Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий. Приключения Морса и Крюшона

Глава тринадцатая

   Прошло еще три дня – от таинственных незнакомцев ни весточки. Морс начал потихоньку нервничать и злиться: упустили такой случай разбогатеть! Зато Крюшон за это время понемногу успокоился и даже чуть-чуть прибавил в весе. «Бог с ними, с этими сундуками! – мелькало в его голове при воспоминании о загадочном письме подозрительных „В“ и „К“. – Не в сундуках счастье! Вот закончим колледж, поступим в университет, а там не за горами и служба на кондитерской фабрике моего дедушки Марципана Монпасье… Правда, Морс собирается стать военным, но он, наверное, передумает: сообразит, что размешивать крем для торта гораздо приятнее, чем месить грязь в полях и непролазных дебрях!».
   Однако напрасно позволил Крюшон себе расслабиться. Не успел закончиться третий день «тихой и мирной жизни», как покой юных гнэльфов вновь был нарушен. В четверг вечером, когда Крюшон собирался уже ложиться спать, в его комнату кто-то постучался. Но не в дверь, а в окно, которое располагалось, как вы помните, на втором этаже. Стук был негромкий, и Крюшон сначала подумал, что это какая-нибудь глупая птичка долбит по прозрачному стеклу клювом. Но когда он подошел к окну поближе и взглянул на непрошенную гостью, то в страхе отшатнулся назад: там, за оконной рамой, сидела не птица, а, цепляясь за выступы в стене, торчал мальчишка-пуппитролль в дурацком клоунском костюме и что-то беззвучно шептал, глядя прямо в лицо перепуганному Крюшону.
   «Тупсифокс! – узнал, опомнившись от легкого шока, своего старого знакомого трусишка-гнэльф. – Неужели он остался жив после ужасного путешествия по Сказочному Морю?! А если он погиб, то кто же тогда сейчас колотится в мое окно? Возможно, его несчастный и холодный призрак?!».
   Словно читая мысли толстяка Крюшона, Тупсифокс сердито загримасничал и покрутил указательным пальцем правой руки у виска. Этим жестом пуппитролль хотел вообще-то сказать «долго ли мне еще висеть над пропастью?!», но юный гнэльф понял его несколько иначе и торопливо распахнул окно.
   – Это ты, Тупси?! – радостно воскликнул он и втащил забавного коротышку в комнату. – Я думал, что вы с Кракофаксом погибли!
   – Плохо ты знаешь моего дядюшку! Старый пройдоха вывернется из любой передряги! – гордо заявил Тупсифокс и поправил на голове, сбившийся набок, клоунский колпак. – Пришлось нам, конечно, немного понервничать, но в Гнэльфбург мы, как видишь, вернулись. – Он вдруг погрустнел, и его, обычно всегда улыбчивая мордашка, стала печальной и кислой. – Но лучше бы нам не возращаться, Крюш… Дядюшка завел себе нового знакомого, и теперь мне от них обоих нет ни минутки покоя!
   – Они тебя обижают?
   – Хуже: воспитывают! А какое воспитание можно получить от пуппитролля и горного гнома? Только дурное! Они дают мне так много вредных советов, что я чувствую, как начинаю превращаться в отпетого хулигана! Например, вчера я взял и разбил окно у соседа. Ты спросишь зачем? Да просто так! А позавчера я скормил дохлую муху этому нашему квартиранту. Положил ее в котлету, а тот не заметил и съел!
   – Какая гадость! – поморщился Крюшон от омерзения.
   – Вот именно, – охотно согласился Тупсифокс, – гадость! Да еще какая! И я ее сделал, и сделаю еще другие гадости, если вы с Морсиком не поможете мне избавиться от незванного гостя!
   – Может быть, вам следует обратиться в полицию? – неуверенно произнес Крюшон и посмотрел на пуппитролля с надеждой. – Это их обязанность – выпроваживать непрошенных гостей.
   – У нас нет вида на жительство… К тому же дядюшка не любит связываться с полицейскими: от них тоже можно дождаться неприятностей, Крюш!
   Гнэльф-толстячок почесал в затылке и, ничего не придумав новенького, нехотя спросил Тупсифокса:
   – А кто он – этот ваш квартирант? Тоже пуппитролль?
   – Да нет же! – охотно ответил Тупси и, перескочив с подоконника на письменный стол, уселся на учебник гнэльфского языка. – Я тебе уже говорил, это – горный гном. А зовут его Вундербер.
   – Вундербер?! Он у вас?! – Крюшону снова стало нехорошо, и его розоватые щечки слегка поблекли.
   – Ну да! Торчит в нашем подвале вот уже четвертый день и наводит на всех тоску стенаниями о своем Шатцберге. А в паузах учит меня жить, дает советы как лучше облапошивать доверчивых гнэльфов.
   – Какое безобразие! – возмутился Крюшон, и на его круглые, как мячики, щеки вновь вернулся румянец.
   Тупсифокс закивал головой, поддакивая доброму толстяку и умоляюще сложил у груди ладошки:
   – Вся надежда на вас, дорогой, Крюш! На тебя и на твоего друга Морса! Дядюшка уже знает о том, что перелет Вундербера из Шатцберга прошлого века в сегодняшний Гнэльфбург ваша заслуга…
   – Не моя! – вторично отрекся Крюшон от чужой славы.
   – … заслуга Морса, – поправился Тупсифокс. И продолжил: – Вот мы и просим вас поскорее избавить меня и дядюшку от присутствия в нашем доме этого противного типа. Перенесите его обратно, а мы вам скажем большое спасибо!
   – Хорошо, я попробую поговорить с Морсиком… Но как он это сделает? Морс еще никого не забрасывал в прошлое!
   – Вундербер будет первым. Побывал в будущем – слетай в прошлое! – Тупсифокс весело хихикнул: я ему немного завидую: такие путешествия не каждому счастливчику выпадают!
   Мальчишка-пуппитролль поднялся с учебника и вновь ловко перепрыгнул через пропасть: перескочил со стола на подоконник.
   – Ну, я пойду, Крюш?
   – До завтра, Тупси. Завтра я дам тебе ответ. Приходи ко мне часиков в пять вечера и подожди вон под теми гладиуолусами. – Крюшон показал рукой на красивые высокие цветы на клумбе перед домом.
   Пуппитролль кивнул и юрко, словно цирковая обезьянка, спустился по кирпичной стене на землю. Помахал на прощанье ладошкой добряку Крюшону и исчез в густых травяных зарослях.

