Михалков Сергей. Раки

Аркадьевич. Очень рад, Степан Феофанович. Очень рад!
Лопоухов (солидно). Взаимно. Взаимно. Мы с дочерью только что о вас
говорили. Всесторонне обсуждали интересующий вас вопрос. Очень много
лестного было о вас сказано. Прекрасная характеристика. Много приведено
веских доводов. (Изучает орденскую колодку на груди Ленского.)
Аглая Ивановна. А мы здесь тоже поговорили. Познакомились.
Лопоухов. Ну вот и прекрасно! С новым человеком всегда любопытно
познакомиться... (Садится на диван. Жестом приглашает Ленского сесть рядом.
Тот садится.)
Аглая Ивановна. Вы не обращайте на меня внимания. Я буду хлопотать по
хозяйству. Работница у нас рассчиталась, так что уж мне самой придется...
Серафима. Мама, я тебе помогу!

Мать и дочь продолжают накрывать на стол, время от
времени прислушиваясь к разговору мужчин.

Лопоухов (Ленскому). Давно в нашем городе?
Ленский. Кто? Я?.. Несколько дней, Степан Феофанович. (Достает из
кармана горсть леденцов в бумажках и протягивает их на ладони Лопоухову.)
Прошу вас! "Театральные"! Освежают.

Лопоухов вопросительно смотрит на гостя, берет один
леденец, развертывает его и кладет в рот. То же самое
делает Ленский.

Лопоухов (сосет леденец). Как вам у нас нравится?
Ленский (сосет леденец). Очень хороший город. Красивый, чистый.
Областной.
Лопоухов. Давно из Москвы?
Ленский. Кто? Я?.. Да. То есть нет. Недавно.
Лопоухов. Ну как там Москва? Какие нововведения? Я в Москве давно не
был. Не вызывают.
Ленский. Много, много нового. Высотные здания... Вот памятники тоже:
Пушкин - не там... Гоголь - не тот!..
Лопоухов. А мы вот тут живем. Свою лепту вносим в общее дело -
руководим. Вы, кажется, инженер по образованию?
Ленский. Кто? Я?.. Да. Я инженер. Конструктор.
Лопоухов (грызет леденец). Где работаете?
Ленский (угощает Лопоухова леденцами). Последнее время я замещал
главного инженера одного строительства... Там... (Делает неопределенный жест
рукой.)
Лопоухов (сосет леденец). Ясно... Ясно...
Ленский. А сейчас я временно работаю совсем в другой области...
Лопоухов. В какой области?
Ленский. Сейчас я заканчиваю свою кандидатскую диссертацию. Такое дело
совмещать с работой на строительстве трудно. Я ушел. Отпросился. Не хотели
отпускать, но пришлось. Правда, потребовался приказ свыше. Отпустили.
Лопоухов. Ясно, ясно... А какая тема вашей диссертации, если не секрет?
Ленский (улыбнувшись). Секрет. Как раз секрет. Тема особого значения.
Но вам, как ответственному работнику, я, пожалуй, скажу...
Лопоухов. Ясно... ясно...
Ленский (доверительно). Моя тема называется: "Гидратация
винил-циклогексенил-ацетиленов и циклизация аллил-циклогексенил-кетонов"...
Ну, и так далее!
Серафима (матери). Слышишь?

Аглая Ивановна кивает.

Лопоухов (сосет леденец). Ясно... ясно...
Аглая Ивановна. Простите за нескромный вопрос, Леонид Аркадьевич.
Зарплату вы сейчас получаете?
Серафима (матери). Мама, ну какое это имеет значение?
Ленский (снисходительно улыбнувшись). Действительно, как ни странно,
это не имеет никакого значения. Как раз перед тем как уйти в долгосрочный
отпуск - я не уволился, а ушел в долгосрочный отпуск, - я получил довольно
большую премию за одно изобретение. Мне хватит на год жизни. А может, и на
два. Я еще не знаю. Не подсчитал.
Аглая Ивановна. А что вы изобрели?
Ленский. Кто? Я?.. Что я изобрел?.. К сожалению, это также относится к
тем вещам, о которых сейчас не принято говорить во всеуслышание.
Серафима (матери). Понимаешь?
Лопоухов. Ясно... ясно... (Хрустит леденцом.)

