– Лейтенант Су Лей, зачем вы так долго? Они меня чуть не забили! – закричала Мэй по-китайски. Но лейтенант не отозвался.
– Всем оставаться на своих местах! – закричал один из милиционеров. Остальные вскинули ружья, и Мэй с ужасом осознала, что не узнает ни одного из них. Воистину, сегодня все шло не по плану! – Поднимите руки и не двигайтесь! Вы находитесь на территории провинции незаконно!
Туристы нехотя подчинились – и без переводчика было ясно, что требуют люди с оружием. Не стали спорить под прицелом.
Один из стволов уперся и в грудь Мэй, к ее вящему удивлению.
– Гражданин Су Лей вчера отстранен от должности и находится под следствием за многолетнее злоупотребление служебным положением, – это молодой офицер, старший по званию, объяснил китаянке. И его каменный взгляд не предвещал ничего хорошего. – Вы, гражданка Мэй, тоже задержаны как свидетель. Переведите иностранцам, что они будут задержаны до выяснения обстоятельств и выдворены за пределы заповедника.
– Мы все арестованы за незаконное пребывание в этом месте, – перевела Мэй. Призрачная надежда договориться с новым начальником еще оставалась, к тому же очень хотелось поквитаться за пощечину и пинок. Потому «принцесса» добавила для вящей убедительности: – Теперь узкоглазая с…ка вам больше не нужна, чтобы выбраться: вас выведут отсюда с комфортом и эскортом прямо в китайскую тюрьму. С просветлением вас!
Месть мелкая, но приятная. Дальше Мэй хотела улучить момент и предложить договориться о сотрудничестве с новым стражем закона. Все лучше, чем идти за решетку. Но кто-то на небесах решительно расстраивал все ее планы сегодня.
Толстая дама-экзотеричка схватила китаянку за волосы и с неожиданно большой силой швырнула в сторону озера. Эта рохля и туповатая истеричка так злобно при этом сверкнула на Мэй глазами, что той стало страшно:
– Утоплю тебя, тупая полукровка!
– Это слишком соленое озеро, в нем нельзя утонуть!
Это мужчина со шрамом на запястье, Мэй не запоминала имена клиентов – не видела смысла, – подскочил и ухватил беснующуюся тетку за руку, преграждая путь. И дальше завязалась драка в лучших традициях фильмов о кунг-фу.
– Зато утопить можно! – напор ударов и выпадов был подобен граду с небес, но защита – словно северный ветер.
– Беги к озеру! В воду! – крикнул спаситель «принцессе». Та не сразу сообразила. Зато полицейские очнулись и зацокали затворами винтовок. – Да беги же! И ныряй! Как можно глубже! – уклоняясь от ударов, снова закричал мужчина. И только сейчас Мэй сообразила, что кричит он по-китайски, а стражи порядка уже двинулись наперерез ей, чтобы не дать добежать до воды.
– Зачем нырять? Я плавать не умею! – не поняла Мэй. Новоявленный защитник только что отразил серию ударов и не настроен был объяснять. Он просто схватил женщину за запястье и поволок в воду.
– Не важно! Эта магия у тебя в крови!
Полсотни метров до воды по рыхлому берегу – не мало, если вас хотят еще и пристрелить, а не только побить ногами. И снова выручило умение Мэй говорить убедительно:
– Не стреляйте в горах! Сойдет лавина и похоронит всех! – завизжала она, и молодой сержант и его подчиненные поверили. А это лишние десять секунд до возможного выстрела в спину. Это добрые пять метров до спасительной воды. Это возможность услышать:
– Я – от Ордена Равновесия, твоя бабка по отцу ищет тебя. Ныряй же в воду, я всех задержу!
И это возможность увидеть, как только что найденный защитник с крепкими и сильными руками падает, сбитый с ног толстозадой теткой. В прыжке та угодила ему в грудь, и он попятился, свалился, не устоял.
– Девка – моя, во имя Хаоса и моей госпожи, – шипела, как змея, толстуха, раздавая удары ногами, – я не дам ей спастись! Ее кровь нужна моей Кали, – шипела тоже, кстати, на китайском.
Других аргументов о пользе ныряния в ледяную соленую воду для Мэй не понадобилось. Боковым зрением женщина увидела, как злодейка с размаху бросила в озеро что-то красное и сверкающее.
