Михаил Тырин. Заговор обреченных

   Мы влезли на первый этаж дома через небольшой овальный люк и оказались в полумраке. Я пробирался среди каких-то труб и загородок, стараясь не потерять из виду спину Вовчика. Наконец он вывел меня на второй этаж, где было и светлее, и теплее.
   Мы оказались в квадратном помещении, где из мебели находились только несколько ящиков и куча тряпья в углу, заменявшая кровать. Узкие длинные окна пропускали свет, но останавливали сквозняк, хотя стекол в них не было.
   – Ты вроде пожрать просил, – вспомнил Вовчик и полез в один из ящиков. – Вот, бери, контора снабжает. Вечерком, может, сообразим чего повкуснее.
   Он вытащил на свет банку тушенки, хлеб и термос. Я смотрел на эту тушенку, глотал слюни и думал, что сейчас готов продать за нее и душу, и родину.
   Пока я расправлялся с едой, Вовчик сидел напротив и разглядывал меня, покусывая спичку.
   – М-да, Серега... – вздохнул он. – Не ожидал ты, что здесь окажешься, верно? Хорошо, не психуешь, не бьешься о стены. Не все так крепко держатся.
   – Я за свою жизнь куда только не попадал, – ответил я, откусывая хлеб. – Уж такие, казалось бы, неожиданные штуки случались... Один раз переналаживал сигнализацию в одной конторе. Включал, выключал, пробовал... А она сработала. Через пять минут вломились гонорейщики и...
   – Кто-кто?
   – ГНР – группа немедленного реагирования. И как ты думаешь, где я оказался?
   – В ментовке.
   – А вот и не угадал. В больнице. Когда я дернулся в карман за удостоверением, они расценили это как попытку нападения и... Потом, правда, мне агентство возместило деньгами. Я даже доволен остался.
   – Может, ты и здесь доволен будешь. Вообще многим нравится. Только ты одно должен понять – обратного пути нет. Все, что ты тут видишь, – это навсегда.
   – А тебе здесь нравится?
   – Нравится – не нравится, какая теперь разница? – в голосе у Вовчика просквозила нервозность. – Ты ешь давай...
   Я оставил опустевшую банку и умиротворенно вздохнул. После еды стало хорошо. Я даже не особо нервничал из-за своих приключений.
   – Рассказывай дальше, – потребовал я. – Как вы тут живете, чем занимаетесь?
   – Чего тебе рассказывать, – Вовчик встал и прошелся по комнате, о чем-то раздумывая. – Тебе Контролер-проводник все расскажет. Знаешь что, посиди-ка тут часик-другой один, ладно? Мне отойти надо в одно место...
   – Если надо – иди.
   – Да, схожу кое-куда. А ты поспи или книжку почитай, – он подвинул мне замусоленного «Всадника без головы».
   – Лучше посплю. – Меня и в самом деле после еды в сон потянуло.
   – Только не выходи никуда.
   – А ко мне никто не войдет?
   – Еще чего! Эти обезьяны меня за километр обходят. Если боишься, могу автомат оставить.
   – Не надо. Тебе, наверно, он нужней.
   Вовчик прыгнул в люк, и стало тихо. Я некоторое время постоял у окна, разглядывая город. И снова мне стало не по себе. Все здесь было какое-то чужое, неправильное и неживое.
   Пару раз я видел, как люди в огромных штанах крадутся вдоль стенок. А потом через площадь медленно проплыл ялик, где было несколько пассажиров. Они, собравшись в кружок, ели.
   Я устроился на лежанке и закрыл глаза. В ту же секунду меня, беззащитного, окружили всякие дурацкие черные мысли. Но я очень ловко ускользнул от них в мир снов. Мысли покружили надо мной и разлетелись в разные стороны до лучших времен.

* * *

   Я проснулся от звонкого щелчка, после которого помещение залил яркий свет. Я вскочил, бестолково хлопая глазами, потом выглянул в окно.
   В городе уже стояла ночь, но отовсюду лился свет – из окон домов, с верхушек мачт и башен, от толстых столбов, стоящих почти у каждого дома.
   Внизу кто-то шаркнул ногой – это был человек, быстро идущий по краю площади. Он поднял голову и тоже увидел меня, после чего в панике убежал куда-то.
   – Любуешься? – раздался за спиной голос Пьеро.
