Михалков Сергей. Пена

   Махонин (кладет диссертацию в ящик письменного стола). Хорошо... Если в пределах разумного... Может быть, перекусите у нас?
   Солома. Нет, благодарю. Мне еще нужно забежать в библиотеку, сдать кое-какие фолианты.
   Махонин. Товарищ Солома, можете вы мне ответить на один вопрос? Только откровенно...
   Солома. Если смогу.
   Махонин. Скажите, почему вы сами до сих пор без степени?.. С вашей эрудицией, при вашем таланте... Вы бы могли организовать это в два счета.
   Солома. Если честно, Пал Палыч?
   Махонин. Честно!
   Солома. А зачем мне эта самая степень? Вам, в вашем положений, эта степень, так сказать, открывает заманчивые дали, голубые горизонты. А мне? Ну, прибавят мне к зарплате несколько десяток, а так, если хотите знать, я получаю моральное удовлетворение... Мы цементируем общество...
   Махонин провожает Солому. Возвращается.
   Махонина. Ну?
   Махонин (с удовлетворением). Умный малый. Головастый мужик.
   Махонина (с тревогой). Он тебе помог, Паша? Проконсультировал твою работу? Ты доволен?
   Махонин. Еще как! Ты даже не представляешь, как помог! У меня, сама понимаешь, абсолютно нет никакого времени цитаты сверять. А он все вычитал, все сверил, все проверил. Кое-какие чертежи и схемы вычертил. Автореферат отредактировал. Ну и я в долгу не остался. Теперь за все надо платить.
   Махонина (осторожно). Паша, ты не зря все это затеял?
   Махонин (настороженно). То есть?
   Махонина. Зачем тебе это? Зачем? Ходил бы в кандидатах. Чем плохо?
   Махонин. Раиса! Что ты говоришь? "Ходил бы в кандидатах"! Возможности нельзя держать про запас. Если ими не воспользоваться, они уходят безвозвратно. К чертовой матери! Двадцать пять лет я уже в этих кандидатах хожу. Двадцать пять лет! Четверть века! А ведь мне, слава богу, уже за пятьдесят. Защищу докторскую, глядишь, и в членкоры со временем выбьюсь... А кандидату туда дороги нет! Красный свет - кандидату!
   Махонина (с испугом). Паша, ты и в академию метишь?
   Махонин. А чего вы испугались, Раиса Марковна? Уж если мы в академию пойдем, так это уже посмертно... Тьфу! - я хотел сказать пожизненно! По гроб жизни, пока концы не отдашь!
   Махонина. Жаль мне тебя, Паша! Жаль! Сколько у тебя на это нервов уходит. А сколько завистников кругом... Вчера на приеме Айяйяйкина подходит: "Слухами земля полнится. Говорят, ваш докторскую защищать собирается?" Да, отвечаю, собирается. А она: "Когда он только успевает? Он же у вас такой перегруженный!" Успевает, говорю, успевает. По ночам работает. Без выходных. Без отпуска. "Ну, что ж, отвечает, дай бог, дай бог! Желаем успеха!" Чокнулась рюмкой и пошла...
   Махонин. А зачем ты с ней разговариваешь?! Пусть спасибо скажет, что ее мужа в новом составе нашего ученого совета оставили. На волоске ведь висел со своей принципиальностью... Кабы не я...
   Махонина. А гусей лучше не дразнить, Паша! Лучше не дразнить!
   Махонин (рассердившись). Раиса! Чего это ты в брюки вырядилась? Не идут они тебе с твоей... фигурой. Ну, ладно Викторина с Альбиной - им не втолкуешь, но ты-то?
   Махонина. Вот дурак! Ну дурак! Отставший ты человек, Паша! Хотя и ответственный работник. Несовременный. Брюки ему мои не понравились! Это джинсы бразильские. Фирма! Смотри... Что ты понимаешь в этом? Это модно. Это практично. Все так ходят. Чем я хуже любой министерши? Чем я хуже киноактрисы?
   Махонин. Да ты не хуже, а может быть, даже лучше! Но знаешь ведь, не люблю, когда женщина в брюки одевается. А парик зачем? Не к лицу тебе голубой парик! Не идет! Ты в нем, как в папахе! (Стягивает с головы жены парик.)
   Махонина (в ярости). Ну чего ты привязался в самом-то деле! Брюки ему не носи, парик не надевай! Не мужское это занятие в бабьи дела свой нос совать! Я же тебя не спрашиваю, чего ты вырядился в спортивный костюм.
