В связи с захватом плацдарма командование Северо-Кавказского фронта сформировало 18-ю десантную армию, в состав которой вошли все части и соединения, действовавшие в районе Новороссийска, в том числе на Малой земле. 16 февраля командование 18-й десантной армии (командующий генерал-лейтенант К.Н.Леселидзе, начальник штаба генерал-майор Н.О.Павловский, член Военного совета генерал-майор С.Е.Колонии, начальник политотдела полковник Л.И.Брежнев) приняло на себя оперативное руководство войсками.
Смехотворно звучали строки донесения германского командования в районе Новороссийска командованию армий группы "А", датированного 4 февраля: "Второй участок высадки строго южнее Новороссийска отрезан. Командование 5-го армейского корпуса надеется до наступления темноты очистить местность".
Местность действительно пришлось очистить: со считаных квадратных метров плацдарм увеличился до 40 квадратных километров.
Костью в горле был этот плацдарм в планах гитлеровского командования. Скрежеща зубами, оно готовилось к его ликвидации, не жалея для этого сил.
"Много раз я был на переднем крае боевых порядков частей на "Малой земле",- сказал Л.И.Брежнев при вручении ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" городу-герою Новороссийску.- Должен признаться вам, товарищи, что более тяжелых и кровопролитных боев, чем на "Малой земле" я, пожалуй, не видел за все четыре года пребывания на фронте.
Особенно памятны апрельские дни, когда враг получил приказ - любой ценою разгромить и сбросить в море малоземельцев. Вспоминается день 17 апреля 1943 года..."
17 апреля 1943 года четыре отборные полнокровные дивизии при поддержке многочисленной артиллерии и четырех воздушных эскадр ринулись на решающий штурм плацдарма с целью ликвидировать его. Клятву командующий ударной группировкой генерал-лейтенант СС Ветцель дал лично фюреру и по древнему тевтонскому обычаю скрепил ее, расписавшись кровью.
Каскады огня захлестнули плацдарм. После многочасовой артиллерийской и авиационной подготовки пьяные эсесовцы шли в атаку в полный рост, полагая, что впереди уже не осталось ничего живого...
25 апреля обескровленный огромными потерям противник вынужден был прекратить бесполезные попытки наступления и перейти к обороне. Командующий ударной группировкой уже не кровью, а обыкновенными канцелярскими чернилами доносил фюреру, что плацдарм ликвидировать невозможно, потому что его защищают "не люди, и даже не фанатики, а дважды моряки и трижды коммунисты".
- Ну что же - правильная оценка! - под бурные аплодисменты новороссийцев резюмировал на торжественном митинге Л. И. Брежнев.
В одном из последних писем Куников написал: "В войне, как в гигантском котле, разварились и выплыли на поверхность отходы людские, шлак, осталась чистая сталь. И эта сталь, принявшая закалку в огне боев, занеслась над врагом. Расплата будет страшной".
Да, на Малой земле не было трусов. Каждый ее защитник - герой, каждый достоин самых высоких воинских почестей. Уже одно пребывание на этом насквозь простреливаемом клочке земли было подвигом. Каждый рейс малютки из "тюлькиного флота" был актом высочайшего мужества. Каждая погрузка и выгрузка на берегу была демонстрацией бесстрашия.
Прибыть на Малую землю можно было только морем. Редкому суденышку удавалось достигнуть заветного берега и вернуться обратно, не подвергшись обстрелу, бомбардировке, торпедированию или встрече с минами. Но, несмотря на это, на Малой земле бывали командующий Черноморской группой войск Иван Ефимович Петров, командующий 18-й армией Константин Николаевич Леселидзе, командир Новороссийской военно-морской базы Георгий Никитич Холостяков, а чаще других начальник политотдела 18-й армии полковник Леонид Ильич Брежнев. Невозмутимое спокойствие, неторопливость, внимание к запросам людей, простота и обаяние снискали ему уважение среди личного состава плацдарма и моряков НВМБ. Всегда подтянутый и доброжелательный, он распространял вокруг себя атмосферу непринужденного спокойствия и уверенности в победе.
Море за кормою яростно ревет,
Катера с отрядом держат путь вперед.
Ночью над Мысхако шел девятый вал
Куников с отрядом берег штурмовал.
Вперед, с "полундрой", хлопцы,
За мною, краснофлотцы!
Нас в бой майор ведет:
"За мной, новороссийцы,
Подбавим жару фрицам,
Нас пуля не возьмет!"
Мы давали клятву партии родной:
Биться беспощадно с черною ордой
И в огне жестоких, яростных атак
Вел вперед матросов коммунист-моряк.
Под Новороссийском жаркий бой идет,
Куников отряд свой в этот бой ведет.
Ты поверь, товарищ, слову моряка:
Не сдержать фашистам русского штыка...{21}
Они еще сидели в своих казематах из лучшего в мире новороссийского цемента. Они еще надеялись отсидеться.
Поредевший отряд куниковцев был выведен с передовой и отправлен на переформирование в Геленджик. Там его доукомплектовали людьми и присвоили наименование - 393-й отдельный батальон морской пехоты. Командовать батальоном стал капитан-лейтенант В. А. Ботылев (впоследствии Герой Советского Союза), заместителем командира по политической части по-прежнему остался капитан Н. В. Старшинов.
Батальон жил куниковскими традициями, готовился к новым боям по куниковской программе, тренировал новичков с куниковской настойчивостью.