Пауза.

Значит, на пароходе познакомились?
Ленский. Кто? Я?.. Да. Мы с Серафимой Степановной познакомились на
"Академике Павлове". На верхней палубе. Мне надо было отдохнуть, и я решил
прокатиться по Волге. Пять лет, знаете ли, просидеть... (поперхнулся, но тут
же нашелся) просидеть в душном служебном помещении, без отпуска - не шутка!
Трудно сразу окунуться в науку. Нужен перерыв. Необходимо перестроиться.
Перейти, говоря языком техническим, на новый режим...
Лопоухов. Это вы верно подметили. "На новый режим". Я это по себе знаю.
На мне - управление! Так вот мне, знаете ли, тоже, для того чтобы взять
книгу в руки, нужно, очевидно, сперва отдохнуть как следует. Мозги у меня,
как видно, за последние десять-пятнадцать лет привыкли к восприятию главным
образом сухих, официальных материалов - разных документов, отношений,
докладных записок, протоколов и тому подобное... На художественную
литературу им сейчас уже не так просто перестраиваться. Не так просто. Нужно
время. А где его возьмешь?
Ленский. Знакомо, знакомо. Совещания. Заседания.
Лопоухов. Всевозможные совещания и заседания по всем вопросам!
Да-а-а... И получается, если хотите знать, такая картина: мне акт ревизии
легче наизусть выучить, чем прочитать какой-нибудь художественный рассказ
или повесть в "Огоньке". Вот что получается! (Вздыхает.)

Мать и дочь выходят.

Ленский (встает). Я хотел бы, Степан Феофанович, слышать от вас ваши
соображения...
Лопоухов (не дает Ленскому говорить). По поводу ваших намерений? Я вас
так понимаю?
Ленский. Именно так.
Лопоухов (не сразу). Она вас любит. Она мне сказала.
Ленский. Я в этом не сомневаюсь. Можно сказать, что мы оба нашли друг
друга.
Лопоухов (помолчав). Однако меня, откровенно говоря, смущает это...
ваше условие!
Ленский. А чем же оно вас смущает, Степан Феофанович?
Лопоухов (с удивлением). Как то есть чем? Странный вопрос. Меня в
городе все знают. Я лицо номенклатурное. Между прочим, член партии. А тут,
выходит, я должен дать свое благословение... да еще в полном смысле...
Ленский. Какое благословение? Просто я не считал для себя возможным не
поставить вас в известность. Это не в моих правилах. Что же касается самого
обряда, то пусть он вас не волнует. Все останется между нами. В своей семье!
Организация всего этого пройдет мимо вас. Общественность знать ничего не
будет.
Лопоухов. Неужели нельзя обойтись без этого... ну, что ли... таинства?
Я ведь с нашим городским служителем культа даже не кланяюсь, а тут вдруг -
на тебе! Дочка венчается! "Хорош, скажут, Лопоухов! Хорош зять у Лопоухова!"
Мне худо будет, да и вы рискуете...

Входит Аглая Ивановна.