   Махонин. То есть?
   Махонина. Не идет он к твоей фигуре! Чего ты в спортивный костюм влез? Тоже мне "мастер спорта" по подъему тяжестей. Три раза по сто грамм - и в постель...
   Махонин. Не груби мне, Раиса! Не груби! (Уходит.)
   Махонина садится. Звонок в передней. После паузы
   появляется Альбина.
   Махонина (про себя). Вот несовременный человек... Вот несовременный человек...
   Альбина. Раиса Марковна! Я не вовремя?
   Махонина. Нет, нет, Альбиночка! У меня просто настроение немножечко испортилось.
   Альбина. Что-нибудь случилось?
   Махонина. Да нет, ничего особенного. Повздорили мы тут немного по семейным обстоятельствам. Альбиночка! Вас давно у нас не было! Уж вы не поссорились ли с Викториной?
   Альбина. Что вы, Раиса Марковна! Разве это на нас похоже? Просто я совершенно замоталась со своими личными делами. Я ведь замуж вышла.
   Махонина. Иди ты! А мы ничего не знаем. Когда же это? Когда?
   Альбина. Вчера. Собственно говоря, я еще фактически не вышла, но дала согласие. Даже Вике сообщить не успела. Вот забежала, чтобы лично...
   Махонина. За кого, за кого же вы выходите? Кого осчастливили?
   Альбина (нерешительно). Одного... моего бывшего студента. Он, правда, моложе меня на пять лет, но это незаметно, потому что он... загорелый. Островитянин.
   Махонина. Кто это?
   Альбина. Он островитянин.
   Махонина (оторопев). За кого вы вышли? Я что-то не поняла!
   Альбина. За одного иностранца. Очень симпатичный молодой человек. С европейским образованием. Хорошо говорит по-русски. Ухаживает за мной больше года. Я из-за него и с работы уволилась. После свадьбы поеду знакомиться с его родителями. На острова.
   Махонина (обретая дар речи). Что же вы, Альбиночка, с нашей Викториной не посоветовались? Всегда советуетесь, а тут... Она же вас так любит. Она бы вам что-нибудь подсказала.
   Альбина. Не говорите, Раиса Марковна! Так все стремительно получилось... (Протягивает фотографию.)
   Махонина. Да. Я вижу, теперь уже поздно советовать. (Рассматривает фотографию.) А ничего, ничего... Я-то вообще считаю, что лучше за своих выходить. Ничего, ничего! А посоветоваться с Викториной никогда не мешает. Может, она что и подскажет на будущее. За вами одно время ухаживал этот... кажется, Валерий?
   Альбина. Дипломат! (Грустным голосом). Пустой номер, Раиса Марковна! Ухаживал, ухаживал, а за границу без меня уехал. И не пишет даже. Разочаровался. Вообще мне, Раиса Марковна, катастрофически не везет. И все, знаете ли, началось опять со встречи Нового года. Меня уверили, что нынешний год будет по какому-то гороскопному календарю годом Тигра и что встречать его нужно обязательно в полосатом. Я по знакомству с большим трудом достала себе на один вечер полосатый брючный костюм и в таком виде, как зебра, явилась на встречу Нового года. А меня, оказывается, просто разыграли. Все были одеты в желтое, потому что нынешний год - год Канарейки. Вот и выхожу теперь замуж не за дипломата, а за островитянина. И с работы уволилась. И вообще... не везет.
   Звонок в передней.
   Махонина. Это - Викторина. Она умная... Она подскажет...
   Появляются Викторина и Просов. В руках у Просова две
   бутылки шампанского.
   Викторина. Привет. Куда ты пропала? Не звонишь, не заходишь! Здравствуй! (Целует Альбину.) Очень кстати, что ты здесь! (Просову.) Юра, ставь на стол шампанское! Мама! Где у нас чешские фужеры?
   Махонина (растерянно). Где фужеры? В серванте фужеры!
   Викторина (бросается к серванту. Достает фужеры). Отец дома?
   Махонина. Отец дома.
   Викторина. Один?
   Махонина. Один. Что, собственно, случилось? По какому поводу?
   Викторина. Сейчас все узнаете. (Зовет.) Папа! Папа! Отец!
   Махонин (появляясь). Я здесь! Кто меня зовет?
   Викторина. Я зову. Твоя дочь Викторина. Сюда! Срочно!