В последних числах августа Н. В. Старшинова вызвали к начальнику политотдела НВМБ капитану 1-го ранга М. И. Бакаеву.
Позднее он вспоминал, как явился в кабинет начальника политотдела и четко доложил.
- Собственно, вызывал не я,- сказал Бакаев и обратился к находившемуся в кабинете полковнику в армейской форме: - Это и есть тот самый капитан Старшинов, о котором шла речь.
- А, первый комиссар Малой земли,- шагнул мне навстречу полковник.Давайте знакомиться. Моя фамилия Брежнев.
Он предложил мне сесть.
- Вам, очевидно, известно, что в новороссийском десанте будут участвовать и наши армейские части. Так вот, есть просьба выделить 20-25 хороших ребят. Пусть они побеседуют с пехотинцами, обучат их, как надо вести себя при высадке, как вести бой в новых для них условиях. Надеюсь, такие люди у вас есть?
- Еще бы! - ответил за меня Бакаев.- В этом батальоне плохого человека найти трудно.
- И не найдете,- вставил я.
- Вот видите,- заметил полковник Брежнев, - я так и знал, поэтому и приехал за помощью.
Будучи начальником политотдела 18-й десантной армии, он сейчас прилагал все усилия к тому, чтобы как можно лучше осуществить психологическую подготовку, в которой заложено начало любого будущего успеха.
После этой беседы в политотделе мы выделили для обучения армейцев самых отважных, проявивших себя в схватках с врагом бойцов.
В глубокой тишине слушали пехотинцы армейских частей бесхитростные и полные суровой правды рассказы куниковцев о высадке, об их командире, о подвигах героев-десантников{22}.
В ночь с 9 на 10 сентября 1943 года, совершив неслыханный по дерзости бросок, части десанта высадились в самом центре Новороссийска. Первыми были куниковцы. И, обгоняя их, гремела среди развороченных, полыхающих улиц песня:
Вперед, с "полундрой", хлопцы,
За мною, краснофлотцы!
Нас в бой майор ведет:
"За мной, новороссийцы,
Подбавим жару фрицам,
Нас пуля не возьмет!"
Пять суток в окружении, в самом центре обороны противника, моряки 393-го отдельного батальона морской пехоты вели непрерывный изматывающий уличный бой. С ними рядом дрался 1339-й полк подполковника С. Н. Каданчика и 255-я бригада морской пехоты полковника А. С. Потапова. Казалось, превосходящие силы врага вот-вот сомнут горстку советских воинов.
Но 16 сентября 1943 года над Новороссийском наступила тишина. Теплый ветер полоскал над развалинами израненные пулями алые знамена.
* * *
Ордена Отечественной войны 1-й степени город-герой Новороссийск. Многолюдный красивый город. Большие магазины. У книжных развалов толпится народ. Неторопливо движутся троллейбусы. Читаешь маршрут - и вдруг замирает сердце: "Вокзал - Малая земля". Так просто... Поселок Станичка уже включен в черту города, только зовется теперь Куниковка. Есть там и проспект Куникова. Все застроено современными домами - промытые стекла, яркие балконы, детвора шумит на площадках... И можно доехать троллейбусом.
А на Малой земле пустынно. По-прежнему ни деревца, ни кустика, и выгоревшая рыжая трава клонится печально к земле незабываемого подвига.
А в самом центре, в тихом парке между магистральной улицей и морем, на площади Героев, разделенные пьедесталом с чашей вечного огня, стоят лицом друг к другу два невысоких обелиска.
"Здесь похоронен Герой Советского Союза капитан 3-го ранга Николай Иванович Сипягин, командир дивизиона катеров, под руководством которого совершен героический прорыв в Новороссийскую бухту 10 сентября 1943 года. Родился 23 июня 1911 года. Геройски погиб 1 ноября 1943 года".
"Здесь похоронен Герой Советского Союза майор Цезарь Львович Куников. Под его руководством совершена 4 февраля 1943 года легендарная десантная операция на "Малую землю". Родился 23 июня 1909 года. Геройски погиб 12 февраля 1943 года".
Каждый час из-под чаши с вечным огнем, словно звучит сама земля, рвется простая и величественная мелодия "Новороссийских курантов". И в негромком ее звучании - та неизбывная память, которая наделяет героев бессмертием.
Его легко представить живым. Постаревший? Возможно. Располневший? Да, наверно. Все те же теплые и живые карие глаза, добрый рот с загнутыми кверху уголками, тот же праздничный карнавальный юмор.
Его легко представить живым. Его и тысячи, десятки, сотни тысяч других, известных и безвестных...
Имена... Их надо назвать - совершивших первый бросок ненастной февральской ночью. Хотя бы назвать тех, кто не был еще упомянут - не потому, что меньше других совершил, а потому, что тесные рамки повествования о Цезаре Куникове попросту не позволяют проследить достойную преклонения судьбу людей его десанта.