   Они с Вовчиком выбирались из люка, таща с собой большой бумажный мешок.
   – Я спал, – сказал я.
   – Дело хорошее. – Они начали деловито выкладывать из мешка дымящуюся картошку в кастрюле, хлеб, консервы и свежие огурцы.
   – Во, гляди чего достал! – Вовчик потряс перед собой большой бутылкой из темного стекла. – Чистый спирт. Взял под честное слово, сказал, что для оперативной необходимости – обезьян подпаивать.
   – И тебе до сих пор верят? – хмыкнул Пьеро.
   – Я же даю результат.
   – А как хвостатых будешь подпаивать, если сейчас все выпьешь?
   – Еще чего – спирт на них переводить! С хвостатым я уже поговорил: подвесил на балке за ногу и автомат к черепушке приставил. Он мне и без допинга все выложил.
   Стол нам заменил широкий деревянный ящик. Пьеро расставил железные кружки, осторожно вскрыл бутылку, потом поставил еще одну – с водой.
   – Будешь? – спросил он меня.
   – А то!
   Однако моя самонадеянность обернулась разочарованием. Едва только запах спирта коснулся моих ноздрей, я понял, что не выпью ни капли. Не могу, и все! Хочу, но не могу. Запах напомнил и тот вечер, и тот бар, и обрыв, и бензовоз... И тут мне стало так гадко, что захотелось выплеснуть этот спирт куда подальше...
   Но такого расточительства я, конечно, себе не позволил. Просто отставил кружку и решил к ней не прикасаться.
   Ребята не настаивали. Они пили и закусывали, обсуждая между тем свои дела.
   – Что ты вытряхнул из обезьяны? – спросил Пьеро у Вовчика.
   – Твои соседи свой ялик жратвой загрузили. Завтра отправляются в путь-дорожку.
   – Далеко?
   – Это надо у них спросить. С утра вылетаем за ними.
   – А не проспим?
   – Леха за ними следит. Как только они закопошатся, он к нам заскочит на ялике. Так что сегодня ночуешь здесь.
   – А с ним что делать? – Пьеро кивнул на меня. Я вздрогнул и оторвался от еды.
   – С собой заберем, – пожал плечами Вовчик. – По пути заедем к Жоре на базу и там оставим. Ребята сообщат на остров, пусть Контролеры сами его заберут.
   – Куда меня заберут? – заволновался я. – Зачем?
   – На остров, – сказал Пьеро и почему-то вздохнул. – На острове хорошо, тебе там понравится, уезжать не захочешь.
   – Но придется, – тоже вздохнул Вовчик. – Если получится – просись к нам. У нас лафа. Катаешься себе на ялике, гоняешь обезьян, и никаких хлопот.
   – Зачем? – спросил я. – Зачем вы их гоняете?
   – Служба, – пожал плечами Вовчик. – Они без строгого надзора слишком борзеют. С ними пожестче надо.
   – Как с тем, что на холме?
   – На каком холме? Ах, этот... Ну, там был особый случай. Он вооруженное сопротивление оказал. Если б вел себя смирно – глядишь, и ушел бы подобру-поздорову.
   – А чего вы вообще к нему привязались? Тоже служба?
   – Он оружейник, – сказал Вовчик с таким видом, будто это все объясняло. Кому-то, может, и объясняло, но не мне.
   – Серж, все эти заморочки тебе должны рассказывать не мы, а Контролеры, – сказал Пьеро, заметив, какая напряженная умственная работа сейчас во мне происходит. – Мы можем перепутать или лишнего чего наболтать.
   – А вы лишнего не болтайте, – предложил я. – Вы дело говорите. И для начала объясните, почему вы их называете то обезьянами, то хрипатыми, то хвостатыми.
   – А потому, – сказал Вовчик, – что они хрипатые хвостатые обезьяны. У них из задниц растут маленькие хвостики – завтра покажу, если дохлого найдем. И говорят они «хр-хр» – еще услышишь. А то, что они обезьяны, ты и сам видел, объяснений не надо.
   – Допустим, все так и есть, – согласился я. – Но за каким лешим вы хозяйничаете в их городе? Они его построили, а вы...
   – Кто?! Они?!! – почти закричал Вовчик. – Да они даже сортир фанерный не построят! Тут все за миллион лет до них уже было.