Глава четырнадцатая

   Всю ночь Крюшон плохо спал, ворочаясь с боку на бок и тяжело вдыхая. Бедняга догадывался, чем закончится его разговор с непоседой Морсом: конечно же, новыми авантюрами. Но вечно утаивать о своей встрече с пуппитроллем Тупсифоксиком он не мог и утром, придя в колледж, сразу же отозвал приятеля в сторонку и все ему выложил.
   – Значит, они живы! – обрадовался Морс и весело крутнулся на одной ножке. – Ну, слава Богу! – Тут он вспомнил о Вундербере, и его веселье слегка приугасло. – Вернуть гнома на родину, к своей семье, конечно, нужно… Однако как я это сделаю?!
   Крюшин смущенно кашлянул и, потупя взгляд, проговорил:
   – Я думал об этом, Морсик… Всю ночь! Что-то не спалось – дурные предчувствия… Так вот: нужно оживить те места, в которых жил Вундербер. Какую-нибудь скалу или пещеру – в книге иллюстраций много. И пусть он туда уматывает!
   Несколько секунд Морс ошалело смотрел на своего гениального друга. А потом, опомнившись, радостно хлопнул Крюшона по плечу:
   – Ну, ты голова! Здорово придумал, Крюш!
   – Что ты, Морсик: твоя придумка оживить Вундербера была покруче моей…
   Услышав звонок на урок, Крюшон торопливо добавил:
   – В пять ко мне должен придти Тупсифокс. Что ему передать от нашего имени?
   – Что мы готовы встретиться с его дядюшкой и их квартирантом часиков в семь вечера в городском сквере у «Гнома с Собачкой». И пусть захватят с собой обещенные пол-сундука драгоценностей! Добрые дела я готов делать бесплатно, однако, Крюш, согласись: ведь их никто не тянул за язык?
   Пухленький гнэльф искоса взглянул на приятеля, но ничего ему не ответил и медленно побрел в свой класс. Насвистывая веселый мотивчик, Морс зашагал за ним следом.