   Махонин. Пожар, что ли? В чем дело? Здравствуй, Юрий Сергеевич. Что произошло? В честь чего?
   Викторина (командует). Юра! Открывай бутылки! Разливай по бокалам!
   Просов исполняет приказание.
   А теперь пусть каждый возьмет по бокалу. Мама, бери бокал! Альбина, ты тоже! Тебе нужно особое приглашение? Папа, это тебе!
   Все стоят с бокалами в руках.
   Юра! Начинай! Только торжественно.
   Просов (собравшись с духом, он тоже явно волнуется). Дорогой Павел Павлович!
   Махонин. Чего?
   Просов. Дорогая Раиса Марковна!
   Махонина. Да?!
   Просов. Не скрою, волнуюсь... Дело в том, что ваша дочь, Викторина Павловна... Одним словом, Вика дала согласив стать моей законной женой. Супругой. Я обещаю вам никогда ничем вас не огорчать, а Вику, вашу дочь, я обязуюсь любить до конца моих дней. И я сделаю все, чтобы она была счастлива. Клянусь! Мы любим друг друга. Прошу у вас ее руки!
   Викторина. Сердце я ему уже отдала!
   Махонина. Иди ты!
   Викторина (весело). А теперь все должны за нас выпить. И до дна, пожалуйста! Папа! Приди в себя! Чокнись с зятем! Мама! Все отлично. Юра прекрасный человек, и я его люблю!
   Махонин (приходит в себя). Ну что ж... В конце концов это должно было случиться...
   Викторина. Жить мы будем у Юры. У него двухкомнатная кооперативная квартира в ЖСК "Вечное перышко". Отец! Я обещала тебе в ближайшее время сделать тебя дедом, а маму бабушкой. Готовьтесь! Внуки не за горами.
   Махонина. О боже! Викторина...
   Викторина. Не так ли ты выходила замуж за папу? Ты мне сама рассказывала, как это было.
   Махонина (улыбаясь сквозь слезы). Время другое было. Другое время.
   Альбина (явно завидуя подруге). Викторина! Поздравляю тебя! (Просову.) И вас тоже поздравляю. Желаю вам счастья!
   Чокаются. Пьют. В передней звонок. Викторина выбегает.
   Возвращается несколько смущенная.
   Махонина. Кто там пришел?
   Викторина (не сразу). Альбина! Там какой-то... иностранец... Спрашивает тебя. Говорит, что ждет в скверике уже больше часа, а ему некогда, у него самолет улетает. В Лондон.
   Альбина (всплеснув руками). Ой! Товарищи! Совсем про него забыла! Это же - Джозеф-Осага-Огот-Боас! Мой будущий муж!
   Пауза.
   Махонин (захмелев, кричит). Давай их всех сюда! Гулять так гулять!
   Занавес
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
   КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
   Квартира Махониных.
   Махонина и Альбина сервируют праздничный стол. На этот
   раз Махонина в рыжем парике.
   Звонок телефона.
   Махонина. Альбиночка, подойдите, пожалуйста, к телефону. У меня руки заняты.
   Альбина (снимает трубку). Алло! Вика? Ну где же вы, в самом деле?.. Что? Машина не заводится? Как заведется, так приедете? А если она вообще никогда не заведется? Тогда возьмете такси? Ну ладно! Мы вас ждем. Давайте скорее! (Кладет трубку.) У них машина не заводится. Говорит, скоро приедут. Просят подождать.
   Махонина (продолжая начатый разговор). Ну и как же теперь, Альбиночка?
   Альбина. А ничего, Раиса Марковна.
   Махонина. Как? Выходит, этот самый Джозеф-Осага-Боас, он вас и не любил вовсе? Это же обидно.
   Альбина. Конечно, обидно. Но я думаю, что это, скорее всего, на него родственники повлияли. У них ведь там свои обряды. Свои обычаи...
   Махонина. Говоришь, мать ему там на месте невесту подобрала?
   Альбина. Да. Он так мне написал. Дочку губернатора. Вообще-то, Раиса Марковна, может быть, мне даже и повезло в первый раз! Как вы думаете?
   Махонина. Я тоже так полагаю. Тут все свои, а там все чужие. Не считая советской колонии... Поросенка на середину стола поставим, а хрен по бокам!
   Альбина. А холодец я с кухни принесу.
   Махонина. Холодец и крабовый салат прихвати. А пирог мы уже здесь на месте нарежем.
   В передней звонят. Появляется Полудушкин. Он вносит
   коробку с бутылками.