   – Если быть точным, то это и не город вовсе, – добавил Пьеро. – Это, как я понимаю, какой-то передвижной завод. Он то на месте стоит, то вдруг начинает куда-то ползти со всеми своими домами и площадями. Но такое редко бывает.
   – Последний раз еще до нас было, – кивнул Вовчик. – Ребята рассказывали: ни с того ни с сего вдруг земля зашевелилась, и все поехало. Обезьяны орут, мечутся, прыгают... Говорят, их тут тысячами подавило.
   – Но тут и наших два десятка пацанов полегло, – заметил Пьеро.
   Я одарил долгим взглядом свою нетронутую кружку, сожалея, что не могу ею воспользоваться. Смазать мозги сейчас не помешало бы. Но спорить с организмом я не посмел.
   – Так вот, что касается обезьян, – продолжал Пьеро. – Их Контролеры высаживают на эту планету в ужасном количестве...
   – Вы ж говорили, что это не планета, – напомнил я.
   – Ну да, говорили, – кивнул Пьеро. – Но будем пока считать, что как бы планета. Так вот, Контролеры их сюда пихают штабелями. Зачем – не спрашивай, не знаю. Наше дело за ними присматривать и отбирать оружие.
   – А оружие они собирают по старым складам, – подключился Вовчик. – Им же заняться тут нечем, вот они и лазят где попало. Находят подземные хранилища, которые еще от старых хозяев остались...
   – Тут еще и старые хозяева есть? – не удержался я.
   – Были, – уточнил Пьеро. – Нет, давай уж с самого начала, а то у тебя чердак съедет. Да, были тут хозяева, тут кто-то жил. Они оставили после себя и этот город, и завод, где мы тебя подобрали, и хранилища с машинами и оборудованием. Оружие на этих складах тоже попадается.
   – Потом появились Контролеры и начали все это прибирать к своим рукам, – добавил Вовчик. – Может, это они хозяев и замочили...
   – Ну, это вряд ли, – качнул головой Пьеро. – Слушай дальше. Контролеры борются за эту территорию с Зонтиками.
   – С кем? – переспросил я, все настойчивее поглядывая на свою кружку.
   – Это такие летающие чудища – одно круглое крыло, а под ним – хвост. Со стороны как зонтик. Может, еще увидишь.
   – Стоп, стоп, стоп! – воскликнул я. – Мне надо собраться с мыслями.
   И я начал перечислять, загибая пальцы:
   – Контролеры, мы, Зонтики, хвостатые, старые хозяева... А кузнечики?
   – А кузнечики тут на тех же правах, что и мы, – проговорил Пьеро. – Контролеры их используют как солдат. Как это ни противно, но они наши союзники.
   – Союзники... – повторил я. – Союзники против кого?
   – Ну, против Зонтиков, конечно!
   – А против хвостатых? – Я часто-часто заморгал.
   – Тьфу!.. – произнес Вовчик и отвернулся от меня, бестолкового.
   – Мне надо выпить, – сказал я и неуверенно взял кружку. Поднес к губам, понюхал – и героическим усилием влил в себя все ее содержимое. Меня скрутило, как наволочку в стиральной машине.
   – Ну и гадость... – выдавил я, хватая ртом воздух.
   – Ни разу не пробовал, что ли? – пробурчал Вовчик.
   – Так, ребята, – решительно проговорил я, когда прокашлялся, – дайте мне карандаш и бумагу. Вы будете говорить, а я записывать в форме плана-схемы. Иначе ни фига не пойму...
   – Говорил же я, пусть Контролеры объясняют, – протяжно вздохнул Пьеро. – Связались мы с тобой...
   – Попробуйте еще раз, – сердечно попросил я. – Разложите по полочкам, кто тут с кем воюет. Чтоб я хоть знал, от кого, случись что, отстреливаться.
   – Ладно, пробую в последний раз, – неохотно согласился Пьеро. – Запоминай. Контролеры воюют с Зонтиками. Но не сами. Для трудных и опасных дел они используют нас и кузнечиков. На отбитые территории они выпускают обезьян. Мы за обезьянами присматриваем. Вот и все! Надеюсь, понял?
   – Контролеры воюют с Зонтиками, мы помогаем Контролерам, а обезьяны – это вроде как мирные жители, – сосредоточенно произнес я и радостно улыбнулся. – Кажется, понял!