Филипп Рубахо, Михаил Кориицкий, Алексей Рыбнев, Иван Гребенщиков, Сергей Колот, Николай Алешичев, Владимир Вартанов, Кирилл Дибров, Владимир Кайда, Федор Савенко, Иван Лукашов, Николай Романов, Александр Ширшов, Петр Головко, Владимир Егоров, Капитон Плакунов, Отарий Джайяни, Георгий Волков, Иван Диденко, Александр Красюк, Виктор Климов, Михаил Ляшенко, Владимир Новожилов, Петр Смирновский, Иван Чугуевец, Василий Толстых, Степан Ткаченко, Дмитрий Хохлов, Алексей Шутов, Василий Чернов, Дмитрий Яицкий, Иван Макаренко, Яков Котелевец, Иван Коваленко, Зинаида Романова, Лидия Верещагина, Галина Воронина, Ольга Жерновая, Любовь Щетинина, Надежда Лихацкая...
Добровольцы из добровольцев.
Когда-нибудь не только эти, но все до единого имена участников легендарной высадки будут выбиты в камне на месте их бессмертного подвига.
А пока те из них, кто остался жив,- обыкновенные люди, и не отметишь их, когда они скромно идут в толпе. Награды свои они надевают только в памятные годовщины.
"Когда-нибудь мы вспомним это - и не поверится самим... А нынче нам нужна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим..."
Они не постояли за ценой.
Танцуют на вечерах мальчики и девочки. Обучаются десантники, у которых сегодня есть то, о чем даже и не мечтал он для своих ребят. И мощь страны такова, какой желал бы ее видеть он, инженер довоенного времени. Вырос его сын, Юрий Цезаревич Куников, инженер третьего поколения. Живет наново отстроенный Новороссийск, Бороздит океаны белоснежный красавец танкер "Цезарь Куников".
"...В пароходы, в строчки и в другие долгие дела..."
А на прямой аллее, с которой открывается набережная, порт, бухта, стоят два невысоких обелиска. И в тишине раннего осеннего вечера кажется, что не обелиски стоят лицом друг к другу, а неразлучные в жизни и в смерти друзья. Беспокойно бьется между ними в чаше вечный огонь. Синеет небо. Деревья низко склоняются и шелестят. Тихо падает лист.
Мир на нашей земле.
Примечания
{1} Первая брошюрка о Цезаре Куникове, притом, кажется, в той же серии ("Герои Советской Родины"), была издана ещё во время войны и принадлежала перу Якова Зиновьевича Черняка ( 1898-1955), историка литературы и общественного движения. В брошюрке всё личностное было сведено и не к минимуму даже, а вовсе к нулю. Но во время создания и этой книжечки не обо всем позволено было писать открытым кодом, и крайне была нежелательна ссылка на тех немецких генералов, которые поняли безнадежность гитлеровской затеи уже после поворота под Москвой.
Читатель сам найдет примеры коммунистической лексики в набивших оскомину блоках о революции/партии/комсомоле. (Что до понятия "советские люди", то этот вопрос более сложен. Похоже, что пресловутый "советский человек", несмотря на некоторые издержки, был оптимальным стереотипом желаемого члена общества.)
В одном из вариантов повести весь её оригинальный текст был заменен каким-то партийным трафаретом, для чего редакция приняла на работу некоего квази-редактора, с иголочки одетого красавца-парня. О нем зам. редакции Надежда Степановна Гудкова по окончании этой попытки подмены текста спрашивала у автора горьковской фразой: "Да был ли мальчик-то?"
Тем не менее, без оригинала, утонувшего где-то в недрах Политиздата, переработка текста выглядела бы размахиванием кулаками после драки.
Лишь необходимые примечания будут сделаны там, где в советское время пришлось обойти предмет многоточием или умолчанием.
{2} Это был второй брак Татьяны Абрамовны. От Льва Абрамовича она родила дочь Елену, 1906 (впоследствии искусствовед Е.Л.Финкельштейн, виднейший исследователь истории французского театра), и сына Цезаря. От первого брака у нее было двое сыновей, один из которых, Буня (вероятно, Вениамин-Беньямин), воевал на стороне белых и эмигрировал в Швейцарию.
{3} Сестра Лена и её муж Владимир Львович Финкельштейн (от которого после долгого приглядывания к автору и поступил основной пакет материалов для книги) были постоянным и доверительным адресатом писем Цезаря.
{4} В том же "Послании" есть и другие строки: "Мы же, чью шерсть стрижут, будем довольны, человека, социализмом заборных книжек и монументом в тридцатом веке". (Заборные книжки - это продовольственные карточки двадцатых годов.) Не хочется раскалывать образ, но ещё больше не хочется, чтобы читатель представил себе некоего примитивного комсомольца, потеющего над трудами В.И.Ленина, вдохновившего его впоследствии на героический подвиг. Люди и тогда были не глупее нынешних.
{5} Так естественно отразилась на карьере Куникова страшная пора чисток. Наркоммаш был буквально уничтожен вслед за своим наркомом Серго Орджоникидзе. Последующая волна назначений срывала низший эшелон руководителей и швыряла наверх, иногда не через ступеньку, а, так сказать, через этаж. Можно лишь гадать о том, сколько и какие технические кадры сгинули в этой чехарде и чего это стоило стране в ее подготовке к войне, неминуемой уже тогда.
{6} Новый нарком В.А.Малышев не очень жаловал подчиненных, обладавших чувством собственного достоинства и не позволявших попирать его.
{7} У того же Соса Алиханяна в другой раз Цезарь поспорил с кем-то, что перепрыгнет в длину через накрытый стол. И - перепрыгнул, ничего не свалив.
{8} Это, кажется, одно из умолчаний. Куников выбирал не только подчиненных, но и начальство. Видимо, работать с Горемыкиным он не рвался. Ванников был ему ближе. Как и сам Куников, Ванников умел постоять за своих людей. У Горемыкина это свойство было, видать, послабее.