– Бомба! – завизжали остальные туристы. – Стойте!
Последнее, что услышала Мэй в этом мире, – выстрелы из полицейских винтовок и всплеск от падения двух тел – своего и человека из Ордена Равновесия. Открыла глаза она совсем на другом берегу…
Глава 3
– Всем оставаться на своих местах! – закричал один из милиционеров. Остальные вскинули ружья, и Мэй с ужасом осознала, что не узнает ни одного из них. Воистину, сегодня все шло не по плану! – Поднимите руки и не двигайтесь! Вы находитесь на территории провинции незаконно!
Туристы нехотя подчинились – и без переводчика было ясно, что требуют люди с оружием. Не стали спорить под прицелом.
Один из стволов уперся и в грудь Мэй, к ее вящему удивлению.
– Гражданин Су Лей вчера отстранен от должности и находится под следствием за многолетнее злоупотребление служебным положением, – это молодой офицер, старший по званию, объяснил китаянке. И его каменный взгляд не предвещал ничего хорошего. – Вы, гражданка Мэй, тоже задержаны как свидетель. Переведите иностранцам, что они будут задержаны до выяснения обстоятельств и выдворены за пределы заповедника.
– Мы все арестованы за незаконное пребывание в этом месте, – перевела Мэй. Призрачная надежда договориться с новым начальником еще оставалась, к тому же очень хотелось поквитаться за пощечину и пинок. Потому «принцесса» добавила для вящей убедительности: – Теперь узкоглазая с…ка вам больше не нужна, чтобы выбраться: вас выведут отсюда с комфортом и эскортом прямо в китайскую тюрьму. С просветлением вас!
Месть мелкая, но приятная. Дальше Мэй хотела улучить момент и предложить договориться о сотрудничестве с новым стражем закона. Все лучше, чем идти за решетку. Но кто-то на небесах решительно расстраивал все ее планы сегодня.
Толстая дама-экзотеричка схватила китаянку за волосы и с неожиданно большой силой швырнула в сторону озера. Эта рохля и туповатая истеричка так злобно при этом сверкнула на Мэй глазами, что той стало страшно:
– Утоплю тебя, тупая полукровка!
– Это слишком соленое озеро, в нем нельзя утонуть!
Это мужчина со шрамом на запястье, Мэй не запоминала имена клиентов – не видела смысла, – подскочил и ухватил беснующуюся тетку за руку, преграждая путь. И дальше завязалась драка в лучших традициях фильмов о кунг-фу.
– Зато утопить можно! – напор ударов и выпадов был подобен граду с небес, но защита – словно северный ветер.
– Беги к озеру! В воду! – крикнул спаситель «принцессе». Та не сразу сообразила. Зато полицейские очнулись и зацокали затворами винтовок. – Да беги же! И ныряй! Как можно глубже! – уклоняясь от ударов, снова закричал мужчина. И только сейчас Мэй сообразила, что кричит он по-китайски, а стражи порядка уже двинулись наперерез ей, чтобы не дать добежать до воды.
– Зачем нырять? Я плавать не умею! – не поняла Мэй. Новоявленный защитник только что отразил серию ударов и не настроен был объяснять. Он просто схватил женщину за запястье и поволок в воду.
– Не важно! Эта магия у тебя в крови!
Полсотни метров до воды по рыхлому берегу – не мало, если вас хотят еще и пристрелить, а не только побить ногами. И снова выручило умение Мэй говорить убедительно:
– Не стреляйте в горах! Сойдет лавина и похоронит всех! – завизжала она, и молодой сержант и его подчиненные поверили. А это лишние десять секунд до возможного выстрела в спину. Это добрые пять метров до спасительной воды. Это возможность услышать:
– Я – от Ордена Равновесия, твоя бабка по отцу ищет тебя. Ныряй же в воду, я всех задержу!
И это возможность увидеть, как только что найденный защитник с крепкими и сильными руками падает, сбитый с ног толстозадой теткой. В прыжке та угодила ему в грудь, и он попятился, свалился, не устоял.
– Девка – моя, во имя Хаоса и моей госпожи, – шипела, как змея, толстуха, раздавая удары ногами, – я не дам ей спастись! Ее кровь нужна моей Кали, – шипела тоже, кстати, на китайском.