   Полудушкин. Не опоздал, Раиса Марковна?
   Махонина. Вовремя. Пал Палыч еще из ванной не выходил.
   Полудушкин. В аэропорт пришлось подъехать. Прямо к самолету. Может, их все по столу расставить?
   Махонина. Не надо. Зачем же все? Половину на стол, а остальные в холодильник. Никогда еще не пробовала эту "Пепси-колу". Как она действует?
   Полудушкин. Говорят, прохладительная и с коньяком мешать можно.
   Махонина. А у нас в продаже ее нет?
   Полудушкин. Может, где и есть, да я не знаю. Знал бы, я бы о Черноморским побережьем не связывался. Там ведь ее вторая родина, этой "Пепси-колы".
   Махонина. Попробуем, что за питье такое!
   Альбина. Ой! "Пепси"! Это чудесно! Откуда?
   Полудушкин. Привет с Черноморского побережья!
   Альбина. А "Кока-колы" не было?
   Полудушкин. До этого еще не дошли! Но будет! Будет обязательно. Не всё сразу!
   Появляется Махонин. Он в купальном халате, в тапочках.
   Вытирает голову мохнатым полотенцем.
   С легким паром, Пал Палыч!
   Махонина (укоризненно). Пал Палыч! Здесь дамы!
   Махонин. Ничего... Альбиночка меня простит. Она свой человек.
   Альбина. Прощаю, Пал Палыч! Я не смотрю! Я на стол накрываю.
   Махонин (показывая на бутылки). Достал-таки?
   Полудушкин. Думал, не поспею к обеду. Самолет встречал.
   Махонин открывает бутылку, пьет прямо из горлышка.
   Махонин. Уф!.. Газу много! Хорошо глотку дерет!
   Полудушкин. Больно шипучая.
   Махонин. Сколько же ты бутылок притащил?
   Полудушкин. Две дюжины.
   Махонин. Больше не удалось? Ну, и на этом спасибо.
   Полудушкин. Как съездилось, Пал Палыч?
   Махонин. Отлично. Отлично. Сам того не ожидал. Прекрасно прошло. На высшем уровне. Если наверху утвердят, с меня пол-литра.
   Полудушкин. Э-э-э! Пал Палыч! (Смеется.) Шутка ли! Доктор наук!! Тут коньячком пахнет! Пять звездочек, не меньше!
   Махонин (добродушно). Ладно. Смотри не сглазь. Я пойду переоденусь, пока гости не нагрянули. Ты оставайся, с нами обедать будешь. (Уходит.)
   В передней звонок. Появляются супруги Кочевряжневы.
   Махонина. Мы к вам, Антуанетта Ивановна, от двух до трех никак дозвониться не могли. Все занято и занято...
   Кочевряжнева. Не удивительно, Раиса Марковна! У нас теперь в это время каждый день телефон занят. В это время к нам лучше не звонить.
   Махонина. Что так?
   Кочевряжнева. Димочка сказки по телефону слушает.
   Альбина настораживается.
   Махонина. Сказки? Кто же их ему рассказывает, да еще по телефону?
   Кочевряжнева. Мы сказительницу наняли. По заочной рекомендации. Десять рублей в месяц на Главный почтамт до востребования высылаем и после обеда к телефону не подходим. Это - Димочкино время.
   Махонина. Сколько же лет вашему Димочке?
   Кочевряжнева. Шестой пошел. Скоро в школу пойдет. Только сегодня всю ночь не спал. Не ту ему сказку прочитали.
   Альбина (неожиданно). Вы имеете в виду "Бармалея"?
   Кочевряжнева. А вы откуда знаете, что ему читали?
   Альбина (уклончиво). Просто я догадываюсь. Если не спит, значит, от "Бармалея". Только, между прочим, эту сказку Корней Чуковский сочинил. Классик!
   Полудушкин. Два тридцать пять! Такая красненькая. Отличный переплет.
   Кочевряжнева. Так вот я завтра сама к телефону подойду, попрошу сказительницу читать Димочке что-нибудь повеселее, учитывая восприимчивость ребенка. Он у нас очень восприимчивый! Весь в деда!
   Альбина (горячо). А вы знаете, как сейчас трудно найти что-нибудь подходящее для ребенка вашего возраста? Все уже читано-перечитано! А издают мало.
   Полудушкин. Большой дефицит!
   Альбина. И потом наш Димочка вообще плохо слушает, все время задает вопросы, перебивает...