{9} Только добровольцы! Но вызвали в военкомат - срочной повесткой.
{10}, {10А} Здесь, пожалуй, время сказать о национальности нашего персонажа, что при советской власти позволено не было. Ц.Л.Куников - еврей. Русский еврей, разумеется. И гордость национальная (чуть ниже по тексту) это, конечно же, гордость того же пресловутого советского человека. Русскоязычного.
{11} На этот раз, помимо преимущества огневого, было и значительное численное преимущество.
{12} При написании истории обороны Новороссийска рубеж Адамовичева балка цемзаводы имел сразу двух влиятельных отцов-адмиралов: С.Г.Горшкова и Г.Н.Холостякова. Совершенно было забыто о тех, кто защищал цемзаводы и само шоссе. После публикации книги один из возмущенных ветеранов, майор запаса А.И.Русланцев, обратился к автору с письмом, которым вряд ли надеялся поправить тридцатилетнюю ошибку, просто воспользовался очередным случаем, чтобы в резкой форме снова излить возмущение ветеранов, десятилетиями тщетно пытавшихся напомнить о своем участии в обороне города. Тем не менее, именно с этого письма началось - при личном участии Главвоенмора Адмирала Флота СССР С.Г.Горшкова - введение в историю 2-го ОБМП и частей, из которых он был сформирован и которые держали намецев на рубеже цемзаводов с начала обороны города до 19 сентября 1942 года.
20 октября 1977 года очерк "В заслоне", опубликованный в "Красной звезде" под рубрикой "Малоизвестные страницы войны" (такой вот эвфемизм для забытых героев) сделал первый шаг для официального ввода 2 ОБМП в Пантеон героев.
{13} Очень многое и очень вскоре. После гибели Куникова его вдова Н.В.Сидорова стала женой Г.Н.Холостякова. В 1984 году оба трагически погибли в своей квартире в Москве от рук грабителей, охотников за военными наградами, которых много было у Холостякова.
{14} Из оригинальной рукописи, представленной в издательство, выпало описание того, как учил Куников своих бойцов вести себя при бомбежках. Куниковцы не забивались в щели, а спокойно наблюдали за самолетами, за их заходом на цель, по траекториям летящих бомб определяли место их падения и просто переходили с места на место. Но вот при звездном налете на Темрюк, разгромившем базу и нанесшем большие потери Азовской флотилии, уследить за всеми направлениями, с каких заходили самолеты, и вычислить варианты падения бомб мог бы разве что компьютер, и там Цезарь с Васей Никитиным и Веней Богословским, своим замполитом и начштаба, просто уселись завтракать чуть в стороне от причалов.
{15} До этого А.В.Свердлов был начаштаба Азовской флотилии у Горшкова. Будучи вновь назначен командующим флотилией, едва акватория Азовского моря стала доступна для плавания, С.Г.Горшков немедленно отозвал к себе своего начштаба, которого с тех пор всю войну неизменно забирал с собой при каждом новом перемещении.
{16} Ни у кого не читал я таких восхищенных строк о Куникове и никто так верно не оценил его способностей, не так уж много зная о прежней его жизни и опыте, как А.Т.Караваев. Побудительным моментом для написания этой документальной повести стало то, что во многих книгах Куникову посвящено было множество страниц, но книги о нем не было.
{17} Дело, конечно, прошлое, но эта вспотевшая лысына дорого мне стоила при встрече с кровными родственниками Куникова по выходе книги. Двоюродная сестра Цезаря, Ляля, темпераментно доказывала мне, что у Цезаря лысина не потела. Пытаясь отшутиться, я заметил, что стараюсь не писать о том, чего не знаю точно, желательно даже лично, и допытывался о личном ее опыте касательно такого предмета, как лысина. Когда встреча с родственниками подошла к концу и мы прощались, Ляля расцеловала меня и сказала, что прощает мне даже вспотевшую лысину, хотя уверена, что у Цезаря, в отличие от всех остальных лысых жителей планеты, лысина не потела.
{18} Письмо написано в феврале 1963 года и адресовано Наталье Васильевне в ответ на ее просьбу помочь ей создать словесную характеристику Цезаря для скульптора Цигаля, работающего над его портретом.
Я не встречался с Еленой Львовной. Она умерла за год до начала написания этой книги. Но письмо ее есть самая сильная страница моей книги.
{19} Это писалось до Афганистана и Чечни, и ничто такое тогда и не грезилось. Пример того, как стареют книги....
{20} С Марией Виноградовой я встретился в Москве ранней осенью 1974 года. До сих пор осталась в душе горькая горечь и обида за эту женщину, последнюю любовь Цезаря. Жизнь её сложилась тяжко, и не без участия кое-кого из сильных мира сего. Она рассказала мне, что раненый Цезарь твердил, пока оставался в сознании: "Ребята, уже я перенес однажды перитонит, второй раз это невозможно по медицинским причинам. У вас всего двенадцать часов. Если за двенадцать часов меня не доставят на Большую землю и не положат на операционный стол, считайте, что меня нет". Почему катер, посланный за Куниковым ещё до рассвета, вернулся без него? На следующую ночь было уже поздно.
Есть много причин, по которым многие не возражали бы против смерти этого чересчур умного, наблюдательного и к тому же великолепно владевшего пером человека.
