Михаил Грушевский. 50 оттенков блондина

   Я тогда не придавал значения существованию теории относительности. Но прошло двадцать лет, и уже я стал вступать в любовные тандемы на правах старшего. Только тут я понял, как это мучительно. Юные музы с лихвой отомстили за душевные терзания, которые я когда-то причинял зрелым дамам. А вскоре уже мои ровесницы стали влюбляться в последний раз. Одна из них, женщина довольно крупная, посетила врача, решив узнать, почему во время менопаузы ее постоянно тошнит. Врач удивил ее до невозможности: «Милочка, о какой менопаузе вы говорите? У вас седьмой месяц беременности!» И она стала мамой в сорок четыре года.
   Видимо, решила не пропускать свой последний раз. И откуда только женщины все об этом знают?

Блондинки в леопардовом

   Ужасно волнительный период. Впервые в жизни мне предстояло поехать в отпуск без родителей. Я лениво разглядывал карту необъятной родины в поисках города – жертвы моего отдыха, затем зажмурил глаза и ткнул пальцем в пространство. «Севастополь», – открыв глаза, прочитал я название места, куда опустился палец. Надо же! Это действительно перст судьбы! Я поеду в легендарный город-порт! Когда бы еще довелось там побывать?! Купив билет на поезд, я обнаружил себя и всех родственников на семейном совете. «Отпускать или нет?» – решали они судьбу нашей встречи с южным портом. Ситуацию разрешила моя тетя, у которой в этом городе нашлись друзья детства. С ними была устроена настоящая телефонная конференция, а с меня взято слово жить только у них и никуда не выходить без присмотра. Я было пал духом, но на вокзале меня тепло напутствовали: «У них еще внучка есть, недавно замуж вышла! Ты дружи с ней!» Я приободрился, наличие в Севастополе знакомых моложе семидесяти лет явно меняло дело.
   Бесконечные разговоры попутчиков в поезде. Запах жареной курицы, вареных яиц и ношеных носков. И чьи-то дети – вымотанные многочасовой ездой в поезде и от этого бешеные. Я еще совершенно не хотел собственного ребенка, и чужие дети симпатии не вызывали. С мыслями о том, что меня могут посадить за убийство, я «прибыл к месту назначения». Первая же встреча с городом стала настоящим праздником. Я взял такси и домчался до дома друзей детства моей тети. Оказалось, меня уже ждут. Дверь открыла настоящая секс-бомба в леопардовом сарафане. Это и была «внучка, недавно вышедшая замуж». Мне быстро сварили кофе, сделали салат, налили супа и накормили мясом с картошкой. Все это называлось «закусить на дорожку». А дорожка вела на пляж. Набрав гору вещей, включая палатку и арбуз, мы добрались до моря. Там вовсю шел отдых. Большая семья рядом усиленно пила водку и закусывала ее «борсчом» и котлетами. Я осмотрелся вокруг и не обнаружил никого, достойного сексуального интереса. «Ну и не надо мне никого, в кои веки отдохну!» – решил я и плюхнулся навзничь.
   «Мужчина, сделайте мне горизонтально!» – с этими словами в мою спину уперся длинный силиконовый ноготь. От смущения я чуть не провалился сквозь песок. Оказалось, меня просят просто-напросто сделать пару фотографий отдыхающей на соседнем лежаке дамы. Да уж, хорошо, что я не воспринял эти слова буквально и слишком быстро! На пляже в голову приходят мысли самые дурацкие, вот например: как бы выглядел мир, если бы люди ходили голыми? На ум пришло прошлогоднее посещение нудистского пляжа. Почему-то догола раздеться при всех первыми решаются самые неказистые люди. Одежда скрывает некрасивое тело. Я считаю жизнь войной дизайнеров и тренеров по культуризму. Одни маскируют недостатки, другие обещают избавить от них. И те, и другие небескорыстно призывают нас в объятия, а мы, не зная, где правда, тратим деньги и на тех, и на других. С этими мыслями я отбыл в царство Морфея.