   – Какой сообразительный мальчик, – проговорил Пьеро и сдержанно похлопал в ладоши. – Можно объяснять дальше или повторить еще пару раз для памяти?
   – Рассказывайте, – воодушевленно потребовал я.
   – Мы в боевых операциях не участвуем, у нас служба скорее полицейская. Как я говорил, обезьянам тут заняться нечем, и они лазят по старым складам...
   – Это я говорил! – возмутился Вовчик.
   – Тем более. Они даром что тупорылые, быстренько разобрались, как на яликах гонять, как оружием пользоваться. Кто первым разобрался, тот начал было свои порядки устанавливать. Мы это дело пресекаем – быстро и эффективно.
   – А порядки у них такие, – добавил Вовчик. – У кого пушка больше, тот и главный. Отбирают у других жратву, женщин...
   – Тут и женщины есть? – удивился я.
   – Женщины у них есть, это да, – задумчиво кивнул Пьеро. – Певучие, как тепловозные гудки, грациозные, как мешки с дерьмом, и такие же ароматные. Если хочешь встретить среди них свою судьбу, могу познакомить. Только сюда не приводи, а то потом проветривать, блох выметать...
   – Ладно, не буду, – пообещал я. – Что там насчет оружия?
   – Тот хрипатый, которого мы размазали по камням, был как раз оружейником. Мы его давно пасли. В этот раз он загрузился только «опятами», но мы все равно решили его проверить...
   – Опятами?
   – «Опята» – это такие белые человечки, похожие на дрессированных червяков. Ну, ты же видел на дороге! Они от старых хозяев остались. Хрипатые их, между прочим, едят, не за столом будь сказано... Так вот, мы решили его проверить, а он не хотел. Ну и пришлось его немножко...
   – Туда ему и дорога, – глухо проговорил Вовчик. – Штаны мне прожег из огнемета, скотина.
   – А завтра, – продолжал Пьеро, – мы отправляемся гасить других оружейников и взрывать склад, который они откопали. Будет много интересного, но ты ничего не увидишь, потому что тебя мы ссадим по дороге.
   – Напрашиваться не буду, – искренне ответил я.
   – Да, не стоит. Еще насмотришься.
   – Давайте спать, – сказал Вовчик. – Завтра вставать рано.
   – Еще по одной. – Пьер взялся за бутылку. – Ты будешь?
   – Буду, – проговорил я после короткого, но тяжелого раздумья. – Наливай на сон грядущий. И ответь мне, пожалуйста, напоследок, на кой черт оно вам надо – все эти погони, засады?
   – У нас выбора нет, – ответил Пьеро. – Контролеры нас спасли, они нас кормят и поят, а мы им служим. Не скажу, что мне очень здесь нравится, но иногда бывает весело. Особенно когда на остров попадешь.
   – А если им не служить?
   – Нет проблем. Иди, свободен. Живи один в пустыне или присоединяйся к обезьянам – что хочешь!
   – Нет, – пробормотал я. – В пустыню я не хочу. И с обезьянами мне неинтересно. Я лучше с вами пока...
   – Вот и я так думаю, – усмехнулся Пьеро. – Возьми вон в том ящике матрас и укладывайся.
   «Матрасом» оказался комок ветхих тряпок неопределенного цвета. Я улегся, но уснуть не мог. Из прозрачных труб под потолком бил свет. Я закрывал глаза, и передо мной начинали бродить толпы кузнечиков, Зонтиков, Контролеров... Последних я представлял себе как людей-великанов, которые наблюдали за нами, маленькими, глупыми и слабыми, и строго грозили пальцами.
   – Что, свет мешает? – сонно проговорил Вовчик, услышав, как я ворочаюсь. – Потерпи, он скоро сам выключится. Здесь все автоматическое, даже полы греются, когда холодно.
   Он помолчал немного, потом снова заговорил:
   – Завтра, Серж, разбегаемся. Может, еще и встретимся когда-нибудь, а может, нет...
   И через секунду он захрапел.

* * *

   Ночь пролетела как один миг. Наутро я на всякий случай напряг память и напомнил себе основные тезисы вчерашнего разговора. А именно: Зонтиков надо бояться, Контролеров надо слушаться, а что касается кузнечиков и хвостатых, то они сами должны меня бояться и слушаться.