Загадка смерти Куникова...
{21} Песня была написана весной 1943 года. Автор ее краснофлотец-куниковец Евгений Сущенко.
{22} См. Н. Старшинов. Зарево над волнами. Симферополь, 1971, стр. 86-87.
Смехотворно звучали строки донесения германского командования в районе Новороссийска командованию армий группы "А", датированного 4 февраля: "Второй участок высадки строго южнее Новороссийска отрезан. Командование 5-го армейского корпуса надеется до наступления темноты очистить местность".
Местность действительно пришлось очистить: со считаных квадратных метров плацдарм увеличился до 40 квадратных километров.
Костью в горле был этот плацдарм в планах гитлеровского командования. Скрежеща зубами, оно готовилось к его ликвидации, не жалея для этого сил.
"Много раз я был на переднем крае боевых порядков частей на "Малой земле",- сказал Л.И.Брежнев при вручении ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" городу-герою Новороссийску.- Должен признаться вам, товарищи, что более тяжелых и кровопролитных боев, чем на "Малой земле" я, пожалуй, не видел за все четыре года пребывания на фронте.
Особенно памятны апрельские дни, когда враг получил приказ - любой ценою разгромить и сбросить в море малоземельцев. Вспоминается день 17 апреля 1943 года..."
17 апреля 1943 года четыре отборные полнокровные дивизии при поддержке многочисленной артиллерии и четырех воздушных эскадр ринулись на решающий штурм плацдарма с целью ликвидировать его. Клятву командующий ударной группировкой генерал-лейтенант СС Ветцель дал лично фюреру и по древнему тевтонскому обычаю скрепил ее, расписавшись кровью.
Каскады огня захлестнули плацдарм. После многочасовой артиллерийской и авиационной подготовки пьяные эсесовцы шли в атаку в полный рост, полагая, что впереди уже не осталось ничего живого...
25 апреля обескровленный огромными потерям противник вынужден был прекратить бесполезные попытки наступления и перейти к обороне. Командующий ударной группировкой уже не кровью, а обыкновенными канцелярскими чернилами доносил фюреру, что плацдарм ликвидировать невозможно, потому что его защищают "не люди, и даже не фанатики, а дважды моряки и трижды коммунисты".
- Ну что же - правильная оценка! - под бурные аплодисменты новороссийцев резюмировал на торжественном митинге Л. И. Брежнев.
В одном из последних писем Куников написал: "В войне, как в гигантском котле, разварились и выплыли на поверхность отходы людские, шлак, осталась чистая сталь. И эта сталь, принявшая закалку в огне боев, занеслась над врагом. Расплата будет страшной".
Да, на Малой земле не было трусов. Каждый ее защитник - герой, каждый достоин самых высоких воинских почестей. Уже одно пребывание на этом насквозь простреливаемом клочке земли было подвигом. Каждый рейс малютки из "тюлькиного флота" был актом высочайшего мужества. Каждая погрузка и выгрузка на берегу была демонстрацией бесстрашия.
Прибыть на Малую землю можно было только морем. Редкому суденышку удавалось достигнуть заветного берега и вернуться обратно, не подвергшись обстрелу, бомбардировке, торпедированию или встрече с минами. Но, несмотря на это, на Малой земле бывали командующий Черноморской группой войск Иван Ефимович Петров, командующий 18-й армией Константин Николаевич Леселидзе, командир Новороссийской военно-морской базы Георгий Никитич Холостяков, а чаще других начальник политотдела 18-й армии полковник Леонид Ильич Брежнев. Невозмутимое спокойствие, неторопливость, внимание к запросам людей, простота и обаяние снискали ему уважение среди личного состава плацдарма и моряков НВМБ. Всегда подтянутый и доброжелательный, он распространял вокруг себя атмосферу непринужденного спокойствия и уверенности в победе.
Море за кормою яростно ревет,
Катера с отрядом держат путь вперед.
Ночью над Мысхако шел девятый вал
Куников с отрядом берег штурмовал.
Вперед, с "полундрой", хлопцы,
За мною, краснофлотцы!
Нас в бой майор ведет:
"За мной, новороссийцы,
Подбавим жару фрицам,
Нас пуля не возьмет!"
Мы давали клятву партии родной:
Биться беспощадно с черною ордой
И в огне жестоких, яростных атак
Вел вперед матросов коммунист-моряк.
Под Новороссийском жаркий бой идет,
Куников отряд свой в этот бой ведет.
Ты поверь, товарищ, слову моряка:
Не сдержать фашистам русского штыка...{21}
Они еще сидели в своих казематах из лучшего в мире новороссийского цемента. Они еще надеялись отсидеться.
Поредевший отряд куниковцев был выведен с передовой и отправлен на переформирование в Геленджик. Там его доукомплектовали людьми и присвоили наименование - 393-й отдельный батальон морской пехоты. Командовать батальоном стал капитан-лейтенант В. А. Ботылев (впоследствии Герой Советского Союза), заместителем командира по политической части по-прежнему остался капитан Н. В. Старшинов.
Батальон жил куниковскими традициями, готовился к новым боям по куниковской программе, тренировал новичков с куниковской настойчивостью.
В последних числах августа Н. В. Старшинова вызвали к начальнику политотдела НВМБ капитану 1-го ранга М. И. Бакаеву.
Позднее он вспоминал, как явился в кабинет начальника политотдела и четко доложил.