   «Да ты, парень, обгорел!» – разбудил меня голос девушки, и на пляже носившей леопардовое. Ее заботливые руки стали намазывать алую спину кефиром. У меня не было сил даже стонать. Молчание было для них признаком обморока. «Не умер бы! А то у нас вечером гости!» – это известие привело меня в себя. Внучка, недавно вышедшая замуж за капитана большого судна, ждала в гости подруг – жен других капитанов. Сам капитан и его друзья собирались пить пиво. К этому занятию они относились гораздо серьезнее, чем холодные се веряне. Пиво и креветки были закуплены в промышленных масштабах, а наша домашняя секс-бомба начала краситься еще на пляже. Моряки пришли в назначенный час, ведя с собой трех беременных жен и одну невесту. Все дамы поголовно были в леопардовом. Я вел себя скромно, как обгорелый абориген, взятый в плен на далеком острове: молча сидел в углу и курил. Моряки были заняты мужскими разговорами, их жены обсуждали все: модные шмотки, изменчивую погоду, непостоянный курс валюты, вкусное сало, ненадежные паромы, непослушных детей, нахальных портовых проституток и опасные штормы. Всем было не до меня. Я же был скорее жив, чем мертв. И только невеста одного из моряков заметила в углу комнаты мои блестящие глаза и сразу выгоревшие волосы: «Меня зовут Лера. Я – невеста Олега. А ты кем работаешь?» Я сострил, что невеста Олега – это не работа, и мы по дружились.
   Совсем юная, очень красивая и бесшабашно веселая, Лера резко отличалась от окружения. Меня немного смущали длинные крашеные волосы, зеленые тени до ушей и ярко-розовая помада, но дело было на юге, и я вспомнил поговорку про чужой монастырь, в который не ходят со своим уставом. В этом монастыре царил патриархат. Женам капитанов курить запрещалось. Один из них, застав жену за этим занятием, жестоко расправился с ней: потушил сигарету прямо об ее ладонь.
   Девушка кричала от боли, но никто не сказал ему ни слова. Другая капитанская жена не в меру расхвасталась за столом на юбилее собственного мужа, а тот вышел в ванную, принес ведро воды и окатил дражайшую половину с ног до головы прямо посреди застолья. Чтоб пришла в себя. И все смеялись! Это было малопонятно, но ведь то, что мы бы приняли за крик и ругань, считалось в этих местах обычным разговором! В веселых прогулках и бездумных прыжках в воду прошло три недели. Мне предстояло уезжать домой. По этому случаю была устроена широкомасштабная вечеринка, в финале которой Лера поцеловала меня в щеку, и ее жалобно-прощальное восклицание: «Ми-ша-а!..» – до сих пор стоит в ушах.
   И вот я дома. Загар сошел быстро, но друзья напоминали о себе регулярно, и летние впечатления не становились менее яркими. Подо зревая, что Лера уже рассталась с женихом, я названивал ей каждый вечер. В мечтах я стал капитаном дальнего плавания, а Лера верно ждала меня в порту длинными зимними ночами. В реальности мы быстро обменивались ничего не значащими новостями, а потом Лера подносила трубку телефона к магнитоле, откуда раздавался голос модного тогда Томаса Андерса. Девушка была в него влюблена, а я представлял себя и им тоже. Так, под голос певца и Леры, я засыпал каждый вечер, ожидая, что вот-вот случится чудо…
   Чудо произошло после долгой, скучной зимы. Ранней весной Лера сообщила, что приезжает в мой город на целых полтора месяца. «У нас там будет практика!» – весело смеясь, воскликнула она. Никаких двусмысленных каламбуров в мозгу это слово не вызвало. Я стал радостно готовиться к встрече с любимой девушкой. Лера приехала, но не одна, а в компании такой же молодой, но отвратительной подруги. Подруга была хороша всем, кроме одного. Она ни на минуту не оставляла нас наедине. Все робкие клятвы и признания, которыми я пытался осыпать Леру, каждый вечер оставались при мне. Это было невыносимо. К тому же родные и близкие не уставали повторять, что такой чудной девочки рядом со мной еще не было. Я безумно уважал Леру за то, что мы ни на секунду не остаемся одни. «Такой же неприступной она будет для других после свадьбы!» – твердил я. Друзья, в том числе и леопардовая секс-бомба, лишь посмеивались. А я безумно злился: «Завидуют!» За полтора месяца отношения с Лерой не продвинулись ни на йоту. Белокурая красавица вернулась в Севастополь, я же под предлогом очередного летнего отдыха немедленно последовал за ней.