Других аргументов о пользе ныряния в ледяную соленую воду для Мэй не понадобилось. Боковым зрением женщина увидела, как злодейка с размаху бросила в озеро что-то красное и сверкающее.
– Бомба! – завизжали остальные туристы. – Стойте!
Последнее, что услышала Мэй в этом мире, – выстрелы из полицейских винтовок и всплеск от падения двух тел – своего и человека из Ордена Равновесия. Открыла глаза она совсем на другом берегу…
Глава 3
…«Тут на школьном автобусе всего-то пара часов езды, а когда-то казалось, что это другой край вселенной», – Кайно выехал из Иерусалима на маленьком открытом полувоенном джипе, взятом напрокат. Восемьдесят километров до Мертвого моря можно было бы выжать за час, но не хотелось. Он давно не был в этих местах. Хотя как давно? По людским меркам – давно, а так он регулярно штурмовал крепость Мириам по приказу Кали.
Каждый век придумывалось что-то новое: банды бедуинов, восточные войны римлян, крестовый поход и заблудившиеся рыцари, искатели сокровищ и археологи, поход Наполеона в Египет и пропавшие полки, заморские предприниматели и африканский танковый корпус больного диктатора, корпорации, мелиорации, война за территорию и образование нового государства, террористы и туристы. Малая родина Кайно переходила из одной провинции в другую, менялись государи и государства, берега моря делили то одни, то другие страны. Море тоже меняло имена: Асфальтовое, Восточное, Соленое, Степное, Содомское, Море Лота, Мертвое наконец. Вырастали и угасали города, строились и разрушались крепости, совершались подвиги тела, духа, разума и веры.
Иногда начатое дело, затеянное, по сути, только ради боя в закрытой ложбине, обрастало подробностями и последствиями, как снежный ком, погребая причину под собой подобно лавине. Кто вспомнит, какой именно камень стронул селевой поток в горах? Конечно, никто. На последствия в мире людей, на их политические игры и Кайно, и Кали было плевать.
«Но только один раз, самый первый раз Кали отдавала мне приказ лично», – вспоминал Кайно по дороге. Разговор происходил тогда на лодке Кали. Древний Нил медленно нес деревянное судно вниз по течению, заросли тростника по берегам казались мирными и шелестели, как листья пальм в материнском оазисе. Кали перебирала черными унизанными золотом пальцами засахаренные зерна лотоса на плоском узорном блюде, а потом взялась пощипывать виноград из чаши с фруктами. Сейчас перед глазами лежал асфальт, да такой ровный, движение по шоссе такое спокойное, а водители такие воспитанные, что вести было даже скучно. Завернутый в белый шелк меч лежал рядом на пассажирском сиденье, и чувствовалось, как набухает он силой, ожидая битвы.
– Ты просишь о невозможном, – поразился тогда Кайно. – Я не могу сражаться со своей матерью! Она дала мне жизнь!
– Это я дала тебе жизнь! – грозно сверкнула очами Кали. Ее голос сейчас звенел, как сталь в бою. – Она тебя всего лишь родила! Или твое скучнейшее существование на козьем сыре и финиках – это жизнь?! Кем ты был при ней?! Кем мог бы быть?! Привратник, раб у двери в сад всемогущества! Ты, с твоей кровью магов иных миров, наследник знаний исчезнувших атлантов, человек и не человек одновременно, сидел у пальмы и развлекал себя бряцаньем коровьей трещотки! Это я дала тебе жизнь, я вывела к вершинам наслаждений и ступеням могущества! Я дам еще больше знаний, сил, свободы, власти и удовольствия! А она хотела сбежать от ненавистного дела, бросив тебя, прикрывшись тобой!
«Голубая» кровь в тот момент прилила к голове юноши. Стыд и злость разгорячили ее не меньше, чем травы в золотой курильнице.
– И я не прошу, – нет, Кали не кричала, но страшно становилось от ее слов и низкого, рокочущего, как дальняя гроза, голоса, – я даю тебе право выбора, которого не давала мать. Хочешь быть моим – докажи, и примешь знак Великого Хаоса. Нет – возвращайся к овцам, верблюдам и финикам с пальмы. Забудь про фрукты с этого стола!
Кали схватила крупный апельсин из золоченой вазы и с силой швырнула его в прибрежные заросли. Лязг челюстей вместо тихого всплеска был ответом. Крокодил с жадностью заглотил случайную добычу.