- Собственно, вызывал не я,- сказал Бакаев и обратился к находившемуся в кабинете полковнику в армейской форме: - Это и есть тот самый капитан Старшинов, о котором шла речь.
- А, первый комиссар Малой земли,- шагнул мне навстречу полковник.Давайте знакомиться. Моя фамилия Брежнев.
Он предложил мне сесть.
- Вам, очевидно, известно, что в новороссийском десанте будут участвовать и наши армейские части. Так вот, есть просьба выделить 20-25 хороших ребят. Пусть они побеседуют с пехотинцами, обучат их, как надо вести себя при высадке, как вести бой в новых для них условиях. Надеюсь, такие люди у вас есть?
- Еще бы! - ответил за меня Бакаев.- В этом батальоне плохого человека найти трудно.
- И не найдете,- вставил я.
- Вот видите,- заметил полковник Брежнев, - я так и знал, поэтому и приехал за помощью.
Будучи начальником политотдела 18-й десантной армии, он сейчас прилагал все усилия к тому, чтобы как можно лучше осуществить психологическую подготовку, в которой заложено начало любого будущего успеха.
После этой беседы в политотделе мы выделили для обучения армейцев самых отважных, проявивших себя в схватках с врагом бойцов.
В глубокой тишине слушали пехотинцы армейских частей бесхитростные и полные суровой правды рассказы куниковцев о высадке, об их командире, о подвигах героев-десантников{22}.
В ночь с 9 на 10 сентября 1943 года, совершив неслыханный по дерзости бросок, части десанта высадились в самом центре Новороссийска. Первыми были куниковцы. И, обгоняя их, гремела среди развороченных, полыхающих улиц песня:
Вперед, с "полундрой", хлопцы,
За мною, краснофлотцы!
Нас в бой майор ведет:
"За мной, новороссийцы,
Подбавим жару фрицам,
Нас пуля не возьмет!"
Пять суток в окружении, в самом центре обороны противника, моряки 393-го отдельного батальона морской пехоты вели непрерывный изматывающий уличный бой. С ними рядом дрался 1339-й полк подполковника С. Н. Каданчика и 255-я бригада морской пехоты полковника А. С. Потапова. Казалось, превосходящие силы врага вот-вот сомнут горстку советских воинов.
Но 16 сентября 1943 года над Новороссийском наступила тишина. Теплый ветер полоскал над развалинами израненные пулями алые знамена.
* * *
Ордена Отечественной войны 1-й степени город-герой Новороссийск. Многолюдный красивый город. Большие магазины. У книжных развалов толпится народ. Неторопливо движутся троллейбусы. Читаешь маршрут - и вдруг замирает сердце: "Вокзал - Малая земля". Так просто... Поселок Станичка уже включен в черту города, только зовется теперь Куниковка. Есть там и проспект Куникова. Все застроено современными домами - промытые стекла, яркие балконы, детвора шумит на площадках... И можно доехать троллейбусом.
А на Малой земле пустынно. По-прежнему ни деревца, ни кустика, и выгоревшая рыжая трава клонится печально к земле незабываемого подвига.
А в самом центре, в тихом парке между магистральной улицей и морем, на площади Героев, разделенные пьедесталом с чашей вечного огня, стоят лицом друг к другу два невысоких обелиска.
"Здесь похоронен Герой Советского Союза капитан 3-го ранга Николай Иванович Сипягин, командир дивизиона катеров, под руководством которого совершен героический прорыв в Новороссийскую бухту 10 сентября 1943 года. Родился 23 июня 1911 года. Геройски погиб 1 ноября 1943 года".
"Здесь похоронен Герой Советского Союза майор Цезарь Львович Куников. Под его руководством совершена 4 февраля 1943 года легендарная десантная операция на "Малую землю". Родился 23 июня 1909 года. Геройски погиб 12 февраля 1943 года".
Каждый час из-под чаши с вечным огнем, словно звучит сама земля, рвется простая и величественная мелодия "Новороссийских курантов". И в негромком ее звучании - та неизбывная память, которая наделяет героев бессмертием.
Его легко представить живым. Постаревший? Возможно. Располневший? Да, наверно. Все те же теплые и живые карие глаза, добрый рот с загнутыми кверху уголками, тот же праздничный карнавальный юмор.
Его легко представить живым. Его и тысячи, десятки, сотни тысяч других, известных и безвестных...
Имена... Их надо назвать - совершивших первый бросок ненастной февральской ночью. Хотя бы назвать тех, кто не был еще упомянут - не потому, что меньше других совершил, а потому, что тесные рамки повествования о Цезаре Куникове попросту не позволяют проследить достойную преклонения судьбу людей его десанта.
Филипп Рубахо, Михаил Кориицкий, Алексей Рыбнев, Иван Гребенщиков, Сергей Колот, Николай Алешичев, Владимир Вартанов, Кирилл Дибров, Владимир Кайда, Федор Савенко, Иван Лукашов, Николай Романов, Александр Ширшов, Петр Головко, Владимир Егоров, Капитон Плакунов, Отарий Джайяни, Георгий Волков, Иван Диденко, Александр Красюк, Виктор Климов, Михаил Ляшенко, Владимир Новожилов, Петр Смирновский, Иван Чугуевец, Василий Толстых, Степан Ткаченко, Дмитрий Хохлов, Алексей Шутов, Василий Чернов, Дмитрий Яицкий, Иван Макаренко, Яков Котелевец, Иван Коваленко, Зинаида Романова, Лидия Верещагина, Галина Воронина, Ольга Жерновая, Любовь Щетинина, Надежда Лихацкая...