Ленский. Вы, Степан Феофанович, обо мне не беспокойтесь. И вас лично
это ни в какой мере не коснется. Ни в какой мере! В этом вопросе положитесь
на меня. А для меня это имеет первостепенное значение. Пусть это вас не
удивляет. Вы можете мне возразить. Вы можете сказать, что это вообще
условность, уходящая корнями в далекое прошлое. Я с вами спорить не
собираюсь. Я с вами заранее согласен. Более того - я такой же, как и вы,
материалист. Ни в бога, ни в черта мы с вами, безусловно, не верим. Сейчас
не та эпоха! Но вы не можете со мной не согласиться, что торжественная
обстановка, в которой происходит данный обряд, - свечи, запах ладана,
обручальные кольца - все это, несомненно, оставляет неизгладимое впечатление
на бракосочетающихся. Это как раз и есть та псевдоромантика, которая
украшает процесс бракосочетания и, как это ни смешно, дисциплинирует обе
стороны в дальнейшем. Казалось бы, глупости? Предрассудки? Возможно! Но
факт! Факт! А факты упрямая вещь! (Вздохнув.) Вот что я вам хотел сказать,
Степан Феофанович!
Лопоухов. Дочь-то комсомолка!
Ленский (неожиданно). Ну, знаете ли, я тоже не беспартийный.
Лопоухов (с удивлением). Так как же это вы так... совмещаете?
Ленский (горячо). А я не совмещаю. Совершенно не совмещаю! В том-то и
дело. Это существует отдельно от меня и никак не отражается на моем
мировоззрении. То есть абсолютно никак не отражается. Я убежденный атеист!
Но в этом единственном случае я разрешаю себе отступить от правил. Женюсь я
в жизни один раз. Могу я себе, в конце концов, позволить такой каприз?
Аглая Ивановна (вдумчиво, но осторожно). Вы меня извините, пожалуйста,
но я не могу не вмешаться в вашу беседу...
Лопоухов (сердито). Ты обязана вмешаться, ты - мать!
Аглая Ивановна (Ленскому). Откровенно говоря, я была поражена, узнав от
Симочки о вашем намерении обязательно венчаться...
Ленский. Именно так...
Аглая Ивановна. В наше время это исключительный случай.
Лопоухов. Что и говорить! Тут такую шумиху вокруг этого поднимут. По
улице пройти нельзя будет...
Аглая Ивановна (одновременно Ленскому и мужу). Но, как ни странно, чем
больше я сейчас об этом думаю, тем больше убеждаюсь в том, что я бы как
мать...

Лопоухов настораживается. Аглая Ивановна проглатывает
окончание фразы.

Конечно, если все это не исключает законного оформления в загсе.

Входит Серафима.

Ленский. Не исключает. Загс загсом, а обряд обрядом.
Аглая Ивановна (робко). Ну так как же, Степан Феофанович? Что ты
скажешь? Все равно все знают, что ты у нас с двадцать пятого года
неверующий.
Серафима (дрожащим голосом). Отец, решается моя судьба!
Лопоухов (не сразу). Вот что я вам скажу, товарищи. Я человек идейный.
Религия мне противопоказана. Хотите жениться - женитесь. На это я даю вам
свое отцовское согласие. А на обряд не даю! Не могу. Не имею морального
права. Хочу, но не могу! Вот вам мое окончательное решение. Ясно?

В кабинете звонит телефон. Лопоухов уходит в кабинет.
Говорит там по телефону.

Серафима (Ленскому и матери). Как же нам теперь быть?
Аглая Ивановна. Положительно не знаю. Степан Феофанович - человек очень
идейный...
Ленский (неожиданно и решительно). А что, если нам, так сказать, самим
этот вопрос решить в положительном смысле? Не привлекая Степана Феофановича?
Серафима. Мама, это выход!
Аглая Ивановна. Я не совсем поняла...
Ленский. Очень просто. Степан Феофанович просто-напросто ничего не
будет знать. Ровным счетом ничего! Все совершится в районе.
Аглая Ивановна. В каком районе?
Ленский. В любом ближайшем районе. В радиусе пятидесяти-шестидесяти
километров. Найдем подходящее село, в котором действует церковь. Я лично
договорюсь с руководством прихода. Назначим день и час. Выедем туда на
подходящем транспорте и к вечеру вернемся прямо к столу. Приход и расход я
беру на себя.
Серафима. Мама, это гениально!
Аглая Ивановна (сдаваясь). Не хотелось бы помимо Степана Феофановича...
Ленский. Аглая Ивановна, вы поймите! Степану Феофановичу просто
неудобно давать свое согласие. Я понимаю его соображения. Но я уверен, что в
конце концов нам удастся убедить его в том, что это все не так уж страшно.
Аглая Ивановна. Когда убедить?
Ленский. Потом, когда все уже будет позади.
Серафима. Мама, ты же отца знаешь. Отец пошумит-пошумит и успокоится.
Аглая Ивановна. Вы думаете?
Ленский. Уверен! И не будем особенно откладывать. Чем скорее, тем
лучше. День, два, три!
Серафима. Мама, это мудро!
Аглая Ивановна. Если в район выезжать, то сейчас надо. Позднее дороги
так развезет, что и захочешь - не доедешь.
Ленский. Вот и прекрасно! Пусть это будет нашей первой маленькой
семейной тайной. Никому ни слова!.. Я очень рад, что мы нашли общий язык. А
то я, откровенно говоря, начал беспокоиться... (Быстро подходит к столу,
наливает матери и дочери по рюмке вина, себе - стопку водки. Чокается с
обеими.) За исполнение желаний!

Все быстро выпивают.

Лопоухов (выходя из кабинета). Кареглазовы звонили. Сейчас зайдут.
(Ленскому.) А вы где остановились, товарищ Ленский?
Ленский. Кто? Я?.. В "Центральной".
Аглая Ивановна. Переезжайте к нам, Леонид Аркадьевич. Лопоухов. В самом
деле, переезжайте! Места хватит. Широко живем.
Ленский. Благодарю вас. Но я повременю. Нет, нет! Не потому, что я
боюсь вас стеснить. Нет, просто так, принципиально. Потом, когда наши
взаимоотношения с Серафимой Степановной будут соответствующим образом
оформлены в загсе, тогда я возьму на себя смелость воспользоваться вашим
любезным приглашением. А мне в гостинице хорошо. Честное слово! Номер был
забронирован за одним депутатом, но я приехал раньше, и его дали мне. Очень
уютный, удобный номер. Ванна. Туалет. Бедэ. Телефон. Я доволен.
Аглая Ивановна. А вы, Леонид Аркадьевич, случайно не депутат?
Ленский. Кто? Я?.. Нет, не депутат. К сожалению, не депутат. Что нет,
то нет!
Аглая Ивановна. Почему же вы не депутат, Леонид Аркадьевич? Такой
человек...
Ленский (пожав плечами). Не выбрали...
Аглая Ивановна. Удивительно, как это так случилось, что не выбрали.
Лопоухов (жене). Что ж тут удивительного? Я ведь вот тоже не депутат!
Ни городского, ни районного! Не всех сразу выбирают. Другим долго ждать
приходится...
Аглая Ивановна (Ленскому). Вот жили бы в нашем городе, так уж
обязательно были бы депутатом.
Ленский. Возможно... возможно... Есть у меня приятель, некто Харахорин.
Так вот его уже третий раз выбирают.
Лопоухов. Это какой Харахорин?
Ленский. Харахорин - заместитель министра. Мой товарищ по школе, а
потом по Московскому государственному университету имени Ломоносова.
(Дотрагивается до университетского значка.) А потом по загранработе...
Лопоухов. А вы и за границей работали?
Ленский. Кто? Я?.. Работал. А что?
Лопоухов. Любопытно, в каких странах?
Ленский. В южнокапиталистических.
Аглая Ивановна. Жарко там?
Ленский. Как вам сказать... В тени ничего, прохладно, а на солнце
жарко. Ужас как жарко! Как в Сочи. Даже жарче.
Лопоухов. А вы и языки знаете?
Ленский. Кто? Я?.. Нет. Языков я не знаю, но когда говорят, понимаю.
Почти все понимаю. За исключением отдельных иностранных слов.
Аглая Ивановна. Наша Серафима тоже начинает кое-что понимать
по-французски. Она у нас на французском занимается.
Серафима. Мама, перестань! Ком се бет!*
______________
* Как это глупо! (франц.)

Ленский. Прекрасно. Это прекрасно! (Деликатно аплодирует.)
Аглая Ивановна. Может быть, доведется и Симочке с вами за границу
проехать.
Ленский. Вероятно. Весьма вероятно!

В передней звонят. Серафима выходит открыть дверь.
Ленский настораживается.

Аглая Ивановна. Это, наверное, раки!

Входят Кареглазовы.

Кареглазов. Начальство дома?
Аглая Ивановна. Дома, дома!
Лопоухов. Под первую рюмку пришли! Мы еще не начинали. Присоединяйтесь
к нашему коллективу. Знакомьтесь. Товарищ Ленский из Москвы. А это мой
земляк и заместитель по всем вопросам - Кареглазов Самсон Петрович. Прошу
любить и жаловать.
Ленский (Кареглазову). Будем знакомы. Ленский.
Кареглазов (знакомит Ленского с Люцией). Моя жена. Актриса.
Люция (всем). Вы знаете новость?
Аглая Ивановна. Нет, не знаем. Какую новость?
Люция. Нам сегодня живого медвежонка в подарок преподнесли. Дикая
прелесть!
Аглая Ивановна (в недоумении). Живого?.. Настоящего?..

