной…"
Мудрый Богомол зачем-то прислушался. Звуки тропической ночи оставались неизменными.
– Мир снаружи не меняется, даже если наш внутренний мир вдруг разлетелся на куски, – сказал Мудрый Богомол в звенящую тишину. А потом вдруг стал думать о юноше.
– Успел ли он понять, что с ним произошло? Или смерть была слишком быстрой и неожиданной, и юноша так и умер счастливым, уверенным, что стал исключением, что обрел любовь богомола?…
Хотя богомолы еще какое-то время живут, даже лишенные головы…
Для чего?
Мудрый Богомол вздрогнул.
– Да, для чего? – повторил он. – А она? Затворница… Как она могла?! Ведь она не лгала, когда говорила о своей любви. Она не притворялась, когда мы рассказали ей правду… Я видел это! Она не притворялась! Но как же она могла так поступить, и что там на самом деле произошло?!
Мудрый Богомол вдруг вспомнил заплаканное лицо Затворницы. Как она поворачивается к нему, и из ее прекрасных глаз текут слезы. Как она шепчет: "Убей меня!…"
"Юноша погиб… Это несомненно… Ее слезы, ее признание… И эти проклятые муравьи!… Но, похоже, Затворница не хотела его смерти! Иначе бы, зачем эти слезы, и это раскаяние? Зачем было разыгрывать его передо мной, если все было кончено? Единственный способ узнать, это спросить у самой Затворницы. Я так и поступлю! Я полечу и все узнаю…
Или ее спектакль был для того, чтобы и меня… – при этой мысли Мудрый Богомол еле удержался на ветке. – Впрочем, нет, не похоже… Да и в любом случае, мне нечего терять! Кто еще минуту назад хотел добровольно залезть в рот любой случайной птице?! Я полечу, и постараюсь узнать все, что смогу. Хотя бы ради памяти моего юного друга. Пусть его смерть будет не напрасной! "Жить и понять жизнь – не одно и то же…" Да, я не хочу больше просто жить, я хочу понять… Мой друг погиб, веря в любовь, так и не узнав, что нет никакой любви. Ни для кого, без исключения. Но он был счастлив. А я готов погибнуть, веря, что у жизни есть смысл. И это тоже будет лучше, чем понять, что она бессмысленна! Лучше погибнуть за любовь, чем понять, что ее не существует, и лучше оставить жизнь, чем жить и…
Но что значит "нет любви"? – Мудрый Богомол запутался в своих непривычно сложных мыслях. – Ведь это чувство такое ясное. Оно, несомненно, есть. Так чего – нет?…"
Мудрый Богомол застыл, пытаясь разобраться, но не смог и только повторил:
– Я полечу и все узнаю! Попытаюсь узнать…
Он почувствовал сильную решимость внутри. Мудрый Богомол взлетел, но тут же плюхнулся обратно на ветку: крылья не слушались.
– Ну вот! – Мудрый Богомол щелкнул лапами от досады. – В мыслях я уже там, у моря, а из-за этого неуклюжего тела!…
Он еще несколько раз попробовал крылья и убедился, что на долгий перелет не способен. Смирившись с неизбежным, он полез внутрь куста.
Прошел еще день, и на следующую ночь отдохнувший Богомол снова попробовал отправиться в путь. Ему удалось продержаться в полете половину ночи, а потом он снова отдыхал. А когда в очередной раз взошла луна, Мудрый Богомол понял, что полностью восстановил свои силы, и теперь главное было найти затерянные на песчаном пляже одинокие кусты…
Мудрый Богомол смутно помнил, откуда он летел те две безумные ночи. Но обратный путь все равно занял гораздо больше времени. Тем не менее вскоре он сидел на последнем кусте перед большим песчаным пляжем. Мудрый Богомол переждал еще один день и с наступлением темноты решительно поднялся в воздух. На этот раз ему не понадобилось отдыхать на песке. За один перелет он достиг куста, в котором жила Мудрая Затворница…
* * *
За прошедшие дни здесь ничего не изменилось. Все также шумел прибой, а в невидимой воде все так же отражались мерцающие звезды. Только ветер на этот раз был сильнее.Мудрый Богомол спрятался от него в листве куста. Немного помедлил, прежде чем спускаться ниже. Потом усмехнулся собственной нерешительности.
– Какой смысл раздумывать сейчас? – спросил он себя. – Ведь все решено… Не поворачивать же назад!…
Мудрый Богомол вздохнул поглубже и, не скрываясь, зашумел вниз…
– Кто здесь? – раздался знакомый красивый голос, и Мудрый Богомол споткнулся на ровном месте. Остановился. Он увидел ее. Затворница сидела примерно там же, где Мудрый Богомол с юношей встретили ее в первый раз. Она очень изменилась. Стала как будто меньше и тоньше… Она увидела Мудрого Богомола и сразу отвернулась.
– Ты узнала меня? – жестко спросил Мудрый Богомол.
– Да… – голос Затворницы сразу потерял звонкость. – Если ты вернулся убить меня, то я готова и не буду сопротивляться… Можешь убить меня…
– Зачем? – удивляясь своему спокойствию, сказал Мудрый Богомол. – Этим друга не вернешь…
Затворница вздрогнула и повернула голову к гостю.
– Тогда зачем ты пришел? Чтобы причинить боль словами? Поверь, я испытала ее достаточно…
– Нет, мне не нужна твоя боль… Но я не хочу, чтобы смерть юноши была напрасной…
– Она не была напрасной… – очень тихо сказала Затворница. Так тихо, что Мудрый Богомол не услышал этих слов.
– …Мы вместе с ним пытались понять, что такое любовь… И бывает ли любовь для богомолов… Он шел до конца в своих поисках, и я должен узнать все, что можно…
– Чем я могу помочь?
– Расскажи, как все было! Почему ты убила его, ведь ты не хотела, я знаю это! И даже теперь я вижу, что ты искренне переживаешь. Я встречал других богомолих в такой же ситуации, и они вели себя совсем не так…
– Мне очень больно вспоминать, но я понимаю, как это важно… Я расскажу все, что ты хочешь…
– Как все произошло? Когда я ушел…
– Когда ты ушел, мы еще долго говорили… – начала свой рассказ Мудрая Затворница. – Говорили о любви, об этом прекрасном чувстве, которое, казалось, разрывает нас изнутри… Мы говорили и говорили, но слов было так мало, и они казались такими неуклюжими! Я не могла выразить словами и тысячной доли того, что чувствовала, и знала, что любимый также страдает от того, что нельзя выразить словами… И тут мы поняли, что слова не нужны! Мы просто смотрели друг на друга и в отражении глаз видели свои собственные сердца! Но даже глаза не могли сказать всего!
И тогда он впервые коснулся своей маленькой нежной лапкой моего брюшка… И будто молния пронеслась сквозь все мое тело! И чувства, разрывающие наши сердца, вырвались!…
А потом мы вдруг стали одним телом! Мы слились в одно целое, и мир вдруг исчез… Словно затопленный блаженством… А потом… Моя шея повернулась… Я встретилась с его безумным взором… И одним рывком я… У него была такая тонкая шея… В тот же миг я почувствовала, как что-то разлилось в моем теле… А он еще долго не отпускал меня из своих объятий… Даже без головы… И все закончилось… Океан блаженства исчез, будто его никогда и не было, а мир вернулся, и я потеряла сознание…