Добровольцы из добровольцев.
Когда-нибудь не только эти, но все до единого имена участников легендарной высадки будут выбиты в камне на месте их бессмертного подвига.
А пока те из них, кто остался жив,- обыкновенные люди, и не отметишь их, когда они скромно идут в толпе. Награды свои они надевают только в памятные годовщины.
"Когда-нибудь мы вспомним это - и не поверится самим... А нынче нам нужна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим..."
Они не постояли за ценой.
Танцуют на вечерах мальчики и девочки. Обучаются десантники, у которых сегодня есть то, о чем даже и не мечтал он для своих ребят. И мощь страны такова, какой желал бы ее видеть он, инженер довоенного времени. Вырос его сын, Юрий Цезаревич Куников, инженер третьего поколения. Живет наново отстроенный Новороссийск, Бороздит океаны белоснежный красавец танкер "Цезарь Куников".
"...В пароходы, в строчки и в другие долгие дела..."
А на прямой аллее, с которой открывается набережная, порт, бухта, стоят два невысоких обелиска. И в тишине раннего осеннего вечера кажется, что не обелиски стоят лицом друг к другу, а неразлучные в жизни и в смерти друзья. Беспокойно бьется между ними в чаше вечный огонь. Синеет небо. Деревья низко склоняются и шелестят. Тихо падает лист.
Мир на нашей земле.
Примечания
{1} Первая брошюрка о Цезаре Куникове, притом, кажется, в той же серии ("Герои Советской Родины"), была издана ещё во время войны и принадлежала перу Якова Зиновьевича Черняка ( 1898-1955), историка литературы и общественного движения. В брошюрке всё личностное было сведено и не к минимуму даже, а вовсе к нулю. Но во время создания и этой книжечки не обо всем позволено было писать открытым кодом, и крайне была нежелательна ссылка на тех немецких генералов, которые поняли безнадежность гитлеровской затеи уже после поворота под Москвой.
Читатель сам найдет примеры коммунистической лексики в набивших оскомину блоках о революции/партии/комсомоле. (Что до понятия "советские люди", то этот вопрос более сложен. Похоже, что пресловутый "советский человек", несмотря на некоторые издержки, был оптимальным стереотипом желаемого члена общества.)
В одном из вариантов повести весь её оригинальный текст был заменен каким-то партийным трафаретом, для чего редакция приняла на работу некоего квази-редактора, с иголочки одетого красавца-парня. О нем зам. редакции Надежда Степановна Гудкова по окончании этой попытки подмены текста спрашивала у автора горьковской фразой: "Да был ли мальчик-то?"
Тем не менее, без оригинала, утонувшего где-то в недрах Политиздата, переработка текста выглядела бы размахиванием кулаками после драки.
Лишь необходимые примечания будут сделаны там, где в советское время пришлось обойти предмет многоточием или умолчанием.
{2} Это был второй брак Татьяны Абрамовны. От Льва Абрамовича она родила дочь Елену, 1906 (впоследствии искусствовед Е.Л.Финкельштейн, виднейший исследователь истории французского театра), и сына Цезаря. От первого брака у нее было двое сыновей, один из которых, Буня (вероятно, Вениамин-Беньямин), воевал на стороне белых и эмигрировал в Швейцарию.
{3} Сестра Лена и её муж Владимир Львович Финкельштейн (от которого после долгого приглядывания к автору и поступил основной пакет материалов для книги) были постоянным и доверительным адресатом писем Цезаря.
{4} В том же "Послании" есть и другие строки: "Мы же, чью шерсть стрижут, будем довольны, человека, социализмом заборных книжек и монументом в тридцатом веке". (Заборные книжки - это продовольственные карточки двадцатых годов.) Не хочется раскалывать образ, но ещё больше не хочется, чтобы читатель представил себе некоего примитивного комсомольца, потеющего над трудами В.И.Ленина, вдохновившего его впоследствии на героический подвиг. Люди и тогда были не глупее нынешних.
{5} Так естественно отразилась на карьере Куникова страшная пора чисток. Наркоммаш был буквально уничтожен вслед за своим наркомом Серго Орджоникидзе. Последующая волна назначений срывала низший эшелон руководителей и швыряла наверх, иногда не через ступеньку, а, так сказать, через этаж. Можно лишь гадать о том, сколько и какие технические кадры сгинули в этой чехарде и чего это стоило стране в ее подготовке к войне, неминуемой уже тогда.
{6} Новый нарком В.А.Малышев не очень жаловал подчиненных, обладавших чувством собственного достоинства и не позволявших попирать его.
{7} У того же Соса Алиханяна в другой раз Цезарь поспорил с кем-то, что перепрыгнет в длину через накрытый стол. И - перепрыгнул, ничего не свалив.
{8} Это, кажется, одно из умолчаний. Куников выбирал не только подчиненных, но и начальство. Видимо, работать с Горемыкиным он не рвался. Ванников был ему ближе. Как и сам Куников, Ванников умел постоять за своих людей. У Горемыкина это свойство было, видать, послабее.
{9} Только добровольцы! Но вызвали в военкомат - срочной повесткой.