Входит Серафима. Садится рядом с Ленским.

Кареглазов. Да, настоящего, живого медвежонка. Пуда на три.
Ленский (заинтересовавшись). Простите, товарищ, а зачем вам живой
медведь? Что вы с ним делать будете?
Кареглазов. Пущу его по проволоке вокруг дачи бегать. Пусть хозяйство
стережет. А на воротах напишу: "Звоните. Во дворе злой ведмедь!"
Аглая Ивановна. Это вроде собаки, значит? Ха-ха-ха!

Все смеются.

Лопоухов. Смотри, Самсон Петрович, как бы не сказали, что ты взятки
берешь.
Кареглазов. Медведями-то! Если бы шкура-ковер - другое дело. А живой
медведь не взятка. Не товар. Детишкам разве развлечение. (Смеется.)
Серафима. А чем вы его кормить будете?
Люция. Как - чем? Медом. Нам и бочонок меда вместе с ним прислали.
Специально для него. Приходите чай пить. (Неожиданно обращается к Ленскому.)
Вы мне страшно напоминаете одного заслуженного артиста, с которым я вместе
играла "Отелло". Он играл самого Отелло - это тот, который мавр, а я -
Дездемону, которую душат. Публика была в восторге! Я очень натурально
погибала. Последний раз он так схватил меня за горло, я чуть не задохнулась!
(Мужу.) Помнишь, Самсоня?
Лопоухов (тихо Кареглазову). Нужный человек. Вот бы его на место
Синицы? Ясно?..
Кареглазов. Так в чем же дело? Оформим?..
Люция (Ленскому, продолжая разговор). И в то же самое время у всех на
глазах происходят действительно безобразия. Если бы я была женой главного
режиссера, никто бы не посмел мне слова сказать. Я играла бы во всех
спектаклях. Да так оно и было, когда я работала в Шуе. Но стоило мне
полюбить другого человека, выйти замуж за Самсона Петровича и переехать в
этот город, как у меня вдруг сразу ни с того ни с сего не оказалось "искры
божьей"! Да что же это такое? Десять лет я работала в театре без этой
"искры", имела прессу, меня называли ведущей, я везла на себе весь основной
репертуар, не допускала никаких дублерш, играла и мальчиков, и девочек, и
Марию Тюдор, и вдруг теперь на том основании, что у меня нет этой проклятой
"искры", меня выбрасывают из театра. Как вам это нравится?
Ленский. Мне не нравится.
Кареглазов. Люция! Люция!
Люция (мужу). Я знаю, что говорю, Самсоня! Помнишь, как я играла
Дездемону? Помнишь, как я задыхалась в сцене удушения?
Кареглазов. Как же, это было замечательно!
Люция (Ленскому). У вас есть связи в Москве? По моей линии?
Ленский. Есть. Безусловно, есть.
Люция. А вы случайно не артист?
Серафима (Люции). Леонид Аркадьевич - конструктор.
Ленский. А сейчас даже еще и жених.
Люция. Чей жених? Почему жених?..
Серафима. Мой жених. Я выхожу замуж за Леонида Аркадьевича.
Люция. Что вы говорите? Неужели? Дикая прелесть.
Кареглазов. Аглая Ивановна, что же это вы от нас скрывали?
Аглая Ивановна. Сюрприз. Вы нас медведем, а мы вас женихом. Прошу к
столу!

Все садятся за стол. Лопоухов разливает водку по рюмкам
и стопкам.

Лопоухов (торжественно и официально). Товарищи, я предлагаю поднять по
маленькой, а потом еще и по большой за присутствующего среди нас дорогого
гостя, москвича, кандидата наук Леонида Аркадьевича Ленского! Ленский, за
тебя!

Все чокаются с Ленским. Ленский улыбается, кланяется.
Лопоухов пьет с Ленским на "ты", целуется.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Пустой служебный кабинет. В углу - сейф. Вешалка. На
стене карта железнодорожных и водных путей сообщения
Советского Союза, под самым потолком лозунг: "Смелее
критиковать отдельные недостатки!" Звонит телефон.
Входит секретарша. Подходит к телефону.

Секретарша (в трубку). Слушаю вас... Кого надо? Товарищ Синица здесь
больше не работает... Почему? Освобожден... За что? За критику... Как
понимать? Не сработался с начальством... Кто говорит? Очевидец!.. (Кладет
трубку.)