   Пьеро и Володя слонялись по комнате, держась за головы и проклиная дрянной технический спирт, который им вчера подсунули. За окном были утренние сумерки, серые и неприветливые.
   – Завтрак будет? – поинтересовался я.
   – Вон, – Пьеро кивнул на ящик, где под белой тряпкой угадывалась тарелка и что-то еще. – Хоть все жри. Я смотреть ни на что не могу...
   Я съел кусок ветчины с подсохшим хлебом и запил это чаем из термоса. Не бог весть что, но завтрак состоялся.
   – Что дальше?
   – Сиди жди, – последовал ответ. – Если скучно, можешь зарядку сделать.
   Ждать долго не пришлось. Выглянув в очередной раз в окно, Вовчик проговорил:
   – Вон он, долгожданный. Еле тащится.
   Через пару минут в люке показалась голова незнакомого парня. У него были всклокоченные черные волосы, во рту на месте переднего зуба зияла дыра.
   – Леха, ну где ты пропадаешь? – вздохнул Пьеро. – Думали, уже не приедешь...
   Леха развел руками и растерянно сказал:
   – Парни, тачка не тянет!
   – Что такое? Что значит не тянет?
   – На два пальца от земли подымается и еле пылит. Чертова галоша!
   – Другую не мог найти, что ли?.. – вздохнул Вовчик, выбираясь через люк.
   Мы спустились и вышли на площадь. Здесь стоял ялик, на носу которого громоздился большой квадратный прибор со стеклянной крышечкой наверху. Было прохладно и сыро, я обхватил себя руками.
   – Ну и что? – спросил Вовчик.
   – А вот... – Леха запрыгнул в ялик и подергал грушу. Машина неохотно пошевелилась, криво приподнялась над железной мостовой и опять бессильно опустилась.
   – Тьфу... – Вовчик отвернулся, сунув руки в карман.
   – Ты не плюйся, а думай, – сказал ему Пьеро.
   – Ладно, – сказал Вовчик. – Ждите.
   Он повесил на шею автомат и куда-то ушел. Мы ходили вокруг ялика, преувеличенно внимательно его разглядывая, словно это могло чем-то помочь.
   – А топливо? – произнес я.
   – Что? – Пьеро поднял на меня свои красные злые глаза.
   – Топливо могло кончиться. Или батареи – что там у него...
   – Ты автомеханик, что ли?
   – Нет, я электронщик.
   – А-а... Ну, можешь попробовать поменять батарейки. Если найдешь, где они.
   – И найду. – Меня разобрало любопытство. Каждое устройство должно иметь минимум два узла – подвода энергии и ее преобразования. Я взял у Пьеро нож и начал ковыряться в лючках и крышечках, которых на ялике имелось достаточно. Леха наблюдал за мной со смесью тревоги и ожидания.
   – Наверно, здесь, – пробормотал я, обнаружив прямоугольную крышку на корме. Под ней было нечто, напоминающее паровозную топку: черная, заросшая шлаком камера, в центре которой держался шершавый брусок, похожий на обугленное полено.
   – Может, и так, – пробормотал Пьеро и подозвал Леху. – Погляди, похоже, что здесь и вправду топливо было.
   – М-да, – признал Леха, почесав свою всклокоченную шевелюру. – Слушай, а ведь такие бруски в каждом новом ялике есть. Штуки по три-четыре. Мы их всегда выбрасываем.
   – Знаю. Только где их теперь искать?
   – Я извиняюсь, конечно, – произнес я. – А что, вы раньше не могли догадаться, что топливо нужно иногда добавлять?
   – Мы не ищем себе сложностей, – ответил Пьеро. – Мы просто меняем ялик.
   В этот момент на другом конце площади раздались испуганные крики, и между домов показалась группа хвостатых. Продолжая кричать, они пересекли площадь и скрылись под ржавой покосившейся фермой. Вслед за ними выехал на ялике Вовчик. Одной рукой он управлял машиной, в другой держал автомат стволом вверх.
   – Все в порядке! – крикнул он. – Есть машина!
   Последующие несколько минут ребята перетаскивали на новый ялик квадратный прибор, ругаясь и торопя друг друга. Прибор они почему-то называли компасом. Я стоял рядом и ковырял ботинком ржавые плиты мостовой.