   Кочевряжнева. Откуда вы знаете, как он слушает?
   Альбина (не растерявшись). Все дети такие! (Отходит.)
   Кочевряжнев. Хозяин еще отдыхает?
   Махонина. Всего три часа только поспал, как прилетел. Принял ванну и сейчас переодевается к обеду.
   Кочевряжнев. Успешно слетал?
   Махонина. Защитился, слава богу! Выйдет и сам все в подробностях расскажет.
   Кочевряжнева. Слышали, как моего бюрократа в поликлинике разыграли? Я ему первая сказала, что над ним посмеялись. Сердца, видите ли, у него не нашли.
   Кочевряжнев. Нашла место, где шутить!
   Кочевряжнева. Мне лучше знать, что у него есть, а чего нет! Не было бы сердца, не пил бы столько... валокордина. По пять пузырьков в месяц расходуем.
   Махонина. И ничего этому Мишкину не было? Разве можно так с больными шутить? Да еще курортную карту такими диагнозами портить.
   Кочевряжнев. Я принял меры против хулигана. Взыскание ему объявили. Строгий выговор. Хотели вовсе уволить, да коллектив заступился. Признали, что он это сгоряча, по молодости лет. На меня озлобился, как узнал, что перед ним тот самый "бессердечный бюрократ", который его покойному дяде ордер на квартиру, видите ли, не выписал.
   Полудушкин (осторожно). А может, дядя и дольше прожил бы, если бы квартиру получил?
   Кочевряжнев. Что сейчас гадать? Может, и прожил бы...
   Появляется Махонин. Он переоделся. На пиджаке
   университетский значок.
   Махонин. Привет! Привет трудящимся!
   Кочевряжнев. Пал Палыч, можно поздравить?
   Полудушкин (восторженно). Пал Палыч! Доктор! Пал Палыч!
   Махонин. На первом этапе как будто можно. Раюня! Наши еще не приехали?
   Альбина. У них машина сломалась.
   Махонина. Как только они приедут, Паша, мы сразу сядем за стол.
   Махонин (осматривает стол). Лично я проголодался. В самолете кормили, но я воздержался. Я полагал, моя Раюня дома вкуснее покормит.
   В передней звонят. Входят Викторина и Просов. В руках у
   них подарки.
   Викторина. Добрый вечер! Здравствуйте, товарищи!
   Просов. Извините, что заставили вас ждать. У нас машина никак не заводилась. (Здоровается со всеми.)
   Махонин. Пора машину менять.
   Викторина. Она у нас еще хорошая. Просто мы ее на улице держим. Папа! Тебя можно поздравить?
   Махонин. Можно, можно. Почему нельзя? Поздравляй, дочка!
   Викторина. Поздравляю!
   Просов. Пал Палыч! От души примите и мои поздравления! Рад за вас. Да что я говорю? За всех нас рад! Это - событие!
   Махонин. Спасибо, зять! Раиса! Будем мы к столу садиться или нет?
   Махонина. Да! Да! Прошу всех к столу. Я сейчас пирог принесу. (Выходит, возвращается с пирогом.)
   Кочевряжнев. Где прикажете приземлиться?
   Махонин. Где хотите, там и приземляйтесь. Альбина, вы возле меня, по правую руку. Ты, Викторина, по левую. Буду в приятном окружении. Полудушкин, ты садись с краю. Семь лет без взаимности!
   Полудушкин. Я углов не боюсь. Я везде пристроюсь.
   Викторина. Юра! Ты рядом со мной.
   Махонин. Держи, держи мужа под боком, а то смотри убежит!
   Просов. Я не за себя, а за Викторину боюсь, как бы ее не увели! (Смеется.)
   Махонин. У нас не дипломатический прием. Без субординации, по-семейному. Здесь все - свои.
   Полудушкин. Спасибо, Пал Палыч!
   Махонин. За что благодаришь?
   Полудушкин. За то, что своим назвали.
   Махонин. А у нас без чинопочитания. Разливай, Полудушкин! Передай-ка мне эту "Пепси-колу"! (Наливает напиток в фужер.) Вишь какая она шипучая! Одной пены полфужера! (Показывает всем.) Однако быстро оседает. Гляди! Вроде ее и не было! (Пьет.)
   Полудушкин. Это пивная не скоро оседает. Потому-то на ней умные люди большие дела делают.
   Просов. Пена... Пена... Пена... Я сейчас... Извините, товарищи! Я должен срочно позвонить.
   Викторина. Куда ты, Юра?