Входят Кареглазов и Люция. В руках у Люции сверток.

Кареглазов (секретарше). Найдите мне вашего Мамочкина. Пусть зайдет
минут через десять сюда, в кабинет товарища Ленского. От меня будут звонить,
скажите, что я здесь. У Ленского. А вообще меня нет! Все!..

Секретарша выходит.

Люция. Ты ему ничего не говорил? (Кладет сверток на стул.)
Кареглазов (раздраженно). Когда же? Мы с ним только вчера
познакомились. (Раздевается у вешалки.)
Люция. Он один может мне помочь! Он один. У него в Москве такие связи!
Наверняка! Самсоня, мы должны во что бы то ни стало отыграться. Ты только
подумай, что будет твориться в нашем театре, когда узнают, что я
восстановлена! Я им еще покажу, какая я бездарность! Все свои роли назад
позабираю! Нет, нет! Я уверена, что Леонид Аркадьевич пойдет нам навстречу.
Надо будет пригласить его к нам на пельмени. Он знает, что ты земляк
Лопоухова?
Кареглазов. Кажется, знает.
Люция. Напомни. Обязательно напомни. Теперь это для него может иметь
значение.

Входит секретарша, за ней Ленский.

Ленский (секретарше, любезно). Как ваше имя-отчество?
Секретарша (сдержанно). Вера Петровна.
Ленский. Очень приятно. Вы можете быть свободны, Вера Петровна.
Благодарю вас.

Секретарша выходит, затворив за собой дверь.

Кареглазов. Леонид Аркадьевич! Мы уже тут!
Ленский. Приношу свои извинения, что заставил вас ждать. Говорил с
Москвой. Приветствую вас, Самсон Петрович! Добрый день! (Раздевается у
вешалки.)

Звонит телефон.

Кареглазов (снимает трубку). Говорите... Простите, Степан Феофанович!
Не узнал по голосу!.. Надо узнавать?.. Да я-то сразу понял, что начальство,
а вот кто именно - не разобрал!.. Слушаю, Степан Феофанович! Так, так...
Понятно... Безусловно... (Смотрит на Ленского, тот настораживается.)
Справедливое замечание... Целесообразно... Приму меры... Все будет, как вы
указали... Прослежу лично. (Кладет трубку. Ленскому.) Ну-с, вот! С вас, как
говорится, причитается. (Серьезно.) Приказ о вашем назначении товарищем
Лопоуховым только что подписан. Вне всякой очереди! Сегодня товарищ Синица
сдаст вам дела, ключ от сейфа, ну и так далее... Кабинет, как видите, мы вам
уже освободили. Лозунг повесили. Нельзя сказать, чтобы мы были формалисты.
Ленский. Нет. Этого нельзя сказать. (Задумывается.)
Кареглазов. А вот некоторые слои населения придерживаются другого
мнения. Да, да! Считают нас и формалистами, и бюрократами, и еще черт знает
чем! Пишут заявления, жалуются в вышестоящие организации... выступают с
трибуны... А ведь если вдуматься, приглядеться к нам поближе, ну какие же мы
формалисты и бюрократы? В чем это выражается? Может быть, в том, что товарищ
Лопоухов, человек безусловно думающий, незаурядный, отдающий всего себя без
остатка нашему делу, не смог, видите ли, принять какую-то там гражданку
Овечкину, которая пришла к нему жаловаться на то, что ее кто-то там обижает?
(Зловещим шепотом.) Подождите, она еще и до вас доберется! А не она, так
другие доберутся!
Люция. Зачем ты пугаешь Леонида Аркадьевича?
Ленский. Продолжайте, продолжайте, Самсон Петрович!
Кареглазов (распалясь). Доберутся! Обязательно доберутся! Не посмотрят,
что вы кандидат наук, что у вас вся грудь в орденах, высшее образование -
МГУ!.. Уверяю вас, не посмотрят! Настрочат какой-нибудь пасквиль в
"Крокодил"! А то и повыше!
Ленский. Фельетончик в газетку! Ха-ха!
Кареглазов. Да, да, да! Я уж их знаю! Теперь всем критиковать
разрешается! Всем и всех! (Показывает на лозунг.)
Люция (заученным тоном). И в то же самое время у всех на глазах
происходят действительные безобразия! Если бы я была женой главного
режиссера, никто бы не посмел мне слова сказать. Я играла бы во всех
спектаклях! Да так оно и было, когда я работала в Шуе. Но стоило мне
полюбить другого человека, выйти замуж за Самсона Петровича и переехать в
этот город, как у меня вдруг сразу, ни с того ни с сего, не оказалось "искры
божьей"! Да что же это такое? Десять лет я работала в театре без этой
"искры", имела прессу, меня называли ведущей, я везла на себе весь основной
репертуар, не допускала никаких дублерш, играла и мальчиков и девочек, Анну
Каренину! Мое имя писали в афишах жирным шрифтом, и вдруг теперь на том
основании, что у меня нет этой проклятой искры, меня выбрасывают из театра!
Как вам это нравится?
Кареглазов. Люция!
Люция. Я знаю, что я говорю!
Кареглазов. Люция! Успокойся! Леонид Аркадьевич нам поможет.
(Ленскому.) Надеюсь, вы не откажете помочь нам хотя бы советом?
Ленский. С удовольствием. Я готов.
Люция. Леонид Аркадьевич, умоляю вас, вы все можете!
Секретарша (появляясь в дверях). Товарищ Кареглазов! Пришла гражданка
Овечкина. Вас спрашивает.
Кареглазов (Ленскому). Слышите? Легка на помине! И здесь меня нашла!
(Секретарше.) Кто ее пропустил? Что ей надо? Меня здесь нет!
Секретарша. У нее какое-то срочное дело.
Кареглазов. Она начала ходить к Лопоухову, пусть и продолжает ходить к
Лопоухову. К Лопоухову, к Лопоухову!