Глава пятнадцатая

   Скульптура «Гнэльф и Собачка» стояла в самой глубине городского сквера и служила своеобразным пограничным столбом: дальше хода нет! Территория сквера закончилась! Дальше только овраг, заросший по склонам высоким травами, и небольшой ручеек, струящийся по известковому дну. Жители Гнэльфбурга знали об этом и потому никогда не доходили до запретной черты. Только стайки собак забегали иногда в это укромное местечко, чтобы отдать дань уважения своему четвероногому собрату, увековеченному в граните неизвестным скульптором. Торопливо отметившись у покрытого мхом постамента, они убегали прочь, и вновь тишина и покой воцарялись здесь на долгие часы, а то и на целые сутки…
   Но в пятницу тринадцатого у «Гнэльфа с Собачкой» можно было наблюдать заметное оживление. Сначала возле гранитной скульптуры появились два мальчика-гнэльфа. Затем, буквально через одну-две минуты, словно из-под земли возникла тройка странных коротышек. Оглядевшись по сторонам, эта троица двинулась к гнэльфам.
   – Морс! Крюшон! Рад вас видеть живыми и невредимыми! – приблизившись вплотную к долговязым мальчишкам, проскрипел неприятным фальцетом один из них и приподнял в знак приветствия над лысенькой головкой старую помятую шляпу.
   – Мы тоже рады видеть вас, господин Кракофакс, в добром здравии, – поклонился худощавый мальчик-гнэльф.
   А его пухленький приятель торопливо добавил:
   – И господина Вундербера мы рады видеть! Такое счастье, что с ним ничего не случилось, такое счастье!
   – Это верно, – сердито буркнул седобородый гном и слегка побагровел от злости, – если бы со мной что-нибудь случилось, то вам бы не сдобровать!
   – Ну-ну, – улыбнулся кисловатой улыбкой хитрюга Кракофакс, – обойдемся без угроз, дорогой Вундербер! Мальчики решили нам помочь, так давайте займемся делом.
   – Что-то я не вижу никаких сундуков… – многозначительно проговорил Морс и поправил тяжеленный фалиант, который он держал подмышкой и который все время наровил упасть на землю.
   – Мы тоже хотим их увидеть, Морсик, – вздохнул сокрушенно Кракофакс и развел руками, – но они находятся пока очень далеко – в горах Шатцберга!
   – Туда нужно забросить нашего квартиранта, – кивнул головой на старикашку-гнома простодушный Тупсифокс, – а уж оттуда он пришлет нам подарочек!
   – Пришлю-пришлю, – поддакнул Вундербер и почему-то заскрипел зубами, – вам пол-сундука и пуппитроллям пол-сундука…
   Почуяв, что выгодное дельце может сорваться, пройдоха Кракофакс поспешил вмешаться в разговор:
   – Не будем утруждать господина Вундербера пересылкой тяжестей! Пусть Морс, наш юный маг и чародей, перенесет нас в Шатцберг вместе с моим другом, – тут старый лис нежно похлопал ладошкой по руке сурового гнома, – и тогда мы сами доставим сундучок с обещанными камешками в Гнэльфбург.
   – Идея хорошая, – похвалил Морс хитрюгу пуппитролля, – только смогу ли я все это сделать? И вас в Шатцберг отправить, и назад вернуть… Задачка сложная!
   – Придется вам ее решить, – хмыкнул Вундербер, тряся сердито бородой, – иначе я сам обращу вас в камешки и побросаю в сундуки!
   «Только этого мне и не хватало в жизни!» – подумал испуганно трусливый Крюшон и робко проблеял:
   – Морсик шутит! Он постарается сделать так, чтобы вы все попали в ваш Шатцберг! Причем, в прошлый век, а не в будущий!
   Морс укоризненно покачал головой, стыдясь за трусишку приятеля, однако спорить больше не стал, а положил огромную книгу на землю возле гранитного постамента. Раскрыл ее на той странице, где был изображен ветхий мостик, и спросил, обращаясь к гному:
   – Куда желаете попасть, господин Ворчун? Сюда или в другое место?
   – А разве у меня есть выбор? – удивился Вундербер. – Тогда лучше в другое место! Здесь владения Максигросса, нам не сдобровать, если мы попадем к нему в лапы!
   – А это кто? – поднырнув под рукою дядюшки, вылез вперед любопытный Тупсифокс. – Дикая зверюга или обычное чудовище?
   – Ни то, ни другое. Просто глупый великан по имени Максигросс. Неотесанная деревенщина! – Вундербер торопливо перелистнул страницу и радостно ткнул пальчиком в следующую иллюстрацию: – Вот куда нужно меня отправить! В пещерку «Бергбильд»!
   – У вас пещеры с названиями? – снова задал вопрос любопытный мальчишка-пуппитролль. Но вместо ответа от бывшего квартиранта-гнома получил шлепок от родного дядюшки:
   – Брысь Тупсифокс! Не мешай заниматься делом!
   Морс протянул было руки над открытой книгой, но вдруг отдернул их назад и проговорил:
   – Пожалуй, я переберусь отсюда подальше. Если у меня все получится, то этому памятнику не сдобровать!
   И он, взяв книгу снова подмышку, побрел к оврагу. Нашел там небольшой чистый пятачок земли и положил бережно драгоценный фолиант на примятую травку.
   – Отойдите все в сторонку, мало ли что может произойти, – предупредил он на всякий случай Вундербера с Крюшоном и пуппитроллей и вновь простер чуть подрагивающие от волнения ладони над открытой в нужном месте страницей.
   И вдруг вновь отдернул руки от книги и повернулся лицом к ожидающей чуда компании:
   – Нет, такую скалу мне оживить не удасться… Я, все-таки, не какой-нибудь чародей. И что мы с ней будем делать потом? Взрывать динамитом?