{10}, {10А} Здесь, пожалуй, время сказать о национальности нашего персонажа, что при советской власти позволено не было. Ц.Л.Куников - еврей. Русский еврей, разумеется. И гордость национальная (чуть ниже по тексту) это, конечно же, гордость того же пресловутого советского человека. Русскоязычного.
{11} На этот раз, помимо преимущества огневого, было и значительное численное преимущество.
{12} При написании истории обороны Новороссийска рубеж Адамовичева балка цемзаводы имел сразу двух влиятельных отцов-адмиралов: С.Г.Горшкова и Г.Н.Холостякова. Совершенно было забыто о тех, кто защищал цемзаводы и само шоссе. После публикации книги один из возмущенных ветеранов, майор запаса А.И.Русланцев, обратился к автору с письмом, которым вряд ли надеялся поправить тридцатилетнюю ошибку, просто воспользовался очередным случаем, чтобы в резкой форме снова излить возмущение ветеранов, десятилетиями тщетно пытавшихся напомнить о своем участии в обороне города. Тем не менее, именно с этого письма началось - при личном участии Главвоенмора Адмирала Флота СССР С.Г.Горшкова - введение в историю 2-го ОБМП и частей, из которых он был сформирован и которые держали намецев на рубеже цемзаводов с начала обороны города до 19 сентября 1942 года.
20 октября 1977 года очерк "В заслоне", опубликованный в "Красной звезде" под рубрикой "Малоизвестные страницы войны" (такой вот эвфемизм для забытых героев) сделал первый шаг для официального ввода 2 ОБМП в Пантеон героев.
{13} Очень многое и очень вскоре. После гибели Куникова его вдова Н.В.Сидорова стала женой Г.Н.Холостякова. В 1984 году оба трагически погибли в своей квартире в Москве от рук грабителей, охотников за военными наградами, которых много было у Холостякова.
{14} Из оригинальной рукописи, представленной в издательство, выпало описание того, как учил Куников своих бойцов вести себя при бомбежках. Куниковцы не забивались в щели, а спокойно наблюдали за самолетами, за их заходом на цель, по траекториям летящих бомб определяли место их падения и просто переходили с места на место. Но вот при звездном налете на Темрюк, разгромившем базу и нанесшем большие потери Азовской флотилии, уследить за всеми направлениями, с каких заходили самолеты, и вычислить варианты падения бомб мог бы разве что компьютер, и там Цезарь с Васей Никитиным и Веней Богословским, своим замполитом и начштаба, просто уселись завтракать чуть в стороне от причалов.
{15} До этого А.В.Свердлов был начаштаба Азовской флотилии у Горшкова. Будучи вновь назначен командующим флотилией, едва акватория Азовского моря стала доступна для плавания, С.Г.Горшков немедленно отозвал к себе своего начштаба, которого с тех пор всю войну неизменно забирал с собой при каждом новом перемещении.
{16} Ни у кого не читал я таких восхищенных строк о Куникове и никто так верно не оценил его способностей, не так уж много зная о прежней его жизни и опыте, как А.Т.Караваев. Побудительным моментом для написания этой документальной повести стало то, что во многих книгах Куникову посвящено было множество страниц, но книги о нем не было.
{17} Дело, конечно, прошлое, но эта вспотевшая лысына дорого мне стоила при встрече с кровными родственниками Куникова по выходе книги. Двоюродная сестра Цезаря, Ляля, темпераментно доказывала мне, что у Цезаря лысина не потела. Пытаясь отшутиться, я заметил, что стараюсь не писать о том, чего не знаю точно, желательно даже лично, и допытывался о личном ее опыте касательно такого предмета, как лысина. Когда встреча с родственниками подошла к концу и мы прощались, Ляля расцеловала меня и сказала, что прощает мне даже вспотевшую лысину, хотя уверена, что у Цезаря, в отличие от всех остальных лысых жителей планеты, лысина не потела.
{18} Письмо написано в феврале 1963 года и адресовано Наталье Васильевне в ответ на ее просьбу помочь ей создать словесную характеристику Цезаря для скульптора Цигаля, работающего над его портретом.
Я не встречался с Еленой Львовной. Она умерла за год до начала написания этой книги. Но письмо ее есть самая сильная страница моей книги.
{19} Это писалось до Афганистана и Чечни, и ничто такое тогда и не грезилось. Пример того, как стареют книги....
{20} С Марией Виноградовой я встретился в Москве ранней осенью 1974 года. До сих пор осталась в душе горькая горечь и обида за эту женщину, последнюю любовь Цезаря. Жизнь её сложилась тяжко, и не без участия кое-кого из сильных мира сего. Она рассказала мне, что раненый Цезарь твердил, пока оставался в сознании: "Ребята, уже я перенес однажды перитонит, второй раз это невозможно по медицинским причинам. У вас всего двенадцать часов. Если за двенадцать часов меня не доставят на Большую землю и не положат на операционный стол, считайте, что меня нет". Почему катер, посланный за Куниковым ещё до рассвета, вернулся без него? На следующую ночь было уже поздно.
Есть много причин, по которым многие не возражали бы против смерти этого чересчур умного, наблюдательного и к тому же великолепно владевшего пером человека.
Загадка смерти Куникова...
{21} Песня была написана весной 1943 года. Автор ее краснофлотец-куниковец Евгений Сущенко.
{22} См. Н. Старшинов. Зарево над волнами. Симферополь, 1971, стр. 86-87.