Секретарша хочет что-то сказать.

Что вы на меня смотрите?
Секретарша. С вашей дачи звонили.
Кареглазов. Что случилось?
Секретарша. Ваш медведь с цепи сорвался.
Кареглазов. Медведь? Поймали?
Секретарша. Загнали в гараж. Ждут ваших указаний.
Кареглазов. Хорошо. Разберемся. Все! (Вытирает лоб платком.)

Секретарша выходит.

(Ленскому.) Ядовитая штучка! Вы к ней приглядитесь хорошенько. Она
безусловно строчит в стенгазету!
Ленский. Я лично критики не боюсь.
Люция. Потрясающе! Неужели действительно не боитесь? Первый раз вижу
такого человека!
Ленский. Представьте себе - не боюсь.
Кареглазов. Вот и наш Степан Феофанович такой же! С него как с гуся
вода! Завидный характер. А мне как-то не по себе, когда меня на людях
критикуют. Ну, не нравится тебе, как я руковожу, - зайди лично ко мне,
скажи, по-дружески, по-приятельски скажи... Разве ж я не пойму? Разве я
обижусь? Да я тебе рюмку водки за такую критику поставлю, да еще и сам с
тобой выпью! (Наливает в стакан воды из графина. Пьет.) А тот, кто открыто,
при всех, да еще в резкой форме, - у того цель ясная: подорвать твой
авторитет и сесть на твое место. Я это так понимаю!
Люция (о своем). Я то же самое говорю! Просто люди завидуют. Стоило мне
только уйти из театра, как все мои роли тут же передали другой актрисе.
Немедленно!
Ленский (равнодушно). Жене главного режиссера?
Люция (возмущенно). Если бы жене главного режиссера! Я бы это поняла. В
этом есть своя логика. А то просто какой-то молодой, одинокой Зайцевой! Вот
в чем ужас! Леонид Аркадьевич! Я написала заявление, я буквально всех
засыпала заявлениями... (Достает из сумочки на нескольких листах заявление.)
Вот! (Додает заявление Ленскому.) Я вас очень прошу. Очень! Передайте его
кому-нибудь лично! И повыше! Пожалуйста! У вас такие связи! Министру!
Кареглазов. Если это все не затруднит, Леонид Аркадьевич... Степан
Феофанович обещал мне поговорить с вами по этому вопросу. Мы ведь с ним
земляки...
Люция. Да, да! Земляки!
Кареглазов. Неразлучники! Куда он, туда и я! У нас и общий стиль работы