   Просов (подходит к телефону и набирает номер). Кто у телефона?.. Здравствуйте, это Просов говорит. Это товарищ Рублев?.. Товарищ Рублев! Очень прошу, если еще не поздно, изменить заголовок моего материала, который идет в номер... Полоса перед вами? Очень хорошо, прошу вас. Значит, так... Прежний заголовок зачеркните... Зачеркнули? Так. Новый заголовок будет "Пена". Ну да! "Пена". Одно слово... Да, именно это я имею в виду. Не накипь, а пена... Ясно. Спасибо. В случае чего я буду весь вечер по телефону 212-25-48. (Кладет трубку.) Извините, товарищи! У меня завтра в газете должен быть опубликован один важный материал. Так вот вы, сами того не подозревая, подсказали мне для него отличный заголовок - "Пена".
   Махонин. Гонорар пополам? А что за материал? Впрочем, потом расскажешь. Пена так пена! А сейчас давайте выпьем! У кого еще не налито? У всех налито?
   Махонина. У всех налито.
   Кочевряжнев. Нет! Так не пойдет! Тост нужен! Имею предложение! Разрешите!
   Махонин. Давай, Эгигий! Произнеси! Только покороче. Не затягивай!
   Кочевряжнев (поднимается). Товарищи! Друзья! И близкие! Я полагаю, что выражу общее желание и настроение всех присутствующих поднять первую рюмку за нашего друга и сослуживца, отца, мужа и тестя в одном лице, а именно за дорогого Пал Палыча! Наше прогрессивное общество приняло в свои объятия нового доктора наук! Это, товарищи, немаловажный факт! Мы знаем Пал Палыча как человека инициативного, принципиального и, я бы сказал, уникального в своем роде. Пал Палыч органично сочетает в себе качества практика и теоретика. Несмотря на колоссальную повседневную занятость, он нашел в себе силы и, я бы добавил, мужество подготовить за три года, я это подчеркиваю, и, главное, защитить докторскую диссертацию. Товарищи! Честно скажу, это в наше время не всем по зубам! Так выпьем же за нового доктора! Пожелаем ему богатырского здоровья и новых огромных успехов в его практической и научной деятельности! Пал Палыч! Недалек тот час, когда мы, и я в этом уверен, будем приветствовать тебя как члена-корреспондента...
   Махонин. Эгигий, хватит! Рука затекла. За меня так за меня! Спасибо за пожелания!
   Все чокаются. Пьют. Слышны возгласы. Смех.
   Кочевряжнев. Такой тост сорвали!
   Викторина. Папа! Расскажи, как прошла защита.
   Махонин (гостям). Закусывайте, закусывайте! Полудушкин! Ты что, вроде робеешь?
   Полудушкин. Пал Палыч! Я не робею, я поросенка ем.
   Махонин. Ешь, ешь! Бери еще кусок. Вот этот, с хвостиком! Раюня! Угощай гостей! Передай-ка мне икорку!
   Викторина. Папа! Я тебя спросила, как прошла защита.
   Гости. Пал Палыч, расскажите. Как?.. Очень интересно...
   Махонин (ест). Хорошо прошла. Что я могу сказать? (Вытирает рот салфеткой.) Первым выступил профессор Бабуля. Он сказал, что в диссертации рассматривается ряд актуальнейших проблем, представляющих большой научный интерес. Научный и практический. Судя по ее содержанию, сказал он, автор обладает хорошим мышлением, способностью глубоко анализировать жизненные явления и на основе этого формулировать обоснованные выводы и предложения.
   Кочевряжнев. Лучше не скажешь. Предлагаю тост за Раису Марковну! За вдохновительницу! За друга и соратника!
   Махонин. Раюня! Я пью за тебя от всего сердца! За лучшего своего друга. Спасибо тебе за все.
   Все чокаются. Пьют. Махонина благодарит.
   Просов. Пал Палыч, это тот самый профессор Бабуля, который часто выступает на страницах "Литературной газеты"?
   Махонин. Тот самый.
   Просов (неопределенно). Я читал его статьи.
   Полудушкин. Я не достал.
   Махонин (продолжает). Затем выступил доктор наук Потусторонний.
   Кочевряжнев. Ну, а этот как сказал? Развил мысль? Добавил?
   Махонин. Да. Он отметил, что работа написана ярким самобытным языком, что я, стало быть, с подкупающей манерой веду научную полемику, проявляя тактичное и уважительное отношение к моим оппонентам. Словом, нечего долго рассказывать, голосование дало отличные результаты - единогласно! Раюня, ну, потом, естественно, как полагается в таких случаях, отметили событие в местном ресторане... второго разряда. За столом тоже было много прекрасных слов сказано. Сегодня утром первым рейсом я вылетел.
   Полудушкин. И опять за столом.
   Кочевряжнев. И опять речи приходится слушать. Предлагаю тост.
   Просов подходит с гитарой.
   Махонин (Кочевряжневу). Сядь! (К Просову.) Прошу мою любимую "Тропинку"... Тихо... душевно...
   Гости (поют).
   Куда ведешь, тропинка длинная?
   Куда ведешь, куда зовешь?
   Кого ждала, кого любила я,
   Уж не воротишь, не вернешь...
   Полудушкин.
   Была девчонка я беспечная,
   От счастья глупая была,
   Моя подружка бессердечная
   Мою любовь подстерегла.
   Кочевряжнев (крепко захмелев, прерывает пение). Пал Палыч! Держись! Еще не все слова сегодня сказаны! За твою семью! За супругу твою! За дочуру твою! За твою... зятя! За тебя лично!
   Кочевряжнев бросается в объятия к Махонину. Их еле
   разнимают. Чокаются.
   Полудушкин. Ничего, ничего! Главное, от всего сердца! От души!
   Махонин (зятю). Ну, так какой же у тебя, зять, материал завтра в газету идет? Чем народ удивишь? О чем читать будем?
   Гости. Расскажите... Расскажите...
   Просов. Представьте себе, Пал Палыч, мой материал действительно в некотором роде сенсационный и имеет косвенное отношение к теме нашего разговора за этим праздничным столом. Только характер его в известном смысле негативный.
   Махонин. То есть?
   Просов. Выезжал я тут в любопытную командировку. В один областной центр. Органы народного контроля разоблачили группу предприимчивых молодых людей, которые за особое вознаграждение фабриковали диссертации для лиц, желающих без каких-либо оснований получить ученую степень.
   Кочевряжнев. Жулики!
   Махонин. То есть?
   Просов. Очень просто. Хорошо законспирированная группа авторов, к слову сказать, способных и даже талантливых, принимала заказы на изготовление диссертационных работ.
   Махонин. То есть как это?
   Просов. Все нити держал в руках некий Сигизмунд Парамонович Тихой, бывший работник министерства, ныне пенсионер...
   Махонина роняет тарелку.
   Полудушкин (поднимая осколки). К счастью... к счастью...
   Просов. Как оказалось, человек, в прошлом судимый за мошенничество. Он-то и подбирал подходящего клиента, был организатором и вдохновителем этого своеобразного "Бюро добрых научных услуг". (Продолжает играть на гитаре.)
   Гости поют. Махонина с нескрываемой тревогой смотрит на
   мужа.
   Кочевряжнев (пьяно).
   И увела его беспечного
   У всех прохожих на виду.
   Махонин залпом выпивает рюмку.
   Махонина. Хватит, Паша! Не пей больше! Тебе будет плохо!
   Махонин. Мне уже плохо. (Выходит, пошатываясь, из-за стола.)
   Махонина. Сердце побереги! Паша!
   Махонин. Я себя лучше знаю.
   Просов (продолжает, ничего не подозревая). Связи с будущим соискателем и подпольным "творческим" коллективом подставных авторов осуществлялись через человека по фамилии...
   Махонин (неожиданно). Солома!
   Просов. Точно. Откуда вы знаете?
   Махонин (заплетающимся языком). Если ты знаешь, почему мне не знать?
   Просов (обращаясь ко всем за столом). По данным, которыми на сегодняшний день располагают заинтересованные инстанции, на основании чужих диссертаций девять лжеученых получили ученые степени.
   Махонин (восклицает). Десять!
   Просов. Девять!
   Махонин. Десять, я сказал! Десять!
   Просов. Ну, пусть будет десять. Но, что самое любопытное, так это то, что анализ работ показал, что написаны они вполне добросовестно. Так что вознаграждение ребята получали не за явную халтуру. Обо всей этой истории я и написал свой фельетон.
   Махонин, пошатываясь, уходит. Все в недоумении и тревоге
   смотрят ему вслед.
   Махонина. Паша! Куда ты?
   Кочевряжнев (тихо, Полудушкину). Слышал? Теперь видишь, кто у тебя на квартире жил?
   Полудушкин (тихо). Мне что? Не я защищался.
   Кочевряжнев. Сгорела твоя Солома! (Жене.) Антуанетта! Домой!
   Кочевряжнева. Сиди! Не ты защищался! Сиди. Посмотрим...
   Махонина (в отчаянии, дочери). Викторина! Мужу скажи! Ну, что молчишь?
   Просов. Я не понимаю, что случилось?
   Викторина (в ужасе). Что сказать, мама? Что сказать?
   Махонина. Чтобы в газету позвонил... Чтобы не печатали... что бы не печатали... Отца погубите!
   Просов (про себя). Вот это поворот...
   Махонин в кабинете. В руках у него объемистая рукопись.
   Он неожиданно поднимает ее над головой и начинает
   разбрасывать по страницам. Страницы диссертации
   разлетаются по квартире.
   Махонина (вбегая). Паша, не надо! Не надо! Оставь! Не надо!
   Махонин (находясь в большом пьяном возбуждении). Вот она - десятая! На чистом сливочном масле!.. Жизненные явления! Обоснованные выводы!.. Яркий самобытный язык! Научная полемика!
   Махонина (в ужасе). Паша! Не надо! Паша! Спокойно. Мы сейчас все спокойно обсудим!
   Махонин. Обсудили уже! Присудили! Проголосовали! Выпили-закусили! Спасибо, зятек! Ох удружил. Ох выручил! Смотри, любуйся! Сделал из доктора пациента! Оконфузил семью! О жене не подумал... "Дом журналиста"!
   Викторина. Юра! Что делать! Какой позор! Юра! Я этого не перенесу. (Рыдает.)
   Звонок телефона. Все замирают. Даже Махонин перестал
   разбрасывать рукопись. Просов подходит к телефону.
   Снимает трубку.
   Просов. Слушаю... Да, это я... Что? Как вы сказали? Материал не пойдет? Сняли?.. Кто снял?.. Есть указание?.. Чье указание?.. Не знаете? А когда пойдет?.. Вообще не пойдет? Почему?.. Понял... Постараюсь не огорчаться... (Кладет трубку.)
   Полудушкин собирает с полу по страницам разбросанную
   рукопись.
   Викторина. Что случилось?
   Просов (мрачно). Материал не пойдет. Сняли.
   Махонин (неожиданно трезвея). Сняли, говоришь? Выходит, зря сочинял? Зря в командировку ездил? Зря старался? Выходит, одиннадцатый тоже защитился!
   Махонина. Паша! Спокойно... Спокойно...
   Полудушкин протягивает Махонину часть собранной им
   рукописи.
   Махонин (Полудушкину). Что ты мне суешь ее?! Не суй! Это пятый экземпляр! Нечитабельный! Это я так... чтобы вас немножко попугать! Ловко я вас?! (Наливает себе в фужер "Пепси-колу".) Была, говоришь, пена? Была, да осела! Нет пены! Говоришь, девять их было? А я говорю, не иначе одиннадцать! А то и все двенадцать!
   Звонок телефона. Все замирают. В полной тишине Альбина
   снимает трубку.
   Альбина. Слушаю... Кого?.. Можно... Юра! Вас!
   Просов (берет трубку). Просов слушает. Что?.. Но вы же только что сказали, что не пойдет. Восстановили с прежним заголовком? Опять получили указание? Чье указание?.. Не знаете? Ясно. Что? Я понял, остается прежний заголовок "Трутни со степенями". Очень хорошо. Я не возражаю. Спасибо за звонок. Он очень кстати. Кстати, говорю! (Кладет трубку.)
   Полудушкин (нарушая тягостное молчание). По нынешним временам крышу-то не соломой крыть надо!
   И опять - на этот раз продолжительный - телефонный
   звонок.
   Телефон звонит. Никто к нему не подходит...
   Немая сцена.
   Просов (проходит на авансцену. Представляет исполнителей спектакля).
   Викторина - вполне самостоятельная девушка.
   Полудушкин - нужный человек.
   Тамара - секретарь. И этим все сказано.
   Альбина - "божественная дурочка".
   Махонина Раиса Марковна - супруга. И ничего больше.
   Махонин Пал Палыч - предприимчивый человек.
   Кочевряжнев Эгигий Петрович - бессердечный человек.
   Кочевряжнева Антуанетта Ивановна - дама с претензиями.
   Солома - головастый мужик.
   Просов - простодушный человек.
   Действие происходило, к сожалению, в наши дни.
   Конец