Мог ли тогда он, мальчишка из пальмовой рощи, обласканный и упоенный не только молоком и медом, отказаться от госпожи, прекрасной, как черная туча с дождем?! И она в ответ вручила ему «Звезду миражей» со словами:
– Мужчина без меча – не мужчина, а мальчик. Особенному мужчине – особый меч. Иди и не проси ничего, все покорится тебе, твоему мечу и магии. Сила Хаоса есть свобода.
И в ту же ночь Кали отправила Кайно за тысячу земель в суровую местность на краю света, где ему покорился усатый дракон холодной горной реки. На нем прибыл юноша к материнским чертогам.
Сейчас Кайно и без тайных знаков знал, где скрывается тайный оплот Ордена Равновесия. А в первый раз он все силился увидеть огромную тень коричневого сокола, под крыльями которого должен спрятаться оазис. Так и не увидел, но его дракон резко вильнул в сторону, наткнувшись на препятствие в воздухе. Потом звенящий крик, писк охотничьей птицы, увеличенный в тысячу раз, взорвал ночной небосвод.
Дракона откинуло назад, и он едва не сбросил седока, но Кайно успел удержаться за один из усов. Повинуясь неожиданной команде, дракон вошел в штопор, вращаясь еще и вдоль тела. Похоже, зверь сам обезумел от страха и боли, но человек успел вскарабкаться на него раньше, чем оба разбились, и рвануть усы на себя. Дракон не задел складчатым животом соленый берег лишь на пару футов и резко пошел вверх. Всадник прижался к нему и смотрел вперед между рогов, как в бойницу. И только тогда, сквозь полупрозрачные седые космы чудища, развевавшиеся по ветру и закрывавшие обзор как сетью, Кайно впервые увидел гигантскую птицу. Точнее, в тот момент это была гигантская живая голова. Желтоглазый сокол с ярким загнутым клювом, точно такой, каким рисуют египтяне своего бога Ра на стенах пирамид. Сокол раскрыл клюв и издал яростный клекот. Дракона аж повело от резких звуков. Он задрожал всем телом, забурлил и пошел волнами, как будто его родная горная речка потекла под чешуей. Но уже в следующую секунду речной хозяин сам зарычал, брызжа мелкой пеной, и не сбавляя темпа пошел на таран, прямо в морду сокола. Тот задергался и выпростал крылья, захлопал ими, подпрыгнул, оттолкнувшись от невидимой опоры, и ушел маневром вбок, заходя дракону в тыл, за спину и сверху.
Каждый век придумывалось что-то новое: банды бедуинов, восточные войны римлян, крестовый поход и заблудившиеся рыцари, искатели сокровищ и археологи, поход Наполеона в Египет и пропавшие полки, заморские предприниматели и африканский танковый корпус больного диктатора, корпорации, мелиорации, война за территорию и образование нового государства, террористы и туристы. Малая родина Кайно переходила из одной провинции в другую, менялись государи и государства, берега моря делили то одни, то другие страны. Море тоже меняло имена: Асфальтовое, Восточное, Соленое, Степное, Содомское, Море Лота, Мертвое наконец. Вырастали и угасали города, строились и разрушались крепости, совершались подвиги тела, духа, разума и веры.
Иногда начатое дело, затеянное, по сути, только ради боя в закрытой ложбине, обрастало подробностями и последствиями, как снежный ком, погребая причину под собой подобно лавине. Кто вспомнит, какой именно камень стронул селевой поток в горах? Конечно, никто. На последствия в мире людей, на их политические игры и Кайно, и Кали было плевать.
«Но только один раз, самый первый раз Кали отдавала мне приказ лично», – вспоминал Кайно по дороге. Разговор происходил тогда на лодке Кали. Древний Нил медленно нес деревянное судно вниз по течению, заросли тростника по берегам казались мирными и шелестели, как листья пальм в материнском оазисе. Кали перебирала черными унизанными золотом пальцами засахаренные зерна лотоса на плоском узорном блюде, а потом взялась пощипывать виноград из чаши с фруктами. Сейчас перед глазами лежал асфальт, да такой ровный, движение по шоссе такое спокойное, а водители такие воспитанные, что вести было даже скучно. Завернутый в белый шелк меч лежал рядом на пассажирском сиденье, и чувствовалось, как набухает он силой, ожидая битвы.
– Ты просишь о невозможном, – поразился тогда Кайно. – Я не могу сражаться со своей матерью! Она дала мне жизнь!
– Это я дала тебе жизнь! – грозно сверкнула очами Кали. Ее голос сейчас звенел, как сталь в бою. – Она тебя всего лишь родила! Или твое скучнейшее существование на козьем сыре и финиках – это жизнь?! Кем ты был при ней?! Кем мог бы быть?! Привратник, раб у двери в сад всемогущества! Ты, с твоей кровью магов иных миров, наследник знаний исчезнувших атлантов, человек и не человек одновременно, сидел у пальмы и развлекал себя бряцаньем коровьей трещотки! Это я дала тебе жизнь, я вывела к вершинам наслаждений и ступеням могущества! Я дам еще больше знаний, сил, свободы, власти и удовольствия! А она хотела сбежать от ненавистного дела, бросив тебя, прикрывшись тобой!
«Голубая» кровь в тот момент прилила к голове юноши. Стыд и злость разгорячили ее не меньше, чем травы в золотой курильнице.
– И я не прошу, – нет, Кали не кричала, но страшно становилось от ее слов и низкого, рокочущего, как дальняя гроза, голоса, – я даю тебе право выбора, которого не давала мать. Хочешь быть моим – докажи, и примешь знак Великого Хаоса. Нет – возвращайся к овцам, верблюдам и финикам с пальмы. Забудь про фрукты с этого стола!
Кали схватила крупный апельсин из золоченой вазы и с силой швырнула его в прибрежные заросли. Лязг челюстей вместо тихого всплеска был ответом. Крокодил с жадностью заглотил случайную добычу.
Мог ли тогда он, мальчишка из пальмовой рощи, обласканный и упоенный не только молоком и медом, отказаться от госпожи, прекрасной, как черная туча с дождем?! И она в ответ вручила ему «Звезду миражей» со словами:
– Мужчина без меча – не мужчина, а мальчик. Особенному мужчине – особый меч. Иди и не проси ничего, все покорится тебе, твоему мечу и магии. Сила Хаоса есть свобода.
И в ту же ночь Кали отправила Кайно за тысячу земель в суровую местность на краю света, где ему покорился усатый дракон холодной горной реки. На нем прибыл юноша к материнским чертогам.
Сейчас Кайно и без тайных знаков знал, где скрывается тайный оплот Ордена Равновесия. А в первый раз он все силился увидеть огромную тень коричневого сокола, под крыльями которого должен спрятаться оазис. Так и не увидел, но его дракон резко вильнул в сторону, наткнувшись на препятствие в воздухе. Потом звенящий крик, писк охотничьей птицы, увеличенный в тысячу раз, взорвал ночной небосвод.
Дракона откинуло назад, и он едва не сбросил седока, но Кайно успел удержаться за один из усов. Повинуясь неожиданной команде, дракон вошел в штопор, вращаясь еще и вдоль тела. Похоже, зверь сам обезумел от страха и боли, но человек успел вскарабкаться на него раньше, чем оба разбились, и рвануть усы на себя. Дракон не задел складчатым животом соленый берег лишь на пару футов и резко пошел вверх. Всадник прижался к нему и смотрел вперед между рогов, как в бойницу. И только тогда, сквозь полупрозрачные седые космы чудища, развевавшиеся по ветру и закрывавшие обзор как сетью, Кайно впервые увидел гигантскую птицу. Точнее, в тот момент это была гигантская живая голова. Желтоглазый сокол с ярким загнутым клювом, точно такой, каким рисуют египтяне своего бога Ра на стенах пирамид. Сокол раскрыл клюв и издал яростный клекот. Дракона аж повело от резких звуков. Он задрожал всем телом, забурлил и пошел волнами, как будто его родная горная речка потекла под чешуей. Но уже в следующую секунду речной хозяин сам зарычал, брызжа мелкой пеной, и не сбавляя темпа пошел на таран, прямо в морду сокола. Тот задергался и выпростал крылья, захлопал ими, подпрыгнул, оттолкнувшись от невидимой опоры, и ушел маневром вбок, заходя дракону в тыл, за спину и сверху.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента